Натиск на Закат

Пятая глава О доблестных воинах

Капитана Белова спас бравый солдат. Подобно рыси, он вспрыгнул на стол и подпрыгнул над просвистевшим мечом рыцаря. Как буй тур, мощно и неудержимо шёл шевалье на капитана. Также мощно и, возможно, в изумлении, шевалье полетел в сторону камина после удара рядового. Илья метил в нагрудник, но его сапог угодил шевалье в бок. Впрочем, и этого оказалось достаточно. Отлетевший рыцарь глухо приложился спиной и головой об пол; свёрток, что он держал в левой руке, вылетел, попал в огонь камина и ярко вспыхнул. Забравши меч шевалье, капитан удостоверился в том, что Иван Никлотов пребывает всего лишь в нокауте.

— Знатно вызвездил ему! Вечером перед строем объявлю благодарность. Верёвку!

Минуты не прошло, как они связали шевалье, и капитан сказал:

— Когда очухается, побеседуем.

В зале запахло мочой. Ратники, пришедшие в себя, пытались освободиться от пут; один из них не сдержал позыва. Узрев подходящего и грозно зыркающего рядового, они разом притихли: испытав на себе мощные удары чужаков, не пожелали повторения.

В этот момент капитан и рядовой услышали взрывы и автоматные очереди. Судя по интенсивности огня, ситуация была нешуточной.

— Будь здесь! — скомандовал капитан рядовому и передал ему меч шевалье.

Отчаянно чертыхаясь, Белов побежал вниз по ступеням винтовой лестницы. Прыгая через ступени, в недоумении повторял один и тот же вопрос: «Что же не учёл?» Перед тем, как выбежать из башни, достал «пистоль», осторожно выглянул из притвора башни. Увидел Сергия. Тот, держа мушкет наперевес, шёл по огороду, посматривая то влево, то вправо. Скоротечный бой с неизвестным противником, надо полагать, завершился. Полыхнуло пламя: их гостевую избу разнесло взрывом, и огромный костёр зачадил на всю округу. Дойдя до огорода, капитан покачал головой при виде разгорающегося костра на месте избы и узрел примерно десяток трупов в серых комбинезонах, похожих на те, что он видел в корабле-модуле. Сергий, с серьёзной миной на лице, указал пальцем в небо, и капитан заметил дымный след, исчезающий в пасмурном небе в южном направлении.

Сержант спешно собирал обмундирование, упавшее на землю.

— Можно одевать, капитан. Почти высохло, — произнёс он будничным тоном, причём так, будто ничего существенного в этом мире не произошло.

Со стороны бывшей избы раздался сухой треск.

— Кранты автомату Ильи! Говорил ведь: прихвати. А он мне важно: мы, мол, на переговоры идём, — досада Копылова была понятной: что за воин без оружия.

— Ложись! — громко скомандовал командир, и его подчинённые мигом среагировали.

И точно, услышали оглушительный треск — и где-то что-то просвистело.

— Кранты всем нашим боезапасам! — со вздохом сказал капитан, поднимаясь с земли. — Так кто мне доложит, что здесь произошло?

— Сёдня Серёга герой. Ему докладывать, — сказал сержант.

— Вы ж, таащ капитан, приказали: серых сразу в расход, — с виноватой улыбкой напомнил Сергий. — Та огромная тарелка зависла над нами — и из люка серые посыпались. Я за стеной был с местными. Те только-только успели закопать рыцарей. Снизу тот люк тарелки хорошо был виден, и я по нему из подствольника три раза влепил. Видать по всему, удачно. Затем разобрались с теми, кого десантировали. Опять-таки, удачно: перекрёстным огнём всех уложили. Герой у нас сержант: из разбитого дома ласточкой выпорхнул — и к баньке.

В подтверждение слов Сергия южный небосклон осветился мощной вспышкой, и чуть позднее по земле пронёсся ураган от далёкого взрыва. От этой волны согнулись кроны деревьев и притух на какое-то время пожар, чтоб чуть позже разгореться с новой силой. Сержант лишился пилотки: её подхватил ветер и унёс куда-то в запредельную даль.

— Видно, до моря дотянули, — предположил Сергий.

— Благодарности — на построении. Соберите оружие у десантников, а я гляну, кто они такие.

Очевидно, погибшие десантники в серых комбинезонах не ожидали столкновения с воинами, вооружёнными аналогичными пушками и мушкетами. Сергий устроил им встречный бой и буквально растерзал серую десантуру своим огнём. От ближайшей груды убитых несло странным запахом псины. «Уделались козлы» — воскликнул капитан. На каждом десантнике был странного типа жилет, из карманов и карманчиков которого выглядывали разные вещицы. Впрочем, целых жилетов капитан так и не увидел.

За полчаса десантуру полностью обобрали и, всё-таки, нашли и сняли пару жилетов, что Сергий не уничтожил. Короче говоря, приумножили боевой арсенал.

— Думаю, та чертовка, что нас сюда забросила, вовсе не чертовка, а ангел. Ангел и помощница Яровита! И не спорьте со мной! — сказал капитан, обращаясь к Сергию.

Тот, услышав имя языческого бога, готов был возмутиться.

— Раз уж оказались, чёрт знает где, наша задача — помочь братьям-славянам. Или ты, Сергий, желаешь, чтобы их, наших предков, в пыль обратили?

— Никак нет, таащ капитан.

— Тем, кто историю не учил, с уроков сбегал, поясню: у наших предков была не только история, о которой забыли, но и своя цивилизация. Ровно через сто лет немецкие бароны в броне уничтожат все славянские княжества на западе, сожгут их храмы, а память о наших предках сохранится лишь в сказках. А потому наша легенда такая: нас всех в Каменных горах нашёл Яровит, бог войны, и сюда, незнамо как, доставил.

— Я ж, таащ капитан, из Иркутской области, — вставил Сергий.

— Иногда думаю, Сергий, ошибся я. Но ещё не поздно тебя назначить бывалым солдатом.

Сержант Копылов хохотнул.

— Наполеоновских планов строить не будем, но у славян нынче князь Крут. Как местная разведка доложила, по воле волхвов Крут сразил в поединке князя Готшалка, прихвостня немцев. Затем он со дружиной взял Гамбург. Вот ему и поможем, а повезёт, так и до Берлина дойдём. Хотя нынче Берлин, полагаю, ещё не столица. С шевалье или без него, но найдём путь-дорогу до славянских княжеств. Будем бить баронов и герцогов.

Капитан увидел робкие фигуры местных пейзан, выглядывающих из пролома в крепостной стене.

— Сергий, дай команду тушить пожар. Трупы пока не трогать. Ты, сержант, охраняй наш новый арсенал. Позже посмотрим, может что и сохранилось из наших вещей и оружия. А сейчас, давай-ка, сержант, снесём всё в баньку.

За три ходки они перенесли мушкеты десантников и прочий хабар в баньку, и капитан отправился в башню, где Геруа, вероятно, изнывал от неизвестности.

В башне ничего не изменилось. Шевалье Иван смотрел бешенным волком. Командир, вручив рядовому нож, приказал:

— Развяжи всех.

Ратники стали разминать затёкшие руки, готовые в любую минуту вновь броситься на врагов по слову хозяина.

— Пока вы здесь отдыхали, мы отразили нападение серых. Твоих врагов. Так, думаю, о тебе прознали не только люди короля Гарольда. Что-то выведали про тебя, шевалье, серые люди Папы Римского, а возможно, серые под началом кого-то иного, нам незнакомого. Мои бойцы не успели похоронить людей шерифа, как вынуждены были вступить в новый бой. Весь огород вновь завален трупами. Враги сожгли гостевую избу. Вот видишь, мы исполняем наказ Яровита: защищаем тебя. Так что, с твоего позволения, мы переселимся в баньку. Как думаешь, шевалье, кому ты дорогу перешёл? Почему за тобой такая охота?

Шевалье дал знак рукой — и бравые ратники удалились.

— Думаю, за картой идёт ловитва. В Константинополе дама моего сердца, близкая подруга супруги базилевса, позволила мне взять ту карту. Я еле ноги унёс от ромеев, и грусть-тоска берёт, когда вспоминаю о судьбе моей дамы. Я с той картой пришёл. Где она?

— Э-э, шевалье, когда мы дрались, та карта в камин улетела и сгорела.

Шевалье, яростно глянув на Геруа, выругался, да так, что бедный Геруа покраснел.

— Извиняй, шевалье! Несчастный случай! — сказал Геруа со вздохом.

— Да ладно, шевалье, не грусти. У тебя ныне есть мы. Твои защитники. А карту, даже весь атлас я тебе дарю, — капитан достал атлас и вручил его шевалье Ивану: — Пользуйся!

Шевалье, не долго думая, бросил атлас в камин, и там в жару от брёвнышек, что, видимо, добавил в камин бывалый солдат, атлас мгновенно занялся огнём и сгорел.

— Врёт твоя карта, — повторил шевалье. — Считай, за зло отплатил злом.

— Да бог с ней. Я не в обиде, — сказал капитан. — Пойдём, шевалье, глянем на трупы серых. Но прежде, может, скажешь, чем так важна была та карта?

— На карте всё было ромейскими буквицами, коих не ведаю, и лишь одно слово — по-латыни: некий город на крайней земле к закату, за большим морем-окияном, а название тому граду BASE.

— Басе? — переспросил капитан и посмотрел на толмача.

— Думаю, что по-русски это слово означает «базу», — ответил Геруа.

— Если та база серых за океаном, то нам их не достать. Ваши корабли или ладьи, шевалье, вряд ли ходят морем к Америке?!

— Не слышал о такой земле.

Когда шевалье увидел трупы серых на дворе, он поморщился и спросил:

— Пошто от стерв псиной несёт?

Белов ухмыльнулся при мысли о том, что в его мире стервами называют живых, а не мёртвых, причём внешний облик таких созданий, как правило, весьма обманчив. Вспомнив о своём первом впечатлении от груды кровавого месива, ляпнул:

— Есть такая поговорка: сер козёл, сед козёл, а всё псиной несёт.

— Глупости речешь! — воскликнул шевалье Иван. — Скажи своим: пусть стащат эту кучу стерв.

«Куча стерв» представляла собой мешанину частей тел. «Доблестный Сергий, как видно по результату, вошёл в раж при испытании мушкета» — с этой мыслью в голове, капитан поискал глазами рядового, но тот маячил вдалеке, у баньки. Разгадывал секреты какой-то игрушки из неждано-негадано доставшегося им хабара. Командир свистнул сержанту. Копылов растащил бренные останки четверых десантников в стороны, и они увидели ещё один труп — собаки-волкодава. У неё отсутствовала голова.

— Лепшего из моих псов сгубили! — с горечью вскричал шевалье.

Подошедший Сергий возразил ему:

— Твой пёс спас тебя и всех нас. Отвлёк на себя внимание и дал нам время, чтоб уничтожить врагов.

Шевалье глянул по очереди на всех подчинённых капитана, щеголявших в кальсонах, что виднелись из-под плащей и сказал:

— Оденьтесь! Сына отправил к соседям. И вас зову на пир. Попируем да пойдём ворогов бить.

Бывалый солдат, пребывавший в совершенном расстройстве чувств из-за потери личного оружия и вещей, сгоревших в гостевой избе, а потому забывший об уставном порядке, обратился с просьбой, минуя капитана, непосредственно к шевалье Ивану:

— Вся моя воинская одежда в пожаре сгорела. Надеюсь на вашу помощь, шевалье.

Иван Никлотович, смерив Геруа взглядом, спросил:

— Как вина вине рознь, так и одёжа одёже рознь. Ты к коим относишься?

Гийом Геруа горделиво задрал голову и ответил по-французски:

— Ma mere m'a dit que je suis le prince du sang.

Шевалье кивнул головой:

— Найдём тебе одёжу.

Что-то побудило капитана проверить обмундирование, аккуратно уложенное сержантом на траве. Несмотря на заверение Копылова, гимнастёрка гвардии капитана была по-прежнему сырой. А ватник он даже щупать не стал.

— Иван Никлотович, выручай. Негоже нам в мятой и невысохшей одёже на ваш пир приходить.

Лицо шевалье вытянулось, и рот его приоткрылся от изумления. Подумав, он махнул рукой и согласился:

— Найдёте кастеляна. Он вас всех оденет. — шевалье, шагнув раз-другой к башне, резко остановился и голосом хозяина, не терпящего возражений, повелел: — Сын вскоре вернётся. Покажете мне и ему ваше оружие.

— Что ты, Илюша, сказал шевалье? — вкрадчиво спросил капитан у бывалого солдата, когда Иван Никлотович скрылся из поля зрения.

— Объяснил ему образно, что не хочу носить сермяжно-полосатую одежду.

— Чем же она плоха?

— Её здесь только смерды носят.

— Какой же образ ты обрисовал?

— Отметил, что я из благородных.

— Как говорится, карты на стол! У меня — козырная! Довожу до вашего сведения, что моя тётушка учила меня французскому. Говорить не могу, но понимаю немного. Ты, рядовой Геруа, объявил шевалье, что ты принц.

Сержант Копылов расплылся в улыбке, глядя на растерянное лицо бравого принца. До Белова в ту минуту дошло, что у бывалого солдата посадка головы всегда и даже в этот миг свидетельствовала о чувстве собственного достоинства. Рядовой из принцев совладал с нахлынувшими эмоциями и воспоминаниями и, одарив Копылова высокомерным взглядом, признался:

— Да, скрывал! Иначе мой дедок получил бы бумагу о моём вечном сроке без права переписки. Моя покойная матушка — княжна из рода Щербатовых. И отец мой тоже из Рюриковичей.

Капитан вздохнул, как ни странно, от душевного расстройства: каждый из его подчинённых хранил в тайне такие события и скелеты в памяти, которыми не желал делиться даже с товарищами по оружию. Не располагала ни жизнь в Союзе, ни служба в армии к задушевным разговорам. «А самый загадочный, конечно, Сергей. Впрочем, все мы калеки, и у каждого в душе тревога. Да'с, «а в душе тревога!» Чой-то «Цыганочку» вспомнил?.. Нет'с, тут-то не найдём исцеления, а потому, что прольём море крови» — так подумал он и — само собой разумеется — не высказал красноармейцам свои соображения.

— Говорил ведь тебе, Илюша, что здесь нет особистов. Здесь тебе не там. Не таиться от своих товарищей, — капитан выдержал паузу, — а гордиться надо предками. Нет ничего дороже для нас памяти о родителях.

Белов взглянул на местных, бегавших с бадейками от колодца к бывшему гостевому дому. От затушенного пожарища дым стлался по всему двору и огороду. Построив группу, объявил о присвоении званий сержантов рядовым и удостоил благодарности сержанта Копылова.

С неотложными задачами управились довольно-таки быстро: похоронили десантников-храмовников с помощью местных; от стены, окружавшей башню, дошли до ближайшего леса и там освоили оружие, доставшееся от серых, да подивились их прочим технологиям и штучкам. Нежно поглаживая пояс, который Сергий предложил называть «антиграв», сержант Копылов, глядя сверху, с высоты верхних ветвей дуба, на изумлённого бывалого солдата, спросил:

— Шо дивишся? Я ж как Иисус теперь могу по воде, как по суху!

Увы, не смогли разгадать тайны всех штучек. Если мушкет показался бойцам простым как шмайсер, то назначение планшета чёрного цвета так никто и не понял. Белов — от досады и в сердцах — произнёс несколько слов, что не для печати, и дал команду возвращаться в расположение временного размещения группы.

Виктор Копылов с завистью смотрел на зеленеющие луга, на которых под присмотром пастухов пасся табун стреноженных коней, по его приказу отведённых на пастбище, и стадо коров. После налетевшего урагана пасмурный мир вновь обрёл спокойствие и умиротворённость.

— Эх благодать! У нас в это время снега лежат, — сказал Виктор нараспев, и, вперив взгляд в командира, спросил: — Как думаешь, таащ капитан, прилетят серые вражины отомстить аль нет?

— Вполне возможно. Мы ж не знаем, сколько у них летающих тарелок. Потому должны приодеться в местную одежду. Своего рода камуфляж. После ужина, товарищи сержанты, пойдёте по очереди в охранение. Но, прежде чем идти к кастеляну, надраим сапоги. Есть у меня заначка — банка гуталина. А первейшая задача: раскидать завалы сгоревшей избы и спасти то, что ещё можно спасти.