Найти и сохранить

8

Маделин ожидала, что он не выпустит ее из объятий, и очень удивилась, когда этого не произошло. Он направился прямо в спальню и через плечо спросил:

— Идешь?

Подойдя к двери спальни, она остановилась. В противоположность ее все возрастающей взволнованности он казался таким уверенным. Нет, сомнений у нее не было, она ощущала лишь неловкость. Откровенно говоря, по этой части у нее было совсем мало опыта.

Снимая ботинки, он поднял голову и посмотрел на ее силуэт в дверях. Лица девушки не было видно, но свет, падавший сзади, обрисовывал стройные линии ее тела и усиливал его желание. Чего она ждет?

— Подойди ко мне.

Маделин медленно приблизилась и встала чуть поодаль. Он привлек ее к себе и тихо поцеловал в ямочку за ухом.

— М-м, как пахнет. Словно бутон розы…

Он начал целовать ее подбородок и затем как бы нехотя перешел на губы, углубляя свой зовущий и требовательный поцелуй. Она ответила с возрастающим рвением, а тело ее прижалось к его телу, подчиняемое его объятиям. Такое медленное возбуждение ей и требовалось. Через мгновение он стал, совершенно очевидно, расстегивать рубашку. А еще немного позже оказался уже в полной и непривычной для нее наготе и, откинув покрывало, лег в постель.

Стоя рядом, она мешкала. Виктор потянулся и привлек ее к себе.

— Я слишком спешу? — с хрипотцой спросил он.

— Немного, — прошептала она в ответ. Он улыбнулся.

— Тогда постараюсь не торопиться. Но это не так просто, — он не стал добавлять, что чувствует себя как взнузданный жеребец. Вместо этого он постарался укротить свое страстное желание, пока не возбудит ее.

Почувствовав уступчивую поверхность кровати, Маделин расслабилась и простерлась рядом с ним, отдавая себя его поцелуям. Ободренная, она дотронулась до его обнаженного торса, затем провела рукой по плечам. Он привлек ее к себе. Когда их губы встретились снова, она взволнованно ответила на его сдержанный поцелуй. Она понимала, что он сильно желает ее, но не хочет этого показывать.

Однако самообладание покидало его с каждым ответным поцелуем. От игривых прикосновений его языка, исследующего рот и мягкие линии щек, пыл ее усилился. Эти приемы вызывали восторженное головокружение, и она стала провоцирующе гладить приятную упругую кожу его тела.

Он продолжил свои исследования с большей смелостью, поглаживая внутреннюю сторону ее бедер и шаловливо сдавливая кожу. Его знающие руки возбудили невероятные ощущения, и она начала понимать, что такие путешествия становятся для нее необходимостью.

Теперь уже губы его ласкали мягкую кожу ушей и мочек. Он целовал их до тех пор, пока она не напряглась от желания.

— Знаешь, чего бы я хотел? — тихо шепнул он.

— Чего? — переводя дыхание, спросила она.

— Чтобы ты разделась, — за страстностью его голоса она услышала нотки любопытства.

Идея ей понравилась, и, встав с постели, она, забыв о застенчивости, начала раздеваться.

Виктор наблюдал за ней с кровати. Она стянула через голову свитер, и это движение показалось ему невероятно сексуальным. Затем она сняла джинсы. Он потянул ее к себе. Это еще не все, но уже совсем близко. Он хотел испытать удовольствие, сняв оставшиеся на ней предметы женского туалета.

Устроившись рядом с ним, она ждала поцелуев, которые должны были последовать. Но он подарил ей только дразнящий поцелуй и потянулся рукой, чтобы расстегнуть ее лифчик. Сдвинув его, он опустил лицо и губами захватил сосок. Волна удовольствия прокатилась по ее спине и груди, пока не охватила все тело. Она уже была готова.

И потом Маделин уже не помнила, как он снял с нее нижнюю часть ее туалета.

Но она отдавала себе полный отчет о наступлении момента неистового желания слиться с ним воедино. И он накрыл ее тело, и они стали единым целым. Его рот стал требовательнее, и тело начало двигаться с удвоенной силой. Ее собственное тело как бы перестало существовать и на гребне его страсти понеслось по волнам.

Сначала она была потрясена глубиной его желания, но это быстро уступило место каскаду чувственных наслаждений, которые он вызывал в ее теле. Все прежние эмоции затухли. Когда он еще крепче сжал ее, она ощутила сумасшедшее биение его сердца прямо у себя на груди. Она провела руками по его голове, затем опустила их на спину и, уже бесконтрольно втискиваясь в его объятия, почувствовала, как он покрылся потом.

Судорожный ритм начал еще более ускоряться, и так до тех пор, пока она полностью не растворилась в нем. Все эмоции и чувства сплелись в одну мощную, всепоглощающую страсть. Возникло такое ощущение, что в слепоте она отчаянно тянется к чему-то очень нужному, чего ей недоставало, и готова кричать от нетерпения. И тут их единение достигло пика, и волны удовольствия начали растекаться по всему телу. Она ощутила, как напряглось его тело, как дрожь пробежала по его членам. И поняла, что и он достиг оргазма.

Его изнеможенное тело опустилось на кровать рядом с ней. Эмоции еще клокотали в нем, но она уже осознавала, что дыхание его успокоилось. Его тяжелая рука приятно покоилась на ее груди. Через несколько минут она посмотрела ему в глаза, благоговейно улыбаясь.

Он кивнул, показывая, что понимает ее невысказанные мысли. Медленно прижал ее к своей крепкой груди и поцеловал в голову.

Лежа рядом с ним, она чувствовала полное безграничное удовлетворение. Когда зазвонил телефон, она не могла понять, что это за звонок.

— Черт! — пробормотал он.

Она вскочила.

— Телефон. Кто может звонить в такой час?

Во всем Лос-Анджелесе номер ее телефона знали только три человека — Виктор, Франсин и ее тетка в Джорджии.

— Ошиблись номером. Не подходи.

Она замотала головой и потянулась к аппарату.

— Может, что-нибудь важное, — откашлявшись, она взяла трубку. — Алло?

— Маделин, это ты?

— Да, тетя.

— Я пыталась дозвониться весь день, но никто не отвечал, и я страшно расстроилась. Голос у тебя хрипловатый. Ты там не надышалась этим смогом?

Маделин виновато улыбнулась.

— Нет, тетушка. Это не от смога. Почему ты звонишь? Что-нибудь случилось?

— Не совсем.

В тоне тетки было что-то зловещее. И Маделин не могла не вспомнить, как тетя рассказывала про страшную депрессию тридцатых годов — у нас были кое-какие неприятности.

— Скажи мне, в чем дело.

— Ну хорошо. Меня кладут в госпиталь. Ничего страшного. Проведут маленькое обследование, сделают анализы. Я просто хотела предупредить тебя, что дома никого не будет, на случай, если Дэви позвонит.

Маделин напряглась. Ее беспокойство усилилось.

— На предмет чего тебя хотят обследовать?

— С желудком что-то не в порядке. Не волнуйся за меня.

— Как я могу не волноваться? Завтра же первым рейсом я вылетаю домой.

— В этом нет необходимости, говорю тебе.

— Первым же рейсом, — твердо повторила Маделин. — До завтра.

— Ну хорошо, дорогая. До свидания.

Маделин положила трубку и повернулась к Виктору.

— Тетушка заболела, — не глядя на него, сказала она. — Полечу домой.

Виктор ничего не ответил, только сложил губы в ироничной улыбке. Вот тебе раз! Когда он уговаривал ее улететь, она отказалась. А теперь, когда между ними что-то стало завязываться, она собирается улететь.

— Ты вернешься?

— Обязательно! — и добавила: — Если ты за время моего отсутствия не разыщешь Дэви.

— Понятно.

Значит, если он найдет Дэви, то их взаимоотношениям настанет конец. Они оба догадывались, что такое могло когда-нибудь произойти. А сейчас он почувствовал себя слишком расстроенным и обозленным на весь мир, чтобы остаться здесь еще хоть на минуту. Выбравшись из кровати, он начал быстро одеваться.

— Утром позвони мне и сообщи номер своего телефона в Альберте, — он знал, что говорит как рассерженный сержант со своими солдатами, но не мог играть роль понимающего любовника.

От неожиданности она села.

— Ты уходишь?

— Похоже на то.

— Почему?

— У меня куча дел, — отрывисто произнес он.

— Ты обиделся на меня? — кротко спросила Маделин.

Нагибаясь, он поднял ботинок.

— Совсем нет. Обстоятельства вынуждают. Позвони мне утром, хорошо?

Скоро дверь хлопнула, и она осталась сидеть на кровати одна. Наклонившись вперед, она обняла руками коленки и задумалась. Они провели восхитительный вечер, но теперь в ее душу закрадывалось подозрение, что это произошло в первый и последний раз.

Виктор посмотрел на отличный полированный стол, затем обвел взглядом комнату. Какой разительный контраст с обшарпанной обстановкой в кабинете Кросби, где он был только вчера, когда разговаривал с капитаном по поводу своего возвращения в управление полиции. Они с радостью готовы были принять его обратно. И даже согласились снять требование пройти соответствующую переподготовку в академии.

Но он согласился по другой причине. И конечно, не из-за денег. Просто он не мог жить без этой работы. Он любил ее и знал, что именно там может принести реальную пользу.

Усаживаясь в кресло, он поглядел на потолок. А еще хорошо, что Маделин уехала. Пусть бы никогда и не возвращалась. И хотя они неплохо провели время, он знал, что долго это продолжаться не может. Ведь она настоящая леди, а он всего-навсего простой полицейский.

А кроме того, все усложнится, если он начнет снова работать в полиции. Встретившись и переговорив с тем парнем, который украл «мерседес», он пришел к заключению, что возглавляет шайку некто находящийся в тюрьме. Полиции не составило особого труда через своих информаторов в тюрьме установить, кто этот человек.

И теперь предполагалось, что Виктора подсадят в тюрьму, чтобы он вошел в контакт с этим главарем. А поскольку Виктор не мог открыть ей тайну, то наверняка возникли бы проблемы. Нет, все-таки хорошо, что она уехала. Но, вопреки логике, мысли о Маделин не оставляли его.

Он постарается забыть о ней, как только приступит к работе в управлении и вовсю включится в дело. Пока же он по вечерам будет искать ее брата. Он ведь обещал ей помочь. Не говоря уже о том, что всем станет легче, если он найдет мальчика и отправит его обратно. Тогда она действительно никогда больше не приедет.

После четырех дней, проведенных дома, Лос-Анджелес стал понемногу стираться из памяти Маделин. А когда она, сидя в кресле-качалке на веранде, слушала пение птиц, он казался ей таким далеким.

— Как здесь прекрасно, правда? — тетушка вышла из двери и села рядом с ней. После недолгого пребывания в госпитале она еще выглядела бледной и осунувшейся. Но, слава Богу, результаты обследований оказались хорошими.

— Замечательно.

Тетя потрепала ее по коленке.

— Я уверена, что после этого адского места наш городок кажется тебе райским уголком, — поправив прическу, тетушка продолжила свою мысль: — Тебе, по крайней мере, не придется мотаться туда и обратно, коль ты наняла частного детектива для поисков Дэви.

Маделин промолчала. Сейчас ей совершенно не хотелось расстраивать тетушку, но и сама она окончательно не решила, стоит ли ей возвращаться в Лос-Анджелес. С одной стороны, ей не хотелось оставлять старую женщину в таком состоянии одну, с другой — Дэви по-прежнему не появлялся и у нее возникло ощущение, что своим присутствием в Лос-Анджелесе она смогла бы принести больше пользы в деле поисков брата.

А еще оставался Виктор. Маделин положила руки на колени и вздохнула. Если раньше она только представляла, как далеки они друг от друга, то, вернувшись домой, воочию ощутила это. Он вырос в гигантском метрополисе и чувствовал себя там как дома, а она видела, как отличается тамошняя жизнь от той, которой жила она. И нечего было думать, чтобы Виктор даже допустил мысль приехать в Альберту. Правда заключалась в том, что Виктор привык жить быстрой и кипучей жизнью, она — тихой и размеренной. Только дома она окончательно утвердилась в этой мысли. И еще кое-что постоянно крутилось в ее голове с момента приезда. Почему он всегда становился таким скрытным и неразговорчивым, когда речь заходила о его работе в полиции? Возможно, он все же был не тем человеком, за кого себя выдавал? Ведь она поверила ему на слово. Но тут она начинала упрекать себя. Какое право она имела не доверять ему? На это не было причин. Но могла ли она полагаться на свои суждения, если при виде его теряла голову?..

— С тобой все в порядке, дорогая? Подняв голову, она увидела, что тетушка вопросительно смотрит на нее.

— Все хорошо, тетя.

— Ты уверена? Ты выглядишь рассеянной, с тех пор как вернулась. Это из-за Дэви?

Маделин кивнула:

— Возможно.

Тетушка снова потрепала ее по коленке.

— Ты волнуешься. Почему бы тебе не позвонить этому человеку, которого ты наняла, и не спросить, не слышно ли что-нибудь о Дэви? Может, после этого тебе полегчает?

Маделин колебалась. Ей хотелось выяснить, не узнал ли Виктор чего-нибудь нового. И более того, ей не терпелось услышать его голос. Несмотря на то, что многое их разделяло, нечто большее теперь их и связывало.

— Да, я позвоню ему.

Она набрала его номер, но ответа не услышала. Расстроенная, она позвонила ему позднее, но снова безрезультатно. В два часа ночи она поднялась наверх и легла в постель. Может, он занимается поисками Дэви? Ведь по местному времени всего около одиннадцати часов. Непрошеные мысли о роскошных блондинках лезли в голову. К тому же, убеждала она себя, они фактически никаких обещаний друг другу не давали.

Да и о каких обещаниях могла идти речь? Нет никаких сомнений, что она в конце концов уехала бы в Альберту, а он остался бы в Лос-Анджелесе. Их встреча была коротким и приятным развлечением, и ничем иным. Вещи надо принимать такими, какие они есть на самом деле. Будь она такой же искушенной и знающей женщиной, как Франсин, она именно так думала бы и не терзалась.

На следующий день, перед тем как пойти в церковь, она постаралась внушить себе эту же мысль.

Стоя у входа в церковь, пастор приветствовал ее и тетушку:

— Рад снова видеть вас в бодром здравии, Паула… Хорошо, что вы снова вернулись в родные края, Маделин…

— Я и сама рада этому, — ответила она.

— Здравствуйте, Маделин! Повернувшись, она увидела Гарольда, вице-президента банка. Этот симпатичный светловолосый мужчина чуть выше ее ром том был одним из наиболее образованных горожан, и до своей поездки в Лос-Анджелес Маделин часто с ним встречалась.

— Не знал, что вы приехали, — он одобрительно осмотрел ее, заметил новую прическу. — Вы подстриглись?

— Да.

— Хм. Очень своеобразная прическа. Маделин улыбнулась.

— Я тоже не сразу привыкла к ней.

Здесь, в Альберте, эта прическа действительно не соответствовала консервативному образу школьной учительницы.

Он весело добавил:

— Не сомневаюсь, что вы теперь имидж измените.

Маделин знала, что он чувствовал бы себя гораздо уверенней, оставь она все в прежнем виде. Но почему она должна подстраиваться под чьи-то идеалы? Маделин почувствовала раздражение.

Тетушка Паула взяла ее за руку:

— Нам пора идти.

— До свидания, Гарольд, — видимо, он намеревался продолжить разговор, но Маделин приняла руку тетушки, и они направились в глубину собора.

К середине службы она поняла, что глупо было сердиться на Гарольда. Почему бы ему не иметь собственного мнения о ее прическе? Все дело было в том, что он не Виктор. Рядом с Гарольдом она не испытывала того чувства, что сводило ее с ума, когда около нее был Виктор.

Нет, с этим непозволительно мириться! Если она вернется в Лос-Анджелес и снова станет проводить время с Виктором, то будет держать свои эмоции под контролем. Все, что было между ними, пронеслось как легкий ветерок. Виктор достаточно умный человек, чтобы понять это. И узнай он, как много она думает о нем, он, наверное, поразился бы.

Мимолетные увлечения ничего не значили для него. А она никогда прежде не увлеклась бы человеком, зная, что это преходяще. Как так получилось, что она позволила себе вляпаться в такую историю? Но там, в незнакомом городе, при определенных обстоятельствах, когда ей нужно было найти Дэви, она совершила массу поступков, которые никогда не совершила бы, если бы оставалась в своем городе. «Давай разберемся. Я действовала нестандартно. Это совсем не соответствовало моему характеру: во-первых, я нашла постороннего человека, с неясным прошлым, который, по моему мнению, способен был отыскать брата; во-вторых, разве стала бы я блуждать по опасным улицам в ночное время в незнакомом городе?»

Тетушка Паула заговорила с ней и оторвала от этих мыслей. Служба закончилась.

Во время воскресного обеда, когда ели мороженое, они снова вспомнили о Дэви.

— Он так любил домашнее мороженое, — грустно заметила тетушка.

Маделин кивнула, виня себя за то, что за своими постоянными думами о Викторе совсем позабыла о Дэви.

— Надеюсь, с ним все в порядке. Он еще слишком молод, чтобы жить самостоятельно в этом ужасном большом мире, — сказала тетушка.

Маделин ничего не ответила. Да, он молод, но она вспомнила слова Виктора о том, что брат приехал в Лос-Анджелес по собственному желанию. И он бы наверняка позвонил, если бы с ним случилось что-то неприятное. Вечером она снова попытается набрать номер Виктора и узнать, нет ли новостей.

Но вечером, как раз перед тем как она собралась звонить в Лос-Анджелес, раздался звонок.

— Привет! — послышался в трубке голос Дэви.

Она прижала трубку к уху:

— Откуда ты?

— Из Лос-Анджелеса.

— С тобой все в порядке?

— Конечно, — вопрос, видимо, показался ему странным, может быть, даже обидным.

Взволнованная, Маделин потянулась за ручкой и блокнотом:

— Скажи свой адрес. Я приеду и заберу тебя. Или вышлю тебе авиабилет.

— Я позвонил, чтобы сообщить, что со мной все нормально. Не волнуйтесь.

— Не волноваться! Конечно, мы волнуемся. Я буду волноваться каждую минуту, пока не увижу тебя! «Аккуратней, не вспугни его!» — предупредила она себя.

— Послушай, тут уже ожидают телефон. Повторяю, у меня все в порядке.

— Дэви, не вешай трубку. Дай свой адрес.

— Я буду звонить. За меня не волнуйся. Пока!