Не думай обо мне

27.

– И что врачи сказали?

Я отворачиваюсь, не собираясь беспокоиться за чужие нервные клетки. Он на моих каждый день танцует и вообще не парится по этому поводу.

Почему я должна?

– Что кому-то надо следить за тем, что попадает ей в рот, а, по-хорошему, лучше и не открывать его без повода. Послушай добрых дядек в халате. Они плохого не посоветуют.

Почему у меня такое чувство, что Артём издевается?

А-а-а, потому что это так и есть.

– А они не говорили, что у юмористов зубы выпадают?

На его лице мелькает усмешка.

– Зря они тебя не предупредили. Ну, тогда слушай совет от девушки, которая на бокс когда-то ходила: глупые шутки – хуже кариеса. Из-за одной может понадобиться вставная челюсть.

Пока я распинаюсь, Козловский спокойно убирает в сторону стакан с водой и садится на стул.

Эй, я с кем разговариваю?

Где реакция?

– Ты мне угрожаешь?

– Тебе – нет. А вот к твоему чувству юмора у меня есть парочка претензий.

– Чувство юмора? Еще какие-то жалобы есть?

Я так и заморгала, не совсем понимая, что именно его веселит.

– Список составишь или вслух осмелишься сказать?

– Ты наглый. Бесчувственный. Продолжать или достаточно?

– Продолжай. Все равно делать нечего, хоть тебя послушаю.

Ах, значит так?

– Хам и гад. И фамилия у тебя дурацкая. Но тебе очень подходит.

На секунду теряюсь, пытаясь понять, что на меня нашло.

– Все? – раздается рядом со мной. – Сейчас интересно стало, пару часов назад у тебя получилось меня разлюбить или ты еще в процессе?

Ой-ой-ой. Что началось?

Мы же о другом разговаривали.

На парня смотреть не могла. Пришлось начать пол рассматривать и тихо шипеть:

– Конечно получилось. Забудь об этом и никогда не вспоминай. Ясно?

– Ага. А сама-то забудешь?

Отвечать я ничего не стала, просто развернулась и вышла из кухни. Не в том я состоянии, чтобы воевать. Мне бы отлежаться, сил набраться. А потом… Вместо сна я выбрала просмотр фильма. Идиотская комедия с героем-неудачником – именно то, что мне нужно. Артём ко мне присоединился минут через пятнадцать, молча сел рядом, вытянул ноги и отобрал пульт, сделав звук громче. Сразу же стало так хорошо и спокойно. Не помню, в какой момент я в сон провалилась. Глаза я открыла, когда моя голова коснулась подушки.

Второй раз за последние сутки Козловский относит меня в кровать на руках.

Может, и правда на диету сесть?

Если мне еще раз придется в его руках поваляться, не хочется, чтобы он спину себе надорвал из-за моей любви к чипсам.

Артём.

– Ты домой собрался, что ли? – слышу голос Яра за спиной. – Заболел?

Смотрю на пакет из аптеки и киваю головой.

Ага. Заболел.

Только непонятно, чем именно, но, судя по признакам, точно не чумой.

Очень жаль, что не чумой. С ней хотя бы знаешь, чем все закончится.

Я ведь никогда не уходил с работы раньше времени. Оставался допоздна – да. Уходил раньше – нет. На носу сдача проекта, проблемы на стройке, а что делаю я? Оставляю заказ в аптеке и, когда курьер привозит его, срываюсь и иду к машине. Идиот. Комиссаровой ничего не угрожает, если она сама не предпримет попытку что-то сделать. Если будет смирно лежать, то до вечера город не пострадает. Что я творю? Почему веду себя как придурок и те несколько часов, которые провел на работе, постоянно смотрел на часы?

– Тебя там Настя по всему офису ищет. Ей дизайн одной комнаты не понравился, хочет переделать.

Власов пальцем тыкает по экрану телефона, убирает его в карман и с интересом смотрит на пакет:

– Так, что с твоим лошадиным здоровьем? Травой отравился?

И это у меня еще дурацкое чувство юмора?

Комиссарова, надеюсь, ты сейчас икаешь.

– Ты слышал, что у приколистов бывают проблемы с зубами? – спрашиваю.

Власов напрягается, наверное, пытается осмыслить услышанное, а я, закинув пакет с лекарствами в багажник, закрываю машину.

Если пару минут назад я отговаривал себя от идеи вернуться домой, то сейчас у меня есть повод. Работа, чтоб ее. Она останется, а Комиссарова уже скоро уедет.

Все очевидно.

И меня не должно волновать, что Влада там одна и в плохом самочувствии. Я – не сиделка. И ее больной вид не должен всплывать перед глазами и заставлять мозг переживать по этому поводу.

Едва подумал, в памяти всплыл момент, как она заснула на моем плече. Фарфоровая кожа, немного приоткрытые губы….

Черт.

Не поеду.

Нет.

Не сорвусь сейчас домой.

Я взрослый мужик. Вся эта фигня не для меня.

Власов не соврал, когда про Настю говорил. Полтора часа я пытался понять, что ей не нравится, а какой результат она хочет видеть в итоге. Потом дошло – она сама не знает, чего хочет.

Детский сад.

– У меня нет столько времени, чтобы целый день убить на разговор о камине в комнате, – срываюсь, закрывая ноутбук. – Скинь на почту все свои идеи, я потом посмотрю.

– Тогда получится, что я зря сюда приехала. А я не любитель заниматься бессмысленными вещами.

Да ладно?

А сейчас мы чем занимаемся?

Уж лучше бы домой уехал. Ведь была возможность. Чем думал?

Там бы тоже вынесли мне мозг, но сделали бы это красиво. Да и мне было бы весело. Не то что сейчас.

Настя продолжает болтать, не понимая, что я давно перестал ее слушать. Я ведь мог и из дома поработать. До приезда Влады часто так делал. Какого черта сегодня захотел вырваться?

– Тём, может, мы сменим обстановку? Здесь так душно.

– Будет лучше, если мы перенесем встречу на другой день.

– Как же так? В другой день не получится. Ты забыл про мой день рождения? Я хочу разобраться со всеми делами до праздника.

Как же болит голова.

И на месте уже не сидится.

Встаю с кресла, зная, что Настя идет за мной. Ну и ладно. Провожу ее до машины, тем самым избавлю себя от общения с ней.

Не тут-то было.

У меня ушло минут двадцать на то, чтобы попрощаться. Уезжать она не собиралась, поэтому пришлось пообещать перезвонить ей через пару часов, чтобы потом выбрать место для встречи.

В тот момент я был согласен на все.

Хоть башкой и понимал, что звонить точно не буду.

Поступок козла? Ну, по словам Комиссаровой, свою фамилию я оправдываю.

Интересно, что она сейчас делает?

Выдыхаю с облегчением, когда подъезжаю к дому. Вроде и головная боль сразу же прошла. Комиссарова – моя таблетка.

Черт.

Как я докатился до такой жизни?

Никогда наивным дураком не был, а тут…

Знакомая фигура выходит из подъезда, улыбается, машет кому-то рукой и запрыгивает в машину.

Что за фигня?

Только раздражения мне сейчас не хватало.