Наследники Авиценны

Нотабене

Вот даже не история, а мелкое наблюдение. Многих оно заставит недоуменно пожать плечами. Но тот, кто почует жуткую бездну, пусть берет с полки пирожок.

В нашем отделении вели журнал выписки.

Это была обычная амбарная книга для удобства и ориентации в перемене слагаемых. Сумма все равно не менялась. Этот журнал даже не числился в реестре медицинской документации, никто его никогда не проверял и не вменял в обязанность заводить. Он служил - ну, не знаю: блокнотом, органайзером или чем-то еще. Чтобы доктор и сестры знали, кто когда идет на выписку. Подготовили документы, транспорт и так далее. Я, например, назначал дату выписки еще при поступлении, мне это было очень приятно делать. Я вспоминал при этом, что все когда-нибудь закончится.

Старшая сестра потом переписывает, подает сведения на пищеблок. В общем, рутина.

Так вот. Бывали экстренные выписки, довольно часто. Пришел на работу, весь сияешь, но тут тебе докладывают о ночном поведении, скажем, двадцать шестой палаты, и она вся отправляется на дембель. И садишься их выписывать.

Вообразите: страница за страницей, страница за страницей, месяц за месяцем, год за годом. Фамилия и число - всё. Больше ничего.

Никаких пояснений не нужно.

Никто их и не писал. Все прекрасно знали, кого и почему.

Но у старшей сестры иногда что-то щелкало в голове.

И вот листаешь, листаешь, и вдруг видишь запись, сделанную ее рукой. Один, среди сотен подобных, отмечен. Ни для кого, ни для чего. Никто не просил. Никто не велел.

Дано пояснение: "за пьянство".

Уставишься - и сразу оледенеешь, примерив эмоции нашей старшей сестры: неудовлетворенность до примечания и тихая сатурация - после. Бездна разверзлась. Кто не прочувствовал - моя вина, не донес, плохо написал, непонятно.