Наш Дом

НАСЛЕДСТВО И ЭВТАНАЗИЯ

Я не успел оправиться от удивления, как Салустио приблизился к Нарциссе и сказал ей:

– Наша сестра Паулина хочет навестить своего больного отца, находящегося в Корпусе 5. Перед тем как позволить ей это, я счёл необходимым спросить Вашего совета, поскольку больной пребывает в крайне тяжёлом кризисном состоянии.

Нарцисса с нежностью в голосе ответила:

– Пусть её немедленно впустят. У неё есть разрешение Министра, она посвящает все своё доступное время задаче примирения со своими родственниками.

Пока посланник спешно прощался, добрая медсестра обратилась ко мне, продолжая:

– Вы увидите самую преданную и самоотверженную дочь!

Не прошло и минуты, как перед нами предстала Паулина, стройная и красивая. На ней была тончайшая туника из светящегося шёлка. Черты её лица характеризовала ангельская красота, но глаза выражали крайнее беспокойство. Нарцисса любезно мне её представила, и, возможно, чувствуя, что может положиться на моё присутствие, тревожно спросила:

– Как мой папа, сестра?

– Немного лучше, – прояснила Нарциса, – однако все ещё проявляет сильную неуравновешенность.

– К сожалению, – ответила девушка, – ни он, ни другие не отказываются от психического состояния, в котором находятся. По-прежнему все та же ненависть и то же равнодушие.

Нарцисса пригласила нас сопровождать её, и несколько минут спустя передо мной предстал старик неприятного вида. Жёсткий взгляд, взлохмаченные волосы, глубокие морщины и сомкнутые губы, он внушал больше жалость, чем симпатию. Однако я попытался побороть низкие вибрации, которые властвовали надо мной, дабы увидеть в страдальце своего духовного брата. Впечатление отвращения сразу исчезло, вернув мне возможность здраво мыслить. Я поставил себя на его место. Каким я прибыл в Министерство Помощи? Должно быть, моё лицо тоже было ужасным лицом отчаявшегося человека. Когда мы рассматриваем несчастье, помня о своих собственных недостатках, в сердце всегда есть место для братской любви.

У старого больного не нашлось слов нежности для дочери, которая его так нежно и ласково приветствовала.

– Папа, Вы чувствуете себя лучше? – спросила она, преисполненная искренней дочерней любовью.

– Ой... Ой... – крикнул больной оглушительным голосом, – я не могу забыть позора, я не могу оставить мысли! Я все ещё вижу его рядом со мной, вводящим мне смертельный яд!

– Не говори так, папа, – учтиво ответила девушка. – Вспомни, что Эдельберто пришёл в нашу семью, как ребёнок посланный Богом.

– Мой сын? – кричал несчастный. – Никогда! Никогда! Он – преступник, не заслуживающий прощения, исчадие ада!

Паулина сказала, с глазами, полными слез:

– Послушай, папа, урок Иисуса заключается в том, чтобы мы любили друг друга. Мы рождаемся на Земле, связанные узами крови, чтобы приобрести истинную духовную любовь. Кроме того, необходимо признать, что существует только один истинно вечный Отец, которым является Бог, но Господь позволяет нам отцовство или материнство в мире, чтобы мы научились чувствовать истинное непорочное братство. Наши земные дома являются тиглями очистки чувств или храмами возвышенного союза, дорогой к всеобщей солидарности. Мы много боремся и страдаем до тех пор, пока по-настоящему не приобретём истинное звание брата. Мы все – одна семья в великом Творении под провиденциальным благословением Отца.

Услышав этот сладкий голос, больной начал судорожно плакать.

– Прости Эдельберто, папа! Попытайся увидеть в нем не легкомысленного сына, а брата, нуждающегося в просвещении. Сегодня я была в нашем доме, наблюдая там за экстремальными волнениями. Отсюда, из этой кровати, ты окутываешь всех нас флюидами горечи и непонимания, и они делают с Вами тоже самое точно таким же способом. Мысли благодаря тонким вибрациям достигают цели, несмотря на расстояние. Обмен ненавистью и непониманием вызывает разрушение и ведет к страданию душ. Мама уединилась несколько дней назад в хосписе, терзаемая тревогами. Амалия и Касильда судятся с Эдельберто и Эгинором по поводу большого имущества, которое Вы нажили на Земле. Ужасная картина, тени который могли бы стать меньше, если бы Ваш энергичный разум не был бы охвачен желанием мести. Мы видим Вас здесь, находящегося в тяжёлом состоянии, на Земле осталась сумасшедшая мама, и дети в смятении и ненавидят друг друга. И посреди стольких неуравновешенных разумов – бесконечная судьба. Но чего же это стоит, если ни в одном из них нет ни единого атома счастья?

– Но я оставил огромное наследство семье, – со злостью ответил несчастный, – желая благосостояния всем...

Паулина не позволила ему закончить, вновь взяла слово:

– Мы не всегда можем правильно интерпретировать то, что является истинным благодеянием, в главе временного богатства. Если бы Вы обеспечили будущее наших родных, гарантируя им моральное спокойствие и честную работу, Ваши усилия были бы очень ценны, но иногда, папа, мы берем в привычку накапливать деньги из-за охватившего нас духа тщеславия и честолюбия. Желая жить выше других, мы не поминаем этого, уделяя внимание лишь внешним проявлениям жизни. И лишь очень немногие беспокоятся о приобретении благородных знаний, качества терпимости, света смирения, благословения понимания. Мы навязываем другим свои капризы и отдаляемся тем самым от Нашего Всевышнего Отца, не замечая того, как угнетаем свой дух. Никто не рождается на Земле лишь для того, чтобы собирать монеты в сундуки или ценности в банки. Естественно, человеческая жизнь нуждается в запасливости и предусмотрительности, конечно нельзя игнорировать справедливый вклад верных домоправителей, способных управлять с мудростью, но никто не будет мажордомом Отца, проявляя жадность и желание господства. Такая жизнь разрушила наш дом. Напрасно я некогда искала способ принести духовную помощь в семью. Пока Вы с мамой приносили себя в жертву делу приумножения имущества, Амалия и Касильда забыли о том, что такое полезный труд, и стали жертвами бездельников, которые вступили с ними в брак ради одного лишь финансового благополучия. Агенор бросил учёбу, попав в плохую компанию. Эдельберто, получивший профессию врача, полностью отстранился от медицины и осуществляет медицинскую деятельность лишь время от времени, уподобляясь рабочему, который посещает работу из чистого любопытства. Столь прекрасные духовные возможности были разрушены лёгкими деньгами и привязанностью к идее наследства.

На лице больного появилось выражение страха, и он сказал:

– Проклятый Эдельберто! Преступный и неблагодарный сын!.. Он безжалостно убил меня, когда мне было необходимо упорядочит моё завещание! Злодей!... Злодей!...

– Замолчи, папа! Имей сочувствие к своему сыну, прости его и забудь то, что он совершил...!

Но старик продолжал громко проклинать. Девушка уже была готова ответить ему, но Нарцисса многозначительно посмотрела на неё, призывая Салустио на помощь бившемуся в припадке пациенту. Паулина замолчала, лишь гладя отцовский лоб и с огромным усилием сдерживая слезы. Через несколько минут мы покинули палату больного.

Две подруги тепло попрощались. Слова Паулины были великодушны, но взгляд был полон печали и справедливого беспокойства.

Придя в себя, Нарцисса сказала мне:

– Случаи наследства, как правило, крайне сложные. За редкими исключениями, они влекут за собой огромное бремя, как для наследодателя, так и для наследников. В этом случае мы видим не только это, но и эвтаназию. Жадность к деньгам в семье Паулины привела к возникновению в семье злобы, обид и распрей. Жадных родителей заставляют страдать расточительные дети. Я была в доме нашей подруги, когда брат Эдельберто, уважаемый доктор, применил к своему почти умирающему отцу так называемую “мягкую смерть”. Мы прилагали усилия, чтобы избежать этого, но все было напрасно. Бедный человек, действительно хотел ускорить наступление смерти отца по финансовым причинам, и поэтому теперь мы имеем небрежность и, как результат, ненависть и беспокойство.

Сделав многозначительный жест, Нарцисса закончила:

– Бог создал людей и небо, но мы сами превращаемся в дьявольских духов, сотворяя свой индивидуальный ад.