Наследнички 3

Глава 15

Ксения затормозила перед входом в зал заседания Совета кланов. Шедший позади неё Егор легонько подтолкнул дочь.

— Иди, ничего страшного здесь нет, — ободрил Ксюшу Ушаков, и девушка, глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, толкнула тяжёлую на вид дверь.

Ванька уже был здесь. Как и Виталий Керн. Кроме них, в зале присутствовал ещё и отец Ваньки, устроившийся на первом ряду неудобных даже на вид скамеек. Матвей сидел на месте, которое традиционно занимали Орловы. Когда-то здесь сидел император Михаил, как глава клана Орловых, но вот уже много лет на это место садится Константин. И ему приходится делать это довольно часто, потому что до недавнего времени Совет кланов был неполным, и Орловы вынуждены были присутствовать, чтобы собирался кворум.

На прошлой неделе пустующие места наконец-то заняли Рогов и Рыжов, и Костя вздохнул с облегчением. Теперь его здесь вряд ли увидят, только если рассматриваемый Советом вопрос будет интересовать самого императора. Это понимали все члены Совета, как понимали и то, что эти двое новых для Совета клана будут всегда голосовать так, как это нужно Орлову.

Всё это пронеслось у Ксении в голове, когда она подходила к стоящему посредине небольшой арены Ваньке. Их всех слишком хорошо учили, и парней, и девушек, чтобы они сами не считали подобные мысли странными для их восемнадцати лет.

— Привет, — тихо сказала Ксения. — А что твой отец здесь делает?

— Он сказал, что у него отвратительное предчувствие, — ответил Ванька хмуро. — А так как предчувствие никогда его не подводит и является разновидностью семейного дара Орловых, то… Делай выводы.

— Может быть, не будем в таком случае открывать Кодекс? — Ксения почти шептала, наклонившись к Ваньке так, что он чувствовал её дыхание на своей щеке. А ещё до его обоняния донёсся запах её духов, очень тонкий и нежный, так пахнут травы на нагретом солнцем лугу. От всего этого Ивану стало слегка не по себе. Не глядя на Ксению, он слегка отодвинулся от неё, потому что даже себе не мог признаться, что близость этой девушки его волновала. — Андрей сильный, самый сильный из нас, он и так справится. — Добавила Ушакова, хватая Ваньку за руку и не давая ему отодвинуться ещё дальше. — Да, стой ты на месте, что ты шарахаешься от меня, как от чумы? — добавила она недовольно.

— Да не прижимайся ты так ко мне, — прошипел Ванька. — Что наши отцы подумают?

Их отцы в это время на детей не смотрели. Они наблюдали за Виталием Керном, спускавшим Кодекс и устанавливающим его на специальную подставку.

— Ну что же, — голос председателя Совета заставил Ваню и Ксюшу вздрогнуть и повернуться в его сторону. — Кто из вас задаст Кодексу, интересующий не только вас, давайте говорить откровенно, вопрос?

— Если этот вопрос интересует не только нас, то, может быть, кто-то из вас его задаст? — быстро спросил Ванька.

— Молодец, — Виталий хохотнул. — Долго думал, пока эту замечательную мысль рожал?

— А почему сразу нет-то? — Подоров-младший насупился.

— Потому, Ваня, что Константин дал задание именно вам отыскать ответ на вопрос о природе источников силы. И Кодекс такие нюансы очень хорошо чувствует. — Терпеливо пояснил сыну Матвей. Его уже пару дней терзали странные предчувствия. Он даже написал рапорт на имя Кости о предоставлении ему недельного отпуска, просто так, на всякий случай. — Иди уже, открывай Кодекс. — Сказал он сыну, встал со скамьи и подошёл к Ушакову, встав рядом с ним.

Ванька на негнущихся ногах пошёл к подставке, на которой лежал огромный фолиант. Ксения всё ещё цеплялась за него, поэтому на автомате пошла за ним. Встав перед Кодексом, Ванька протянул слегка подрагивающую руку и положил её на тёплую обложку. Мысленно сформулировав вопрос, он призвал силу.

Сначала ничего не происходило, а затем раздался хлопок, и Ваньку отшвырнуло от Кодекса. Парень упал на задницу, после чего завалился на спину, а на него сверху приземлилась Ксения, вышибив дух.

— Что это с ним? — Трое мужчин, стоявших неподалёку, одновременно сделали шаг в сторону неадекватной книги. Виталий недоумённо посмотрел на лежавших молодых людей. — Такое чувство, что ты его чем-то разозлил, — добавил он распластавшемуся на полу Ивану.

— Да что я такого сделал? — простонал парень. — Ему что, вопрос не понравился?

И тут из Кодекса полилось свечение, и в сторону замерших людей полетел свёрнутый в свиток лист бумаги, перевязанный кокетливой ленточкой.

— Что это? — Егор ловко перехватил летевший прямо в него лист, нахмурившись, стянул ленточку и развернул послание Кодекса. Вместе с ним над свитком склонились Матвей и Керн. — Что это такое? — Ушаков опустил руку и уставился на дочь. — Ксения! — девушка вздрогнула и уставилась на отца. Она впервые видела его в такой ярости, в то время как эта ярость была направлена на неё саму. — Ты вообще собиралась нам с матерью сообщать?

— Сообщать, что? — пискнула Ксюша.

— То, что, воспользовавшись оказией, выскочила замуж за этого молодого раздолбая! — Егор посмотрел на свою руку и увидел, что Матвей пытается забрать у него свидетельство о браке, так любезно предоставленное им Кодексом.

— Мы подумали, что это шутка, — пробормотал Ванька. — Я уничтожил свидетельство и не думал, что всё это законно. Да нас даже на церемонии не было!

— Господи, как так получилось, что я произвёл на свет придурка? — простонал Матвей, падая на скамью и закрывая лицо злополучным свидетельством. — Ведь ничего же не предвещало. Рассказывай! — Рявкнул он, глядя на поднимающегося с пола сына.

Ваня переглянулся с Ксенией, и они начали наперебой рассказывать о своих злоключениях. Керн в это время убирал Кодекс, в то время как Матвей и Егор слушали своих детей, скрестив руки на груди.

— И мы не знаем, что сейчас делать, — убитым голосом произнесла Ксения.

— У меня есть очень большое желание оставить всё как есть, — процедил Егор. — Лично меня этот брак вполне устраивает.

— Вы подтвердили его? — хмуро спросил Матвей.

— Что? — У Ваньки от всего произошедшего разболелась голова, и он плохо соображал.

— Вы спали вместе после того, как попытались уничтожить свидетельство? — расшифровал вопрос Матвея Керн, подходя ближе.

— Что? Нет! Я вообще никогда не спал с Ксюхой, — зачем-то добавил Ванька, а Ксения при этих словах так яростно на него посмотрела, что это не ускользнуло от её отца.

— Кодекс, кроме всего прочего, заботится о сохранении кланов. Но теперь понятно, почему он так на вас разозлился. Молодой мужчина, женившийся на прекрасной девушке, осмелился подойти к нему с дурацким вопросом, в то время как сам игнорирует свой долг мужа. — Протянул Виталий Павлович. — М-да, заварили вы кашу. И это ещё хорошо, что подробности выявились именно сейчас. А если бы позже? Например, когда кто-то из вас собрался бы сочетаться браком с кем-то другим? Вы вообще подумали, насколько бледный вид имели бы ваши отцы?

— Я тоже за то, чтобы оставить всё как есть, — внезапно ответил Матвей. — Как представлю, насколько счастлива будет моя мать… Да и Костя ничего не говорил мне насчёт планов клана на тебя. В любом случае недовольным он от такого расклада точно не будет. — Матвей немного успокоился, начал мыслить рационально и теперь насмешливо посмотрел на сына.

— Но, разве совсем ничего нельзя сделать? — Прошептала Ксения. Сама она поймала себя на мысли, что не чувствует отторжения от мысли о Ваньке, как о своём муже. Уж лучше он, чем Вовка Вольф, промелькнула у неё в голове. Вот только она не хотела ему навязываться.

— Ну что, Егор, съездим с ними в тот отель и попытаемся выяснить подробности? — вздохнув, спросил Матвей у Ушакова. — Возможно, есть вариант быстро и безболезненно расторгнуть брак? Всё-таки он проводился не на территории Российской империи, и любого скандала можно будет избежать. Тем более что они так против и брак не подтверждён.

— Ладно, давай попробуем. На тебе самолёт и Лейманов, а я позвоню Косте и объясню ему ситуацию. — Немного подумав, ответил Ушаков, а затем повернулся к притихшим Ваньке и Ксении. — Но вы морально себя на всякий случай подготовьте, что ничего нам изменить тихо-мирно не удастся, и всё останется как есть.

Белоснежная кошка, удобно устроившаяся на большой ветке растущего неподалёку от могильника дерева, вздрогнула во сне и подняла голову. Первое время она даже не поняла, что же именно её разбудило, но потом до настороженно поднятых ушей донёсся шум, который кошка никогда не смогла бы перепутать ни с чем другим.

Соскочив с дерева, кошка бросилась к могильнику. Резко затормозив у камней, обозначающих границу, она смотрела, как на небольшую полянку с рёвом выскочил рэйф, а следом за ним как чёрная тень, изящная кобылка со слабо светящимся рогом на голове. Кобылка догнала рэйфа в два прыжка. Короткая борьба, и вот уже единорог жадно пожирает то, что осталось от нечисти, спеша это сделать как можно быстрее, пока ещё есть чем поживиться.

Но, пока неопытная, впервые выбравшаяся из родового могильника, кобыла пожирала рэйфа, немногочисленная нежить, которая могла бы её прокормить хотя бы недолго, бросилась врассыпную. Нарушенный Андреем охранный контур проломился под их натиском, и с десяток слуа, банши и старый лич рванули прочь, спасая свои псевдожизни.

Кошка едва успела телепортироваться с их дороги обратно на дерево, с тревогой глядя на кобылку, у которой совсем не осталось еды, потому что в отличие от нечисти охранный контур без труда удерживал её. Сделав пару кругов по своему загону, кобылка жалобно заржала, а потом обречённо легла на землю.

Кошка решительно поднялась на ноги. Она не могла оставить этого ребёнка умирать с голода. Паразит где-то задерживался, и надо было что-то срочно делать. Её чёрный друг как-то показывал ей другой загон со взрослым конём. Там издалека кошка видела нескольких некромантов. Она не слишком доверяла людям, но у неё не было другого выхода. Только некромант сумеет помочь её маленькой подопечной. Да и очистить этот остров от нечисти не помешало бы.

Помотав головой, кошка сосредоточилась и телепортировалась прямо в загон к чёрному единорогу, и практически сразу увидела некроманта, который был ей так нужен. Недолго думая, она побежала прямо к стоящему неподалёку юноше, который с весёлым удивлением смотрел на неё.

Костя положил трубку на стол очень аккуратно, но у Рыжова создалось впечатление, что его босс с трудом сдерживается, чтобы не швырнуть её об стену.

— Что стряслось? — осторожно спросил Олег, открывая свою папку, чтобы передать Косте несколько бумаг на подпись.

— Скажи, Ромкин дар мог, чисто теоретически, выйти из-под контроля и наложить проклятье на весь клан Орловых скопом, да так, чтобы как следует задело наш ближний круг? — преувеличенно спокойно проговорил Костя.

— Ты у меня об этом спрашиваешь? — Рыжов удивлённо посмотрел на него.

— Это был почти риторический вопрос, но я бы хотел получить на него ответ. — В этот момент зазвонил телефон. Константин посмотрел на него с отвращением, но, тем не менее на звонок ответил. При этом он покосился на Рыжова и поставил громкую связь. — Илья, только не говори мне, что твои детки что-то натворили с плохо прогнозируемым результатом.

— Нет, слава богу, — с чувством произнёс Илья. — Но я всё равно посадил их обоих под профилактический домашний арест. Янчик притащил в мой дом Борьку с той же целью. Так что на время можешь быть спокоен насчёт малой части Орловых.

— Ты мне звонишь, чтобы получить санкцию на этот родительский произвол? — Костя протёр лицо ладонями. — Боишься, что молодёжь бросится искать справедливости у главы клана?

— Нет, — Илья хмыкнул. — Сомневаюсь, что после того, что учудил Ванька, ты встанешь на их сторону. Я звоню насчёт рапорта Матвея. Он у тебя неделю просит, чтобы с последствиями Ванькиной выходки разобраться.

— Да, я в курсе, — Костя снова протёр лицо. — Мне Егор звонил. Его это, как никак, тоже касается. Приноси его рапорт и свой на назначение тебя начальником Службы безопасности на время отпуска Матвея. — Он отключился и покосился на Рыжова, смотрящего на него в ожидании пояснения. — Ванька с Ксюхой случайно поженились, — наконец, сказал Костя. — Я вообще не могу понять, как можно «случайно» заключить брак! Вот что, в этом нет ничего особо страшного, во всяком случае для нас и Ушакова. А если детки сами против, то это их проблемы, думать надо было, прежде чем бумаги не глядя подписывать. Но, на всякий случай свяжись с Анькиной бабкой, пускай Настя придёт и проверит нас на проклятья, а то, мало ли. Нельзя же быть настолько безголовыми, в конце концов.

— Как тебе сказать, Костя, — Рыжов хмыкнул. — Можно. Им почти всем нет ещё и двадцати, и они, в отличие от вас, могут себе позволить юношескую безголовость. Ну а последствия всегда в таких случаях разгребать родителям. Такова жизнь, Костя, и не мне тебе об этом говорить. Просмотри бумаги, я пока с Настей свяжусь, — и он вышел из кабинета, оставив на столе папку с документами.

Алтарь уже практически полностью сформировался. Как же быстро источник развивается. Интересно, с чем это связано? Или щит, появление алтаря и настолько бурный рост — это естественный этап его развития? Верн молчит, но, думаю, это происходит потому, что он сам не знает правильного ответа.

Я стоял рядом с синим искрящимся камнем и задумчиво смотрел на него. Ни безликого, ни Ольги рядом со мной не было. Оля сейчас разбирала на составные части очередную руну, тщательно зарисовывая компоненты и проверяя, что они собой представляют в той самой комнате, которую Верн превратил в наш обучающий полигон.

После занятия с Верном, я решил немного размяться и выбежал в сад. Сделав комплекс упражнений, подошёл к алтарю и теперь стоял возле него, как пень, разглядывая сверкающую поверхность.

— К чёрту всё, — наконец, я решился. Вытащив кинжал, быстро, чтобы не передумать, провёл острым лезвием по ладони и позволил нескольким каплям крови упасть на алтарь.

Порез прошило острой болью, словно кто-то плеснул на него концентрированной кислотой. Выронив кинжал, я схватился за руку и рухнул на колени, до крови кусая губы, чтобы не заорать. Те капли, что упали на алтарь, вспыхнули ярким синим пламенем и исчезли, испарились, словно их и не было. И в тот же момент боль прошла.

Я помотал головой и посмотрел на ладонь, на которой даже шрама не осталось. Словно всё произошедшее только что, мне приснилось. А самое главное, ко мне не бежал, выпучив глаза Верн, орущий, что я придурок и сделал что-то не то. Получается, если в источнике, и произошли какие-то изменения, то они прошли для безликого незаметно?

Я поднял кинжал с земли и тщательно вытер его, прежде чем вернуть в ножны. Уже хотел подняться, но тут мои внутренности скрутило, да так, что я даже вдохнуть не мог. Боль прошла так же внезапно, как и в руке. Проморгавшись, вытянулся на траве, куда упал, прижимая к животу руки. Что со мной происходит, мать вашу?

Немного полежав, я отскрёб себя от земли и поднялся. Вдох-выдох, вроде бы ничего не болит, руки-ноги не дрожат, но я чувствую, что во мне что-то изменилось. Призвав дар, принялся исследовать свой источник и исходящие из него нити даров. Вроде бы на первый взгляд ничего не…

Стоп. Я снова принялся исследовать нити даров. Нет, мне не показалось. Нити, отвечающие за огонь, резко отличались от всех остальных. Они сияли ровным светом, нигде не были перекручены, и огонь отозвался на мой призыв охотно, становясь податливым, хотя именно с ним у меня было больше всего проблем.

Снова проверив собственный организм, я бездумно сел на алтарь. Ничего не происходило, но, ничего и не должно было происходить, это был всего лишь камень, служащий проводником неизвестной мне энергии только в момент принесения жертвы. Неожиданно ко мне пришло понимание.

— Так, значит, чтобы полностью активировать источник, я должен вот таким жутким образом каждую нить своего дара задействовать, которые по дурости вплёл в кинжал на стадии ковки. — Проведя рукой по животу, помотал головой. — Нужно настроиться. По одной нити в день, большего я не выдержу. А за это время пускай Верн меня учит. И да, я был прав, он сам не знает, что нужно делать.

Поднявшись с алтаря, и направился прямиком к Ольге, чтобы посмотреть, что она делает, стараясь не думать о том, что же произойдёт с моим даром, когда все нити будут трансформированы источником.