Настоящее сокровище

Глава 8

Джейн сидела в своем маленьком кабинете в полуподвале музея. Пальцы едва касались пишущей машинки, глаза смотрели на лист с фразами отчета об экспедиции:

…расположен в нише алтаря в Священной долине…

…меньше предполагавшегося размера, но больше…

…глубокого зеленого цвета, без каких-либо изъянов или полосок, видимых невооруженным глазом…

Строчки уже сливались друг с другом в усталых глазах. Джейн пробормотала под нос что-то неразборчивое, откинулась на спинку стула.

Отчет никуда не годился. Меньше чем через час назначена встреча с директором музея, а что она ему покажет? Только не этот кусок жевательной резинки!

Девушка возилась с отчетом уже несколько дней, и все равно он больше напоминал приключенческую повесть, чем научный доклад.

Нет. Нет, не совсем так. Отчет хорош до определенного момента. Не возникло трудностей в рассказе о поисках, описать камень тоже оказалось несложно. Проблема возникала, когда Джейн пыталась объяснить, что случилось с камнем потом.

— Как ты могла оказаться такой идиоткой? — воскликнул отец, когда Джейн рассказала о происшедшем. А ведь она только сообщила, что, на свое несчастье, пришлось связаться с незнакомым человеком, который, в конце концов, и скрылся с сокровищем, найденным экспедицией.

Мать зашикала на отца, напомнив, что у Джейн не было другого выхода, ведь она осталась в джунглях одна, а ее преследовали охотники за скальпами…

— Правильнее сказать, думала, что ее преследуют бери-бери… — проворчал Марк Митчелл, недовольно поджав губы.

— Хватит, Марк! — Хилари Митчелл пыталась защитить дочь.

Но на самом деле для Джейн упреки других не имели уже никакого значения. Больше всего она казнила себя сама.

Отец прав. История с бери-бери никуда не годилась. Это явная ложь, дешевая уловка; и надо же на нее попасться! Она позволила Андре Стоуну опутать себя паутиной лжи, которой не поверил бы и ребенок. Он вероломно завлек ее в свои сети и унизил. Как ученого и как женщину.

Ах, если бы можно было забыть ту длинную ночь, которую она провела в его объятиях, и все, что делала и позволяла делать с собой…

Джейн отодвинула стул и порывисто встала.

Черт бы побрал эту жару!

Девушка с ненавистью поглядела на трещавший кондиционер, будто в ее плохом настроении виноват именно этот старый прибор. Джейн жаловалась управляющему, но тот ответил, что починить аппарат невозможно, а на покупку новых кондиционеров для полуподвала у музея нет денег.

И Джейн стала подозревать, что именно в этом полуподвале она проведет всю оставшуюся жизнь, если не случится чудо.

Может, удастся открыть окно? На улице ничуть не прохладнее, но приток воздуха — даже жаркого — лучше, чем воздух в кабинете, десятки раз пропущенный через испорченный кондиционер.

Окно открываться не хотело. Слои краски за много лет, сажа и копоть образовали крепчайший соединительный раствор. Джейн в сердцах ударила по раме кулаком.

— Проклятие! — выругалась девушка. Плечи устало поникли. — О черт! — пробормотала Джейн и плюхнулась на широкий подоконник.

Неужели это все, что осталось в жизни? Проклинать забитые окна, неисправные кондиционеры и метаться по душному маленькому кабинету, как разозленная крыса, попавшая в лабиринт?

Ни то, ни другое не поможет спасти загубленную карьеру.

— Ты не виновата в случившемся, — повторяла мать.

Но она была виновата.

О ней уже говорили как об ученом, который потерял величайшее сокровище — «Сердце орла».

Вчера молодая женщина из соседнего кабинета — аспирантка с кафедры геологии — представила Джейн приятелю.

— Это Джейн Митчелл, — произнесла коллега и скороговоркой добавила: — Та-самая-де-вушка-которая-потеряла-в-Бразилии-знамени-тый-изумруд…

Именно так и сказала. На одном дыхании, будто это определение стало ее именем. Будто по-другому и сказать нельзя.

Но даже такую характеристику можно считать актом милосердия, потому что глагол «потеряла» деликатно скрывал правду: она оказалась такой безмозглой дурой, что позволила незнакомому мерзавцу украсть камень. Слава Богу, никто не знал, как он это сделал…

Во всяком случае пока.

Джейн вздрогнула. Сможет ли она когда-нибудь искупить вину? Едва ли. Но не сдастся без борьбы. Если суждено рухнуть в пропасть, потянет за собой и Андре, сделает все, чтобы негодяя поймали и надолго упрятали в тюрьму.

— Жаль, Стоун, что сейчас за такие преступления не отрубают голову, — пробормотала она. На покрасневшем от гнева лице Джейн появилось выражение угрюмой решимости.

Первый шаг девушка уже сделала. Добравшись из джунглей до города на лодке, которой управляли прихожане отца Джона, Джейн первым делом отправилась в полицию. Увы, единственный дежуривший полицейский больше интересовался ее ногами, чем ведением протокола, но, Джейн надеялась, что дело все же сдвинется с мертвой точки.

Сегодня предстоит встреча с директором музея Майклом Барретом. Когда Джейн вернулась из Бразилии, директор был в отъезде, так что отчет сдавать оказалось некому. Но теперь Баррет вернулся, и секретарша сообщила, что встреча с аспирантом Митчелл значится в его расписании под номером один.

Джейн взглянула на часы, встала с подоконника и отряхнула юбку. Осталось десять минут.

Сердце лихорадочно забилось.

— Директор примет вас в десять тридцать, — сухо сообщила секретарша. — Он хочет поговорить с вами до прихода следующего посетителя, которому назначено на одиннадцать.

— Вы хотите сказать, к нам кто-то присоединится?

— Именно так, мисс Митчелл. Пожалуйста, постарайтесь не задерживать директора.

Не успела Джейн задать следующий вопрос, как женщина положила трубку. В конце концов, можно и не выяснять. Догадаться, кто станет третьим участником разговора, нетрудно. Очевидно, Баррет связался с властями, и кто-нибудь из нью-йоркской полиции или частного сыскного агентства попросит ее рассказать всю правду.

Закрывая за собой дверь кабинета, Джейн почувствовала спазмы в желудке. По пути «на ковер» Джейн решила рассказать им все. Ее каблучки дробно стучали по каменным плитам. Все, кроме самой последней, безобразной правды: что она бросилась в объятия Андре и что — сама! — сказала, куда спрятала «Сердце орла».

Лицо Джейн полыхало.

Им не обязательно знать эти подробности.

Вовсе не обязательно.

— Постарайтесь не задерживать директора, — предупредила по телефону секретарша, но Джейн почему-то задержали в приемной на полчаса с лишним.

Девушка решила, что это сделано с умыслом. На молодого сотрудника хотели нагнать побольше страху. Но она и так ужасно нервничала: с директором шутки плохи. Коллеги шутили, что у него вместо сердца счетно-вычислительная машина.

Очутившись в кабинете директора, девушка с опаской огляделась. Огромная комната обставлена элегантной мебелью. Стены и столы украшены ценными экспонатами, отобранными из запасников музея. Пол от самой двери до директорского стола устилал великолепный персидский ковер.

Баррет вежливо улыбнулся.

— Садитесь, мисс Митчелл. — Костлявой рукой директор указал на кресло. — Простите, что заставил вас ждать. — Он откинулся на спинку кресла и оперся подбородком на сложенные кончики пальцев. — Что ж, приступим прямо к делу, не возражаете? Я в общих чертах знаю, что произошло в Бразилии. Теперь хотелось бы познакомиться с подробностями.

Джейн кивнула.

— Да, сэр…

— Как жаль, дорогая, что первая же экспедиция, в которую вы отправились от нашего музея, закончилась столь неудачно.

Прекрасно сказано, подумала Джейн. Одним предложением Баррет сказал о потере и шаткости ее положения.

— Сам я никогда не имел удовольствия выезжать в экспедиции. — Директор улыбнулся, обнажив неправдоподобно белые крупные зубы. — Сознаюсь, моя сфера деятельности — это работа эксперта, которая не идет ни в какое сравнение с необычной и увлекательной профессией археолога.

Еще один меткий удар. Прямо в яблочко. Баррет тонко дал понять, что именно благодаря таким администраторам, как он, у ученых вроде нее есть работа.

Срезал под корень, подумала Джейн. Девушка откашлялась и подалась вперед.

— Мистер Баррет, понимаю, как вы расстроены потерей «Сердца орла». Если бы мы выставили камень в нашем музее, насколько поднялся бы наш престиж!

— Я восхищен вашей прямотой, мисс Митчелл. Да, вы абсолютно правы. Если бы мы выставили этот изумруд, наш авторитет поднялся бы на высоту, недосягаемую для других музеев.

Кроме того, «Сердце орла» принесло бы нам много денег. Во всяком случае, достаточно, чтобы оправдать расходы на экспедицию.

Баррет постучал пальцем по стопке бумаг.

— Профессор Темпль был настолько уверен в победе, что я позволил себе немного размечтаться. — Зубы директора снова обнажились в хищной улыбке. — Вы бы удивились, если бы узнали, какие деньги готовы платить за билеты посетители музея, жаждущие взглянуть на столь древнюю вещь.

— Сэр, никто не горюет о потере больше моего, но…

— Так что же все-таки произошло? Расскажите мне. Только что вы произнесли слово «потеря». — Баррет снова улыбнулся, но глаза за стеклами очков оставались равнодушными и холодными. — Звучит довольно странно, вы согласны? Можно потерять ручку или бумажник, но бесценную реликвию… Это совсем другое дело, не так ли?

— Уверяю вас, мистер Баррет, я берегла камень как могла, но обстоятельства…

— Человек, который спас вас… этот миссионер… как его…

— Отец Джон.

— Да, отец Джон. Боюсь, что записка, которую он нам прислал, не совсем понятна. — Баррет слегка послюнил указательный палец и стал листать бумаги. — Где-то здесь ее копия… — Он озадаченно взглянул на Джейн. — Я полагаю, вы в курсе, что он написал, мисс Митчелл. Отцу Джону показалось, что вы бредили. Говорили о каких-то охотниках за скальпами, о мужчине, с которым путешествовали.

Джейн нервно проглотила слюну.

— Слава Богу, находилась в здравом уме. Я… у меня были причины думать, что нас преследуют индейцы… И… и меня действительно сопровождал мужчина…

Брови Баррета поползли вверх.

— В самом деле?

Джейн помолчала секунду, чувствуя, как сильно бьется сердце.

— Это… это именно он украл у меня изумруд.

Директор снял очки без оправы, рассмотрел стекла на свет, а затем водрузил очки обратно.

— Должен сказать, мисс Митчелл, восхищен вашей откровенностью.

— Сэр?..

— Связаться с незнакомым мужчиной и допустить, чтобы в его руках оказалась драгоценная реликвия?.. Такие поступки не назовешь слишком осторожными. Меня восхищает честность, с которой вы признаете ошибки.

И тон, и улыбка ясно давали понять, что единственное, чем директор искренне восхищался, это быстротой, с которой они подошли к главной теме разговора.

— Не совсем верно, сэр. Я не «связывалась» с этим мужчиной. Профессор Темпль умер, проводники разбежались, а племя охотников за скальпами…

— Никакой опасности со стороны индейцев не существовало. Из записки отца Джона следует, что он все объяснил вам.

— Сейчас я это знаю, мистер Баррет, но тогда я думала…

— Как же этот мужчина украл камень, мисс Митчелл?

— Он… просто взял, и все.

— Отнял силой? Он вам угрожал?

Джейн покраснела.

— Нет, сэр. Он… гм-м… нашел его и…

— Нашел? Вы хотите сказать, что прятали камень?

— Да.

— Но не слишком надежно, верно? — Баррет поджал губы. — Когда он забирал камень, вы пытались остановить его?

— Я не могла. Он взял его ночью, сэр. Я спала, и… и… — у девушки перехватило горло. — Я делала все, что в моих силах, мистер Баррет. Я сообщила о краже в полицию местного городка…

— Местная полиция… — с коротким смешком повторил Баррет. — Напрасная трата времени, мисс Митчелл. Я бы не стал привлекать их к столь серьезному делу.

Джейн кивнула.

— Я вас понимаю сэр, но действительно пыталась…

— При таких обстоятельствах следовало бы уволить вас. Надеюсь, вы это понимаете, мисс Митчелл, не правда ли?

— Мистер Баррет, — начала Джейн, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе, — я сделаю все, что в человеческих силах, чтобы…

Ее пылкую тираду прервал телефонный звонок. Директор снял трубку, и Джейн терпеливо ждала окончания разговора.

— Хорошо, — говорил Баррет, — очень хорошо. Пожалуйста, попросите его немного подождать. — Он положил трубку и улыбнулся.

— Моя секретарша говорила вам о джентльмене, с которым мы сегодня встречаемся?

— Только в общих чертах. Она просто упомянула, что при нашем разговоре будет присутствовать кто-то третий…

— К сожалению, он вынужден задержаться, и поэтому мне не удастся поговорить с вами обоими, несмотря на то, что мне очень бы этого хотелось. — Баррет поднял рукав, поглядел на часы и многозначительно нахмурился. — У меня ленч с мэром, — сказал он, улыбнувшись. — Но я уверен, что вы справитесь и без меня.

— Да, сэр.

— Ему нужно знать все, что вы сможете рассказать о вашем замечательном приключении в Бразилии, мисс Митчелл. Вы понимаете? Все!

Джейн покраснела. Не все, подумала она.

— Я… я сделаю, что смогу.

— Это очень важно. Если у нас будет вся информация, можно надеяться на возвращение изумруда.

— Замечательно! — Лицо Джейн просветлело. — Я сплю и вижу, как схватят этого негодяя, укравшего камень, и…

— Ваше личное желание отомстить не имеет никакого отношения к делам музея, — холодно сказал Баррет. — Нас интересует только возвращение камня.

— Но ведь это одно и то же, разве не так? Поймать вора — это и значит вернуть «Сердце»… Не понимаю, мистер Баррет…

Директор вздохнул.

— Если мы сумеем привлечь вора к суду, то непременно это сделаем. Но если нам останется только выкупить камень…

— Выкупить? — возмущенно переспросила Джейн. — Но это же шантаж. Выкуп… выкуп… это…

— Это бизнес, — резко прервал директор. — Так делают все.

Джейн хотела возразить, но передумала. Действительно, время от времени возникали слухи о музее или галерее, выкупивших украденный экспонат. Оправданием всегда служило одно и то же: мол, администрация не знала, что имеет дело с ворами.

— Откуда вы знаете, что изумруд уже не продан на черном рынке? — медленно проговорила Джейн.

— Надежный источник сообщил мне, что преступник с камнем залег на дно. — Баррет встал и медленно обошел стол. Джейн в свою очередь тоже поднялась с места. — Видите ли, — директор улыбнулся и костлявой рукой сжал ее локоть, — нам несказанно повезло. Джентльмен, которого вы сейчас увидите, связался со мной несколько дней назад…

— Когда вы были в отъезде? — непонимающе уставилась на него Джейн.

Баррет кивнул и повел девушку к двери.

— Когда изумруд пропал, этот человек как раз был в Бразилии. — Выпустив из цепких пальцев локоть Джейн, директор взялся за ручку. — Он располагает конфиденциальной информацией.

Сердце Джейн подпрыгнуло.

— И может вывести на вора?

— Полагает, что может, вот тут-то и потребуется ваша помощь. Вы должны опознать мужчину, а также камень.

Непонятно почему, но по спине Джейн вдруг побежали мурашки. Даже волоски на руках поднялись…

— Следовательно, мисс Митчелл, с сегодняшнего дня вы освобождены от своих обязанностей в музее.

Джейн побледнела.

— Вы увольняете меня? Но вы говорили…

— Нет, просто даю другое поручение. Все свое время вы посвятите поискам вора и камня. Когда же «Сердце орла» в целости и сохранности окажется в моих руках, все будет забыто, я еще увижу присуждение вам докторской степени. — Директор благожелательно улыбался. — Как вы на это смотрите, моя дорогая?

Как смотрит? Да это единственная хорошая новость за несколько недель беспросветного мрака! Но почему же снова стало нехорошо на душе?

— Сэр, — быстро произнесла Джейн, — погодите минутку! Кто этот человек, которого вы…

Баррет распахнул дверь. В проеме был виден стол секретаря. Разрумянившееся лицо молодой женщины поднято к какому-то несомненно привлекательному человеку.

— Ах, продолжайте, пожалуйста! — говорила секретарша, довольно хихикая. — Нет, вы в самом деле хотите сказать…

Баррет откашлялся. Секретарша чуть ли не подпрыгнула в кресле.

— Мисс Митчелл, разрешите вам представить…

В представлении нужды не было. Джейн уже все знала, еще до того, как мужчина повернулся.

Перед ней стоял Андре.

Этот жулик сменил потертые джинсы на отлично сшитый серый костюм, который прекрасно смотрелся на сухощавом, хорошо тренированном теле.

Джейн издала какой-то сдавленный писк. Баррет недовольно нахмурился.

— Мисс Митчелл…

Андре вежливо улыбнулся.

— Кажется, я не упоминал, Баррет, что мы с мисс Митчелл уже встречались.

— Не могу поверить… — прошептала Джейн.

Но сомнений не оставалось: глаза встретились с изумрудными глазами Андре — холодными, насмешливыми и предостерегающими.

— Сюрприз… — тихо произнес Стоун.

Джейн резко повернулась к изумленно взиравшему на эту сцену Баррету.

— Я и не подозревал, что вы знакомы, — вежливо сказал директор.

— Знакомы? — Джейн нервно рассмеялась. — Знакомы? Мистер Баррет, этот человек…

— Конечно, знакомы, — вкрадчиво прозвучал голос Андре. Он быстро схватил руку девушки и крепко сжал. Выглядело это обычным дружеским жестом, но Джейн почувствовала, как хрустнули пальцы. — Мы с мисс Митчелл встречались в Бразилии. Остановились в одной гостинице, и… и, к сожалению, у нас возникли некоторые проблемы… гм-м… чисто личного свойства. — Стоун многозначительно улыбнулся директору, как бы говоря: «Ну уж мы-то, мужчины, отлично понимаем, что за проблемы, не правда ли?»

— Но это не так! — в отчаянии воскликнула Джейн. — У нас никогда не было личных проб…

— Думаю, Майкл, она все еще дуется на меня, если вы понимаете, о чем я говорю.

Майкл? Майкл? Изо всех сил Джейн старалась выдернуть руку, но мозолистые пальцы Андре обладали железной хваткой.

— Мистер Баррет, — безнадежным голосом сказала Джейн, — вы совершаете ужасную ошибку. Вы считаете, что музею желает помочь некий джентльмен, но это не так! Андре Стоун…

— Ну-ну, Джейн, — Андре усмехнулся и одной рукой обнял девушку. Пальцы Стоуна больно впились в плечо. — Не будем стирать грязное белье на людях, правда, милая?

— Черт возьми, мистер Баррет, этот человек…

— Достаточно, мисс Митчелл. — Глаза директора, будто два кусочка льда, блестели на худом лице. — Что бы ни произошло между вами и мистером Стоуном в Бразилии, это ваши проблемы и музея не касаются. — Баррет посмотрел на Андре и улыбнулся. — Буду с нетерпением ждать результатов!

— Конечно, Майкл.

Джейн попыталась еще объясниться, но безуспешно.

— Подождите! — воскликнула девушка, однако дверь директорского кабинета захлопнулась перед ее носом.

Издав короткий вопль, полный ярости и отчаяния, Джейн повернулась к Андре. Едва Баррет ушел, вежливая улыбка сошла с лица Стоуна, сменившись выражением высокомерия и крайнего презрения.

— Ты ублюдок! — прошипела Джейн, но Андре только рассмеялся.

— Я тоже счастлив увидеть тебя, милая, — сказал мужчина, ладонью подтолкнув ее в спину и быстро протащил мимо секретарши. Они миновали большой зал, спустились по широкой мраморной лестнице и вышли на улицу.