Наш Современник, 2002 № 02

Геннадий ЗЮГАНОВ • Глобализация и "русский путь" (Наш современник N2 2002)

Геннадий Зюганов

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И “РУССКИЙ ПУТЬ”

От информационной революции —

к новому тоталитаризму

Современные ученые и политики видят суть глобализации в резком расши­рении и усложнении взаимоотношений как людей, так и государств, в ускорении процессов формирования планетарного информационного пространства, мирового рынка капиталов, товаров и рабочей силы. При этом среди главных предпосылок на первое место ставится информационная революция . Именно она обеспечивает технологическую базу глобализации, теснейшим образом связанную со стремительным развитием всемирных информационных сетей.

Изменения в этой сфере привели к тому, что наступающую эпоху принято называть информационной. С этим тезисом трудно не согласиться. Особенно наглядно он подтверждается историческими сравнениями, характеризующими значение “человеческого фактора” в мировой экономике. Так, например, в середине XIX века доля производственного капитала в совокупном фонде развития ведущих стран Запада составила 80 процентов, а на образование, здраво­охранение и научно-исследовательские работы оставалось всего 20. То есть, грубо говоря, из каждых ста долларов инвестиций восемьдесят вкладывалось “в железо” и лишь двадцать — “в человека”.

Но во второй половине XX века произошли кардинальные изменения. Доля “инвестиций в человека” в совокупном фонде развития резко возросла. В 1950 году она составила 47—48 процентов, а к исходу века достигла 67—69 процентов.

При этом особенно впечатляют изменения в области развития средств коммуникации . Скорость передачи информации только по обычным телефонным линиям за два последних десятилетия выросла в 22 раза! Огромными темпами растет число пользователей Интернета. В 1993 году их было только 3 миллиона человек, а спустя всего 4 года — уже 100 миллионов. Сегодня Интернетом пользуются около 300 миллионов человек, а к 2005 году аналитики предрекают Интернету не менее миллиарда пользователей!

Информационная революция оказала свое воздействие прежде всего на средства массовой информации. С широким распространением электронных СМИ в этой области произошли серьезные изменения. Так, к примеру, за последние двадцать лет количество телевизоров на планете удвоилось (со 117 до 224 аппа­ратов на 1000 человек). А с появлением глобальных сетевых Интернет-изданий характер современных СМИ и вовсе грозит измениться кардинально.

Западные философы выстроили своеобразную концепцию последовательной смены культурных эпох — от культуры изрекаемого слова через культуру чтения набранного текста до культуры аудиовизуальных СМИ. Цивилизации первой эпохи в своем развитии опираются прежде всего на устную речь, второй — на развитие технологий печати. Для третьей эпохи характерно доминирование электронной информации, которая сочетает словесный, зрительно-образный и звуковой ряды.

При этом каждая смена культурных эпох происходит вследствие революцион­ных открытий в области средств коммуникации.

Сегодня очередная информационная революция происходит буквально на наших глазах. При этом поражает та невероятная скорость, с которой новые средства массовой коммуникации завоевывают мир. Под их мощным воздействием рождается новая глобальная культура, так называемая “культура реальной виртуальности”.

Бурное распространение информационных технологий, при правильном их использовании , могло бы привести к целому ряду позитивных изменений в жизни общества. Рост скорости передачи сообщений, увеличение объема передаваемой информации, ускорение обработки получаемых данных позволяют значительно повысить качество жизни современного человека. Более того, информационная революция могла бы оказать свое благотворное влияние и на политические процессы . Рост информированности населения способен привести к увеличению его политической активности, повышению способности каждого избирателя сделать осознанный, продуманный выбор, привлечению людей к решению важнейших проблем.

Однако на деле большая часть социальных последствий глобализации в области информатики весьма противоречива. Притом наибольшую тревогу вызывают сомнения в способности человечества контролировать плоды информационной революции и обеспечить их конструктивное использование.

Специалисты уже отмечают тревожные изменения в психике людей, постоянно работающих в Интернете. Наука установила, что человеческий мозг, мыслящий, как известно, образами, устроен так, что в определенных случаях он не отличает реальных событий от тех вымышленных, которые разыгрываются в его вообра­жении. Обследование фанатиков Интернета показало, что их психология и даже черты характера довольно быстро меняются в сторону тех ценностных ориентиров, которые содержит виртуальная информация Сети, а реальная жизнь постепенно отходит на второй план, превращаясь в досадную помеху.

Персонажи из мультфильмов и компьютерных игр становятся для них гораздо ближе и понятнее реальных людей. А если учесть, что средний американский ребенок, например, достигший 18 лет, успевает к этому времени увидеть на телеэкране, согласно статистике, 200 тысяч сцен насилия и еще примерно столько же сцен сексуально-порнографического характера, то несложно представить себе, каковы будут основные “ценности”, заложенные в него “диктатурой СМИ”. Управлять таким запрограммированным сознанием можно детально и целе­направленно.

В результате те люди и политические силы, которые контролируют этот гипно­тизи­­рующий массового потребителя информационный поток, получают возможность изменять мировоззрение и самосознание целых народов и континентов .

Сегодня процессы глобализации попали под контроль мировой информа­ционно-финансовой олигархии, и теперь в ее действиях уже достаточно ясно просматриваются контуры режима, диктаторского по формам и методам управления и тоталитарного по своей внутренней сущности .

Все это дает основание самым внимательным образом отнестись к предосте­режениям тех ученых, которые уже сейчас предупреждают нас о возможности скорого наступления эпохи “глобального сетевого тоталитаризма”.

Не случайно в США — стране, наиболее развитой в области средств массовой коммуникации, — наблюдается постоянное снижение доверия к большинству общественных структур, будь то партии, профсоюзы или церковные приходы. Происходит развал семьи, увеличение числа гражданских судебных процессов. Индивидуалист-одиночка, живущий в иллюзорном мире, — а именно таков психологический портрет идеального пользователя Сети, — более не нуждается в каких-либо “устаревших” общественных связях и социальных институтах. Персональный компьютер и связь с Интернетом — вот все, что ему нужно отныне для “полноценного” существования.

Очевидно, что мы имеем дело с формированием базовых условий для установления диктаторских режимов, опирающихся, в первую очередь, на электронные средства подавления человеческой индиви­дуальности . Ведь именно те социальные структуры и институты, которые вытесняет из нашей жизни Интернет: конфессиональные общности, профессио­нальные союзы, различные группы и клубы для неформального общения и т. п., — являются главным препятствием на пути тоталитаризма, который возможен лишь там и тогда, где и когда личность остается в одиночестве перед лицом тех сил, которые рвутся к господству над ней.

Эти тенденции все больше проявляются и на международном уровне. “Кто управляет информацией, тот управляет миром” — так можно перефразировать знаменитую формулу мирового господства, выведенную английским геополитиком Хэлфордом Макиндером еще в начале прошлого века. Сегодня владение информацией, управление ее потоками превращается в основные инстру­менты осуществления тотального контроля и достижения гло­бального господства. В частности, информационное воздействие на население превратилось в главный способ управления не только общественным мнением, но и поступками многих миллионов людей.

История человечества знает три разных способа управления информацией, каждый из которых существовал в определенную эпоху, на определенном уровне развития средств массовой коммуникации.

Первый из них — силовое, принудительное регулирование процессов доступа к информации и ее производств у. Проще говоря — цензура . Этот способ, характерный и для эпохи рукописной традиции, и для периода печатных СМИ, на протяжении большей части человеческой истории был главным и единственным орудием управления информацией, применявшимся, в первую очередь, государственной властью.

Появление и стремительное развитие электронных СМИ — сначала радиове­щания, а затем и телевидения — положило конец диктату цензуры. Государство потеряло возможность контролировать массовый доступ населения к информации, источники которой располагались порой за многие тысячи километров от той территории, на которой проживали потребители информационного продукта. В связи с этим главенствующим способом контроля в этой области стало управ­ление процессом подачи информации .

Основное внимание манипуляторов массовым сознанием переместилось от того “какую информацию получает потребитель?” к тому “в каком виде он ее получает?”. Учитывая, что во многих семьях телевизор работает не менее 7—8 часов в сутки, способ и форма подачи информации, а также манипулирование комментарием способны — даже без искажения фактов — менять отношение телезрителя к тому или иному событию в заданном направлении.

Последние пятнадцать лет наглядно показали и нам, россиянам, как действует этот вид “психологического программирования”. В период “перестройки” телеви­зор обрушил на нас целый вал сообщений, которые хаотизировали мышление. Для создания предпосылок к разрушению советской государственности потребовалось расшатать общественное сознание, сломать сложившуюся систему ценностей. И телевидение тогда отлично справилось с этой грязной задачей. Оно взяло на себя роль силы, подрывающей способность людей к рациональному мышлению. Было использовано для сокрушительной атаки на все нравственные запреты — как инструмент разрушения “культурного ядра” нашего общества. Цель была достигнута путем “разоблачения”, высмеивания и охаивания всех ценностей, символов, героев советской эпохи. В результате была значительно ослаблена морально-психологическая защита общества.

Одним из последних примеров такой манипуляции массовым сознанием является война в Чечне — точнее, то, каким образом она вплоть до недавнего времени подавалась российскому телезрителю. Подавляющее большинство видеокадров оттуда представляли собой зрелище взрывов, обстрелов, разруше­ний и гибели. Между тем известно и доказано, что картина последствий войны оказывает сильнейшее воздействие на подсознание, восстанавливая общест­венное мнение против стороны, совершившей акт разрушения.

Поэтому, например, телекомпании США во время войны с Ираком показывали только те фазы действий, в которых отсутствовал образ их последствий. Ни одного кадра с видом разрушений в Ираке, ни единой картинки с беженцами, ранеными детьми или мертвыми телами! Совершенно иными были репортажи из Чечни российского телевидения. Часто они к тому же подавались телезрителям с глумливой интонацией и с оскорбительным комментарием, унизительным для феде­раль­ных войск и комплиментарным для боевиков.

Наконец, третий способ контроля над информационной сферой имеет в своей основе технологию управления процессом восприятия информации . В своем конечном развитии этот способ предполагает не просто программирование массового сознания, а производство индивидуумов с заранее заданными характеристиками, жизненными установками и моральными качествами.

Достижение такого результата стало возможным после того, как эпоха Интернета многократно расширила возможности влияния на человека, на глубинные основы его мировоззрения и самосознания. Когда специалисты по психологии массовых коммуникаций разработали методики манипуляции информационными потоками, на порядок более эффективные, чем тради­ционные способы подачи информации.

Впрочем, правильнее будет сказать, что технология управления информацион­ными потоками включает в себя и все прежние способы “промывания мозгов” — от прямой цензуры до тенденциозного комментария, — но только на качественно более высоком уровне. Аналитики отмечают, что в результате человек практически лишается возможности противостоять внешним воздейст­виям на его психику.

И в самом деле, с каждым днем нас окружают все более и более плотным потоком новостей, рекламы и тому подобных “информационных продуктов”. Но возможности человеческого мозга воспринимать и обрабатывать информацию имеют свои пределы. Значит, если внимание человека постоянно “загру­жено” потоком образов и понятий, имеющих определенный психо­логический (полити­ческий, идеологический, культурный) код, то воспринимать иную точку зрения он физически неспособен .

При этом принцип свободы слова остается ненарушенным! Те силы, которые управляют информационными потоками, просто вытесняют представителей иной точки зрения на обочину. И тогда любой вид оппозиции “владыкам эфира” станет уделом маргинальных групп, политических сектантов. Они, формально имея полную свободу выражать свою точку зрения, потеряют всякую реальную возможность донести ее содержание до сознания своих сограждан.

А если учесть, что подавляющая часть источников информации находится в руках западных глобалистов, то это открывает перед ними широчайшие возможности для “информационной диктатуры” в невиданных ранее масштабах . Достаточно сказать, что Соединенные Штаты планируют уже в ближайшем будущем довести число телеканалов, доступных “среднему амери­канцу”, до пятисот. А пользование Интернетом дает возможность доступа к сотням тысяч и даже миллионам производителей “информационного товара”.

В этой ситуации начинают работать иные социальные законы, подобно тому, как в математике действуют законы больших чисел, отличающиеся от “традицион­ных” числовых закономерностей. Тот, кто добивается господства в важнейшем секторе информационного поля, обретает контроль и над всем полем, будь то в масштабах отдельно взятого государства или всего международного сообщества.

Информация в наше время не столько добывается , сколько целенаправленно производится . Она диктует правила игры, предписывает своим потребителям нормы поведения и стиль жизни.

Но именно эти негативные явления обязывают каждого из нас бороться с агрессией информационной среды. Человек жаждет обрести ясные ориентиры, которые позволяли бы ему противостоять шквалу недобросовестной информации, усваивать лишь ту ее часть, которая реально отражает действительность, и отторгать негодный к употреблению, “ядовитый” продукт.

Такие твердые ориентиры человек обретает по мере того, как проясняется его национальное самосознание, по мере того, как он все яснее отождествляет себя с определенной исторической и культурной традицией. А значит, сегодня на первый план выходит не технология, а идеология, опирающаяся на глубочайшие цивилизационные основы поведения человека.

В информационной сфере, как и в других важнейших областях человеческой деятельности, мы наблюдаем жесткие попытки осуществить глобализацию по-американски. Западная информационная монополия стремится подвергнуть эрозии, сломать, уничтожить национальный менталитет и культурную самобытность народов.

Сегодня, наряду с глобальной экономикой и глобальной политикой, все чаще можно слышать и о “глобальной культуре”, создающей предпосылки для повсе­мест­ного торжества пресловутых “общечеловеческих ценностей” либераль­ного толка.

Под этими “ценностями” Запад, как показывает вся мировая практика, привык понимать господство своих собственных понятий в области морали и права, общественного устройства и индивидуальной этики. Учитывая, что нынешняя форма глобализации усиленно проталкивается странами “золотого миллиарда” во главе с США, можно сделать вывод и о том, каково реальное содержание “глобальной культуры”, насаждаемой в последнее время наиболее ревностными сторонниками “нового мирового порядка”.

Итак, под этой культурой следует понимать современную форму так называемой “массовой культуры”, которую Запад пытается навязать всему человечеству в виде своего рода эталона и образца для подражания.

“МАССОВАЯ КУЛЬТУРА”

ПРОТИВ НАЦИОНАЛЬНОЙ САМОБЫТНОСТИ

Понятие “массовая культура” прочно вошло во всеобщий обиход еще во второй половине двадцатого века. Ее главной отличительной чертой является теснейшая связь со средствами массовой коммуникации, вне которых масс-культура существовать просто не может. Именно СМИ превратили современную западную культуру в коммерческое предприятие, — ориентированное в первую очередь на извлечение прибыли и пропаганду утилитарных “идеалов” общества потребления.

Неудивительно, что основными чертами такой культуры стали примитивизм и вульгарность в изображении человеческих отношений. Сведение всех социальных конфликтов к столкновению “хороших” и “плохих” парней. Бездумная развлекательность, дешевая сентиментальность, отсутствие глубоких мировоз­зренческих идеалов. Потакание самым низменным порокам и страстям. Натура­листи­ческое смакование насилия и секса, насаждение индивидуалистического культа, успеха любой ценой, потребительства и конформизма. Нелишне упомянуть и о том, что все эти “замечательные” качества делают масс-культуру мощнейшим орудием целенаправленного промывания мозгов и управления массовым сознанием.

Все мировые культуры традиционны, все они питаются от глубоких исторических корней, насчитывающих зачастую не один десяток веков. А потому все они весьма консервативны и с большим “подозрением” относятся к новым понятиям и ценностям, вторгающимся в их культурное пространство. При этом большинство мировых культур имеет многотысячелетнюю историю взаимо­действия и взаимовлияния. Они друг друга хорошо “знают” и не опасаются какого-либо внезапного “подвоха”.

В этих условиях главной задачей “глобальной культуры” на определенном этапе ее развития стало паразитирование на нравственном капитале христианства, создание мифа и иллюзии своей опоры на могучую культурную традицию, маскировка своего разрушительного, агрессивного характера ссылками на авторитет гигантов христианской культуры прошлых веков. Впрочем, сегодня эта задача уже близка к выполнению. Маскировка больше не нужна, и антихристианский, даже шире — антиисторический, враждебный любой самобытности характер современной “глобальной культуры” становится все очевиднее.

Но, несмотря на нынешние успехи, масс-культура крайне нуждается в подтверждении своей, так сказать, “исторической легитимности”, в обретении приличной “культурной родословной”, которая помогла бы обосновать ее глобальные претензии. Поэтому вторым основополагающим мифом является утверждение о ее двухтысячелетней исторической преемственности. Согласно этому мифу, современная западная культура является якобы результатом многовекового развития, в ходе которого она впитала в себя все лучшее, что удалось выработать человечеству за все время своего существования.

Между тем все происходило совершенно наоборот. Глобальная культура, выпестованная электронными СМИ буквально “из ничего” в течение трех-четырех последних десятилетий, являет собой яркий пример разрыва исторической преемственности. Пример целенаправленного внедрения в культурную среду искусственно созданных образов и понятий, враждебных ей и разрушающих ее.

Так, скажем, многовековая европейская традиция высокого гуманизма в кривом зеркале масс-культуры оказалась до неузнаваемости обезображенной вульгарной проповедью эгоцентризма. А возвышенный романтизм народного эпоса и нежная любовная лирика, овеянная рыцарским духом жертвенности и глубоким психологизмом самоотвержения, выродились в жалкую плаксивую мелодраму и отвратительную пошлость “секс-индустрии”.

Результат такой “культурной революции” налицо. В России, например, одна из ведущих либеральных газет, всерьез претендующая на солидность и респекта­бельность, публикует на своих страницах “Манифест активного гомосексуалиста” (“Аргументы и факты”. Приложение “АиФ-любовь”, №4, 2001). Другая, именующая себя “самым массовым научно-популярным изданием” (“СПИД-инфо”), регулярно, из номера в номер, пропагандирует всевозможные формы самого гнусного разврата. Подобным примерам несть числа, но самое страшное то, что вся эта грязь подается либеральными СМИ как “часть современной молодежной культуры” и “освобождение от предрассудков”! Чего стоит новое “достижение” на этом поприще — пресловутая программа “За стеклом”, усадившая миллионы людей подглядывать за банными и прочими интимными процедурами девиц и парней “без всяких комплексов”. И плевать хотели устроители этого всероссийского разврата на чье-либо мнение, включая протесты руководства двух основных религий страны.

И дело тут не в разрушении внешних форм культурной традиции. Их изменение с течением времени было бы вполне естественным. Дело в том, что коренным образом поменялись идеи, которыми вдохновлялись художники и писатели, музыканты и поэты. Так, идея высокого призвания, свободы и одновременно огромной ответственности человека, способного целенаправленно менять окружающий его мир, — главная идея истинного гуманизма — оказалась вытесненной примитивным “идеалом” жестокой борьбы за максимальный комфорт и личное благополучие. Идея нравственного совершенствования человечества с его вечной тягой к безмерности и бесконечности, над которой веками мучались философы, вовсе исчезла из обихода масс-культуры, просто исключившей “устаревшую” нравственную проблематику из своего “джентльменского набора”.

Впрочем, во всех этих случаях масс-культура лишь завершила давно начавшийся процесс перерождения западного культурного пространства. Как ни странно, но в этом смысле нынешнюю “глобальную культуру” можно не без оснований назвать своеобразной наследницей фашизма, также претендовав­шего, как известно, на повсеместное утверждение наряду с “новым порядком” и “новой духовности”.

С точки зрения культурного содержания фашизм, будучи закономерным плодом развития западной цивилизации с ее хищнической психологией господства и порабощения, вообще до сих пор представляет собой малоизученный феномен. Может быть, исследователей пугают некоторые аналогии, которые невольно возникают при сравнении культурных архетипов этой “чумы XX века” с процессами современной “культурной глобализации”, которые мы можем наблюдать в начале века XXI-го? А здесь ведь действительно есть над чем задуматься.

Разве “золотой миллиард” счастливчиков, которым уготована, согласно западному сценарию глобализации, сладкая участь “хозяев жизни” за счет обнищания и ограбления остального населения нашей планеты, не напоминает ту “расу господ”, которой, согласно планам нацистов, была предназначена роль высшей касты, вечной “элиты”, бесконтрольной хозяйки и распорядительницы всех богатств Земли? Разве белозубый герой современных американских боевиков, пачками сокрушающий себе под ноги врагов “свободного мира” — всех, без разбора, без сожаления, без малейших признаков душевного волнения, — не похож на современное воплощение ницшеанского идеала сверхчеловека, “шагнувшего по ту сторону добра и зла”, осуществлявшего людоедские планы вождей “третьего” рейха?

Разве, наконец, сама мысль о “конце истории”, о вечном торжестве либеральных “ценностей” и неизбежности создания “мирового сверхправи­тельства” — сперва закулисного, а затем и явного орудия “верховной власти” гигантских транснациональных корпораций и всепроникающих финансовых империй, — мысль, насквозь пронизывающая современную “глобальную культуру”, — не вызывает в памяти человечества тени зловещих персонажей (от Батыя до Гитлера), уже пытавшихся навязать народам свое понимание единства?

Теперь нам вновь предлагают тот же древний сценарий “мирового господст­ва”, сценарий планетарной диктатуры “самых умных и достойных”, но только в новой блестящей обертке “глобализации по-американски”. Воистину, тут есть о чем задуматься каждому, кто еще не утерял здравый смысл и стремление к самостоятельному мышлению...

Но на этом пути нас встречает еще один миф “глобальной культуры” — миф о ее “универсальности”. Тут, впрочем, есть доля правды. Масс-культура действи­тельно универсальна и общечеловечна в той мере, в какой универсальны самые низменные порывы человеческой души, самые темные страсти, свойст­венные людям, утратившим нравственный самоконтроль. Именно на этой лжедуховности и паразитирует, именно ее и эксплуатирует современная “культурная глобали­зация”, превратившая человеческие пороки в “предмет искусства” и товар для массовой продажи.

И хотя культура в ее традиционном понимании — у всех народов и во все времена — стремилась возвысить человека, ныне эти попытки пресекаются в корне. Эта тоталитарная нетерпимость масс-культуры , активно стремящейся задушить, затоптать все, что не укладывается в ее пошлые рамки, — нетерпимость, хорошо знакомая нам, россиянам, по собственному горькому опыту, убедительно опровергает еще один миф “глобальной культуры” — миф о свободе творчества.

За примерами далеко ходить не надо, достаточно оглянуться вокруг себя. Где сегодня наши современные русские классики: Бондарев, Распутин, Алексеев, Белов? Где современные формы русской народной культуры? Где, в конце концов, гении нашего Золотого века — Пушкин, Толстой, Тургенев, Достоевский, Лесков? Все эфирное время электронных СМИ, отведенное “под культуру”, отдано на откуп странным существам неопределенного пола и возраста, одесским хохмачам да “попсе”, не имеющей, как правило, не только соответствующей профессио­нальной подготовки, но и необходимых природных задатков. Итак, современная масс-культура является культурой вовсе не “универсальной” и “общечело­веческой”, а исключительно западной, враждебной любой истинно народной традиции, любой попытке возвысить человеческую душу над трясиной эгоизма и потребительства. А вдобавок к тому еще и тоталитарной. Зачем же тогда ее так усиленно навязывают нам в качестве культурного эталона? На то есть причины.

Ведущие американские эксперты издавна выделяли четыре области человеческой деятельности, имеющие решающее значение для установления мирового господства. Это, в первую очередь, военная сила, затем — экономика, наука и технология. Но все это здание “мировой власти” непременно должно опираться на господство в области культуры, без которого оно будет недолго­временно и непрочно.

“Американская глобальная система, — пишет Збигнев Бжезинский, — широко полагается на косвенное влияние на зависимые иностранные элиты, извлекая значительную выгоду из притягательности своих демократических принципов и институтов. Все это подкрепляется широким, но неосязаемым господством в области... народных развлечений и массовой культуры... В области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, и это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого к которому не имеет ни одно государство мира”.

Думается, этой цитаты вполне достаточно, чтобы понять, какова роль культуры в глобальных планах закулисных архитекторов “нового мирового порядка”. Масс-культура, по замыслу ее вдохновителей, это пародия на универсальный фольклор, с его общедоступностью и грубоватым натурализмом, простотой форм и легкостью восприятия. Так, например, на место русского лубка она предлагает комиксы, на место частушки — речитатив рэпа, героику романтизма заменяет кровавыми боевиками, искусство тонких сюжетных построений — стандартной интригой детективов и триллеров.

Такая подделка под простоту и незатейливость некоторых форм народного искусства должна, по мысли вдохновителей масс-культуры, гарантировать ее привлекательность для большинства “простых людей”, вызвать с их стороны доверие и симпатию, играя на двух-трех простеньких чувствах, а молодежь привлечь раскованностью, “крутизной” и доступностью “запретных” тем.

Конечно, здесь немаловажен чисто коммерческий момент: это гигантский бизнес, целая шоу-индустрия. Но главные, стратегические задачи “глобальной культуры” все же иные. Они лежат в области мировой политики и в социальной сфере. Масс-культура призвана стать универсальной “отвлекухой” для неудачников, не нашедших себе места в жестоком мире “общества потребления”; громоотводом социальной энергии протеста “новых пролетариев”, которая грозит взорвать хрупкий рай “золотого миллиарда”; орудием целенаправленного формиро­вания тех или иных общественных стереотипов. Смыкаясь в этой области с органами “идеологического программирования” западных спецслужб и “электронным агитпропом” всепроникающих СМИ, “глобальная культура” в итоге становится инструментом поточного производства новых поколений людей с заранее заданными жизненными установками и жестко определенной системой ценностей.

Что же можно противопоставить этой страшной машине? Только одно — развитие национальной культуры и национального самосознания.

“РУССКАЯ ИДЕЯ” В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ

Культурная многополярность современного мира была и остается одним из важнейших факторов человеческого развития. И это драгоценное многоцветие национальных культур и исторических традиций, несмотря на бешеный натиск масс-культуры, поддержанной всей мощью западных СМИ извне и многочисленными “агентами влияния” изнутри, в последние годы все сильнее противоборствует ее растлевающему влиянию. При этом “традиционные” культуры имеют возможность опираться на ряд объективных, исторических факторов, гарантирующих сохранение культурного многообразия мира в обозримом будущем. Прежде всего, это религиозные и национальные традиции народов.

Религия, как известно, является древнейшей формой человеческой культуры. Многие религиозные культы пережили в неизменной форме несколько тысячелетий и вплоть до сего дня являют собой основание важнейших культурных традиций целых народов и континентов. Во всяком случае, такие понятия, как “православная культура”, “исламская культура”, “буддистская культурная традиция”, и сегодня — живы и действенны и не собираются отступать перед напором той дешевой “жвачки для мозгов”, которую под видом “глобальной культуры” предлагают человечеству закулисные дирижеры “глобализации по-американски”.

Национальные традиции — второй фактор культурного многообразия современного мира. Они столь многочисленны и своеобразны, столь глубоко укоренены в национальном самосознании и народном быте, что уничтожить, стереть их невозможно даже с помощью прямого насилия, даже задействуя огромную мощь репрессивных органов государства. Поэтому вполне логично предположить, что и в дальнейшем национальная самобытность народов Земли будет одним из важнейших препятствий на пути торжества “глобальной культуры”.

Все это в совокупности создает то историческое своеобразие основных цивилизаций, которое существует сегодня на нашей планете. И добровольно покоряться чуждой для них, гораздо более примитивной и пошлой “глобальной культуре” они вряд ли станут...

На фоне той духовной агрессии, которой подвергаются все самобытные культурные традиции со стороны агрессивной западной масс-культуры, России особенно важно восстановить свое внутреннее мировоззренческое единство. Исторически сложилось так, что символом культурного своеобразия России, символом ее древней духовной традиции издавна была “русская идея”, представляющая собой сплав вековых народных чаяний и культурных архетипов, официальных идеологических формулировок и стихийных основ народного самосознания.

В то же время отечественная история знает немало примеров бескомпро­миссной идейной борьбы. И ныне российское общество тоже расколото. Однако большинство россиян, внешне столь различных по своим политическим взглядам и пристрастиям, объединяет все же глубинное родство. На его источник в свое время точно указал Александр Герцен, характеризуя спор славянофилов и русских западников. Такое родство, писал он, происходит из “чувства безграничной, охватывающей все существование, любви к русскому народу, к русскому быту, к русскому складу ума”.

Именно это пламенное чувство и сегодня переполняет наши сердца. Пусть мы разные, пусть непохожие друг на друга. Любовь к Отечеству дает нам твердую уверенность в том, что мы, патриоты России, сумеем объединить все лучшее, что произвела на свет пытливая мысль, великая культура, в дееспособную и эффективную формулу современной “русской идеи”. Сумеем воплотить эту формулу в слово и дело, в чертежи и металл великих строек, в дерзновенные проекты научных лабораторий, во вдохновенные творения талантливых художников, писателей и композиторов...

Жизнь показала: без ясного образа будущего, без четких мировоззренческих ориентиров, без возрождения национальной культуры и самосознания мы обречены на дальнейшее прозябание и вырождение.

Сегодня Россия снова стала ареной самой ожесточенной исторической схватки. Либеральный эксперимент, направленный на искусственную мутацию великого народа, уже принес свои ужасные плоды и грозит новыми потрясениями.

История повторяется. В свое время Троцкий видел в России лишь “кучу хвороста для разжигания мирового пожара”. Сегодня утверждения о необходимости продолжить самобытный путь нашего исторического развития, являющиеся основой нынешнего народно-патриотического мировоззрения, сталкиваются с не менее ожесточенными нападками современных либерал-глобалистов. Только и разницы, что теперь они прикрываются не ультра­революционной фразой, а либерально-космополитической терминологией. Кричат не о “невозможности построения coциализма в отдельной стране”, а о “невозможности существования России вне рамок “глобальной мировой цивилизации”.

Впрочем, суть от этого не меняется: и старые, и новые “сокрушители” России отрицают саму возможность самостоятельного “русского пути” в рамках многополярного мира. И те, и другие видят в России лишь плацдарм для достижения целей, совершенно чуждых интересам нашей страны и нашего народа. Меняются лишь методы их достижения. “Перманентная революция” с ее “органами внесудебной расправы” уступает место “новому мировому порядку” с ядерной дубинкой США, танковыми армадами НАТО и беззаконным трибуналом в Гааге.

История, впрочем, однажды уже показала, кто оказался прав в споре Ленина и Сталина с Троцким. Сегодня, на новом витке исторического противоборства, мы сделаем все, чтобы результат был таким же. Чтобы “русский путь” вывел наш народ из смертельной западни либеральной глобализации, помог одолеть нынешнюю разруху и направил нашу державу к новым свершениям и процветанию.