Не жена

Глава 6

Мы бродили по замку. Артур рассказывал интересные истории, связанные с этим местом. Я с удовольствием вслушивалась в его голос. Оказывается, он очень интересный рассказчик.

После случившегося будоражащего поцелуя, он вел себя так примерно, что мне начало казаться, что я себе это всё придумала.

— Ой, это похоже на камеру пыток — ошеломленно осматривала помещение, в которое мы сейчас вошли. Мороз прошелся по коже, когда мои глаза перебегали с одного предмета на другой. Невольно, я шагнула назад, прижимаясь спиной к телу парня. Он сдавленно зашипел и тут же крепко сжал меня чуть пониже груди.

— Может уйдем отсюда? — спросила шепотом, оборачиваясь.

— Тебе страшно? — он слегка приподнял бровь — Даже со мной?

— Не то чтобы… — я смешалась, когда заметила его горящие глаза. Он приподнял рукой мой подбородок и поцеловал: быстро и коротко. Но кожа горела так, будто по ней провели огнем.

— Ладно, пойдем прогуляемся. Хватит с нас подземелий.

Мы покинули жуткое помещение и вышли на улицу. Дышать сразу же стало легче. Я покосилась на парня, чувствуя что он какой-то напряженный.

— Всё хорошо? — спросила, беря его за руку и переплетая наши пальцы.

— Всё отлично, малыш — чмокнул меня в кончик носа — Пошли, покачаю свою девочку на качелях.

Он назвал меня своей девочкой. Блаженная улыбка расползлась по губам. Боже, как же это приятно. Все тревоги сразу же оказываются забытыми и на сердце словно порхают бабочки.

Когда я последний раз качалась на качели? Не помню уже. А чтоб меня при этом раскачивал парень — так вообще ни разу не было. Это так романтично, что я прикрываю глаза, счастливо заливаясь смехом. Артур наконец выглядит расслабленным. Кажется, что ему нравится устраивать мне маленькие сюрпризы.

После, мы довольно долго гуляли по местности, а вечером вернулись в номер. И только переступив порог, я поняла, что снова начинаю нервничать. Кровать здесь одна. Шикарная. Есть еще диван, возможно, Артур будет спать на нем, и я себе все просто выдумываю.

Нам принесли ужин. Здесь же было шампанское в ведерке со льдом. Я терпеть не могу теплое шампанское, а холодное с удовольствием попью.

Артур разлил по бокалам и поманил меня к себе. Я подошла, усаживаясь на мягкий ковер рядом с ним. Мы пили шампанское и смотрели на закат сквозь панорамное окно. Очень красиво.

А потом он потянулся ко мне за поцелуем. Бокал едва не выпал из моих ослабевших пальцев. Он забрал его и отставил в сторону. Притянул меня ближе и нежно коснулся губами.

Я чуть застонала, отвечая. А потом мне на глаза легла маска.

— Ничего не бойся. Я тебя только поцелую — хрипло прошептал он, поднимая меня на руки. Пройдя по комнате, опустил на кровать. Мой сарафан задрался, я почувствовала прохладу воздуха на бедрах. Хотела поправить его, но Артур поймал мои руки и поцеловав кончики пальцев, поднял их над головой.

— Все хорошо, малыш. Я не сделаю ничего такого, что тебе может не понравится — прошептал мне на ушко. Мурашки пробежались по коже от того что ощущения обострились. Я ничего не видела, но остро чувствовала его присутствие рядом — Я тебя только поцелую — повторил он, касаясь губами моего рта.

Я выдохнула, когда его губы нежно скользнули по щеке и опустились к шее. Приятная истома пролилась по телу, наполняя желанием. Опустила руки ему на голову, слепо зарываясь пальцами в волосы. А когда он всосал мочку уха, с моих губ сорвался слабый стон.

Поцелуи прошлись вниз по шее, ключицам. Он провел носом по открытой части груди и горячее дыхание опалило сосок сквозь ткань.

— Артур! — ошеломленно выдохнула я.

— Тшш, малыш. Только поцелуи, помнишь? — прошептал и накрыл губами сосок.

— Аах…! — вырвалось у меня, когда грудь пронзило словно маленькими импульсами тока. Сжала его волосы, не зная, то ли оттолкнуть, то прижать ближе.

Терялась в накатывающих волнах желания, неосознанно изгибаясь навстречу его рту. Он посасывал соски сквозь ткань. А потом я ощутило поцелуи на животе и ниже, ниже, ниже…

— Что… Зачем? — всхлипнула от силы переполняющего желания, когда он поцеловал мою киску сквозь ткань трусиков. Пальцы нырнули под резинку и клочок ткани заскользил но ногам. Мне было ужасно стыдно, что он смотрит на меня там, но и одновременно остро…

— Ты очень красивая здесь — прошептал, опаляя жаром дыхания нежную плоть — Очень красивая и нежная девочка. Ничего не бойся. Расслабься.

А дальше он начал целовать мои нижние губки, языком собирая выступающую влагу. Я стонала и металась, вскрикивая каждый раз, он сжимал губами клитор.

Тело сошло с ума и перестало подчиняться мне. Я словно ходила по краю острого и мучительно прекрасного удовольствия. Артур целовал и лизал мою киску, хрипло шепча о том, что я самая красивая и сексуальная.

Оргазм накрыл внезапно. Меня словно раскидало на частицы.

Шумно и рвано дышала, пытаясь прийти в себя. Артур ласково поглаживал нижние губки, продлевая удовольствие.

А когда пришла в себя, то закрыла лицо руками. Мамочки, он не просто смотрел на меня там. Он меня целовал!

— Не стесняйся, малыш. Ты очень сексуально кончаешь — он сгреб меня в объятия, целуя. И кое — чем внушительным упиралась мне в живот.

Ни за что не сниму маску! Как мне теперь смотреть ему в глаза?

Артур остался еще на два дня, а потом улетел к отцу. Мы звонили друг другу и переписывались.

Мой день рождение, закончившийся моим оргазмом, не перешел в полноценный секс. Артур не стал требовать от меня отдачи, а лишь поцеловал в макушку и выключил свет. Тогда я и сняла маску. Он обнимал меня со спины, успокаивающе поглаживая и говоря, что все хорошо. Что он не станет настаивать на близости, потому что понимает, что я еще не готова. Впервые я провела ночь в постели с парнем. Это волновало и будоражило. Я еще долго не могла уснуть, прислушиваясь к его дыханию. А когда он заснул, повернулась, и разглядывала его лицо. Во сне он был такой спокойный и безмятежный, что я еле сдержалась от того, чтоб не начать поглаживать его лицо кончиками пальцев. Он обнял меня, прижимая носом к груди. Я расслабилась и заснула.

Домой мы вернулись в двадцатых числах августа. Несмотря на отдых, мама выглядела бледной и вялой. Отец снова повез ее на обследование.

Их не было неделю. А по возвращении, они словно изменились. Ушли в себя.

Мои расспросы ни к чему не привели. Отец отмалчивался и закрывался в кабине, где пил. Много. И я слышала его плач. Так хотелось хоть чем — то помочь ему, но он не подпускал. Будто отгородился от меня.

Мама же делала вид, что все нормально. Но из комнаты стала выходить реже.

Мне было страшно. Я терялась от непонимания ситуации, запрещая себе даже думать о том, что может случиться страшное.

В сентябре началась сессия, но Артур так и не вернулся. Позвонил и сказал, что приедет в октябре, как только они с отцом утрясут все дела за границей.

Я очень тосковала по нему. Хотелось чтоб он был рядом. Но по телефону не смогла даже рассказать о том, что происходит в нашем доме. Едва я собиралась сделать это, как мне хотелось плакать. Вряд ли ему понравится вечно плачущая девушка, а мне было и без того страшно за нас. Казалось, что я его теряю. И что чем дольше он не возвращается, тем больше отдаляется от меня.

А потом маму забрали в больницу. Мы с отцом буквально ночевали там, ожидая вестей. Но прогнозы врачей были не утешительные.

Когда вернулся Артур, я уже была настолько морально раздавлена переживаниями за маму, за наши отсутствующие с ним встречи, что просто прошла мимо него, даже не заметив. И так сильно вздрогнула, когда он догнал меня, осторожно подхватив под локоть.

— Эй, малыш, далеко собралась? Даже не поцелуешь? — смешливым голосом спросил он, а встала на месте, как дурочка хлопая глазами, и ощущала себя так, будто выпала из реальности.

— Карин? — нахмурился он, приподнимая мой подбородок и всматриваясь в глаза — Что случилось, малыш?

Даже не знаю, из за чего меня переклинило: от его взгляда или от встревоженного: «малыш», но я разревелась, вцепившись в его свитер руками. То что мы при этом находились в коридоре, где куча народу стала свидетелем этой сцены, для меня словно осталось за стеклом. Я плакала, прижимаясь к нему.

— Тише, тише. Пойдем, я отвезу тебя домой — прошептал он мне на ухо.

— Не хочу домой — всхлипнула и крепче сжала его шею, боясь отпустить. Словно он мог исчезнуть, раствориться в воздухе.

Артур вывел меня, забрав мою куртку в раздевалке. Накинул мне на плечи и крепко держа за руку, повел к своей машине.

Погода сегодня стояла мерзко-слякотная. Я сразу же продрогла, запахивая куртку плотней.

— Оказывается ты у меня мерзлячка — он включил печку. Я зябко поежилась.

— Рассказывай что случилось.

Я рассказала про маму, про отца. Поделилась своими страхами и переживаниями. Артур слушал и хмурился.

— А еще, я думала ты уже не вернешься — выдавила я, смахивая слезы. Он тут же пересадил меня к себе на колени и поцеловал в макушку.

— Глупости. Как я мог не приехать? Ты ведь меня ждала.

Я ткнулась холодным носом ему в шею, робко поцеловав.

— Соскучилась?

Я кивнула, смотря в любимое лицо. Люблю его. Сильно. Расстояние и время, проведенное вдали друг от друга, расставило все по местам.

— Я тоже скучал — произнес мне в губы. Поцелуй был нежный, со вкусом моих слез. Я целовала его, передавая как сильно скучала по нему, как ждала, как люблю. Все что не могла сказать словами, вложила в поцелуй.

Мы катались по городу. Артур рассказывал о том, чем занимался за границей. У его дяди были какие-то проблемы с бизнесом и они с отцом помогали их решать. Я слушала и млела, до сих пор не веря, что он здесь, рядом со мной.

Отвез меня домой поздно вечером. И впервые, за последнее время, я спала спокойно.

Дни шли, а маму все так и не выписывали из больницы. Я ездила к ней почти каждый день, и глядя на нее, мне казалось, что из нее уходит жизнь.

Попытки поговорить с врачом ни к чему не привели. Мама написала, что информацию о состоянии ее здоровья, может узнавать только муж. А от папы я так и не добилась вразумительного ответа.

И лишь спустя две недели, мама позвала меня на серьезный разговор. Она умирает. Рак, со скоростью света, поглощает ее жизнь. И что ремиссия — это была лишь отсрочка. Теперь счет шел на дни. Я плакала, ругалась и кричала, не желая признавать очевидное. У меня случилась такая истерика, что врачи накололи меня успокоительным. Заснула я там же, вцепившись в руку матери, не желая отпускать ее ни на минуту.

