Наследство завоевателей (Наследие завоевателя)

Глава 5

В большой комнате с металлическими стенами было очень тихо. Необыкновенно тихо, удручающе скучно и очень, очень одиноко. Прр'т-зевисти давно уже решил, что это идеальное место для медитивных воспоминаний и рефлекторных размышлений.

Она годилась также для тех, кто совершил всякие глупости и мучился угрызением совести.

Сначала все шло нормально. Первая ошибка заключалась в том, что никто не заметил группу людей-воинов, пока они не оказались практически на самом верху пирамиды. Охранявшие пирамиду джирриш сделали все, что могли, но, не будучи своевременно предупреждены старейшинами, действовали с запозданием и неэффективно. Люди проникли в пирамиду, но вместо того, чтобы разрушить ее, они просто все там осмотрели, а потом взломали нишу Прр'т-зевисти, забрали обрезанную плоть и ушли.

Его обрезанную плоть. Паря в воздухе, он смотрел на крошечную шкатулку, в которой хранилась часть его органа фсс. Обрезание произошло около семнадцати циклов тому назад, но он помнил это событие так ясно, как будто оно произошло всего за фулларк до этого. Эта процедура тогда была еще внове, и многие друзья Прр'т-зевисти клялись, что не позволят специалистам по обрезанию дотронуться до их органов фсс. Но Прр'т-зевисти имел авантюрный склад характера, и его интриговала перспектива существования одновременно в двух измерениях.

Первой их ошибкой явилось то, что они подпустили воинов-людей к пирамиде. Вторая ошибка вытекала из первой. Вместо того, чтобы совместными усилиями победить и уничтожить врага, воины-джирриш просто отогнали людей к горам.

В то время никто, разумеется, не считал это ошибкой. Так как обрезанный орган находился в ранце одного из воинов-людей, то любой неосторожный выстрел джирриш мог превратить его в пар и послать к алтарю семьи Прр.

Старейшины, разумеется, настаивали на том, чтобы Тирр-мезаз не шел на такой риск. Сам Прр'т-зевисти, определенно, поддержал бы их в этом, если бы не был подвергнут изоляции. Судя по тому, что командир Тирр-мезаз расположил пирамиды связи за пределами деревни, он внушил себе бредовую мысль, будто Прр'т-зевисти является шпионом людей, укрепившихся в горах.

В течение первых двух тентарков своего нахождения в плену он плохо ориентировался в сером мире, где ничего не видел, а слышал только посредством своего органа фсс. При этом ему приходилось стоически переносить все неприятные манипуляции, которые люди производили с его обрезанной плотью.

Правда, все это ничуть не напоминало по болезненности сам процесс обрезания, имевший место около семнадцати циклов тому назад. Ни о какой анестезии тогда, разумеется, и речи быть не могло, и, несмотря на то, что специалисты пользовались холодным ножом, операция причинила ему немалую боль. Вид самой процедуры также заставил его страдать. Будучи плотским существом, он видел органы фсс в стадии презервации и знал, что в результате операции с внутренней стороны маленького, напоминающего палец органа образуется что-то вроде твердой скорлупы. Но он не знал до того, как сам подвергся операции, что внутренняя часть органа превращается в желеобразное вещество, которое сочится, как сок перезрелого кавра, и обволакивает нож целителя. Причем орган выглядел мертвым и разлагающимся, хотя умом Прр'т-зевисти и понимал, что он живой и вибрирующий. Как зачарованный, смотрел он на эту зловещую процедуру, и лишь упрямая гордость не давала ему отвести взгляда до тех пор, пока плоть не отделилась от его тела. Целители сказали, что операция прошла успешно, после чего им овладело отвращение и усталость.

В конечном счете люди потеряли интерес к его обрезанной плоти. А когда спустились сумерки и инопланетяне легли спать, Прр'т-зевисти вновь оказался на краю светлого мира и начал осматриваться.

Но он недооценил хитрость людей. То место, где находилась его обрезанная плоть, изобиловало металлическими предметами: металлическое оружие, металлические инструменты и даже что-то вроде металлических тюков. Как и всякий старейшина, он знал, что металл непроницаем, но раньше он и не подозревал, что каждый металлический предмет отбрасывает тень, являющуюся – эквивалентом серого мира. И эта тень также непроницаема, как и сам металл. Его удивило, что раньше он никогда не слышал об этом эффекте.

Осторожно продвигаясь по этому пространству, сконцентрировав все свое внимание на металлических предметах и их тенях, он не знал о том, что люди приготовили для него капкан.

Он стоял там в темноте – он или она. Прр'т-зевисти до сих пор так и не понял, мужчина это или женщина. Человек стоял и ждал его появления… а когда Прр'т-зевисти с запозданием увидел его, издал радостный крик, который звучал в голове старейшины еще около шести битов после того, как он в отчаянии переместился в серый мир.

Какое-то время он находился в тумане, не желая покидать его из опасения быть увиденным вновь. Глупо, разумеется, – не рационально. Он пытается спрятаться в сером мире, в то время как его обрезанный орган фсс находится в руках людей. Вскоре он услышал голоса и стук шагов. Набравшись смелости, Прр'т-зевисти выглянул из тумана.

Он увидел, что люди несут его орган фсс к комнате с толстыми стенами и массивной дверью, внутри которой виднелись лампочки, длинный стол и полки с каким-то оборудованием.

Эта комната была полностью сделана из металла.

Он вспомнил, что комната, подобная этой, имеется на родной планете клана Дхаа'рр Дхаранве. После того как целители отрезали его орган фсс, ему предложили отнести его в металлическую комнату для последующего обряда. Они сказали, что металл как бы соединит его с отрезанным органом и в то же время блокирует боль и дискомфорт, причиняемые фсс, отделенному от него. Они проявили столько энтузиазма по этому поводу, что он заподозрил неладное. Не желая быть подопытным животным, он вежливо отказался от дальнейших экспериментов.

Однако люди не приглашали его в металлическую комнату. Как только его обрезанная плоть окажется внутри комнаты, он сам влетит туда и попадет в капкан.

В течение какого-то времени он метался по ограниченному пространству среди металлических предметов, пытаясь найти выход и канал, ведущий к алтарю семьи Прр, но не преуспел в этом. Он сканировал звезды, надеясь, что фаза, в которой находится Доркас, позволит ему связаться с планетой его предков Дхаранвой еще до того, как люди войдут в металлическую комнату. Но звезд почти не было видно, а созвездия слишком отличались от тех, которые он привык видеть дома. Он устремился к своей обрезанной плоти, и дверь с грохотом захлопнулась за ним.

Прр'т-зевисти уже тысячи раз воскрешал в памяти эту сцену, пытаясь определить, что могло спасти его в данной ситуации. Следовало ли ему быть осторожней и не попадаться на глаза людей? А может быть, после того как его заметили, ему не следовало прятаться, подобно испуганному ребенку, в сером мире? С опозданием на семнадцать циклов ему, возможно, следовало бы позволить специалистам сделать второе обрезание.

Или, может быть, ему стоило сыграть ва-банк и удалиться на предельное расстояние от металлической комнаты, куда внесли его обрезанную плоть?

В течение последних фулларков эта мысль снова и снова приходила ему в голову, и от этого холод пронизывал все его существо. Эффект отрыва от органа фсс был известен джирриш с доисторических времен, хотя обрезание органа началось лишь двадцать циклов назад. Он полагал, что если бы он бросил свой орган фсс, то пребывал бы в космическом пространстве до тех пор, пока семейство Прр не забрало бы его к своему алтарю.

Подобное не исключалось. Но, по мнению Прр'т-зевисти, вероятность этого была крайне мала. Скорее всего, он просто умер бы, подобно тем старейшинам, чей орган фсс уничтожался.

Да, он умер бы!

Вот почему его так тревожили эти мысли. И тот факт, что его посещают подобные мысли, указывает на то, что ситуация действительно вселяет отчаяние. Но ведь он находится в плену всего восемь фулларков, и рано еще думать о самоубийстве.

Раздался приглушенный звон. Прр'т-зевисти вздрогнул, взвился в верхний угол и погрузился в серый мир. Дверь открылась, и на пороге появились два человека.

Прр'т-зевисти молнией вылетел наружу. Оказавшись на свежем воздухе, он увидел, что в синем небе светит яркое солнце, и удалился на предельное расстояние от места своего пленения, надеясь на этот раз выйти на связь с планетой Дхаранв и своим семейным алтарем. Но ему или отчаянно не везло, или металлические конструкции отбрасывали постоянную тень в сторону Дхаранвы, препятствуя связи. И если только он не хочет на этот раз рискнуть жизнью, то…

Прр'т-зевисти вернулся к своему обрезанному органу еще до того, как люди закрыли за собой дверь. Он вновь воспарил в свой угол, укрывшись в сером мире. Его бросило в дрожь. Так вот в чем дело. Наконец-то он понял. Не смерть пугала его, а то, что он никак не мог сделать выбор. Всякий раз, когда люди открывали дверь, он оказывался перед выбором: рискнуть или нет. Рискуя жизнью, он, возможно, смог бы оказаться на свободе.

Он не хотел умирать. Глупое заявление. Кто же хочет умирать? Первая война старейшин, разразившаяся тысячу циклов тому назад, была вызвана именно этим: простые джирриш требовали того же права на продление жизни, которым уже пользовались вожди кланов. Инстинкт жизни являлся самой могущественной силой во всей Вселенной.

Зная, что станут старейшинами, воины-джирриш меньше страдали от тягот войн и лучше переносили опасности. Есть ли нечто подобное у людей?

Один из двоих находящихся в комнате людей что-то говорил. Прр'т-зевисти осторожно приблизился к светлому миру. Люди стояли возле изувеченного до неузнаваемости тела воина-джирриш, которого принесли в комнату вскоре после того, как в ней поместили обрезанную плоть старейшины. Сначала Прр'т-зевисти подумал, что люди пытали джирриш, но, наблюдая за их работой, он пришел к выводу, что они, скорее всего, вскрывают тело воина, погибшего на поле битвы.

Однако они не стали резать его, а осторожно поместили в длинный полиэтиленовый мешок, который, по-видимому, принесли с собой. Потом они завязали мешок и положили его на столик с колесиками. Став по обе стороны, люди покатили столик перед собой. Человек, идущий впереди, открыл дверь, и они вывезли мешок из комнаты.

Теперь Прр'т-зевисти остался в полном одиночестве.

– Нет, только не это, – прошептал он, впадая в панику, которой не испытывал в течение многих циклов с тех пор, как стал старейшиной. Быть запертым здесь навсегда и не видеть даже людей…

В этот бит он осознал то, что тщательно пытался скрыть от самого себя после пленения. Истина заключалась в том, что существуют ситуации более ужасные, чем сама смерть.

Пришло время принять последнее решение.

Он приблизился к двери и оказался у края светлого мира, едва не дрожа от страха. Однако решение принято. Как только люди начнут закрывать дверь, он вылетит из комнаты. И на этот раз уже не вернется назад, что бы там ни случилось. Он приготовился… И внезапно замер. В дверях появился другой стол, на котором лежало тело еще одного джирриш. Люди ввезли его в комнату.

Прр'т-зевисти вернулся в свой угол. Страх прошел, на смену пришла усталость. Усталость и осознание того факта, что если только он не придумает что-нибудь, ему здесь не выжить.

Но чем он мог занять себя? Предаться воспоминаниям? Он занимался этим на Дхаранве. Здесь это вызовет лишь депрессию. Может быть, вспомнить содержание прочитанных книг и прокрутить все виденные фильмы в своем воображении? Нет, не пойдет. Память у него не такая уж замечательная. Или попробовать вести воображаемую беседу с друзьями и членами семьи? Но от этого тоже можно свихнуться.

А может, хватит стонать и жалеть себя? Пора заняться работой!

После того, как один из людей закрыл дверь, Прр'т-зевисти, испытывая чувство беспомощности, посмотрел вниз. Да, когда-то он был воином, честно служил клану Дхаа'рр и заседанию Верховного клана. А воины Дхаа'рра всегда безукоризненно исполняли свой долг. Однако все это было очень давно, в те времена, когда он еще являлся плотским существом, живущим в материальном светлом мире. Теперь он стал старейшиной со всеми вытекающими из этого последствиями. Во имя восемнадцати миров, что же ему делать?

Люди стали по обе стороны стола и, переговариваясь друг с другом, аккуратно разложили хирургические инструменты. «Ладно, – сказал себе Прр'т-зевисти. – Возможно, он и не сможет драться как обыкновенный воин. Но он находится на вражеской территории, и его враги, похоже, не подозревают о его присутствии. Надо что-то придумать».

Прежде всего необходимо понять, что же здесь происходит. Для этого нужно освоить человеческий язык.

Переместившись к системе освещения под потолком, Прр'т-зевисти максимально приблизился к светлому миру. Находясь на базовой планете №12, еще до того как экспедиционный корпус оказался на Доркасе, он прошел ускоренный, но интенсивный курс изучения языка, на котором говорят люди. Вообще у него всегда была склонность к языкам.

Один из людей протянул руку к маленькому черному ящику, стоящему на краю стола.

– Доктор Каван-а, – произнес он. Потом последовало что-то насчет пятнадцати и двадцати трех. – Помогите что-то сделать. Приготовьте что-то для второго раза.

Доктор Каван-а. Очень джирришское имя с женским суффиксом «а». Случайность? Без сомнений. И все же он уже немного понимает речь. Парадоксально, но благодаря этому он уже не чувствовал себя одиноким. Возможно, ему все-таки удастся понять этих инопланетян. Глядя сверху вниз на своих врагов, вскрывающих джирриш, он внимательно прислушивался к их разговору.