Не главный не герой

Глава 5 ч.1

Друзья дворовые в основной массе едут в лагерь. К сожалению, я не еду. Поскольку почти все путевки ведомственные. Наш дом был заложен в последние годы совка, тогда стоили от организаций и квартиры еще давали. Большинство моих дворовых друзей имело одного из родителей работника местного политехнического университета. Мы же сюда заехали через квартирный обмен, в политехе никого не имели, а купить путевку со стороны было видимо слишком дорого. Родители вроде бы выясняли этот вопрос, ведь я ныл по этому поводу каждый май и каждое лето. Ничего не поменялось и этим летом.

До первой смены успели конечно чуть-чуть поиграть в футбол, иные игры с мячом, в карты, в двенадцать палочек, в банки. Последнюю вы возможно знаете под именем пекаря. Стук палок — словно звон скрещенных шпаг, отбитые пальцы и иногда другие части тела. Одна из любимых моих игр, но вот буквально одна неделя и двор опустел. Вероятно, не только наш, но и прочие дворы серьезно опустели. Пионеров отменили, а пионер лагеря остались.

Даже секция дзюдо в ДК и то всех отправила на каникулы. Правда еще одно занятие все же провели в первую неделю лета, и устроили нам жесть. Заставили сдавать кучу нормативов, которые не особо имеют отношение непосредственно к этому виду спорта. Скорее тупая физуха, что и так сдается всеми нами в обычных школах на физкультуре, да и в секции ей уделяется весьма много времени. Самое тяжелое для меня это бегать километры. Два километра! Ну, ладно хоть не три и на том спасибо. Странная дистанция ни разу не видел ее в нормативах! Прям, подозреваю нашего тренера в издевательствах. Разумеется, из лучших побуждений, в целях повышения выносливости и все такое.

Марат Юсупович, конечно опытный тренер, но нафига выдумывать нормативы?! Хотя, по правде, я так нервничал из-за того, что просто боялся не уложиться. Потому как среди нас новичков, занимавшихся первый год, витало мнение что те, кто не сдадут так и останутся с белым поясом заниматься второй год. Противоречивые слухи будоражили всех мальчишек группы. Меня недавно перевели из одной группы в другую, причем как-то мутно объяснив причины. Я бы не сказал, что в этой группе уровень был сильно выше. Возможно Юсупыч так всем говорил и тем, кого в другую отправил? Итогом группы он переделил и только одну оставил себе, отдав другую молодому тренеру. Теперь вокруг были новые для меня лица, я даже подумывал бросить из-за этого занятия.

— Кто в нормативы не уложиться будет с белым поясом. — говорили одни мальчишки.

— Да всем дадут, успокойтесь, ерунда же это, цвет пояса. — не соглашались иные — Главное разряд.

— А цвет кстати какой? — уточнил я, поскольку смутно понимал порядок следования цветов, — Ну, после белого?

— Белый с желтой полосой, — сказал кто-то.

— Дурак что ли? Синий с белой полосой.

— Вы вообще идиоты? Это же не карате, это дзюдо какие полосы? Желтый пояс. Без полос. — уверенно заявил очередной незнакомый мне мальчишка.

— Следующий пояс дадут только тем, кто второй разряд получил. — с умным видом заявлял Стас, один из немногих кого я знал по имени, он то как раз разряд получил, причем сразу второй юношеский.

Я же запорол сам себе шансы на разряд, применив прием из запрещенных, грубый грязный и вызвавший легкий резонанс. Да выбесил меня просто соперник, еще и подловил дважды, заработав мелочные оценки: Кока и Юка, я же психанул и честно говоря очень даже умышленно подставил локоть под его ринувшуюся в атаку голову. В дзюдо можно ловить аж четыре предупреждения прежде чем они превратятся в дисквалификацию, но за грубое и очевидное сразу дают «хансоку-маке», то есть дисквалифицируют. Конечно я потом всем говорил, что случайно, но на самом деле нет.

Вообще я предпочел бы заниматься рукопашкой или кикбоксингом, ну в крайнем случае боксом. Но все вышеперечисленное было неприемлемо для родителей. Видите ли, в голову стукнут, поглупеть могу. А то я сейчас такой умный, можно подумать. Угу, зато в школе глядишь меньше драли бы уши в первых классах. В общем мама и бабушка уперлись. Папа же предложил альтернативу — дзюдо. И то это случилось только в начале этого сентября, то есть один учебный год я всего занимаюсь. Мама и бабушка сопротивлялись. До этого меня записывали в такие кружки что просто местами — еперный стыд. Я хотел на футбол — меня записали на легкую атлетику. Я хотел в бокс — меня отвели на танцы! Ну и так далее. Вот и сейчас я ходил на дзюдо, но предпочел бы иное.

За год мне удалось принять участие в двух соревнованиях, одни были какими-то совсем детскими, вероятно просто что бы мы первогодки, научились чувствовать соперников, не бояться ринга. Второе место я занял в своем весе. Следующие я тупо пропустил по причине того, что продул ухо. Это самое гадское что может с вами случиться, продутое ухо! Ну и третьи были самими крутыми за год, было много участников, много поединков, турнирная сетка в каждом весе была весьма длинной. И я неплохо начал, выиграл две схватки, а вот третий соперник меня обыграл не спортивно. Хотя да, врезал то ему я, но он гнида меня оскорблял и про маму всякое говорил, но умно, что бы только я и слышал.

Этот дебил, впрочем, не смог продолжить соревнования, снялся из-за травмы. Не знаю сломал я ему нос или только сильно ушиб, но я не жалею. Знал бы где встретить, еще бы и встретил, и еще навалял.

— Сейчас получите свои книжки и полюбуетесь своими достижениями, — притащил Юсупыч целую гору книжек. — Потом, сдать обратно! С Собой не брать, потеряете, новую не заведу! — грозил он.

— Артаньянов! — как обычно среди первых прозвучала моя фамилия.

— Я. — вышел я из строя, — подозревая что у меня там ничего нет.

Получил книжку открыл и с удивлением обнаружил запись о третьем юношеском разряде. Но, потом мне объяснили, как считается и что я и впрямь набрал шесть побед в простых поединках, над не имевшими разряда такими же новичками, хотя ничего и не выиграл. Легкость получения такого разряда радовала, может так и до КМС доползу? Папа, говорил какой-то бонус если с КМС поступать в такие места как ВШМ или военные училища, легче пройти.

Далее тренер всем разъяснил все про цвета и сказал, что все мы можем покрасить свои пояса в желтый цвет. Как красить пояс кимоно в желтый цвет? Надо спросить маму или бабушку. На лето нам рекомендовалось делать зарядку, не бросать физическую подготовку. Но в целом нас распустили на каникулы вроде школьных. Еще конечно не вздумать баловаться сигаретами или чем похуже. Интересно я балуюсь или как? Наверное, балуюсь. Курю я только в школе, изредка во дворе. Ну было один раз, или два, дома в форточку. Но тут скорее для азарта. Колян предложил, он на пятом живет.

Забились мы с ним покурить совместно, но при этом каждый у себя. В одиннадцать, типа время детское еще, по мне так как раз перед сном и даже может я иногда раньше сплю, но не буду же я Коляну это говорить, ясно дело одиннадцать — детское время. И вот, я в одиннадцать открываю свою форточку на девятом, он так же свою на пятом. Квартира у него такая же только ниже, аккурат подомной. Стоим на подоконниках высунув голову в форточку, дымим, совместный перекур, — непередаваемые ощущения.

Дело же не в сигарете? Не в никотине, тут совместное приключение. Запрещенное действие, позднее время. Сложно это объяснить, если вы были мальчишкой вам должно быть все понятно.

Вторую и третью неделю июня я почти не выходил из дома, гулять не с кем, еще и в сад запрягали ездить. Просто издевательство над человеком. Ехать сначала на вокзал, потом еще полчаса с вокзала на умирающем автобусе что бы покопаться в земле. Умирающий автобус — это разваливающийся советский ЛИАЗ, латанный перелатанный, отходивший лет двадцать на маршруте в Москве и высланный к нам поколымить на пенсии. Это водитель, что своровал выделенный бензин и теперь, разгоняется посильнее и потом глушит двигатель, катясь какое-то время по инерции, особенно если с горки. Это старики и старухи, сморщенные лица, толстые жопы, потные тела, прижатые к друг другу так что не вдохнуть, и ни одной девчонки твоего возраста. Все это и есть — умирающий автобус.

Конечно мне все уши прожужжали что времена такие трудные и если бы не сад, кушать было бы нечего, а если бы и было что кушать, то тогда бы ничего более купить не смогли, а надо все покупать, а я постоянно росту и вещи носить не умею… В общем, в сад я ездил и работал, куда деваться. А еще в сад обычно дергали по выходным! А по выходным хоть по телику, что-то интересное. Естественно ни к четырем, ни к пяти вечера из сада не приехать, а в это время по телику… Эм, не важно, что там по телику, в общем несправедливо.

Неожиданно за мной в один из дней зашел Пискл. Типа гулять пошли, ну я такой офигел немного. Серьезно блин?! Пискл! Он же Пискля, он же Щукин Дима, был мне, ну никак не другом. Весь двор у нас не мотался, вот вообще весь, такой вот охреневший двор. Не мотаются не уделяют, живут понимаешь сами по себе, понятия не уважают, негодяи.

И вот в наш дом, переехал гопник, настоящий пацан, если по понятиям, мотающийся за район. И выйдя во двор решил он тут права качнуть. Типа ты кто по жизни и тому подобное. Сам же представился Щукой, мол погоняло такое от фамилии. В тот момент вышел Артур, который мгновенно узнал в Щуке парня из параллельного класса, районной двадцатой школы.

— О, знаю-знаю, ты же с Пешкиным да тусуешься? — живо присоединился к беседе Артур.

— Ага, — подозрительно уставился на него Пискл.

— Пискля же да у тебя погоняло?

— Щука у меня погоняло! — не согласился тот.

— Да, не, я точно знаю, — Пискля. — припечатал Артур.

Минут через десять Пискл попробовал кулаками навести свой порядок и спасти порушенный авторитет. Заставить всех называть его Щукой. Бить его толпой было как-то стремно, так что мы его просто нейтрализовали, схватили за руки и за ноги примерно по паре человек на конечность и несмотря на брыкания и жуткий ор, оттащили на колонку, после чего засунули под струю ледяной воды, здорово измочили и остудили. Вот так вот весело встретили гопника в доме.

Пискл не успокоился, конечно же и через некоторое время предпринял попытку номер два, потом были и три, и четыре и далее. В какой-то попытке он приперся с корешем из другого дома, и на улице у нас во дворе, в тот момент было буквально трое человек. Слово за слово и вынудил меня с ним раз на раз сойтись. Как это ни странно столь нелюбимое мною дзюдо было весьма эффективно против Пискла, что был на голову выше меня, обладал более сильным ударом и вообще был на два года старше. Показав ему бросок в ноги и далее выйдя на болевой добился ударов рукой по песку. Впрочем, чистую победу Пискл не признал, и пофиг ему на правила. Далее я провел три броска, за которые в зале мне точно дали бы очки, но и сам раз словил по касательной в ухо. Махать кулаками на встречных курсах с серьезно превосходящим меня в росте и весе соперником, я явно был не готов.

Тут неожиданно Пискл получил мощнейший пинок сзади не столько по заду, сколько между ног. Взвыл и упал на песок.

— Что тут происходит? — спросил двух гопов мой папа. — Ты то же ждешь очереди? — и один из них ретировался на хрен из двора.

— Да мы как бы один на один разобрались бы, — сомневался я в правильности того что отец вмешался.

— Какой один на один, посмотри он тебя явно старше и выше, кто так делает? Один на один… Ты кто вообще? Откуда пришел? — схватил подвывающего Писклю за ухо одетый по форме отец.

— Я живу тут, — запищал Пискл.

— В этом доме?

— Да-да.

— Ни разу не видел.

— Я в этом году переехал. — активно сотрудничал со следствием Пискл.

— Еще раз полезешь к моему сыну, по яйцам напинаю так что делать детей ты уже не сможешь понял? Понял нет?! — тряхнул его отец.

— Понял-понял.

— Идешь домой? — спросил у меня папа, выпустив из рук Писклю.

— Нет, я останусь, — пожал я плечами.

— Точно?

— Точно пап, нормально все я разберусь.

Отец ушел. Пискл пришел в себя и через какое-то время уже грозил что поквитается. Я же пожимал плечами и говорил, что жить то теперь ему тут. Он же говорил, что приведет пацанов и запинают они моего батю.

— Так веди, не впишется же никто, опять. Даже за тебя в тот раз никто не вписался. Против мента пойти серьезные основания нужны, ты же сам не прав, полез на малолетку, отгреб и не успокоился.

— Кто отгреб?! Я отгреб?!

— Отгреб-отгреб, поддержали немногочисленные присутствующие…

В дальнейшем Пискл иногда пытался качать права, но не на меня. А вот сейчас звал якобы гулять. Согласитесь, это было странно.

— Да ладно?! — вышел я за дверь, держа ее рукой что бы ветром не открыло, по дому постоянно гулял сквозняк, слишком много разбитых окон, наверное.

— Что? — не понял Пискл.

— Чего надо? — уточнил я.

— Пошли гулять, — предложил Пискля.

— Зачем?

— Ну как зачем? Затем же зачем и все потусуем пообщаемся, в картишки перекинемся, лето скучно.

Наверное, я весьма наивный раз вышел. Но мне повезло, Пискл действительно был один, не задумал ни какую пакость. Вдвоем конечно было все равно скучно, даже в карты самые интересные игры требуют хотя бы трех участников.

— А где твой приятель, который светлый такой?

— Белый у него погоняло, к бабке на лето отправили.

— Хех, — усмехнулся я.

— Что, смешного?

— Да так, пару лет назад, я вообще думал есть ли у гопников родители? Есть ли у них бабки? Заставляют ли их работать в саду. Встают ли они вообще раньше обеда? Бывает ли так что у них семечек нет?

— Гы-гы-гы, ну ты дал! — угарал Пискл.

— Я же говорю, пару лет назад было.

— Короче, как ты сказал гопники, но это нормальные пацаны просто, — принялся было объяснять мне «политику партии» Пискл.

— Да знаю я вашу философию — отмахнулся я.

— Чего?

— Всю эту шелуху с понятиями, — уточнил я.

— Понятия, это серьезная вещь.

— Понятия это зоновская вещь. И даже там она имеет двойные стандарты.

— Чего?

— К одному человеку применяется так, к другому иначе. Этому можно дать слово и держать надо, к этому можно дать, но не сдержать и все равно быть честным вором и так далее. Это система угнетения одних другими вот и все.

— Папаша поди умных слов наговорил?

— Может и так, — пожал я плечами.

— Понятия помогают выжить, это как законы для всех остальных которые на свободе.

— Как законы общества? — подсказал я весьма плохо излагавшему мысли Писклу.

— Да, типа того, да. А что до наших понятий они основаны на воровских.

— В тюрьме за руку, например, никто не здоровается, мы же вполне здороваемся, ну или если угодно вы, — поправился я усмехнувшись.

— Если угодно, — передразнил Пискл, — прям как ботаник блин, — Дал бы тебе.

— Пфф, ну так рискни дай? Чего вообще зашел если общаться со мной не нравится?

— Ладно. — вздохнул Пискл. — Насчет руки. Это от обстановки зависит, если зек вышел, что он думаешь свои понятия всем навязывать станет? Короче ты вроде пацан нормальный давай к нам в сотню подтягивайся?

— Чего?! — удивился я. — Во-первых, на фига мне это надо, мне и так хорошо, во-вторых, что за сотня такая, не слышал. Учусь я в центре, нафиг мне сотня.

— Но тусуешься то тут?

— Пока тут, — кивнул я.

— Сотня, это новое движение. Вместо микрашек решили делать, у нас первый район же распустили.

— М?! — удивился я, был не в курсе, да и вообще, что значит распустили? Кто-то руководит всем этим как директор? Но вопросы я придержал при себе.

— Все по-новому решили делать, я особо сам без подробностей.

— Чего зовешь тогда если сам без подробностей?

— Да ты из двора нормальный пацан потому что, потому что не ссыкло, вписаться можешь и сам за себя постоять. Ну вспомни, когда я на вас наехал, кто за тебя вписался? Никто! Вот, а на районе все друг за друга, а дворовые твои типа пацаны лошье блин, Артура ботан, Колян лох…. — принялся перечислять Пискл.

— А ты стало быть из лучших побуждений на меня наехал? — саркастично заметил я — Типа проверял, достойный ли я пацан?

— Издеваешься? — догадался Пискл, который не часто догадывался если над ним иронизировали.

— Не без этого, — кивнул я.

Пискл смачно плюнул на стену, видимо показывая свое отношение.

— Мне это не к чему, мне и так нормально, — вздохнул я, решив, что это и было целью пискла, его «гениальным» замыслом, и зря я вышел.

— Да ты не сечешь просто! Есть пацаны, есть лохи понимаешь? Вот идешь ты по району, да и наедут на тебя, что делать будешь?

— Ну вот ты пришел к нам во двор наехал и что дальше было? — припомнил я ему его купание.

— Да ты, тупой! Чего тебе объяснять?

— Ну и кто-то вписался за тебя после того как тебя искупали? Что-то я не видел.

— Давай раз на раз?

— Опять? — скептично поднял я бровь.

— Что думаешь папка опять поможет?

— Чего ты добиваешься? — не спешил я ввязываться в весьма вероятно проигрышную для меня драку.

— На район тебя подтянуть хочу. — поведал тот.

— А тебе то что с того? Только не надо заливать про то что я тут такой нормальный пацан и все типа что бы мне же и помочь? — с очередной порцией иронии поинтересовался я.

— Ну, короче, — немного стесняясь, излагал Пискл, — у нас, в сотне типа так будет, будут пацаны, а над каждым десятком будет десятник. Десятника типа сами пацаны выбирают. Вот, а сейчас пока поставят тех, кто собственно десять человек приведет. Короче, Белый за меня подпишется, еще там двоих подтяну, тебя вот думал еще, может еще кого.

— А ты оказывается Наполеон, — усмехнулся я.

— Чего?

— Ну и в чем смысл этих десятков? По десять рублей с каждого собирать?

— Да при чем тут деньги собирать?

— А разве не собираете?

— Иногда да, но это же для важного дела пацанов на зоне поддержать, и ты же не обязан свои вкладывать, поставь пару лохов под козырек и будет не только хватать, но еще и на сигареты и может бухло останется.

— Пфф мне что за дело до тех кто на зоне?

— Ты чего? Это же… это… — захлебнулся эмоциями Пискл.

— И много лохов под твоим козырком? — уточнил я и не дождавшись ответа, продолжил — И где лохов предлагают брать? — ради интереса продолжал я беседу.

— Ну в школе обычно, в классе.

— У нас школу ЭПК держит, пацаны с ЭПК могут в школе так делать, лохов трясти. А если ты не лох, а пацан, но с другого района, то тебя трогать не будут, но лохов трясти тебе нельзя.

— Фигасе у вас порядки?!

— А в двадцатке что не так?

— Ну… там как-то было непонятно, не было правил таких прям строгих.

— Наверное потому что в двадцатке все с одного района. — пожал я плечами.

— Наверное.

— Ты кстати, чего в путяге теперь? — попробовал я перевести немного тему, что мне не нравилась.

— Какой в путяге?! Меня же отчислили, в вечерке теперь год еще доучиваться.

— Еще один, второгодник. — хмыкнул я.

— А кто еще?

— Да там в классе у нас, ты не знаешь.

— Можно просто во дворе всех под козырек поставить, ну и просто по району пройти, бабки посшибать.

— Не проще ли на работу устроиться?

— Работа это для лохов. Для пацанов работа, это делюга. Мы вон с Белым прошлой зимой и с Пешкой шапки снимали.

— С кого, с салабонов?

— Нет с мужиков.

— Да ладно?

— Зуб даю! — сделал движение большим пальцем по переднему зубу Пискл, видя мой скептицизм продолжил — Короче, там тема такая смотришь от остановки какой мужика датого, но что бы шапка была нормальная типа такой — показал он руками — с мехом, ну и дальше один разгоняется сзади, второй бежит на встречу. Ну представь ты идешь тебе на встречу бежит пацан, ты даже если пьяный смотришь на него, все внимание на нем, а тут сзади в спину тебя херакс! С ноги! Тот что сзади бежал. А передний под ноги может еще кинуться. Короче мужик падает, шапка уже сама слетает или сдергивает, тот кто спереди бежал. И опять же в разные стороны как бежали в тех же направлениях и бежите.

— А третий что делает?

— Третий страхует, если мужик попадется слишком боевой и вовсе не пьяный. Ну или кто вдруг вмешается. Ну и потом меняться же ролями надо и места менять, остановки в смысле.

— И много так заработали?

— Да, сейчас эти шапки не так уже хорошо берут, — буркнул Пискл.

— Понятно. — кивнул я.

— Ну что?

— Что?! Мне нафиг это не надо.

— Ты про сотню?

— И про нее то же.

— Дурак ты Миха.

— Сам такой, чего не с Пешковым тусуешь?

— Да он совсем уже, в беспредел скатился.

— Что его и в сотню не возьмут?

— Нет, наверное, — пожал плечами Пискл. — Не знаю.

— Ну если так, то у меня появилось хоть немного уважения к этой вашей сотне.

— А чего так?

— А правда, что про Пешкова рассказывали Артур с Ваней?

— А что они рассказывали?

— Ну типа что он там пацана опустил, в школе? Ну в туалете там после шариков?

— Шариков?

— Ну презиков, резинок, гондонов.

— Сам не видел, но Белый говорил типа да.

— А Белый причем тут?

— Белого на шухер поставили стоять, так что он вроде как видел что-то.

— И как ты с ним вообще общался? — брезгливо поморщился я.

— А что? Он вообще-то не пацана опустил, а лоха. Нормальный бы пацан бился бы, умер бы лучше, чем такое. Вон! — показал тот в окно, — Еще один у нас тут ходит клыковой, сопли постоянно жует.

Я пожал плечами, понятия не имею про кого говорил Пискл. А вот, Пешков теперь выглядел еще опаснее чем раньше. Историю эту мне рассказывал Артур и Ваня, что видели ее с разных ракурсов и каждый свой кусок и многое наверняка додумывали сами. Честно говоря, я до сих пор сомневался в ее реальности. Все же такое стояло вообще за гранью моего понимания. В кино еще ладно, а тут где-то рядом? Я не верил, что так бывает, наверное.

Одним весенним днем, чуть более года назад, мальчик Колпаков Сережа нашел дома ленту презервативов. А что могли делать мальчишки с презервативами? Правильно! Колпаков Сергей с другом наполнили резинки водой и стали ими кидаться. По несчастливой случайности в тот, день оказался открыт выход на крышу школы. По еще одной случайности ребята об этом узнали и наполнив очередную партию резинок водой залезли и запустили их с крыши. Стремясь попасть как можно ближе к одноклассникам и одноклассницам, дабы как следует окатить их водой.

После первой сброшенной с крыши партии резинки еще оставались, никто из учителей не успел заметить и пресечь безобразие и вот они оказались на крыше с новой партией наполненных водой шаров. Очередной гондон, наполненный ледяной водой полетел немного не по той траектории, а ближе к крыльцу. По еще одной несчастливой для Колпакова Сергея случайности, из школы выходил Пешков с парой своих шестерок. Ну и уже по закону подлости шар попал Пешкову в плечо.

Понять, что произошло, заняло у него секунды две не более, через три он уже бежал к чердачной лестнице, крича указания своим шестеркам, что были не столь стремительны. Менее чем через минуту Пешков уже перехватил на лестнице Колпакова, его приятель чудом успел убежать. Тот сбежавший приятель будет благодарен судьбе, еще очень долго, приятеля звали Ваней.

Град мощнейших ударов от уже очень взрослого Пешкова, сломил Колпакова мгновенно. Его парализовал страх. Сопротивление наверняка было бы подавлено еще жестче, но Сережка уже сломался. На него орал, наседал и всячески давил детина переросток, дважды оставленный на второй год, и буквально только что переведенный в вечернюю школу, но по все той же несчастливой для мальчика Сережи случайности, не покинувший школу вчера или позавчера.

— Ты должен возместить ущерб ты понял? — наконец изрек что-то кроме угроз, рычания и криков злобный гопник.

— Хо-хо-хорошо. — заикался от испуга трясущийся мальчик.

— Чего сколько с него запросишь? — поинтересовался один из шестерок, веселясь от происходящего.

— Какие деньги?! Ты чего, Стас? Смотри что этот пидар сделал! — показал он порванный презерватив. Он же считай зачуханил нас прикинь?

— Ну в меня то… А! — увидел Стас подмигивания. — Да точно, за такое надо убить. Более ничего сделать нельзя.

— Ну или если он будет сильно извиняться… — задумчиво произнес Пешка.

— Я, я, извинюсь! — ухватился за соломинку Колпаков — Я нечаянно! Я не хотел!

— Точно извинишься?

— Точно.

— На коленях извинишься?

Испуганный мальчик, поколебавшись, подтвердил, что извиниться на коленях и далее еще если не ответил, то утвердительно кивнул на пару вопросов. Ему казалось, что все вдруг по волшебству закончиться и самый отмороженный гопник школы его просто отпустит, услышав банальное извините. Тем временем он опутывался паутиной двуличных понятий. Как юрист забалтывает вас в суде, как опытный следователь шьет вам дело, так же и урка оплетает вас паутиной на первый взгляд нестрашных слов. И все эти люди прикидываются что хотят вам помочь.

— В туалете будешь извиняться! — втолкнули его внутрь мужского туалета Стас и Пешков.

— Белый ты на шухере, постой никого не пускай.

— Ага — кивнул самый младший в этой гопниковской стайке.

— Ну давай извиняйся!

— На колени сука! — мощно пробил Сереже в грудак Стас.

— Ты будешь извиняться или нет?

— Буду, — захныкал Колпаков.

— Вставай на колени.

Перед расширившимися глазами Колпакова, вставшего на колени Пешков расстегнул ширинку джинсов и достал оттуда, свой член.

— Ну что смотришь извиняйся! — нанес сокрушительный удар в ухо второй гопник.

За стеклом со стороны улицы появилось лицо, увлеченные расправой этого не заметили. Ваня, тот приятель, что тоже кидал шарики, вовсе не сбежал, а стоял за углом, готовый конечно в любой момент дать деру, но внимательно слушающий. Конечно было бы лучше ему позвать кого-то на помощь, отчего же было не сообщить учителю? Вероятно, все из-за тех же двойных стандартов в понятиях, по которым стучать не по-пацански. И вот сейчас он залез на маленький выступ и уцепившись за подоконник дотянул голову чуть выше окрашенной части окна. Нижнюю часть в туалетах окрашивали от таких вот подглядываний.

Пешков стоял перед стоящим на коленях Колпаковым и тот дрочил ему член. Ваня даже не поверил своим глазам. Увиденная картина бахнула в голове словно бомба, в ушах заложило, ноги стали ватными. Он даже чуть не спрыгнул вниз, потеряв равновесие. Через какое-то время Ваня снова подтянулся и заглянул внутрь. Колпаков сосал член, Пешков начал раскачивать тазом и уже просто трахал того в рот. Тут неожиданно Колпаков начал сопротивляться, его начали бить. Сдернули с него штаны и было похоже, что Пешков вставил ему свой стоящий член в задницу. По крайней мере Колпаков заорал как резаная свинья!

Матерящийся Пешков ушел к раковине. Колпачок сидел на грязном заплеванном полу туалета со спущенными штанами зажимаясь в угол. Ванины руки уже болели и ему пришлось спрыгнуть с уступа, отпустить подоконник и передохнуть.

К его удивлению никто не спешил выходить. Руки уже отдохнули, и он залез вновь, на свой наблюдательный пост. Колпаков стоял на коленях, а Пешков спускал ему в рот. Далее его место занял второй гопник.

В это время, Артур отпросившийся в туалет с урока Анатомии, встретил на пути неожиданное препятствие в виде гопника из младших классов. Игнорируя Белого пытался войти в туалет. Белый опасался все же наезжать на Артура, что был на год его старше, если рядом не было Пешкова.

— Не ходи сюда. — не очень уверенно заявил Белый.

— С чего бы это? — не спешил уступать мелкому щеглу, или даже средняку, но без поддержки старших.

— В другой туалет иди.

— В сторону! — отодвинул его Артур. — Что тут происходит? — захлопал он глазами, не веря в реальность картины.

— Тебе чего надо? — грозно двинулся на него Пешков.

— В туалет сходить, — отскочил Артур и панически решавший, что делать и грозит ли опасность ему лично?

— Дуй в тот! — посоветовал бывшему ботанику однокласснику Пешков, — Этот занят.

— Угу, ладно. — сделал пару шагов назад Артур.

Артур, передумал идти в туалет вообще и решил вернуться на урок. Белый же решил, что Артур по любому настучит и крикнул — Шухер! Чем закончил для всех это безумие.

И все же я в эту историю верил слабо, и Ваня и Артур, могли насочинять. В такую жесть мне верилось слабо или я боялся принять реальность? Но сейчас вот ее дополнил Пискл, тем что парень, стоявший на шухере и не участвовавший в этом насилии прямо, был Белым. И видимо рассказывал ее Пискле. Свидетелей становилось много. Саму историю, с чужих слов на районе уже знали многие. Колпаков, наверное, не рассказал ее дома, или еще по каким-то причинам, но последствий для совершивших это не было. Другие причины? Например, потому что Пешков жил в ментовском доме? Но скорее Колпачок просто не стал себя порочить.

И это было чертовски плохо, каждый мальчишка в районе был по сути в опасности. Колпакову его молчание не помогло, вся двадцатая школа считала его опущенным. Все ученики так или иначе уже знали эту историю. За руку с ним не здоровались, какие еще унижения ему выпали, можно только предполагать? Как, же он жил? Не дай Аллах, мне это узнать! Недавно, смотрел по телевизору фильм про школу, «Чучело» называется, конечно это кино, но все же мысль что мы, дети более жестоки чем взрослые не лишена оснований. Как минимум некоторые из нас.

Должен ли я рассказать об этом? Отцу, например. Ну а что у меня есть? Какие-то рассказы от третьих лиц, все же «свидетели» врубят заднюю. Все по тем же двойным понятиям. Да и где сам потерпевший, почему молчит? Нет, ну понятно почему, только теперь-то уже не все ли ему равно? А мне что с того вообще, почему я думаю об этом? Стоило бы взять отцовское ружье и пристрелить ублюдков, если бы такое случилось со мной. Оно конечно у него в сейфе на работе лежит, но перед охотой, он его берет домой. Так что теоретически я бы мог. А хватило бы духу? Вот уж не знаю. Очень надеюсь, что хватило бы. Но грамотнее, сразу в отмах надо было идти. Дурак этот Колпак, но все же его жаль.

В общем попытка наладить общение с Писклом провалилась. Кем он себя мнит вообще? Кардиналом Ришелье? Гением интриги? Так все его гнилые ходы как раскрытые карты. Я в весьма дурном настроении из-за вспомнившейся противной истории вернулся домой. А дома ждал очередной сюрприз!