Назад в СССР-2

Глава 15

Конечно, можно было сколько угодно высказывать Лёнику за столь неприличное поведение. Это ж надо, так подосрать ни в чем не повинному человеку, то есть мне. Взять и помереть прямо перед нашей встречей. Однако живее от моих претензий он точно не стал бы.

– Кто тебя так? – Спросил я Ван Гога.

Ответа, естественно, не последовало. Слава Богу… Если бы прозвучал ответ, я бы, наверное, от разрыва сердца точно кони двинул. На фоне всех стрессов и переживаний, которые со мной происходят, ничего удивительно в этом нет.

Постоял, подумал, посмотрел внимательно на покойного. Затем, сам не знаю, зачем, принялся вдруг осматривать комнату художника. Медленно прошёлся по периметру, разглядывая окружающую обстановку. Вроде бы ничего обычного. Мастерская как мастерская…

Однако что-то коробило меня во всей ситуации. Даже не так. Что-то сильно, очень сильно зудело в корочке головного мозга. Похоже на ситуацию, когда ты пытаешься вспомнить слово, но оно упорно ускользает из башки. Вот сейчас мое состояние сильно напоминало исчезающие словечко. Где-то маячит, совсем рядом, но я его не могу никак ухватить за хвост.

Более того, я вдруг понял, что зуд и лёгкое раздражение появились у меня не в тот момент, когда я увидел мертвого Лёника. Ни черта подобного. Это было еще по дороге к кинотеатру. То самое ощущение, будто что-то я упустил из виду.

И вот сейчас, рядом с мертвым художником, оно стало сильнее. Зуд и раздражение, имею ввиду.

– Кому ты на хрен нужен? – Спросил я Лёника, в позе зародыша лежавшего рядом со стулом на правом боку.

Тело еще было мягким, податливым. Убили его прямо совсем недавно. Прямо…

– Твою мать… – Высказался я и снова осторожно огляделся по сторонам, а потом чисто машинально сделал шаг в сторону выхода.

Да нет… Спрятаться в этом помещении было бы затруднительно. Достаточно просторная комната с большим столом, за которым Ван Гог рисовал, потому что здесь имелись кисти, банки с краской, здоровенные литы полотна, свернутые трубочками. Три стула. Один недавно был занят художником, два стояли в стороне. Лавочка, с валяющимися на ней тряпками, которые отвратительно пахли растворителем. Вешалка в самом углу. Все. Шкафы, кровати, кладовки отсутствовали. Это обнадёживало. А то я, грешным делом, подумал, как бы не столкнуться нос к носу с убийцей, который спрятался, услышав мои шаги. Такое было бы некстати.

Я совершенно безоружен, а человек, который с помощью удавки отправил Лёника на тот свет, вряд ли будет сильно рад нашей с ним встрече. В принципе, один на один, скорее всего я бы убийцу ушатал. Капитан Волков – крепкий парень. Да и в моей голове имеется представление, как вырубить противника. Но с другой стороны, черт его знает, что там за гражданин. Может, в нем росту метра два и руки как ноги. Лёник, между прочим, совсем не выглядит доходягой. Он достаточно упитанный, а под рубашкой можно определить даже наличие мышц.

То есть, человек, который его душил, как минимум должен быть не слабее. Хотя… С другой стороны, если убийца профи в подобных вещах, мог бы сделать все быстро и аккуратно, не смотря на разницу в весовых категориях.

– Выпивал ты точно не один. – Я снова вернулся к столу, наклонился над стаканами. Вот не мог уйти и все тут. Смерть Лёника держала меня на месте якорем.

Просто интересное какое-то совпадение. Только я отправился к Ван Гогу, как его взяли и грохнули. На пьяную драку между собутыльниками совсем не похоже. Если люди с пьяных глаз начинают выяснять отношения, то в ход идут подручные средства. И удавка к таким средствам точно не относится. Удавка – это оружие, которое гость принес с собой. А значит, он сразу планировал убить Лёника.

Я прищурился, рассматривая стаканы. Потом наклонился, чтоб понюхать. Руками трогать не стал. Не знаю, откатывают ли уже пальчики, но проверять точно не хочу. Не хватало еще присесть в 1946 году за убийство, которого не совершал. Вот это, конечно, будет тот еще прикол. Сдохнуть в своем времени, попасть в прошлое, получить новое тело и новую жизнь, а потом отхватить срок лет в десять.

Оба стакана были пустыми и от обоих отвратительно несло самогоном. То есть, прибухнуть Лёник успел, причём, подозреваю, со своим убийцей. Потому что запах алкашки был свежий. Прямо очень.

– Сука… – Я покачал головой, усмехнулся, а потом выпрямился, глядя на стол сверху вниз. – Тебя убили перед моим приходом…

Внезапно мое внимание привлекла стопка листов. Они лежали на самом краю большого стола, но с противоположной стороны. Вернее, не лежали, а были словно рассыпаны веером. Такое чувство, будто их очень быстро перебирали, разыскивая что-то конкретное. Несколько листов даже упали на пол и валялись рядом с ножкой стола. Тот, кто искал нужное, явно торопился.

Я обошел стол и Лёника, по-прежнему лежавшего на боку, приблизился к рисункам. А это реально были рисунки. Вернее, наброски. Художник изобразил на них людей. Разных. Женщины, мужчины. Не похоже на готовый вариант. Больше напоминает пробные эскизы.

– Убивать ради этого?

Я присел на корточки рядом с ножкой стола, рассматривая те листы, что валялись на полу.

– Черт его знает… Люди, как люди…

Правда, эскизы отличались друг от друга экспозицией. То есть на одном – девушка стоит в парке. На втором – мужик в шляпе выглядывает из-за двери. Парочка – чисто портреты. Всех их объединяло одно. Люди, изображенные на бумаге явно были реальными. Я бы сказал, что Лёник рисовал их по памяти. Что-то типа тренировки.

– Убийце был нужен рисунок?

Я разговаривал сам с собой, потому что это в некотором роде успокаивало и в то же время способствовало мыслительному процессу.

Появления ментов не ждал. Потому не торопился. Единственная угроза, которую необходимо учитывать, это если случайно к художнику забредет кто-нибудь из сотрудников кинотеатра. Поэтому звуки, которые доносились из-за двери, я старался контролировать.

Сложно будет объяснить какому-нибудь левому гражданину, зачем я карячусь в этой комнате вместо того, чтоб сообщить об убийстве, куда следует.

В общем, при ближайшем рассмотрении, ничего экстраординарного в эскизах я не нашел. Уже собрался уходить, когда внезапно мой взгляд зацепился за горшки с цветами. Они стояли на широком подоконнике.

Честно говоря, в другой момент не обратил бы внимание на столь незначительную мелочь, но сейчас…Сецчас все вокруг казалось мне подозрительным.

Подоконник не вытирали лет сто. Он был очень пыльный. Однако при этом возле третьего, крайнего горшка, виднелся относительно чистый кружок, который своими размерами сильно был похож на дно горшка. Выходит, один цветок точно переставили. Но не сейчас, и даже не сегодня. Скорее всего пару дней назад.

Я хмыкнул, подошел к окну. Оно было небольшим и мутным. Стекла явно мылись столь же редко, как и сам подоконник.

Почти минуту пялился на горшок с каким-то непонятным кактусом. Затем в два шага метнулся к лавочке, схватил тряпку, вернулся обратно и, обернув горшок, поднял его вверх.

– Интересная фигня…

Я склонил голову к плечу, разглядывая свёрнутый вчетверо лист бумаги. Он лежал ровно на том месте, где стоял цветок. Но это куда ни шло. Гораздо интереснее стало, когда я взял бумажку и развернул ее.

– Да ладно…

Хорошо, что горшок я сначала поставил на место, чуть сдвинув его в сторону. Точно уронил бы от неожиданности.

Это тоже был эскиз. Набросок карандашом. В некоторых местах линии выглядели нечеткими и стёртыми. Будто художник изображал лицо мужчины, который смотрел прямо на меня, по рассказам, и какие-то детали Лёника в своей работе не устраивали.

– Вот это поворот…

Я поднял взгляд, поглядел задумчиво в окно, потом снова уставился на эскиз.

На сероватом листе бумаги был изображён я. Вернее, не я сам, конечно, а капитан Волков. И это не ошибка, не совпадение. Чертов шрам был ровно там, где должен быть. Взгляд – один в один. Нос, овал лица. Чуть-чуть неточностей, конечно, имелось, но опять же, лишь по тому, что Ван Гог рисовал человека, которого, видимо, сам лично не знал.

В общем-то, в сложившейся ситуации я очень хорошо понял одну вещь. Нужно не просто валить, нужно быстро валить. Причём, не только сейчас из кинотеатра, но и вообще из города.

Если на месте убийства я нахожу спрятанный под горшок рисунок, на котором во всей красе изображена моя рожа, то признак это очень, очень, очень поганый. К тому же, кто-то ведь спрятал эскиз. Учитывая, что произошло это не сегодня, думаю, сам Лёник и спрятал. Зачем? Теперь на данный вопрос узнать ответ будет сложно. Однако, есть четкое ощущение, как бы не из-за моей персоны помер Ван Гог.

Я отвернулся от окна, свернул бумажку, сунул ее в карман брюк, а потом очень быстро покинул мастерскую.

Выскочил в коридор и замер, прислушиваясь. Черт… Меня же видела уборщица. А я еще, такой молодец, спросил у нее, где найти Лёника.

Очень надеюсь, что патологоанатомы и криминалисты в 1946 году время убийства определяют приблизительно. Желательно, с разбросом часа в три. Чтоб наверняка. Иначе, у меня могу возникнуть проблемы.

Так-то, конечно, я вроде как сам без пяти минут мент. Волков прибыл в город для усиления уголовного розыска, но все это очень сомнительно выглядит в роли отмаза. Чисто теоретически у меня могло бы хватить и времени, и сил на убийство Ван Гога. Это не считая того, что Волков служил в разведке. Уверен, если я сейчас захочу задушить кого-нибудь удавкой, у меня это получится. Тело по-любому рефлекторно выдаст навык. Все-таки разведка на фронте – это особое место. Там людей учат многому.

Стараясь двигаться бесшумно, но не выглядеть при этом Голумом, который крадется согнувшись и оглядываясь по сторонам, я пошел в сторону холла. При этом был напряжён как струна. Каждую секунду ждал, что сейчас откроется какая-нибудь из дверей и оттуда выскочит посторонний. А это момент крайне нежелательный. Достаточно уборщицы.

К счастью, до холла добрался тихо, незаметно и быстро. Но вот там удача мне изменила.

– Ты?!

Я вздрогнул и повернулся в сторону, откуда прозвучал этот голос. Девчачий, удивленный, а главное – неожиданный.

Буквально в нескольких шагах от меня стояла Сонька. Выглядела она очень непривычно. Вместо старых штанов, ботинок и кофты, на ней было симпатичное платье и туфли. В руках девчонка держала скрипичный футляр.

Даже волосы у Соньки выглядели симпатично. Она их уложила волной. Я вообще очень удивился, поняв, что они у нее, на самом деле, отдают приятным медным оттенком и спускаются ниже плеч. Обычно девчонка таскала кепку, из под которой торчали непонятные вихры. Я вообще думал, что она носит пацанячью прическу.

– Здравствуй. – Улыбнулся я Соньке. – Это что-то…Что-то необычное. Думал твой стиль в одежде выглядит совсем иначе.

Я сделал жест рукой, изобразив круг. Это был намёк на то, что сейчас девчонка вообще не похожа на саму себя.

– А-а-а-а-а… Ну да. – Сонька слегка покраснела.

Ничего себе. Смутилась, что ли? Мне казалось, эту девицу ничем не проймёшь.

– Просто… На прослушивание ходила. Есть возможность устроиться на работу. – Скрипачка небрежно повела печом.

Типа, ей эта работа так-то и даром не нужна, но раз уж здесь требуется скрипка… Будто Сонька сделала одолжение и пришла в кинотеатр, а самой ей это все до фонаря.

– А как же твоя деятельность…

– Да тише ты! – Шикнула девчонка, затем обернулась, проверяя, не слышит ли нашего разговора кто-нибудь. Потом подошла совсем близко и, понизив голос, сказала. – Я же не одна. Сенька еще. Его надо на ноги поставить. А теперь видишь, Жукова прислали. Боюсь, скоро тут будет очень сложно заниматься чем-то таким. Сам понимаешь, маршала Победы не ради морского воздуха отправили в наш город. Ему кровь из носа надо сделать все правильно. Иначе морской воздух сменится на северный. Или вообще…

Сонька многозначительно округлила глаза, намекая на плохой исход назначения Жукова.

Ну в принципе, это я, в отличие от девчонки, знаю наверняка. Почему маршал оказался здесь и к чему его появление приведет. Но конкретно в данную секунду меня интересовало совсем другое.

Передо мной стояла девушка, максимально не похожая на ту особу, с которой я встречался раньше. И дело не только в платье. Она даже говорить стала иначе. Вообще. Ни единого «шо», «ежли» или «тудой» не проскочило в ее речи. Я бы даже наоборот сказал, что Сонька прямо неплохо образована. Да и вообще…

– Слушай… А ты сейчас сильно занята?

– Да нет вроде. Домой собиралась. – Она если и удивилась моему вопросу, то виду не показала.

– Очень хорошо. Составишь компанию? Прогуляться хочу.

Скрипачка подумала пару секунд, а потом кивнула.

– Идём. Чего нет-то… Прогуляемся.

Буквально через пять минут мы уже шли по бульвару в сторону набережной. Сонька, правда, слегка прибалдела, когда я схватил ее под локоток и чуть ли не волоком утащил из кинотеатра. Торопился. Боялся, что откуда-нибудь вынырнет уборщица.

А вообще цель прогулки была конкретная. Можно сказать, жизненно необходимая. Особенно в свете последних событий. Я хотел расспросить девчонку о Меченом. Раз уж она приняла решение завязать с криминальной жизнью, какая ей теперь разница.

– А ты чего в кинотеатре делал? – Спросила она, как только мы отошли от здания, где в закрытой мастерской остался лежать мёртвый Лёник.

– Да так… Мимо проходил, решил заглянуть, посмотреть, что там. – Ответил я очень неопределенно. – Сонь… У меня вопрос…

Честно говоря, завёл разговор, не имея ни малейшего понятия, как вообще затронуть тему Меченного? Не скажешь ведь в лоб, типа я это или не я? А если я, то кто такой, чем занимаюсь?

– Давай. – Кивнула скрипачка.

– А ты зачем из себя пацана строила и говорила так нелепо?

Спросил и мысленно сам себе отвесил подзатыльник. Не о том говорю! Совсем не о том! Какая мне разница, кого и почему Сонька из себя изображала.

– Ну ты даешь. – Девчонка усмехнулась. – Много девок в бандах видел? У женщин, если они есть, роль одна. А я так не хотела. Поэтому старалась выглядеть, как парень. А речь… Ну так, чтоб не выделяться. Мое дело маленькое. Сбегать, передать, встретить…

– Кстати, про встретить! – Перебил я Соньку. Она такая молодец. Сама произнесла нужное слово. – Ты сказала, что тебя отправили меня возле вокзала ждать. Верно?

– Ну да. – Сонька снова кивнула, однако в этот раз лицо ее выглядело напряжённым. Или мне показалось, не знаю.

– Скажи, а кто именно отправил?

Девчонка резко остановилась, уставившись на меня с удивлением.

– Как кто? Яша Ювелир. Ты же к нему ехал.

Я тоже замер. Глупо идти вперед, когда моя спутница стоит стобом и глазами хлопает. Ну и потом, появление нового действующего лица немного было не в тему. Я ожидал все-таки упоминания Бати или кого-то из его сподручных, типа Седого. Да, бред. Если бы Волкова ждали эти граждане, точно при встрече узнали бы. Но мало ли, как могло получиться. Может, они знали, что должен приехать тип, а описание Сонька получила…

Моя рука машинально опустилась в карман брюк. Листок лежал там, на месте.

Твою ж мать… Ван Гог нарисовал физиономию Волкова по чьему-то описанию. Тот эскиз, который я нашел под горшком, похож больше на рабочий вариант. Значит, был чистовой.

– А как ты узнала, кого надо встречать?

– Что за вопросы странные? – Сонька подняла удивленно брови.

При этом выглядела она вполне спокойно. Не было такого ощущения, будто ее нервирует наш разговор. Скорее девчонка решила, что я псих или глумлюсь над ней.

– Ну скажи, пожалуйста. – Я смотрел прямо скрипачке в глаза.

– Так мне дали портрет твой. Рисунок. Чтоб наверняка не ошиблась. Яша Ювелир и дал.

– Замечательно. – Сказал я с улыбкой.

Хотя ни черта замечательного во всем этом не было. Кто такой, блин, этот Яша?