Навеки-навсегда

Глава 17

Ночную тишину разорвал грохот колес и топот копыт. Приезд разбойников привлек внимание князя. Перед домом полковника появилась группа всадников и карета. Через мгновение послышался голос атамана Владислава:

— Спускайтесь, князь, — с презрением прокричал он. — Мы поймали англичанина!

Слова бандита поразили Зинаиду и наполнили ее сердце тоской. Она не сомневалась в спасении Тирона, считая, что тот способен выбраться из трудного положения лучше, чем другие. Теперь же, вспомнив угрозы князя Алексея, девушка дрожала при мысли о том, какую подлость задумали князь с бандитами.

— Вот теперь увидишь! — со злорадным триумфом заявил Алексей, грубо схватил Зину за руку и потащил за собой по лестнице. Внизу стоял экипаж, который конвоировали Владислав, Петров и еще дюжина людей на лошадях.

Увидев такое количество бандитов, Зинаида поняла, почему побег Тирона закончился неудачей. Они поставили живой заслон вокруг дома, и полковник попался в сети. Кроме того, князь пообещал большую награду за поимку Райкрофта.

Длинные пальцы князя до боли сжали руку княжны, а потом он грубо подтолкнул ее к экипажу. Выкручивая запястья, он прижал девушку к карете и злобно оскалился прямо в лицо, но Зина, собрав волю в кулак, не издала ни звука.

— Имей в виду, дорогая! Если попытаешься что-нибудь предпринять, англичанину будет только хуже!

Владислав, наблюдавший за распалившимся князем, выкрикивающим угрозы, подошел ближе и не сводил глаз с боярина, пока не привлек его внимание. Вор довольно улыбнулся и распахнул дверцу кареты.

— Ваш пленник там, — заявил он. — Гуся уже можно ставить в печь. Он ни на что не годен.

— Отлично! — радостно воскликнул князь.

Чувствуя ужас и отвращение, Зинаида вырвалась из тисков Алексея и обеими руками ударила его в грудь, оттолкнув изо всех сил. Нападение оказалось внезапным, и князь оторопело попятился. Минуты замешательства вполне хватило, чтобы девушка повернулась и быстро забралась в карету.

Князь Алексей немедленно пришел в себя и приказал разбойникам закрыть дверь с другой стороны, а потом и сам залез внутрь, чтобы не позволить пленнице сбежать. Однако, оказавшись внутри экипажа, понял, что держать ее силой не придется.

Неподвижно лежавшее тело полковника произвело на Зинаиду зловещее впечатление. Издав стон, она упала на колени рядом с сиденьем, на котором тот лежал как мертвый, со связанными руками и ногами. Кожаная веревка лишала Райкрофта всякой возможности оказать сопротивление в случае, если он очнется. И это вселило в княжну хоть маленькую, но надежду. Значит, Тирон жив.

Опасаясь, нет ли серьезных ран, Зинаида провела осторожно под рубашкой, однако ничего не обнаружила, но, дотронувшись рукой до растрепанных волос и наткнувшись на огромную ссадину, из которой сочилась кровь, отчаянно запаниковала. Она поднесла руку к глазам и с ужасом разглядывала окровавленные пальцы.

— Это только начало, — не удержался Алексей, наслаждаясь своей властью. Пока англичанин его пленник, эта девушка будет умолять о милости. И князь еще раз пообещал себе, что навсегда покончит с полковником, а потом заставит ее ползать у своих ног. С помощью пыток он отомстит Райкрофту, и княжна превратится в податливое тупое существо. — Успокойтесь, дорогая. Ваш драгоценный полковник еще жив, но скоро сам захочет оказаться в аду!

— Нельзя винить его в том, что задумала я! — воскликнула Зинаида.

— Можно, — заверил ее князь Алексей и небрежно пожал плечами, когда экипаж тронулся.

При свете луны он видел слезы, ручьями стекавшие по щекам Зинаиды. Князя безумно злило, что она так беспокоится о полковнике. Его нос до сих пор болел, не говоря уже об отечности, портившей его вельможное лицо.

— Полковник Райкрофт лишил меня удовольствия быть первым. И за это дорого заплатит. — Довольно улыбаясь, князь Алексей наклонился к княжне и пообещал: — И в качестве наказания ты будешь наблюдать за пытками, Зиночка.

Зеленые глаза смотрели на него с ненавистью.

— Вашего удовольствия, Алексей? Вы же собирались доставить меня в целости и сохранности князю Владимиру?

Алексей потеребил усы и самонадеянно заявил:

— Скорее всего нет!

Зинаида предпочла сдержаться, чтобы не вызвать еще одной вспышки гнева. Отвратительно находиться в одной карете со столь мстительным и подлым человеком. Девушка осторожно приподняла голову Тирона, села и, не заботясь о том, что одежду пропитает кровь, положила ее себе на колени.

— Какая любовь! — издевался князь. — Как только я расскажу полковнику, что он попался в расставленную ловушку, произойдет переоценка ценностей. Англичанин, без сомнения, возненавидит тебя, когда я лишу его мужского достоинства.

Зина судорожно сжала горло рукой и отвернулась. Ее мучили не столько угрозы Алексея, сколько та незавидная роль, которую она сыграла в судьбе Тирона, заманив его в руки бандитов. Жизнь станет невыносимой, если князю удастся привести угрозы в исполнение. Пусть любая месть падет только на ее голову, и тогда совесть ее останется чистой.

Алексей опять ухмыльнулся, пытаясь напугать и расстроить княжну.

— Ты знаешь, что это значит для мужчины, Зиночка? — Он вульгарно объяснил, что собирается сделать, не стесняясь в выражениях. Князю показалось, что девушка покраснела в темноте, ибо мерзкие подробности казни не могли не добить отчаявшуюся Зенкову. — Ты больше не невинна, Зиночка, и знаешь, что я говорю правду. Он никогда не сможет спать с тобой. Но корить в этом придется только себя. Я же предупреждал, но ты и слушать не желала. Райкрофт станет евнухом после того, что с ним сделают!

Если бы Зинаида имела хоть малейшую надежду, что князь послушает ее, то с радостью упала бы перед ним на колени, умоляя освободить Тирона. Но князь непреклонен и не успокоится, пока не доведет дело до конца. Его заявления — не пустые угрозы. Девушка не могла придумать план спасения полковника из ловушки, в которую сама его заманила, с каждым поворотом колес бесчувственный Тирон приближается к моменту расплаты.

Когда экипаж остановился перед домом Тарасовых, Зина была не готова ни морально, ни физически к той пытке, которую подготовил им Алексей. Она нещадно упрекала себя за то, что задумала дьявольский план, и с радостью тотчас пошла бы под венец с князем Владимиром, чтоб только ничего не случилось.

Владислав и его люди спешились и окружили карету, словно ожидая, когда англичанин очнется и снова начнет сопротивляться. Они, должно быть, вздохнули с облегчением, увидев его бесчувственное, неподвижное тело.

Алексей приказал четырем бандитам отнести пленника в конюшню и привязать его, как Христа, за запястья к стойлу. Чтобы избежать неожиданностей, Владислав послал еще несколько вооруженных людей в помощь, дабы полковник не имел ни малейшего шанса сбежать, если вдруг придет в себя.

Князь даже не раздумывал над тем, что Зина может решиться на побег, так как она обреченно следовала за ним. Он с удовольствием командовал наемниками и так наслаждался победой, что даже не обращал внимания на покорную хрупкую фигурку, плетущуюся сзади, а посему не заметил, когда тонкая женская рука схватила Зинаиду и потащила за куст.

— Али! — шепотом воскликнула Зинаида, радуясь появлению человека, который способен помочь. — Почему ты еще здесь?

— Степан не приехал за мной вовремя, хозяйка, видно, загулял, как обычно. — Ирландка с любопытством наблюдала за процессией. — Что этот негодяй Владислав делает здесь? Неужели князь Алексей связался с ним?

— Ты должна помочь мне! — Княжна не имела права терять драгоценное время и отвечать на расспросы. — Полковник Райкрофт в смертельной опасности!

— Я и сама уже догадалась… Здесь столько вооруженных людей! — Служанка высунулась из-за куста, разглядывая четырех мордоворотов, тащивших безжизненное тело в конюшню. — Но как я могу спасти его от этих зверей?

— Ты — моя единственная надежда, Али. Слушай внимательно! — заговорила Зинаида. — Немедленно уходи и останови карету прямо на улице, чтобы никто из бандитов не заметил. Как только найдешь Степана, немедленно прикажи отвезти тебя в царский дворец и попроси охранников вызвать майора Некрасова. Потом скажи ему, что Владислав в городе и жизнь полковника Райкрофта висит на волоске. Жизненно важно, чтобы он привел с собой людей и освободил Тирона, понимаешь?

— Да, милая, — прошептала Али, — но мне пора! Я слышу стук колес! — И женщина мелкими перебежками помчалась по улице к площади, по которой ехал экипаж.

Теперь, когда у Зинаиды появилась слабая надежда на спасение полковника, она, подобрав юбки, побежала за разбойниками в конюшню. Бандиты собрались, чтобы позлорадствовать, когда приговор Райкрофту будут приводить в исполнение. Повсюду зажгли факелы, и княжна, расталкивая мужчин локтями, пробралась вперед на открытое пространство, где стоял только князь.

Он был чрезмерно возбужден, и Зина содрогнулась. Он злобно скалился и призывно махнул рукой.

— Ты как раз вовремя, Зиночка. — И он показал на прикованного цепями Райкрофта, чье безжизненное тело было привязано за запястья. — Сейчас мы окатим твоего красавца любовника холодной водой. Может, хочешь полюбоваться его прелестями в последний раз, пока подлец еще не лишился мужских достоинств навсегда?

При взгляде на Тирона у Зины подкосились ноги. Голова полковника безжизненно свисала на грудь, ноги были раздвинуты, а колени привязаны кожаными веревками. Тело прикрывали только панталоны, которые еле держались на узких бедрах, почти не прикрывая того, чем одарила его мать-природа.

Княжна застонала, когда Владислав безжалостно схватил полковника за волосы и потряс голову. Но та беспомощно повисла над грудью. Сознание так и не вернулось к Райкрофту. В следующее мгновение ему в лицо плеснули ведро воды, и полковник пошевелился.

Потом бандит окатил пленника еще одной порцией, и это наконец-то привело Тирона в чувство. Он удивленно и непонимающе разглядывал собравшихся людей, стряхивая воду. Капли разлетелись в стороны. При виде Зинаиды взгляд смягчился. Но тут же стал свирепым, ибо Тирон заметил синяк под глазом, ссадину и распухшие губы на лице девушки.

Князь Алексей вышел вперед и поднес факел, чтобы лучше видеть англичанина.

— Итак, полковник Райкрофт, мы наконец-то встретились.

— Обойдемся без представлений, — прорычал Тирон и уничтожающим взглядом посмотрел на обидчика. — Я знаю, кто вы такой: негодяй, который хотел соблазнить княжну Зенкову. Должен сообщить, что она предпочла меня!

Охваченный ненавистью, Алексей взвизгнул:

— Боюсь, что должен огорчить вас. Названная девица использовала вас в своих целях. Просто подставила! Несколько дней назад состоялась помолвка между нею и князем Владимиром Дмитриевым. Она поклялась отдаться любому, только бы не выходить замуж за старика. Так что не обольщайтесь, ей на вас плевать. Вы лишь предоставили княжне возможность избежать нежеланного брака.

Тирон перевел взгляд на сжавшуюся в комок Зинаиду, и боль от этого сообщения пронзила его сильнее, нежели стальной кинжал. Не обращая внимания на то, что она пыталась сказать что-то невнятное в свое оправдание, полковник догадался, что князь говорит правду. Его просто использовали! И за это придется расплачиваться тяжкой ценой!

Голубые глаза холодно и презрительно взглянули на Зину, а потом на скалящиеся лица бандитов, внимательно следивших за происходящим. Он слышал, как они принялись злорадно хохотать, когда разговор с князем перевели на русский. Приглядевшись внимательнее, Тирон узнал нескольких человек из банды Владислава. Похоже, разбойники вне себя от радости, что наконец-то поймали его.

— Итак, меня заманили в капкан. — Он повернулся к князю: — Что вы собираетесь сделать?

— Мы придумали для вас особенное наказание, полковник. Оно всегда будет напоминать вам о том, что вы посмели соблазнить русскую боярыню. После сегодняшнего дня вы никогда не сможете заниматься любовью с женщиной. Вас прилично выпорют, а потом сделают евнухом. Причем ваша дама будет наблюдать за приятной процедурой.

Тирон сжал зубы и попытался ударить стоявшего рядом бандита. Один из людей Владислава предупредил нападение криком, хотя, несмотря на огромную физическую мощь Тирона, железные цепи, затрудняли даже малейшее движение. И тем не менее князь Алексей в панике отскочил на достаточное расстояние.

Князь жестом приказал высокому разбойнику, похожему на Голиафа, начинать экзекуцию. Тот разделся до пояса и обнажил мощную грудь, густо покрытую вьющимися черными волосами. Именно этот богатырь когда-то сбил шлем с головы полковника и теперь жаждал мести, ибо в первый раз потерпел поражение.

Взяв в руку кожаную плеть, он приблизился к Тирону сзади.

— Держись, англичанин! — низким голосом проорал палач-Голиаф. — Чаще всего я дерусь булавой, но и с поркой справлюсь не хуже. Ты еще попросишь о пощаде!

Алексей улыбался, предвкушая удовольствие. Он широко расставил ноги, сложил руки на груди и с нетерпением ждал первого удара. Гигант занес руку и несколько раз взмахнул плетью в воздухе.

— Нет, нет! Пожалуйста! Не нужно! — Зинаида упала к ногам князя и, рыдая, умоляла: — Вы выиграли! Я отдамся вам! Умоляю! Только ничего не делайте! Я вся в вашей власти! Прошу, не причиняйте ему боль!

— Похоже, ты думаешь, что его отпустят просто так? — скалился тот, глядя вниз. — Ты лишь одна из многих у полковника, неужели не ясно? Любой солдат спит с первой попавшейся девкой, пока не пошел на войну. Драгоценный Райкрофт перепробовал сотни баб до тебя, и все же ты отдалась именно ему… И теперь мне не нужна. Когда казнь свершится, тебя отдадут Владиславу в наказание за непослушание. — Князь поднял голову и посмотрел на атамана: — Что скажешь, Владислав? Хорошую я тебе предлагаю награду?

Зинаида повернула голову и с ужасом посмотрела в ледяные глаза улыбающегося разбойника.

— О, князь! — издевался тот. — Я получил полковника и в придачу эту женщину. Но моим людям придется заплатить золотом, как ты обещал.

Княжна повернулась к князю, пожирая его ненавидящим взглядом:

— Вы не посмеете! Царь…

Князь тут же прервал ее:

— Во время отсутствия моей жены за тебя отвечала княгиня Андреева. И если она позволила тебе спутаться с англичанином и вы оба исчезнете, вся вина ляжет на нее. Государь узнает лишь то, что мне нужно.

Алексей кивком приказал обнаженному Голиафу продолжить экзекуцию. Тот опять занес плеть, и через секунду на лице Тирона появилась гримаса боли. Зинаида с криком бросилась между жертвой и палачом, обняла полковника за талию, прикрыла своим телом и устремила умоляющий взгляд на бандита с занесенной плетью. Но Райкрофт в подобной защите не нуждался.

Он пришел в ярость. Видя гнусные усмешки на лицах разбойников, Тирон не сомневался, что те считают его дураком. Пекущая боль в спине не шла ни в какое сравнение с той, что разрывала сердце полковника.

Издав дикий вопль, он зверски вывернулся и оттолкнул женщину:

— Убирайся! Даже если эти звери снимут с меня кожу заживо, от тебя мне ничего не нужно! К черту жалость! Теперь ты досталась Владиславу! И я вас благословляю!

Глядя на убитую горем княжну, князь противно расхохотался:

— Похоже, теперь ты никому не нужна, Зиночка. Наверное, неприятно, когда сразу двое мужчин отказываются от тебя. — Он подобрал вилы и, подняв их, оттолкнул девушку от полковника, хотя боялся приблизиться к беззащитному пленнику. — Уходи и дай нам расправиться с Райкрофтом! Учись на его примере! Страдай, черт тебя побери! И будь рада тому, что еще нужна Владиславу.

Князь приказал Голиафу продолжать. Но прежде, чем тот нанес второй удар, поспешил отойти подальше. Ослепшая от слез, Зинаида забилась в темный угол и при каждом ударе плети вздрагивала, чувствуя невыносимую боль, будто пороли ее. Ни один звук не вырвался из уст Тирона, чье тело беззащитно висело, подставленное под плеть. Каждый новый удар по спине раздирал сердце княжны, как когти зверя.

Закрыв голову руками, Зинаида не могла унять дрожь. Она потеряла счет побоям, но всем существом сознавала, что зловещее наказание продолжается. Напряжение казалось невыносимым, и она даже забыла об ужасном приговоре, ожидавшем ее саму.

Тирон уже не мог поднять голову, но еще не пал духом. Подобное поведение не могло не вызвать восхищение даже у тех, кто желал ему зла. Владислав и его сторонники прожили много лет, каждодневно встречаясь со смертью. Они дрались с полковником в открытом бою, в котором многие погибли. Но с оружием в руках.

Бандиты считали, что даже заклятый враг заслуживает достойной кончины. Порка хороша для трусов, а все знали, что полковник Райкрофт — искусный и смелый воин. Так что постепенно разбойникам надоело избиение беззащитного человека.

Они стали перешептываться между собой и выразили недовольство, когда ненасытный Алексей потребовал, чтобы Голиаф нанес не менее сотни ударов, а то и больше.

На спине Тирона отпечатались пятьдесят следов от плети, прежде чем пытка прекратилась, да и то потому, что палач с отвращением отбросил хлыст и не захотел продолжать.

— Ты что, спятил?! — орал изумленный князь, не имевший никакого понятия о чести. Он продолжал настаивать, чтобы его приговор был осуществлен до конца. — Здесь я приказываю! И вы будете делать то, что нужно мне, иначе не получите ни гроша!

— Мы свое дело сделали, — прокричал Владислав и подошел к князю. — Плати или умрешь!

Петров вытащил саблю из ножен и угрожающе провел по острому лезвию пальцем.

— Может, тебя самого наказать и сделать евнухом?

— Вы получите деньги только после того, как оскопите его, и ни минутой раньше! — настаивал князь слишком возбужденно, не слыша никаких угроз.

— Тогда сделай это сам, — с отвращением предложил Владислав. — Мы ему больше не причиним зла. Этот человек заплатил сполна. Мы — воины и ценим его как храбреца. Если бы речь шла о честной дуэли, мы могли бы убить его. Но не так, как ты этого желаешь. — Атаман возмущенно показал на окровавленную спину полковника: — Подобное наказание подходит для трусов. Англичанина схватили только потому, что нас было больше. Но имей в виду, боярин, он — настоящий мужчина, чего не скажешь о тебе!

Князь второй раз за вечер услышал подобное оскорбление и еще больше обозлился, грязно ругая бандитов за то, что те отказываются помочь. Потом развернулся, забрал острый нож у Владислава, подбежал к Тирону и ухватился за верх панталон. Полковник пытался защитить себя от кастрации и попробовал сопротивляться, но в столь ослабленном состоянии все оказалось напрасным.

И тут Зинаида, собрав последние силы, набросилась на князя. Она решила остановить его, даже ценой собственной жизни. Вцепившись ногтями в лицо князя, девушка остервенело боролась с ним. Когда князь попытался отбросить ее, Зина вонзилась зубами в руку, державшую нож.

Вопль вырвался из горла князя, но девушка еще больше сжала зубы. Полилась кровь, рука ослабла, и нож упал на землю. Зинаида вырвалась и попыталась отбросить кинжал под злобным взглядом разбушевавшегося Алексея. Выругавшись, он схватил ее за широкий плащ, со всей силой повернул и мощно ударил, так что княжна почти потеряла сознание и отступила назад, сгибаясь пополам от боли.

Князь опять схватился за нож и направился к объекту своей ревности. Но в этот момент Владислав с криком ринулся на помощь Тирону, выбил оружие из рук князя, и кинжал полетел на пол.

— Все! Достаточно! Я не позволю тебе сделать это! Иначе я тебя самого оскоплю!

В злобе князь бешено заорал:

— Грязный варвар! Как ты смеешь угрожать мне?! Многих посадили на кол и разодрали пополам за то, что они посмели противостоять мне!

— Не стоит пугать меня, — с ухмылкой проговорил Владислав и жестом показал на своих людей. — Должен предупредить, что мы не слишком жалуем бояр!

Внезапно дверь в конюшню распахнулась, и бандиты увидели ворвавшегося майора Некрасова с дюжиной вооруженных солдат. Атаман немедленно узнал майора и решил, что в создавшейся ситуации лучше бежать.

Одно дело — встретиться с небольшим отрядом солдат в лесу, а другое — драться с царской охраной в Москве, где ей на помощь поспешит подкрепление. Атаман не успел схватить девушку, понимая, что это приведет к схватке с майором, которой в данный момент он предпочел избежать.

Владислав моментально ринулся из конюшни, крича своим людям, чтобы все разбегались в разные стороны. Те поспешно вскакивали на лошадей и без оглядки удирали за город.

Алексей повел себя не столь мудро. Он вышел вперед, чтобы запротестовать, но попятился, узнав человека, появившегося впереди солдат. Потеряв дар речи, он упал на колени перед царем.

— Государь! — пискливым, дрожащим голосом произнес он. — Что привело вас в мой дом в столь поздний час?

— Заговор! — громко произнес царь Михаил Федорович, осматривая место преступления. Он кивнул Зине, склонившейся в поклоне, обратил внимание на ее разбитое лицо, а потом подошел к полковнику.

Тирон потерял чувство реальности. Его тело свисало с веревок, подобно тряпке. Царя Райкрофт не заметил, а тот передернулся, увидев его изуродованную и окровавленную спину.

— Немедленно отвяжите полковника! — приказал Михаил Федорович майору Некрасову. Тот быстро подбежал с несколькими людьми и освободил англичанина. — Отнесите его в мою карету. Им займутся мои лекари.

Николай бросил встревоженный взгляд на Зину, когда его люди уносили бесчувственное тело, но та даже не обратила на него внимания. Княжна собирала вещи полковника и долго рыдала над ними, прежде чем отдать солдатам.

— Пожалуйста, будьте осторожны! — умоляла она сквозь слезы, когда Тирона несли к двери.

Государь удивленно поднял брови, видя искреннюю заботу девушки, а потом спросил князя:

— У вас была причина избить этого человека?

— Простите, государь, — ответил склонившийся в низком поклоне князь, которому не хотелось попасть в немилость к царю. — Полковника Райкрофта застали в его доме с нашей воспитанницей, княжной Зенковой. Он обесчестил ее. Мы не могли допустить, чтобы такое оскорбление русской боярыни прошло безнаказанно, и решили воздать ему по заслугам.

— И для этого спелись с разбойниками?

— С какими разбойниками, государь? — дрогнувшим голосом спросил князь.

— Вы что, не знали, с кем имеете дело?

Князь попытался играть роль невинной овечки.

— Я впервые видел этих людей. Они сказали, что с удовольствием наймутся, чтобы наказать полковника за совращение русской девушки.

Михаил Федорович нахмурился и посмотрел на Зинаиду, которая наконец-то пришла в себя:

— Что ты можешь сказать, княжна?

— Государь… — Она умоляюще заговорила с расстояния, словно боясь осквернить высокое присутствие своей виной. — Мне можно подойти и высказаться в защиту полковника?

Царь приказал ей приблизиться:

— Иди сюда, Зинаида. Мне интересно послушать.

Представ перед Михаилом Федоровичем, девушка упала на колени и не смела поднять глаза от стыда, прекрасно понимая, что трагедия произошла из-за нее.

— Умоляю о прощении, государь. Только я одна виновата в том, что случилось. Я не могла смириться с тем, что опекуны Тарасовы собирались насильно выдать меня за князя Владимира, а поэтому намеренно завлекла полковника Райкрофта в постель. Просто предпочла потерю девичьей чести неравному браку. Накажите меня, как пожелаете, ибо грех за то, что случилось с полковником, лежит только на мне.

— Уверен, что Райкрофт не смог устоять перед подобной красотой. А кроме того, он просил разрешения ухаживать за тобой. — Говоря эти слова, Михаил Федорович думал о подлости Тарасовых. Те даже не поставили его в известность о помолвке, хотя все при дворе знали о намерении царя позволить англичанину просить руки Зинаиды.

Царь ласково погладил растрепавшиеся кудри Зины:

— Я еще поговорю с тобой и полковником через два дня. Но сейчас тебе нужно найти пристанище. К кому ты можешь поехать?

— Княгиня Андреева — моя подруга, государь. Моя карета ждет и отвезет к ней.

— Хорошо, поезжай! И никому ни единого слова! Я не хочу, чтобы полковника возненавидели и твое доброе имя трепали злые языки, понимаешь?

— Ваша милость безгранична, государь.

Когда девушка уехала, Михаил Федорович с натянутой улыбкой обратился к Алексею:

— А где моя двоюродная сестра? Я хочу переговорить с ней.

— Княгини Анны нет дома, государь. Ее отец заболел и попросил дочь приехать на время.

— Значит, все, что произошло, — твоих рук дело?

Князь судорожно глотнул, тщетно стараясь придумать что-нибудь в свое оправдание, и осторожно спросил:

— Что вы имеете в виду, государь?

— Значит, ты устроил сватовство князя Владимира, прекрасно зная, что полковник добивается Зинаиды? Или вина лежит только на Анне?

Князь уныло развел руками:

— Мы слышали об интересе англичанина, но не знали, что вы дали ему свое позволение. Учитывая богатство старика и то, что он будет хорошо относиться к княжне, мы и согласились на предложение Дмитриева. Во всяком случае так решила Анна.

— Понятно. — Михаил Федорович презрительно сжал губы и задал еще один вопрос: — Анна что, не слышала о моем добром отношении к полковнику?

— О чем, государь? — Темные брови князя удивленно взметнулись вверх. — Неужели мы чем-то обидели нашего доброго государя?

— Вполне, — резко ответил обозленный царь. Он прекрасно видел притворство своего подданного и не верил не единому слову. — Должно быть, я допустил ошибку, послав княжну Зинаиду в ваш дом. Мне нужно было иметь в виду, что ее воспитывали не так, как остальных боярынь. Вполне естественно, что девушка восстала против вашего насилия. Но сейчас это не имеет значения… Я сам оповещу князя Владимира, что она не может выйти за него замуж согласно моей воле. Должен предупредить: если ты и Анна разболтаете кому-нибудь, кроме почтенного старца, который достаточно мудр, чтобы промолчать, то я сам буду присутствовать, когда вам вырежут языки!

— Государь, я буду предельно осторожен. — Стремясь угодить царю, князь несколько раз торопливо поклонился, чтобы как можно лучше продемонстрировать свое глубочайшее уважение.

— Отлично! Значит, мы поняли друг друга.

— Без сомнения, государь.

— Надеюсь, князь Тарасов, вы больше не посмеете мстить моим фаворитам и нанимать разбойников для черных дел. Я еще не знаю сути происшедшего, но достаточно терпелив и приму решительные меры, как только выясню все.