Наследник проклятого дара. Часть 2

Глава 1

— Было хорошо, было так легко… — я иду и напеваю песню, которая сама возникла в моей голове, — … но на шею бросили аркан…

Поверх моей головы работают пулеметы. Багги стоят на холме и зачищают мой путь от тварей, которые несутся к разлому, не разбирая дороги и забыв друг о друге. Крупный калибр сносит головы, крошит кости, буквально разносит на части мелких шакалов, лисиц, непонятных огромных пауков. Замертво падают огромные буйволы и существа, отдалённо напоминающие мамонтов. Тяжёлые пули выкашивают для меня целую просеку, которая, всё же успевает заполняться тварями.

— … солнечный огонь, атмосферы бронь, — песня льётся из меня сама её себе, — пробивал, но не пробил туман…

У меня есть план. Он мне вовсе не нравится. Я не смогу устоять и скорее всего, разлом утянет меня в себя. Всё, что я смогу сделать, это не дать себя выпить. А дальше, вляпаться в неприятности по уши. В этих неприятностях бороться и желательно, побеждать.

Нет, не желательно, просто побеждать! Ведь я так молод и только только собираюсь навести здесь шороху. Грандиозные планы пока стоит поставить на паузу, ведь всё сейчас уходит куда-то на задний план. Главное сейчас даже не выжить, а победить.

— … и воздух ядовит как ртуть, — предыдущие строчки я пропускаю, спеша приступить к припеву, — нельзя свернуть, нельзя шагнуть…

Я словно Моисей, перед расступающимся морем. Только моё море из тварей и вместо божьей воли, на моей стороне четыре спаренных пулемёта.

Когда на твоей стороне четыре пулемёта то позволено многое. Например, изображать из себя великого мага, раздвигающего руками сонмы тварей.

— … и не пройти нам этот путь, такой туман…

Два пулемёта из четырёх ушли на зарядку и скорость расчистки дороги, тут же, резко упала.

По трупам тварей бегут их же собратья, перемалывая их в мерзкую жижу.

— … Ах куда шагнуть…

Два пулемёта вновь подключаются и снова, все четыре, высекают для меня путь.

— … бог покажет путь, бог для нас для всех бесплотный вождь…

Делаю первый шаг по мерзотной чавкующей жиже, что ещё пару минут назад была живым существом. Второй.

Вот она, жизнь. Ещё час назад ты всесильный царь степей, наводящий ужас на всех вокруг, а сейчас, просто перемолотая ногами тысяч тварей, жижа.

Мне вдруг приходит на ум, как мне кажется, гениальная мысль. А что мне мешает собирать энергию из окружающего пространства также, как это делает разлом? Сейчас мне реально нужно очень много энергии.

Я расставляю руки в стороны и поступаю с окружающим миром так, как делал это с разломами. Я тяну энергию в себя. Просто из воздуха вокруг.

— … нас бросает в дрожь! — я горланю давно забытую песню юности, хоть за грохотом пулемётов и топотом сотней тысяч тварей, сам еле себя слышу, — … вдруг начался дождь!

К моим рукам, прямо из воздуха, тянутся чёрные, красные, зелёные и синие линии, всех оттенков, вперемешку. Каждая из них тонкая и слабая, но вместе, это огромный жгут силовых линий.

Я чувствую, как меня начинает заполнять энергия. Энергия такой плотности, которой не было никогда раньше. Как будто бы мир сам решил помочь мне и даёт силу сразится с истинным злом.

— … ВСЁ ПОШЛО НА СДВИГ! НАША ЖИЗНЬ КАК МИГ! — я продолжаю орать.

Остаётся всего несколько шагов до красной зоны, которая и сама, все это время, рывками, расширялась, приближаясь ко мне.

— … НАМ ВСЕ НЕ ПО ЧЁМ! — пулеметы замолчали, поток энергии стал иссякать, — … через левое плечо…

Последние строчки песни я произношу хриплым тихим голосом. Останавливаюсь перед последним шагом и задираю голову. Огромная чёрная дыра, размером с девятиэтажку, высится прямо передо мной.

В магическом зрении это смесь хаоса, тьмы и красной энергии. Разлом, который вырос из того маленького разломчика, позволившего мне спастись от убийц с дробовиками.

— … плюнем и пойдём, через туман! — заканчиваю я шёпотом.

Я все ещё стою перед разломом, раскинув руки в стороны и запрокинув голову. К рукам тянутся совсем уже тонкие нити энергии. Не решаюсь шагнуть, хотя все слова уже сказаны и решение принято.

Мне страшно, по настоящему, без приколов. До того страшно, что больно дышать.

Говорят, в опасной ситуации, когда смерть близка как никогда, жизнь проносится перед глазами. Может быть, это не опасная ситуация, но никаких видений мне не приходит. Просто пустая голова и животный ужас где-то в районе груди.

Сердце пропускает удар, а следом, разлом увеличивает зону, в которой нет ничего живого. Только белые кости разломных тварей, отдавшие все свои жизненные силы этому разлому.

Я оказываюсь среди нестерпимого жара. Будто загорелась каждая клеточка моего тела. Тела Юрия Зубова, которое стало моим.

Саму душу тянет в разлом, причём отдельно от тела.

Я сопротивляюсь буквально секунду. Чувствую, как стремительно улетучивается вся скопленная энергия. Я пытаюсь бороться ещё ровно секунду, просто чтобы не позволить забрать меня, как тех тварей. А затем, осознаю тщетность этого действия и напротив, сам бью в разлом, голой, сырой энергией.

С моих рук срывается два плотных потока Тьмы. Они летят вперёд, словно два рукава. В момент удара по разлому, я пускаю по этим рукавам ещё импульс силы, стараясь передать всю свою боль и страх.

По разлому прошла волна. Кажется, я сбиваю его с ритма уничтожения всего вокруг. И вдруг я чувствую, как всё внимание этого разрыва в реальности обращается на меня одного.

Так вот, что чувствовал маленький человечек с волосатыми ногами перед оком Саурона!

Кажется, это была моя последняя мысль и по совместительству, последняя шутка.

Меня, будто песчинку подхватывает и со скоростью света всасывает в разлом…

Тьма, сплошная тьма окружает меня. Она убаюкивает сознание, шепча, что я дома, что все хорошо. Лишь редкие, огненно красные искры напоминают мне, что я ещё существую. Но и они заканчиваются, а Тьма проникает в саму мою суть.

Очередное утро в опостылевшей серой квартире в сером доме. Вокруг, такие же, будто скопированные, все как один, серые дома. Я в одном из ста двадцати пяти, одинаково серых районов Москвы.

Открыть глаза, скинуть одеяло, встать. Ненавистная беговая дорожка, отжимания, душ, завтрак из задолбавшей яичницы и овощного салата. Так начинается каждое моё утро. И вот, снова ещё один бесполезный день из моей бесполезной жизни. Я не знаю, зачем я это делаю. Просто делаю каждый день, как будто только это может дать мне сил.

Я продолжаю бороться, жить будто всё нормально. Жить как все.

Сажусь в машину и выезжаю на работу. Продавать свою жизнь за деньги. Отдавать себя в обмен на то, чтобы дальше отдавать себя, во благо чьих-то удовольствий.

Три перекрёстка, свернуть в промышленную застройку, выйти из машины, щелкнуть сигналкой, дернуть за ручку, проверяя закрыл или нет. От парковки через проходную, подняться в офис на ущербном лифте, по коридору вторая дверь слева.

Прибыл, не опоздал. Уже устал.

Первую половину дня офис — всегда очень энергичное место. Ничего не изменилось и сегодня. Утренняя суета после планёрки боссов. Ну как боссов… Это всего лишь маленькая диспетчерская с тремя логистами, одного манагера, бухгалтерши, замдиректора и самого директора — «владельца компании мирового масштаба».

Каждое утро оба начальника, вместе с бухгалтершой, принимали гениальные решения и первую половину дня все делали вид, что усиленно занимаются исполнением этих решений.

Иду к своему столу с табличкой «Логист». Рядом уже сидит и вовсю тыкает пальцами по клавиатуре ноутбука мой коллега — Макар. Он выслуживается или ему реально нравится этим заниматься?

— О, Игорёк, здорова. Ты чего такой невеселый? А мне сегодня вот второй кофе в подарок дали, как постоянному клиенту, если хочешь возьми, — Макар пододвигает стаканчик к краю своего стола, — ты прикинь, а я главное стою и не понимаю, че им от меня надо. А им надо было анкету….

Дальше я его уже не слушаю. Беру кофе, падаю в своё кресло и делаю глоток восхитительного капучино. Единственное, что еще может подарить минуту счастья в этом мире.

Макар продолжает гундеть что-то на фоне. Он уже даже не бесит. Просто плевать.

Он думает, что умеет шутить и потому, собирается покорить Москву со своим стендапом. Ну это пока Москву, а дальше и весь мир, точно. Ограничиться он собирается только галактикой. Его так научили на каких-то, очередных, инфоцыганских курсах.

Наверное, вот так вот и выходят в окно. Задолбавшись от бесцельной жизни и потеряв все шансы жить так, как нравится. Я выпиливаться не буду. Сдаваться — не моё. Да и во мне всё ещё теплится надежда, что я смогу вернуться к любимому делу. Вернуться в бои. Снова светить лицом по всем телевизионным каналам, давать снисходительные интервью, купаться в лучах славы.

Однажды вкусивший успех, никогда уже не забудет его.

И даже наставник не смог выбить из меня тщеславие. Наверное, он имел на меня какой-то план и скорее всего, с ним я бы прошёл эту стадию, научившись работать со своей жаждой славы и почёта. Но наставника больше нет.

Эта мысль окончательно испоганила этот и так, не самый лучший день.

А мне ещё работать надо. Обзвонить заказчиков, принять висящие заявки, найти трезвого водителя на работу. Это не так просто! С этой конторой нормальные водители работали редко. Слишком большой процент гребёт себе наш директор, Никифор Александрович.

Пожалуй, выйду прогуляюсь и возьму себе ещё кофе.

— А шеф всё типо знает, ага. Конечно. Здесь у меня пауза, а вот тут хочу ещё сделать акцент, че думаешь Игорь? Ну и как в целом… — Макар даже и не собирается затыкаться.

Я наклоняю голову и перебиваю его.

— Я за кофе. Тебе чего-нибудь взять? — хватаюсь за ручку двери.

Когда же он поймет, что этот город — хищное растение, живущее на костях таких как он, уже сотни лет? Прекрасный цветок, который, своей красотой и ароматом приманивает глупое насекомое, а потом, когда насекомое прилипло, скручивается и переваривает заживо. Когда-нибудь потом он поймет. Но будет поздно.

— Да Гарик, — ему кажется смешным, что он называет меня именно так, — возьми пож…

— Меня зовут Игорь, — ещё немного и я нарушу главную заповедь наставника, «сражайся лишь с теми кто сильнее тебя», — я тебе это уже второй раз говорю! Третий будет последним для тебя, — я говорю негромко и без угрозы, стараясь сдержать рвущееся наружу раздражение. Надеюсь, поймет, в этот раз.

— Оу! Хорош чувак, я же просто шучу, — оправдывается Макар.

Очень хочется показать ему наглядно детскую присказку к его этой «шутке». Так, чтобы он потом на промежутки между зубов потратил три зарплаты.

— Всё, всё! Я понял тебя, Игорь! — добавляет он.

— Что тебе взять? — переспрашиваю его, а у самого зубы скрипят от злости.

Мне срочно надо выйти отсюда. Меня гнетёт ощущение, что я снова что-то упустил. Я живу с этим чувством уже давно. Так давно, что не помню, когда появилось это чувство. А сегодня вообще, словно случилось обострение апатии и угнетающей тоски.

— Тоже кофе пожалуйста, — буркнул Макар и уставился в комп.

Он не уточнил, какой кофе! Раздражает. Значит, выберу на свой вкус.

Плевать мне, если я его обидел. Может, перестанет балаболить и хоть немного поработает.

Выхожу из офиса, ловлю дежавю. Будто всё уже было, но я ничего не могу изменить. Иду к ларьку, который гордо именует себя кофейней. Заказываю два капучино.

Пока готовится кофе, поднимаю взгляд в небо.

Весна уже скоро вступит в свои права и солнце начнёт пригревать. Как в той песне, «но скоро весна, снег растает и тогда». Ага. И тогда говно потечёт из под снега, из под льда. Была и такая, более честная версия этой песни.

Возвращаюсь в офис. От удивления чуть не роняю кофе на пол. За моим столом сидит незнакомая девушка и почему-то, копается в моих бумагах, перебирает их и что-то вытаскивает. Макар уже и ей присел на уши.

— У всех же такое было, что шеф начинает… — задалбывает Макар.

Я прерываю этот словесный понос.

— Статья 183 УК РФ, Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну.

Она поднимает голову. Рыжие волосы и большие зеленёные глаза выделяются сильнее всего. Хмурит свою миловидную мордашку и спрашивает:

— Прости, что?

— Наказывается штрафом в размере до пятисот тысяч рублей, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы, на тот же срок. Пройдемте, — я не спрашиваю, а требую.

Лучший способ доставить информацию в нужный участок мозга, это заставить запомнить подобное поведение вместе со страхом. Работает любая эмоция, но с незнакомыми людьми, лучше всего, страх. Гормон стресса усваивает ассоциацию и потом, будет выделяться, даже при одной лишь мысли о том, чтобы повторить поступок.

— Ничего не понимаю. О чем это ты вообще? — девушка продолжает хмурится, но быстро встает из-за стола.

Макар, кажется, собирается внести свои пять копеек в наш диалог, но я поднимаю руку и показываю ему, чтобы сидел молча.

— Пройдемте, девушка. Вам сейчас всё очень подробно расскажут. Кто, что и как. А вы расскажете, зачем и почему, — я подхватываю её за локоть и веду к выходу.

Странно. Мне кажется, что мы как будто где-то виделись. Мне кажется знакомыми её запах, движения и фигура. Может, когда я пил, мы пересекались в каком-нибудь клубе? Но я, вроде как, до беспамятства не упивался.

Мы доходим до выхода. По пути я подхватываю чье-то пальто, весившее на стуле у выхода. Бесит, когда разбрасывают свои шмотки в месте для работы. Ещё кому-то будет урок. Сегодня я в ударе.

Это пальто постоянно вешают здесь, а я каждый раз проходил молча. Но не сегодня.

— Эй, это не моё! Куда вы меня тащите? Нам нужно поговорить! — девушка пытается сопротивляться.

Однако, я не оставляю ей шансов на сопротивление. Вручаю ей пальто и мы выходим на улицу.

Я оглядываясь. На другой стороне дороги стоит подходящая машина.

День перестает быть таким унылым и бесполезным.

— Видите вон тот черный фургон? Идите к нему. Там вас встретят. Попробуете сбежать и ребятам придется применить силу. Вы же не хотите этого? — я нагоняю на неё жути.

Она мотает головой в ответ.

— Вот и я не хочу. Поэтому, аккуратно и спокойно идёте к фургону. Вас встретят. Потом поговорим.

Озираясь по сторонам, девушка направляется к фургону.

Я захожу внутрь офиса и закрываю дверь на замок. Будет знать, как рыться в чужих документах. Ненавижу наглость! Дойдет сейчас до фургона, в котором никого нет, пройдёт жизненный урок и вернётся обратно.

Я же даже вообще не знаю, что это за фургон. Смешно. Пусть побегает.

В голове крутится мысль, что я что-то забыл. Что-то очень важное. Такое ощущение, будто это забытое, совсем рядом, и я вот-вот вспомню, но этого не происходит. Я замечаю такое уже около года, но сегодня, особенно сильно.

Сходить к мозгоправу, может? Только вот, как выбрать, к какому именно? Их не одна сотня уже по всему городу. Заполонили весь интернет. Шарлатанов среди них девяносто девять процентов из ста.

Плевать. Вечером поеду таксовать. Долгая езда меня всегда успокаивает. А заодно, время проведу с пользой.

В третий раз за сегодня, направляюсь к своему столу. Одного взгляда на Макара хватает, чтобы он заткнулся на полуслове. Обычно, я терплю его, но сегодня я не в настроении.

Сажусь за стол и проверяю бумаги, которые лапала эта мадам. Хотя, она, наверное, мадмуазель. Вроде, без кольца была. А может, просто не носит его. Но девушка симпатичная. Правда, мне, на самом деле, плевать.

Какая разница? Мне эта суета с отношениями вообще не упёрлась. А для удовлетворения физической потребности можно и в клуб сходить. Или набрать одной из прошлых подруг. Прибегут, стоит только пальцем поманить.

Только разложил все бумаги и собирался приступить к работе, как дверь распахивается и в офис залетает разъяренная рыжая фурия. Я даже ловлю себя на мысли, что любуюсь ей. Что-то в ней есть особенное.

Девушка явно запомнит этот урок.

Она направляется прямо ко мне.

Ну, послушаем, что она мне скажет. Может новые для себя, матерные слова услышу?

— Зубов, ты совсем ошалел? Я искала твой разум между мирами! Мне пришлось пойти против ведуний и в тайне от них снять все блоки с Дара!

Зубов? Она меня явно с кем-то перепутала. Ещё так уверенно говорит об этом.

— Девушка, давайте проясним ситуацию, — я откидываюсь на спинку кресла, — вы совершенно точно меня с кем-то перепутали. Как минимум с тем, кто позволяет незнакомым людям рыться в своих документах. Ваш Зубов, может и позволяет, а вот я, категорически против такого поведения!

— Я совершенно точно, ни с кем Вас, граф Юрий Зубов, не перепутала, — бойко говорит рыжая.

Сбоку послышался сдавленный хрюк.

Макар сидит с шокированным выражением лицам и пялится на нас.

— Нам пора, ваше сиятельство! — заявляет девушка.

Я ничего не понимаю! Какое, нахрен, сиятельство? Сумасшедшая какая-то.

Однако, сердце в груди начинает очень быстро биться. Я автоматически прикладываю палец к вене на руке. Отсчитываю пульс. Сто шестьдесят ударов. Как будто я бегу спринт на последних метрах.

Это автоматическое действие вносит ещё больший диссонанс в моё восприятие реальности. Это ведь не моя привычка. Я же так никогда не делал! Почему сделал сейчас?

Я обвожу взглядом весь офис. А это все такое нереальное по настоящему? Или же, мне уже сама реальность кажется фальшивой?

— Дай руку граф, — неожиданно требует огневолосая девушка.

Я заторможенно протягиваю ей руку. Девушка касается её и меня вдруг простреливает дикой головной болью.

Я всё вспомнил.