Названная женой

Глава 26 Колодец силы

Вставать после нахлынувшего облегчения было тяжело, но Гвенн напомнила себе о том, что день ещё не закончен, Дроун способен напакостить снова, а всеобщее спасение лучше начинать с ближнего окружения. Тем более что рядом очень выразительно застыл Ваа. Гвенн улыбнулась Нису, делясь радостью встречи, подошла, погладила Ваа по полосатому плечу, снимая своё волшебство. Полуфомор, наконец-то пойманный не за руку или щупальце, а за плечо, на ощупь оказался гладким и текучим, как будто самыми жёсткими в его природе были вещи невидимые, вроде принципов или убеждений.

— Нис! В смысле, царевич! Верхнушка! То есть Гвенн! Колодец! Который колодец! Что я тут делаю?! — полуосьминог отмер, шмыгнул носом, моргнул, замотал головой и тут же за неё схватился. Вокруг него понемногу таяло, размывалось чернильное слёзное облако.

— Пытаешься нам помочь? — Нис хмыкнул: его тоже подтопило облегчение от встречи и осуществлённого волшебства.

— Помочь? Я? Вам?! Раньше вы и без меня прекрасно справлялись, коньки там всякие, конята, жеребята, мальчи… Мальки! Подскажите мне… Э… нет-нет, я сам, я сам! — зашипел на Гвенн, которая вновь потянулась его погладить. — Нису потребовался новый конёк? Гвенн взялась за ум и решила освоить колесницы?

За руку царевну он держал при этом очень крепко, судорожно подрагивая пальцами, будто боясь поверить происходящему. Его можно было понять: Гвенн пока тоже с трудом верила тому, что видела. Почти здоровый Нис, потихоньку приходящие в себя два ши-саа и всё приближающиеся колесницы войска, воины которого любят своего царя и преданы Айджиану и Нису.

— Нет, Ваа, всё было не так, — мягко произнесла царевна, сжав ладонь полуосьминога в своей.

Холодное течение заледенило спину, или Гвенн так показалось. Она поёжилась, Нис заметил. Сразу подошёл ближе, встал рядом. Потеплело и телу, и душе.

— Да-да, я просто уснул у колодца, и мне приснилось, что все вокруг заснули, так бывает, когда во сне снится сон, а потом — вот глупость какая! — приснилось, что Дроун потащил Гвенн к себе, а я полез в месхат вызывать подмогу! Аха-ха, а все воины говорили, что это невозможно, пока я не показал ключ силы. Вроде камушек камушком, а сам-то с секретом! Его нельзя отнять, его можно лишь отдать добровольно, вот Гвенн мне его и отдала. Да-да-да!

Ваа снова закивал так, что голова его чуть не отвалилась, щупальца заколыхались, а перед глазами Гвенн всё стало полосатым.

— Дроун? — заинтересовался Нис, приобнял Гвенн за плечи очень крепко. — Что надо красному хлыщу? Что ему надо от Гвенни?!

Предположить, что полуживой Нис так быстро вникнет в ситуацию, царевна не могла, а потому оказалась не готова к тому, что её резко развернут внутри объятий. Видно, колодец и правда обладал лечебными свойствами. Но на внешности Ниса это пока никак не сказалось. Бледно-бирюзовый, вблизи он выглядел ещё хуже. Губы обмётаны, как при лихорадке, ярко-зелёные глаза окружены чёрными тенями, на лбу и по щекам проступили мелкие отметины-углубления от плохо закрывшихся язв.

— Нет-нет-нет, подожди! — заговорила громче и зашипела, привлекая внимание Ниса: пострадавшая от удара Дроуна щека отозвалась болью. — Он хотел на мне жениться, всего-то, а я объяснила, что уже замужем!

Глаза Ниса потемнели, на этот раз от иной страсти, хорошо ей знакомой с тех давних пор, когда армия фоморов осадила Чёрный замок: муж жаждал крови.

По счастью, забытый всеми Ваа обрёл дар речи, запричитал, оправляясь окончательно и отвлекая Ниса.

— Это не сон?! Так это был не сон?! — взвился полуфомор и ухватил себя за голову, на которой дыбом поднялись все щупальца. — Ой, Гвенн! У тебя кровь! — Ваа спустился ко дну, готовый вот-вот потерять сознание.

Нис притянул к себе жену ещё крепче, Гвенн быстро вытерла рот, стараясь сделать это незаметно, но почти не надеясь на успех. К счастью, именно этот момент выбрал Мигель, чтобы очнуться — и медленно выплыть перед носом Ниса прямо из декольте Гвенн.

Вокруг стало тихо-тихо.

Нис задохнулся от возмущения, Гвенн боялась пошевелиться, слабо надеясь на удачу, Ваа резко пришёл в сознание и завороженно наблюдал запутанную траекторию голожаберного, перемежающуюся кругами и восьмёрками. Мигель неторопливо, постепенно, путаясь в своих плавниках, всплывал на уровень глаз ши-саа.

— Ты там гнездо свил? — грозно произнёс Нис.

— Юный сир? О чём это вы? Ах, сир-р! Си-и-ир-р-р! — заметался, влепился Нису в нос, отлетел, пристал к щеке Гвенн, заставив её взвыть от неожиданности, а потом запутался в волосах-щупальцах Ваа, как в лесу. — Меня схватили! Ай! Ой! Эй! Это же сеньор Ваа!

— Сеньор? — осьминог удивился.

— Схватили?! — мужа обуяло благородное негодование.

— Тебя?! — Гвенн, признаться, тоже была возмущена.

— Сир! — Первый министр быстро выкручивался из щупалец и обстоятельств. — Сир! Вы навещали его, юный сир? Царевна так по вас соскучилась! Вы, наверное, тоже, иначе не пренебрегали бы оздоровительными омовениями!

— Нис! А у тебя что с лицом?! — встрял Ваа. — Ты что, совсем в воду не опускался?

— Слишком торопился, — провёл он по щеке, покрытой чёрными точками. — Страшный я, да?

— Не страшнее, чем был, — отмахнулся сразу тремя щупальцами и обеими руками Ваа. — Гвенн тебя всяким любит. У царевны прекрасный вкус, это не лечится!

— Гвенн? — спросил муж, кивнув головой на Мигеля.

Никакие комплименты Ваа не помогли бы — Нис жаждал объяснений.

— Я положила его в сумку, — торопливо начала Гвенн. — Не знаю, как он переполз! Может, пока я с тобой бежала.

Нис в сомнении поднял бровь.

— Там было так тепло и уютно! — запорхал Мигель, ничуть не улучшая ситуацию. — Ой, простите, простите, юный сир, я не хотел сказать ничего плохого про нашу огненную морскую волчицу-царевну, то есть про миледи.

Супруг помрачнел ещё сильнее.

— Я побоялась, что Дроун причинит Мигелю вред, — печально произнесла Гвенн, поняв: она только что окончательно всё запутала.

Нис резко втянул носом воздух, так же резко выдохнул; Ваа пробормотал «уй-й» и накрыл голову руками; голожаберный в замешательстве поменял цвет, становясь подозрительно близким по оттенку к бледно-васильковой подкладке её платья.

Гвенн яростно возжаждала возвращения Дроуна прямо сюда и сейчас или хотя бы грома с молниями.

— Колесницы уже близко! — Ваа замахал щупальцами на приближающиеся повозки и вскочил на плечи Нису, отрабатывая звание подводной молнии. — Можно, я тут побуду? Нис, то есть царевич! Они мне чуть клюв не вытащили. Заодно тебя прикрою! Я полезный!

— У тебя нет клюва, Ваа, — из благодарности и чувства справедливости Гвенн захотелось похвалить смышлёного полуфомора. — У тебя очень милое личико.

— Правда-правда? — похлопал себя по щекам полуосьминог. — Личико? У меня? Милое? Нис, ты слышал?

Муж поднял голову, чтобы взглянуть в объявленное «личико».

— Не глухой. А тебе грозит стать лысым…

— Понял-понял, чай, не акула-молот, соображать не разучился. Я не буду тебе больше мешать обсуждать с Гвенн, почему это Мигеля допустили до тела царевны, — Мигель заохал, — а у меня вдруг обнаружилось милое личико, хотя тебя не было дома всего месяц, а вкус царевны может считаться изысканным. А она ещё немного пострадала своим личиком, а ещё нам надо спасти себя и всех остальных!

— Ты не будешь обо всём этом говорить, да? — муж хмыкнул крайне подозрительно. — И мне мешать обсуждать? Ты сам уже всё сказал! Гвенн!

Против воли она вздрогнула, вернувшись мыслями к настоящему, напуганная сердитым окриком. Супруг заметил, смягчился лицом, позвал опять, ласковее:

— Гвенни, покажи своё лицо.

И она, уже собравшаяся вновь отвернуться, почему-то покорно разрешила ухватить себя за подбородок.

После разлуки, занявшей всего-то месяц и девять дней, ей самой хотелось прильнуть к знакомым рукам, сильным, цепким и очень бережным. Непрошеная мысль о наследственной осторожности жеста Ниса и Айджиана заполнила блаженную пустоту головы, пока муж поглаживал скулу. Даже удивление растаяло: она сама, без намека на сопротивление дала себя ощупать, и не отвернулась, когда Нис принялся стирать остатки крови.

Странно это. Кровь не размылась в воде, а сила, которой поделился Зельдхилл, должна была заживить рану быстро. Вместо этого всё лишь сильнее разболелось.

— Кто это сделал? — тихо и зло выговорил супруг. Вероятно, выглядело хуже, чем ощущалось. — Скажешь?

Гвенн опустила глаза, обняла его и зажмурилась, не собираясь пока отвечать. Ваа свернулся на плечах Ниса живым воротником, что-то пробурчал царевичу на ухо. Гвенн не расслышала, да и не хотела разбирать слов.

Стоять в обнимку с супругом было слишком чудесно, особенно после сумбурных событий сегодняшнего дня, поэтому Гвенн наслаждалась моментом ровно столько, сколько ей позволили.

К сожалению, ничто прекрасное не длится вечно — вот и теперь сзади зашумело, раздались приветственные оклики, и Нис поздоровался с кем-то, отнимая ладонь от её спины. Зафыркали ездовые коньки, загремели колесницы. Пришлось разомкнуть объятия, приготовить улыбку, обернуться.

С первой колесницы слетел незнакомый Гвенн фомор. Сходу махнул рукой, отправляя воинов к дворцу и к лежащим подле колодца, затем, преклонив колено, приложил ладонь к груди. Чёрный кушак и кафтан украшали трёхцветные бирюзово-сине-зелёные полосы, показавшиеся Гвенн родными. Пять завитков на плече обозначали, как в Доме Волка, высший ранг. Только там были полосы, похожие на царапины от волчьих когтей, а здесь — стилизованные ракушки. Гвенн отмахнулась от воспоминаний. Властные повадки сразу давали понять, что этот фомор привык командовать и отвечать не только за себя.

— Мой царевич, — произнёс он уважительно и сдержанно-строго. — Приказывайте.

Хотя новоприбывший сильно уступал Нису в росте и неуловимо напоминал манерами дядьку Ската. Гвенн стало рядом с ним неловко, она сама себе показалась чужой в этом обществе. Захотела было спрятаться за спину супруга, но Нис не дал отшатнуться, прижал к себе, удерживая за плечо:

— Благодарю, квейдж Тойор.

Фомор кивнул, показывая свои короткие, широкие, крутоизогнутые рога во всей красе.

— К границам с ши-айс? — коротко продолжил царевич.

— Послали сразу, как ши-саа Ваа принёс вести из дворца. Они будут настороже.

— Отряд Тёплого моря? — подозрительно продолжал Нис.

— Давал клятву Айджиану — и не намерен отступать от своих слов! Что во дворце?

— Говори, Гвенн, — обратился к ней супруг. — Ему можно доверять. Говори главное!

Мысли лихорадочно разбежались, возвращая к жизни раздражение на саму себя. Всё-таки беременность была очень неудобным состоянием: временами, как сейчас, Гвенн сама себя не узнавала. Сосредоточилась, вспоминая оставшихся в галереях дворца дядьку и мага.

— Помогите Скату и Зельдхиллу! Они прикрывали наш отход! — выпалила, торопя себя и события, понимая, что ни она, ни муж не смогут быстро оказать помощь.

Похожие мысли наверняка посетили и Ниса, который тяжело перевёл дух и сжал пальцы на её плече ещё крепче. Конечно, в помощи отчаянно нуждалась и княжна Лотмора. «Хорошо если не в погребении», — шевельнулась мысль у царевны, но та отогнала её.

— Где они? — поднялся Тойор, впиваясь взглядом в царевну.

Первое впечатление от встречи прошло, теперь воин напоминал Ската разве что ростом. Обычного белого оттенка глаза были широко расставлены и отливали сиреневым, напоминая о живых проклятьях; простоватое лицо выглядело привлекательным от богатства и точности выражений, которые показывали настроение лучше интонаций и самих слов. В данный момент Гвенн легко читала на лице Тойора беспокойство и тревогу, военный обдумывал ситуацию и строил план.

— Остались у покоев Дроуна, ближе к главному выходу. Дроун обездвижен, но опасен. Три десятка ши-айс и неизвестно сколько его воинов. Я видела мало… Все во дворце заморожены, — царевна обернулась на оживших и уже целующихся ши-саа, которые не собирались прекращать своё занятие. — Видимо, начинают приходить в себя.

— Снаружи быстрее. Зуб парковой башни удобный для укрытия. Мы можем проломить стену, — вопросительно произнёс Тойор, глядя на Ниса. — С другой стороны дворца уже заходят, но ближе на колесницах, царевич.

— А вдруг они закрылись именно в крайних покоях? — усомнилась Гвенн, не желая думать о неблагоприятном исходе. — И если вы снесёте стену, то лишите их укрытия и опоры?!

— Мы учтём это и будем осторожны, — ещё раз кивнул рогами квейдж.

— Оружейная. Отец. Дроун.

— Да, мой царевич. Туда, к покоям морского царя, к покоям Дроуна по центральным переходам.

Они говорили совсем коротко, но ясно понимали друг друга.

— Может, мне с вами? — задумался Нис.

Насколько Гвенн могла понять причины настроения мужа, Нис тревожился, что спасать действительно станет некого.

— Вы истощены, мой царевич, — воин снова склонился, коснулся лба, прикрытых век и обеих щек. — Доверьтесь нам.

Из уроков Лайхан царевна припомнила, что значил каждый жест, и смогла сложить их: «Я буду проводником твоей воли, твоими глазами и верну каждый полученный удар обратно».

Тойор тем временем взглянул на Ниса, тот одобрил.

— Торопитесь. Ломайте всё, что понадобится сломать! — Нис помедлил и договорил: — Скат и Зельдхилл, оба мне понадобятся.

Гвенн на миг замерла от непривычной холодности слов царевича, а тот внезапно добавил, словно именно для неё:

— Дядька Скат дорог мне, а Зельдхилл… он обучал мою жену и спас жизнь нам обоим.

Гвенн решилась:

— В покоях княжича Дроуна будьте особенно осторожны. Не тревожьте то, что лежит слева у входа, прикрыто гобеленом и магически заморожено.

Взгляды всех устремились на неё, и царевна с трудом договорила:

— Княжич Дроун разбил… убил княжну Лейсун. Я не знала, можно ли ей помочь, но сделала что могла, заморозила ее. Тут нужен очень сильный маг.

Тойор больше не задавал вопросов и не ждал, махнул нескольким колесницам, чтобы остались охранять царевича, а сам вскочил на повозку, хлестнул коньков уздечкой — и гвардия рванулась во дворец. Гвенн с любопытством огляделась, подсчитывая союзников. Подле царевича осталось шестеро фоморов, не собирающихся их покидать. Двое остались у колодца — сторожить источник силы и заодно приглядывать за связанными.

— Значит, Дроун? — уточнил Нис, не сводя глаз с царевны. Гвенн кусала губы и не видела способа удержать мужа от убийства.

— А ещё он приставал к ней! — наябедничал Ваа. — Что? — увернулся от пытающейся его одёрнуть царевны. — Никогда он мне не нравился! Аж челюсти склеивались от его приторных речей!

— Что бы ни толкнуло Дроуна на эти действия, он был не в себе, — произнесла устало Гвенн. — Убьёшь его — и не узнаешь, кто истинный виновник.

— Отец? — тихо и словно бы обречённо произнёс Нис.

Ваа замер на его плечах, как диковинный воротник. Мигель упал в ладонь Гвенн подозрительно молча, она сомкнула кулак, и теперь только глаза на ножках выразительно-печально смотрели на царевну.

— Не знаю! Нис, ты должен сам это увидеть!

— Надо узнать, как там Зельдхилл и Скат.

— Это как раз по дороге к покоям Дроуна! Поверь, твоя гвардия справится!

Она потащила супруга, ожидая, что он будет сопротивляться, однако Нис подался следом поразительно легко, Гвенн даже обернулась проверить, он ли это, идёт ли. Нис выглядел бледным и шёл безропотно, а по мере приближения к цели всё больше светлел тоном кожи. Оглядывался на непривычно тихие переходы, где стража помогала морским жителям приходить в себя. Похоже, все еле держались на ногах — и торопились вновь прилечь, поспать, только на этот раз обычным сном. Гвенн показалось это схожим со сном-жизнью, что свойственен лишь благим — тогда подобное пробуждение естественно.

Двое стражей шли впереди, четверо — сзади, но преград не встретилось. Ши-айс не было видно вовсе, как и фоморов из числа сообщников Дроуна.

На пороге кабинета Айджиана Нис совсем остановился, рассматривая перекошенные полы, стены и потолок, покрытые толстым слоем переливающегося перламутра. Если царевне не показалось, кое-где виднелись мелкие жемчужины.

Супруг потянул Гвенн к себе, спросил глухо:

— Скажи, он… — Нис неожиданно сделал паузу, прикрыл глаза и снова открыл, впиваясь взглядом в царевну. — Он умер?

— Я не знаю! Не знаю! — больше всего ей хотелось сорваться на крик. — Ты же его сын, ты мне и скажи!

Мигель, вырвавшийся из ладони Гвенн, погладил её щеку, а Ваа, всё ещё сидевший на плечах Ниса, провёл руками по его волосам. Стражи раздвинули шире створки двери и замерли у прохода.

Царевич решительно кивнул, поджал губы и шагнул в отцовский кабинет, на сей раз увлекая за собой Гвенн.

Кабинет выглядел так же, как во время его последнего визита. Тяжёлые водорослевые бумаги едва приподнимались течениями от стола, шумели и шуршали; массивное кресло стояло неровно, словно с него только что встали; светильник из проклятья подсвечивал всё тусклым пурпурным огнём. А вот огромной ледяной горы, в которой спал беспробудным сном царь Океании, четырёх океанов и морей без числа, тут до ухода Ниса не было.

Ладонь его сильнее сжала руку Гвенн, и царевич застыл, опасаясь приближаться и рассматривать отца в толще льда.

— Гвенни? — супруг прошептал, надеясь на объяснение.

— Ты уехал и не сказал. Я же просила! — шмыгнула носом Гвенн. — А он расстроился. Время шло, тебя не было…

— Я же писал! А вы не отвечали, — ошарашенно произнес Нис. — Там столько всего было! Джаред мне едва душу не вывернул, допрашивая, почему ты не приехала. Алиенна неожиданно славная. Мидира разбудил поцелуй Фианны, лесной царевны. То есть, принцессы, по-вашему. Оказалось, это Этайн, но не совсем Этайн. Мятежная душа, не упокоившаяся в мире теней, несущая свет памяти о прежней жизни. Наверное, Мидир не смог бы полюбить кого-то другого. И это хорошо: она так заботилась обо мне, что я уже подумал иное. Когда Дей учил меня ездить верхом, и я слетел на землю, бросилась первой, — Нис слабо улыбнулся. — Фианна отвергла все предложения о браке от Мидира, но согласилась, когда её попросил я, с условием, что я останусь на их свадьбу. Она вроде бы теперь моя э… моя мачеха. Две недели задержки я смог ускорить до девяти дней — оторвался от своих и две ночи провёл без сна. Я очень тревожился за тебя. Мидир — тоже, он просил тебе передать гору писем.

Непривычное многословие супруга явно говорило о том, что он тоже не в себе.

Гвенн отвернулась, не желая расстраиваться попусту. А чего она ожидала от отца?

— И ещё — слова: «Я зря не показывал дочери, как люблю её».

У царевны защипало глаза, и она даже не стала спрашивать, как там поживает Темстиале. Забыл её упомянуть Нис, и слава тёмному Ллиру. Вернётся через несколько дней — вот тогда и поговорим.

— Потом я торопился, в морском прибое неожиданно получилось вызвать водоворот.

Гвенн покачала головой: очевидная ловушка!

— Очнулся я толком у колодца. Что произошло с отцом? — тихо спросил Нис, явно имея в виду Айджиана.

— Что-то его явно подкосило со стороны, — произнесла Гвенн, не давая супругу упасть в бездну отчаяния. — Когда я пришла, он дышал в воде, уснул крепко, свернулся вокруг чего-то, такой большой, а так умеет сворачиваться…

Гвенн трезво рассудила, что она потрясена — иначе откуда взяться в речи таким странным подробностям?

— Да, большой, — Нис нехорошо так вздохнул. — И самый осторожный. А лёд?

— А лёд, Нис, появился потом, — Гвенн не удержалась и вновь шмыгнула носом, тут же маскируя звук перестуком каблуков, шуршанием юбки. — Я хотела его разбудить, рассказывала про тебя, что ты приедешь, а гостеприимство волчьих королей мне знакомо не понаслышке. Иногда от него хочется бежать.

— Да, Мидир был уверен, что я останусь. Но Фианна напомнила ему, что однажды он всё же смог отпустить любимую — и только поэтому не потерял её. Как сказал Джаред, иначе душа Этайн не вернулась бы к нему в этом круге вселенной. А потом Мидир сказал, что счастлив оттого, что я жив. Но отец — тот, кто воспитал. Как-то так, — поднял бровь Нис, похоже, не слишком веря в сказанное.

Всё это было неожиданно и прекрасно: счастливый отец, нейтралитет Дея и Ниса, что было уже чудесно. Но Гвенн ныне беспокоило иное.

— Я говорила Айджиану, что ты приедешь, потому что ты его сын! Я сказала, что ты вернёшься, а Айджиан в ответ покрылся льдом весь!

— Льдом, сам покрылся льдом, — задумчиво повторил Нис, выпустил её руку и присел возле глыбы. Гвенн тоже присела рядом. — Если сам, Гвенни, это может быть хорошо.

Нис выглядел уже не так пугающе: во взгляде ожила надежда.

— А пока ты там, — постучал по льдине, приложил руку, но лёд не таял, — пока ты там, я побуду царём, не царевичем. Не тревожься, отец, я верну тебе царство, каким взял.

— Думаешь, он жив? — Гвенн очень надеялась, но верила слабо: слишком часто хорошее в её жизни оборачивалось плохим.

— Послушай сама, — Нис поймал её ладонь и уложил возле своей на лёд.

На лёд, который мелко подрагивал, подобно воде, что окружала Айджиана обычно! Значит, ей тогда не показалось при уходе. Значит, он ещё являлся источником и исказителем магии, и это значило: он закован не насовсем, не окончательно!

— Надо торопиться. Где, ты говоришь, находится Дроун? — прищурился Нис очень похоже на Айджиана.

Двери распахнулись, и в проёме показался дядька Скат.