Назло папе куплю маму

– Кого, его? – настороженно спросил Рафаэль, пока я вела его к столовой. Я тут же загородила ему проход собой, пока вампир высматривал в щель, к чему готовиться.

– Нет, вы так и не пообещали, – посмотрела я на мужа.

– Хорошо. Обещаю, – скрипнул зубами Рафаэль, а я отодвинулась в сторонку. На первый взгляд в столовой все было хорошо. Только на столе лежал договор.

– Это что такое? – спросил вампир, во мгновение ока очутившись возле стола. Но я заметила, что он по привычке поднял руку, словно пытаясь призвать бумажку магией.

– Это договор, – маленькой милой заюшкой заметила я, вставая на цыпочки. – Который меня просили подписать…

Рафаэль смотрел в документ внимательно, а потом шепотом выдал: «Значит, так да?».

– А кто просил? – начал вампир, осматриваясь по сторонам. Кажется, он начал что–то подозревать.

– Пришел дядечка, – рассказывала я, – Принес договорчик, сказал, что он убьет меня если я не подпишу.

Вампир побледнел, а я опустила глаза.

– Ну, сами понимаете, крикнуть я не могла, – продолжила я, изредка поднимая глаза. – Я решила отвлечь его немного магией и броситься к двери. Она была приоткрыта… Короче, вот!

Я показала пальцем на потолок, на котором остался черный след в форме человеческого тела. Челюсть вампира отвисла, а брови поползли вверх. Видимо, не каждый день ему доводится видеть след на потолке.

– А его еще можно спасти? – вздохнула я, переживая немного.

– След вижу, а где он сам? – спросил Рафаэль, а я показала ему на кучку пепла, бережно собранную ножкой возле окна.

– Ему еще можно помочь? – спросила я с надеждой. – Ну, как бы собрать его заново?

– Я боюсь спросить, а каким заклинанием ты пользовалась? – негромко произнес Рафаэль, сворачивая договор в трубочку.

– Из книжки! – обиделась я. Я быстренько сбегала в комнату, взяла детскую книжку, полистала ее и показала на заклинание «Порадуй маму и папу волшебным салютом!».

Рафаэль посмотрел на потолок, потом на горстку пепла и в книжечку.

– Но есть и хорошая новость! Салют был! – призналась я. – Его на потолок салютом отнесло. И потом он так тихо пш–ш–ш…. И осыпался. Меня за это арестуют? Нет, я на всякий случай спросила, откуда он. И он сказал, что не работает на министерство. Как бы…

Книгу взяли у меня из рук, глядя на меня пронзительным взглядом. Тонки руки разорвали ее на две части, потом порвали еще раз, и остатки бросили в камин.

– Меня посадят? – севшим голосом спросила я, заглядывая мужу в глаза.

– Единственное, куда вас посадят, это себе на колени! Для разъяснительной беседы, – произнес Рафаэль, снова бросая взгляд на труп.

Мы перешли в учебную комнату, а меня силой усадили себе на колени.

– Лицом ко мне! Чтобы я мог посмотреть в ваши бесстыжие глаза. Магия требует абсолютной точности и ответственности, – читали мне лекцию.

– Да, – кивала я, соглашаясь.

– Никакой самодеятельности! Никаких «эм….» в середине заклинания! Заклинание нужно читать внимательно! Движения выполнять в точности! – слышался голос мне на ухо.

– Да, – соглашалась я. – Я полностью с вами согласна.

– Тогда как ты могла убить человека заклинанием из книжки «Магия для малышей?». Как?! – на меня смотрели вопросительным взглядом. – Это самые проверенные заклинания. Они рассчитаны на детей даже с дефектами речи!

– Ну, – смутилась я. – Просто у меня вырвалось кое–что… Я как бы обратилась к нападающему… Циллум долор… И добавила от себя, но в качестве обращения одно короткое и нехорошее слово из четырех букв.

Я заглянула в бумажку, которую муж снова развернул.

– Значит, ставить немагические эксперименты над моим телом, – задумчиво произнес он, читал перечень зверств, которые надо мной якобы творили. – Приковывать цепями… Измываться всячески… Слово животное…

– Вот это мне вообще понравилось! – вставила я, соглашаясь.

– Понравилось, значит? – послышался заинтересованный голос.

– Ну, только… разве что …. Как эм… речевой оборот… – заметила я, слегка смущаясь.

– Мадам, как вы смотрите на то, – выдохнул вампир, глядя на меня пристальным взглядом. – Если этот список мы … пока сохраним…

Он сказал это спокойным голосом. И если бы не предательская едва заметная улыбка, приподнявшая уголок его красивых губ, я бы не заподозрила о том, что кто–то читает мои мысли.

«Фу! Вы думаете о таких бесстыдных вещах!», – одарила я мужа взглядом.

«А как будто вы о них не думаете, мадам! Я же вижу!», – ответил мне взгляд.

Я хотела уже встать с его колен от соблазна подальше, как вдруг почувствовала, что руки мужа легли на мои бедра и плавно, но крепко прижали их к своим. А этот момент он медленно и тяжело выдохнул, а закусила губу.

– А если… – осмелела я. – То я тоже лишусь магии? Да?

– Да. Поэтому я просто одернул вам халат, – послышался шепот на выдохе.

– Я уже поняла, – прошептала я, на мгновенье замирая от волнующего чувства.

– Можно я вас поцелую? – спросил негромкий голос, а я чувствовала волнительную слабость.

– Куда? – спросила я, заинтригованная.

– Узнаете, как только согласитесь, – послышался ответ, а я согласилась.

Меня дернули к себе довольно резко и неожиданно. Я почувствовала дыхание, блуждающее на моей шее и поцелуй, который из нежного превращался в страстный и страшный. Мгновенье слабости заставило меня ловить каждое движение губ, испуганно выгнувшись от стальной хватки.

– Что вы делаете? – прошептала я, чувствуя, как рука скользнула под халат, пока жаркие губы не отрывались от моей шеи.

– Пока что пытаюсь спасти мир от вашей магии, – послышался страстный, задыхающийся голос.

– Еще немного и домашнее задание будет делать некому… – шептала я, пока моя рука лежала на медальоне.

– Все! Я отмыл потолок, – послышалось ворчание гоблина, а в дверях на пол шмякнулась тряпка Вас там сын вызывает! Домашнее задание делать! По зельеварению.

Глава тридцать вторая

Я вскочила, а муж медленно поднялся с кресла. Через мгновенье зеркало засветилось, а я увидела взъерошенного Дэнфера. Его одноглазый фамильяр летал по комнате, изучая шторы.

– Нам тут задали сварить зелье, – начал ребенок, листая тетрадь с подсказками. Он посмотрел на часы, а у меня внутри что–то сжалось. На часах была полночь.

– Крепитесь, мадам, – сжали мою руку. Мы стояли, словно два партизана на расстреле.

– На завтра, – задумчиво заметил Дэнфер, вчитываясь в свой собственный почерк.

– Так, с зельями, думаю, проблем не будет, – снисходительно заметил муж, требуя, чтобы любопытный гоблин, засунувший нос в дверь, срочно принес котел. – Так, что там за зелье! Это все?

– Да! Все! А что за зелье, я не знаю, – поднял на нас ясные глаза счастливый белокурый клыкастый ангелочек. – Нам сказали, что мы должны его сварить, а на уроке мы его все дружно проверим, потом произнесем заклинание, выпьем и узнаем!

«Сегодня у нас счастливый день!», – обменялись мы с мужем взглядами. Трудно скрыть радость, особенно, если она такая искренняя!

– Несу, – послышался голос, а к нам ползла ворчливая черепашка. Блестящий котел был идеально вычищен. Специальный держатель для котла заставил котел парить в воздухе, а под ним вспыхнул волшебный огонь от волшебной горелки.

– Так, папа готов. Мадам, присядьте. Я вас к зельям не подпущу, – заметил Рафаэль, а я уселась в кресло, смотреть, как мне обычно готовят завтрак. Видимо, даже в этом же котле.

– Нужно добавить… чешуйку саламандры,– прочитал Дэнфер.

– Большую, маленькую, среднюю? – уточнил Рафаэль, пока я смотрела лениво – сладострастным взглядом на то, как что–то режется аккуратно, меленько натирается… И все это происходит без моего участия.

– Не знаю, – ответил ребенок, усаживаясь на стол.

В котле что–то бурлило, а гоблин подал какую–то коробочку. Тонкие пальцы выудили чешуйку и бросили ее в кипящую воду. Из котла повалил красный пар.

Я подперла голову рукой. Мне кажется, я могу смотреть на это бесконечно… Мур–мур–мур!

– Перо феникса… Три штуки, – прочитал из тетрадки юный вампир, прихлебывая из кружки ужин. – Размельчить… Потом… эм… пыльцу феи…

– А что это за зелье? – спросила я шепотом, заглядывая в котел.

– Судя по началу, это может быть все, что угодно. Тут многое зависит от заклинания, – заметил Рафаэль, пока его тонкие пальцы, словно соль, сыпали сверкающие блестки. Рядом на придвинутом столике стояли весы, отвешивая порции, какие–то измерители и таблицы мер весов.

– Может, я вам помогу? – спросила я, глядя на тщательные и точные движения.

– Нет, мадам. Я справлюсь сам, – ответили мне, старательно измельчая в ступке какой–то замысловатый корешок.

Нет ничего прекрасней, готовящего мужика. И ведь главное, сегодня даже не восьмое марта!

– … шкурку сопатки, – прочитал Дэнфер.

– Что? – спросил Рафаэль, замирая над котлом.

– Шкурку сопатки! – громко перечитал ребенок, пожимая плечами. – Я не знаю, что это такое! Но нам так диктовали! Я все записал!

– Вы знаете, что это такое? – спросила я, понимая, что очарование уютного вечера

– Шкурку чего? Покажи тетрадь! – приказал Рафаэль, вытирая руки о красивую тряпочку. Он подошел к зеркалу, к которому прижали тетрадь.

– Шкурка, – прочитал вампир, прищуриваясь и наклоняя голову. – Со… пат… ки… Так, еще раз! Шкур–ка… Со–пат…ки?

Муж бросил на меня взгляд.

– Мадам, подойдите сюда!

Я слетела с кресла, и теперь в тетрадку смотрели два прищуренных детектива в похожих халатах.

– Шку… – начали мы хором и довольно оптимистично. Я ткнула пальцем в букву. – Ну это «эр»!

– Кажется, – согласились мы. – Со… Пат… Это «ка» или «эн»?

– Больше похоже на «ка»! – отошла я, рассматривая детские каракули. – Шкурка сопатки!

– Я не помню такого ингредиента, – послышалось шипение рядом. В котле что–то утробно булькало, где–то кряхтел гоблин, жалуясь на то, что его не ценят.

– Дэнфер, перешли сюда тетрадь! – потребовал Рафаэль. Мы обменялись надеждой в глазах, и немного успокоились. – И иди спать!

– Хорошо–о–о! – зевнул клычками юный зельевар. Было видно, что за сегодня он очень устал. Он расстегнул форму, плюхнувшись на роскошную кровать. – Вы меня разбудите? Только разбудите, а то я будильник не слышу! Будить должен фамильяр, а он сам храпит…

– Да, разбудим, – пообещала я, желая приятных снов и видя, как маленькое сонное тело зевает и отключает связь.

– Так! Вот вам справочник! – выдали мне огромный потертый талмуд, последнее, что видели в своей жизни, пробегающие мимо тараканы.

Я легла на кровать вместе с книгой, листая справочник магических ингредиентов. Рядом со мной сидел Рафаэль, листая другой справочник.

– Эс… Да? – спросила я, перекладывая ветхие страницы. – Саламандра… Скорпион… Стрелка чего–то там… Слизь, слизняк, слизень…. О, как! Сопли! Ничего себе! Сэ–сэ–сэ…. Семенная жидкость, семена, семя…. Сопатки нет!

Рафаэль сдул прядь волос, листая старинную книгу под названием «Редкие и экзотические ингредиенты».

– Со… Вот оно? – спросила я, заглядывая ему под руку. На меня дунули, и это было так мило. – А, нет… Показалось! Эм… Я тут вот что подумала… А вдруг Дэнфер просто неправильно записал? Нет, ну такое бывает… Может, уточнить у кого–нибудь?

– Это ниже нашего достоинства, – гордо произнес Рафаэль, гневно захлопывая очередную книжку. – Не хватало, чтобы Малеволенты что–то уточняли у других родителей!

– Может, спросить у ректора? – спросила я, но на меня тут же посмотрели таким нехорошим взглядом, что я сама схватила следующую книгу.

Десяток книг были пересмотрены и проверены друг за другом.

– Так, ладно, – вздохнул муж, осматриваясь по сторонам и открывая какой–то комбинацией символов на стене целый книжный стеллаж.

– Ой, а что это? – спросила я, глядя на очень мрачные книги.

– Запрещенные книги, – послышался голос мужа, пока он выбирал. – По темной магии.

– Так вы, оказывается, темный маг? – кокетливо спросила я, сама удивляясь своему кокетству.

– Хотите проверить? – спросили меня таким интригующим голосом, что у меня тут же заработала кокетливая железа. – Так вы уж определитесь, кем вы хотите быть… Пленницей жестокого вампира или темного мага?

Я немного покраснела, на всякий случай проверяя книги по третьему разу.

– Сопаток нет, – послышался раздосадованный голос, а Рафаэль прищурился в котел.

– Придется кого–то вызывать, – заметила я, вручая гоблину книги для еще одной проверки. – Ну это же не конец света?

– Никогда еще моя семья так не унижалась, как сейчас, – заметила Рафаэль, стиснув зубы. – Это позор.

– Позор – не позор…– начала я, сбегав за визиткой.

– Вот, – вздохнула я, протягивая визитку Ральфа.

– Значит, он взялся за старое, – горько усмехнулся Рафаэль, сминая визитку в руке.

– За старое? – спросила я, на всякий случай пытаясь еще раз просмотреть весь список шкур, которые были упомянуты в книгах. – Можно я спрошу? Вы ведь были друзьями, не так ли? Что случилось?

– Когда штурмовали министерство, я увидел среди этих идиотов Ральфа. Я оглушил его заклинанием, а потом подтвердил, что он перешел на сторону закона. И сражался вместе с нами. Правда, недолго. Его оглушило, и до конца боя он провалялся в коридоре, – заметил Рафаэль. – Это был такой удар по его гордости, что он до сих пор меня простить не может.

– Но вы же ему жизнь спасли! – возмутилась я. – Он еще и благодарен должен быть!

– За то, что он якобы перешел на сторону закона, они убили его отца и двух братьев, – продолжил Рафаэль, сминая визитку в руке. – Он посчитал, что в этом виноват я, и этого мне не простил. А сейчас его уязвленная гордость оборотня требует отмщения. Да я лучше кол себе в сердце вобью, чем буду его вызывать.

Я вздохнула. Да, ситуация неприятная. Зря спросила, наверное…

– Погодите, – замерла я, с интересом глядя на зеркало. Я провела рукой и принял вызов. Я даже книжку из руки выронила, видя лицо Ральфа. Выглядел он так, словно пил беспробудно четвертые сутки. Его супруга выглядела не лучше. Сейчас она напоминала не ту холеную красавицу, а городскую сумасшедшую. В целом они производили впечатление дружной семьи алкоголиков.

– Какие люди, – надменно усмехнулся Рафаэль, медленно и горделиво поднимая голову. Он заложил руки за спину. – Чем обязан?

– Я, конечно, дико извиняюсь, – начал Ральф. И уже по голосу я поняла, у них безвыходка. – И никогда бы не стал тебя вызывать! Да мне пр–р–роще себе лапу отгр–р–рызть! Однако! Ты шар–р–рил в зельях! Что такое «шкурка сопатки»? Мы тут с Р–р–ригиной все перерыли!

Глава тридцать четвертая

– Гори в аду, и разбирай мой почерк! – надменно заметил Рафаэль, глядя на бомжеватого вида личностей. – Я, наверное, тебя расстрою, но…

– Мы сами не в курсе, что это, – подала я голос, запахивая халат.

Ральф что–то рыкнув Ригине. Та рыкнула в ответ, запахивая халат поверх изодранной ночной рубашки. Ммм! Я так понимаю, что это мы одни воздерживаемся. А кто–то не воздерживается ни капельки.

– Спасибо тебе, мохнатый друг, за то, что у меня есть отпуск. И за то, что мне завтра не нужно на работу, – ядовито заметил Рафаэль.

– Знаешь, Ночная Фиалочка, я начинаю тебе завидовать, – оскалился оборотень.

Мне казалось, что все сейчас перерастет в скандал, поэтому я решила вмешаться. Может, они если не помирятся, то этот викинг сам убедиться, что меня здесь никто не обижает.

– А мы уже вас набирать хотели, – усмехнулась я, показывая тайную визиточку. Рука мужа скользнула мне на талию, а взгляд пообещал убить меня на месте. – А тут вы нас опередили. Впрочем, две головы хорошо, а четыре лучше!

– И у вас сопатка? – спросил Рафаэль, присматриваясь к чужой тетради с круглым крючковатым почерком. – Понятно!

– Ой, а может, они друг у друга списали? – спросила я, вспоминая, что дети дружат. – Ну, такое бывает!

– Погодите, у меня тут еще вызов! – дернулся Ральф, водя рукой по зеркалу, словно моет его. Он посмотрел куда–то в угол.

– Да я откуда знаю, что такое эта ср–р–раная сопатка! – выдал он, дернув губой. – Сами не в кур–р–рсе! Сидим с Малеволентами, думаем! Ну, присоединяйся!

Внезапно зеркало расширилось, а рядом появилась картинка. На нас смотрела мадам на фоне зеленых обоев, похожая на злую ведьму из сказки . Перед ней стоял котел, в котором что–то булькало.

– Очень приятно, – неприятным голосом произнесла мадам. И только сейчас я заметила кучу книг на заднем плане. – Сейчас позову остальных!

Не прошло и десяти минут, как экран стал размером со стену. На нас смотрели такие же сонные, с мешками под глазами семейки, обложенные книгами. И все наперебой что–то вещали, жаловались. Где–то орал ребенок.

– Тише! – крикнула я. – Погодите! Не все сразу! Я так понимаю, что у всех сопатка!

Мне закивали и нескладным хором начали что–то показывать и доказывать.

– Верю, верю, – выдохнула я. – Значит, это не ошибка ребенка. Ладно бы один ошибся. А так сразу все! Ну не может такого быть!

Со мной бурно согласились.

– Дорогие «сопатовцы», есть предложения? – спросил Рафаэль, глядя на десятки глаз.

– Думаю, один кто–то пытается вызвать ректора, – начала я. – А мы пока думаем, что это такое.

– Так! Тишина. У нас бабушка в астрал вышла! Она – сильнейший медиум! – перекрикивала одна семейка. – Сейчас все выясним. Просим тишину…

Пестрая старушка с закрытыми сидела за столом, водя руками над хрустальным шаром. Зрелище было завораживающее. В шаре клубился белый дым, а комнату словно заволокло туманом.

– О, духи… – слышался ее заунывный монотонный голос. Все родители притихли, внимательно следя за медиумом. – Скажите мне…. Ответьте на мой вопрос… Что такое шкурка сопатки?

Внезапно бабку начало дергать. Вместе с ней подпрыгнул стол и шар. Вся семья бросилась к ней.

– Они не знают! – прошептала бабушка.

– Так, все! У нас в роду был бывший преподаватель зельеварения! И мы собираемся его воскресить на время!– произнес беловолосый мужчина. – Жена этим занимается! Как успехи, гробуленька моя?

– Щас! – крикнул женский голос. – Руку ему приделаю! Дорогой, если у него будет две левые, он сильно обидится? Хотя, ладно!

– Что там с ректором? – спросила я, с надеждой глядя на… А кого я отправила звонить ректору. – Дозвонились?

– Нет! – слышался голос с дальнего конца зеркала. – Он не берет.

– Др–р–рыхнет, зар–р–р–раза! – рявкнул Ральф, пока Ригина листала учебники.

– Сволочь такая! – поддержали оборотня остальные родители, возмущенно загалдев.

– Тише! Давайте разделимся! – предложила я, слыша, как Рафаэль на другом конце стены обсуждает с кем–то какие–то правила зельеварения. Он апеллировал такими словами, что я почувствовала себя неучем.

– … и вы предлагаете взять дистиллят, – сощурился он, заложив руки за спину. С ним беседовали еще трое родителей. – Хорошо, я помню про заменимость ингредиентов. Но нам нужно знать хотя бы начальные магические свойства, чтобы …

Вокруг мужа собрался клуб интеллектуалов, а на меня смотрели те, кто не может нормально почистить и покрошить картошку.

– Дорогая, ты там что–то готовишь? – спросил один мужчина, доказывая Рафаэлю, что это «шкурка с лопатки». Осталось только выяснить чьей.

– Жертвоприношение, – послышался воркующий голосок, а в дверном проеме показалась миловидная блондинка , сладенькая, как плюшечка, в окровавленном фартуке. – Я пожертвовала нашу курицу, которую собиралась приготовить завтра на ужин. Мне завтра на работу, поэтому я решила вызывать демона!

«Кто посмел нарушить мой покой?!», – послышался жуткий рык. Потом стало тихо, ибо все присутствующие смотрели на один экран. «Тише, тише!», – шикали друг на друга все, слушая крайне внимательно.

Мне тоже было интересно увидеть демона. Но все это происходило в другой комнате, пока муж сидел в полоборота.

«Сначала одолей меня, смертная!», – послышался зловещий хохот под аккомпанемент красных всполохов на стене.

Послышался такие жуткие звуки, от которых мне стало страшно и любопытно. Но больше страшно за бедную милую женщину.

Потом все стихло.

– Он не знает, – произнес милый и очень расстроенный голосок, а в дверном проеме появилась все так же милая плюшечка с огрмной головой жуткого рогатого чудища в руках. – Дорогой, вынеси мусор, пожалуйста. Я демона разложу по пакетам, ты завтра пойдешь на работу, не забудь.

Внезапно бабку начало дергать. Вместе с ней подпрыгнул стол и шар. Вся семья бросилась к ней.

– Они не знают! – прошептала бабушка.

– Так, все! У нас в роду был бывший преподаватель зельеварения! И мы собираемся его воскресить на время!– произнес беловолосый мужчина. – Жена этим занимается! Как успехи, гробуленька моя?

– Щас! – крикнул женский голос. – Руку ему приделаю! Дорогой, если у него будет две левые, он сильно обидится? Хотя, ладно!

– Что там с ректором? – спросила я, с надеждой глядя на… А кого я отправила звонить ректору. – Дозвонились?

– Нет! – слышался голос с дальнего конца зеркала. – Он не берет.

– Др–р–рыхнет, зар–р–р–раза! – рявкнул Ральф, пока Ригина листала учебники.

– Сволочь такая! – поддержали оборотня остальные родители, возмущенно загалдев.

– Тише! Давайте разделимся! – предложила я, слыша, как Рафаэль на другом конце стены обсуждает с кем–то какие–то правила зельеварения. Он апеллировал такими словами, что я почувствовала себя неучем.

– … и вы предлагаете взять дистиллят, – сощурился он, заложив руки за спину. С ним беседовали еще трое родителей. – Хорошо, я помню про заменимость ингредиентов. Но нам нужно знать хотя бы начальные магические свойства. Сегодня какой день недели? Четверг? Так вот, в четверг я с идиотами не спорю. Приходите в пятницу.

Вокруг мужа собрался клуб интеллектуалов, а на меня смотрели те, кто не может нормально почистить и покрошить картошку.

– Дорогая, ты там что–то готовишь? – спросил один мужчина, доказывая Рафаэлю, что это «шкурка с лопатки». Осталось только выяснить чьей.

– Жертвоприношение, – послышался воркующий голосок, а в дверном проеме показалась миловидная блондинка , сладенькая, как плюшечка, в окровавленном фартуке. – Я пожертвовала нашу курицу, которую собиралась приготовить завтра на ужин. Мне завтра на работу, поэтому я решила вызывать демона!

«Кто посмел нарушить мой покой?!», – послышался жуткий рык. Потом стало тихо, ибо все присутствующие смотрели на один экран. «Тише, тише!», – шикали друг на друга все, слушая крайне внимательно.

Мне тоже было интересно увидеть демона. Но все это происходило в другой комнате, пока муж сидел в полоборота.

«Сначала одолей меня, смертная!», – послышался зловещий хохот под аккомпанемент красных всполохов на стене.

Послышался такие жуткие звуки, от которых мне стало страшно и любопытно. Но больше страшно за бедную милую женщину.

Потом все стихло.

– Он не знает, – произнес милый и очень расстроенный голосок, а в дверном проеме появилась все так же милая плюшечка с огрмной головой жуткого рогатого чудища в руках. – Дорогой, вынеси мусор, пожалуйста. Я демона разложу по пакетам, ты завтра пойдешь на работу, не забудь.

Тишина царила недолго.

– Не берет! – отчитались мне, пока откуда–то с середины доносился яростный спор: «Я ведьма в шестом поколении! Нет такого ингредиента! Ты мне тут не это! Я могу и порчу наложить! Мне завтра на работу с утра!».

– Так, тихо, – подняла я руку, видя, как белобрысая семейка выводит жуткое существо, похожее на зомби.

– Так, на внешний вид внимания не обращаем. Мы его с трудом откопали и воскресили! Это мой прапрадед! Раньше преподавал в Академии зельеварение! – отчиталась бледная дамочка с идеально белыми волосами. На ней была черная хламида. Точно такая же как и на муже. Зато в комнате уютно светила лампа в форме черепа, бросая зеленоватый отблеск на сырые стены.

– Дедусь, ау, – позвала она, а труп открыл мутные глаза. – Нам нужна ваша помощь… Тут такое дело, нас интересует, что такое «шкурка сопатки».

Дед тут же переехал в сторону отличников, и дискуссия завязалась с новой силой. Кто–то вспомнил про справочник древних названий ингредиентов, и все дружно искали, у кого есть такой. Наконец–то его нашли и стали листать.

– Не отвечает, – послышался голос тех, кто отчаянно будил ректорскую совесть.

Внезапно послышался голос Сморчка.

– Хозяин! К вам проверка! – гнусаво объявил гоблин.

– Вовремя, – отмахнулся Рафаэль, требуя, чтобы дохлого прапрадеда реанимировали еще разок, поскольку он в очередной раз прикинулся дохлым.

Я бросилась к двери, видя комиссию из дядечек. Они удивленно смотрели на книги, и на целую стену родителей.

– У нас тут спор, – заметила я, мило улыбаясь. – Извините. Мы тут всем коллективом делаем домашнее задание. Кстати, вы не знаете, что такое шкурка сопатки?

– Шкурка сопатки? – переглянулась комиссия. – Хм… Дайте–ка подумать!

Не прошло и десяти минут, как вся комиссия сидела у нас в комнате и жарко спорила о том, что раз это шкурка, то значит, это животное! А раз шкурка, то маленькое. Дядечка с завитой бородой накручивал ее на палец, выслушивая аргументы какой–то ведьмы о том, что у них, в ковене, кожицу яблока тоже называют шкуркой.

– Может, бросим, а? Время видели? – ныл сонный чародей, зевая и поглядывая на часы. – Завтра на работу! Ой, уже сегодня!

– Не хватало, чтобы бедные дети получили первые двойки! – возмутилась его супруга. – Только начали, а уже двойки! Это отобьет все желание учиться!

– Тем более, что они понадеялись на нас! – встряли другие родители. Я заметила, что Рафаэль несколько раз улыбнулся оборотню. А тот оскалился ему в ответ. Вот оно, «шкуркосопаточное» волшебство!

– Шкурка сопатки, – выдохнула я, направляясь в сторону двери. Комиссия кому–то звонила. Несколько из них сходили «на проверку» к какому–то зельевару. И вернулись ни с чем.

– Все это конечно хорошо, но что пишем в протоколе! Давайте сейчас протокол напишем, а там дальше будем искать, что это! – послышался голос одного из членов комиссии, расположившейся у нас на кровати.

– Пиши, – усмехнулась я, глядя на бумагу, парящую в воздухе. – Обнаружены в процессе совершения над ними тыкательно – поступательных движений со стороны системы образования. И достаточно!

Я вышла в коридор, понимая, что уже почти четыре часа утра, а у нас и дракон не валялся.

– Сморчок! Седлай дракона! Я лечу в Академию! – прошептала я, тряся гоблина, спавшего под дверью. – Надоело!

Я запахнула халат и направилась к карете, прикидывая, чем бы вооружиться по дороге.

Стоило мне сесть в карету, как дракон заурчал и потребовал, чтобы его оставили в покое.

– Вставай! – скрипел гоблин, шлепая чешуйчатую задницу газеткой. Обиженный дракон встал и расправил вялые крылья.

Я заскочила в карету и почувствовала, как мы взлетаем.

– Ничего, сейчас все узнаем! – сопела я, понимая, что тут уже дело принципа. – Сейчас разбудим ректора. А то что? Все не спят, и он не должен!

Дракон пошел на снижение, а карета ударилась об землю, заставив меня подскочить.

Я выпрыгнула из кареты и направилась в сторону дверей. Они были открыты, а я обрадовалась.

– Здравствуйте, я дежурное привидение, чем могу вам помочь? – заунывным голосом спросил какой–то полупрозрачный мужик с дырой в груди.

– Мне нужен ректор, – вздохнула я, слыша, как мой голос эхом отдается в пустом зале.

– Ректор принимает с восьми до шести, – произнесло дежурное привидение.

– Пусть принимает, но закусывает. Ректор нужен мне прямо сейчас! – потребовала я, глядя сквозь призрака. Если бы не сопатка и не четыре утра, я была бы в ужасе при мысли о том, что разговариваю с настоящим привидением.

– Не положено! Приемные часы в Академии с… – бюрократическим голосом начал призрак.

– Слышишь ты, плазмоид, – прошипела я. – Веди меня к ректору немедленно!

– Вы, простите, кто? – спросил плазмоид, облетая меня со всех сторон.

– Передайте ему, что пришла любовница, – выдала я. – Любовница его мозгов! И если он немедленно не спустится, то сюда приедет целая армия любовников и любовниц. Так, что лучше я!

Глава тридцать пятая

При слове «любовница» призрак весьма оживился, и даже посмотрел на меня с интересом.

Я опомниться не успела, как привидение, не сказав ни слова, вошло в стену с картиной, оставив меня одну в пустом зале.

– Рафаэль меня убьет, – мрачно сказала я молчаливому рыцарю – магу, изображенному на портрете. – За то, что я сюда прилетела.

Внезапный хлопок заставил меня обернуться. В зале стоял сонный и растрепанный ректор в зеленом халате. Темные волосы пребывали в форменном безобразии, а прищуренные эльфийские глаза внезапно радостно удивились.

– Чем обязан ночному визиту? – произнес эльф, пытаясь изобразить жизнелюбие и расположение.

– Шкуркой… кхе… сопатки, – ответила я. – Что это такое?

– Эм… Так, дайте–ка мне пару минут сообразить, – пробормотал ректор. – А что это?

– Хороший вопрос! – усмехнулась я, глядя на ректора выразительным взглядом. – Мы тоже гадаем, что это! Но детям это задали! Поэтому кто как не всесильный и всезнающий ректор должен знать, что такое шкурка сопатки! Как ее добыть? Как снимать ее с этой сопатки?

– Шкурка сопатки… – заметил эльф, а глаз его дернулся. – Так, пройдёмте ко мне в кабинет. Сейчас я сделаю вам чаю. А сам посмотрю…

Он схватил меня за руку и утащил в темный кабинет, окутанный ночным полумраком. Один взмах руки зажег свечи, и в кабинете стало уютно.

– Шкурка… – пробормотал эльф, вызывая какие–то книги.

Я сидела в кресле, опираясь локтями на стол. С моих губ не сходила понимающая и злорадная улыбка: «Да ну? Ничего себе! Будете искать в книгах? Мама дорогая! А мы как –будто не додумались!».

– Шкурка сопатки, – листал ректор старинные страницы. Его длинные черные волосы запутались возле уха, а он украдкой зевал.

– Ну как? – приторно – гадко спросила я, заглядывая в старинные книги. – Здесь на «эс» только сопли, сопла, сало, смалец, саламандра, сардоникс, саше и еще сорок один цветочек.

Ректор посмотрел на меня удивленно, а потом полез на букву «ша».

– Даже не смотрите, – авторитетно заявила я, видя, еще один удивленный взгляд ректора, когда я наизусть перечислила почти весь список.

Рука ректора потянулась за другой книгой, которая лежала на самом краю стола и выглядела так, словно поросла плесенью.

– Запрещенными книжками балуетесь? – спросила я, видя, как ректор бросает на меня еще более удивленный взгляд.

– У меня, как у ученого есть разрешение, – произнес эльф, открывая оглавление.

– И здесь нет. Мы проверяли, – произнесла я, понимая, что одним свидетелем «Сопатки» стало больше. – Вот, наверное, поэтому я здесь, а не дома в уютном гробике с мужем.

– Хорошо, я сейчас разбужу преподавателя, – одернул халат ректор, что–то рисуя в воздухе тонким пальцем. – Простите, что разбудил. Пройдите в мой кабинет.

Мне кивнули: «Сейчас придет!». Ректор сидел за столом и умиленно смотрел на то, как я пью его чай.

– Как ваши дела? – задушевно спросил он. – Если честно, я был очень удивлен вас здесь увидеть. Особенно, когда мне сказали, что вы назвали себя моей любовницей.

Только сейчас я заметила, как кончики ушей его покраснели. До чего же эльфы прикольные!

– Вам просто не договорили. Любовницей мозгов, – вежливо ответила я, откладывая ложечку в форме листика. – А это большая разница. И если сейчас ваш преподаватель не поторопиться, то сюда прибудут еще любовники мозгов. В количестве примерно пятьдесят человек родителей, с которыми мы дружно пытаемся найти таинственную сопатку.

– Значит, вы прилетели раньше, чтобы спасти меня? – улыбнулся ректор. – Это очень мило с вашей стороны. Не ожидал от вас такого широкого жеста.

Дверь открылась, считай, на полуслове. В кабинет вошел сонный лысый дед в мрачном балахоне. Он тер заклинанием очки, успевая при этом чертыхаться и трясти головой.

– Простите за то, что был вынужден вас разбудить, – деликатно заметил ректор. – У нас тут возникло осложнение с домашним заданием. Не могли бы вы подсказать, что такое … эм… шкурка какой–то сопатки?

– Что?! – переспросил дед, привычным жестом пригладил волосы, но не учел, что они его покинули, и теперь там сверкает пятнистая лысина, похожая на перепелиное яйцо. – Шкурка кого?

– Шкурка сопатки, – выдала я, хмуро глядя на учителя.

– Одну минуту, – произнес старикан и со стоном поковылял в сторону двери. Дверь скрипнула и закрылась. Интрига повисла в воздухе.

– А можно вопрос, – спросила я, понимая, что тут весь педсостав на ладанку дышит. – А почему у вас одни… эм… старики? Неужели нет молодых преподавателей?

– Как это старики? – изумился эльф. – Им всего–лишь сто лет! Мне пятьсот, а им сто! Да они еще дети!

– Юноши и девушки предпенсионного возраста! – вздохнула я, чувствуя, что начинаю волноваться. Шарик я с собой забыла взять. Как представлю, что меня ждет дома, так и возвращаться страшно.

– По человеческим меркам – это уже как бы совсем старость, – кисло заметила я, чувствуя, что при мысли о муже настроение портится, как борщ забытый на плите.

Ректор задумался, но ответить так и не успел. Дверь открылась, а на пороге стоял дряхлый юнец, предчувствующий свой конец. В его руках была книга.

– Шкур Косопадский! – ткнули мне в автора. – Я так и сказал. Пыльца феи и Шкур Косопадский. И показал на книгу.

– Можно я ее возьму? – спросила я, пытаясь понять, как тяжело ребенку было во дворе.

– Между прочим, заслуженный профессор зельеварения, гоблин! – распинался угрюмый препод, пряча руки в карманы хламиды.

Я открыла книгу и увидела портрет носатого карлика и надпись от автора.

– Первая страница, – буркнул преподаватель. – Новый учебник! Только получили! Я продиктовал ингредиенты и сказал, где написан весь рецепт зелья! В книге Шкура Косопадкина "Зельеваренье".

– Спасибо, – выдохнула я, прижимая к себе добычу. – Мне пора, а то уже пять часов… До свидания!

– Был рад вас видеть, – послышался мягкий голос эльфа.

Я вылетела из кабинета ректора в холодный тускло освещенный коридор, оттуда в пустой холл, где парило дежурное привидение.

Пробежав до кареты, я увидела первые лучи рассвета.

– Домой! – крикнула я, положив на колени книгу. Рафаэль меня убьет. А с другой стороны, кто, если не я?

Мы летели, а я представляла семейный скандал, который дожидается меня дома. Очень надеюсь, что муж не заметит моего отсутствия.

Карета снижалась, а я видела тусклый свет, горящий в одном из окон.

С грохотом дракон вползал на площадку замка, пока я выжидала с приоткрытой дверцей, когда он остановится, чтобы выскочить.

Я пробежала по коридору, рванула дверь на себя и…

– Вы где были! – послышался голос Рафаэля. На меня смотрели десятки глаз.

– Я охотилась на сопатку, – усмехнулась я, доставая учебник из–за спины. – Шкур Косопадкин! Гоблин – зельевар! Автор учебника. Первая страница.

Я открыла первую страницу и прочитала состав зелья. На меня смотрели такими глазами, словно я голову дракона принесла.

– Тю, – затюкали все, переглядываясь. Бабка – медиум даже на пол сплюнула от избытка чувств.

– Я, как потомственная ведьма в шестом поколении, такую порчу на них наложу! – негодовала одна мадам. – За такие фортеля!

– Дождусь, когда помрут, воскрешу и … – потирала ручки белокурая мрачная красавица, а потом обратилась к мужу. – Веночек, уложи дедушку обратно в гроб! И смотри, чтобы ему ничего не прищемили, как в тот раз!

Все кричали, негодовали, зевали и наспех заканчивали простенькое зелье.

– Расходимся, вопрос исчерпан! – выдохнул орден «Сопатки», лениво обрывая связь.

– Мы тоже пойдем, – закивала проверка, горячо обсуждая автора учебника. Я посмотрела на даты жизни, чтобы прикинуть, гоблин икает или вертится в гробу?

Последним уходил Ральф. Ригина дрыхла в кресле, свернувшись калачиком.

– Ты это… – усмехнулся оборотень. – Я постараюсь все р–р–разрулить!

Он потряс жену за плечо, а она слабо открыла глаза:

– Ригина! Вставай! Работу пр–р–роспишь!

Рафаэль обнял меня, но я чувствовала, что стоит сейчас кому–то отключиться, как меня быстро найдут большие неприятности.

– А мы пойдем спать до обеда,– заметил Рафаэль, переправляя учебник и зелье ребенку. Экран погас, а меня резко дернули к себе, едва не переломив пополам.

Глава тридцать шестая

– Кто вам разрешал? – спросили меня, нехорошо сощурив глаза. – Или вы так соскучились по ректору, что бросились в Академию посреди ночи?

– А вы ревнуете? – спросила я, чувствуя, как меня прижимают к себе с такой силой, что мне было немного больно.

– Ревную? Нет, что ты… – удивился Рафаэль. Он держал меня одной рукой, а второй наклонил так, словно я вот–вот встану на мостик. Его рука прошлась по треугольнику халата, заставив мое сердце замереть.

Меня резко выпрямили и взяли за подбородок.

– Я просто его убью, – послышался шепот. – Одним эльфом в этом мире станет меньше…

Губы приблизились к моим, а я замерла, чуть подавшись вперед.

Это был самый жестокий и страстный поцелуй в моей жизни. Одна рука впивалась в мои волосы, а вторая сгребала халат на моей спине.

– Мадам, не надо со мной играть в такие игры, – послышался задыхающийся голос.

– Я же вам не нравилась, – выдыхала я, чувствуя, как его рука скользит под моим халатом. – Я же видела, как вы на меня тогда смотрели, словно готовы придушить… Неужели что –то поменялось?

– А вы что, мадам? Не чувствуете? – прошептали мне, потянув меня за волосы и оставив нежнейший поцелуй на моих полуоткрытых губах.

– Домашнее задание, – через силу напомнила я, кусая губы. – Некому будет делать, если мы…

Меня, взволнованную и задыхающуюся от внезапного порыва, где злость смешалась со страстью, прижали к себе. Рука вела по моим волосам.

– Могу ли я вас попросить? – послышался шепот на ухо.

– О чем? – спросила я, осторожно обнимая его за талию. Даже не верится, что этот надменный красавец, который смотрел на меня, как на дерьмо, теперь держит меня в своих объятиях.

– Как вы смотрите на то, что как только с меня снимут ограничение, – послышался будоражащий шепот. – Я возьму вас прямо в кабинете.

О, боже… Я даже сглотнула. Мне казалось, что его слова превратились в мурашки по телу.

– Это неприлично, – прошептала я, отстраняясь и видя улыбку на лице. – Но в карете, я думаю, можно…

Меня снова поцеловали, а я почувствовала, что это вот–вот зайдет слишком… хм… глубоко.

– Так, – отстранили меня на мгновенье. – Мы сейчас доиграемся.

– Доиграемся! И ребенок будет двоечником! – задохнулась я, стягивая халат на груди. – Мы должны вести себя прилично… Кстати, а что считается этой… консумацией брака?

– Все, – заметил муж. – Я уже смотрел, пока вас не было.

– Блин, – всхлипнула я, прижавшись к его груди.

– Значит, так, – произнес муж отпуская меня. – Давайте постараемся временно соблюдать дистанцию.

– Да! – кивнула я, одергивая халат и поправляя его на груди. – Дистанцию. Ну, за исключением проверки. На ней придется дистанцию сокращать!

– Придется. А не то мы немножко увлечемся, – послышался голос.

– Да, – согласилась я. – И не целоваться. Чтобы искушения не было! Вот не знаю, обниматься можно?

– Не желательно, – ответил муж, убирая руку с моей талии. – И прижиматься друг к другу тоже.

– Пока так, – утвердили мы план семейной жизни. – А теперь спать!

Где–то всходило солнышко, а два вампира, один из которых настоящий, ковыляли спать. Я уснула первой, отползя от греха подальше. Рафаэль отвернулся к противоположной стенке.

– Вставайте! – послышался голос Сморчка. Он орал в щель гроба. – Беда!

Я продрала глаза, понимая, что лежу в объятиях мужа, положив голову ему на грудь, а меня обнимают и укрывают своим халатом.

– Еще разочек? – прошептала я, тряся головой.

– Что там? – сощурились вишневые глаза, в которые больно ударил свет.

– Вас вызывает ректор. Говорит что очень срочно! Срочнее некуда! – буркнул Сморчок. – Там что–то случилось!

Крышка гроба подлетела от удара ноги и брякнулась рядом. Двое восставших из ада, на ходу заматываясь в халаты, выползали из гроба и мчались в комнату для занятий.

Первым в комнату, хлопнув дверью влетел Рафаэль.

Ректор, который стоял спиной к зеркалу и с кем–то негромко разговаривал, тут же обернулся.

– Так, перед тем как вы скажете, что случилось, – заметил Рафаэль, подплывая поближе к зеркалу. – Я хотел бы кое–что вам сказать. Я знаю, что вам нравится моя жена. Так вот, мне она тоже нравится. И если я узнаю, а я узнаю, что кто–то подкатывал к ней свои эльфийские орешки или тянул свои эльфийские веточки, то я камня на камне не оставлю. А мои возможности вы знаете. А теперь продолжайте. Что стряслось?

На мгновенье я увидела того самого дерзкого готического принца, который изящно сидел с ногами на парте. Помнится, у него была даже сверкающая бриллиантом сережка в ухе.

Ректор не сразу нашел, что сказать. Я подошла к зеркалу, видя, как эльф вздыхает и приветливо улыбается мне и тут же улыбка сползает.

– Ваш сын… – начал ректор, немного теряясь. – Не знаю, как вам это сказать… Пропал. Он сбежал из Академии.

– Как? – в ужасе прошептала я, бросаясь к зеркалу.

– Только что у первокурсников была экскурсия в лес, – осторожно начал эльф. – В тот самый, откуда вы, мистер Малеволент, однажды притащили гоблина на втором курсе. И сожгли на четвертом… Это была запланированная экскурсия под присмотром преподавателей. Маршрут был расписан. А когда вернулись, то не досчитались Малеволента. Я снарядил преподавателей в лес. Они сейчас прочесывают его.

– Да вы там что?! – послышался страшный голос Рафаэля. Он подошел зеркалу и вцепился в него руками. Я даже шарахнулась от неожиданности. Ректор тоже. – Вам что? Жить надоело?!

– Я все понимаю, – глубоко вздохнул эльф. – Мы принимаем все возможные меры. Все возможные. Сейчас, как я уже говорил, прочесывают лес.

– А магией? – ледяным спросил Рафаэль, забыв про наш договор и пригребая меня к себе. Я тоже забыла про договор и прижалась к мужу. Не может быть? Как он мог пропасть? Нет, я, конечно, понимаю, что клыкастое яблочко от клыкастой яблоньки недалеко падает, но чтобы настолько?

– После того, как вы его подожгли, на лес поставлена антимагическая защита, – пояснил ректор, резко оборачиваясь. – Нашли? Нет? Ищите! Попробуйте через личные вещи установить примерное местонахождение!

Ректор погасил связь, а я стиснула зубы, глядя на разбросанные по комнате книги.

– Можно вопрос, – прошептала я. – Почему вы так себя вели?

– Вероятно, у меня было предчувствие, что однажды ректор будет строить глазки моей жене, – отрезал Рафаэль.

– Нет–нет–нет! – вцепилась я в его медальон и выдыхая от того, что успела. Фух, сыграла на опережение. – Я сейчас поем и быстро метнусь в Академию. И даже не думайте возражать! Дети просто так из Академии не сбегают!

Глава тридцать седьмая

Или даже не поем!

– Все будет хорошо, – успокоила я мужа, который смотрел на меня так, словно ректор нарочно находит повод для свиданий. – Я найду Дэнфера и быстро вернусь! Если что я буду на связи!

Я забыла о своем обещании и приблизилась к мужу на опасное для моей магии расстояние. Его рука, словно того и ждала, ухватила меня за талию и прижала к себе.

– Я не думаю, что там что–то критичное, – улыбнулась я, глядя на часы. Так, переодеться, не забыть сумку и шарик для связи. – Должен же кто–то контролировать поиски! Мало ли, а вдруг его обидели? И он выйдет только ко мне? Не смотрите на меня так. И руку с медальона уберите! Вы будете сидеть дома!

– Даю тебе два часа, – послышался голос вампира. – Если в течение двух часов тебя не будет, в Академию направляюсь я. Так и передай. Если Дэнфера не найдут, пусть ждут в гости.

– Хорошо, – обрадовалась я, бросаясь за платьем. Рука нырнула в сумку и проверила шарик. Вроде бы все взяла!

Я уже забиралась в карету, слыша, как обиженно ворчит дракон, когда его бьют газеткой по заднице: «Вставай, лодырь!».

Внезапно я почувствовала, как меня обняли сзади, привлекая к себе. Я отпустила дверцу, положив руки поверх бледных рук, плетенных у меня на талии.

– Я не хотел говорить, – послышался внезапный голос, когда я была уверена, что меня сейчас отпустят. Повисла пауза. Я слегка нахмурила брови. Ну? И где продолжение?

– Я не заметил того момента, когда ты стала мне очень дорога, – произнес голос мужа в мои волосы. Я застыла с распахнутыми глазами. – Если бы я его заметил раньше, то, наверное, предпринял бы меры. Но я не заметил.

Меня отпустили, а я села в карету, расправляя юбку. Так, мама летит громить Академию!

Дракон взметнулся в воздух, и тут же придал себе ускорение! При мысли о том, что нам предстоит еще восемь лет учебы, где каждый день начинается со звонка ректора, я стиснула зубы.

Мы летели в Академию быстро, а я переживала, что случилось с ребенком. Как они могли его потерять? Мысли вертелись разные. Он мог заблудиться! Мой чего–то испугаться! Его могли обидеть!

– Быстрее, быстрее! – сквозь зубы умоляла я, выглядывая в окно силуэт Академии.

Башни Академии уже виднелись на горизонте, вырисовываясь среди облаков. Нет, ну надо же! Потерять ребенка! Да куда они вообще смотрят! Куда смотрит ректор! Это его вина! Доверили ребенка!

Дракон с грохотом сел, я уперлась руками в двери кареты, чувствуя, как подпрыгиваю.

Дверца кареты распахнулась, а я вылетела из нее, приподнимая подол платья. Решительным шагом я направлялась в кабинет к ректору, чтобы сделать из него если не котлету, то хотя бы фарш!

В Академии была перемена. Подоконники облепили студенты в одинаковой форме. Минуя учеников, стайками переходящих из одного кабинета в другой, проходя мимо портретов, которые водили глазами туда–сюда, словно за кем–то следили, упорно игнорируя преподавателей, я взбежала по ступеням и с ноги открыла кабинет ректора.

– Где мой ребенок! – прошипела я с порога, видя, как ректор оборачивается и удивленно смотрит на меня. Я опомниться не успела, как схватила его за отворот мантии, резко дернув двумя руками. Через мгновенье я приперла его к шкафу, толкнул так, что вниз слетели книги. Одна из книгу ударила ректора по голове.

– Я прошу вас, – ласково произнес он, глядя на меня зелеными эльфийскими глазами. – Успокойтесь, мадам… Мы делаем все возможное, чтобы найти его!

– А вы тогда почему еще здесь? – спросила я, глядя в окно. – Скоро вечер! Вы что, его ночью с фонарями искать будете?

– Если нужно, будем, – успокаивал меня ректор. Он поднял руку и осторожно провел ею над моей рукой, так и не прикоснувшись. Словно погладил воздух вокруг. Нет, все–таки мой муж бывает очень убедительным.

– Я прошу вас, успокойтесь и присядьте, – меня осторожно взяли под локоть и повели к креслу. – Сейчас я сделаю вам чай и отчитаюсь о поисках. Мы прочесываем лес. Задействовали студентов старших курсов. Пока что никаких следов.

– Не надо мне вашего чая! – сглотнула я, понимая, что поесть так и не успела, а сладкий травяной чай пришелся бы очень кстати.

– Я … я вас прекрасно понимаю, – ректор присел напротив меня, взяв мои руки в свои. – Но прошу вас успокоиться. Мы делаем все возможное!

Меня похлопали по рукам, а я выдернула их от греха подальше, вспоминая выражение лица Рафаэля, когда он говорил про веточки и орешки.

– Рагнарек! Вызовите его! – вспомнила я про лучшего друга. – Может быть, он что–то знает?

– Мы допросили весь класс. Последней его видела одна девочка. Он шел позади всех. И все! Потом как испарился! – с сожалением произнес ректор.

– Он мог остановиться, чтобы завязать шнурки! Почему ходил только один преподаватель! – спросила я, вцепившись в ручки кресла. – Почему не двое, и не трое?

Тут ректор слегка замялся.

– Он единственный, кто может ходить на большие расстояния. Остальные не могут, – сознался ректор.– Им уже тяжело.

– Что это за лес?! – спросила я, осматриваясь по сторонам. Ректор взял меня под локоть и подвел к готическому окну своего кабинета. Он отдернул штору, и я увидела огромный, простирающийся аж до самого горизонта мрачный лес.

Мой ребенок заблудился там?!! В этому ужасном лесу?!

– О, это очень древний лес. Он был посажен в год основания Академии. Сначала он служил чем–то вроде защиты. Маги населили его чудовищами. Если вы изучали историю, то знаете, наверное, что раньше магов преследовали. И даже жгли на кострах. Это будет в домашнем задании! Простите…

– Я так понимаю, что там за окном колосится хтоническая роща, в которой кишмя кишит всякими тварями? – я бросила взгляд на ректора. – И там, среди чудовищ заблудился мой сын?!!

– Мне тоже искренне жаль чудовищ, мадам, – произнес эльф. – Они у нас все как бы на балансе Академии. Их осталось так мало.

Он поджал губы, а потом вздохнул.

– Вы куда! – дернулся ректор, когда я направилась к двери.

– Искать. Своего. Сына, – произнесла я, понимая, что скоро вечер, а он останется один в лесу.

– Нет, вы никуда не пойдете одна! – схватил меня за руку осмелевший ректор. – Я вас не пущу! Вы хоть понимаете, что это за лес? Там может быть опасно!

– И поэтому туда водят детей на экскурсии, – ответила я, глядя на покрасневшего эльфа. Он держал меня за руку, а вид у него был такой, словно за попу.

– С опытными преподавателями,– ответил ректор. – Я пойду с вами!

Если муж узнает, что я ходила в лес с ректором, Академия осиротеет. Хотя, она и так осиротеет, если я не найду Дэнфера.

– Хорошо, – согласилась я, понимая, что заблудиться в таком дремучем хтоническом лесу проще простого. На мгновенье я представила, как выхожу на страшные крики и грохот, вся ободранная, голодная и злая, спустя три дня блуждания.

Я направилась к двери, вышла, а ректор закрыл кабинет на магический ключ.

– Вот и все, – улыбнулись мне приятной улыбкой. – Не переживайте. Мы найдем ребенка. Там преподаватели прочесывают лес уже два часа.

Я спустилась по лестнице, но меня повели в другую сторону.

– Что сказал Рагнарек? – спросила я у ректора, который шелестел рядом. Так, мужу кровь не давать. Дэнфер не сможет учиться на руинах.

– Он сказал, что Дэнфер стал вести себя странно. И сказал ему, довольно грубо: «Не подходи ко мне!», – послышался голос за спиной. Меня вели к очередному порталу. – Это все.

С чего это Дэнфер начал грубить? Или он обиделся?

Портал выбросил нас по другую сторону Академии на каменную площадку с оградой. Мы спустились по лестнице и шагнули на тропку, которая вела в мрачный лес.

– Не переживайте, преподаватели прочесывают его! – снова повторил ректор, а я присмотрелась, видя, как на полянке сидят старички и старушки, рассказывая, у кого давление, а у кого суставы. Все это напоминало заседание под кабинетом врача.

– Так, что вы сказали? – спросила я, не сводя взгляда с «чесальщиков».

– Видимо, они передыхают, – заметил ректор, с тревогой глядя на пенсионеров.

– Быстрее бы передохли, – разозлилась я, глядя на мантии.

– Не нашли, – послышались голоса, а я осмотрелась. Если из окна лес казался еще не таким страшным, то сейчас здесь было жутковато.

– Ищите, – приказал ректор, а я направилась по чему–то похожему на тропку.

– Вас вызывает винтажный дырокол! – донесся до меня мерзкий голос звонилки

– Да–да, – приятненьким и добреньким голосом выдала я, улыбаясь. – Да, дорогой?

– Ты где? – послышался глухой голос мужа. Эм…. Если я сейчас скажу ему, что я иду по древнему лесу вместе с ректором, то у меня есть шанс увидеть, как догорает Академия. Нет, он все равно узнает! Но это уже будет потом, когда Дэнфер найдется, я буду дома и сумею его остановить.

– В Академии, – заметила я, слыша, как скрипят старые деревья. Мой испуганный взгляд упал на какое–то чудовище, которое вышло на тропу. С виду оно напоминало волкозавра. Не успела я толкнуть ректора, как вдруг волкозавра схватила и унесла в кусты еще одна тварь покрупнее.

– Это что за звуки? – послышался голос подозрительного мужа.

– А? Это? – прислушалась я страшному шуму и визгам. Где–то в чаще завязалась лютая драка. – Это перемена! Детки резвятся!

– Понятно, – послышался временно удовлетворенный голос.

Позади меня раздался странный шипящий звук, а я обернулась, видя, как рассыпается горсткой пепла какой–то чудик. Ректор потряс рукой, бросившей заклинание.

Не успела я отойти от чудика, как на нас выскочило еще одно порождение больной фантазии. Ректор бросил заклинание, и оно завизжало страшным голосом.

– Так, а это что такое было? – спросил муж.

– Это? А! Это… Это ректор! Увидел меня и вспомнил о тебе, – ответила я, глядя в зеленые эльфийские глаза.

– Он что? Рядом? – спросил очень подозрительный голос.

Я услышала справа шум в кустах, как вдруг меня схватили и дернули к себе, выставляя вперед руку.

– Нет, держится на почтительном расстоянии, – произнесла я, невольно очутившись в объятиях ректора. – По стеночке ходит!

– Понятно, – послышался голос мужа, пока я выдыхала, пытаясь придать дрожащим коленкам храбрости и стойкости. – Как продвигаются поиски?

– С переменным успехом, но я все контролирую! – я с гримасой ужаса лупила ректора по плечу, тыча пальцем в тварь, которая смотрела на нас из дупла. – Ты не переживай.

– Погоди, это кто там рычит? – подозрительный голос мужа заставил меня обернуться.

– Это? Ах, это… – выдохнула я, заходясь в беззвучном крике. – Это… не рычит… Это ректору плохо… Возраст, все–таки… Ладно, милый, я тебе потом перезвоню. Хорошо? Ну, все, давай…

Только шарик погас, я заорала!

Но заклинание, брошенное эльфом, тут же отогнало от нас зверюгу размером с гризли.

– Дэнфер! – крикнула я, с надеждой глядя в чащу. – Дэнфер! Милый!

– Мама! Не походи ко мне! – послышался голос сына, а я металась, как обезумевшая. Что значит не подходи! Что случилось?

Я увидела фигурку ребенка, и бросилась за ним, сломя голову. Мне навстречу выскочило чудовище, а я вспомнила милое заклинание из детской книжки, которое называлось «Летающий шарик». Если чудовище звали шарик, а его вполне могли звать именно так, то подлетел он на такую высоту, что, если папа высунется в окно, то может увидеть что–то странное.

– Дэнфер! – неслась я за ребенком, который кричал мне, чтобы я не подходила к нему. – Дэнфер, стой!

Я догнала его, схватив за мантию.

– Дэнфер! – крикнула я, задыхаясь, как вдруг увидела красные светящиеся глаза. – Дэнфер, что случилось? Скажи мне? Ты заблудился? Тебя прокляли? В чем дело?

– Мама, – прошептал ребенок, отстраняясь от меня. – Не надо … Не подходи… От тебя кровью пахнет… Я … я могу тебя укусить… Мне очень хочется тебя укусить, мама!

Он смотрел на меня со слезами. Я увидела, что на его руке нет браслета.

– Ну зачем кусать? – спросила я, понимая, что браслет потерялся, ребенок голодный… – Вот тебе царапина… Мама разрешает…

– Можно? – спросила Дэнфер, глядя на меня светящимися глазами. В них стояли слезы

– Ну конечно, – вздохнула я, вспоминая папу. – Можно… Мама же должна кормить… Ну, считай, что я – кормящая мама…

Маленькие зубы сомкнулись на моей кисти, а я поморщилась от боли.

– Все хорошо, – погладила я голодного ребенка. – Не переживай.

– Тебе не больно? – спросил Дэнфер, а я улыбнулась.

– Нет, нет, – ответила я, выдыхая.

– Мама, тебе точно не больно? – спросил ребенок, подняв на меня глаза. Ему было так стыдно, что у меня сердце дрогнуло.

– Все, поел? – спросила я, глядя на кривые дырочки на кисти. Я оторвала кусочек платья и замотала руку. – Тебе легче?

Я продрала пальцами спутанные волосы и вытерла грязь с бледного лица.

– Мы с Рагнареком и еще одни мальчиком дурели, – послышался голос, а Дэнфер вздохнул. Его глаза потухли и выглядели обычными. – А потом я увидел, что потерял браслет. Я попросил вернуться за ним. Но преподаватель сказал, что не станет возвращаться за всякими бирюльками!

Сейчас придет ректор, и я ему уши оторву!

– А потом девочка одна поцарапалась о ветку, и я почувствовал запах ее крови… – послышался голос Дэнфера. – Мне ужасно захотелось ее укусить! Я сказал Рагнареку, чтобы он не подходил ко мне. И убежал в лес. Чтобы никого не укусить. А потом я услышал твой голос и решил сказать, чтобы ты меня не искала. Ты будешь сильно ругаться?

Я смотрела на самого мужественного ребенка на свете. Сила воли ему явно от папы досталась. И все–таки, они поразительно похожи.

– Мама тобой гордится, – произнесла я. – Это нужна сила воли, чтобы принять такое решение. Ты сделал все правильно. Папа тобой тоже гордится.

А если не гордится, то заставлю!

– Пойдем! Сейчас найдем твой браслет, – я взяла за руку ребенка, как вдруг услышала, как нас зовет ректор.

– Так, вытри слезы, – улыбнулась я, промакивая юбкой детские глаза. – Никто тебя ругать не будет. Мама обещает. Ругать всех будет мама.

– Мадам! Вы где? – слышался голос ректора где–то справа вдалеке. – Мадам!

– Я тут! – крикнула я в ответ. – Мы тут!

Ректор легкими шагами, почти бесшумными, пробирался через чащу. Ветка зацепилась за его мантию, а он погрозил ветке пальцем и она отцепилась. Вот что значит, эльф.

– Нашелся? – выдохнул ректор, сползая по стволу дерева. В его красивых эльфийских глазах Академия тут же перестала гореть и рассыпаться.

– Он потерял браслет! И принял решение остаться в лесу, чтобы не причинять никому вреда, – ответила я, положив руки на плечи Дэнфера.

Ректор посмотрел на ребенка с удивлением.

– Я тут вспомнил про браслет, и решил попробовать поискать его при помощи заклинания поиска. И вот, я нашел его в траве, – заметил ректор, доставая браслет. Он застегнул его на руке сына, а я отряхнула форму.

– Пойдем, – улыбнулась я, ведя Дэнфера за руку. – Пойдем. Мама сейчас успокоится, убьет преподавателя, который водил вас в лес. А потом вернется домой и успокоит папу.

– А что? Он тоже волновался? – спросил Дэнфер недоверчиво.

– Очень, – честно ответила я, вспоминая руку на медальоне. – Он хотел сорвать медальон и сесть на восемь лет.

– Ого! – изумился Дэнфер, о чем–то задумываясь. Ректор шел впереди, а мы чуть позади. – А как ты думаешь, мама… Папа меня любит?

– Думаю, да. Осторожней! – дернула я ребенка подальше от подозрительных кустов. – Здесь могут водиться чудовища!

– Где?! – обрадовался юный Малеволент, с интересом глядя на кусты. Чудовища решили больше не водиться. Нет, главное, когда шли туда, то тут прямо кишмя кишило, а обратно идем, как по парку. «Чуют, засранцы!», – посмотрела я на светлую макушку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Обратный путь был быстрый и легкий. Я прямо не ожидала. Действительно, словно по парку прошлись. Может, у чудовищ есть своя связь? Они созваниваются и жалуются друг другу! По крайней мере, это – единственное объяснение, которое я смогла найти.

Преподавателей с полянки, как ветром сдуло. Огромные часы на башне намекали, что не долго они простоят. Прошло почти два часа. Без десяти минут.

– Ну что ж! – заметил эльф, беря за руку ребенка. – Мы в Академию. А если маме побыстрее нужно домой, то она может воспользоваться порталом, который вон там!

Да, домой мне нужно побыстрее!

– Не вздумайте его ругать! – пригрозила я, глядя на эльфа и Дэнфера, которые исчезали в портале.

Стоило им исчезнуть, как вдруг произошло нечто странное. Я сначала не поняла, а потом увидела, как по Академии ползет какое–то заклинание. Оно расползалось, словно обволакивая ее.

– Это что? Защита от Дэнфера? – подумала я, как вдруг почувствовала, как раскалился шарик.

Я взяла его в руку, глядя на стены Академии.

– Лутеция, – произнес голос бабки, а я вспомнила, как мы с ней разговаривали в тот день, когда я получила этот шарик. – Мастер собирает своих верных союзников. Академия Магии теперь наша.

Глава тридцать восьмая

Внезапно послышался такой душераздирающий звук, что у меня заложило уши. Я едва не выронила шарик.

– Винтажный Дырокол! – вызывала я, но шарик дернулся и снова издал этот противный звук.

Портал угасал, а я зажмурилась и бросилась в него!

Меня выбросило в коридоре.

Так, теперь нужно найти ребенка! Если то, что я услышала правда, то Дэнфер в страшной опасности! Не сумели насолить отцу, отыграются на сыне.

Я добежала до главного зала, как вдруг замерла, слыша голос ректора: «Кто из вас без моего позволения собрал детей в главном зале?! Я не отдавал такого приказа! Это что за самоуправство!».

– Преподаватели сказали, что это приказ ректора,– послышался неуверенный голос.

– Я ничего не приказывал! – возмутился эльф.

– Зато приказал я! – послышался очень громкий старческий голос. – С этого момента я снова ректор Академии. А вы можете идти и преподавать свои волшебные травы, дорогой мой Янез Эфиальт.

Вдруг послышались испуганные крики, а я бросилась внутрь. Прямо посреди главного зала в огромной печати появился седой, сгорбленный старик в сопровождении нескольких десятков чародеев. Они все прибывали и прибывали, пока дети испуганно жались друг к дружке.

– Только через мой труп! – произнес эльф, а вокруг него завертелось что–то зеленое, сверкающее.

Двери в главный зал с грохотом закрылись, испугав студентов.

Но больше всего испугало их то, что часть преподавателей, включая старого маразматика по уходу за магическими существами, смело шагнули и встали рядом с дедом.

Я выискивала глазами Дэнфера. Но студентов было так много, и формы у всех были одинаковые, поэтому найти его было очень сложно!

–Да– а–а, – произнес старик, осматривая Академию. – Как давно меня здесь не было. Наверное, и в моем кабинете все изменилось. Прямо ностальгия. И ведь помню еще, как работает защита Академии! Сам когда–то ее делал…

Значит, этот Грибальд или как его там, был ректором? Вот это новости.

– Прошло больше ста лет с момента моего ректорства… – задумчиво заметил старик, улыбаясь. Он был вовсе не похож на злого мага, скорее на доброго волшебника из сказки. – А здесь почти ничего не изменилось!

– Убирайся вон, Гримбальд! – послышался голос ректора, который стоял с малочисленной кучкой преподавателей за спиной. – Не вздумай трогать детей!

– Разве я пришел убивать? – послышался спокойный голос старика. Он улыбнулся доброй улыбкой сбившимся в кучку перепуганным детям.

– Старшекурсники! – крикнул ректор, не оборачиваясь. – Закройте собой малышей!

И приказ был выполнен безоговорочно.

– Это лишнее, Янез, – послышался добрый голос волшебника. – Ты же не думаешь, что я причиню зло детям? Вижу, ты удивлен, что я выжил?

– Выжил из ума? – спросил эльф. В этот момент, в своей темно зеленой мантии он выглядел решительно.

Я прорывалась среди детей, чтобы найти Дэнфера. Мои глаза лихорадочно искали светлую голову среди одинаковой формы.

Какая –то девочка пискнула, когда я наступила ей на ногу. Я погладила ее по плечу и успокоила: «Все будет хорошо! Не бойся!».

– Ну–ка, поднимите ручки те, – ласково произнес старик, глядя на детей. – У кого папа, мама, бабушка или дедушка работают в министерстве!

У меня сжалось сердце от этих слов. Среди малышей, я увидела светлые локоны, а на меня поднялись вишневые глаза Дэнфера. Он был далеко, поэтому я старалась осторожно и незаметно пробраться к нему.

– Не поднимать! – рявкнул ректор, стоя перед стариканом. – Это приказ ректора!

– Ну вот что за упрямый эльф, – ласково заметил старик, а его лицо тут же расцвело доброй улыбкой. – Я же сказал, что не собираюсь убивать детей. Дети – будущее магии.

Он встал с кресла и посмотрел на всех присутствующих. Как вдруг мощная волна, идущая от худой руки, разбила щит ректора и отмела его к закричавшим детям. Дети и преподаватели бросились поднимать эльфа, а он еле стоял на ногах.

– Вот, смотрите, что бывает, когда у магии есть ограничения, – вздохнул старик. – Это новое заклинание, которое я изобрел. От него пока не существует щита. И я научу вас такой магии! Хотите?

Все молчали, глядя на руку с белоснежным огнем.

– Если все так и будет продолжаться, то у нашей магии нет будущего, дети мои, – обреченным голосом произнес старик. – Вы читаете про великих чародеев, про их достижения, мечтаете быть похожими на них, но у вас ничего не получится, пока действуют законы, ограничивающие магию. Все великие чародеи, которых вы проходите, нарушали магические законы. И только так они стали великими!

В зале стояла тишина. Я тайком прорвалась к ректору, который едва стоял на ногах, прижимая руку к груди.

– Нельзя призывать людей из другого мира! Это под запретом! А на ком, простите, ставить эксперименты? Что делать бедному зельевару с новым зельем? Что делать заклинателю с новым заклинанием? Да, путь развития магии всегда наполнен жертвами! – сокрушался дед.

– Вы как? – прошептала я, как вдруг ректор перевел на меня глаза.

– Что вы здесь делаете? – простонал эльф, тут же стиснув зубы. Ответить я не успела. Раскатистый голос деда снова пронесся по залу.

– Чего стоят десятки смертей тех, кого вы не знали, ради нового заклинания, которым вы будете пользоваться каждый день? Вы, ваши дети, ваши внуки и правнуки? – продолжал старик, вдохновенно и очень убедительно.

Я присмотрелась, вспоминая тот день, когда попала сюда. Да, это он! Тот самый дед – фокусник.

– Вы не ответили на мой вопрос, – прошептала я, видя, что Янез берет себя в руки. Хотя, судя по виду, это стоило ему неимоверных усилий.

– Терпимо, – процедил он, повернув ко мне побледневшее лицо. – Вы успели сообщить мужу?

– Нет, связи нет, – прошептала я. – И Академия под каким–то заклинанием… Еле прорвалась…

– Плохо. Очень плохо, – выдохнул ректор, опираясь на плечо того самого зельевара, устроившего нам бессонную ночку!

– Законы отрубили магу руки! Так я всегда говорил, – произнес старик. Тот самый, который призвал меня в этот мир. – И каждый год, набросив на себя иллюзию, я показывал детям, что только нарушив законы магии можно получить то, чего хочешь!

– Он очень сильный? – спросила я, глядя на деда.

– Вы хотите спросить, почему я не сражался? – усмехнулся ректор, морщась от боли. – Моя задача не героически сдохнуть, а защитить детей. Нас намного меньше. И могут пострадать ученики.

– Вот так юный Малеволент получил маму! Юный Винсет обзавелся драконом, крошка Сьюлин получила в подарок куклу с душой ее любимой бабушки... Примеров тысячи! Но это было бы невозможно, если бы я, как и вы, уповал бы на законы! – продолжал старик. – Даже если я погибну, вы должны помнить об этом! Помнить о том, что магию нельзя ограничить законом. Магия – сама по себе закон!

Нет, сумасшедшим его назвать нельзя. Он тоже по – своему прав! Но ведь не каждый маг готов нести ответственность за свои поступки! Доверь магию идиоту и тогда от мира останутся рожки да ножки!

– Мне нужно будет время, – прошептал ректор, глядя на оставшихся преподавателей. – Чтобы защитить детей. Я понял, к чему он клонит. Заклинание щита потребует времени… Если что, вы готовы принять бой?

– А куда мы денемся, – послышался голос зельевара. – Тряхнем стариной.

– Хорошо, – вздохнул ректор, закрывая глаза. Я видела, как его пальцы водят в воздухе и светятся зеленью.

– Я хочу, чтобы министр Сорб понял это и сложил полномочия! Чтобы следом за ним сложили полномочия все эти инквизиторские департаменты! Чтобы сложил полномочия Малеволент, Рэйвиль, Ниас, Бламеншейн и другие инквизиторы! И для этого я здесь! – закончил старикан. – Чтобы освободить магию!

Он помолчал.

– Поэтому все дети, чьи родственники работают в министерстве пусть подойдут ко мне! – произнес новый ректор, пока старый что–то шептал. – Или мы вынуждены будем применить силу! А этого не хотелось. Мы же не чудовища?

Никто не подошел. Дети стояли молча, глядя с ужасом на то, что происходит.

– Мастер, – послышался голос одного из сторонников. – Мы сообщили министру о том, что находимся в Академии.

– Хорошо, – одобрительно кивнул старик. – Я жду, когда он сложит полномочия. Передайте ему мои слова.

– Он попросил вас не делать глупостей и не трогать детей, – послышался негромкий голос. Но так как в зале стояла почти абсолютная тишина, все прекрасно слышали, о чем идет разговор.

– А я попросил его сложить полномочия, – усмехнулся старик. – И заставить остальных поступить так же! Скажите ему, он сам вынуждает нас причинять зло. И все, что случится, будет на его совести!

– Дети сюда! – произнес тот самы преподаватель по магической живности.

Я видела, что ректор еще не закончил, а эти любите беспредела уже устремились к ученикам. Нужно было что–то делать! Бросить заклинание? О, нет! Тут неизвестно, что будет! Могу пострадать дети… Нужно что–то придумать! Руки тряслись, а я с надеждой смотрела на ректора.

Ладно! Была ни была!

– Я хочу перейти на вашу сторону! – крикнула я, бросаясь вперед. Все посмотрели на меня с удивлением. «Мама!!!», – пискнул Дэнфер.

– Я хочу перейти на вашу сторону! – повторила я, видя, как все отвлеклись от детей, глядя на меня с изумлением. – Вы правы! У магии не должно быть ограничений! Никаких! Меня призвали в этот мир! И благодаря этому я смогла стать магом! Если бы … эм… Мастер не нарушил закон, то меня бы здесь не было!

«Твори бардак, мы здесь проездом!», – мысленно добавила я, глядя на заинтересовавшегося деда.

– Так вот, значит как? – рассмеялся старик. – Мадам Малеволент решила перейти на нашу сторону! Уже вторая мадам Малеволент!

И тут среди сторонников послышался дружный хохот.

– И чем же ты можешь быть нам полезна? – спросил старик. – Вас же лишили магии! Ваши же законы обернулись против вашей семьи! Ну как? Вашему супругу это очень понравилось?

– О, он до сих пор рвет и мечет, – ответила я то, что от меня хотели услышать. Ректор, быстрее!

– Сомневаюсь, что ты сможешь быть нам полезна без магии, – заметил дед. – Тем более, я так подозреваю, ты делаешь это, чтобы защитить ребенка. Или действуешь по указке любимого мужа.

– Любимого? Вы серьезно? Настолько любимого, что брак до сих пор не… как его… кон… ком… Ну вы поняли! – гадким и насмешливым спросила я, глядя на горгулью. Ну, давай, жахнем по ней салютом!

– Ну–ка, ну–ка, – заинтересовался старик, подавшись вперед. – Если вы сможете нам это доказать, то я обещаю подумать!

Я слышала, как кричал и плакал Дэнфер. Мне было ужасно больно произносить такие слова, но если выживу, то как–нибудь все объясню ребенку.

Но самое страшное после такого – встретится с Рафаэлем. После того, что я только что сделала, он меня убьет! И никакая любовь тут не поможет. После того, что я сделала, меня уже ничто не спасет.

Ректор, сволочь, быстрее!

Я произнесла заклинание из детской книжечки зловещим голосом, вызывая дружный приступ хохота.

Только бы получилось! Только бы получилось! Второго шанса у меня не будет!

Но стоило ему попасть в горгулью, как хохот прекратился. В воздухе оседала пыль.

– Как вы это сделали? – удивился старик, глядя на меня с интересом. – Таким простым заклинанием…

Ректор! Быстрее! Умоляю!

– Честно, вообще не в курсе, – усмехнулась я, отряхивая руки.

– Такой редкий талант нам очень пригодится, – согласился старик, протягивая руку. – Очень рад. Даже и подумать не мог, что иномирянка встанет на нашу сторону!

– Мама–а–а–а! – орал Дэнфер, разрывая мне сердце.

– Так, я слышу Малеволент – младший точно здесь, – заметил старик. – Приведите его и остальных!

Я почувствовала, как на мне появился белоснежный балахон, а несколько преподавателей шагнули в сторону студентов.

Внезапно их отмело, а вокруг детей появилось что–то похожее на огромный мутный, как грязное окно, пузырь.

Успел, остроухий! Переходи на сторону зла! У нас есть печеньки! Не зря я тут печеньками перебирала.

Ну все, теперь меня точно убьют. Зато дети в относительно безопасности!

– Не переживайте. Это заклинание требует очень много сил, поэтому Янез долго его не продержит, – успокоил сторонников дед. – Оно вымотает его окончательно, и тогда министерские будут посговорчивей. Не хотелось бы убивать ни в чем неповинных детишек, но если по–другому не понимают, то…

– Мастер! – послышался голос одного из присутствующих. – Возле Академии боевые маги во главе с Рэйвилем! И родители учеников. Они хотят идти на штурм!

– Малеволента нет? – спросил старик, подняв седую бровь.

– Они собираются идти на штурм! – повторил сторонник беззакония. – Они пытаются проломить заклинание защиты.

– Пусть идут, – махнул рукой дед. – Все равно им это не удастся. Стены Академии надежно защищены.

И тут я увидела как в огромном окне – розе становится подозрительно темно. Черная точка росла, росла, пока не заполнила весь красивый витраж с изображением каких–то ученых мужей. Такое чувство, словно на мгновенье померкло солнце.

Все случилось в одно мгновенье. Опомниться не успел никто. Разноцветные сколки стекла брызнули во все стороны и посыпались на головы, послышался пронзительный визг и испуганные крики.

Для меня это происходило, словно в замедленной съемке. Время растянулось, а мне казалось, что прошла целая вечность до того момента, как сверкающие осколки упадут на пол.

Я видела, как вскакивает дед, медленно оборачиваясь. Меня кто–то толкнул, а я чуть не потеряла равновесие.

Старый чародей медленно поднимал руку, в которой горело заклинание.

Преподаватели шарахнулись в сторону, завизжали дети. Магический купол ректора лопнул, а студенты бросились прятаться за колонны. По колоннам пробежали трещины, заходили ходуном стены. Академия содрогнулась.

Я прикрылась от брызг стекла, инстинктивно бросаясь в сторону.

В зал с ревом влетел дракон и с грохотом упал прямо на деда и тех его сторонников, кто не успел убежать.

Дракону, в принципе было все равно, куда падать своей грузной тушкой.

На драконе восседал прекрасный готический принц. Растрепанные светлые волосы и омерзительно прекрасная, многообещающая азартная клыкастая улыбка заставили сердце сладко вздрогнуть.

И это мой муж.

На муже были черные высокие сапоги с серебристыми застежками, штаны и расстегнутый сюртук. На груди в кружеве воротника сверкал медальон, подсвечивая светлые волосы и угрожающую улыбку.

– Мама! Папа! – отчаянно кричал Дэнфер, пробиваясь среди паники.

Резко содрав с шеи медальон, Рафаэль Малеволент слетел с дракона, оборачиваясь на мгновенье стаей черных летучих мышей. Дракон ревел, топчась по залу, ректор теснил детей к стенам с ужасом глядя на треснувшие колонны.

Завязалась схватка, а по стенам академии пробежал гул. Через мгновенье я услышала, как стучат по коридорам сапоги боевых магов. Ральф во мгновенье ока обернулся жутким волком, бросаясь в самую гущу схватки.

– Дед! – крикнула я, с удивлением видя, как старикан выползает из под дракона. – Дед!

Но меня никто не слышал. Ректор поставил щит, пока преподаватели выводили детей змейкой из зала.

Я увидела, как старое магическое пердло выбралось и пытается делать какие–то пассы руками, словно гладит огромную кошку.

Ладно! Была, ни была! Где–то у меня было заклинание из детской книжечки! Волшебный салют называется! Порадуй маму, папу, бабушку и дедушку! Вот именно им я и собиралась порадовать дедушку. Неважно, что это вовсе не мой дедушка. Но зато сколько радости!

Я выставила вперед руку и произнесла заветные слова. Только бы получилось!

Заклинание ударило спешно колдующему деду в спину, подбросило его аж до самого потолка, а через мгновенье он рассыпался прахом. И уже только потом на потолке появился слабенький волшебный салютик.

Я посмотрела на свои пальцы, вздохнув. Это я еще «Магические звездочки» не пробовала! Боюсь даже представить, какой «армагедец» крадется к магическому миру, когда я думаю об этом заклинании.

– Мы требуем, чтобы нас судили по закону! Вы не имеете права! – в отчаянии орали те, кто еще недавно был за беззаконие, припираемые к стенке Ральфом и боевыми магами.

Меня внезапно схватили поперек талии, а через мгновенье я очутилась на огромной люстре. Вниз устремилась целая черная стая летучих мышей.

– Мама! – послышался голос Дэнфера, а меня крепко обняли.

– Малыш, извини, я просто должна была отвлечь этого деда, чтобы ректор смог поставить заклинание и защитить вас, – прошептала я.

– Я сразу догадался, – всхлипнул мой зубастик, уткнувшись мне в грудь. – Поэтому и кричал громко, чтобы тебе поверили!

И все–таки маленькое хитрое клыкастое яблочко недалеко укатилось от клыкастой яблони. Совсем недалеко.

Битва стихла, а я взглянула вниз. Два десятка сторонников беззакония стояли испуганной кучкой. Вокруг расположились боевые маги с заклинаниями наготове.

Перед кучкой напуганных сторонников великой идеи стоял Рафаэль, заложив руки за спину.

– Значит так, – произнес он обманчиво вкрадчивым голосом. – Ребята, отвернитесь! Я их сейчас все переубиваю на месте.

Он резко поднял руку с моментально вспыхнувшим заклинанием.

– Пожалуйста! Не надо, – взвыли ярые сторонники великой идеи магического беззакония. – Это противозаконно! Мы требуем суда! Вы не имеете права!

– Ах, я не имею прав? Что значит «противозаконно»?– спросил Рафаэль вкрадчивым голосом. – А как же ваше: «Магия ограничена только совестью и силами колдующего!». Я только что попросил разрешения у своей совести. И она мне все разрешила!

– Мы требуем суда! – кричали сторонники недавно обрадовавшегося магическому салюту дедушки.

Рафаэль рассмеялся, поигрывая заклинанием.

– Я знал, что папа придет, – послышался гордый голос Дэнфера. Впервые он гордился родителями. – И знал, что мама всех обманет и убьет этого Гримбальда!

– Тс, – прошептала я, косясь в сторону Рафаэля. На люстре было сидеть не очень удобно, но, безопасно.

– Уведите их, – приказал Рафаэль, разворачиваясь на месте и закладывая руки за спину. Он поднял глаза на нас, а через мгновенье мы очутились за земле.

– Вы сняли медальон, – прошептала я, с ужасом глядя в лицо мужа. – Вам же за это грозит срок.

– Я все свалю на обстоятельства непреодолимой силы, – произнес он, прищуриваясь на мой белый прикид. – А у вас, мадам, большие неприятности.

– Мама отвлекала их, пока ректор колдовал, – послышался голос Дэнфера. Он встал между мной и Рафаэлем.

– Я уже знаю. Мне все донесли,– произнес Рафаэль, посматривая в сторону Янеза, который хрустел стеклами и камнями, глядя на треснувшие колонны и разбитое окно. Он смотрел на огромного дракона, который ленив разлегся посреди зала.

– Кажется, у него на ухе инвентарный номер Академии, – робко заметил эльф, поднимая глаза на Рафаэля. – Нет, нет, нет, я претензий не имею… Просто вы так… Никогда не думал, что скажу это, но … Я даже подумать не мог, что однажды порча академического имущества академическим имуществом будет так кстати! Господин Малеволент! Примите от лица всей ….

Голос ректора дрогнул, когда он увидел, во что превратился главный зал. Выражение лица у него вдруг стало задумчиво – кислым. Но он мужественно закончил фразу:

–… от лица всей оставшейся Академии огромную благодарность!

Получилось, конечно, не так торжественно, как задумывалось изначально.

– Вы уничтожили Гримбальда, который угрожал безопасности Академии. Хоть и был некогда ее ректором, – продолжал эльф, снова кисло глядя на руины и дракона, который решил почесаться об ряд уцелевших колон.

Рафаэль поднял бровь, глядя на эльфа с нехорошим прищуром.

– Наверное, я очень огорчу лицо всей Академии, – начал Рафаэль обманчиво мягким голосом. – Но я прилетел сюда не с целью спасать Академию. А потому что моя супруга не выходила на связь. Поэтому я летел сюда с одной единственной целью. Испортить лицо всея Академии, если вдруг выяснится…

Эльф немного посерел и стал цвета академических колон.

–… что оно сложило губы трубочкой, и этот хоботок тянется к моей жене! – закончил Рафаэль, изобразив кривую улыбку, запомнившуюся мне на одной из фотографий: «Форма для неудачников!».

– Я могу все объяснить, – послышался внезапно голос эльфа, когда он посмотрел на мое белое одеяние. – Я просто попросил ее протянуть время, чтобы успеть накрыть всех куполом.

Рафаэль внезапно взял меня за предплечье и, хрустя стеклами, вывел из зала в коридор. Меня это очень встревожило. Свежа была память о том, какая участь постигла его первую супругу. А я тут недавно повторила ее подвиг.

– Я могу все объяснить, – возразила я, с тревогой глядя на непроницаемое в лицо мужа. – Это правда. Они собирались вытащить всех министерских деток. Я просто не знаю ваших законов. И не могу представить, что меня ждет за такое, и кто вообще занимается такими вопросами…

Рафаэль толкнул одну из дверей аудитории, а я трижды подумала, стоит ли идти туда. Вдруг меня испепелят в уголочке.

– Этими вопросами занимаюсь я. Лично, – послышался голос вампира. Оно почему–то осмотрелся и втащил меня внутрь.

Только дверь закрылась, меня резко дернули к себе, сдирая с меня белый балахон.

– Я… , – начала я, но мне тут же закрыли рот страстным поцелуем, прижав к холодной стене. Пальцы мужа расшнуровывали мой корсет, а потом им это надоело, и он просто разорвал его на две части.

– Потерпи, – шептал он, задыхаясь и прикасаясь пальцами к моим губам, чтобы тут же пылко их поцеловать. – Еще немного… Потерпи… Совсем чуть–чуть… Я обещаю… Я тобой стол сломаю…

Мама!

Он стянул с себя камзол и бросил под ноги. В полутемной аудитории висели какие–то плакаты со скелетиками, стояли какие–то пробирки и колбы.

Меня опять прижали к стене поцелуем, скользя руками по моему телу. Мое платье стекло вниз, под ноги, а меня с легкостью приподняли и заставили простонать…

Мои пальцы путались в светлых волосах, впивались в красивые плечи…

– Я ведь обещал, – прошептали мне, скользя языком по моей щеке. – Я ведь обещал…

– Да, – простонала я, как вдруг мои руки подняли вверх, связав их заклинанием.

– У меня там целый список, – усмехнулся муж. – Как там было… Там четко было написано. Как животное…

В полумраке я услышала стук в дверь, голоса детей и топот детских ножек.

Рафаэль бросил заклинание в дверь, а оно расползлось, словно паутина, не давая двери открыться.

– Ой, у нас по расписанию урок по истории магии. Написано, что здесь… Может, в расписании ошибка? – сомневался и шуршал кто–то под дверью под гул удивленных детских голосов.

Я застонала, но мне на рот легла прохладная рука, прерывая мучительный стон наслаждения.

Так в истории магии этого мира появился еще один неожиданный факт. Впервые в истории магии, человек обслюнявил, облизал и искусал вампиру все пальцы почти до крови. И ни капельки в этом не раскаивается.

Через часа два, я лежала на учительском столе, пытаясь понять, кто я, где я, и какой сейчас год. Постепенно сознание возвращалось, и я сползла вниз. Мои дрожащие руки нашли платье, а мне помогли застегнуть его магией.

Когда мы вышли, осторожно прикрывая за собой двери, первое, что я увидела, так это очень сдержанного ректора, дежурящего в коридоре.

Как и полагается чете аристократов, мы направились под ручку дальше по коридору, немного ускоряя шаг.

– Аааа! – послышался крик ректора. Он открыл двери и сполз по стенке. – Парты! Это же имущество Ака… Чего? Плакаты сорвали?

Это я, каюсь! Просто в порыве страсти сдернула.

– А что с учительским столом? Почему он шатается и… Ай! – послышался возмущенный голос эльфа сразу после грохота.

Меня вывели через главный зал, где уже убирали все осколки и стекла. Прямо на площадке стояла карета, которая видимо, по воле трусливого дракона, при первом же шорохе, вернулась домой без меня.

Дверь открылась, а меня запихнули внутрь.

– Вы что делаете… – прошептала я, чувствуя, как меня укладывают на сидение.

– Я помню, как ты сказала про карету, – послышался голос, когда дракон набирал высоту, а меня пересадили себе на колени, задирая юбку и страстно прижимая мои бедра к своим.

Карета неслась к замку, в котором мне честно обещали бедную пленницу злого вампира и много чего интересного.

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

– Вас вызывает ректор, – послышался голос Сморчка, но войти он не осмелился. – Обоих…

Бедная пленница, которая до этого так сопротивлялась и так отчаянно не хотела в объятия вампира, а потом что–то притихла и стала отвечать взаимностью, замерла, глядя на свои руки, распятые на стене и на задранную юбку.

Страшный вампир, который мучает несчастную девушку, склоняя ее к взаимности, тоже.

– Так, так, осторожней, – послышался шепот, а мои руки отстегнули, бережно растирая запястья и целуя их по очереди. Мне помогли одеться и вывели в коридор, на ходу накидывая на себя камзол.

Путь от точки «Вау!» до точки «Что у нас на этот раз!» занял примерно секунд тридцать, но перед ректором предстала не развратная парочка, а солидная чета Малеволент.

– Я вынужден вызвать вас в Академию, – вздохнул ректор.

Через полчаса мы были в Академии. Я сидела в кресле, кутаясь в меховую накидку и распространяя запах дорогих духов. Рядом, положив руку на спинку кресла стоял Рафаэль.

– Вы тоже, лучше, присядьте, – сглотнул ректор, дергая глазом. – Сегодня ваш сын, Дэнфер Малеволент и его друг Рагнарек играли в … эм… Я записал слово… Фут–бол. Они это так назвали.

Маме стало нехорошо.

– Дэнфер сказал, что этой игре научила его мама, – произнес ректор, глядя на нас и требуя взглядом у наших совестей страшных мук. Но муки пока не наступали. Папу еще не переплюнули.

– Они случайно разбили ее… И выпустили на волю, заключенного в ней демона, – севшим голосом произнес ректора. – Демона мы сумели поймать. Все, что мы можем – восстановим, но остальное…

– За наш счет, – кивнули мы.

– Умоляю, – ректор достал рваный листок со следами попыток его скомкать или порвать. – Подпишите заявление на перевод его в класс с повышенной дисциплиной.

Мы помолчали. Демона у нас еще не было.

– Я вижу вы побледнели, – заметил Янез, глядя на меня. – Я бы с удовольствием предложил бы вам чай, но… вижу, что он вам уже как бы не нужен…

Я улыбнулась, показал остренькие клыки. Еще месяц назад я стояла с особым разрешением в руках, глядя на мужа. Нет, я, конечно, была согласна и очень рада! Еще бы! Вампиры живут ого–го сколько! Хорошо смеется тот, кто смеется бессмертным. Но ловить меня пришлось по всей комнате, потому что я ужасно боюсь вида крови!

– Я вас очень прошу. Будьте же людьми! Вы когда–нибудь видели слезы эльфа? Еще немного, и вы их увидите! – горестно вздохнул эльф.

– Нет, – произнес Рафаэль, а его рука осторожно скользнула по моей накидке, раздвигая ее. Под пальцами мужа показался обтянутый дорогой тканью округлившийся животик.

– Нет, – прошептал ректор, а губы его задрожали. Он посмотрел на все свои награды и дипломы, украшающие стену, а потом снова посмотрел на нас. Говорить он смог не сразу.

– Девочка, – улыбнулся Рафаэль, глядя на него, а потом переводя взгляд на немного смущенную меня. – Хочу, чтобы она была точной копией мамы.

Мы вышли из кабинета, неся в руках счет. Рафаэль прикрыл дверь, за которой было слышно, как тихо плачет ректор, высчитывая что–то в календаре.

– Я обещаю… Я уволюсь! – слышался его севший голос. – Через десять лет меня здесь уже не будет!

– Вы так говорили, когда родился Дэнфер, – послышался голос мужа. Он жадными глазами смотрел на мой животик. – Так что прекратите эту истерику. Вы же ректор! Счет оплатим.

– Девочка, – послышался всхлип ректора. И он о чем–то задумался.

Конец