Джуди Линд Наследство Куинн

1


Куинн собрала в узел копну огненно-рыжих волос. Осталось заправить один-два непослушных локона. Но тут в дверь позвонили.

— О, черт, — раздраженно буркнула она.

Кто бы это ни был, визит оказался совсем некстати. Времени у Куинн и так уже осталось в обрез, чтобы не опоздать на заранее назначенную деловую встречу. Ведь надо было еще успеть переодеться и доехать до центра города. Поспешно накинув на плечи халат, она подбежала к двери, открыла ее и облегченно вздохнула, увидев на пороге соседку и ближайшую подругу.

— А, это ты, Мэри! Входи, но я ужасно тороплюсь!

— Торопишься? Надеюсь, с отцом ничего не случилось?

— Нет, с ним все в порядке. Просто меня, если можно так выразиться, срочно вызвали в город.

Куинн обреченно взглянула на подругу, понимая, что сейчас на нее обрушится град вопросов. Мэри была любопытна и привыкла думать, что у подруги нет от нее секретов.

И Куинн не ошиблась.

— Ты едешь договариваться о работе? — спросила Мэри, бросив на Куинн понимающий взгляд. Но в голосе ее прозвучали осуждающие нотки.

Разговор об этом заходил уже не в первый раз. Дело заключалось в том, что Куинн была владелицей маленького магазинчика «Зверюшки для вас», где продавала изготовленные своими руками маленькие забавные фигурки. И хотя она любила свое дело, а декоративные зверюшки прекрасно раскупались, доход от магазина был очень невелик, и Куинн приходилось считать каждый цент. Поэтому ей все чаще приходило в голову, что пора заняться поисками настоящей работы.

Хорошо еще, что время от времени она могла подрабатывать, давая уроки прикладного искусства в художественном училище. Это позволяло сводить концы с концами. Наверное, поэтому Куинн и не очень старалась найти себе более прибыльное занятие. К тому же ей было совестно: как будто, бросив «Зверюшек», она совершила бы предательство. Да и Мэри, уверенная в таланте подруги, всячески отговаривала ее от решительного шага.

Куинн нежно обняла верную поклонницу своего таланта за плечи и поспешила успокоить:

— Да нет же! Все совсем не так! С чего ты взяла? Иди-ка лучше на кухню и свари себе кофе. Я пока почищу туфли и переоденусь, а потом приду и все расскажу.

Мэри послушно отправилась на кухню и принялась готовить кофе. А Куинн, взяв щетку, попыталась навести глянец на уже порядком поношенные туфельки.

— Ну так что же ты хочешь рассказать? — нетерпеливо торопила ее Мэри из кухни.

Куинн аккуратно поставила туфли у двери и повесила щетку на гвоздик.

— Еще немного потерпи, Мэри!

Куинн вернулась в спальню, где на кровати были аккуратно разложены ее любимая розовая блузка и бледно-серая юбка. Она быстро сбросила халат и торопливо оделась. А затем поспешила к подруге.

— Даже не знаю, как тебе объяснить, — начала Куинн. — Все это так запутано! Честное слово, даже трудно рассказать!

— Ничего. Я не тороплюсь. Говори.

Мэри встала из-за стола и уютно устроилась у окна на маленьком диванчике с розовыми подушками.

— Ну? Я слушаю.

Куинн облокотилась о низенькую стойку, для вида отделявшую кухню от столовой, посмотрела на подругу и мягко улыбнулась.

— Ты помнишь того несчастного раненого котенка, которого я нашла на улице года полтора назад?

— Хм… Дай припомнить… Ах, того, что ты притащила к ветеринару ночью во время грозы? Как же, отлично помню!

— Так вот. На котенке был ошейничек. И когда ветеринар подлечил его лапу, то мне по инициалам удалось найти хозяйку и вернуть сбежавшего плутишку.

— И ты за это не получила ни цента. Как же не помнить!

— Как ты можешь, Мэри! Разве мне нужно было вознаграждение? И, пожалуйста, не пытайся меня уверить, что ты сама бросила бы несчастного, израненного, дрожащего от холода котеночка умирать на улице!

— Нет, не бросила бы. Но я не стала бы платить ветеринару из своего кармана.

— А я и не платила! Ты ведь отлично знаешь, миссис Фидерстоун сама оплатила этот счет, хотя и не сразу. Она сделала это позже. Но в ту ночь кто-то ведь должен был заплатить ветеринару наличными. Разве нет? Тем более что он собирался в отпуск, и деньги пришлись очень кстати. Позже миссис Фидерстоун вернула мне все до последнего цента.

— Ладно, Куинн. Если хочешь знать мое мнение, то…

— Да не хочу я его знать, — сердито оборвала подругу Куинн. Она заторопилась к дверям. Мэри, встав с дивана, тоже вышла в прихожую и, не желая, чтобы последнее слово осталось за подругой, упрямо продолжала:

— И все же я скажу. Запомни мои слова: в конце концов ты попадешь в беду. Великодушие, благие дела — все это прекрасно и благородно. Но разве у тебя денег куры не клюют? Не кажется ли тебе, что слишком многие пользуются добротой Куинн Розетти? Ведь не святая же ты!..

Куинн вернулась на кухню и, став спиной к Мэри, почти машинально принялась мыть чашки из-под кофе. Да, в словах подруги была немалая доля истины. Она действительно испытывала в жизни разочарования, страдала от людской неблагодарности. С детства ее учили помогать нуждавшимся, отказываться от многого ради блага других.

Но теперь все это в прошлом. С тех пор как она обожглась на Дэвиде Симмонсе, все стало иначе, убеждала себя Куинн. Дэвид считался ее женихом, и Куинн приложила немало усилий, чтобы устроить его на работу в то училище, где преподавала сама. Сделать это было не так легко. Несколько месяцев она уговаривала директора, пока наконец он не согласился взять Дэвида на полставки с испытательным сроком.

Прошло совсем немного времени, и Куинн — уже в который раз! — убедилась в справедливости того, о чем ей постоянно твердила Мэри: ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Чуть ли не с первых дней работы Дэвид принялся делать все, чтобы выжить из училища свою невесту. Он настойчиво убеждал директора, что, когда они с Куинн поженятся, именно он станет главой новой семьи и должен будет добывать средства. Поэтому, говорил он, было бы справедливым перевести Куинн на полставки, а ее должность целиком отдать Дэвиду. Директор училища и другие сотрудники администрации, уверенные, что Дэвид обо всем договорился с Куинн, пошли ему навстречу. Так Куинн потеряла хорошее место, а несколько позже — и самого Дэвида Симмонса… Впрочем, может быть, все это было к лучшему. Во всяком случае, у нее появилось время, чтобы заняться любимым делом и даже начать собственный бизнес…

Погруженная в невеселые воспоминания, Куинн машинально вытирала чашки и ставила их на полку. Только громкое восклицание Мэри вернуло ее к действительности.

— Что с тобой? Да очнись же наконец!

Куинн несколько мгновений непонимающе глядела на подругу, а затем, опомнившись, произнесла извиняющимся тоном:

— Ради Бога, прости! Ты что-то сказала?

Мэри, сощурив светло-голубые глаза и подозрительно разглядывая Куинн, недовольно повторила:

— Я спросила, какое отношение имеет несчастный котенок к тому, как ты сегодня выглядишь? Ты разоделась так, будто тебя пригласили на правление ассоциации ночных клубов.

— О нет! На самом деле я иду к адвокату.

Правая бровь Мэри удивленно поползла вверх, а в глазах пробудился чисто практический интерес: она сама готовилась стать адвокатом и училась в университете на третьем курсе юридического факультета.

— Уж не подала ли та старая леди на тебя за что-нибудь в суд?

Куинн рассмеялась. Догадка подруги показалась ей весьма забавной.

— Нет, такого, слава Богу, не случилось!

Куинн открыла сумочку, вынула белый конверт с тисненной в верхнем углу надписью «Макгвайр и Шоу, адвокаты» и протянула его подруге.

— Тебе что-нибудь говорит название фирмы?

Мэри, прочитав тисненую надпись, присвистнула:

— Еще как говорит! Это очень-очень солидная фирма. Но ты мне так и не ответила, что случилось? Разве у тебя появились от меня секреты?

Карие бархатистые глаза Куинн озорно сверкнули. Любопытство Мэри теперь ее не только не раздражало, но даже развлекало. Она еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, глядя, как подруга просто умирает от нетерпения поскорее услышать что-нибудь совершенно невероятное.

— Ну, что тебе сказать? — нарочито медленно начала Куинн. — Мне кажется, что миссис Фидерстоун… Ты ведь знаешь, что ей было уже больше восьмидесяти…

— Да рассказывай же, не тяни, — затараторила Мэри. — Ну, что, что произошло?

Куинн стало немного совестно дразнить лучшую подругу, и она заговорила серьезно:

— Мне кажется, она умерла совсем одинокой и…

— …И, будучи мультимиллионершей, завещала тебе все свое состояние! — с горящими от восторга глазами подхватила Мэри.

Куинн всегда считала, что богатое воображение и пылкий темперамент Мэри как нельзя лучше помогли бы ей применить юридическое образование в сфере шоу-бизнеса. Но сейчас неуемная фантазия подруги разозлила ее, и она ответила довольно сухо:

— Если бы миссис Фидерстоун была миллионершей, то, вероятнее всего, оставила бы все свое состояние коту. Нет, в письме адвокат упоминает лишь об очень скромном наследстве.

— Ну слава Богу! Наконец-то хоть кто-то решил отблагодарить тебя за твои добрые дела! Впрочем, люди зачастую наоборот кусают руку дающего. Нет, серьезно! Вспомни того бездельника, который обобрал тебя до нитки.

При этих словах Куинн совсем помрачнела. Она вспомнила, как накормила горячим обедом постучавшегося к ней в дом бедного незнакомца. Он вызвался вымыть окна, а вместо этого украл со стола деньги, предназначавшиеся прачке, и исчез. Но ведь это случилось давно. И еще с той, прежней Куинн… Теперь она уже не настолько доверчива! Да и стащил-то он всего пять долларов. Наверное, ему очень нужны были деньги. И не стоит о них сейчас вспоминать. А уж тем более жалеть! Это неблагородно!

Куинн встряхнула головой, как бы отгоняя нехорошие мысли, закрыла шкафчик с посудой, повесила на гвоздик полотенце и повернулась к подруге.

— Прости, что вынуждена выгнать тебя. Но мне пора уходить. Терпеть не могу пробок на центральных улицах! Да еще надо отыскать эту адвокатскую контору. Понятия не имею, где она там находится.

— Я сейчас тебе все расскажу, — сказала Мэри, поднимаясь с дивана.

Пока Куинн надевала туфли и жакет, она подробно объясняла, как найти контору. Девушки вышли на улицу и на несколько минут задержались у двери.

— И ты совсем не волнуешься? — спросила Мэри. На ее веснушчатом лице мелькнула хитроватая улыбка. — Как ты думаешь, сколько тебе перепадет из наследства этой миссис Фидерстоун?

Легким движением изящной руки Куинн повернула подругу спиной к двери и мягко подтолкнула ее к дому.

— Понятия не имею. Вероятно, получу какой-нибудь маленький подарок. Ты же знаешь, миссис Фидерстоун была не из богатых. Поэтому я и предложила тогда оплатить счет ветеринара. Миссис Фидерстоун — маленькая, очень приятная старая леди. Она жила в маленьком и тоже очень приятном старом доме вместе со своим котом. Просто не понимаю, как тебе не стыдно не только говорить, но даже думать о ее деньгах!

Но в глубине души Куинн чувствовала себя виноватой. Ведь упрекая Мэри за ее глупую болтовню, сама она подсознательно оценивала неожиданно свалившееся на нее наследство. Оно, конечно, не могло быть большим. Ну что ж, она ничего и не ждала, и это ее успокаивало. Хорошо бы этих денег хватило на оплату услуг медсестры для отца, если он надумает приехать погостить.

Стояла прекрасная ранняя осень. Утренний воздух, напоенный запахом хвои окружавших дом сосен и кедров, бодрил и пьянил. Вообще-то жить на холмистых окраинах города, вдали от центра, было не очень удобно. Но в это время года все неудобства казались незначительными. Душа отдыхала, наслаждаясь тишиной и ароматами осени.

Но на Мэри очарование осенней природы, казалось, никак не действовало. Будто упрямый маленький терьер, она вцепилась в ненароком задетую Куинн тему и решительно не желала ее оставлять:

— Нет, нет! У этой миссис Фидерстоун денежки, разумеется, водились! Сама посуди, по карману ли столь солидные адвокатские фирмы человеку не только бедному, но даже со средним достатком?

— Хм… — скептически пробормотала в ответ Куинн.

Она должна была признать, что последнее соображение подруги не лишено было логики. Ну и что? Даже если все действительно обстояло именно так, почему бы, на каком основании эта, по сути дела, почти чужая Куинн женщина стала бы завещать ей что-нибудь особенно ценное?

Да, конечно, миссис Фидерстоун была благодарна Куинн за возвращенного котенка. И, когда Куинн снова позвонила, чтобы справиться о здоровье пушистого беглеца, они проболтали больше часа. Были потом и другие разговоры. Ну и что из этого? Они ведь не были родственниками. Кажется, у миссис Фидерстоун вообще не осталось никого из родных. Кроме, пожалуй, какого-то племянника, о котором Куинн впервые услышала в тех же телефонных разговорах. Старушка упомянула о нем как бы между прочим, вскользь…

Но главное даже не в этом. Сама мысль о том, что миссис Фидерстоун богата, выглядела совершенно неправдоподобной.

Они спустились по усыпанной гравием дорожке к похожему на ярко-желтого жука «фольксвагену» Куинн. Мэри посмотрела на часы.

— Знаешь, пойду-ка я заниматься. Время поджимает. А ты все-таки не права!

Она наставительно подняла вверх указательный палец.

— Держу пари, что старушка завещала тебе кучу денег. Так что устрой себе отпуск и поезжай отдохнуть на Таити. Это же совершенный рай: коралловые рифы, кокосовые пальмы, белые пляжи и прекрасные незнакомцы… Советую тебе растранжирить состояние миссис Фидерстоун на самые дикие и экзотические развлечения. Наслаждайся жизнью!

Куинн нахмурилась. Грубоватый юмор подруги ее раздражал. И с чего это та взялась ее поучать? Обычно она, напротив, искала у Куинн совета и помощи. Ведь когда у Мэри возникали какие-нибудь проблемы или требовалось дружеское участие, она неизменно бежала именно к ближайшей подруге. Так почему же сейчас, вместо того чтобы оборвать болтовню Мэри, Куинн покорно выслушивает эти немыслимые глупости?

Но не успела Куинн как следует рассердиться, как тут же раскаялась. Ведь она знала, каким нежным, легкоранимым существом была Мэри.

Внезапно ощутив бесконечную нежность к этой несуразной девушке в мятой клетчатой рубашке и сморщенных в гармошку джинсах, Куинн крепко обняла подругу. Но Мэри тут же вырвалась и в два прыжка очутилась на другой стороне улицы.

— Если тебе повезет выиграть в лотерею, пронзительным голосом крикнула она, — то забеги в магазин и купи бутылку хорошего вина! Именно хорошего! А не того пойла за доллар восемьдесят девять!

Куинн улыбнулась, открыла дверцу машины и села за руль. Выиграть в лотерею… Чудачка все-таки Мэри! Всего этого выигрыша, наверное, не хватит, чтобы купить новый аккумулятор для старенького «фольксвагена». Если речь вообще пойдет о деньгах. Ведь старушка Фидерстоун вполне могла завещать ей одну из своих… кошек. А может быть, того несчастного котенка…


Молоденькая светловолосая секретарша подняла глаза на вошедшую девушку и изобразила приветливую улыбку.

— Здравствуйте! Чем могу быть вам полезна?

— Добрый день. Меня зовут Куинн Розетта. Я хотела бы видеть мистера Шоу.

— Минуту!

Секретарша нажала клавишу стоявшего перед ней компьютера, и на экране возник дневной график работы мистера Шоу. В нем числилась и встреча с Куинн Розетта.

— Садитесь, пожалуйста, — предложила секретарша, показывая рукой на кресла красного дерева, стоявшие у стены. — Мистер Шоу сейчас освободится.

Куинн утонула в одном из кресел и огляделась. Больше всего ей сейчас хотелось сиять с правой ноги туфлю, которая почему-то нестерпимо больно давила на большой палец. В холле не было никого, кроме секретарши, занятой своими делами. Воспользовавшись этим, Куинн стащила с ноги туфлю и попыталась разглядеть, что в нее попало. Но ничего не увидела. Она засунула руку внутрь. И снова ничего.

Но что-то все-таки должно там быть! Не приснилось же ей все это! Да и палец уже начинал распухать. Куинн взяла туфлю обеими руками и встряхнула. В глубине носка что-то стукнуло, но наружу ничего не выпало. Потеряв терпение, она схватила туфлю за каблук и встряхнула изо всех сил. Каблук выскользнул у нее из рук, и туфля, пролетев через весь холл, упала у самого лифта.

От смущения щеки Куинн стали пунцовыми. Она украдкой взглянула на секретаршу. Та смотрела на нее широко раскрытыми от изумления глазами. Видимо, еще никогда клиенты фирмы «Макгвайр и Шоу» не проявляли свои чувства таким необычным образом. Куинн постаралась придать лицу бесстрастное выражение, будто ничего особенного не произошло. Это, наверное, подействовало. Во всяком случае, секретарша снова занялась компьютером.

Теперь надо было вернуть улетевшую туфлю, пока в холл не вошел еще кто-нибудь. С грациозностью хромой утки Куинн проковыляла через весь холл и уже протянула руку, чтобы поднять туфлю, когда услышала шум быстро спускавшегося лифта.

Отдернув руку, Куинн инстинктивно отпрянула назад, поскользнулась на натертом до блеска полу и, не удержавшись, грохнулась на бок. В тот же миг звякнул колокольчик лифта, и послышался шум раздвигавшихся дверей. Кто-то вышел и, остановившись над ней, спросил густым глубоким басом:

— Вам плохо? Может быть, помочь?

Куинн натянула на колени задравшуюся юбку и, не поворачивая головы, простонала:

— Ничего не надо. Уйдите, прошу вас!

Но обладатель красивого баса почему-то не спешил уйти. Куинн слегка повернула голову и совсем близко увидела пару дорогих коричневых мужских туфель. Она невольно подняла глаза и обнаружила прямо над собой длинные стройные ноги в коричневых брюках. Несмотря на весь ужас ситуации, она мгновенно отметила мускулистые бедра, подтянутый живот, белоснежную дорогую рубашку с модным, но очень строгим галстуком и легкий пиджак спортивного покроя. Фигура, достойная викинга. И, конечно же, она представила себе белокурые волосы и светло-голубые холодные глаза. Куинн не сомневалась, что они смотрят на нее с величайшим презрением.

Однако нельзя же было до бесконечности лежать на полу! Куинн глубоко вздохнула и, пытаясь подняться, скользнула взглядом по лицу незнакомца.

Нет, на викинга он нисколько не походил. Не было ни стального леденящего взгляда, ни белокурой шевелюры. Черные, как полуночное небо, волнистые волосы. Смуглая обветренная кожа. Четко очерченная линия губ и волевой подбородок. Особенно выделялись его глаза. Светло-карие, они казались золотистыми на фоне темной кожи.

Незнакомец смотрел на Куинн без тени презрения или даже насмешки. Его взгляд был полон тепла и ласки, а на губах играла добрая улыбка.

— Помочь вам? — повторил он, протягивая Куинн руку. — Хотите встать на ноги или просто сесть? Может быть, вы намерены устроить сидячую забастовку?

— Да, вы правы, — ответила Куинн, стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Я намерена таким образом протестовать против сокращения рабочих мест в цирках и театрах комедии. Поскольку вы, вероятно, тоже имеете отношение к комедии, то присоединяйтесь!

— Почему вы думаете, что я связан с комедией?

— Потому, что, увидев упавшую женщину, вы сразу же принялись над ней шутить. Даже толком не поинтересовались, что произошло. Так что садитесь рядом!

— А вам не кажется, что здесь наша забастовка пройдет впустую? Может, поищем более людное место?

— Спасибо за совет, — сухо ответила Куинн.

Не обращая внимания на протянутую руку, она сама поднялась на ноги и сделала шаг к столику секретарши. Но тут же остановилась, поняв, как неуклюже и смешно выглядит в одной туфле на высоком каблуке.

— Повремените секунду, Золушка! — сказал незнакомец, нагибаясь и поднимая с пола туфлю Куинн. Он слегка встряхнул туфлю, и из нее тут же выпал маленький камешек. — Все в порядке! Вот ваш чудесный хрустальный башмачок.

— Спасибо, — процедила Куинн сквозь зубы. Этот насмешливый тон начинал ее злить не на шутку.

— Берегитесь, Золушка! Если вы не станете обращаться с вашим прекрасным принцем добрее, он может не поделиться с вами королевством!

Это было уже слишком. Куинн резко повернулась к нахалу и почти вырвала туфлю из его рук.

— Я… я… не собираюсь ни с кем делиться…

— Чем, чем делиться? — подхватил незнакомец, в глазах которого появилось какое-то двусмысленное выражение.

Еще немного, и Куинн, наверное, влепила бы ему пощечину. Но тут раздался серебристый голосок секретарши:

— Мисс Розетта! Мисс Розетти! Мистер Шоу ждет вас. Я провожу вас, идемте.

Куинн благодарно кивнула и, надев туфлю, поспешила за ней. Пройдя через широкую застекленную дверь и спустившись на несколько ступенек, они очутились в длинном коридоре. По обеим сторонам его располагались совершенно одинаковые двери с медными табличками. Куинн огляделась и увидела, что незнакомец неторопливо следует за ними.

— Увидимся на балу! — крикнул он.

— Я не смогу приехать туда раньше полуночи. А к тому времени вы, надеюсь, уже превратитесь в лягушку.

— Золушка! Это не по правилам! Вы перепутали все сказки!

Куинн стиснула зубы, чтобы не вспылить. Но в этот момент секретарша остановилась перед дверью с табличкой: «Джордж Шоу, адвокат».

— Пожалуйста, это здесь.

Прежде чем войти в кабинет, Куинн еще раз оглянулась. Незнакомец прислонился к стене и беззвучно смеялся.

— Паяц! — злобно прошептала она.

Загрузка...