Наследник Мироздания (СИ)

Этот спектакль был интересен и по-своему забавен. А также присутствовали нотки драмы и несчастья.

Так прошли выходные. Теперь же началась учёба. Вернее, вторая её неделя. Давайте узнаем, что же произошло в первый день, после выходных.

***

POV Error

Прозвенел звонок с первой пары. Это означало, что пора воплотить наш план в реальность. План, суть которого заключалась в том, чтобы найти друга для Инка. Ну, и для себя.

— Инк. Помнишь, что мы планировали сделать? — спросил я, поворачиваясь к художнику.

— Ага. Но, я не уверен…

— Инки. Посмотри на меня.

Он вздохнул, после чего повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Его зрачки были цвета чистого неба, в форме капли и волн.

— Ты доверяешь мне? — задал вопрос я, глядя в его грустные глаза.

— Доверяю. А ты мне?

— Тоже доверяю. А если мы доверяем друг другу, то что делаем?

— Остаемся оптимистами и двигаемся вперед. Не забывая помогать и защищать друг друга. Ведь не зря же мы дали обещание, — проговорил художник.

— Верно. И ты знаешь, что я всегда рядом, что бы не случилось. И сейчас тоже.

— Знаю. Спасибо, Оши.

— Можно начать поиски? — усмехнулся я.

— Конечно. Кого будем искать?

— Ищем того, кто привлечёт внимание.

После моих слов, мы кивнули друг другу и начали осматриваться.

В кабинете были разные существа: люди, собаки и волки, коты и кролики, вроде лисы тоже. Возможно птица, так как я заметил крыло. Но моё внимание приковал скелет, что отличался от нас с Инком.

На нём были чёрные штаны, такие тёмные, словно ночь. Рыжие сапоги, на которых были зелёные полосы. Длинное пальто, ниже колен, жёлтого оттенка, с такими же зелёными полосами. Странного вида шарф, рыжеватых оттенков, с розовой застёжкой, в которой была белая звезда. Чёрные перчатки до плеча и жёлтые на руках, тоже с полосками зелёного. Но больше всего меня зацепила диадема, что была золотистого оттенка.

— Я нашёл, — указал я Инку на «солнечного скелета».

— Ты уверен?

— А что не так? Ты его знаешь?

— Нет, но… Посмотри на него. Он такой яркий и весёлый. Не лучшая идея выбирать его, — передумал художник.

— Инки.

— Не хочу, чтобы такой позитив пострадал.

— Инк! — громче произнёс я, поворачивая его к себе за плечи.

— Ч-что?

— Он не умрёт. С ним ничего не произойдёт. Он будет жить. И вы станете друзьями. Он будет тебе помогать. Перестань думать об этом. Ты же знаешь, сколько боли это причиняет.

— Знаю, но…

— Что я тебе говорил об этих мыслях? — спросил я у него.

— Что нужно гнать их из своей головы. Потому что они глупые и лживые. Они лишь больно делают.

— Правильно. Давай, выброси их из своей черепушки. Ты сильнее их.

— Хорошо, — улыбнулся художник. Эту улыбку ничто не заменит.

— Теперь я могу привести нашего друга?

— Конечно.

Я встал из-за стола и направился в сторону «солнечного» скелета.

Подходя к нему, я осматривал сам кабинет. Кто-то сидел в телефонах. Другие разговаривали. Третьи занимались какой-то фигнёй. А четвертые были в коридоре либо в столовой.

Рядом с «солнечным» было пару людей, с которыми он мило беседовал. Надеюсь, что ничего важного они не обсуждали.

— Привет. Можно тебя на минутку? — спросил я у яркого скелета.

— Да, конечно! — сказал он мне, после обратился к людям, — Ребят, давайте позже, оки?

— Хорошо, — сказали те.

— Так что ты хотел? — обращался он ко мне, после того, как мы отошли от тех людей в сторону.

— Я Эррор. Не представился сразу, извини.

— Оу, ничего! Я Дрим. Рад знакомству! — воскликнул он, — Так ты новенький? Я не видел тебя здесь раньше.

— Да, неделю назад пришёл.

— А откуда перевёлся?

— Ниоткуда. Сразу попал на второй курс.

— После школы? — удивился он.

— Ну да. Оценки очень хорошие были.

— Это здорово. Так что ты хотел?

— Я хотел, чтобы ты подружился с моим лучшим другом. У него сейчас трудное время. А скелет лишним не будет.

— Я только за! Новые друзья всегда хорошо!

С такой радостью мы направились к художнику, что сейчас рисовал. Заметив нас, он засунул наброски в тетрадь и посмотрел в нашу сторону.

Я сел на своё место, а Дрим сел на стул, что стоял за передней партой, после чего повернулся к нам.

— Привет! Я Дрим! Рад знакомству! — радостно произнёс он.

— Инк… — очень тихо сказал художник.

— Ты тоже новенький? Я не видел тебя.

— Нет. Он здесь с первого курса, — подсказал я.

— Правда? — поразился Дрим, — Почему я тебя не видел тогда? Я знаю всех, с кем учусь. Как я мог не заметить тебя?

— Просто он был тихим и замкнутым. Скорее всего, поэтому.

— Инк, — позвал Дрим художника. Тот лишь посмотрел на него синими глазами, что сейчас были в виде треугольника и круга. Источали лишь страх, — Ты боишься меня?

Ничего себе. Прямо в лоб спросил. Но по лицу Инка, было видно, что он боится. Очень сильно боится. Всё же он позволил мыслям взять верх над собой. Нужно исправлять.

— Дрим. Можешь оставить нас на пару минут? — попросил я.

— Конечно. Я буду рядом. Если что, зовите, — сказал он, после чего пошёл и сел за свою парту.

— Инк, — сказал я, обращаясь к художнику.

— Мне страшно, Оши. Эти мысли сильнее меня. Я не хочу, чтобы он умер.

— Инки, — произнёс я, самым мягким голосом, — Вспомни, что мы делаем, когда боимся?

— Мы делимся этим страхом с близкими. Открываемся и просим помощи.

— А ещё?

— Посылаем страхи куда подальше. Потому что они ничто, по сравнению с нами.

— И?

— Не позволяем им мешать нашей жизни.

— Правильно. Ты молодец. Всё хорошо запомнил, — похвалил его я.

— Хороший учитель был.

— У этого учителя хороший ученик.

— Можешь позвать Дрима? — хихиквнув, спросил художник.

— Конечно. Ты точно в порядке?

— Да! Я ведь не один. Нас стало на одного больше.

— И как ты будешь с ним говорить? — поинтересовался я.

— Буду настоящим, без маски. Тебе же будет неприятно видеть меня в ней. И ничего, если я не буду с ним так открыт? В плане того, чтобы рассказать о всём.

— Если тебе так удобно, я не против. Лишь бы ты улыбался.

— Я буду. Зови его.

Я кивнул ему и повернулся в сторону Дрима. Вот незадача, пара уже началась. Учитель давно стоял и раздавал задания, а мы даже не заметили из-за шума. Придётся ждать перемены.

***

Пара шла мучительно долго, учитывая, что это математика. А ещё и ебанутый учитель, что только орал, но не объяснял нормально тему.

Числовая окружность, серьёзно? Рисовать этот ебучий круг и искать точки на дуге? Кто это придумал? Так нет, этого мало. Нужно было привычные всем обозначения вертикальной оси (у) и горизонтальной оси (х) изменить, делая их sin x и cos x. Так их ещё и считать надо. Что за бред! Где мне это пригодится?

С такими мыслями я писал самостоятельную. В ней были однотипные задания: нарисовать окружность (обязательно числовую! С буквами и перпендикулярами), написать и обозначить точки на дугах, посчитать то, что просят. И не просто сложить то, что хочешь. Нужно складывать длины дуг, которые мы писали много раз. Как будто я помню.

С горем пополам, сдал работу и дожидался конца пары. Я хорошо понял тему и не беспокоился о том, что у меня будет «4». Но Инку было сложнее. Бедняжка сидел над заданием, нарисовав лишь окружность и обозначив точки. Всё. Больше он ничего не знал.

Незаметно от учителя, я помогал ему высчитывать значения, что были записаны в тетради для конспектов. Благо мои объяснения были просты, и он быстро освоился.

После пары мы сдали тетради и уже мило беседовали в нашей маленькой компании. Я сидел за своей партой, расставив ноги и закинув руки за голову. Инк же сидел в более открытой позе, повернувшись к Дриму и положив руки на стол. А сам «солнечный», взял стул с парты, что перед нами, повернул его и сел в нашу сторону.

— Так ты рисуешь? — спросил Позитив.

— А? Как ты узнал? — удивился Чернильный.

— У тебя листы торчат из тетради, — указал он на листы с рисунками, что виднелись из толстой тетради, — Можно глянуть?

— Да. Конечно, — произнёс Чернильный и отдал ему наброски.

— Инк. Мне кажется или там я? — спросил я.

— Тебе кажется.

— Вау. Это очень красиво. Так детально и точно, — восхищенно проговорил Позитив, — Ты в художественную школу ходишь?

— Нет. С детства рисую. Просто родился с талантом, — смущенно произнёс Инк.

— А когда начал? Если у тебя такой талант сейчас, то какой был раньше?

— Первый раз нарисовал в 4 года. С этого всё и пошло.

— 4 года?! — громко воскликнул Позитив, привлекая внимание других, — Извините… — произнёс он со стыдом в голосе.

— Да. Я же говорил, что родился с талантом. Вот он и помог.

— Хотите услышать одну историю? — спросил нас Дрим.

— Да, — сказал Инк.

— Давай.

— Хорошо. Это история обо мне и брате. Мы родились в семье актрисы театра и режиссера. И мы с братом имеем хороший талант, чтобы сыграть любую эмоцию. Никто даже не узнает, настоящая она или нет. Но мы решили так не делать. Во всяком случае, пока не будет выбора. Так как мы оба не любим врать.

— Довольно круто! Вы можете воспроизвести совершенно любую эмоцию! — радовался Инк.

— Согласен. Это и правда здорово. Я думаю, что вы правильно поступили. Не всегда стоит пользоваться этим, — ответил я.

— Да. Ещё мы не хотим идти по стопам родителей. Вместо этого, мы решили работать по другим профессиям.

— И какие же? — спросил я.

— Давайте потом. Я не договорил.

— Окей. Что было дальше? — заинтересовался Чернильный.

— Также у нас с братом есть одна способность. У родителей этого нет, так что они считают, что нам точно нужно пойти на актёров. Мы с братом умеем чувствовать эмоции других.

— Как это? — поинтересовался Инк.

— Когда брату было 4, он открыл в себе эту способность. Он мог видеть, что тот, кто сейчас улыбается, на самом деле грустит. Или тот, кто кричит на всех — боится. Словом, видел настоящие эмоции, что были в душе каждого. То, что пытались скрыть. Вот что он видел.

— Это как ты, Оши.

— Почти.

— Когда брат открыл в себе этот талант, я ещё был слишком мал. Я мог лишь видеть улыбку или то, что показывало существо, имеющее душу. Но он видел больше. Почему этот улыбается, что заставляет его бояться, и как он относится к себе. Он всё видел и чувствовал. А я не мог.

— Но что-то случилось, верно? — спросил я.

— Да. Я увидел прекрасную картину, что была нарисовала пятилетним мальчишкой. Тогда я почувствовал. Не знаю что, но оно будто говорило мне: «не сдавайся». Я решил попытаться и вышло! Мой брат уже мог читать эмоции. И вот через год, я смог увидеть то, что видит он. Это были непередаваемые чувства.

— Дай угадаю. Вам с братом было по 4, когда он это открыл. А через год, ты увидел картину этого чуда? — спросил я у Позитива, указывая на Инка.

— Верно. Я начал увлекаться его работами. Тщательно рассматривал все картины. И всегда хотел с ним поговорить. А сейчас есть такая возможность, Инк, — обратился он к художнику, — Спасибо тебе. Я очень благодарен тебе за то, что помог мне отыскать ниточку к этим чувствам. Не знаю, что бы я делал, если бы видел брата таким счастливым. Я бы не смог понять его. Не почувствовал тоже самое, что и он. Поэтому я благодарю тебя.

Инк застыл, и в его глазах начали меняться цвета. Такая похвала и так прямо, что он аж растерялся.

— Что с ним? — спросил Дрим, смотря в странные глаза художника, — Я не могу понять, что он чувствует.

— Это нормально. Цвет его глаз всегда показывает эмоции. Так что сейчас, он пытается найти подходящую.

— Впервые вижу, что глаза показывают эмоции.

— Ага. И благодаря этим глазам, я могу запросто сказать: врёт он или нет.

— Ты как я? Умеешь читать эмоции?

— Нет. Я лишь вижу, когда мне врут. Я научился различать настоящие эмоции от фальшивых. А с Инком проще, так как его глаза сами говорят.

— Значит мы оба видим его сущность, да?

— Верно.

Пока мы разговаривали, художник определился с эмоциями. Его левый глаз был рыжей звездой (впервые она такая), а правый фиолетовое солнце. Удивление и стыд. Стандартная реакция на похвалу. Смущаешься и удивляешься.

— Спасибо. Не думал, что мои картины принесут добро. Но я рад, что они помогли тебе. Спасибо, что ценишь моё творчество.

— А ты не ценишь, — щелкнул его по лбу я.

— Ай, за что? — спросил он, хватясь за лоб.

— Сам как думаешь? — ухмыльнулся я.

— Злюка ты, — сказал он, делая обиженное лицо.

— Ребят. Хотите, я познакомлю вас с братом? — нарушил наш спор, Дрим.

— Конечно! Мне не терпится его увидеть! Как он выглядит? — поинтересовался Инк.

— Мы близнецы. Он старше меня лишь на пару минут. А дни рождения у нас всегда очень большие. Скучать не придётся.

— Близнецы, значит, — произнёс я задумчиво.

— Что-то не так, Эррор? — Спросил Дрим.

— Нет. Просто у меня чувство, что я знаю тебя. Вернее кого-то, кого ты сильно напоминаешь. Но у моего друга нет брата. По крайней мере, он не говорил.

— Ладно, выясним завтра, — сказал Инк.

— Да. А сейчас давайте закончим учёбу, благо осталась одна пара.

После моих слов, мы сели на свои места. Звонок прозвенел через минуту, и мы погрузились в работу.

End POV Error

Комментарий к 2.2. «Солнечный» скелет

Взяла именно этот спектакль, так как смотрела его в Севастополе, куда я ездила, когда писала «Связь душ». Там я почти ничего не поняла. Но было интересно!

А вот и наш солнечный принц. У него есть аура, которая источает положительные эмоции. А ещё он видит Инка насквозь, вернее, его эмоции. Думаю, если вы знаете канон, то понимаете меня. Интересная история семьи.

А что до математики, это было у нас на паре. И я писала практическую. Тему поняла хорошо, благо объяснения были хорошими. Мне даже показалось, что я единственная умная в группе, все остальные какие-то тупенькие. Тему поняла, и написала на 4. Это моя первая практическая в техникуме, и первая 4. Это так круто, я знаю математику!

Кстати, я не придумала причину, почему Дрима не было. Оставлю это на вас) По следующим главам можете сами находить эту причину, благо намёки будут ясными.

========== 2.3. Старый друг ==========

Наступил новый день. Наши скелеты ещё сладко спали в своих кроватях. Вчерашний день их утомил, всё же они обзавелись новым другом, что буквально излучал позитив. А общаться с такими, немного утомительно. Эррор мгновенно устал, поэтому после работы, сразу завалился в кровать и уснул. Даже не притронувшись к шоколаду. Инк же был ещё более позитивным, чем раньше. Знакомство с Дримом ему очень сильно помогло. Так что теперь он излучает позитив не хуже «солнечного». И это утомляет Эррора ещё больше.

Но художник молодец. Он делает большие шаги к возвращению в жизнь. Для него было трудно вот так открыться кому-то. Прогнать мысли, что причиняли боль. Для этого нужна сила, которой у него не было. Но Эррор дал ему эту силу, вернее, показал, что у Инка она есть. И теперь он медленно и верно идет к своей цели. Рипер.

Чтобы он смог поговорить с ним, ему нужно найти друзей, помимо Оши. Чем больше он сможет привыкнуть к ним и научиться разговаривать, тем больше шансов, что это выйдет с Рипером. Ведь всё, что он делает, все это ради его дяди. Единственного родственника, что у него остался. И он пообещал себе, что не допустит его потери. Именно поэтому, сейчас так старается найти общий язык с другими.

Эррор его поддерживает и всячески помогает. Но художнику обидно. Неприятно, что лишь Эррор всё делает. Он ведь тоже хочет заботиться о своем лучшем друге. Всё, что он может — это быть настоящим. Только это может помочь Оши. Но что ещё он может? Хотел бы он сделать хоть что-то для него.

У него была идея о рисунке. Но он передумал. Последнее время он совсем не рисовал. То работа, то учёба. Совершенно не было сил для рисования. Так что стена, у которой стояли его картины под тряпками, сейчас была пустой. После сожжения всех работ, ничего не осталось.

Он не умеет поддерживать, говорить или же помогать. Лишь готовить вкусно и быть честным. И это всё. Но сейчас у него была хорошая идея. Шоколадные блинчики.

Он решил, что приготовит их, чтобы отблагодарить Оши за всё.

С такими мыслями, он готовил, пока Эррор ещё спал. А после чего тот проснулся от запаха шоколада. Всё же, это бодрит.

— Что у нас на завтрак? — сонно спросил Эррор, зевая.

— Шоколадные блинчики. Тебе.

— А с чего вдруг такое чудо?

— Это моя благодарность тебе. За всё то, что ты сделал для меня. Извини, что ничего лучше сделать не могу, — отвёл взгляд художник.

— Спасибо, за эти прекрасные блинчики, Инки. Но я не прошу тебя делать что-либо. Я лишь хочу, чтобы ты улыбался. И мне не важно, что там у тебя получается, а что нет. Главное, что ты счастлив. И я могу видеть тебя настоящего.

— Оши… — со слезами на глазах, произнёс художник.

— Ну всё, не реви. Иди сюда, — сказал Эррор, подходя к Инку и затягивая его в свои объятия.

Так они обнимались какое-то время. Покуда Инк не напомнил, что нужно поесть и идти на учёбу. Эррор согласился, и они сели за стол. Блинчики были просто потрясны. Эта сладость и горечь шоколада, что чувствовалась с каждый укусом от блинчика. Ароматное какао, приготовленное художником в точности по рецепту. Это было их шоколадное утро.

***

— Ребят, вы готовы к знакомству с моим братом? — радостно воскликнул Дрим.

— Да! — в один голос ответили Инк и Эррор.

— Отлично! Тогда идём.

Они вышли из своего кабинета и встали у окна. Дрим же сказал никуда не уходить, после чего пошёл в соседний кабинет и пропал из виду. А пока наш Позитив ищет брата, посмотрим, что делали друзья скелеты.

POV Error

Мою голову посещали разные мысли о том, кто же брат Дрима. Мне казалось, что я его знаю, ведь Дрим так похож на него. Но у него не было братьев, он сказал, что один в семье. Для чего он это сделал? Мы были друзьями, неужели он что-то скрывал от меня?

Мои мысли прервал голос, что был совсем рядом.

— Оши? — тихо произнёс художник, не хотевший прерывать мои мысли.

— Что такое? — спросил я с волнением в голосе.

— Мне… Страшно. Ты же просил меня говорить, если я боюсь. Вот я и говорю. Наверное, нужно было сказать раньше… — опустив голову, сказал он.

— Всё в порядке. Я рад, что ты сказал мне, — погладил я по черепу своего друга, — Что тебя беспокоит?

— Мне боязно. Я ещё не до конца привык к общению с Дримом. А теперь он знакомит нас со своим братом. Я только начал привыкать, что нас трое, как теперь уже больше.

— Ничего. Ты же знаешь, что я всегда рядом, верно? Я не оставлю тебя одного. Если будет нужна помощь, только скажи.

— Хорошо. Спасибо, Оши, — сказал он и улыбнулся мне.

Из дверей кабинета вышел Дрим, зовя нас, тем самым обращая внимание на себя. Мы повернулись к нему. Он уже подошёл к нам и остановился. Немного отойдя в сторону, он открыл нам вид, чтобы мы увидели того, кто сейчас будет идти.

Из дверей, засунув руки в карманы, шёл белый скелет. На нём была фиолетовая рубашка, на рукавах и воротнике золотые контуры. Такого же цвета были луны, что поселились на воротнике и рукавах. Золотой пояс с инициалами NM. Серые штаны и фиолетовые ботинки с золотыми застежками. Но самая важная была диадема. Только выглядела иначе, чем у брата. Она была золотистого цвета и имела белую луну в центре. Без сомнений — это он.

— Знакомьтесь! Мой брат На…

— Найтмер? — перебил я Дрима.

***

Мы стояли и смотрели друг на друга. Инк и Дрим смотрели на нас не понимая, что происходит. А я и Найтмер не могли вымолвить и слова. Не ожидал увидеть его здесь. Нет. Я вообще не ожидал его увидеть.

Сколько прошло времени с тех пор? Три месяца, если я правильно считаю. Мы не виделись с того самого дня, как моих родителей не стало. Я и звонил, и писал, но ответа не было. Всё время я думал, что он меня бросил. А теперь, вот он.

— Эр? — спросил он, с большим удивлением.

— Найт? — спросил я в ответ.

— Эр! Как давно мы не виделись? — прокричал он, обнимая меня так крепко, что я услышал хруст костей.

— Эй, отпусти. Ты мне кости сломаешь.

— Прости-прости. Просто я так рад тебя увидеть!

— Я тоже. Но у меня столько вопросов к тебе.

— Кхм-кхм, — послышался кашель, со стороны Дрима.

— Что? — спросил Найт, поворачиваясь к брату.

— А ты не хочешь поговорить с нами? Или и дальше будешь тут кричать и собирать народ? — спросил Позитив, указывая на всех, кто собрался вокруг.

— Так, кыш. Здесь не на что смотреть. Расходимся, — разогнал всех Найт.

— Извините моего брата, временами он бывает очень громким, — вздохнул Позитив.

— Эй! Я не такой непоседливый, как ты! За себя говори.

— Так, ладно. Не спорьте. Давайте нормально поговорим, — вмешался я.

— Ладно, прости, Эр, — он повернулся к Инку и протянул руку. О, он уже умеет правильно здороваться, — Я Найтмер, как ты уже понял.

— И-инк, — тихо произнёс художник, не решаясь протянуть руку.

— Он боится. Поэтому будь адекватным, Найт, — посоветовал я.

— Прости, что напугал, Инк.

— Ничего, — сказал он тихо.

Я вернулся к окну и встал рядом с Инком. Близнецы встали напротив нас.

— Итак, мы все познакомились, — подытожил Дрим, — А теперь скажите, откуда вы знаете друг друга и почему я не в курсе?

— Мы учились в одной школе, но в разных классах. Там мы и познакомились. А когда я ушёл в колледж, то гуляли в свободные дни, — ответил Найт.

— А почему я не знал о нём? — спросил Дрим.

— А ты всех моих друзей знаешь? Или нет, лучше так. А я всех твоих друзей знаю?

— Не всех, конечно же. Но я бы хоть мельком заметил его, если он ходил к нам в гости.

— Так ты сам дома редко бываешь. Когда бы ты его увидел?

— Ладно. Я тебя понял.

— Если мы разобрались с этим, то у меня есть вопросы, — сказал я Найтмеру.

— Спрашивай, — ответил он мне.

— Что произошло после смерти моих родителей? Почему ты мне не отвечал, когда я писал?

— Мама узнала об этом из новостей. Она боялась, что я могу пострадать. Поэтому запретила мне общаться с тобой. Я правда хотел написать или позвонить, но она отобрала телефон. А через несколько месяцев я и позабыл о тебе. Появились новые проблемы, так что я всё время тратил на них.

— Так вот о чём говорила мама, — произнёс Позитив, — Я не знал, кто такой Эррор, чьи родители погибли. Но теперь всё ясно. И мне жаль Эррор. Прими мои соболезнования, — сказал он мне.

— Всё в порядке. Я уже свыкся, — ответил я Дриму, — Я думал, что ты меня кинул, — сказал я Найту.

— Я не собирался. Просто так вышло. Прости уж, — извинился он.

— Ладно уже. Следующий вопрос. Почему ты не сказал, что у тебя есть брат?

— Я никому не говорю, что у меня есть младший брат. Чем меньше о нём знают, тем лучше.

— Эй! А я о тебе говорю. Мои друзья знают, что у меня есть брат, — ответил Дрим.

— Ну и пусть знают. А я не буду говорить. Я твой старший брат, и обязан защищать тебя! — сказал он Дриму.

— Ты не старший! Мы близнецы! То, что ты родился на пару минут раньше, не делает тебя старшим!

— Ещё как делает!

— Уууу. У кого-то синдром старшего брата, — внезапный смех художника заставил нас обернуться.

— Инк? Ты чего? — обеспокоенно спросил я.

— А ты понял, почему Найтмер так заботится о младшем брате? — всё ещё смеялся Инк.

Я переводил свой взгляд то на Инка, то на близнецов, снова на Инка, и т. д. Дрим и Найтмер смотрели на Инка и ничего не понимали. Впрочем, как и я.

Вдруг, меня осенило. Через пару секунд, я смеялся вместе с художником. Близнецы же не понимали.

— Здорово, хаха, подметил, Инк, — сквозь смех говорил я.

— Я знаю. Хаха. Это первая шутка, хаха, с которой кто-то смеётся, — признался он.

— Не думал, что ты умеешь так шутить. Хахаха.

— Эй! Может скажете, что случилось? — спросил Позитив, ничего не понимая.

— Хватит ржать. Что тут такого? — спросил Найт, будто уже догадался.

— Ладно-ладно, простите, — произнёс Инк, переставая смеяться.

— Да. Извините, — добавил я, немного успокоившись.

— Так что случилось? Можете сказать? — всё ещё не понимал Дрим.

— Я думаю, Найт уже понял, — хихикнул я.

— Заткнись, — отвернулся Найтмер.

— Вся шутка в том, что вы близнецы. У вас возраст одинаковый. А из-за того, что Найтмер родился на пару минут раньше, он почувствовал себя старшим. Поэтому он так цепляется за эти минуты. Решил побыть старшим брааатом~ — ответил Инк, пропев последнее слово.

— Да что в этом такого? Подумаешь, что цепляюсь за эти минуты, и что? Это ведь правда, что родился раньше, — спросил Найт.

— А я не знал, почему ты так себя ведешь. Оказывается, ты просто хотел быть старшим братом. Почему же сразу не сказал? Я бы уступил, — хихикнул Дрим.

— Дрииим. И ты туда же, — обиженным голос проговорил Найт.

— Прости. Это правда забавно.

Нашу милую беседу прервал звонок, который звал нас обратно на занятия. Найтмер вернулся в кабинет, а мы с Инком и Дримом пошли в свой по соседству.

***

Последние две пары были с одним учителем, который бесил всех, включая нашу классную. Учитель русского и литературы. Никогда бы не подумал, что я возненавижу эти предметы. Но учитель просто настоящий Сатана.

Все пары он орал на нас, одну ученицу довел до слёз, спорил со всеми. Словом, издевался, как мог. К сожалению, нам оставалось лишь терпеть, так как ничего с этим мы сделать не могли.

После третьей пары мы с Инком вышли из кабинета и попытались открыть дверь соседнего, где учится Найт. Но она была закрыта. Дрим сказал, что у Найта сейчас физкультура, после которой его группа идет домой. Так что мы увидимся только завтра. Жаль, конечно. Хотя бы сегодня увиделись, уже хорошо.

После всех пар, мы попрощались с Дримом и направились на работу, по пути обговаривая первое впечатление о Найтмере.

— Эта шутка была самой лучшей! Я не знал, что ты умеешь таааак шутить, — признался я, припоминая шутку.

— Я сам от себя не ожидал. Мне казалось, что это итак очевидно. Но я думал, что Дрим знает. А выяснилось, что я сказал то, что не следовало. Ещё и Найтмера обидел, — сказал художник, опустив голову вниз, смотря под ноги.

Я замедлился, после чего встал. Чернильный сделал пару шагов, прежде чем остановился и обернулся назад. Бросив на меня взгляд, где зрачки были в виде рыжих вопросов, он спросил:

— Что?

— Инк. Найтмера обидеть невозможно и это факт. А то, что ты сказал, никого не обидело. Так что перестань накручивать себя, окей? У тебя получилась хорошая шутка, гордись ей.

— Я думаю…

— Не думай, — сказал я, проходя мимо художника, жестом показывая ему идти дальше. На что он кивнул и поплелся следом.

— Инки. Что я тебе говорил об этих мыслях?

Он тяжело вздохнул, будто уже устал повторять, после чего сказал:

— Игнорировать их. Они лживые.

— Так почему ты не делаешь этого?

— Я делаю, правда. Просто не всегда выходит.

— Старайся лучше. Не оправдывайся передо мной.

— Я не оправдываюсь. Это правда сложно, — произнёс творец, отвернувшись в сторону и рассматривая проезжающие машины.

— Тогда скажи мне, что я могу сделать? — задал я вопрос, остановившись прямо перед ним, — Как я могу тебе с этим помочь?

— Я… Не знаю, — признался художник, опуская голову вниз.

Я вздохнул, после чего подошёл к нему и обнял. Не так крепко, как когда он плакал, но и не слабо, дабы он почувствовал себя не одиноким. Погладил по макушке, провёл рукой по спине. Он успокоился и обнял в ответ. Аккуратно держа меня за лопатки, он потонул в тепле, что источала моя куртка и нежный шарф. Но в этот раз обнимал он увереннее. Крепко, но уже не боясь, что я что-то сделаю. Это хороший шаг. Достаточно большой за эти почти три недели.

— Скажи мне: что я могу сделать для тебя? — повторил я свой вопрос, крепко держа его в объятиях, — Что-то подарить, купить, показать, дать, пообещать? Что-то сделать, чтобы тебе было комфортно?

— Оши. Я правда не знаю, что ты можешь сделать ещё. Ты и так заботишься обо мне больше, чем нужно.

— Тогда буду заботиться ещё больше, если это поможет, — усмехнулся я.

— Ошиии, — обиженным голосом сказал Инк.

— Ладно-ладно. Но если тебе нужно больше обнимашек, только скажи.

— Ну блин, хватит.

— А теперь серьёзно. Подумай над тем, что я могу сделать. Как я могу помочь тебе избавиться от этих мыслей. Подумаешь?

— Хорошо.

— Вот и отлично! А теперь пошли в кафе. Мы наверняка опаздываем и задерживаем Рен и Дива.

— Пошли! — улыбнулся мне художник.

Мы выпустили друг друга из объятий и направились в кафе, что было привычным и обыденным для нас местом.

***

Уже в кафе на нас обрушился поток ругательств, которые только знал Див. Проклиная и сверля нас взглядом полным ненависти, он вышел из чудесного места, являющийся нашим местом для заработка и вторым домом. Рен извинилась за него и поспешила следом. Благодаря нам, они опаздывали на урок, плюс ко всему им пришлось начать нашу смену, а это означало, что сегодня мы работаем меньше, но часть денег отдадим им, так как они отработали то, что должны были мы. Ну, мои извинения он не принял, значит нужно откупаться деньгами. Интересно, фальшивые пойдут?

Я оценил всю трагичность этой ситуации, после чего мы с художником зашли в раздевалку, где молча переоделись и приступили к работе, которая нас давно ожидала. Меня не устраивала перспектива того, что придётся отдавать свои деньги сменщикам, но я сам виноват, это послужит мне уроком не опаздывать.

Оставшийся день был скучен и обычен. Посетители были нормальные, лишь в этот раз нам так сильно повезло. Временами попадаются алкаши или скандалисты, из-за чего я просто теряю контроль над собой и просто вышвыриваю их из заведения.

Вплоть до вечера всё было спокойно. Когда оставалось меньше часа, я уже мечтал о кружке горячего какао и плитке шоколада. Но, как говорится, мы работаем не до закрытия, а до последнего клиента. Надеюсь, что в оставшееся время, никто не придёт. Ошибся.

Яркий звон колокольчиков привлёк внимание к поздним гостям, что решили посидеть в уютном кафе под атмосферу осеннего вечера, наслаждаясь ароматами свежей выпечки, что витал повсюду.

Нехотя я поплелся к ним. Буду очень сильно надеяться, что они надолго не задержаться, так хочется домой.

Подходя к столику, что был с левой стороны от двери, я заприметил двух скелетов, коим не сиделось дома и они решили прийти именно сюда.

— Здравствуйте. Вы сделали заказ? — спросил я, делая вид, что не знаю их. Я домой хочу, а не с ними сюсюкаться.

— О, Эррор! Вот так сюрприз! — воскликнул Позитив, с явной энергией после того, как увидел меня.

— Не знал, что ты работаешь, — произнёс Найт, глядя на меня будто с одобрением.

— Ага. Работаю. И очень сильно хочу домой. Поэтому давайте быстрее.

— Хорошо! Тогда мне… Бананово-клубничный коктейль! Найти, что ты возьмешь? — спросил Дрим своего брата.

— Ммм. Кофе, пожалуй.

— Нет! Ты видел время? Какое кофе на ночь глядя?

— Да ничего страшного. Я не особо хочу спать сейчас, так что не повредит.

— Нет! Лучше я сам выберу, — произнёс Позитив, изучая меню, — Вот. Чернично-шоколадный коктейль. Он очень вкусный, так что возьмешь его.

— С тобой бесполезно спорить. Ладно, возьму себе коктейль, — согласился Найт.

— Хорошо, как будет готово, я принесу, — ответил я.

Я взял заказ близнецов, после чего пошёл на кухню, чтобы сообщить повару и поговорить с художником, что решил покрутиться именно в этом месте.

Отдав заказ, я сказал Инку, кто у нас в зале, после чего отправился обратно, сказав ему, чтобы он принёс напитки.

Сидя за столиком с близнецами, мы ожидали прихода творца и коротали время пустой болтовней, не имевший смысла.

Прождали мы лишь несколько минут, прежде чем Инк принёс на серебряном подносе напитки, расставил их и сел рядом со мной, напротив близнецов.

Дрим и Найтмер пробовали напитки, удивляясь их вкусноте и быстрому исчезновению, после чего убрали бокалы в сторону, и мы начали разговаривать.

— Признаю: ты был прав, говоря о том, что коктейли здесь вкусные. — Признался Найтмер, посмотрев на бокал.

— А как же иначе! Но я говорил, что здесь всё вкусное. Не только коктейли, здесь всё лучшее, — сказал Дрим, радуясь тому, что брат оценил это место.

— Спасибо за ваши отзывы. Если вы не против, мне бы хотелось узнать о Хорроре. Я думал спросить сегодня, но не успел, так как ты ушёл, — сказал я Найту.

— Да, извини. У меня было три пары, не думал, что мне нужно было остаться, — неловко посмеялся Найт, после чего спросил, — Что ты хочешь узнать?

— Куда он пропал? После смерти родителей я не мог с ним связаться, будто сквозь землю провалился, — отметил я.

— Ты удивишься, но я сам не знаю.

— Разве вы не были друзьями? — спросил художник, — Ты же должен знать места, где он часто бывает или адрес дома?

— Мы были друзьями. Но после смерти родителей Эррора, я его не видел. Мне не запрещали с ним говорить, он просто пропал. На звонки не отвечает, сообщения не читает, а адрес он нам не говорил, да и мы никогда у него не бывали, — ответил Найт.

— А сообщить о пропаже? — спросил я, удивляясь тому, что он этого не сделал.

— В конце этого месяца, будет ровно третий месяц, со дня его пропажи. А насчёт полиции… Вряд ли они найдут время для того, чтобы искать его. У них куча других дел, сомневаюсь, что они хотя бы неделю будут искать. Так что это пустая трата времени, — отругал правоохранительные органы Найтмер.

— Но он есть в группе Найти. По крайней мере, он числится в студентах. Правда это уже вторая неделя, а он ещё ни разу не приходил, — сообщил Позитив.

Звон колокольчиков, что раздался при открытии двери, заставил нас прекратить разговор и вернуться к работе. Инк, что сидел с краю, взял заказ на себя и оставил нас болтать дальше, предупредив о том, чтобы мы не увлекались.

После того, как художник ушёл к посетителям, Найтмер вдруг заговорил, говоря о чём-то странном:

— С недавнего времени, Розы стали популярными. Любители Роз всегда получают желаемое. Они пойдут на любые жертвы, чтобы разбогатеть. Ты же знаешь это?

— Что? Какие розы? Какие любители? Я не понимаю, — удивился я.

— Ради денег и богатства, они воруют, грабят и убивают. Они осквернили прекрасные цветы, забрызгав их чужой кровью, — добавил Дрим.

Кровью… Подождите-ка, розы? Они сейчас говорят о том, что я думаю?

— Вы знаете о Розе Мироздания? — воскликнул я.

— Тише. Об этом знают лишь копы и некоторые пострадавшие. Ты же не хочешь привлечь на себя внимание? — спросил Найт.

— А. Извини. Но откуда ты знаешь?

— Мы пострадавшие, также, как и ты, — ответил Найтмер.

— Подожди. Неужели ваши родители…

— Нет. Они не умерли, но пострадали, — признался Позитив, — После смерти твоих, к нам пришли члены Розы Мироздания, требуя от родителей какие-то документы, — начал Дрим.

— Они отказались и уехали за границу, оставляя нам дом. Думали, что если останутся, то через них будут манипулировать нами. Но мы отдали документы, требуя взамен того, чтобы от нашей семьи отстали, — завершил Найтмер.

— То есть, от вас требовали документы, вы их отдали, а родители уехали? — спросил я.

— Да. Но родители не знают, что мы сделали, и надеюсь, никогда не узнают, — вздохнул Позитив.

— А теперь ты скажи, что знаешь, — потребовал Найт.

— Немного. Мне рассказал дядя Инка, он работает в полиции. Роза Мироздания появилась в 18 и исчезла в 19, после чего возродилась в 21 веке. Её члены желают власти и богатства. Поэтому они пойдут на всё, лишь бы получить желаемое, — рассказал я.

— Основы, да? Это неплохо. Главное узнать о них раньше и как можно больше, — сказал Найт.

— А Инк знает? — поинтересовался Дрим.

— Нет. Но его родителей тоже они убили, так сказал его дядя. Скорее всего из-за картин и денег. Я хотел ему рассказать, но не думаю, что сейчас подходящее время. Он только начал мне открываться, не хочется потерять это всё.

— Ты прав. Сейчас явно не лучшее время для правды. Но не тяни с этим. Он должен знать, чтобы быть начеку. Чем раньше он узнает, тем лучше для него будет. Ты дольше нас с ним, думаю, тебе лучше известно его состояние. И ещё, — сказал Найтмер, после чего добавил, — Не шибко распространяйся о том, что ты в курсе происходящего. Не думаю, что тебе нужны проблемы.

Наш разговор прервал Дрим, что сказал нам посмотреть в сторону другого столика. Я обернулся и увидел художника, что замер и не двигался, а также удивленные глаза посетителей, которые не понимали, что происходит.

— Я скоро приду, — сказал я им и направился в сторону статуи.

Подойдя к непонимающей паре посетителей и скелету, что замер без действий, я спросил:

— Что случилось?

— Извините. Мы сделали заказ, а он, после того, как посмотрел на нас, замер и ни разу не моргнул. Даже не шевелился.

— Прошу прощения. Дайте мне минуту, я принесу ваш заказ, — сказал я, беря художника за руку и ведя к нашему столику.

Близнецы уже стояли и смотрели на то, как я усаживал Инка на диван. После чего спросили, что случилось.

— Не знаю. Можете присмотреть за ним? Я возьму его заказ и потом приду.

После положительного ответа, я пошёл в сторону столика, принял заказ и пошёл на кухню, где дождался приготовления еды и вернулся в зал, неся на подносе заказанное.

— Ваш лимонный пирог и шоколадные эклеры.

— Большое спасибо! — произнесли они и принялись есть свою еду.

Направился на кухню, предупредить повара, а также Ласа и Нэра о том, что можно собираться и закрываться. После чего вернулся в зал, с удивлением обнаружив пустой столик, где несколько минут назад была пара, что лишь недавно получила заказ.

Убрав их столик, я пошёл в сторону близнецов, что так и стояли, смотря на художника и пытаясь с ним поговорить.

— Где эти люди, что были пару минут назад? — спросил я, подходя к друзьям.

— Они взяли еду с собой, оставили деньги и ушли. Вероятно, не хотели задерживать, — ответил Дрим.

— С Инком мы ничего не можем сделать. Он до сих пор, как статуя. Может ты сможешь помочь? — поинтересовался Найт.

Кивнув, я сел на диван, где сидел художник и позвал его. Он не ответил. Я позвал ещё. И снова молчание. Тогда я положил свою руку ему на плечо и это помогло. Он резко обернулся и посмотрел на меня. В глазах был рыжий вопрос удивления, и глубоко-синий круг страха.

— О-оши? — спросил Инк дрожащим голосом.

— Я здесь. Что случилось?

Он не сказал, лишь крепко обнял меня и заплакал, глотая слова и захлебываясь в слезах произносил:

— О-они б-были так пох-хожи на-а них. Я ссмотрел на н-них и вид-дел родит-телей. Заказ-зали тоже с-самое, что люб-били мама и п-папа. Я не м-мог пош-шевелиться. Я так с-скучаю по н-ним. Я б-был напуган. Не мо-ог и с-слово сказ-зать. Прос-стите мен-ня.

О боже. Представляю, какого ему. Увидеть кого-то, кто будет напоминать тех, кто давно умер. Сколько же ещё боли он испытает, узнав правду? Я не могу ему рассказать. Только не сейчас. Я лишь сделаю хуже.

Близнецы попрощались с нами, сказав, что пойдут домой. На прощание сказали Инку, что они всегда могут помочь.

Мы же с художником остались в объятиях, покуда не пришло время идти домой. После чего мы неспешным шагом шли в сторону общежития, задержавшись в парке, дабы Инк немного успокоился и улыбнулся прекрасной луне, что так ярко светила на нас, освещая путь.

End POV Error

Комментарий к 2.3. Старый друг

Вкусный завтрак в благодарность Оши.

А вот и Найтмер (внезапно). Интересная шутка, надеюсь, хоть кто-то посмеялся.

Хоррор пропал, как странно.

Найтмер и Дрим тоже знают про Розу Мироздания.

Бедный Инк, эти люди напомнили ему родителей…

8 страниц, а я молодец.

Я почти 4–5 дней угробила на одну только главу, и то, лишь на последние 3 страницы. Кошмар, ужас. Я так отвратительно всё писала, просто ааа.

========== 2.4. Монолог траура ==========

Наступила суббота, означающая, что вторая учебная неделя завершилась. В первый день наши скелеты познакомились с Дримом, узнав, что он, как и Эррор, может видеть правду в Инке, только немного иначе, чем Глючный. Во второй же день ребята познакомились с Найтмером, вернее, Инк познакомился, а Эррор встретился со старым другом, удивившись тому, что у Найта есть брат, да и к тому же близнец.

Теперь же мы узнаем, как наши лучшие друзья проводят выходные.

***

POV Ink

— Ааааааааа, — крикнул я, вскакивая с кровати, тем самым пробуждаясь.

— Фух. Фух. Фууух, — громко дышал, буквально задыхаясь от нехватки воздуха.

Сколько уже прошло времени, а я до сих пор не привык. Каждый раз, будто первый. Эти голоса… Это странное чувство пустоты, что окутывало с головы до ног, словно прозрачная пелена. Эта беспомощность и страх, не дающие мыслить и анализировать. Это место всегда будет адом для меня. Забавно, как собственный дом, может стать адом во снах?

Я никогда не узнаю и не вспомню, как давно уже так мучаюсь. А зачем? Какой в этом смысл: знать, когда и почему это началось? Это ведь пустая трата времени. Мне это ничего не даст и ничего не изменит. Зачем вспоминать то, что не имеет смысла? Зачем делать то, что не имеет смысла? Зачем жить, если это не имеет смысла…

Ладно, меня не туда понесло. Всё же Оши был прав, когда говорил о моих мыслях. Они и вправду сильные, а также очень колючие, как кактус. Теперь я и сам понял, почему он так зациклился на моих мыслях. Что ж, я с ним согласен. Даже не заметил, как из простых фраз, образовалось что-то нечто ужасное. Нужно постараться не думать так много, мало ли, куда это приведёт.

— Опять? — спросил Эррор, выходя с кухни, держа в руках кружку горячего какао.

— Да. Я до сих пор не привык, что удивительно, — сказал я, переведя взгляд на него.

— Я принес тебе какао, — он поставил горячий напиток на столик, стоявший рядом с кроватью.

— Спасибо. Думаю, меня это взбодрит.

— Утренние обнимашки? Если хочешь.

— Я не против.

Оши сел на мою кровать и притянул меня к себе. Я обнял его за шею, а он же положил руки мне на спину, легонько надавливая, тем самым прижимая к себе.

Мне всегда нравились его объятия. Они очень тёплые и уютные. Обнимает он очень мягко и осторожно. Никогда бы не подумал, что впервые за 10 лет объятия я отдам именно ему. Но это того стоило. Не знал, что простые объятия, могут быть так различны.

Родители обнимали всегда очень крепко, чуть не ломая кости, но при этом излучая какое-то другое тепло, отличное ото всех остальных. Рипер же обнимал так, словно укутывал в свою одежду, говоря этим, что я под защитой. Его прикосновения холодные, но этот холодок легко пригреть, после чего на выходе получается тёплый скелет.

Но Эррор… Он обнимал так непохоже на других, что я даже не знаю, как это передать. Поначалу идёт какая-то колкость, будто колючки кактуса. Это неприятно, так что стараешься вылезти. Затем наступает что-то вроде второй волны, его тело и одежда начинает тебя согревать, делается это постепенно, что очень необычно. Ты буквально согреваешься с каждой секундой всё больше и больше. А потом получаешь настоящую эйфорию, утопая во всём тепле, что отдается его телом. Как будто зыбучие пески, утягивающие на дно свою добычу.

В особенности его руки, что не лежат без дела, а всегда чем-то заняты. Провести по спине, придержать или погладить голову. И слова, что обычно он произносит шепотом, не желая нарушать атмосферу. Всё это дополняет его, делая ещё более удивительным. А вспоминая то, как я раньше с ним обращался, становится стыдно.

Глупо будет сказать ему о том, как странно ощущаются его прикосновения, а также то, как мне это нравится. Поэтому я ничего не буду говорить, лучше пусть наши объятия скажут всё за нас.

— Всё то же самое? — спросил он, не разрывая объятий.

— Да. Снова голоса и снова дом, что уже ненавистен мне до тошноты. Надеюсь, что когда-нибудь я привыкну.

— К этому нельзя привыкнуть. Да и ты не должен привыкать, понимаешь? Тебе нужно избавляться от них.

— Я бы мог пить таблетки. Они бы вырубали меня, и я бы спал без снов. Здорово помогает, если все твои сны — кошмар.

— Пить таблетки — не выход. Неужели твой психолог не упоминал этого? — удивился Оши.

— Упоминал. Просто ни он, ни я, не знаем причины, по которой эти кошмары появились.

— А я примерно догадываюсь, но вряд ли ты захочешь говорить об этом, так что закроем тему, — вспомнил Эррор и добавил, — ты будешь вставать или мне принести завтрак в постель? — хмыкнул он.

— Конечно же я встану! Не собираюсь весь день в постели торчать.

— Хорошо, тогда я заберу это, — вымолвил Эррор, забрав кружку с горячим какао. После чего произнёс, — Жду тебя на кухне.

С горячим напитком в руках, коего я так и не отведал, он вернулся на кухню, а я же потихоньку вставал и пробуждался, делая разминку и гимнастику для рук, после чего приступил к ногам, встав с кровати и заправив её.

Достаточно размявшись, я пошёл в ванную для того, чтобы умыться прохладной водой и уже окончательно проснуться. Это у меня получилось быстро, поэтому я потопал на кухню, где меня ждал лучший друг и вкусный завтрак, чей запах витал по всей комнате.

— Ты быстро. Так сильно проголодался? — усмехнулся Оши, намазывая «Нутеллу» на жаренный тост и отправляя его в рот с громкий хрустом.

— Мне нужно плотно поесть, чтобы потом не тратить на это время, — проговорил я, отпив от какао большой глоток, намазал шоколадной пастой сразу несколько тостов, складывая и отправляя их в рот.

— Не тратить время? Ты собрался весь день голодать? — отвлекся от еды Эррор.

— Нет, конечно. Просто весь день я хотел провести в одном месте. Желательно один.

— Хм. Ну ладно. Только вернись до 23, окей? — поставил условие Эррор, возвращаясь к еде.

— Ты мне ставишь условия? — усмехнулся я, отпивая глоток от напитка и отправляя в рот ещё тост.

— По-другому никак. Я не хочу бегать и искать тебя по всему городу, или думать о том, сбежишь и пострадаешь ли ты. Мне не понравилось это, поэтому прошу тебя, приди до ночи. Это ведь не сложно? — поинтересовался он, заканчивая завтрак и допивая какао.

— Не сложно, конечно. Я тоже не хочу доставлять проблемы своим эгоизмом, поэтому и не собираюсь исчезать, — вымолвил я, съев ещё тройку тостов и выпив какао.

— Могу я хотя бы узнать, где ты будешь весь день? — задал вопрос Оши, встав из-за стола и начав мыть за собой посуду.

— На кладбище.

— Ох.

Узнав о месте, в котором я буду весь выходной, он замолчал, отдавая внимание посуде, что сейчас была в раковине и постепенно исчезала, становясь чистой.

Я доел и допил, после чего Эррор забрал мою посуду и начал мыть её. Вернувшись в комнату я оделся в свою обычную одежду, после чего обулся и уже надел шарф, повязывая синюю куртку на поясе, как раздался голос:

— Я ведь могу быть уверенным в том, что ты будешь в порядке? Не хочу волноваться попусту. Особенно не хочется думать о том, что ты что-то глупое выкинешь, — с грустью в голосе интересовался Оши.

— Я не сбегу и не исчезну. Сразу же приду домой. Можешь не переживать за меня, всё будет в порядке, — улыбнулся я ему зная, как моя улыбка его успокаивает.

— Хорошо. Будь осторожнее там.

— А ты не скучай без меня! Придумай, что мы будем делать завтра. У нас же будет ещё день выходной.

— Придумаю, если ты не против со мной провести время.

— Всегда за! — воскликнул я с улыбкой, открывая дверь, давая закрыть её Оши, и уходя своей дорогой в место, где будет мой день проходить.

***

Никогда не думал о том, как прекрасны осенние деревья. Казалось бы, обычные листья, лишь изменившие свой цвет, что в этом интересного? Такие были мои мысли изначально, но сейчас я понимаю, как сильно ошибался. Если так подумать, сколько таких как я? Таких, что не обращают внимание на это чудо? Все мы бываем заняты так, что становится всё равно, что это за дерево и какого цвета его листья.

Каждое дерево по-своему прекрасно и особенно. Например, лиственные деревья. Бывало, идешь по дороге, а вокруг тебя столько разных цветов! Какие-то деревья ещё зелёные, другие полностью желтые, третьи вообще стали бордово-красными. А ведь это ещё не всё! Есть деревья, что покрылись не одним цветом, их листья могут быть и двухцветными, и трехцветными, возможно один лист будет держать на себе 4 и более цвета! Как же это необычно и прекрасно!

Но многие не обращают внимания на хвойные деревья, что одинаково одеты круглый год. А зачем, они же не меняются из года в год? Я тоже думал об этом. Оказывается, иголочки тоже могут быть необычными.

Голубые ели. Их цвет иней. Это уже первое отличие, от привычного нам хвойного дерева. А если внимательно изучить вблизи иголки, то можно узнать много интересного!

Иголки могут сохнуть, становясь коричневатыми. А также концы иголочек не просто зелёные, как нам видеться, а жёлто-зеленые. Если присмотреться внимательно к их кончикам, можно узнать много нового!

Надеюсь, что я не единственный, кто так любит деревья осенью. А мне ведь… даже поделиться с этим не с кем. Кто любит осень? Всем нравится лето или зима. Но почему, чем осень хуже? Хах, глупо думать об этом. Это же я, если мне что-то нравится, то это не будет нравится другим. Так же всегда было, почему же сейчас это должно измениться?

Так, сейчас не об этом, мне нужно дойти до места, желательно в целости и сохранности, не хватало ещё того, что я заставлю Оши волноваться за меня, он ведь так старается заставить меня жить. У меня есть друг, что не бросит и всегда поможет, поэтому я должен стараться, ради него, не хочу быть разочарованием для него. Я… Буду стараться, Оши. Я не сойду с пути по кривой дорожке. Я освобожусь из оков заточения, куда загнал себя очень давно. Я вернусь к дяде, сделаю всё, чтобы он меня простил. И мы навсегда останемся лучшими друзьями. Обещаю, нашу дружбу ничего не испортит.

С такими мыслями, я пришёл на кладбище. Это заняло не так много времени, так как я был полностью погружён в свои мысли, что даже не заметил, как дошёл сюда. Но это хорошо, чем раньше я здесь окажусь, тем больше времени у меня будет.

Сверившись со временем на телефоне, который я достал из кармана, я убедился в том, что мне хватит времени. Сейчас было 11:13. Ну, примерно 10 часов у меня точно есть, если я не засну здесь и никак не задержусь. По крайней мере я надеюсь, что смогу уйти целым и невредимым.

Я зашёл в массивные чёрные ворота, что отделяли два мира: мир живых и мертвых, как я это называю. Это ведь правда, если так подумать. Кладбище — это место, где собраны сотни, тысячи и миллионы жизней, некогда живущих за этими воротами. А когда заходишь за ворота, нужно соблюдать правила здешнего мира, ты ведь чужой для мертвецов.

Я всегда думал, как это глупо, приходить на кладбище, плакать на могилах или же разговаривать с умершими. Они же не ответят. Зачем это всё? В чём смысл этих слёз и страданий живых по усопшим? Мы ведь все знаем, что смертны. Так какой смысл в том, чтобы оплакивать смерть, если она является совершенно обыденной в мире? Наверное, я никогда этого не пойму.

Эти мысли сопровождали меня до могил родителей, к которым я неспешно шёл, думая о том, что им сказать.

Я видел, как Рипер или любые, кто бывал здесь, всегда приносили цветы и разговаривали с надгробиями так, будто их услышат. Для меня это было чем-то глупым и неясным. Кто же мог подумать, что этим я и буду сейчас заниматься?

Пройдя ещё несколько шагов, я оказался перед могилами моих родителей. Вздохнув и аккуратно присев перед ними, я положил на их надгробия два букета.

«Розовую Гвоздику» для мамы, она очень любила эти цветы. В нашем доме всегда стоял сладостный аромат этих цветов. А Рипер помнит про эти цветы, поэтому здесь лежат различные букеты начиная от уже засохших и заканчивается новыми, которым лишь день, если не несколько часов.

«Лаванду» отцу. В любви к этим цветам Рипер очень похож на своего старшего брата. На могиле лежал большой букет, состоящий из старых и завядших, а также новых и приятно пахнущих цветов, перевязанный голубой лентой. А ещё на могильной плите, словно на голове, располагался венок из лаванды. Дядя даже тут остался оптимистом.

Рипер… Я запретил ему приходить сюда по простой причине — я эгоист. Видя его здесь или зная, что он ходит сюда, я начинаю ненавидеть себя ещё больше, вспоминая, что я отобрал у него семью. Мне даже кажется, что Рипер пытается со мной поговорить только для того, чтобы выплеснуть всю ненависть. Что бы не говорил Оши, но я уверен, что Рипер ненавидит меня за всё.

И к сожалению, я не могу это исправить. Рядом с Рипером я вспоминаю детство, и меня поглощает одиночество и чувство вины. Если же он будет находиться рядом со мной, то он пострадает. Как бы я не любил дядю, как бы я не хотел вернуться к нему, лишь бы не чувствовать эту пустоту в душе, я не могу. Я подвергну его опасности и всё, что я могу, держать его на расстоянии. Но я поклялся, что не допущу его смерти, я не потеряю и его. Если он умрёт, я покончу с собой. Даже не помню, как давно я дал себе это обещание.

Так. Нужно очистить свою голову от лишних мыслей.

Я сел на холодную землю, согнув одну ногу в колено, а другую оставил прямой, упираясь руками в землю. Не самая удобная поза, но разве это сейчас важно? Нужно привести мысли и дыхание в порядок.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Что ж, думаю, можно начать свой монолог? Ради этого я пришёл сюда.

— Привет! Мама, папа. Это я Инк. Наверное вы не ожидали услышать меня, хах? С вами всегда говорил Рипер, а тут вдруг я появился. Странно, да? — неловко вымолвил я.

Что за глупость? Что я сейчас делаю? Разговариваю с могилами? Но Рипер так делал, да и другие тоже. Говорят, что это помогает. Вот только кому? Эх, попробую ещё.

— Я… Хотел бы извиниться. За всё. Вы погибли из-за меня, и мне нет прощения за это. Если бы не мой талант, если бы не дурацкие картины, если бы… не моё рождение, наверняка вы сейчас жили бы счастливо. Простите, что вы умерли по моей вине. Мне нет прощения, но… Я скучаю. Очень сильно скучаю по вам. Почему вы ушли так рано? Почему вы вообще ушли… — замолк я.

Меня всё ещё грызет вина. Прости, Оши, я вновь позволяю мыслям затуманить мой разум. Как бы я не пытался отрицать, чувство вины никогда не оставит меня. Видимо, это моё наказание.

— Рипер многое вам рассказал, верно? Я хотел бы тоже рассказать, даже если вы слышали об этом, — усмехнулся я, — Начну с того дня, как вы умерли. Я не послушал тебя, мама, вышел из кладовки и сел на лестнице. Оттуда я наблюдал за… За… За вашей смертью! Мне жаль! Мне очень жаль, что я ничего не сделал! — прокричал я, заливаясь слезами, — Я просто смотрел, как они убивают вас! Просто смотрел, как они забирают картины и уходят! Почему я ничего не сделал? Почему? Я же видел всё…

Слёзы крупными каплями катились из глаз, мешая моему рассказу. Вот всегда так. Всегда я плачу, когда накосячил. Но разве сейчас это имеет значение? Разве родители вернутся, если я просто поплачу? Конечно же нет. Нужно успокоиться. Я не должен плакать перед ними. У меня нет права вообще здесь быть.

Вытерев рукавом футболки слёзы, я выдохнул и продолжил:

— После того, как они ушли, я побежал к вашим телам, но не успел, вы уже были мертвы. Я не помню, сколько просидел так, пока не приехал Рипер, которому позвонили соседи, а он сообщил своему начальнику, поэтому приехал с группой. Он пытался оттащить меня от ваших тел, пытался успокоить, но я отталкивал его, что и продолжаю делать сейчас. Интересно, если бы я не закрылся, была бы у нас хорошая концовка? — посмеялся я с самого себя, — Он должен был забрать меня к себе, так было бы правильно. Но я опять не позволил. Не знаю, почему он сдался, но он послушал меня и отправил в приют. Вы, наверное, уже в курсе. Почему же приют? Ну… Я хотел быть подальше от Рипера, дабы сохранить его безопасность. С этим я справился. Проживая в приюте, до своего 16-летия, я также прогонял Рипера и старался оградить его от себя. Но он так похож на тебя, пап. Такой же упрямый. Сколько бы я гадостей не говорил, он всегда рядом. Наверное, когда-нибудь, это его убьёт…

Я замолчал. Это оказалось не так просто говорить. Всё-таки это сложно. Особенно если учитывать тот факт, что я делаю это один. После небольшой паузы, продолжил:

— В приюте я жил долго. Интересного там ничего не было, поэтому не буду грузить вас лишней информацией. Когда мне стукнуло 16, дядя поселил меня в общежитии. С того дня и началась моя новая жизнь, как я думал. Устроился на подработку в кафе, где работаю уже второй год. Учусь на втором курсе в колледже, что недалеко от дома. А и ещё!

Достав из своих карманов небольшой скетчбук, что всегда хранился в странных местах, порой я даже удивляюсь, когда я нахожу его в совершенно любых местах, я пролистал пару страниц, прежде чем нашёл нужный рисунок.

— Мама, папа, у меня есть хорошие новости для вас. Помните, как в детстве, я пытался найти себе друзей? Я вечно расстраивался, что никто не хотел со мной дружить. Всем были интересны мои картины, а некоторые и вовсе невзлюбили меня, так что я быстро перестал пытаться. Вам же говорил, что мне и так комфортно. Но это была ложь. Я всегда хотел, чтобы у меня были друзья, чтобы я тоже с кем-то общался. Мне не нравилось быть в одиночестве, поэтому я стал избегать его всеми способами, тем самым проявив себе этот страх. С тех пор я всё ещё боюсь одиночества, но страх того, что из-за меня кто-то умрет, сильнее, поэтому я погрузил себя в одинокие страдания, чтобы никто не умер.

Верно. Я жутко боюсь одиночества. Теперь же, это не имеет значения. Моё прошлое, навсегда в прошлом. Теперь я не один. Теперь у меня есть друзья. Есть Оши… А ещё я собираюсь поговорить с дядей! Правда, не знаю когда. Нужно подготовить себя к разговору. Я должен поговорить с ним. Должен всё рассказать. Про боль, одиночество, вину. Нужно мыслить оптимистично, как он, как папа.

— Я хочу вас познакомить со своими друзьями! Не думал, что потребуется 17 лет, чтобы я нашёл себе друзей. Так вот, — я нашёл в скетчбуке страницу, где был нарисован скелет, излучавший позитив, — Это Дрим. Мы познакомились 5 дней назад. Он очень добрый, оптимистичный и непоседливый. А ещё он из семьи известного актрисы и режиссера. У него есть способность видеть настоящие эмоции каждого. Он посмотрит и сразу скажет, что чувствует тот или иной монстр или человек. А ещё у него есть некая аура, излучающая положительные эмоции. Он дарит эти эмоции всем. Рядом с ним все чувствуют себя лучше.

Я рассказывал про Дрима. Про его ауру, способность видеть эмоции души каждого, а также про его характер, словно маленького ребёнка. Показывал несколько рисунков, что успел нарисовать на парах, дома и переменах в колледже.

— А это Найтмер, — перелистнув страницу, указал я на серьезного скелета, — Он брат близнец Дрима. И у него, хихи, синдром старшего брата, — вспомнил я свою шутку, — Он старше Дрима лишь на пару минут, но так хватается за эти минуты, так заботится о брате, словно у них большая разница в возрасте. Он давний друг Оши. Достаточно взрослый и серьёзный, но бывает таким эмоциональным, что сразу становится похожим на брата. У него нет ауры вообще. Также, как и брат, он может видеть эмоции души. Так что от него это тоже не скрыть.

Я показывал пару рисунков Найтмера, прежде чем перешёл к самому главному.

— Это Оши. Он мой лучший и первый друг, — показал я рисунок скелета, — Правда же, он такой необычный? У него красные кости от колен и до ступней, и пальцы, а также от локтей и до запястий. На руках будто чёрные перчатки, из которых выглядывают красные фаланги, концы которых желтоватого оттенка. Чёрный череп. А цвет остальных костей я не знаю. Цвет костей рук и ног, что обычно скрыты под свитером и длинными шортами, которые он сейчас носит. Интересно, какого цвета его ребра, позвоночник, таз…

Что? О чём это я? Почему я думаю об этом?

— Эээ. Не обращайте внимания, хехе, — залился радугой, смущаясь своих странных мыслей, — Ещё над ним летают глюки и ошибки. У него разного размера глаза и гетерохромия. Один зрачок белый, другой желто-синий. Плохое зрение, из-за которого он должен носить красную оправу с круглыми стеклами. И странные синие полосы под глазами… Я же говорю — необычный! Но он мой лучший друг.

Я вспоминаю наше знакомство. Хех. Не думал, что после такого, мы станем лучшими друзьями. Мне очень повезло с ним. Очень повезло. Надеюсь, он не… Так! Хватит! Что он мне говорил про плохие мысли? Их нужно избегать. Я не один. Я буду идти вперед. Моя жизнь станет лучше. У меня будет много друзей, и я смогу поговорить с дядей. Всё будет хорошо! Я верю в это!

— Мы очень странно с ним познакомились. Я оскорблял его, а он обижался и посылал в ответ. Но с самых первых дней, он заинтересовался во мне. Сначала это было незаметно. С каждым днём его беспокойство росло. Пока… Пока я не открылся ему. Он узнал о кошмарах, таблетках и всём прочем. Впервые я обнял кого-то спустя столько лет. Его объятия такие тёплые!

Хех. Это и вправду мило. Он так заботится обо мне. Я рад, что теперь не один.

— Вот. Такой у меня лучший друг. Он мне во всём помогает, присматривает, заботится, так что я не пропаду. Не волнуйтесь! Он и вправду особенный. Я пообещал ему, что мы навсегда останемся лучшими друзьями. Это ничто не изменит. А ещё он задаривает меня кучей обнимашек, разной поддержкой и приятными словами. Никогда бы не подумал, что мой первый друг будет таким замечательным!

Что же я ещё хотел сказать? Я поприветствовал родителей, извинился и сказал, что скучаю. Рассказал о том, что случилось в тот день. О приюте, о друзьях, о колледже и работе. Вспомнил.

— Оставил самое главное на последок. Хех. Я совсем не общаюсь с дядей. С того дня, я всегда ему грубил, не виделся с ним. Причинял ему всевозможную боль, но не хотел. Делал ему больно лишь для того, чтобы он держался подальше. Я ведь хотел его обезопасить таким образом. И видеть его здесь, когда он навещает вас — очень больно. Я знаю, что он меня ненавидит за всё. Он винит меня в вашей смерти. При виде его, я и сам начинаю ненавидеть себя ещё больше. Но это в прошлом. Я решил поставить себе цель. Теперь же я хочу вновь быть с ним. Не хочу оставаться в одиночестве. Он единственный, кто остался у меня. Я его не потеряю. Поэтому, буду стараться открыться ему.

Я посмотрел на время. Оу. Что? 19:58? Неужели я так долго здесь сидел? Даже не заметил, как стемнело. Забавно. Нужно быть внимательнее.

— Оу. Простите. Я совсем не следил за временем. Мне уже пора идти, но обещаю, что приду ещё!

Я попрощался с родителями и направился к выходу с кладбища. На самом деле, это было не так уж и плохо, я про свой монолог. Мне вправду стало легче. Всё же это не так глупо, как казалось на первый взгляд. Нужно будет ещё прийти.

А как Эррор? Я не видел цветов на могилах его родителей. Неужели он не ходит сюда? Нужно спросить его об этом, главное не забыть.

С такими мыслями я шёл домой, чтобы поговорить с Оши и как следует поесть и передохнуть. Это и вправду помогло.

***

Было уже темно, когда я вернулся в дом. Раздевшись и разувшись, я почувствовал сладостный аромат выпечки, поэтому сразу поспешил на кухню.

— Вкусно пахнет! Что ты готовишь? — спросил я у своего друга.

— О, Инк. Я уже хотел идти на твои поиски, — усмехнулся он.

— Эй! Я пришёл вовремя. Ещё и 22 нет, — надулся я.

— Ладно, не дуйся. Я готовлю пирог. И он скоро будет готов.

— Ура! Пирог! — облизнулся я, — Тогда я пойду и приму душ. Не ешь без меня! — произнёс я, уже выходя с кухни.

— И не собирался.

Вернувшись в комнату, я взял свою одежду и поплелся в ванную. Там принял прохладный душ, который меня взбодрил и освежил. Заняло не больше 5 минут. Хотелось бы знать, что Оши оставил мне тот пирог.

Выйдя из ванной, я убрал свою одежду и явился в кухню. Оши уже отрезал нам по кусочку и налил вкусного чая с ломтиком лимона.

Сев за стол и взяв вилку в руку, я отломал кусочек и отправил его в рот, с наслаждением пережёвывая. Как же это вкусно! Сладость ирисок, яркий вкус корицы, ммм. Так я съел весь кусочек, после чего отрезал ещё и вновь принялся есть.

— Тааааак вкусно! — с восторгом воскликнул я, отправляя в рот очередной кусочек.

— Конечно вкусно. Я же хорошо готовлю, — ответил Оши, сделав глоток лимонного чая и отрезая кусочек от пирога.

Так мы ели этот пирог пока оба не наелись. На утро ещё останется ровно по два кусочка, так что можно радоваться!

Я доедал свой кусочек, а Эррор домывал за собой посуду, как внезапно нарушил тишину:

— Как день провёл?

— Ну, хорошо, я полагаю. Я навещал родителей. Принес им цветы и разговаривал с ними, — увидев его недоумевающий взгляд, добавил, — Да, я тоже считал это глупостью, пока сам не попробовал. Это здорово помогает! Мне стало намного легче!

— Рад за тебя. Но не увлекайся частыми посиделками там, окей?

— Конечно! — заверил его я, после чего принялся мыть за собой посуду, покуда Оши накрывал пирог полотенцем, дабы тот не засох.

— А можно спросить? — поинтересовался я, домывая посуду и вытирая руки.

— Спрашивай.

— Почему ты не навещаешь родителей?

Мой вопрос застыл в воздухе, удивляя и пугая меня одновременно. Развернувшись к Эррору и заметив его странное поведение, в частности напуганные глаза, что были разных размеров, разноцветные бегающие в панике зрачки, а так же молчание, что пугало, словно ждёшь ответа от пустоты.

— О-оши? — с волнением в голосе позвал я.

— Это… Не имеет значения, — сказал он, после чего развернулся и ушёл с кухни, направляясь в комнату.

— Оши! Постой! — прокричал я, побежав за ним следом.

Уже в комнате, я смог догнать его и схватить за рукав. Тем самым поворачивая его к себе и не давая уйти.

— Оши! Не беги от меня. Пожалуйста, ответь мне. Почему ты не приходишь к ним?

— Это неважно.

— Оши! Я хочу знать!

— ХОРОШО! ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ? Я ОТВЕЧУ! — прокричал он, дёргая рукав свитера, тем самым сбрасывая мою руку, — Мне нечего там делать. Они мертвы. Зачем мне приходить к ним? Я смирился с тем, что их нет. Какой смысл в том, чтобы навещать их и разговаривать с ними, будто они живы? — спокойнее ответил он, отведя от меня взгляд.

— Нет. Это неправда, — не поверил я.

— Это правда, Инк. Я свыкся с тем, что их нет. Мне не нужно к ним приходить и плакаться. Я мыслю рационально, нежели ты.

— Это неправда!

— Это правда.

— Нет! — крикнул я, толкая Эррора на стул, что был позади него. Когда он упал на него, я встал перед ним, нависая и упираясь руками в стол по бокам него, дабы не дать ему сбежать.

— Ауч. Что ты делаешь? — спросил он, упав на стул. Но я не ответил.

— Никогда бы не подумал, что скелет, такой ненавистник лжи, сам в ней потонет. Мне нужна правда. Не ври мне.

— Я не лгу! Я уже сказал, что не вижу…

— ХВАТИТ! — проигнорировал его слова я, — Оши, прошу, скажи мне правду. Почему, когда мне плохо, ты всегда рядом и помогаешь? А когда тебе плохо, то ты не даёшь мне помочь? Я хочу помочь, прошу. Дай мне помочь тебе. Не отталкивай меня…

Мы провели некоторое время в тишине. Я ждал, надеясь, что мой лучший друг откроется мне. Почему только он может помогать? Я ведь хочу быть нужным и полезным, хоть кому-то.

— Я хочу навестить их, — прервал тишину тихий голос, что был так громок в позднее время, — Я правда хочу прийти к ним, так как очень скучаю. Но я не могу. Не могу приходить туда. Там множество мёртвых глаз, прожигающие меня насквозь. Будто миллионы мертвецов смотрят за тобой из под земли. Это очень жутко, — грустный и тихий голос замолк, не желая говорить об этом.

— И ты, зная, как тебе там плохо, всё равно пришёл за мной? — удивился я, — Эррор… Ну нельзя же так. Нельзя к себе так относиться.

— Прости. Я очень хочу прийти к ним. Но не могу заставить себя. Там… Очень… Страшно, — опустил голову он.

— Эй, посмотри на меня, — попросил его я.

Он поднял голову, устремляя взгляд в мои глаза. Боже… Я впервые вижу его таким. Что мне нужно делать?

— Эй, я помогу тебе. Я буду рядом. Мы вместе всё преодолеем, все страхи. Мы вместе через всё пройдем. Я не оставлю тебя одного, — проговорил я, вытирая с его глаз слёзы, которые он не заметил.

— Инк, я…

— Не говори ничего. Я буду рядом, как ты всегда. Я буду помогать тебе всем, чем смогу. Мы вместе пойдём туда. Ладно?

— Ладно. И спасибо. Прости, что я наврал тебе, — с чувством вины произнёс Эррор, улыбаясь.

— Не извиняйся. Я помогу тебе с этим страхом. А потом ты сможешь навещать родителей столько, сколько захочешь, — улыбнулся я ему.

Я уже собирался идти в свою постель, как меня остановила рука, схватившая край моей футболки, заставляют меня остановиться и обернуться.

— Что-то не так? — спросил я.

— Тебе это покажется странным, но… Можно обнять тебя? Ты единственный, к кому я могу спокойно прикасаться без отвращения.

— Конечно. Но давай ты лучше ляжешь в кровать, не думаю, что обниматься на стуле будет удобно, — хихикнул я.

Он улыбнулся, после чего подошёл к кровати, расправил её, залез, укрываясь одеялом, и сел, протягивая руки ко мне. Сразу видно, что он младше меня, как ребёнок.

Тихо хихикнув, я сел на его кровать и прижал его к себе, заключая в объятия. Он был выше, из-за этого обниматься сидя, было сложно. Он уткнулся носом мне в ребра, обнимая за спину, тем самым прижимаясь ко мне и держась. Я же обнимал его за спину, плавно гладя черепушку и выпирающие позвонки.

— Если хочешь поплакать, всё нормально. Я ведь столько раз уже это делал. Можешь отомстить мне, — усмехнулся я.

Он вздохнул после чего прижался крепче. Через какое-то время он начал плакать, вздрагивая и трясясь от поступающих слёз. Я успокаивал его, осторожно проводя по спине и черепу, прижимая крепче и шепча разные слова, дабы успокоить его.

Не знаю, сколько мы так просидели, прежде чем он уснул. Я улыбнулся его сонливости, как он мило заснул, после чего вернул его в кровать, поплотнее накрывая тёплым одеялом.

Ещё раз отметил для себя, что он тоже грешит ложью, я пошёл в свою холодную постель, согреваясь от тепла Эррора и мыслей о том, что я смог ему хоть немного помочь. Всё же я не такой бесполезный.

End POV Ink

Комментарий к 2.4. Монолог траура

«Гвоздика» (розовая)

- “Я никогда не забуду Тебя”, символ материнской любви.

«Лаванда»

— восхищение, одиночество. “Я тебя никогда не забуду”, “Никто не заменит тебя”.

А насчёт описания деревьев. Я рассматривала вблизи довольно большое количество различных деревьев и смогла увидеть в каждом такие изюминки. Надеюсь, вы тоже зацените.

Ееее, терь Инк и Эррор могут обсуждать осень, так как они оба её любят.

А вот монолог Инка перед родителями. Это было долго, сложно и муторно. Но я выложилась на все 120 %.

Да ещё и Эррор плачет. Эх, не умею я описывать такие сильные чувства…

Не была на кладбище, так что не знаю, как это всё делается.

Охохо 9 страниц! Я поражаюсь себе

5.11: Не, 9 страниц, это мало. А вот в какой-то главе их будет 13…

7.11: Мне подруга рассказала, что кладбище не работает по выходным 0°0. Вот тут я знатно прихуела. Но давайте представим, что в их мире кладбище, как круглосуточный магазин))

========== 2.5. Старая травма ==========

Понедельник.

POV Nightmare

Я стоял на крыше колледжа, в ожидании придурка, что решил внезапно объявиться для разговора со мной, после чего, скорее всего, вновь исчезнет и не появится в ближайшее время.

Облокотившись о железную решетку, которую поставили после того случая, когда кто-то пытался покончить с собой, в надежде, что это предотвратит последующие самоубийства, я прикрыл глаза, наслаждаясь прохладным ветерком, что давал почувствовать себя как птица, будто в полете.

Вот кажется, будто ты свободный, словно птичка, что может полететь куда угодно и когда угодно. Но не всё так просто. По сути, мы все безвольные существа, полностью зависящие от стереотипности мышления и навязанных обществом правил поведения. Правда, есть исключения. Встречаются те, что свободно парят в небе, хоть и живут как все. Почему же так? Есть существа, что нуждаются в свободе, в выборе, ведь по логике свобода это и есть выбор, вернее, право выбора. Кто-то выбирает свободу, идёт на соответствующую профессию, где можно позволить себе разгуляться и найти свои таланты. Другим же достаточно жить и не выделяться.

Хахаха. Чёрт… Опять я погружаюсь в свои мысли с головой. Дрим предупреждал меня, чтобы я не думал на пустом месте, это правда затягивает. Лишь из-за ветерка, я уже начал рассуждать на тему свободы и выбора, лучше бы я так домашку делал.

Усмехнувшись своим рассуждениям на глобальные темы, я устремил взгляд на дверь, что вела на лестницу вниз, откуда пришел. Сюда можно попасть только через эту лестницу. Ну, ещё через пожарную. Хотя я сомневаюсь, что… Вот чёрт.

Отлипнув от заграждения и поспешив в другую часть крыши, где находилась пожарная лестница, я встретился взглядом с тем, кто сейчас по ней поднялся сюда.

— А как нормальный подняться через лестницу в здании сложно? Обязательно нужно пользоваться пожарной? — Со злостью сказал я, не надеясь получить ответы.

— Я к тебе ненадолго. А если бы меня засекли, отправили бы в класс, где препод пытался бы найти причину, почему же меня две недели нет на учёбе. Мне оно надо? — с противной ухмылкой произнёс он, поднявшись по лестнице и вставая на крышу, открывая мне вид на его футболку.

— Это что, кровь??? — выпалил я, глядя на его белую футболку, залитую чем-то красным, — Кого ты убил???

— Тихо ты. Нам не нужно внимание посторонних, — вполне спокойно сказал он, оглядываясь по сторонам, — Это просто кетчуп. Скорее всего, я пролил его, когда ел хот-дог. Если я помню правильно, — усомнился в своей памяти он, после чего с неким оскалом добавил, — Да даже если и убил кого-то, разве сейчас это имеет значение?

— Как обычно. Всё же теперь твоё прозвище тебя оправдывает, дырявоголовый, — сказал я скелету, имевшую большую дыру в черепе. — Странно, что ты вообще можешь что-то помнить. А ещё страннее, что ты живой.

— Неужели ты так хочешь моей смерти? А я думал, что мы друзья… — возникнув передо мной и прислонив лезвие топора, который меня уже не удивляет своим появлением, к моей шее, дополнил, — Ты решил пожертвовать своим братом? А я и не надеялся на такой благородный жест.

— Заткнись, — оттолкнул его я, — Не смей и думать об этом.

— Тогда ты должен понимать, что придётся играть по моим правилам. Если хочешь сохранить жизнь брату, придётся работать с нами, — отскочил он, положив топор за плечи, держась за него руками с двух сторон.

— Я и так работаю с вами. А также выполняю все твои поручения. Поэтому я могу тебя попросить о том, чтобы ты оставил его в покое. — заключил я, скрестив руки на груди, — Ещё вопросы?

— Не ты здесь главный, так что не зазнавайся. Будешь себя вести подобно вольному существу, я могу и передумать, — вновь безумная улыбка, — Повтори, пожалуйста, правила нашего договора, — внезапно он вспомнил о такте.

Вздохнув и покосясь на него, тем самым говоря, что всё прекрасно помню, в отличии от него, я выдал:

— Я присоединяюсь к Розе Мироздания, приписывая себе тем самым посмертную жизнь, лишённую свободы, а также вечное рабство в твоих игрищах. Не распространяюсь о своем выборе и сведениях данной организации, не имея права говорить об этом Дриму, родителям и другим, в особенности полиции. Обрываю связь с Эррором, дабы он не узнал правду, и не испортил тебе радость от игры, — уже в сотый раз напоминаю я.

— Вот видишь. Ты всё прекрасно помнишь. Знаешь, что последует за нарушением хотя бы одного условия, — усмехнулся он, — Я хотел бы поговорить о нашем давнем друге. Не против?

Стоп, когда он узнал про Эррора? А, точно, совсем забыл, как Роза может быть полезна в качестве связей с внешним миром, в добавок снабжена отличными последователями, которые могут выполнять совершенно любую работу, как вора, так и снайпера-наблюдателя, что прямо сейчас наблюдал за нами. Я совсем забыл о том, что на мне до сих пор слежка, неудивительно, как Хоррор всё узнал. Моя внимательность сильно ослабла, что ни есть хорошо.

— Ты вновь делаешь эту иллюзию выбора? Ничего не изменится, если я скажу, что против. Ты же не считаешься с моим мнением, для чего это? — усмехнулся я тому, как глупо он поступает, хотя, если у него есть желание показать, что я здесь пустое место, и мое слово ничего не значит, то всё становится понятно.

— Возвращаемся к теме нашего разговора, — проигнорировал меня он, начиная говорить о своём, — Какого чёрта он здесь, и что ты делаешь рядом с ним?

— Ты разве не посылал за мной слежку? Мог спросить у них, больше же шансов, что получишь верный ответ, — поинтересовался я, — Тем более, за мной наблюдали достаточно долго, сомневаюсь, что ты чего-то не знаешь.

— За тобой наблюдали, а не подслушивали. Если бы я всё знал, как думаешь, стал бы тратить на тебя свое время сейчас? — сказал он, намекая на свой плотный график.

— Кто тебя знает, может соскучился по старому другу, раз сам пришёл, — предположил я, — Не проще было у самого Эррора спросить? Он бы точно не соврал. По крайней мере, мне так кажется.

— Не самая удачная идея спрашивать именно у него. Это будет слишком подозрительно, а мне не нужно этого.

— Ты за свой череп беспокоишься? Думаешь, что он испугается и убежит? Или ты не знаешь что придумать по этому поводу? — подняв тему того случая, я решил немного поиздеваться над ним, к сожалению, такое происходит редко, так что нужно пользоваться случаем, — Скажи правду, немного исказив её. Или можешь попробовать полностью переврать все факты. Неужели ты так этого стыдишься?

— Ты опять за своё? Что я тебе говорил про эти штучки? В любой момент же передумаю, и никто не накажет меня за нарушение договора. Помнишь это?

Точно. Он может убить Дрима в любой момент, договор лишь даёт ему возможность играть мной, по-всякому пользуясь моим жалким положением. Терять такую игрушку ему не выгодно, поэтому старается соблюдать договор, но и это не единственная причина. Настоящая причина в том, что я единственный наследник из своего века, по крайней мере, других четырех ещё не нашли. Если я умру, останется мой брат, так что я особо ничего и не значу, хотя с другой стороны я значу очень много.

— Помню-помню. Давай свои вопросы, всё равно у меня выбора нет, — вздохнул я, дожидаясь тех вопросов, что волновали душу Хоррора.

— Отлично. Благодарю за сотрудничество, — вновь оскал, — Я хотел бы узнать, что он забыл здесь.

— Всё просто. Он поступил в этот колледж, из-за оценок сразу попал на второй курс. Я думаю, что именно учёба его сюда привела.

— Ты уверен в том, что он не знал о тебе, пока не увидел? — допытывал он.

— Уверен. Я и сам не знал, что он здесь. Мы случайно познакомились через Дрима.

— Хммм, — приложив руку ко рту и задумавшись над моим ответом, хмыкнул он.

Ох, не нравится мне эта задумчивость. Ничего хорошего это не сулит.

— Что-то не так? — взволновался я.

— Да нет. Так. Задумался о неважном, — с жуткой улыбкой был сказан ответ, — Он спрашивал о том, где ты был всё это время. Что ты ответил?

— Сказал так, как говорил ты. Что родители запретили общаться и т. д. Ни капли правды тому, кто читает ложь, как книгу.

— Он поверил?

— Даже не усомнился.

— Прекрасно. Ты воспользовался актерским мастерством? — понял он.

— Да. Но это была вынужденная мера. Я не собираюсь принимать этот талант и пользоваться им.

— Как знаешь, — безразлично вымолвил он, пожимая плечами, — Что же до меня? Какой ответ был дан?

— Опять же солгал, — немного расстроенно ответил я. Не люблю врать, но разве выбор есть? — Сказал, что не видел тебя, после того дня. И что до сих пор не знаю, где ты.

— Надеюсь, он не собирается сообщать об этом? — насторожился он.

— Нет. Но я заверил его, что сам это сделаю, если потребуется.

— Хорошо. Приступим к самому главному, — внезапно его лицо приобрело серьёзный вид, — Что он знает о смерти родителей? Что знает о Розе?

Не хотел этого вопроса, ведь он очень серьезный и важный, если он поймёт, что я вру, мне с лёгкостью прострелит голову снайпер. Нужно быть максимально спокойным и уверенным. Нельзя допустить ошибки здесь.

— О смерти родителей он знает совсем немного. Лишь то, что их убили и украли ценные вещи. Он не знает кто это сделал, и какова была истинная цель убийц, — смог ответить на вопрос очень хладнокровно, — О Розе Мироздания он ничего не знает, по крайней мере, я не заметил за ним признаков понимания её существования. Это всё, что я смог узн-

— Ты ведь понимаешь, если я узнаю о том, что твои слова являются ложью, то ты очень пожалеешь, — вновь возникнув передо мной, подставляя к моей шее острую сторону топора, не давая мне договорить, злобно оскалился Хоррор, — Наказание будет равно твоей лжи. Пострадаешь не только ты, поэтому думай, прежде чем говорить что-либо.

— Я уверен в том, что это правда, — заверил его я, всё ещё ощущая острое лезвие, что так сильно хочет порезать мне шею.

— Превосходно.

Хоррор убрал топор от моей шеи, вновь возвращаясь к лестнице и уже начиная спускаться с неё, как я остановил его:

— И это всё? Ты впервые объявился здесь только для трёх вопросов? — недоумевал я.

— Мне нужны были ответы — я их получил. Не вижу смысла оставаться здесь.

— А как же Эррор? Ты не хочешь лично с ним поговорить? — не унимался я, — Когда-то мы были друзьями, разве не так? До смерти его родителей, до моего вступления в Розу.

— Я изначально не был вашим другом, и ты это прекрасно знаешь, нет смысла отрицать очевидное, — На минуту задумавшись, он добавил, — Хотя можно и повидаться с ним. Лишним это не будет. Во всяком случае, смогу узнать сам что-то.

— И когда ты собираешься с ним поговорить? Ты придумал что ты ему скажешь об этой дыре? — спросил я, указывая на его дырявый череп, — Скажешь правду перефразируя факты? Или соврешь?

— Не имеет значения, — ответил он, спускаясь по лестнице, — Увидимся позже. Не забудь, что сегодня собрание! — крикнул он, спрыгивая на землю с последних ступеней, исчезая из виду.

Я вздохнул. Не ожидал увидеть его здесь. Всё же было жутко вот так стоять и врать прямо ему в лицо. Надеюсь, что мне удалось внушить ему доверие, самое главное, чтобы Эррор нигде не сболтнул лишнего.

Забыв о наблюдателе, что не покидал меня в течении трёх месяцев, я присел на «пол» крыши, упираясь спиной в её бортик и поднимая глаза на небо, что было сегодня поистине прекрасно. Белые комки ваты, имеющие разные причудливые формы, спокойно плыли по голубому небосводу, совершенно спокойно и плавно, будто бумажный кораблик по течению реки. Наблюдение за небом всегда меня успокаивало.

Прикрыв глаза, я невольно вернулся в воспоминания того, что кардинально перевернуло мою жизнь. Моя прошлая жизнь, как я её называю, была совершенна во всех смыслах этого слова. Хотелось бы вернуть всё.

Примерно три месяца назад.

Мы возвращались с долгой прогулки, затянувшейся до позднего вечера лишь потому, что посещали места, находящиеся далеко от моего дома, и в которых я не бывал ни разу.

— Тот ресторан был просто прекрасен. Особенно их стейки, — облизнулся Хоррор, размышляя о недавней еде.

— Полностью солидарен. В следующий раз нужно позвать Эррора, ему там точно понравится, — дополнил я.

За этим непринужденным разговором, где мы обсуждали еду в недавно открывшемся ресторане, приближались к моему дому, в окнах которого я заметил странное движение, поэтому побежал не к двери, а завернул за угол дома, сразу же припадая к земле под большим окном, дабы мой рост меня не выдал.

Аккуратно привстав на колени, я начал осматривать просторное помещение. Это была широкая гостиная, выполненная в светлых тонах, небесного цвета диван, на котором сидели мои родители и брат, с руками на затылке. В комнате присутствовали трое существ в чёрных масках, дабы скрыть свою грязную личность. У каждого из них было оружие, направленное на сидящих.

С этим нужно что-то делать. Не знаю, кто они и для чего здесь, но я не позволю вредить своим родным. Достав телефон из кармана, я принялся было набирать нужный номер, как мой телефон был выбит из моих рук и впоследствии забран.

— Хоррор! Ты что делаешь? — шёпотом спросил я, не рискуя повышать голос.

— Сейчас не время для твоих звонков, — равнодушно ответил он, положив мой телефон себе в карман, — Я его заберу, позже отдам.

— Что ты несёшь? Как я по-твоему должен помочь своей семье? Ты видишь, что им угрожают? — указал я на автомат одного из чужаков.

— Твоих родителей не убьют, пока что, — сказал он, после чего дополнил, — Они лишь наживка для тебя. Нам нужно поговорить кое о чём.

— Что может быть важнее моей се-

— Роза Мироздания. Ты ведь уже знаешь о ней, верно? — перебил меня он, задав свой вопрос.

Роза Мироздания? Не думал, что так скоро встречусь с ними. Когда нам с братом исполнилось по 16, родители рассказали обо всём, что с ней связано. О её возникновении, целях и планах, а также о том, что мы являемся её наследниками, то есть, потомками одного из её основателей. Ещё сказали о том, чтобы мы избегали всех, кто о ней знает. Что ж, тут мой просчёт.

— Знаю всё.

— Тогда это всё упрощает. Я думаю, что не нужно тебе рассказывать о её возникновении, целях, а уж тем более о наследниках, — сказал он, после чего напрямую спросил, — Ты присоединишься к нам?

— Что? Никогда в жизни! Ваши руки, кости и лапы запачканы в миллионах смертей. Хуже вас нет никого. Вы не знаете, что такое пощада, — призренно ответил я, со злобой на лице.

— Тогда придётся по-другому, — изрек он, после чего взял рукой свой воротник и сказал туда, — Приступайте к плану «Б».

Я не понимал, что происходит, пока не обратил внимание на то, что один из существ поднял моего брата с дивана, схватив его сзади, приставляя к голове пистолет.

— Что ты делаешь? Остановись!

— Я даю тебе выбор. Либо ты присоединяешься сам, либо они умирают. Выбирай, спасешь ли ты их или же себя.

Выбор, да? Как я вообще попал в такое положение? Нужно было быть более внимательным к тем, с кем я общался. Хотя я не мог знать наверняка, ведь Хоррор очень хорошо хранил эту информацию.

— Иллюзия выбора?

— О чём ты? — не понял он.

— Тебе предлагают выбор, и что бы ты не выбрал, результат будет одинаков, хотя последствия будут различны. Это называется иллюзией выбора, — просветил его я.

— Прекрасно, что ты знаешь это. Так что же ты выбираешь?

— Я согласен.

— Правда? Мне казалось, что это будет не так просто. Не думал, что ты такой слабый. Уверен, что с твоим братом всё будет еще проще.

— Не смей его приплетать сюда, — разозлился я.

— Это уже моё решение, — оскалился он, — Жди сегодня от меня смс, я напишу тебе место и время. Желательно без опозданий, — вернул он мне телефон.

Сидя с телефоном в руке, я даже не заметил, как Хоррор исчез, впрочем, как и те, кто были в доме, именно поэтому я поспешил к своим родным, чтобы убедиться, в порядке ли они.

С громким звуком открыв дверь, я влетел в дом к своей семье, которая уже вовсю обнимала и успокаивала Дрима. Заметив меня и подозвав к себе, они начали рассказывать о произошедшем:

— Помните, мы рассказывали вам о Розе Мироздания? Это была она. Спустя столько лет они смогли выследить нас, но мы отказались присоединиться к ним. Именно поэтому они и пришли сюда, за вами. Они уже убили родителей Эррора, дабы подобраться ближе к нам, — сказала мама.

Что? Когда они их убили? Боже, бедный Эррор…

— Они поняли, что с нами им не договориться, поэтому они будут пытаться забрать вас. Ни в коем случае не идите с ними. Что бы они не говорили, как бы не угрожали, не соглашайтесь, — добавил отец.

— Обещайте, что не присоединитесь к ним, как бы вас не запугивали и не угрожали, — попросила мама.

— Обещаю. Мы ни за что не примкнем к ним. Верно, братик? — со слезами на глазах произнёс Дрим.

— Да. Мы ни за что не согласимся, — сказал я, обнимая брата.

Если бы они знали, что я уже нарушил обещание. Как мы вообще попали в эту ситуацию? Мы 17 лет жили в счастье и покое, почему именно мы потомки этого тупого основателя? Я никогда не пойму судьбу.

Ночью, когда брат и родители уже спали, я услышал звонок сообщения. Взяв телефон и открыв переписку, я увидел сообщение от Хоррора.

Хоррор:

«Завтра у «Брошенного камня» в 18:30. Без опоздания, наследник.»

Найтмер:

«Не беспокойся, приду точно в срок.»

Отправив сообщение, я рухнул на кровать, погружаясь в мысли, что так терзали меня. Как там Эррор? Где он сейчас и что сейчас делает? Если бы я только мог увидеться с ним… Сомневаюсь, что мне позволят это. С этими мыслями я пролежал достаточно долго, из-за чего заснул лишь под утро.

***

Проснувшись ближе к обеду, я обнаружил на своём столе записку, что оставил мой брат. В ней говорилось о том, что родители обо всём подумали и приняли решение уехать как можно дальше. Обосновывая это тем, что чем дальше они будут от нас, тем меньше шансов на то, что мы пострадаем. Собственно, это решение можно разложить на две составляющие.

С одной стороны, это вполне логичное и обоснованно принятое решение. Роза Мироздания вполне может манипулировать мной и братом, угрожая нашим родителям, а если их не будет рядом, это будет менее эффективно. Хотя не факт, что они их не найдут, раз сейчас смогли.

С другой же — глупость. Они оставляют нас одних, будто бросая на произвол судьбы, говоря, что так мы будем в безопасности. Порядочные родители так не стали бы делать, но мы в иной ситуации, верно?

Да и тем более, поздно уже принимать такие решения и уезжать, раз меня завербовали, в этом нет смысла. Если бы они узнали, стали бы уезжать? Как мне хочется рассказать им об этом, но я и сам понимаю, что это может стоить им жизни. Не хочу, чтобы их убили из-за моей ошибки. Вообще не хочу их смерти.

Так же в письме было сказано о том, что брат поехал провожать их и скоро вернётся. Интересно, как скоро? Сейчас было уже 15:40, проспал я достаточно, лишь из-за того, что практически не спал всю ночь. У меня есть время, так что можно поесть и подготовиться ко встрече с Хоррором.

Было уже 17:30. Я уже собирался выходить, как дверь открылась и на пороге возник Дрим, держась рукой за шею. Он прошёл в дом и собирался идти в комнату, как я его остановил.

— Эй! Ты куда?

— Спать. Я плохо спал ночью и хочу отдохнуть, — сказал он, останавливаясь на лестнице.

— Да ладно. Почему же я чувствую ложь в твоих словах? — увидел его эмоции я.

— Понятия не имею, — отрицал он.

— Дрим, — как можно серьезнее сказал я, — Родители уехали. Мы одни. Я не буду спорить об их решении, но скажу лишь то, что мы с тобой остались вдвоём. Нам нужно держаться вместе. Как можно дальше от Розы.

— Я знаю. Просто… Оставь меня одного, ладно? Я хочу побыть один немного. Мне нужно обо всём этом подумать.

— Обещай, что ничего не сделаешь с собой, — попросил я.

— Не собирался. Просто хочу подумать. Я скажу тебе, когда захочу поговорить, хорошо?

— Хорошо. Тогда иди и отдохни как следует. Можешь меня не ждать, скорее всего я приду поздно.

— Куда же ты? — поинтересовался он.

— Нужно кое куда сходить. Это не так важно, не думай об этом.

— Ладно. Будь осторожен, — после этих слов он поднялся к себе в комнату, а я же вышел из дома и направился к месту назначения.

***

Я уже подходил к «Брошенному камню», что являлся неким шифром у нас. «Брошенный» имел прямое значение заброшенного здания. «Камень» же означал охраняемая территория. Не знаю, как Хоррор это придумал, но я бы никогда не догадался, пока не узнал значения.

Было уже темно, так как встреча была назначена на вечер. Собственно, я уверен в том, что это неспроста. Наверняка это было задумано затем, чтобы я не видел саму базу, либо же её расположение.

Я подошёл к забору, за которым уже стоял Хоррор. Он жестом пригласил меня зайти открывая дверь, которую я в потемках принял за ограждение.

Находясь на чужой территории, я пытался увидеть хоть что-то, но всё, что было видно, лишь свет фонарей, освещающих вход на базу. Я как-то видел это место на картах, но никогда бы не подумал о том, что здесь может происходить.

Подходя ко входу, где стоял человек с оружием, что сразу же было направлено на меня, Хоррор закатал рукав и показал какой-то рисунок, который я не успел рассмотреть. Охранник кивнул, и мы прошли внутрь.

Помещение было во мраке, свет был только у серебряного лифта, охраняемого двумя существами.

Мы дошли до этого лифта. Хоррор опять же показал рисунок на кости, после чего вызвал лифт, куда мы зашли.

Лифт был просторным, достаточно светлым и чистым, по крайней мере до того момента, как я не узрел кровь на зеркале, что заставила меня отвернуться и стараться не думать о ней. Пока я осматривал лифт, мой друг нажал на одну из кнопок на панели, после чего мы поехали вниз, а не вверх, что меня немного насторожило. Кнопок с этажами было 6, и сейчас мы ехали на 5, который, собственно, был под нами, это означало то, что поверхность находиться на 6 этаже. Интересно, что на других этажах?

Спустившись на нужный уровень, мы вышли из лифта, и я последовал за Хоррором, стараясь осматривать коридоры базы.

Коридор был настолько пуст, что о нём и говорить было нечего. Холодные, молочные тона стен и пола. Пустые и голые стены. Множество деревянных дверей, что были по обе стороны от нас. А ещё я заметил несколько камер, находящихся почти везде.

Шли мы недолго, пока не пришли к двери, куда меня пропустили первым. Я зашёл, после чего за мной зашёл Хоррор и пригласил сесть меня за стол.

Это помещение было небольшим, в нём был стол, довольно широкий, а также несколько стульев. И опять же темно, будто от меня всё пытаются скрыть. На столе лежали несколько бумажек, освещающиеся лишь настольной лампой, иного источника освещения не было, будто в каменном веке.

Сидя за столом, я осматривал бумаги, лежавшие прямо передо мной.

— С чего начнём? — проявил интерес я.

— Для начала с того, что ты прочтешь и ознакомишься с правилами нашей организации, потом подпишешь договор, и я всё тебе расскажу, — ответил он мне.

Я взял первую бумажку, что была распечатана и включала в себя ряд правил:

1. «Предательство. Это включает в себя: восстание против организации, сливание информации посторонним лицам, утаивание важной информации, касающейся существования организации, помощь при побеге заключённых, принуждение других последователей восстать против организации. Всё это карается смертью. В исключительных случаях удалением метки».

2. «Неповиновение. Включает в себя: самоволие, не подчинение старшим лицам, ложь, наплевательское отношение к приказам. Наказание устанавливает совет».

3. «Побег. Попытка побега после получения метки или вступления в организацию. Наказание устанавливает совет».

Ну и всё остальное мелкие пакости, что тоже имеют своё наказание от заточения в темнице до казни, либо же удаления меток. Но самое первое правило стоит того, чтобы его не нарушать.

Ознакомившись с листком правил, я положил его на стол и взял другой, в котором говорилось о том, что я должен делать находясь в Розе, что не должен и т. д. Тщательно его прочитав и подписав, я вновь положил его на стол, после чего перевел взгляд на Хоррора и спросил:

— Что теперь?

— Теперь я немного расскажу о самой организации. Уверен, этого родители тебе не рассказывали, — усмехнулся он, — Начну с самых азов. Всего существует три базы Розы Мироздания. Первая — Мира, которая имеет большую площадь и большое количество групп. Вторая — Шейна, вторая по размерам и количеству групп. И третья — Роза. Мы находимся в третьей, что имеет малое количество групп и малый масштаб. Скажу, что я понятия не имею о том, где находятся эти базы и сколько там последователей. Этой информацией обладают совет и первые три группы. Но могу сказать, что их базы очень масштабны, а количество последователей превышает тысячу.

— Окей. Три базы. Мы в самой маленькой. Что ещё? — спросил я.

— Теперь поговорим про группы. На нашей базе их 12, последние три состоят из сопливых новичков, которым не позволено брать важные задания. На каждом этаже располагается по 4 группы. Чем ближе к первой группе, тем выше твой статус и лучше отношение к тебе. Также первая группа имеет более свободное положение, нежели другие. Именно поэтому все стремятся сместить других, дабы добраться до первого места. Не хочешь попробовать?

— Что мне нужно делать? — меня устраивало то, что я могу получить свободу и стать более вольным.

— Следовать всем правилам, беспрекословно подчиняться и идеально выполнять работу. Но самый простой способ — убийства.

— Что? Убийства для получения свободы?

— Верно. Чем больше ты убьёшь, тем выше шансы попасть в тройку лучших. Но это не каждому под силу. Кто-то не сможет убить, другие же просто потеряют свой разум. Сейчас у нас не так много персон, что сохранили остатки разума и остались адекватными, при этом находясь в первых трёх группах. Все помешались на этой свободе, поэтому и идут на такое, впоследствии теряя рассудок.

— А в какой группе ты? И убивал ли ты кого-то?

— Я лишь в 5, но не шибко стремлюсь к первым местам, так как мне это не сильно нужно. Тебе лучше не знать, сколько я убил, во всяком случае намного меньше, чем остальные 4 группы, что выше меня.

— Л-ладно, — теперь мне стало немного страшно, — А в какой группе теперь буду я?

— Хмм. Ты являешься толковым парнем и вдобавок наследником. Думаю, что тебя можно добавить к 7 группе. С ними ты не пропадешь. Лишь от тебя будет зависеть поднимешься ли ты или же упадешь вниз. Завтра придёшь сюда в это же время и познакомишься со своим боссом. Надеюсь, не нужно объяснять, что тебе делать.

— Я сам понимаю. Выполнять всё, что он будет говорить, — я кое-что решил спросить, — Можешь подробнее рассказать о том, кого включает в себя организация?

— Ты же помнишь первое правило? — напомнил он, усмехнувшись, — Роза включает в себя два вида личностей: наследники и последователи. Расскажу о каждом. Последователи являются подобранными, они воспитаны Розой. Это могут быть заключенные, дети, преступники, словом те, кого легко подчинить и приманить на свою сторону. Их намного больше, чем наследников, так как найти их можно где угодно. Наследники же являются потомками пятерых основателей. Один из них твой дальний предок, это делает тебя наследником. Помимо тебя, из этого века есть ещё четверо, но мы их пока не нашли. Что же до твоих родителей, они из 20 века, который нас не шибко интересует, так как поколение 21 века намного полезнее.

— И сколько же у вас наследников всего? На этой базе.

— Примерно пятьдесят, но это не точно. Не так много, но это хоть что-то.

— А кем ты являешься? — это меня очень интересовало.

— К радости или к сожалению, но лишь последователем.

— И как давно ты с ними?

— Примерно с 5 лет. Но рассказывать об этом не буду.

Какое-то время мы просидели в тишине. Я размышлял обо всём, что узнал. Не думал, что здесь всё так строго и жестоко. Нужно быть внимательным и осторожным ко всему.

Я немного подумал и решил спросить то, что беспокоило меня всё время.

— Что случилось с родителями Эррора?

— Охохо. Так и знал, что спросишь. А как сам думаешь? — посмеялся он.

— Их убила Роза Мироздания. Но почему? Он был наследником?

— Нет. Его семья никак не связана с нами, хотя мне бы хотелось, чтобы он присоединился к нам, но это не мне решать.

— Так что случилось?

— Ты случился.

— А? Что ты имеешь ввиду? — я не понимаю.

— Всё просто. Именно ты нас и познакомил. Я достаточно часто бывал у него дома, так что смог разузнать, есть ли у них что-то полезное. И я нашёл. Там было много денег и бумаг, что могли нам помочь. Умерли они лишь из-за того, что не хотели это всё отдавать.

— И причём здесь я?

— Если бы не ты, они были бы живы. Вот и всё, — он улыбнулся, — А теперь пошли, осталось ещё кое-что, что нам нужно сделать.

После его слов мы встали из-за стола, вышли в коридор и зашли в другую дверь, что находилась напротив нас.

Зайдя в комнату, я обратил внимание на то, что увидел, благо здесь мой друг решил включить свет. Эта комната была довольно просторной, хоть и маленькой. На полках было пусто, лишь небольшая кувалда свисала с края, интересно, кто её забыл? В центре стоял стол и деревянный стул, справа стояла обширная печь, с тремя разными по размеру кочерги.

— Прежде чем мы начнём, давай заключим наш договор, — произнёс тот, кто стоял позади меня.

— А разве я не подписал бумаги? — спросил я, оборачиваясь к нему.

— Бумаги ты подписал о вступлении, а мы говорим о договоре.

— Ладно. Что это за договор?

— Довольно простой, если всё соблюдать. Их редко заключают, но твой случай особенный. Мне бы хотелось им воспользоваться, — произнёс он.

— Какие условия?

— Всего их 3. Первое ты выполнил, так как вступил в организацию и, надеюсь, будешь соблюдать правила и подчиняться. Второе заключается в том, что ты не должен никому рассказывать о своем выборе, а также о сведениях организации. Это, я надеюсь, ты тоже усвоил.

— А что же 3?

— Самое веселое, — оскалился он, скажу, это жутко, — Ты должен оборвать все связи с Эррором.

— Что? Но я не могу! У него родителей нет, он один. Как я могу его бросить? — я не верил в то, что услышал.

— Если не можешь, придется кого-то убить, и ты сам знаешь кого.

Я замолчал. И правда, сейчас не я решаю, бесполезно спорить об этом. Прости, Эррор, мне жаль, что я не могу быть рядом. Я обещаю, что когда-нибудь ты всё узнаешь.

— Да и тем более. Как ты собирался говорить с ним, если виновен в смерти его родителей? — усмехнулся он.

Он прав. В этом есть доля моей вины.

— Итак, приступим к самому важному. Где ты хочешь поставить метку? Выбирай такое место, где проще скрыть, — предложил он.

— Я думаю, на шее? Это же не больно? — спросил я.

— Конечно нет. Мне не было больно. Садись, — указал он мне на стул, куда я и сел.

Как только я сел, мои руки и ноги в миг оказались привязаны к стулу, так что я не мог встать.

— Хоррор! Что происходит? — закричал я, пытаясь выбраться.

— Всё хорошо. Это для того, чтобы ты не дергался, — сказал он, подходят к печи, — На шее, значит? Думаю средняя подойдёт лучше всего, — взяв среднюю кочергу и засунув в огонь, произнёс он.

— Что ты делаешь?! — с испугом прокричал я. Неужели метка ставится таким образом?

— Ставлю тебе метку. Сам же выбрал на шее, — как следует нагрев кочергу докрасна, сказал он, после чего пошёл в мою сторону.

Я увидел, что нижняя часть кочерги, что должна была оставить метку, была сделана по форме розы, даже сказал бы, что видел следы краски на ней.

Хоррор, подойдя ко мне, схватил меня за голову и ударил о стол, тем самым держа мою шею открытой. Я старался порвать веревки, но это было сложно, они протирались, но никак не могли порваться.

Пока я пытался выбраться, к моей шее прислонилась наколенная кочерга, что заставила меня закричать.

— ААААААААААААААААААААААААА!!!!!!! — это чертовски больно! Я даже думать не в состоянии о том, как выбраться.

— Неужели так больно? Я удивлен, — сказал он, надавливая сильнее.

— АААААААААААААААААААААА!!! — я прокричал от боли с новой силой, разом дергая руками и ногами, что одновременно порвали веревки.

— Как ты смЯ не дал ему договорить. Вставая со стула и толкая его к стене, чтобы больше не чувствовать эту боль.

Он полетел к стене, роняя из рук кочергу, что встала ровно на полу. Хоррор же ударился черепом о стену, я даже заметил небольшую трещинку. Но то что было дальше, заставило меня забыть о боли и убрать руку с шеи.

От мощного удара о стену, одна из полок наклонилась, тем самым заставляя кувалду упасть прямо на череп Хоррора. Она проломила ему череп, после чего провалилась внутрь головы. Он покачнулся и упал в сторону, правым глазом попадая прямо на ручку кочерги, так неудачно стоявшей рядом. Кочерга прошла через его глаз и вышла прямо в недавно образовавшейся дыре.

Я замер. Шея болела довольно сильно, я бы сказал, жгло не по-детски, на глазах до сих пор слёзы. Но состояние Хоррора меня пугало и заставляло думать о том, жив он вообще или же нет. После такого вряд-ли можно выжить, как я думал.

Но тело, что лежало на полу, начало подниматься, после чего достало кувалду из черепа и бросило на пол, с громким стуком. Потом он начал вынимать осколки из черепа, после чего схватился за глаз, что не имел больше зрачка, и соответственно, больше не видел. Теперь же горел лишь левый глаз, что был красного оттенка. Жуткое зрелище. Очень жуткое.

Хоррор посмотрел на меня, улыбнулся безумной улыбкой и вышел из комнаты, по пути сказав лишь: «Не забудь прийти завтра».

Я был очень напуган, из-за чего простоял в этой комнате какое-то время, прежде чем очнулся и поспешил домой. Подальше отсюда.

***

Довольно глупая травма, что сделала хорошее имя для него. До сих пор не могу поверить в то, как он смог выжить.

Наклонив голову назад и закрыв глаза, я задумался. А ведь до этой травмы он был… Нормальным? Не было этого безумства что-ли. Сейчас же, после получения этой травмы, он будто сошел с ума. В нём не так много здравого смысла, как раньше. Хотя кто знает, может он и раньше был невменяемым, просто хорошо это скрывал? Он всё ещё может мыслить рационально, хоть и стал безумцем. Я даже уверен в том, что слухи о людоедстве правдивы. Во всяком случае, с ним нужно быть более осторожным, чем раньше, об этом даже старшие говорили. Теперь он и вправду представляет опасность.

Я открыл глаза и взглянул на небо. Забавно, что лишь сказав два раза мне о вине, я и вправду начал чувствовать себя виноватым за смерть родителей Эррора. И я до сих пор не могу избавиться от чувства вины. Но теперь мы встретились вновь, и я надеюсь, что смогу позаботиться о том, чтобы Хоррор ничего не испортил. И… Мне до сих пор жаль, что я не был с ним в тот день.

Ну что ж, нужно возвращаться. Почему-то у меня есть уверенность в том, что пары давно начались. Не хотелось бы, чтобы меня вновь искали.

Встав с теплого места и отряхнувшись, я направился к двери, что вела на выход с крыши, как дверь открылась, я встретился взглядом с братом.

— Найти! Вот ты где! Тебя преподаватель ищет, — взволнованно проговорил он.

— Я уже иду, не нужно было говорить мне об этом.

— Хф, — надулся он и первым вернулся на лестницу.

Я оглядел крышу, после чего вздохнул и спустился вслед за братом.

End POV Nightmare

Комментарий к 2.5. Старая травма

О святой Азгорище. Да, да, да, да. Чёрт возьми, да! Наконец я смогла написать эту тупую главу. Госпади, как я рада! Как я с ней страдала, аааааа.

Я надеюсь, что смогла передать информацию о Розе Мироздания так, что всё стало ясно.

Оказывается Найт и Хоррор состоят в этой организации, и то Найта принудили. А эта травма Хоррора…

11 страниц, святые бездушные Инки!! Что я творю?! Это самое большее количество страниц в моей жизни!

22.11: Опять же нет, там и 13 будет)

Кстати, названия баз это отсылка. У меня не было идей для них, поэтому пришлось взять уже придуманные, но я чуть изменила их.

Важная и грустная новость… С 1 декабря я учусь очно… Не хочууууу. Моё д/о закончилось(

========== 2.6. Безумец ==========

POV Ink

Уже вторник, а друг Эррора так и не объявился, интересно, что с ним? Найтмер говорил, что в конце месяца сообщит о его пропаже. Но разве сейчас не время? Хоть я и не знаю его, но не думаю, что стоит так долго ждать.

Мои мысли прервал голос Дрима, что медленно шёл к нам и сиял, будто услышал чудесную новость. Хотелось бы верить, что это так.

— Эррор! У меня отличная новость! — с улыбкой произнес он, подходя к нам, — Тебя Найти зовёт, сказал, что Хоррор появился.

— Хоррор? — в один голос произнесли мы.

Это было неожиданно. Почему он появился именно сейчас? Где он был?

Эррор, услышав о Хорроре, сразу встал из-за парты и метнулся к двери кабинета, выходя в коридор. Бедный, он столько времени не слышал о своём друге, я даже не знаю, что он чувствует.

— Не грусти, Инк! — улыбнулся Дрим, садясь напротив, — Я уверен, им нужно многое наверстать! Давай дадим Эррору возможность повидать старого друга.

— Хорошо. Он и вправду долго ждал.

— Давай, покажи мне свои новые рисунки, — с неким волнением сказал он.

— Я рад, что они тебе так нравятся, — открыл свой скетчбук и протянул ему.

— Аааавв. Это очень красиво, Инк! Честно-честно.

Я любовался его реакцией на свои рисунки, но не сводил глаз с коридора. Интересно, как там Эррор? Хочу, чтобы он чувствовал себя прекрасно. Я ведь не имею права запрещать ему общаться с другими. Ха… Какое я вообще имею право называться его другом?.. Я бесполезный и…

Так, не нужно думать об этом!

Я вернулся к лицу счастливого Дрима, что рассматривал мои рисунки с неким восхищением, он даже не заметил перемены в моих эмоциях или просто не подал вида. Видя его неподдельную радость, я невольно улыбнулся.

End POV Ink

***

— Я, конечно, догадывался, что ты можешь прийти. Но не на следующий же день! — воскликнул удивленный Найтмер.

— Не ты ли хотел, чтобы я повидал старого друга? — возмутился дырявоголовый.

— Хотел. Но прежде чем идти, ты мог бы подумать о том, что ты скажешь ему об этом, — тыкнул пальцем Найтмер в дырявую голову, — И ещё о том, где ты был всё время. У тебя что, кувалда последние мозги отбила?

— Не тычь мне этим, — убрал Хоряк руку «друга», — Я как-нибудь сам придумаю речь, окей? Тебя должна волновать лишь жизнь братца.

— Не упоминай его своим испорченным голосом, — Сказал Найтмер. Это являлось правдой, так как после травмы его голос и вправду стал грубее.

— А кто мне его испортил? — поинтересовался Хоррор, — Нет. Только не говори, что ты винишь себя за это?

Найтмер молчал.

— Эй! Ты же не серьёзно? Я думал, что уговорить тебя присоединиться к нам будет той ещё мукой. А оказалось, достаточно пару раз навязать тебе чувство вины, так ты всю жизнь будешь себя винить. Это так забавно! — усмехнулся он сквозь оскал, — Ты казался мне умным и сильным, отстаивающим свои принципы, а на деле ты такой трус, так слаб и жалок.

Их «милую» беседу прервал голос, который дрожал то ли от неожиданности, то ли от страха при виде старого друга, кардинально изменившимся.

— ХхоОРрОр? — с неким страхом и волнением, а также удивлением и шоком, возможно непониманием, спросил Эррор с лагами в голосе.

Они оба повернулись к нему и также замолчали, неохотно замирая вместе с ним, временами моргая и переглядываясь.

Эррор стоял, как истукан и не смел пошевелиться. Он увидел старого друга, больше похожего на ходячий труп, некогда убитый, похороненный и вновь воскресший, будто ничего не было. Его реакция была ясна как день. Всё же не каждый день видишь старого друга, что пропал некоторое время назад, а теперь стоит и болтает, имея при себе дыру в черепе. Достаточно испугавшись, он замер, будто статуя.