Нашествие

2

– Надо шляпу новую купить, – без особой на то причины сообщил товарищам Вик Палассе и повертел в руках свой форменный черный головной убор. – А то у Старого терпение лопнет.

– Хорошая шляпа, – пожал плечами сержант Шели Грамми, ее прежний владелец. – Носить надо аккуратнее, чистить хоть иногда.

– Ты сам-то ее чистил? Ободранная вся, поля смяты…

– От тебя благодарности не дождешься. – Грамми выпустил очередной клуб дыма. – Не нравится – верни, купи себе другую.

Вик Палассе недавно в очередной раз отличился: покинул караульную будку, чтобы разнять драку, оставив в ней и плащ и шляпу. Вернувшись, полицейский не обнаружил там своей одежды, и счастье еще, что успел раздобыть замену до вечернего развода, – полицмейстер Арно Галашше, он же Старый, давно грозился отослать Вика в морскую дружину.

– Самое смешное, слышь, Шели, самое смешное, что мне ведь тогда попался какой-то тип в моем же плаще! Я ему отсалютовал, а сам иду к будке и думаю: что-то я его не помню… – фыркнул Палассе. – Потом, конечно, побежал следом, а уже поздно.

– Дурак! – буркнул Леппе, третий их товарищ, как и первые двое выходец из детского приюта.

– Серьезно! Он, наверное, сообразил, что я кинусь за ним, и быстрей заныкал куда-нибудь барахло… На рынке это просто.

– Какой же ты дурак…

– Эта сволочь наверняка из хуланов, – убежденно сказал Вик, ничуть не обижаясь. – Если узнаю кто – искалечу сразу, Небо простит. Но лица, честно говоря, совершенно не помню, он очень низко надвинул шляпу. Вот так.

Щели покосился на друга через плечо и покачал головой, переглянувшись с Клэсом Леппе:

– Давай его сбросим с моста. И Старый будет рад, и нам меньше позора.

– Хорошо бы… – проворчал Леппе и поднялся. – Кончай курить! Пора на службу.

«Грачи» не стали спорить, хотя каждый предпочел бы еще поваляться на травке. Сержант Леппе сегодня был назначен старшим по причине занятости лейтенанта Рошке, а поблажек от него не дождешься.

– Ты бы шел вперед, Хромой, осмелился предложить только Бык Метессе, да и то с улыбкой. – Пока до моста доковыляешь, мы догоним.

– Заткнись! – посоветовал ему Леппе. – Выколачивайте трубки, парни, пора.

– Может, еще Эшуда встретим, – предположил Вик.

– Вряд ли, у него там дело на пять минут.

– В Хуланах? – вспомнил Шели. – Это ты, Вик, его туда послал? Обидчика искать, да?

– Старый его послал. А я бы, конечно, тоже сходил… – насупился Палассе. – Он, знаешь, вор такой… с тебя примерно ростом, в плечах пошире.

Строить «грачей» Леппе не стал – больше пришлось бы возиться. Просто зашагал первым, оглянувшись только на повороте дороги, когда впереди показался трактир «Вельшейский странник». Полицейские, к его глубокому удовлетворению, толпой шли следом, обмахиваясь черными шляпами.

Бездельники, провожавшие небесников от города, как раз успели потратить свои гроши и теперь переругивались с хозяином, не желавшим наливать в долг всякой гопоте. Вышибала уже успел ткнуть кого-то мордой в пыль, а трактирщик крутил колесико внушительного арбалета.

– Вот мы тебе подпустим красного петушка-то, мразь вельшейская! – с никейским акцентом пообещал смуглый человек, но приятель ткнул его в плечо и указал на приближающихся полицейских.

Не желая лишний раз общаться с представителями сурового иштемширского закона, голодранцы заспешили прочь. Хозяин, вместо того чтобы поблагодарить «грачей», смерил их хмурым взглядом и ушел в дом, демонстративно захлопнув дверь.

– Удачного дня! – ухмыляясь, выкрикнул длинный вышибала, прислонившись к забору. – Скольких еще нужно повесить до заката?

– Одного, Джемо. Одного придурка с противной рожей и длинным языком, – ответил за всех Шели Грамми. – Не хочешь прогуляться с нами и посмотреть?

– Нет, господин сержант, мне и здесь неплохо. Подальше от городских стен. Вельшея – свободное княжество.

– Ну передай от меня привет своему князю. Он, наверное, в вашем заведении обедает? Как раз вся его дружина влезет за два стола. Хотя откуда у него деньги… И еще, Джемо, когда эти душегубы вернутся, чтобы выпустить тебе кишки и сжечь ваш поганый трактирчик, ты уж будь любезен, не жалуйся.

– Не буду, господин сержант. – Вышибала протянул длинную руку и снял висевшую на заборе дубинку с ременной петлей. – Сам как-нибудь справлюсь и с иштемширскими ворами, и с иштемширскими говноклюями.

Шели стоял прямо перед ним, сзади тут же выросла внушительная фигура Быка, Вик, отвернувшись, положил руку на эфес. Прошедшие было мимо полицейские остановились, поглядывая то па ссорящихся, то на окно, откуда высунулся хозяин с арбалетом.

– Отставить базар! – потребовал Леппе. – Шели, ко мне! Бык!

– Иногда у меня бывают выходные, – сообщил на прощание Грамми и как ни в чем не бывало запылил по дороге дальше к городу.

– У меня тоже!

Вик пошел следом.

– А я всегда на службе. – Бык Метессе медлил, буравя тяжелым взглядом Джемо. – В подвале на площади Шале. Сдается мне, однажды побеседуем.

– Бык! – снова окрикнул его Леппе. – В строй!

– Иди-иди, – пробурчал вышибала, расслабляясь. – Палач… Кат позорный.

Метессе не оглянулся, он гордился своим умением работать с кнутом. Именно с его приходом подвал под Полицейским управлением стали называть «певческой».

– Я обо всем доложу вашему начальству, – сухо сообщил через окно хозяин.

– Будьте так любезны не упустить ни одной подробности, господин Леппе, – попросил Шели Грамми.

– В строй! – опять скомандовал Леппе. – Мы уже в виду города, не бредите как овцы!

Предместья Заречья славились лютостью своих обитателей, в большинстве выходцев из Никеи, Грохена и Соша, проще сказать беглых крестьян оттуда. Вельшеев эта публика терпеть не могла, как тех, что проживали в Иштемшире, составляя большинство его населения, так и остававшегося вне стен, на территории княжества. «Вельшейский странник» уже давно бы сгорел, не пользуйся он покровительством хуланских бандитов.

– А не спалить ли его в самом деле? – тихо поинтересовался у Леппе Вик. – Только глаза мозолит этот трактир. Половина краденых вещей сюда попадает…

– Не наше дело, путь бургомистр решает.

– Я говорю: спалить потихоньку… Все подумают на никейцев.

– Ты бы шляпу новую купил, Вик, а не искал приключений.

Предместья представляли собой беспорядочные нагромождения бедных домишек, разделенных крохотными огородами. Здесь полицейские чувствовали себя спокойно, другое дело – Хуланы. Это был уже целый квартал, прилепившийся к Пятой стене, с обеих сторон колонну окружили высокие заборы. «Грачи» пошли в ногу, дружно позвякивая оружием, – кроме сплоченности, ничто не могло их защитить от одинокой стрелы, летящей с чердака какого-нибудь заброшенного дома. Проткнут ногу, и будешь хромать, как Леппе, всю оставшуюся жизнь. Даже Бык Метессе втянул голову в могучие плечи: его, палача, тут кое-кто считал душегубом и мог убить с чистой совестью.

– Беспокоюсь я за Эшуда, – пробормотал Вик. – Такие сволочи эти хуланы… Я бы всех выкинул обратно на север. Посадил бы на корабль вместе с бабами и ребятней, и все.

– Ага, в Кенчи их ждут не дождутся, – хмыкнул Шели.

– Тогда на баржу, чтоб не доплыли… Прости меня Небо за такие слова. О Эшуд! Я же говорил!

Шели Грамми мог бы заметить, что ничего, кроме чепухи, Вик, как обычно, не говорил, но промолчал. Действительно, Старый здорово рисковал, посылая в Хуланы одного полицейского. Конечно, там тоже есть пара сторожевых будок, где попарно дежурят «грачи», но Эшуду Петоле предстояло пообщаться с самим Чивохой Пуговкой, а это не шутки.

Все обошлось: «самый черный грач», как звали Эшуда в полиции, да и не только, стоял у самых ворот и щепочкой снимал с сапог толстый слой хуланской грязи. Он помахал приближающимся приятелям и тут же улыбнулся проходившему мимо хулану. Тот, сняв колпак, поклонился «грачу» едва ли не в пояс.

– Что еще случилось? – тут же нахмурился подозрительный Леппе.

Даже в приюте Эшуд Нетоле был самым черным, хотя там хватало потомков никейцев. Толстогубый, широконосый, он ни за что не попал бы в полицию, если бы не приглянулся самому Галашше. «Этот парень поможет нам работать с южанами, в Иштемшире нынче полно этой швали», – изрек полицмейстер, выбирая ежегодную шестерку. По строю сирот прокатился тяжелый вздох: стать «грачом» считалось лучшим вариантом. Остальных забирали в морскую дружину, из-за частых штормов там вечно не хватало людей. Полицейские гибли реже, да и жизнь у них была куда как разнообразнее.

Однако действительность оказалась довольно жестокой: один из шести счастливчиков уже обзавелся могилой, а другой пропал без вести. Зато из четырех оставшихся трое стали сержантами, и только Вик Палассе, вечно попадавший в глупые истории, не продвинулся по службе.

– Как сходили?

– Как обычно, Эшуд, наше дело маленькое. – Леппе жестом остановил строй. Это у тебя какие-то секретные поручения от Старого, а мы – как обычно…

– Я беспокоился за Вика. Боялся, что он уйдет в Ларран с небесниками.

– Разве что до Грохена, до Дома встреч, хмыкнул Шели. – Но ты, я вижу, пользуешься тут популярностью? Чивоха Пуговка принял тебя в семью?

– Чивохи нет, или мне сказали, что его нет. Я говорил с Крохой Ляссеном, – гордо сообщил Эшуд. – Согласись, Кроха мужик серьезнее. Грязно тут… И везде тухлой рыбой воняет. Я не сильно пропах?

– Сильно. – Леппе отвернулся к строю. – Бык! Назначаю старшим, веди всех в казармы, в распоряжение дежурного лейтенанта!

– Слушаюсь, господин сержант! – ухмыльнулся Метессе. – Секретничайте в свое удовольствие.

Стражники посторонились, пропуская «грачей», и четверо друзей остались одни. О чем-то оживленно треща па своем наречии, мимо прошли несколько хуланов, все они улыбались, поглядывая на Эшуда, и приподнимали колпаки.

– Ну что? – Вик терял терпение.

– Атори! – Эшуд улыбнулся во весь рот. – Прямо тут, в двух шагах от Пятой стены, представляете? Самый настоящий атори, и надо же такому выйти – я его первый заметил.

– Убил? – Леппе недоверчиво покачал головой. – Ловко! А тело где?

– В будке, я уже послал одного надзирателя в Управление, Галашше пришлет кого-нибудь с телегой. Только руки не хватает, хуланы сперли… Я ее отрубил.

– Пошли посмотрим! – попросил Вик, умоляюще глядя на Ала.

– Ладно, – согласился Леппе. – Успеем до развода.

Нетоле, чувствовавший себя героем, с готовностью проводил друзей. У сторожевой будки толпились несколько десятков хуланов, даже женщины, что было неслыханной редкостью. Надзиратель, расправив плечи, застыл у двери.

– Гус! Разрешишь нам взглянуть? Ребятам интересно, – обратился к нему Нетоле.

– Конечно, господин сержант! – разулыбался «грач» из молодых. – Кому, как не вам? Проходите, только у нас там тесно…

Атори лежал на пропитанном кровью хуланском вязаном плаще, его тело наискосок пересекало крохотное помещение будки. Стол отодвинули в угол, на него взгромоздили табурет. Вик замешкался, не решаясь перешагнуть демона, тогда это первым сделал Леппе.

– Он мертв, дурачок.

– Откуда знать? Вдруг оживет… Я слышал, такое бывает. Да, Эшуд?

– Не думаю. Я его проколол в трех местах, а потом еще, видишь, хуланы постарались, пинали и топтали несколько минут.

– А руку, значит, сперли под шумок, – вспомнил Шели и указал на обрубок запястья. – Будут теперь зелья всякие варить… Он был в облике женщины, насколько я понимаю?

– Скорее девушки, – уточнил Эшуд. – Я поговорил с Ляссеном, вышел со двора и решил закурить, чтобы перебить вонь. Слышу: кто-то кричит, довольно далеко. Я повернул голову и увидел девушку. Она была закутана в плащ, а на голове мужской колпак. Но это, конечно, не мое дело, пусть хуланы ходят как хотят, только, когда она мимо меня прошла, я заметил, что у нее башмаки не по размеру, задники по пяткам шлепают.

– Прямо рядом с тобой прошел?! – изумился Вик и осторожно присел, разглядывая истоптанное тело. – Волосы светлые, как у хуланок.

– Да, но глаза другие. У хуланок круглые и навыкате, а у атори были вельшейские глаза, обыкновенные. Сейчас, конечно, все разбито… Это хуланы. Я кричу ему: стой! Ну, потому что ребенок какой-то в стороне все надрывается, мало ли что. А она, ну то есть демон, быстрее пошла. Я опять: стой, именем закона! Не останавливается. Я следом, еще чуть не растянулся на этой грязи, ну, он за поворот и скрылся от меня. Тут же заборы везде эти проклятые! Я следом бегу, а впереди лужа. Дай, думаю, перепрыгну в узком месте, а уж потом за ней. Прыгнул, повернулся – а демон стоит за углом, с ножом! Если бы я побежал прямо за ней, конец бы мне, точно.

– Точно, – эхом повторил Вик и осторожно поддел пальцем не испачканную кровью и грязью прядку волос. – Может, отрезать на счастье?

– Какое от атори счастье, идиот? – присел рядом Шели. – Лучше не трогай. А язык смотрел, Эшуд?

– Конечно. Ну так вот, я саблю вытащил, говорю: брось нож! Она вроде послушалась, еще улыбнулась мне, и вдруг как махнет плащом! Хорошо еще, у меня сабля не запуталась, я его сразу отбросил, ну и отмахнулся. Удачно: руку отсек. А уж потом, конечно, ткнул пару раз. Выскакивают со всех сторон хуланы и кричат: «Атори, атори!» Сам бы я и не понял.

Шели, вытащив кинжал, просунул его между раздробленных зубов и поддел язык демона, Так и есть: длинный, ровный, без малейших признаков раздвоенности. Вик тихо ахнул.

– Такой же, как у того, что привезли из Грохена полгода назад, – сказал Леппе, чтобы тоже что-то сказать. – Но то Грохен, а то прямо здесь, в Хуланах… Правда, тот атори был крупнее.

– Так в женском же обличье! – развел руки Эшуд. – Все равно он меня два раза чуть не убил. Да, а там, где мальчик хуланский кричал, тело нашли с перерезанным горлом. Хулан тоже какой-то. Атори его подстерег в темном уголке, зарезал и взял плащ, колпак и башмаки. Под плащом на ней… на нем что-то вроде грохенских шмоток было, ну с бахромой.

– Чудно! – Шели выпрямился. – Куда он шел из Вессена? Через Ларран, через Грохен, может даже, через Сош… Не понимаю, что ему делать в Иштемшире?

– А тот, шесть лет назад? – заспорил Леппе. – Который в Старый город пролез. Куда он шел?

– Тоже странно. Не в порт же? Зачем ему в порт?

– Может, он хотел плыть на север, чтобы убить императора, Кто их поймет, Адово отродье… Хорошо еще, что ты жив остался. Молодец, Эшуд.

– Благодарю вас, господин старший сержант! – захохотал Эшуд. – Мне так приятно ваше поощрение! Давайте дождемся телеги, вместе сопроводим тело.

– Незачем, – покачал головой Леппе. – То есть ты, конечно, имеешь полное право, но нам нужно идти. Пусть уж стражники сопровождают, это их обязанность. Галашше приказал ни в коем случае не опаздывать к разводу, он что-то хочет нам с Грамми сказать.

– Ты не рассказывал! – обиделся Шели, отрываясь на миг от созерцания трупа демона.

– Зачем? Я тебя вел. Пошли скорее.

– Стой… – Грамми вздохнул и исподлобья оглядел товарищей. – Слушайте, раз уж такой случай… давайте его рассмотрим.

– В каком смысле? – испуганно вскочил Вик.

– Ну… хотя бы вот тут. – Шели осторожно откинул полу плаща и подцепил кинжалом грязный подол короткого грохенского платья. – Говорят, они хотя и принимают человеческое обличье, но там, внизу, все равно бесполы. Интересно.

– Дурацкий интерес, – нахмурился Леппе.

– Может пригодиться. – Шели задрал демону подол. – Шаровары… Да, так вроде бы в Грохене ходят. Вот представь, Хромой: нашел ты труп без головы. Как поступишь? Вызовешь стражу, они его на телегу и в ров на пустыре, никто не рассмотрит. А если это атори? Можно ведь проверить, даже когда языка нет, и вскрывать тело, внутренности рассматривать тоже не нужно. Это если они в самом деле бесполые.

Он перерезал тонкий кожаный ремешок, но пропитавшиеся кровью шаровары не захотели сползать. Тогда Шели аккуратно вспорол и их. Пах демона оказался прикрыт еще какой-то тряпицей.

– Во как! – чуть дрожащим голосом сопроводил это открытие Грамми. Не каждый день ему приходилось раздевать демона. – Так, а что дальше?

Но дальше демон выглядел так, как и должна выглядеть человеческая женщина. Или почти так… Шели обвел друзей взглядом, но помощи не дождался. Все четверо оставались холостяками, и в грохенский Дом встреч их судьба не заносила.

– Ну что?

– Надо завтра зайти к Отцам и спросить, – нашел решение Леппе. – Не совсем приличный вопрос, конечно… Но думаю, можно поинтересоваться. Прикрой и как-нибудь замотай его в плащ, а то мало ли что подумают…

– Подумают, что мы тут вчетвером изнасиловали мертвого атори! Мне рассказывал один чегишай, что есть такие особые духи, они помогают. Нет, правда: кто-то может так подумать! – глупо захихикал Вик. – Шели, я тебя тогда просто убью!

– Никто ничего не подумает. – Грамми аккуратно опустил подол, даже осмелился расправить рукой. – Стражники не заметят, а Отцам я завтра сам все объясню. Ну нарвусь на десяток палок по рукам, в первый раз, что ли… И вообще, Вик, ты так говоришь, будто у тебя встал!

Палассе хотел было отступить на шаг, но лишь впечатался спиной в стену будки и густо покраснел: – Шели, ну чего ты ерунду мелешь? У нее там все чисто.

– А ты думал, у атори бывает течка? – Грамми закутал тело демона поплотнее в хуланский плащ и встал. – Пошли, вроде телега на улице скрипит. Пора на развод.

– Я, пожалуй, с вами, – вздохнул Эшуд. – С атори все уже закончено, а про разговор с Крохой Ляссеном надо Старому доложить, это важно.