Наследие

Глава 10

От Гуйяна до Южно-Сахалинска без малого четыре тысячи километров. Приличное расстояние, четыре с половиной часа на самолёте. Я думал, что для такого перелёта нужен большой лайнер, как пассажирский Боинг или Аэробус, но в аэропорту меня ждал скромный самолёт, около двадцати метров в длину. Ещё по пути со мной связался военный, представившийся капитаном Кормчим, сказав, что «птичку припарковал», назвал номер выхода в терминале для деловых перелётов. Уточнил, что у них «окно» три часа и он нас нисколько не торопит, но хорошо бы в него попасть. Странный мужик. Он нас встречал у трапа, синий комбинезон, пилотка, на шее громоздкие наушники.

— Здравия желаю, — поздоровался он, крепко пожал руку. Чуть наклонившись, посмотрел за мою спину.

Позади стояли сёстры Юй всё в тех же нарядах, что и днём, держа перед собой маленькие саквояжи. Накинули платки на плечи, чтобы было не так холодно. Это не горничные и не служанки, а настоящие бандитки. За каких-то полтора часа они успели избить охрану дворца, угнать машину, подраться с полицией в аэропорту и устроить истерику, из-за чего нас едва не арестовали. И только благодаря мастеру Че Ю, удалось решить все вопросы со стражами правопорядка. Пока я пытался успокоить девушек, а они грозились выпить яд, если их здесь брошу, он спокойно смотрел на нас минут пять, затем положил руку мне на плечо и сказал, что проще будет их взять с собой. Одно не пойму, откуда у них пузырьки с ядом, если это действительно был он? А, главное, зачем?

— Не обращай внимания, — устало произнёс я. — Скажи, ты к женским истерикам устойчив?

— У меня жена и три дочери, — ухмыльнулся он. — Опыт есть.

— А у меня с этим не очень… За раз долетим или дозаправляться будем? — перевёл я тему.

— Вы что? — возмутился он. — Это же Бомбардье Челленджер. Пять тысяч шестьсот километров хода, потолок четырнадцать, салон люкс. Конфета, а не машина. Через пять часов будем на Сахалине. Прошу на борт.

Я поднялся первым, встал у входа в небольшой, но светлый салон. В отличие от самолётов Цао, довольно скромно. Шесть массивных кресел, большой телевизор и всё, ни столов, ни диванов, ни стюардесс. Сёстры Юй прошмыгнули мимо, осмотрелись по-хозяйски.

— Лететь пять часов, — напомнил капитан, убирая трап и закрывая дверь. — В конце салона холодильник с едой и печка. Там же одеяла. Вылетаем сразу, как получим разрешение и свободную полосу.

Кивнув, он скрылся в кабине, где я мельком заметил второго пилота, в точно таком же синем комбинезоне. Пройдя к первому креслу, рухнул в него. Юй Ми тут же задёрнула шторку, отделяющую салон от кабины, протянула мне клетчатый плед.

— Ужин? — спросила она.

— Давай, — вздохнул я, решив махнуть на них рукой и поберечь нервы. Отложим воспитательную порку на потом.

Ждать пришлось минут двадцать, пока разрешили взлёт. На часах к этому времени стукнуло половина седьмого вечера. За это время девчонки успели разобраться с тем, что хранилось в холодильнике и даже собрать из этого ужин. Ждали только когда самолёт поднимется в воздух. Про весь перелёт рассказывать особо нечего, разве что я успел поспать несколько часов.

— Прибываем, — разбудил меня капитан, включив свет. Он вошёл в салон, осмотрелся, сверился с наручными часами. — Южно-Сахалинск, местное время два часа, пятнадцать минут. — Погода за бортом минус пять градусов, снег, ветер. Посадка через четыре минуты. Просьба пристегнуть ремни, в салоне не курить.

Задёрнув штору, он вернулся в кабину. Я посмотрел на девушек.

— Пледы возьмите, а то замёрзните.

Что-то я не ожидал, что будет так холодно. Всё-таки рядом океан, должно быть немного теплее. Огни города в окне не увидел, а вот аэропорт разглядел. Мы делали круг, заходя на посадку. Подумал только, что из-за снега может быть скользко, но мы уже садились. Слегка подпрыгнули, пару раз качнулись из стороны в сторону и побежали по полосе, сбрасывая скорость. Капитан вышел, чтобы открыть дверь и опустить трап. В салон сразу ворвался холодный ветер, принёсший крупные снежинки.

— Приятно было лететь Вашей авиакомпанией, — сказал я, пожимая ему руку.

— Рады стараться, — улыбнулся он, не обратив внимания, что его разорили на два пледа.

Фонари взлётного поля прекрасно освещали полосу, поэтому я сразу заметил быстро приближающийся чёрный внедорожник с жёлтым проблесковым огоньком на крыше. Несколькими секундами позже он остановился перед нами и оттуда выскочил Василий, придерживая капюшон тёплой куртки рукой, чтобы не сдуло. Я махнул сёстрам Юй, чтобы быстрее садились в машину, поспешил следом, потеснив их на заднем сидении.

— Как долетели? — спросил Василий, кивнув Фа Чжэну, чтобы ехал.

— Замечательно, — ответил я. — Погода что там, что здесь, сплошное удовольствие.

— Да, погода быстро портится, — согласился он. — На следующие две недели прогноз неутешительный. Ветер, снег и дождь. А это что за красавицы с тобой?

— Подарили, — фыркнул я. — Император Цао расщедрился и слуг подарил.

— О как, — он удивлённо посмотрел на девушек. — Ничего, полезным делом займём. На камбузе.

— К камбузу я бы их не подпускал. У них в сумочках по флакончику с ядом. Вы сами давно прилетели? Как обстановка?

— Прилетели вчера до обеда. Обстановка нервная. Ночью на одном из островов посёлок атаковали. Спалили пустующую многоэтажку, как предупреждение. Теперь военные решают, как лучше людей эвакуировать, а погодные условия не позволяют. Кстати, пилот, что вас привёз, безбашенный. Говорят, в такую погоду садиться сложно, но тогда вам бы пришлось уходить на запасной аэродром и полдня потерять в дороге. Нам вон тот ангар выделили, — он показал направление. — Сейчас экипируемся и в «штаб».

— Поспать не дадут?

— Вряд ли.

Мы промчались по полосе для спецтранспорта и остановились у высокого ангара. Двери охранялись нашими бойцами, которые и открыли небольшие створки для авто. Внутри нас ждал большой частный самолёт, три палатки и походная кухня. Выходит, будем работать «дюжиной». Мастер и пять бойцов прикрытия.

— Кто из мастеров приехал? — спросил я. — Джим?

— Он самый. Вон он, — показал Василий. Из ближайшей палатки вышел помянутый американец. В утеплённом комбинезоне он смотрелся как робот, прибывший к нам из будущего.

Машина остановилась, быстро заглушила двигатель, чтобы не дымить выхлопными газами. Хотя ангар продувался так, что можно было и дизельную электростанцию внутри запускать без боязни.

— Добро утро! — выпалил Джим, когда я подошёл. Протянул огромную ладонь.

— Привет. Какое утро, ночь на дворе. Василий, девушек найдёте во что переодеть?

— Найдём, — кивнул он. — Что, барышни, идите за мной.

— Давай-давай, — кивнул я им.

Джим придержал для меня полог, пропуская в палатку. Внутри было тепло, даже жарко. Небольшой походный столик в центре, две кровати. На одной в рядок разложены вещи. На вторую наспех наброшено покрывало, куда Джим и уселся. Зевнул.

— В монастыре интересно? — спросил он.

— Нет. Скука, монахи и глупые техники.

— Ага, — Джим как-то непонятно хмыкнул, повалился на кровать, уставился в потолок.

Я же облачался в комбинезон, постепенно подтягивая и подгоняя ремешки. Вещь хорошая, разработанная в Японии. Удобно тем, что не мешает использовать особые техники, не проводит электричество, устойчива к порезам и огню, почти не промокает. Я бы предпочёл что-нибудь полегче, но не люблю холод и сырость. Камуфляж выбрали лесной, ближе к тёмно-зелёным оттенкам. Надев тёплую лыжную шапку, я уже начал взмокать. Как Джим в такой жаре может сидеть, да ещё и в комбинезоне? Сопреть ведь можно.

— Я готов. Пошли совещаться с военными и получать указания.

— Приказы, — поправил он. — Только и делат что приказы дают.

В тёплой одежде и чувствуешь себя гораздо комфортнее. Теперь ледяной сквозняк в ангаре совсем не ощущается, так кожу на щеках немного пощипывает. Я успел пройти пару шагов от палатки, как на моей шее повисла Марго.

— Кузя! — едва не завизжала от радости наш штатный снайпер. — Я так по тебе скучала! Наконец-то мы снова идём на задание, как в старые добрые времена.

— Когда это они успели стать старыми и добрыми? — я отодвинул её, так как она уже тёрлась щекой о мою щёку, норовя чмокнуть в губы. — Хватит приставать к женатому мужчине.

— Вредный ты, — она вздохнула. — Вот когда уже наберёшься храбрости и мужества забраться в мой спальный мешок и воспользоваться беззащитной женщиной.

— Любой, кто попытается, получит нож в почку, — хмыкнул я. — Вон, наёмники от тебя как от чумной шарахаются.

Она надула губки, но под руку успела ухватить. Мы шли к машине, рядом с которой ждали Фа Чжэн и Василий.

— Как девчонки? — спросил я.

— Нормально. Переодеваются. Держи. Наумовы передали. Говорят, что ты перетренировался и сил много потратил, — он протянул пластиковый высокий стакан со знакомой этикеткой и надписью: «Экстра 10к». — Едем?

На стаканчике стояла дата изготовления, вчерашнее число и срок годности в семь дней. Подумав немного, вернул ему стакан.

— Император Цао вчера меня отличным вином угощал, — сказал я. — Конечно, не эта гадость, но кровь до сих пор бурлит. Оставь, может после задания выпью. Не хочу злоупотреблять.

Мы дружно погрузились в машину, за руль которой сел Фа Чжэн. Я тайком вздохнул, подумав о Войтеке. Его очень не хватало. Некому теперь отгонять от меня Марго, травить старые анекдоты, ругаться на ужасные дороги там, где их в помине не было.

— Василий, что насчёт связи с домом? — спросил я, на что мне протянули телефон.

Машина уже выехала из ангара и медленно двинулась к административному зданию аэропорта. Я же выбрал иконку брата на экране, нажал кнопку звонка. Ответил он на втором гудке.

— Слушаю, — послышался его бодрый голос.

— Это Кузьма.

— О, ты добрался? Отлично!

— Слушай, что с Оксаной? Она же в Японии с мужем.

— Уже нет. Дядя Ринат вывез их в Италию, к маркизу Сальви. Пришлось «чёрные» паспорта им делать.

«Чёрными» назывались паспорта наёмников, с которыми можно было путешествовать даже самому разыскиваемому в мире преступнику. Собственно, Пойзон Бэр со своей командой так и путешествовал.

— Понятно. Как мама?

— Как всегда. Я её кое-как занял строительством семейной усыпальницы. Наумовы на неё плохо влияют. Вернёшься, расскажу. У нас всё хорошо, даже лучше, чем могло быть. Сам будь осторожен и не подставляйся лишний раз.

— Хорошо. Конец связи.

— Конец связи, — повторил он и положил трубку.

Я вернул телефон Василию. Ну хоть с чем-то всё нормально. За Оксану я переживал. Японцы вполне могли взять её в заложники или ещё что-нибудь в этом роде. Маловероятно, конечно, но исключать такую возможность нельзя.

До двухэтажного административного здания было рукой подать. Фа Чжэн даже не разгонялся, чтобы я успел поговорить по телефону. Военные взяли территорию под контроль, установив шлагбаум, поставив рядом несколько больших палаток и машин. Из всей техники я смог опознать только машину связи, по характерной антенне на крыше. Василий предъявил пропуск на въезде, в нас посветили фонариком и пропустили. Несмотря на позднюю ночь, в здании свет горел во всех окнах, суетились люди. Мы дружно поднялись на второй этаж. Заметив парочку знакомых личностей, я не мог не подойти.

— Что, тоже не спится? — спросил я с улыбкой на лице.

— Да что-то бессонница мучает, — отозвался Роман Орлов.

Его брат промолчал, хмуро посмотрев на нас. Тася говорила, что они служат в каком-то особом военном подразделении, в задачу которого входило решение проблем, таких как с Курильскими островами. И только если им не хватало сил, ставили под ружьё мастеров из благородных домов. Одеты они примерно как и я, в защитные комбинезоны, только расцветкой чуть светлее. На локтях и коленях защита, из карманов торчат боевые перчатки.

— Это вы на Кунашир высаживаться будете? — спросил я. — Вдвоём?

— Четверо нас, — сказал Роман.

— Ну, можно и так, — кивнул я.

В коридор из ближайшего помещения выглянул знакомый генерал, который навещал нас в Санкт-Петербурге. В военной форме он смотрелся гораздо солидней. На погонах по две большие звезды. Братья Орловы сразу подтянулись.

— Здрасти, — выдал я. — Подмогу вызывали?

— Вызывали, — сказал генерал. — Заходите. И вы тоже.

Просторное офисное помещение немного переделали, поставив столы так, чтобы получился один большой, в центре которого разложили две карты островов. Но им этого показалось мало, поэтому рядом со столом установили информационную доску с ещё одной картой, но уже небольшого острова, если я не ошибаюсь, Шикотан. Помимо генерала присутствовали четыре полковника и один майор, дежуривший у радиостанции. Немного пахло сигаретным дымом, отчего я поморщился. Генерал подождал, пока все рассядутся.

— Кузьма Фёдорович, прежде чем начать, внесу ясность. Моё имя Осташков, Глеб Романович, генерал-лейтенант. Отвечаю за участие мастеров и военных специалистов в операции «Пролив измены». И в этой операции ты можешь не участвовать. По закону, каждый мастер Российской империи, достигший возраста тридцати лет, является военнообязанным особой категории. Ты существенно моложе, поэтому можешь спокойно ехать домой. Если же остаёшься, то я требую выполнения приказов и следование поставленным задачам.

— Мы остаёмся, — поднял я руку.

— Решили, — отрезал генерал тоном, означающим, что больше к этому вопросу возвращаться не намерен.

Интересно, есть ли боевой опыт у братьев Орловых? Дрались ли они насмерть с мастерами их уровня? Клановые разборки не в счёт. Там и мастера пожиже и условия совсем другие. Уверен, что подготовка у них правильная. Всё-таки это армия и здесь всё по-другому.

— Теперь о ситуации, — генерал взял указку. — По данным разведки, на нашу территорию проникли две неустановленные группы. Предположительно работают парами, один атакующий мастер, второй — поддержка. Но могут быть и тройки. Оба нападения осуществили на военные базы здесь и здесь, — он указал на Итуруп, затем на Кунашир. — Стандартные огненные техники на большой площади, объёмные взрывы, разрушившие общежития и казарменные строения. И главное, уничтожена большая часть зенитно-ракетного дивизиона. Они пожгли технику и ангары. Сто сорок погибших, вдвое больше раненых. Ударили целенаправленно, но до штаба дивизии не добрались, были оттеснены ответным огнём.

Я удивлённо посмотрел на военного, даже обернулся, чтобы бросить взгляд на остальных. Никто не улыбался. Мне казалось, потери должны быть существенно меньше. Это уже не диверсанты, а… Я никак не мог быстро подобрать нужное слово.

— Сейчас в полной боевой готовности пятьдесят тысяч человек, но погода не позволяет оперативно перебросить их на два южных острова, к которым идёт морская бригада Японии. Они опережают нас. И высадятся к полудню, если погода не ухудшится. Наша задача уничтожить диверсантов и не дать им помешать развернуть оборону, чтобы сдержать высадку десанта. Если высадка удастся, следует отступить и помешать противнику закрепиться на островах. Высадка будет осуществляться на вертолёте через сорок минут. Вопросы? Давай, Кузьма Фёдорович.

— Они точно высадятся? — спросил я. — Много?

— За последний год император Тайсе увеличил в четыре раза количество морской пехоты, создав пять полноценных бригад, общей численностью двадцать тысяч человек. В их распоряжении сотня танков, артиллерийские установки, зенитные и системы залпового огня. Наши силы на всех курильских островах, исключая потери, две тысячи семьсот человек. Но если позволить нам развернуть оборону, в преддверии шторма есть большая вероятность, что высадка сорвётся и ближайшие три дня они будут болтаться в океане или отойдут к берегам Японии. Состав вашей группы?

— Два мастера, десять человек поддержки, — сказал я, думая, что этого не так уж и много как казалось мне раньше.

— Хорошо. С вами отправится ещё один специалист, но он останется в расположении штаба дивизии. Осталось мало времени, Сергей Иванович, тебе слово.

Военные — дотошные люди. Полчаса, которые у нас были до подлёта самолётов поддержки, мы решали вопросы по нашей высадке и возможным неприятностям. Если выделить важные моменты, то мы должны были обеспечить безопасность военным, которые разворачивали орудия береговой обороны, защищая подходы к островам и два аэродрома. В общем, сил у нас мало, а критически важных точек, которые следовало защитить, много. Диверсанты могли напасть где угодно, но самой вероятной целью был залив Касатки, где пляж позволял высадить практически любое количество десанта, в том числе танки, пушки и прочую технику.

Затем обе группы погрузились в вертолёты и под прикрытием военных самолётов мы полетели к островам. Как и говорили Орловы, во вторую группу вошло четыре мастера. Посмотрел я на них со стороны. Никого выдающегося не заметил, но назвать такую группу слабой было бы неправильно. Если против них выйдут всего двое противников, мало им не покажется. С нами же отправился пожилой мужчина в звании полковника, в военном камуфляже. Представился Грушиным Николаем Петровичем. Мастером он был слабым, но, по его словам, мог подпалить весь Зеркальный Пляж залива Касатки. Я смотрел по карте, это почти шесть километров. Ну, будем верить ему на слово.

Нам хотели добавить ещё одного бойца для связи, но мы вежливо отказались. Аппаратуру военную взяли без вопросов, там ничего сверхъестественного, если не считать системы шифрования связи. Если честно, думал, будет хуже, что начнут нас строить, в состав группы залезут, но общий язык получилось найти на удивление легко. Да и задача у нас была странной. Бросили в пекло, приказав остановить высадку двадцатитысячного десанта. Хорошо, десятитысячного, если они разделят силы по островам. И если японцы не дураки, то к высадке подключится минимум с десяток мастеров. А, может, и больше. Вот тогда на берегу случится маленький апокалипипец. Я при всём желании туда не полезу. И как бы мы не поменялись с диверсантами ролями, когда японцы высадятся.

Ночью лететь над чёрной водой непривычно и немного напрягает. Особенно встречный ветер, от которого вертолёт так трясло, что я боялся, как бы у него не оторвало винт. Когда под ногами раскачивается палуба и то чувствуешь себя уверенней. В голове крутится мысль, что где-то кружат наши истребители, отгоняя от вертолётов японских камикадзе. Если нас подобьют над океаном, это будет феерический провал всей операции. А вообще, было страшно. Работать наёмником куда проще, чем участвовать в большой войне.

Огни аэродрома я заметил спустя два часа полёта. Они внезапно показались по левому борту. Пилоты молодцы, старались, боролись с порывами ветра, опуская нас на слабо освещённую полосу. Высаживаясь, я увидел довольно много людей, ожидавших вертолёт, носилки, детей. К вертолёту спешил небольшой военный заправщик. Нам же подали грузовик и отвезли на километр северней к группе административных зданий. Причём, в само здание не повели, а направили к большим военным палаткам, закрытым маскировочной сеткой. Небо совсем немного начало светлеть и можно было увидеть обилие техники. Моё внимание привлёк тягач, к которому цеплялась четырёхколёсная большая пушка. Джим на военных смотрел как-то странно, немного задумчиво. За всю дорогу не проронил ни слова.

В ближайшей палатке находилось трое военных и двое гражданских. Они собрались за раскладным столиком, изучая карту острова. Старший носил погоны генерал-майора, с ним полковник и капитан. Из гражданских — пожилой мужчина, худой как палка, с впалыми щеками и второй, бородатый в расстёгнутой куртке и тёплом вязаном свитере.

— Доброе утро, — поздоровался я проходя. — Как обстановка?

— Пока всё спокойно. Генерал Синцов, — представился он. — Командующий отдельной пулемётно-артиллерийской дивизией.

— Кузьма, Матчин. Нам поставили задачу избавить остров от диверсантов, чтобы вы смогли развернуть оборону. Но для этого хорошо бы знать, где их искать.

— У меня слишком мало людей, чтобы прочёсывать остров. Но местные жители говорят, что люди видели чужаков рядом с урочищем Осеннее, — он показал на бородатого мужика в свитере.

— Урочище, — я хмыкнул. — Далеко это?

— Относительно. Километров пятнадцать по дороге на северо-запад от Буревестника. Или десять километров, если топать напрямик. Это на другом берегу острова.

— Что за посторонние? — спросил я у бородатого. — Как выглядели?

— Бабы видели, — сказал он. — По телефону позвонили. Мужчина и женщина, одеты странно, вдоль реки Осенней шли. Там здание заброшенное, почти рядом, километрах в двух. А дальше ничего нет. До самых Горячих ключей равнина и лес.

— Горячие ключи — это село?

— Да, отсюда на север, — подтвердил генерал. — Там расположен штаб дивизии и часть доступной техники. Всё, что уцелело после нападения, мы передислоцировали туда и к аэродрому. У нас несколько часов, чтобы разместить войска, но есть опасность получить удар в спину. Урочище Осенний находится как раз на западе от залива. Могу выделить людей и транспорт. Если ветер позволит, выпустим БПЛА. Есть возможность прикрыть артиллерией.

— Артиллерии не надо, — быстро сказал я. — И людей тоже не надо. Только сказать, где диверсанты и мы сами справимся.

— Они это, — влез худой, — террористы проклятые!

— Аркадич, не мешай, — осадил его генерал.

— Туристы последние на корабле две недели назад ушли. Всё с палатками по острову шастали, медведе́й пугали, — слово «медведей» он произнёс со смешным ударением. — Они у нас пугливые, если им руки в пасть не класть.

— Всё понял, — сказал я. — Дайте две машины на десять человек. И связь согласовать надо. Можете смело разворачивать вашу технику, а мастеров оставьте нам.

— Капитан, — генерал кивнул подчинённому. Похоже, ему не совсем понравилась моя самоуверенность, или возраст. Но высказывать вслух он ничего такого не стал. — После дождей равнина и холмы на западе почти непроходимы. Кустарника много, если идти, то только по дороге или вдоль реки, больше никак. Да и спрятаться там от непогоды негде. Есть пара заброшенных домов у истоков реки Осенней. Там сейчас работает наш разведывательный отряд.

— А по карте, где это урочище? — спросил я.

Генерал ткнул пальцем в реку Осеннюю и провёл по ней до выхода реки в океан и мыса Угольного. Кубики домов я заметил, но надписи не было. Зато топография показывала, что река тянулась вдоль небольшой равнины со значками кустарника.

— Понятно. Тогда машины мы оставим здесь, и пройдём пешочком, — сказал я, показав на развилку дороги. — Если диверсанты объявятся в другом месте, мы на связи.

— Принято, — сказал генерал.

Капитан, которого нам выделили, оказался деятельным человеком и за пятнадцать минут мы успели заглянуть в палатку связи и пройтись по стоянке, где отобрали два военных внедорожника с крупнокалиберными пулемётами на крыше. Небо постепенно светлело и можно было увидеть, что база рядом с Буревестником не такая уж и большая, как я подумал изначально. Заметил шесть тягачей с пушками, три машины с системой залпового огня и три танка, один из которых порядком обгорел, вокруг суетились военные. Следов пожара на машинах было много. Интересно, что случилось бы, если бы диверсанты добрались до склада с боеприпасами. Я видел, как десяток бойцов выгружали из тягача деревянные ящики. А ещё с этой точки отлично просматривался залив и бескрайний океан. Если к берегу начнут подходить военные корабли, то берег они просто сотрут с лица земли, вместе с домами и всей техникой. У меня мурашки бежали по спине от осознания, что пять сотен бойцов, а их вокруг было не больше, примут неравный бой с многотысячной армией Японии. И задача у них одна, задержать высадку на сутки, пока не начнутся шторм. Любой ценой…

Десять километров до развилки на дороге мы проехали минут за пятнадцать. Порывы ветра принесли с собой дождь. Небольшая зелёная равнина впереди упиралась в красно-рыжий лес, где пряталась река. Почти сказочная картина, если бы не ледяной ветер. В такую погоду идти вдоль русла не самое приятное занятие. Из-за дождя и выстрел не услышишь, а наткнуться на кого-нибудь можно было только случайно. Оказавшись достаточно близко, я понял, что равнина была покрыта не зелёной травой, а высокими зарослями жёсткого кустарника. Отличное место, чтобы спрятаться, если не боишься промокнуть и замёрзнуть ночью. Пешком до берега часа полтора. И если идти, то сейчас самое подходящее время.

Высадились.

— Джим! — позвал я, прячась от ветра за машиной. Он появился с небольшим рюкзаком на спине и опоясанный специальными сумочками, в которых хранил боеприпасы. По большей части отполированные до зеркального блеска железные шары разных размеров. У меня из всего оружия только боевой стержень, который всё-таки решил взять с собой. — Я пойду первым. В ту сторону. До реки здесь километр, даже меньше. Осмотрюсь и свяжусь по рации. Если что, силу не жалей, бей по площади.

Он кивнул, и я почти сразу побежал сначала по грунтовой дороге, смещаясь постепенно на север. Ворвавшись в заросли кустарника, словно в воду окунулся, так как на листьях её было столько, что, если разом сбросить на землю, то долину затопит. Дождь может скрыть следы, звуки, но не силу мастера. Чтобы точно определить притаившегося одарённого, надо подойти шагов на пятьдесят. А Джима я могу уловить и за полкилометра, слишком он силён и ничего с этим поделать не может. Обычного же мастера могу вычислить на расстоянии в триста метров. Нужно только сосредоточиться. Если они работают в паре, то это может быть боевая двойка, ближний и дальний бой. Но вполне возможно, что второй — это специалист поддержки, способный вычислить погоню или приближение другого мастера на большом расстоянии. В бою толку от него немного, поэтому вряд ли они рискнут использовать такую тактику. Меня зацепило описание группы, а именно присутствие женщины. Вполне может быть, что диверсантов трое.

Растущие относительно близко друг от друга деревья, которые я принял за лес, имели очень странную форму, они были не вытянуты вверх, а скорее приплюснуты. Углубившись в заросли, едва не провалился в яму, наполненную водой.

— Чёртовы кусты! — проскочило в эфир ругательство Ливио, затем ещё пара слов на итальянском.

Я оглянулся, посмотрел на дорогу. Река и заросли находились в низине, и машин отсюда почти не видно. Зато сразу стало понятно, почему местные говорили, что пройти можно только вдоль русла реки. Воды пока не много, учитывая, как поливает дождь, но если так продолжится, то здесь станет опасно.

— Движение на девять часов, — сказал я в рацию, увидев две фигуры, быстро двигающиеся вдоль берега. Случайно увидел, они вынырнули из зарослей, пробежали метров десять и снова пропали из вида. Зелёные камуфляжные комбинезоны, такие же как у нас с Джимом. Думаю, даже фирма та же. Между нами метров двести, но я их не чувствую.

Двигались фигуры быстро, словно убегая от отряда преследователей, стараясь до последнего не выдать себя. Возможно, наоборот, хотели как можно быстрее добраться до залива. Перебраться на другой берег реки оказалось проблематично, но я заметил позади крупные камни, немного перегородившие русло. Хорошо в последний момент обернулся и посмотрел на речку. В тот самый момент диверсанты перебрались на нашу сторону и довольно резко выбрали направление к дороге, где стояли машины. Заметили?

— Ливио, они идут в вашу сторону, внимание. Джим, как только будешь уверен, что видишь их, жахни разрывным, чтобы залегли.

— Принято, — голос Ливио.

— Кусты мешают, — ответил Джим. — Воды много.

— Давай! Я пойду наперерез, не зацепи.

— Вижу их, — голос Марго. — Идут к нам через кустарник. Мужчина и женщина. Быстро идут, восемьсот метров.

Я почти уверен, что они почувствовали Джима, прикинули, что там только один мастер и решили напасть. Возможно завладеть машинами. Когда я выбежал на равнину, то не сразу заметил бегущих. Стена усиливающегося дождя неплохо скрывала их. Эх, надо было остаться у дороги. Побежал так, чтобы перехватить их недалеко от дороги. Краем глаза отметил, как далеко слева вспыхнул столб огня, распространяя вокруг клубы пара. Секундой позже огонь взорвался изнутри и мелькнул раскалённый кусок металла. Ярким росчерком он пронёсся над кустарником, ухнул вниз и оглушительно взорвался. В воздух взметнулись комья грязи, кустов и воды.

— Давай ещё, — крикнул я в рацию.

Джим, скорее всего, менял позицию, так как второй выстрел запоздал на полминуты. Я почти добрался до пары, когда послышался оглушительный свист и взрыв. Это он «гайку» запустил, приплюснутый шар с отверстием, издающий наводящий ужас свист в полёте.

— Вступаю в бой, — тяжело дыша от бега, крикнул я. Теперь уже не скрываясь, использовал силу, зато сквозь кустарник двигался как бульдозер с ковшом, ломая и выдирая кусты с корнем.

Я немного не добежал до воронки, куда угодил снаряд Джима, так как меня снесло в сторону. Чувство такое, что грузовиком сбило. Пропахав с десяток метров по земле, завяз в кустарнике. Удачно, а то летел бы до самой дороги. Один из противников — кинетик, причём очень сильный. Я его даже знаю! Тихий, неприметный мужчина сорока лет. Необычно скромный, для обладателя подобной силы и положения. И догадываюсь, кто пришёл вместе с ним. Бешеная стерва Ацуко. Есть среди женщин мастеров те, кто идёт путём силы, отказавшись от многого. Такие, как она пытаются доказать, что сильнее мужчин, при этом почему-то презирая их. Меня всегда убивала эта ошибка в логике и головах. Зачем пытаться доказать что-то тем, кого ненавидишь? Или они подсознательно хотят, чтобы признали и уважали?

Все эти мысли промелькнули на краю сознанию и затаились. На первый план выходили крупицы информации, всё, что я о них знал.

— Джим, кинетик на мне, разберись с огненной бабой, — быстро сказал я, вскочив и, пригнувшись, ринулся сквозь кусты. — Хамада-сан, сдавайтесь!

В последний момент прыгнул в сторону, а в том месте, где только что был, кусты вдавило в землю, словно на них наступил великан. Земля под ногами ощутимо дрогнула, а с кустов на землю полилась вода. Мне грязь не страшна, я бежал по ней, как невесомый эльф по снегу, а вот диверсантам она доставляет немало проблем. Почувствовав нарастающую силу рядом, закрылся бронёй и на меня обрушился поток огня. Температура была настолько высокой, что ближайшие кусты вспыхнули и исчезли. Резко вскипев, испарилась вода, накрывая площадку непроглядным туманом. Я лишь криво ухмыльнулся, падая на землю. Грохнул взрыв, гораздо сильнее, чем два предыдущих, вместе взятых. Ударная волна сдула водяной пар и огонь, на секунду оглушив. Почти сразу встав, пробежал по перепаханной грязной земле, всё ещё дымившейся в нескольких местах. Увидел руку, словно кто-то пытался выбраться из пятиметровой воронки. Но подойдя ближе понял, что хозяйки руки поблизости не видно.

— Сдавайтесь Хамада-сан, — громко повторил я, хорошо слыша при этом только левым ухом. — У Вас нет шансов победить.

Невысокий мужчина, телосложением напоминающий юношу, сидел недалеко от воронки. Он что-то сказал, но я не расслышал из-за шума дождя. Но, догадываюсь, что именно. Если император Тайсе приказал ему сражаться, то он выполнит этот приказ или умрёт. Сдаться в плен — это позор. Из всей японской аристократии он был последним, с кем бы я хотел драться. Почему именно он?

«Теряешь время, — пришла мысль. — Сейчас он придёт в себя и даже при поддержке Джима будет непросто справиться. Давай, ты же хотел испытать «его» именно против кинетика».

Рука сама потянулась к поясу, где в закрытом чехле для ножа лежал боевой стержень. Я вытер грязную ладонь о костюм, отщёлкнул зажимы. Металлический стержень едва не обжёг. Он казался тяжёлым, урони и скроется под слоем грязи, уйдя вглубь на пару метров.

«Видишь, что выхода нет, к чему промедление? — давил внутренний голос. — Хочешь рыдать над телом друзей, до кого он сможет дотянуться, пока ты колеблешься?»

— Чёрт! — сквозь зубы прорычал я.

Хамада Иоши копил силу, или собираясь применить особый удар, или рассчитывая на долгое противостояние. Бросил короткий взгляд в сторону возвышенности дороги, куда выбрался Джим. Крупного американца было хорошо видно.

— Чёрт! — в сердцах прокричал я, побежав к нему навстречу, разгоняя тело. Размытой тенью, метнулся ко всё ещё сидящему на земле мужчине.

Он вскинул руку, ударяя в меня невидимой стеной, которая должна была отбросить на пару десятков метров. У Таисии подобный удар получался значительно хуже, но даже так она отправляла меня в долгий и головокружительный полёт. Я врезался в стену, ударяя по ней заострённым концом стержня и к нашему обоюдному удивлению, пробил. Она лишь немного замедлила мой рывок и для второго удара у Хамады не было времени. Я же обрушил на голову японца кулак, стараясь не думать, какую тяжесть он сейчас несёт.

Остановившись и набрав полную грудь сырого воздуха, я от злости заорал так, что меня должны были услышать у аэродрома. И словно дожидаясь именно этого, с той стороны загрохотало. Отдалённо и глухо.

— Связь! — сказал я, приложив палец к уху. — Сообщите, что с диверсантами мы разобрались. Идём в сторону залива.

После небольшого сражения я был покрыт грязью и листьями с ног до головы. Немного поколебавшись, зашагал к дороге, взобрался по насыпи. Сверху на перепаханное и обгорелое поле боя открывался отличный вид.

— Уверен, что нам надо к заливу? — спросил Василий. — Если там сейчас работает корабельная артиллерия, это может быть опасно. Всё, что от нас зависело, мы сделали. Можно уйти на север к Курильску. Слышишь, как гремит?

— Джим? — спросил я.

— Решай, — сказал американец. Его немного подкоптило, но даже волосы не опалило.

— На востоке берег длинный, там пехоту можно высадить где угодно, — сказал Василий. — Не везде танкам места хватит, но люди пройдут. Если сейчас начнут, то с юга к Буревестнику выйдет пара тысяч человек. И точно так же с северной стороны залива. А дорога к Курильску одна, не пройдём сейчас, застрянем.

— Связь! — к нам подошёл помощник Ливио, отвечающий за связь, протянул мне трубку.

— Наёмник на связи, — сказал я.

— Буревестник на связи, — послышался знакомый голос капитана, затем небольшая пауза и голос генерала. — Берег держим пока снаряды есть. Нужна помощь у Горячих Ключей. По дороге от залива прорвался десантный катер на воздушной подушке. Должно быть, мастер…

Звук ненадолго прервался, так как послышался оглушительный взрыв. Я услышал его сначала по связи, а потом он донёсся с востока.

— Принял, — сказал я. — Едем к Горячим Ключам. Повторяю, едем к Горячим Ключам.

Тишина.

— Запрашивай связь, — я вернул трубку. — Ливио, здесь развернёмся?

— Чуть дальше, — он показал на широкий участок дороги.

— Поехали. Если всё будет плохо, отойдём на север, — я посмотрел на Василия.

Пока мы разворачивались, канонада со стороны залива усиливалась. Стали видны столбы дымов, поднимающиеся с нескольких точек и сдуваемые на запад сильными порывами ветра. Моё внимание привлекло движение в небе. Это был самолёт, летевший на восток и выпустивший несколько ракет. Он успел развернуться, но его догнала яркая точка и он сразу задымил. Я даже высунулся из окна, пытаясь уследить за ним. Он начал резко уходить на север, а в том месте, где был несколько секундам назад, появился купол парашюта.

— Надеюсь, ты хоть кого-то потопил, — тихо произнёс я.

Машины неслись по дороге, подпрыгивая на кочках и ямах. В какой-то момент мы выскочили на ровный участок, откуда открывался вид на океан. Вдалеке можно было увидеть очертания нескольких больших кораблей, один из которых сильно дымил. С той стороны наплывало серое марево шторма, пряча дальние корабли, которые обязательно были, не могло не быть. Рядом с аэропортом прогремел взрыв, взметая в воздух грязь и камни. Мы повернули и берег скрылся. По узкой петляющей дороге нужно было сделать большой крюк, уходя сначала на север и только минут через пятнадцать на юг. Каких-то двадцать километров, но это была долгая дорога, отнявшая почти полчаса. Миновав два моста, вышли к развилке, ведущей к холмам и нос к носу столкнулись с небольшой колонной. Впереди ехал восьмиколёсный бронетранспортёр в камуфляжной раскраске. Японский Тип 96, его легко можно узнать по внешнему виду. Сзади, где должна крепиться антенна, установлен флаг с семейным гербом клана Фудзивара, падающей глицинией, нарисованной в виде круга. Следом за броневиком едут два внедорожника и замыкал колонну ещё один Тип 96.

Увидев знакомый герб, я немного опешил. Нас бы обязательно раздавили, вместе с машинами, если бы сидящие на броне два мастера не узнали меня. Так мы и стояли секунд двадцать, глядя друг на друга.

— Я выйду, поговорю, — тихо сказал я, не сводя взгляда с переговаривающихся мастеров. — А вы сдавайте назад и прикроете меня. Джим, заряжай сразу самым крупным. Знаю, ты с собой его взял.

Открыв дверь, я вышел из машины, прошёл немного вперёд и похлопал по капоту. Машины неспешно начали сдавать задним ходом. Из бронетранспортёров высыпали люди, по большей части знакомые. Такое чувство, что Фудзивара решили выступить всем кланом. Шесть мастеров, включая главу рода. Не видно только его старшего сына.

— Господин Фудзивара, — поздоровался я, когда он вышел из внедорожника вместе с телохранителем. Только в этом случае защитник был куда слабее главы клана.

— Господин Матчин, — кивнул он, прошёл немного навстречу.

Мы постояли немного под проливным дождём и холодным ветром, глядя друг на друга.

— Что, и Вас кинули в пекло? — спросил я. Бросил взгляд на знакомую женщину, которой я когда-то помогал разобраться с недостатком техники Лу Ханя. Догадываюсь, это её заслуга, что десантный катер благополучно добраться до берега и успешно высадил группу.

— Наш долг сражаться за земли, принадлежащие Японии, — банально ответил он.

— А удержать сможете? — покачал я головой. В том, что они захватят остров, я почти не сомневался.

— Только время покажет. Возможно, император России захочет заключить мирный договор в обмен на несколько островов, чем вести за них долгую и кровопролитную войну.

— Может и так…

Я сейчас подумал, что Иван Шестой может проявить малодушие и согласится передать Японии острова без боя. Решит, что и без этого наступили тяжёлые времена, на Россию давят со всех сторон и лучше иметь хорошего союзника на востоке, чем войну. Был бы на его месте кто другой, засомневался бы, но в дальновидности и решительности нынешнего правителя уверен не был. И такая злость меня взяла, что я с силой сжал зубы, чтобы не выругаться. Сколько людей сегодня отдадут свои жизни, защищая остров и так просто его отдать?

— Сдавайтесь, господин Фудзивара, — сказал я, хмуро глядя на него. — Я не хочу с вами сражаться и не хочу Вас убивать.

Глава клана рассмеялся, мотнул головой.

— Только из-за твоей храбрости, предлагаю тебе то же самое, — сказал он. — Сдавайся и мы передадим тебя семье, когда всё закончится.

— Дядя Ринат учил меня, что когда встречу врага, то должен оценить его силу и понять, есть ли шансы победить, — сказал я, обведя взглядом колонну и выделив мастеров. — В противном случае я должен убежать. Ведь всегда можно вернуться и исправить ошибку, если ты жив. Можно отомстить, можно простить, принять и смириться с поражением. Если ты жив. А если умер, то всё, что ты делал до этого бесполезно. Я всегда так поступал и нисколько об этом не жалею. Сегодня не лучшая моя форма, нет столько сил, чтобы драться со всеми вами разом. Но впервые в жизни мне не хочется убегать.

— Это делает тебе честь, — серьёзно сказал Фудзивара. — Встретить врага лицом к лицу и умереть.

— Полчаса назад, — немного повернувшись, показал направление рукой, — я убил Хамаду Иоши. Он был добр к нам с братом. Он один из немногих, кого я уважаю. А жадный Тайсе отправил его на смерть! Как и вас всех, выставил пешками, разменными фигурами, — процедил я, затем глубоко вздохнул. Надеюсь, я успел выторговать немного времени, чтобы наши машины смогли отъехать на нужное расстояние. — Вы не правы, господин Фудзивара, я не собираюсь умирать. И приехал сюда не за этим, в отличие от вас. Знаете, кто вас убьёт? Она.

Я показал пальцем на женщину, сидевшую на броне.

— Эх, жаль не увидят нас последователи Лу Ханя. Какое было бы кино… — я рассмеялся.

— Кузьма-кун, — Фудзивара серьёзно смотрел на меня. — Ты не в себе. Сдайся, тебе и твоим людям ничего не будет угрожать. Через несколько дней вы вернётесь домой. Обещаю, что вас не станут использовать для переговоров или обменов. Даже если мне придётся потерять лицо.

— Джим, — улыбнулся я, глядя на главу клана. — Запусти-ка в нас «гайку». И пусть она звенит! Да, я надеюсь, вы достаточно далеко отъехали?

— Четыреста метров, — голос Василия.

Даже чувствуя превосходство, клановые мастера не теряли бдительность. Меня держали как минимум двое. Один немного придавил, управляя гравитацией. До мистера Пойзона ему было как до Японии вплавь. Не буду его разочаровывать, пусть думает, что крепко держит меня. Второй готовил какую-то непонятную технику, не жалея на неё сил. Даже интересно стало, чем он хочет меня удивить.

В этот самый момент воздух прорезал дикий и пугающий свист, переходящий в вой. Словно на нас пикировал бомбардировщик Второй мировой войны. Со стороны дороги вылетел раскалённый снаряд, устремившийся к первому броневику. Женщина среагировала молниеносно, выставляя кинетическое поле. Я видел, как она побледнела, когда гайка угодила в поле, завязнув в нём как муха в киселе. Продолжая двигаться, снаряд гудел, заставляя мастера использовать все доступные силы. Медленно я поднял руку, показывая на неё пальцем.

— Взрыв, — улыбнулся я, разгоняя защиту, выдавая максимум из доступных мне сил и запуская резонанс в такое податливое и насыщенное кинетическое поле.