Наваждение

5

В субботу Ева встала рано. Надев старые джинсы и фланелевую рубашку, она вышла в садик за домом, чтобы выкопать одуванчики. Был прекрасный день, солнце уже пригревало. Она припомнила события вчерашнего вечера и улыбнулась про себя. По крайней мере, после ссоры с Роем все закончилось хорошо. Или нет? Фактически, все осталось по-прежнему. Планы Роя не изменились, и она все еще была против них. Наверное было бы лучше, если бы она перестала встречаться с Роем и полностью включилась в борьбу за спасение дома. Но Ева понимала, что не сможет отказаться ни от Роя, ни от дома. Однако теперь у нее появилось чувство, что так больше продолжаться не может. Она должна выбрать: либо Рой, либо все остальное.

Одно было очевидно: она никогда не сможет простить Рою сноса старого дома. Это всегда будет стоять между ними.

Ева выкопала один одуванчик и принялась за следующий. Ее мысли все время возвращались к событиям вчерашнего вечера. Они долго сидели и говорили. Рой рассказывал о своем браке и трудностях, которые ему сопутствовали. Они также говорили о его семье. По ее настоянию, он показал фотографию, сделанную на Рождество, где была снята вся семья. Только один из братьев Роя был очень похож на него, но все они были высокими и интересными.

Детство Роя в доме, полном мальчишек-сорванцов, было совсем не похоже на ее собственное. Евина сестра была на девять лет моложе ее. Из-за такой большой разницы в возрасте у них не было общих интересов и игр. Рой же с любовью говорил о своих братьях, и она завидовала их дружеским отношениям.

— Привет!

Она посмотрела вверх. По другую сторону белого штакетника, которым был огорожен садик, стоял Рой.

— Можно войти?

— Надо подумать. Вы умеете выкапывать одуванчики?

Он открыл калитку и вошел.

— Не знаю, но однажды я очень добросовестно выкопал все посаженные мамой луковицы тюльпанов. — Рой опустился на траву рядом с ней. — Знаете, вам очень идет испачканный землей нос.

Ева потерла тыльной стороной ладони нос и подняла к нему лицо.

— Ну как?

— Теперь все в порядке. Хотите я немного покопаю?

Она отдала ему лопатку.

— Вы и вправду выкопали мамины тюльпаны?

— Ага. Мне тогда было восемь, и, кажется, она все еще сердится.

Ева обняла руками колени.

— Здорово, что вы и ваши братья выросли и стали хорошими людьми. Наверное, это компенсирует вашей маме все неприятности, которые вы ей причинили в детстве.

Она заметила, как он поддел одуванчик и бросил его в пластмассовое ведро.

— Вы его вытащили без корней, которые будут продолжать расти.

Он вздохнул и начал выкапывать оставшиеся в земле корни.

— Хорошо, что эта работа неплохо оплачивается, а то бы я ее уже бросил.

Ева легла на траву и улыбнулась. Легкий ветерок освежал ее лицо, а солнце ласково пригревало.

Рой сказал накануне, что, возможно, заскочит сегодня. Она была рада, что он здесь. Даже когда они молчали, им было хорошо вместе.

— Меня не будет в городе недели две, — сказал Рой.

Ева приподнялась на локте.

— Куда вы едете?

— Сначала в Канзас-сити на конференцию строителей, а потом в Денвер. Я уеду завтра днем.

Рой снова начал копать. Он не сказал Еве, что сначала собирался улететь сегодня вечером. Но это было до собрания жителей «Кленовой рощи». А теперь у него на утро была назначена встреча с адвокатом. Он хотел знать все юридические аспекты этого дела.

По правде говоря, поездку в Канзас-сити и Денвер можно было отложить, но Рой решил все же на время уехать из Тулсы. Ему нужно разобраться в том, что происходит между ним и Евой. Она будет огорчена, если он снесет дом Брентов, но он вряд ли может поступить иначе. Он уже вложил деньги в собственность и купил эту землю специально для строительства многоквартирных домов. Кроме того, дом Брентов не единственный старый дом в «Кленовой роще». Ева — разумная женщина, и он надеялся, что она в конце концов поймет его доводы. Здесь шла речь о больших деньгах.

Рой все время помнил об этом, когда в понедельник утром сидел в своем офисе. Напротив него устроился адвокат и подробно рассказывал о том, что Рою было известно в общих чертах. Судья штата вынес решение о временной приостановке сноса дома Брентов. Адвокат Ассоциации жителей «Кленовой рощи» собирается обратиться в городскую комиссию по планированию застройки города с просьбой включить «Кленовую рощу» в перечень местностей, где разрешено только индивидуальное строительство.

Уильям Холт из адвокатской конторы «Холт и Уилкокс» откинулся в замшевом кресле.

— Разумеется, до вынесения решения по этому вопросу потребуются публичные слушания. Эта процедура займет несколько месяцев.

— Вы хотите сказать, что мы должны ждать, пока эта комиссия примет решение?

— Я так не думаю. Документ, определяющий работу комиссии по планированию, гласит, что судья может запретить делать что-то только в том случае, если это нарушает существующие планы застройки. Поскольку в настоящее время закон допускает строительство в микрорайоне многоквартирных домов, такие действия с вашей стороны не могут считаться незаконными.

— А как же насчет этой приостановки? Адвокат самодовольно произнес:

— Решение о приостановке утрачивает силу через две недели. Если судья не продлит срока, в чем я лично сомневаюсь, вы будете иметь законное право через две недели приступить к сносу.

— Даже если они уже обратятся в комиссию по планированию?

— Совершенно верно.

— А что, если им удастся внести этот дом в список исторических построек? Я знаю, что они пытаются это сделать.

— Согласно закону, за покупку такого строения должны проголосовать сенат и палата представителей штата. И к тому времени, когда Ассоциации удастся одолеть всю эту бюрократическую пирамиду, старый дом будет уже снесен. Да, кроме того, вопреки бытующему мнению, внесение в список исторических построек не запрещает снос или перестройку здания. А учитывая нынешний кризис в жилищном строительстве, я не думаю, что депутаты проголосуют за спасение ветхого строения, когда они могут заручиться поддержкой избирателей, обеспечив их занятость на строительстве новых домов.

Уильям Холт вынул из кармана сигару.

— Разумеется, Ассоциация всегда может обратиться в верховный суд штата, чтобы получить «рит оф мэндеймус».

«Почему адвокаты не могут говорить, как нормальные люди, а предпочитают изъясняться на латыни?» — подумал с раздражением Рой.

— А это что еще такое?

— Это предписание, обязывающее суд округа продлить ранее назначенный срок, но я абсолютно уверен, что это будет безнадежная попытка.

— Итак, когда истечет двухнедельный срок, все преграды будут сняты?

— Я этого не говорил, мистер Вестон. Жители «Кленовой рощи», безусловно, обратятся к мэру и правительству города, а также к общественности, чтобы добиться пересмотра плана застройки. Тем не менее им не удастся помешать вам сделать первый шаг — снести старый дом.

— Понимаю.

Всю следующую неделю Рой много думал о поместье Брентов и о том, как осуществление его проекта повлияет на их отношения с Евой. Наконец он пришел к такому выводу: для них обоих будет лучше, если их отношения постепенно примут более спокойный характер. Помогала Ева сколотить оппозицию или нет, ее симпатии на стороне этой оппозиции. Рой пытался оправдать ее тайное от него присутствие на собрании. Он также старался поверить, что не она организовала это собрание. Но были моменты, когда он сомневался. Возможно, Ева пытается им манипулировать. Он хочет ей верить, но знает, что не очень хорошо разбирается в женщинах, и его неудавшийся брак — лучшее доказательство этого.

В день, когда Рой должен был вернуться, Ева беспокойно ждала его звонка. Он не сказал ей, когда прилетает самолет, но было уже почти пять часов. Единственный личный звонок был от Фреда Винслоу. Он сообщил, что срок, на который был отложен снос дома, истек, но Уолтер Пейтон находится в Оклахома-Сити и пытается получить «рит оф мэндеймус» на его продление.

Телефон на столе зазвонил, и она схватила трубку. Это снова был Фред.

— Верховный суд штата отказал в выдаче «рит оф мэндеймус». Через полчаса мы хотим собраться и решить, что делать дальше. Вы сможете подъехать?

Ева стала нервно поправлять волосы. Она не хотела быть участницей еще одного незапланированного собрания. С ее «везением» она снова попадет либо в газеты, либо в вечерний выпуск теленовостей. Нет, ее усилия спасти дом Брентов будут более плодотворными, если она постарается договориться лично с Роем.

— Извините, Фред, но я сейчас очень занята.

— Я так и предполагал, но все же решил вам позвонить. Должен же быть какой-то способ остановить снос; нам просто нужно всем вместе подумать и выработать эффективный план.

— Я уверена, что у вас это получится, — сказала она уклончиво.

— Я буду держать вас в курсе, — сказал Фред и повесил трубку.

Ева поняла, что Ассоциация «Кленовой рощи» решила сражаться до победного конца. Они будут оказывать на Роя давление через средства массовой информации. Она не сомневалась, что такая тактика лишь озлобит Роя. Было бы гораздо лучше достичь какого-то компромисса, пока дело не дошло до открытой вражды.

Ева встала и начала беспокойно ходить по кабинету, затем сняла трубку и набрала номер Роя. К ее большому удивлению, Рой ответил сам.

— Привет, это Ева. Я хотела оставить записку, чтобы вы мне перезвонили. Я не знала, что вы уже вернулись.

— Я прилетел утром.

— Правда?

Возможно, Рой просто устал, но в его голосе не слышалось радости по поводу ее звонка.

— Вы не хотите со мной встретиться, скажем, через полчаса, и пообедать вместе?

Он помолчал.

— Вообще-то я…

— Я угощаю.

— Ну, хорошо. Где? Нерешительность в его голосе заставила ее сжаться. «Видимо, поездка была тяжелой, и у него скопилась масса работы».

— Все равно. Как насчет «Импрешн», вам, кажется, там нравится?

— «Импрешн» — это хорошо. До скорой встречи.

Ева даже не пыталась больше работать. Она надела свой серовато-зеленый жакет и прошла в комнату отдыха, прихватив с собой сумку. Это была большая комната, пол был выложен мелкими шестиугольными белыми плиточками, а стены отделаны белой плиткой в форме кирпичей. В том месте, где когда-то находилась ванна, на изогнутых лапах стоял обтянутый розовым гобеленом диванчик. Интерьер начала века дополняло круглое зеркало в оправе из орехового дерева. Ева встала перед ним, провела помадой по губам и чуть-чуть подкрасила темные ресницы. Слегка поправила волнистые черные волосы, бросила косметичку в сумку и пошла к машине.

Она знала, что приедет слишком рано, но собиралась за это время продумать, как тактично повернуть разговор, чтобы речь снова зашла о поместье Брентов. Еве не хотелось сейчас говорить о деле, но оно было слишком серьезным. Она убеждала себя, что нет причины избегать этой темы с Роем. В конце концов, их личные взаимоотношения зависят от того, как решится вопрос со старым домом.

Ева припарковала машину у ресторана и вошла в здание из красного дерева, на скошенной крыше которого были установлены солнечные экраны. Ева села у входа и стала ждать Роя. Она оглядела уютный зал. За массивными столами с толстыми стеклянными столешницами сидели посетители. Ева была настолько погружена в свои мысли, что никого не замечала. Ну должен же быть какой-то выход!

— Вы кусаете губы?

Ева вздрогнула от неожиданности, подняла голову и увидела Роя. Он подал руку и помог ей подняться. Прикосновение его руки подействовало на нее ободряюще, и она улыбнулась.

Он коротко кивнул и посмотрел в зал.

— Кажется, свободных столов много. Давайте сядем и посмотрим, что у них есть сегодня вкусного.

Они заняли стол у окна. Пока Рой молча изучал меню, Ева смотрела на него. Он казался далеким, озабоченным и слегка напряженным. Возможно, он устал с дороги. После того как официант принял их заказ, Рой взял обеими руками стакан с водой.

— Вы уже слышали о решении судьи? — спросил он, не поднимая глаз от стакана.

— Да.

— Вы огорчены?

— Нет, я… — Ева замолчала, пока официант ставил на стол их напитки, затем продолжила серьезным тоном: — Рой, я хотела бы поговорить о других возможных решениях, помимо сноса этого прелестного старого дома. Я думала над этим, и полагаю, будет не слишком дорого, если сделать пристройку к помещению для прислуги в стиле большого дома, — она заговорила быстрее. — Там могли бы разместиться шесть семей.

Она остановилась, заметив, что Рой отрицательно качает головой.

— Боюсь, что нет.

Он взял вилку и попробовал жареную картошку. По-видимому, это было все, что он собирался сказать.

На самом деле Ева и сама думала, что он не согласится с этим предложением, но попробовать все равно стоило. То, что он отверг ее план, не остановило ее.

— Ладно, это был лишь один из нескольких вариантов. Мы с вами можем подумать вместе, вдруг придет в голову какая-то новая идея.

— Ева, почему вы не едите? У вас все остынет.

В его голосе слышалось явное раздражение.

По-прежнему не обращая внимания на еду, она спокойно спросила:

— Значит, вы окончательно решили снести дом?

— Да.

— И вы даже не хотите об этом говорить?

— Если честно, то нет. Ваше и мое мнение уже давно высказаны. — Затем его голос потеплел, и он добавил: — Мне очень жаль, что вас это так огорчает, но вы должны понимать: я просто делаю свою работу. Я должен получать прибыль, иначе мне просто не место в бизнесе.

Ева покорно кивнула и изо всех сил постаралась посмотреть на проблему с точки зрения Роя. Ей это не вполне удалось.

— Все знают, что жилищное строительство сейчас находится в кризисе, — сказал он. — В городе есть всего несколько престижных микрорайонов, где можно сделать деньги, и «Кленовая роща» — один из них. — И, словно оправдываясь, добавил: — Я неплохо зарабатываю, но я должен платить по счетам, как и все остальные.

— Конечно.

Еда показалась невкусной, но Ева заставила себя есть. Ей не хотелось выглядеть капризным ребенком, хотя на душе у нее было очень скверно. Рой не только получил законное право на снос дома Брентов, но, что еще хуже, он не хотел больше даже говорить с ней на эту тему.

— Еда была вкусная, — сказал Рой, и она кивнула головой. «Я бы не хотел, чтобы она выглядела такой подавленной, — подумал он. — Я чувствую себя из-за этого виноватым. Не надо было сегодня встречаться», но когда Ева так настойчиво его приглашала, он вопреки логике думал только о том, как ему хочется ее увидеть. В будущем он должен взять себя в руки и не поддаваться эмоциям.

Ева пробежалась по каналам телевизора и убедилась в том, что она уже знала пять минут назад: смотреть нечего. Прошло уже три дня, как она в последний раз обедала с Роем, и депрессия все сильнее овладевала ею. Когда они вышли из ресторана и подошли к стоянке, Рой объявил, что должен уйти. Не было ни нежного «спокойной ночи», ни дружеского объятия. Вместо этого он проводил ее до машины, быстро попрощался и исчез. Ева звонила ему в офис и просила передать, чтобы он ей перезвонил, но ответом было молчание. Она пыталась убедить себя, что Роя могут занимать важные дела и он позвонит ей, как только сможет. «А если нет? А если между нами все кончено?» — спрашивала она себя и чувствовала такую боль, что не могла думать ни о чем.

Накануне вечером она говорила об этом с Эми, и подруга старалась ободрить ее.

— Мужчины, — сделала вывод Ева, — не стоят этих волнений.

Эми улыбнулась:

— Нам уже по тридцать, а мы все еще то клянем мужиков, то молимся на них. Но они никуда от этого не исчезают, и нам остается только надеяться на лучшее. Может быть, что-то еще выйдет с домом Брентов и ваши проблемы с Роем разрешатся.

Тогда Ева подумала, что это маловероятно. Она и сейчас в это слабо верила. До того, как на ее горизонте появился Рой, все конфликты с мужчинами происходили на личной почве. Но в Рое ей нравилось все. А разделяли их профессиональные интересы.

Звонок в дверь заставил ее мгновенно вскочить с дивана. Может быть, это Рой! Выйдя в холл, она увидела через стекло двери мужскую фигуру. Ее настроение поднялось. Но, открыв дверь, она поняла, что ошиблась. Это был не Рой, а Макс!

Какое-то мгновение она была в полной растерянности.

— Привет, — наконец выдавила она, — это сюрприз.

— Я знаю.

Он улыбнулся, и в его рыжевато-коричневых глазах вспыхнул огонек.

Макс ничуть не изменился. В его угольно-черных волосах — свидетельство небольшой примеси индийской крови — не было ни одной седой волосинки, а переносицу орлиного носа по-прежнему украшал шрам, напоминавший о былых сражениях на футбольном поле.

— Ты отлично выглядишь, Макс. Как дела?

— Хорошо. Ты тоже выглядишь замечательно. Можно войти?

— Конечно.

Она отступила на шаг, давая ему дорогу. «Он не такой высокий, как Рой, — подумала она, — но его фигура весьма представительна». В последний раз, когда они виделись, он встречался с секретаршей из адвокатской конторы. «Интересно, что с ней стало?! Зачем он пришел?»

— Хочешь чего-нибудь выпить? Виски с содовой?

— Да, я помогу тебе его приготовить. Он прошел за ней в кухню и открыл шкаф.

— Я вижу, ты переставила стаканы. Он открыл другую дверцу.

— А вот и они.

Чтобы скрыть нервозность, Ева возилась с виски и льдом. Ни один мужчина не возбуждал ее так, как Макс. Лишь встретив Роя, она перестала думать о Максе.

Когда они вернулись в гостиную со стаканами и уселись напротив друг друга, Макс сказал:

— Тебе всегда нравилась откровенность, Ева, поэтому я буду говорить без обиняков. Я хочу, чтобы мы с тобой снова стали встречаться. Я знаю, что раньше пытался давить на тебя, но сейчас не собираюсь требовать от тебя каких-либо обязательств. Мы можем попробовать еще раз?

Она поставила стакан на столик и внимательно разглядывала свои руки. Если бы Макс пришел до ее встречи с Роем, возможно, она и приняла бы его предложение. А теперь все ее мысли и чувства были настолько заполнены Роем, что она была не в состоянии трезво мыслить.

— Между нами было что-то особенное, Эви. — Он поставил свой стакан и наклонился к ней. — Я сделал ошибку в прошлый раз. Обещаю, что больше не буду тебя торопить.

— Да, Макс, но… Дело в том, что я встретила другого человека.

— Понятно. — Он смотрел на нее пристально. — Но у вас может ничего не получиться. В этом случае я бы хотел, чтобы ты мне позвонила.

Ева скованно улыбнулась.

— Ты, как и прежде, угадываешь мои мысли, да? Ты, видимо, уже понял, что между этим человеком и мной сейчас не все гладко, так?

Он усмехнулся:

— У меня было такое предчувствие. Но я готов ждать. — Внезапно он стал снова серьезным. — Я действительно хочу все исправить между нами, Ева. Я встречался со многими женщинами после тебя, но ни одна не задела меня так, как ты.

Ева молчала. Она не знала, что сказать. Макс встал.

— Я отнесу свой стакан на кухню и пойду. Вижу, что тебе о многом надо подумать. Помни одно: мой номер телефона не изменился, и ты можешь звонить мне в любое время.

Он направился к двери, потом вернулся и поцеловал ее в лоб.

— Мой совет: забудь этого парня. Он, вероятно, не стоит того, чтобы ты из-за него переживала.

Макс вышел из комнаты, и через минуту Ева услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.

Она облегченно вздохнула. Макс нуждается в ней, чего нельзя сказать о Рое. Самое разумное было бы вернуться к Максу. Ева взяла стакан и допила виски. Макс предлагал ей ровные отношения, а Рой делал ее несчастной настолько, что это становилось невыносимым. Он окружил ее стеной безразличия, и она ничего не могла с этим поделать. Какие бы чувства Рой ни испытывал к ней, он был прежде всего бизнесменом и не мог допустить, чтобы им управляли эмоции.

Еве хотелось, чтобы и ее собственные эмоции не так сильно владели ею. С тех пор, как они расстались с Роем у ресторана, ее не оставляла тревога и досада. У Евы было несколько серьезных романов, но ей казалось, что она ни разу раньше по-настоящему не влюблялась. Если это любовь, то почему она причиняет столько страданий? А если просто увлечение, то это, она надеялась, скоро пройдет.

Она встала, походила по комнате, остановилась возле телефона и набрала номер Роя. Если он больше не хочет ее видеть, пусть прямо скажет ей об этом. Она превратилась в сплошной комок нервов, пока в трубке слышались длинные гудки. Его телефон не отвечал, и она уже собиралась положить трубку, когда услышала голос Роя.

— Привет, это Ева. — Ее голос звучал, как натянутая струна. Голова у нее кружилась, и она почти теряла сознание, как в четвертом классе, когда она играла в школьном спектакле и сильно перенервничала.

— Привет, Ева, как поживаете? Голос был очень вежливым и чужим.

— Хорошо. Я давно вас не слышала и решила узнать, как дела.

Ей хотелось, чтобы ее голос звучал непринужденно, но она сама чувствовала, что получается это очень плохо.

— Я понял так, что Ассоциация решила организовать кампанию в прессе против моей фирмы.

— Да, я что-то слышала об этом. Гнев, который звучал в голосе Роя, испугал ее.

— Насколько, черт возьми, упрямы эти люди?

— Я думаю, настолько же, насколько и некоторые другие из моих знакомых.

Наступила небольшая пауза, и затем он с трудом произнес:

— Извините, я не хотел кричать на вас… Я получил ваше послание. Собирался вам несколько раз позвонить, но…

— Но что?

Его голос смягчился и стал почти грустным, и в Еве проснулось что-то вроде надежды.

— Я решил, что будет разумнее подождать и посмотреть, чем все это закончится. Бессмысленно встречаться и сражаться до кровопускания.

— Что-то я не припомню, чтобы мы бросались друг на друга с ножами.

— Да, чего не было, того не было.

В его голосе снова появилась резкость и безразличие, которые она так ненавидела.

— Ева, вы мне очень нравитесь. Может быть, после того как все образуется, мы снова сможем встречаться.

— Рой, а мы не можем просто встретиться и поговорить?

— Мне очень жаль.

Чувствовалось, что его решение окончательное и обжалованию не подлежит. Итак, она ничего не добилась, и этот разговор с ним дался ей гораздо труднее, чем она предполагала.

Наступила небольшая пауза.

— Я вижу, что вы очень заняты, и не хочу вас больше задерживать. До свиданья.

Последние слова Ева произнесла уже с трудом, так как огромный комок в горле мешал говорить. Невероятным усилием воли она сдержала слезы, которыми были полны ее глаза.