Не главный не герой

Глава 17

Весь класс уже выходил, и я, то же собирал учебник и тетрадь в рюкзак, привезенный Пудовым. Ручка куда-то пропала, хорошая, к тому же единственная. Опять спрашивать ручку? Да сколько можно, уже свою надо иметь. Класс уже весь вышел. Осталась только физичка и похоже у нее был последний урок, раз никто не врывался в класс. Физичка сегодня выглядела особо привлекательно, одев весьма короткую юбку и выставив на показ свои ноги в колготках. Меня давно привлекала училка физики, я думал о ней в моменты самоудовлетворения. Не только о ней конечно, но и о ней то же.

— Артаньянов, Миша, хорошо, что ты задержался, — сообщила физичка, поймав мой взгляд.

— Почему? — резко перестал я пялиться и вильнул взглядом.

— Мне нужна мужская помощь, — отправилась она в лаборантскую, виляя попой.

Весьма двусмысленно прозвучало, нет? Или это мне просто уже мерещиться? Выдаю желаемое за действительное.

— Лампа перегорела, надо помочь поменять. — принесла она длинную белую лампу. — Ты ведь поможешь?

— Да, конечно, — сглотнул я вязкие слюни.

Потолки были неожиданно высокими. С парты я не мог достать до лампы, она казалось висит где-то совершенно нереально высоко. Отчего же я такой маленький. Когда же я уже вытянусь?! Какой позор! Я стремительно набирал краску.

— Вижу ты не достаешь? — сообщила она очевидное.

— Сейчас я стул возьму! — спрыгнул я с парты и схватив стул поставил его на парту.

— Не-нет-нет. — остановила она меня. — Слишком не надежно, я не могу позволить ученику рисковать.

— Да какие риски Мария Сергеевна? Сейчас я все сделаю!

— Нет, я несу ответственность за учеников, — схватила она стул, — не могу разрешить тебе лезть. Спускайся.

— Ладно. — вздохнул я и спрыгнул с парты.

— Трудовика позову, хотя он же запил опять. Говорят, ему кто-то ящик водки купил, ты не знаешь?

— Откуда бы?! — удивился я вопросу.

— Ладно, давай я залезу, а ты держи стул справишься.

— Ага.

Она встала на парту, облокотившись на меня, я же стоял и держал стул на который она поставила ногу.

— Нет, так я боюсь. Залезай то же на парту. Так, лучше меня придерживай, а не стул, идет?

— Угу — покраснев кивнул я.

Она встала на стул, я придерживал ее за талию. Она потянулась наверх.

— Держи крепче Миша! — потребовала она.

— Да-да. — заикаясь, схватил я ее сильнее.

Теплое тело, оно было таким манящим, эта короткая юбка, и колготки с узорами. Я опустил руки ниже. На какое-то время она перестала возиться с лампой, я боялся поднять голову и встретиться с ней взглядом. Но вот она продолжила вновь, устанавливать лампу. Я посмотрел на ее прекрасные ноги, украшенные и подчеркнутые колготками, на ее юбку и свои руки на ней. Безумие заполнило мой мозг, я уже не был властен над своим телом. Я опустил руки ниже, пройдя по ее ляжкам и тут же поднял их обратно снова на попу только уже под юбкой.

— Я хочу спуститься, — сказала она.

— Да конечно, отпустил я руки.

— Не убирай, — прочитал я по губам, потому что звук ее слов заглушил звонок, она вернула мои руки на место. — Хочешь меня?

— Д-да, — стуча зубами произнес я.

— Я, то же тебя хочу, — читал я на ее губах.

Оглушительно звенел звонок. Я прикоснулся к ее губам своими. Мне никогда не было так хорошо. Мне несказанно повезло…

Я открыл глаза и вырубил чертов будильник. Он был еще из старых механический с кнопкой отключения трезвона сверху. В трусах было сыро и противно, я все же заглянул в них, хотя все и так понял.

— Привет поллюции, — вздохнул я, ввернув вычитанное в книжке словечко.

Если тело не решает проблему днем, во время бодрствования, то мозг ее решает сам вот таким вот образом, обычно под утро. Так что кто бы что не говорил, про дрочку, но пока это единственный способ решить проблему во время бодрствования. И не иметь утренней тайной стирки. Надо было быстро захватить душ, сполоснуться, выстирать трусы, вспомнить сон про физичку…

С чего я вспомнил про физичку, да давно потому что поглядываю на нее. Ясное дело я все понимаю, что мои фантазии, это только мои проблемы. В школу же черт возьми мы пошли. Отсюда все эти физички в снах, ну или… неважно. И так пошли мы значит в школу. И что вы думаете Серега учудил? Во второй же день устроил нам заваруху. Иду с Элджи по коридору заворачиваем, а там Серый раздает люлей, двум новоявленным «мотающимся» из параллельного.

Элджи ненормальный отморозок сразу присоединился. Я считаю варианты как потом выруливать, Дэн, что был старшим, из школы свалил прикрывать меня более никто не станет, теперь я сам по себе.

— Что стоишь? Помогай! — орет мне Элджи.

Ну а что я? Сколько можно в стороне стоять, так можно ссыклом прослыть и наезды посыплются. Так что помогаю, хоть мне все это не нравится. Выглядит конечно фантастично и ужасающе, как мы выбрасываем гопаря в окно. Но этаж то первый, под нами цоколь в половину вросший в землю, так что фигня, а не высота. Обошлось даже без переломов. Но не обошлось без директора и еще хуже без ментов. У Пудова явно снесло башню, дирику угрожал, представляете?! Элджи в восторге, думаю он давно хотел устроить нечто подобное.

Я уверен папа бы конечно замял всю эту фигню, но он же в Москве! Только уехал, о чем я и сообщил Сереге. Вот, тут то Серый и осознал, что нам писец. Сговорились быстро в показаниях. Конечно стучать типа, не правильно, но это все фигня, все эти понятия они с двойным дном. Допустим у тебя отжимают деньги, ты типа по-пацански не жалуешься ты же не стукач, правда? Отлично, у тебя их будут отжимать и завтра и послезавтра ты же идеальный терпила. Конечно лучше дать отпор, но если нет возможностей, то уж лучше жалуйся. Я лично думаю так. А уж в этой ситуации тем более нам надо валить все на этих уродов. К тому же получающие люлей гопы что делают? Правильно жалуются, только не директору и не родителям, а своим старшим, так что все это шелуха. И кстати это проблема номер два, что у нас всплывет, после ментов.

Неожиданно инспектор ПДН оказалось знает моего отца, плюс отчего-то, вдруг решила все замять. Прозрение наступило чуть позже, когда она меня попросила отцу передать что бы позвонил. Я было подумал, что будет на меня жаловаться, говорю нафиг расстраивать, не виноват тем более. А она меня такая под руку взяла и в сторону.

— Не будет на тебя никто жаловаться, просто передай вот этот номер, — сует она мне написанный ранее номер телефона на листке.

— Я чего-то не понял? — пытаюсь забрать я свою руку, начиная подозревать.

— Слушай ну большой уже мальчик позвонишь, продиктуешь и желательно, что бы без свидетелей понял? — не дала она мне вырваться.

— О как. Теперь предельно понятно, — киваю я.

Блин, ну вот нафига скажите мне эти люди живут вместе? Нет, с одной стороны я хочу, чтобы они вместе жили. Но с другой, я же хочу, чтобы нормально. А не так что на работе уже оказывается даже и не одна любовница. Нет, ну я конечно местами бываю весьма наивен, но здесь, по-моему, двойного толкования нет.

Потом пришлось дожать молодую поросль молодежной преступной группировки, дабы они не рыпались. Идея честно говоря казалось идиотской, но на деле вышло красиво. Теперь если они и впрямь если кому стуканут, то сами же и окажутся в проигрыше. Затем двинули в игротеку, Элджи то же подвязался работать с нами, правда ему решили скормить легенду что точка Светланы, а мы у ней типа работаем.

Ну а на следующий день Пудов опять начудил. На уроке литературы представляете?! Где Пудов и где литература?! Сидим обсуждаем с ним график работы. Татьяну правда весьма вывели из себя уже до нас Хромой с Артемоном, своими тупыми шутками. А сорвалась на нас.

— Так я что непонятно сказала?! Пересаживаемся! Пудов! Артаньянов!

— Да е-мое, зачем? Все равно ведь обратно все сядем, каждый год в начале года такое устраиваете. Чего время терять. — возмутился Серега, что стало конечно полной неожиданностью для класса.

— Нифига себе Стопудовый речь толкнул! — призвал всех в свидетели чуда, Хромой.

— Так быстро пересаживаемся! Я всех вас посажу как надо по списку. А потом еще и проконтролирую что бы на всех уроках так сидели. Я каждому учителю по экземпляру схемы вашей рассадки напишу.

— Ну, Татьяна Алексеевна… — заканючили в классе.

— За что?!

— А как рассадят уже записали? — уточнил кто-то.

— Мальчик с девочкой конечно же, сейчас запишу.

— Ну, мы что в первом классе что ли?!

— Татьяна, Алексеевна, — подняла руку что бы задать вопрос мелкая Таня.

На самом деле Таня была не совсем что бы мелкая, просто ее подружка была «Большой Аней». Сейчас они сидели впереди нас, как и почти весь прошлый год. Хотя бывало на разных уроках тичеры сажали по класс по-своему. В общем она смотрелась на ее фоне так же примерно, как я на фоне Пудова, ну может и не столь контрастно. Но тем не менее, Ань было несколько поэтому одна Аня была Большой, а ее подруга Таня получила кликуху мелкая, хотя это было не слишком верно.

— Что Таня? — спросила ее Татьяна Алексеевна.

Если бы надо было отдать кому-то титул «Оторва» в классе, то я бы отдал его Таньке. Она первая обесцветилась, первая стала использовать косметику. Могла надеть чулки с рисунком. Одна из немногих девочек, кто курил. Про нее ходили «грязные» слухи, но не уверен в их правдивости. И про то что она гуляет со старшими и прочие… Но достоверно я этого не знал, ничего такого не видел. Руководствуясь презумпцией невиновности нельзя считать ее «виновной». Это мне папа конституцию перед отъездом подогнал. Честно сомневаюсь, в правдивости этих «грязных историй» и даже знаю кто и почему мог бы это придумать про нее.

— А можно высказать пожелание с кем сесть, раз уж вы нас рассадите? — прервала мои мысли Танька.

— О-о! — загудели в классе.

— Я бы то же хотела высказать пожелание. — мгновенно взметнулась рука ее подружки Большой Ани.

— О-о! — опять, загудел класс.

— Не обещаю, что так и сделаю, но выслушаю, — подумав кивнула класнуха.

— Меня с Мосей, ой, то есть с Михаилом Артаньяновым, — покраснела Танька.

— Меня то же с Михаилом.

Весь класс взорвался шуточками. Я же переваривал, что опять за фигня происходит. Это же какой-то сговор, подстава, возможно. В чем суть?

— Вот, Бармалейкина дает! — выкрикнул Артемьев еще одно прозвище Тани.

— Завидно Артемошка? — парировала Таня Лейкина.

— Тебе по сюжету бы со Знаевым бы сесть? — сострил более тонко, аж с отсылкой к советской мультипликации, уже Хромов.

— Ой, Знайкин, у тебя Лейкину уводят — щелкнули местного ботаника с «удачной» фамилией по ушам.

— Так ну-ка успокойтесь! — пыталась навести порядок Татьяна Алексеевна.

— Может вам на троих парту поставить? — продолжал острить Хромов.

— А и поставь! — огрызнулась Таня.

— С тобой то навряд ли кто-то захочет сидеть Хромой? — парировала уже Аня. — Завидуй молча!

— Есть еще желающие? — улыбка проскакивала на лицо, пытавшейся сохранить строгий и серьезный вид Татьяны Алексеевны. Внутри нее видимо боролся учитель и классный руководитель с школьным клоуном. Может она им была когда-то? И видимо клоун победил. — Ну что Михаил, рассказывай? — предложила она.

— О чем? — забеспокоился я.

— Что ты с ними делаешь? — взорвала класс Татьяна.

Я сидел краснел и пожимал плечами.

— У моего дома то с одной под ручку, то с другой, а то и сразу с двумя! — вот теперь она взорвала класс по-настоящему!

— Откуда вы… — осекся я, под ржач класса.

— Во Мосек, дает! — подливал масла в огонь Илюха.

— Да это всего раз было, — вспомнил я как провожали девчонок, даже было дело вел пару по руке на каждой, именно в тот день что ли видела меня. — Да и вообще, это даже не мои девушки! — снова взорвался класс хохотом уже с моей подачи.

Наконец порядок был восстановлен. По составленной схеме, я сидел на третьей парте первого ряда, вместе с мелкой Таней, позади сидела большая Аня, рядом с ней Серега Пудов. По сути мы остались в том же квадрате, лишь слегка изменив позиции. Серега все пытался договорить со мной по поводу графика, вот не мог что ли до перемены подождать? Только девчонок заинтересовал своими фразами. Напустил блин загадочности, граф Монте Кристо йоркского пошиба.

— Так, Пудов! — в очередной раз обратила внимание на наш угол «задних парт» Татьяна. — Что-то ты стал много разговаривать.

— Это факт! — вставил слово штатный клоун Илья Хромов.

— Выходи, к доске расскажешь нам что ты прочитал из литературы, заданной на лето.

Я практически лег на парту и не отсвечивал, поскольку у меня даже списка этой литературы не имелось. Я люблю читать, но только то, что сам захочу. А если мне скажут читай это, я точно не буду. Хотя мертвые души, в целом ничего так, были, но я все равно не признаюсь, что читал, они же из школьной программы. Тем временем Серега вышел к доске, впрочем, он иногда и раньше выходил туда помолчать. Серега мог помолчать с места и помолчать у доски. Сейчас она влепит ему пару и выберет следующего, так что надо стать одним целым с партой или вообще отправиться под парту, уронив ручку, хотя это привлечет внимание еще сильнее. Блин! Рядом со мной теперь не Серый, уронить ручку под ноги Таньке, тут я даже от мыслей покраснел, глядя на ее голые коленки.

— Ну и что ты читал? — спросила классная.

— Есенина. — неожиданно брякнул Серега.

Я аж отлип от парты. Это было так неожиданно и не только для меня. Класс замер в тишине.

— Что? Что-то я не понял? — оглянулся Илюха Хромов, видимо сомневаясь не померещилось ли ему.

— И… что же ты читал? — делая паузы между словами, пытаясь принять новую реальность, в которой Пудов разговаривает, спросила классная.

— Письмо к женщине.

— Что происходит? — потянувшись толкнул меня в плечо Илюха, сидевший на четвертой парте центрального ряда.

Мне оставалось только плечами пожать. Похоже Серый и впрямь не тот Серый. Блин! Это что сейчас как с Электроником будет? Успел подумать я, и Серега показал всем «Электроника».

Мало того, что Пудов заговорил. Он читал стихи! По памяти читал! Не просто бубнил, а с выражением! Более того, даже натурально что-то изображал! Передо мной стоял не Сергей Пудов, а Сергей Есенин, что подзагуляв вернулся к жене, и держась за классную доску, дабы не свалиться во хмелю, объяснялся. Я видел всю картину, в красках! Весь сюжет, и подвальную наливайку, и спивавшегося поэта…. Это было потрясающе!

— Что ты с ним сделал, Мося? — спросила меня моя новая соседка по парте.

— Я тут причем? — не понял я ее логики.

— Вот это нихуя себе! — выразил общее мнение простыми словами Артемон.

— Артемский! Выйди вон! — не потерпела подобного учитель литературы и русского.

Честно говоря, то же хотелось сказать нечто матерно-восторженное. Прозвенел звонок, поскольку большую часть урока мы убили на новую схему рассадки, то пролетел он быстро. Артемского можно было и не выгонять, все равно урок закончился. Да он и не стал бы переживать о таком. Я наверное, то же. Нафиг я вообще хожу в школу?

— Тебе пять. — вернулась классная к Сереге.

— За четверть? — уточнил Илья Хромов и весь класс замер в тишине ожидая ответа.

Первый шок был столь велик, что нам всем реально казалось Пудову можно влепить пять и за четверть, а может и за год. Хотя позднее я подумал, ведь он прочитал всего один стих хоть и хорошо.

— Я подумаю над этим, — подзависнув, кивнула Татьяна, видимо у нее в голове мысли были схожи с моими.

Был у нас и урок физики. Физичка было хотела нас рассадить по-своему, но посмотрев на принесенную схему, согласилась пока оставить согласно ей. Схему размножал Знаев, своим хореографическим подчерком переписывая порядок парт и фамилий с листка на листок. Эдакий ксерокс, из девятого «В». Естественно Знаева попытались «попросить» изменить схему, о чем чудило тут же сообщил классной. Конечно пара ребят пообещала тому веселую жизнь. Ладно Знайкины проблемы меня не касаются, сам дурак.

Эх, а в моем сне физичка пересадила меня на первую парту, с которой мне открывался шикарный вид на ее ноги. Впрочем, теперь у меня есть ноги соседки.

— Мося. — шепнула мне соседка.

— М? — обратил я на нее внимание.

— Ты куда уставился? — прошептала она завораживающе.

— Никуда. — мгновенно уткнулся я в учебник.

Добросовестно пытался понять новую тему. Но, во-первых, были постоянные отсылки к ранее изученным темам, правилам, формулам. Изучены они конечно были кем угодно, но не мной. Ну а во-вторых, мои мысли постоянно улетали к чьим-нибудь ногам или иным частям тела. Выходившая к доске Большая Аня вообще протерлась об меня своим огромным бедром, пока выходила, едва не рухнув прямо ко мне на коленки, от того что я не выдержал такого напора. Сделала вид что споткнулась. Таня с Аней обменялись взглядами-молниями. Что бы все это значило? Поймите меня правильно, хочется конечно верить, что вдруг я стал мистер неотразимость, но мозг ищет подвох.

— Слушай, а ты правда стихи сочиняешь? — спросила меня Таня.

Вот же дела! Как это сюда-то просочилось?! К добру это или нет? Так и не стал ничего отвечать. Ну и самая пока что большая неприятность случилась далее. На первом же уроке нового предмета — Черчения. Выяснилось, что я абсолютно не могу чертить. Некоторое время она конечно пыталась что объяснять, но я не понимал.

— Не пытайся рисовать! — орала старая карга.

— Да чего вы орете то? — резонно спросил я.

— Что?! Да как ты разговариваешь с учителем?! Что это за орете?! — орала она.

— Я просто пытаюсь нарисовать эту фиговину.

— Не надо рисовать! Надо чертить! — надрывалась та.

— Я хорошо слышу, я просто чертить не умею. — не удержался я от подначки.

— Выйди вон немедленно!

— За что?! — искренне не понял я.

— Дневник! Дневник мне немедленно! Сначала дневник потом вон!

— Вы когда-нибудь разговариваете обычным тоном? — оглядывался я на одноклассников в поиске поддержки.

Как ни странно, в каждой бочке затычка — Илья, предпочел держать свой рот на замке и забегая вперед делал так каждый чертов урок чертового черчения.

— Мне кажется вы несправедливо выгоняете Мосю с урока. — встал Артемон.

— Что?! Ты то же вон!

Крайне довольный Артемский покинул урок вместе со мной.

— Я то же считаю что, это…. — замялся Лыжин с формулировкой своего несогласия.

— И ты то же вон! — не дожидаясь формулировки вынесла вердикт училка.

К нам присоединился довольный Элджи.

— Что за шибанутая? — громко спросил, выходя Артемьев.

Мы закрыли дверь и наслаждались приглушенными воплями.

— Да это Грымза, она и впрямь говорят того, мне бывшие одноклассники говорили, что она совсем. — повертел пальцем у виска второгодник Элджи.

— Есть что курить? — перешел к насущным вопросам Артемский.

— Е-есть — растягивая буквы, вальяжно словно король, Элджи извлек из кармана пачку с верблюдом.

— Ого?! — удивился Артемон.

— А ты что курить начал? — удивился я совсем другому.

— Самец! — хвастливо заявил Элджи.

А мы согнулись в пополам в диком хохоте.

— Это же Кемел! — хохотал я.

— А мля! Не могу! Цука! Самец! — орал Артемский.

— Англичанин блин!

— Да я знал! — утверждал покрасневший Элджи. — Я же пошутил.

— Что вы здесь делаете! — открылась дверь кабинета черчения.

— Да иди в звезду. — посоветовал училке Артемон.

— Что?! А?! Да я?! Да вы! Да я! — захлебывалась своим бешенством учительница черчения.

— Головка от буя! — вставил Артемский, поймавший кураж.

— Ни один из вас не сдаст черчение! Всем двойки выставлю!

— Да пошла ты, на ху… …тор бабочек ловить, погнали покурим, — предложил Элджи. — Я угощаю.

В пустых коридорах вопли были отлично слышны, так что до того, как мы дошли до туалета, из одного из кабинетов выглянула училка английского.

— Что тут происходит? — спросила она по-русски.

— What's going on — ухмыльнувшись поправил я «англичанку» вернув той ее обязательное общение на английском на уроках. — Isn't it? Людмила Михайловна?

— Гутен Таг! — брякнул Артемский и выкинул руку в совсем уж неуместном приветственном салюте.

— Еще один англичанин, — засмеялся я.

— Артемский, а ты что в группу немецкого перешел? — помявшись, нашлась что ответить англичанка и вернулась в свой класс.

Учителя прямо как дети, то же им важно оставить за собой последнее слово. Да, англичанка была то же ничего так симпатичная. Но физичка все же интереснее.