Опять холщовые дороги вновь поползли со всех сторон, невозмутимо тащит ноги по перелескам почтальон.
Подвода медленная катит по размороженной земле, и солнечные блики скачут вслед по тележной колее.
Не веря скорому итогу, объездчики кустарник жгут,
рябина красная дорогу перебегает там и тут.
Идут машины бортовые, куда-то неустанно мчат, и механизмы поршневые в них нескончаемо стучат.
Ура! - тому, что есть дорога, что солнце небо золотит, и смысл главного итога узнать не скоро предстоит.
Когда на маленькой окраине И было, как обычно, ветрено,
большого города весною снег таял как-то неумело,
снега неумолимо таяли, кому-то было просто велено
отхаркиваясь немотою, успеть, покуда не стемнело.
и быстро рвался трос веревочный, Кому-то было просто некогда,
и буксовали гулко шины, и шлепал он, где меньше снега,
то трактор помогал трелевочный кому-то было просто некуда
вытаскивать автомашины. нести названье Человека.
КОСТЯНИКА
Есть места, где весело и дико, там танцует в зарослях река и стоит стеною костяника, словно регулярные войска.
Там под осень будет всё забавней: небо глубже, величавей пруд. Там бидон с аптечной белой марлей мне под эту ягоду дадут.
Есть места. Они чудны и в слякоть. Вот откуда этот мир велик: костяника - косточки да мякоть - жизни неотмеченный тайник.
ОЛК
Ветры тучи в клочья растрепали. Снег струями по полю ползет. Старый волк, отбившийся от стаи, по лесу иссохшему идет.
Страшен волк. Глаза его упруги. Лоб туманом белым обнесен. Но прекрасен: средь кромешной вьюги срока на земле не знает он.
У тела и разума разные пути,
иди да иди, иди да иди,
все равно нет числа дорогам и снам,
волнистым, с тугими краями, полям,
все равно ты привыкнешь к своей судьбе,
как к полу привыкают в родной избе.