Не грози Дубровскому! Том Х

Глава 6

Город Чэнду, провинция Сычуань. Китай.

Хорошо жить вдали от столицы. Вести о том что Чэнду перешел в руки Чжан Тонга дойдут туда нескоро, если вообще дойдут. Ведь люди Тогна взяли под контроль все близлежащие дороги и прошмыгнуть мимо них было затруднительно.

К тому же когда выбор стоит между верностью и жизнью, большинство выбирает жизнь. От этого никто и не торопился докладывать императору о захвате города. Нет, желающие, конечно, были, вот только связь не работала. Тонг благоразумно приобрёл глушилки сигнала и раскидал их по всей провинции.

Чжан Тонгу исполнилось пятьдесят семь лет, и он собирался пережить своих предшественников, правивших Бамбуковым Союзом. «Бамбуковый Союз» — это название преступной группировки, действующей по всему Китаю. В неё входили как рядовые бойцы, владеющие магией, так и крупные чиновники, покрывавшие банду.

Тонг занял дворец местного префекта и наслаждался нежными ручками двух массажисток, разминавших его всё ещё крепкое тело. Девицы знали, что их ждёт щедрая награда и с радостью делали не только массаж, но и оказывали услуги интимного характера. В дверь кабинета Тонга постучали.

— Да? — недовольно прокряхтел лидер Бамбукового Союза и услышал как из коридора зазвучал голос.

— Сяньшэн (в переводе — «господин») Чжан Тонг. К вам пришли.

— Кого там яогуай (яогуай — нечистая сила) принёс? — Тонг облокотился на массажный столик и приподнял голову. — Мы же перекрыли все дороги, а телепортационные станции уничтожили.

— Всё так, сяньшэн, — сказал смиренный голос и добавил. — Ваш брат Ким воспользовался телепортационным камнем, подаренным вами, и переместился на тренировочную площадь.

— Яогуай его дери. Пусть ждёт, — прокряхтел Чжан Тонг, вставая с массажного столика. — Рубашку, — небрежно бросил Тонг.

Встрепенувшись, к нему подскочила смазливая девица с выпяченной грудью, ласково провела по спине, покрытой шрамами, и подала рубаху. Красивую ткань рубашки украшал дракон, вышитый золотой нитью. Вторая девушка принесла трость внутри которой скрывался артефактный клинок. Девушки поклонились и хором прощебетали:

— Сяньшэн Чжан Тонг, возвращайтесь. Мы будем скучать.

— Хе-хе. Не переживайте, ночью я не дам вам заскучать, — Тонг сально улыбнулся и подойдя ближе пощупал сначала одну упругую задницу, а после и вторую. В это время его хозяйство тёрлось о головы девиц. — Оставайтесь такими же сочными, — сказал он и двинул на выход, ожидая встречи с непутёвым братцем.

Ким, вместо того чтобы примкнуть к брату и забраться на вершину преступного мира, решил отправиться в Российскую империю. Там он связался с каким-то аристократом и стал промышлять контрабандой, прибегая к услугам Тонга, а после и вовсе стал дворецким. Позорище.

Да Чжан Тонг тоже имел дело с русскими и даже неплохо знал их язык. Но он никогда бы не пал так низко, чтобы стать их слугой. Нет. Не для того он карабкался столько лет на вершину. Не для того так много потерял. К тому же Чжан Тонг считал себя гордым человеком, который лучше умрёт, чем будет чьим-то слугой.

А вот его брат решил служить русскому псу, вместо того чтобы обрести истинную свободу и распоряжаться своей жизнью самостоятельно. А сейчас он снова припёрся. Даже интересно, что ему нужно. Попросит денег,или дать людей для переправки очередного груза? Какого чёрта? Что это за калека рядом с Кимом?

Чжан Тонг спускался с высокой лестницы и видел, как в центре тренировочной площади далеко впереди стоит брат. Его окружили двадцать тысяч верных Тонгу бойцов. Конечно никто бы не напал на Кима. Хотя, если бы он выкинул какую-нибудь глупость, то члены Бамбукового Союза и глазом не моргнув убили бы наглеца. Ведь Чжан Тонг должен быть защищен любой ценой!

Тонг набирал бойцов из малоимущих семей, умирающих с голоду или от болезней. Ставил их на ноги и давал работу. Порой законную, но чаще — нет. Те, кто выживали и проходили жесткий отбор — грабежами, убийствами, похищениями — и становились его гвардией. Гвардией, которая никогда на предаст.

Одним словом, для кандидатов было всего два требования. Беспрекословное подчинение и готовность умереть за своего господина. В Чэнду сосредоточился костяк сил Бамбукового Союза из двадцати тысяч бойцов, ещё десять тысяч патрулировали окружающие земли, а точнее блокировали их от внешнего мира.

Чжан Тонг спустился по лестнице и направился в сторону брата. Там, где он проходил, тут же склонялись головы его бойцов и звучало «ёнг шёнг», что в переводе означало «долгих лет жизни». Матёрые преступники, знающие, как эта самая жизнь мимолётна, желали именно долгих лет, так как в их профессии до старости доживали лишь единицы. Ещё десяток лет, и Чжан Тонг станет одним из долгожителей.

Главарь Бамбукового Союза остановился, не дойдя десятка метров до своего брата, и выставил перед собой руку тыльной стороной вверх.

— Я должен подойти. — Пояснил Ким своему спутнику и засеменил короткими шагами в сторону брата, склонив голову.

Подойдя ближе, он, не поднимая головы, поцеловал родовой перстень и только после этого посмотрел на Чжан Тонга. Нет, Тонг никогда не был аристократом, но в какой-то момент он стал так богат и влиятелен, что понял «К чёрту правила! Я сам себе дарую титул!».

Отлил перстень у ювелира и стал называть сам себя «Золотой Дракон Чэнду». Многочисленные последователи Тонга мигом подхватили это прозвище и разнесли его по округе. Так он и стал аристократом с кровью чистейшего отребья.

— Зачем ты явился, младший брат? — спросил Тонг,поглядывая свысока.

— Я принёс тебе дары, — расплылся в улыбке Ким и, приблизившись, стал шептать брату на ухо. — Вон тот русский хочет нанять тебя и твоих воинов.

— Что в сумках? — нахмурившись, спросил Тонг и кивнул в сторону Огнёва.

Немногим ранее Ким открыл портал и переместил чужака на тренировочную площадь, заверив того, что никто не нападёт. Огнёву было плевать. Он лишь кивнул и велел начальнику гвардии притащить все сумки с ценностями из поместья Сорокина. Как только ценности переместились в Чэнду, Ким сразу же закрыл портал.

— Это тебе понравится. Там немногим больше ста миллионов йен, — прошептал Ким, и на лице старшего брата расцвела алчная улыбка. — Ты всё правильно понял. Нам необязательно работать ради этих денег.

Чжан Тонг отодвинул брата в сторону и направился к одиноко стоящему Огнёву. Остановившись в метре от того, Тонг надменно ухмыльнулся и заявил:

— Я забираю эти сумки себе. А ты уходишь с миром и помнишь до конца жизни, что нельзя доверять таким слизнякам как мой брат.

Тонг сказал это специально. Он надеялся, что Ким не вернётся в Россию, зная что у него появился влиятельный враг, который с радостью перережет глотку неудачливому контрабандисту. Может так младший брат одумается и вольётся в армаду Тонга.

На удивление, парень стоящий перед ним не испугался, а наоборот начал хохотать, запрокинув голову назад. Он ржал так, что эхо прокатилось над многотысячной толпой и устремилось дальше. А потом он замолчал и уставился на Тонга совершенно безразличным взглядом, похожим на взгляд мёртвой рыбы.

— Косоглазый. Ты думаешь, я занимаюсь благотворительностью? — Огнёв наклонил голову набок, слыша, что вокруг начало кишеть людское море, готовое в любой момент поглотить его. — Давай-ка я объясню кое-что. Вы либо работаете на меня, либо все до одного сдохнете.

— А-ха-ха! Вы слышали? — расхохотался Тонг, и многотысячная толпа подхватила его смех, но умолкла, как только он поднял вверх руку и сжал её в кулак. — Ты жалкая букашка. Если я пожелаю, то в следующий же миг, от тебя не останется даже мокрого пятна. Вставай на колени и моли о поща… — начал распаляться Золотой Дракон, но заметил что по плитке тренировочного двора расползается гигантская пентаграмма. — Какого чёрта?

Вокруг Огнёва и Тонга появились десятки массивных тварей, увешанных костяными пластинами. Они полностью отгородили их от внешнего мира, и Тонг напрягся, думая, что парень сейчас попытается его убить, но этого не случилось. Вместо этого калека подошел ближе и опалил главу Бамбукового Союза смрадным дыханием.

Огнёв что-то говорил, но Тонг его не слышал из-за звуков яростной битвы, разгоревшейся за спинами призванных тварей. Взрывы, крики, наполненные болью, скрежет стали, сверху на старшего брата семьи Чжан что-то капнуло.

Он поднял глаза вверх и увидел изуродованное тело одного из своих бойцов, из его рта лился кровавый дождь прямо на лицо Тонга. Огнёв ухмыльнулся и влепил такую пощечину, что Золотой Дракон едва не рухнул на землю.

— Слушай сюда, собака плоскомордая. Пока ты раздумываешь, работать ли на меня, твои люди дохнут, как мухи. Можешь и дальше жевать сопли, мне плевать. А можешь сжать свои крошечные яйчишки в кулак и всё завершить, присоединившись ко мне. Выбор за тобой.

Тонг потянулся к клинку, но увидел в глазах калеки что-то такое, что заставило его отказаться от этой идеи. Вместо этого старший брат натянул на лицо улыбку и промямлил:

— Сяньшэн, это была всего лишь шутка. Достаточно резни. Мы с радостью поработаем на тебя.

— Конечно поработаете. Но теперь за вашу работу я заплачу не двадцать миллионов йен, а пятнадцать, — сказал Огнёв.

— А как же…? — выдавил из себя Тонг, покосившись на сумки, в которых виднелись драгоценные камни и слитки золота.

— Тебя что-то не устраивает? — спросил Огнёв и уткнулся лбом в лоб Тонга, отчего смрадное дыхание стало просто нестерпимым. Тонга начало подташнивать.

— Нет. Нет. Всё в порядке. Отзовите своих… — старший брат замялся, не зная, как назвать этих монстров так, чтобы не обидеть их хозяина. — Своих чудесных друзей.

Илья оскалился и щёлкнул пальцем. В следующую секунду изменённые чудовища исчезли, продемонстрировав Чжан Тонгу потери. Не прошло и минуты, а три тысячи его воинов были повержены. Изломанные тела, обожженные, обращенные в лёд, разорванные на куски — валялись повсюду. Белоснежная плитка превратилась в чашу, заполненную морем крови.

От такого зрелища Тонг нервно сглотнул. Подобную резню он видел лишь однажды. В детстве его отец служил императору и повёл армию против Японии. В столкновении участвовало по десять тысяч бойцов с каждой стороны, и всего за час на поле боя осталось восемь тысяч трупов. Но то сражение длилось часы! А здесь секунды!

От осознания того, какое чудовище стоит перед ним, по спине старшего брата пробежала дрожь. Дрожь усилилась, когда среди покойников он заметил тело Кима. Его разрубили на четыре части. В этот момент Чжан Тонг проклял его «чёртов ублюдок! Сам вляпался в неприятности и сбежал в загробный мир, оставив меня разгребать эту кашу?». В каком-то смысле так оно и было.

Приосанившись, Тонг поднял вверх руку и закричал:

— Союз Бамбука! Вы прошли проверку на верность! — он не мог сказать иного, ведь иначе все бы поняли, что лидер Союза прогнулся под чужака. Поэтому решил всё вывернуть в свою пользу. — Оставшиеся в живых получат тройное жалование! Прошу любить и жаловать, наш наниматель… — Тонг замялся и посмотрел на Огнёва. — Эммм… Как я могу обращаться к вам, сяньшэн?

— Огнёв Илья Максимович.

Услышав имя своего нанимателя, Чжан Тонг понял. Вот и закончилась его свобода. Хорошо если удастся выбраться живым из цепких лап этого калеки.

Мы шли по шумным улочкам Саппоро. Местные жители пялились на меня и Квазара, и их интерес был понятен. Гайдзины заявились в их город, а ещё козлёнок идёт за мальчишкой, словно собачонка, и трётся о ноги. Дрессированных козлов тут явно никто не видал. Да и я хотел бы знать, как Квазар смог так быстро обучить козлёнка.

По дороге встретили пару книжных магазинов. Квазар порывался туда завалиться, но я его остановил. Тогда эта обиженка достала мобилет и написала в общий чат:

Квазар: Дубровский не поддерживает моё стремление к развитию «грустный смайлик».

Антип: Он тебе качалку построил, а ты всё ноешь. Жаба ненасытная.

Гантулга: Ага, совсем со своими книжками с ума сошел. Наркоман.

Юлия: Чего вы на бедную лягушку накинулись! Вам бы самим не мешало книжки почитать!

Оболенский: Какого чёрта тут происходит, и кто такой Квазар?

Дубровский: Забей. Я вас позже познакомлю.

Львов: Виктор верен себе. Сплошные секреты «возмущённый смайлик».

Картаполов: И это хорошо. А то Гриша эти секреты уже бы давно разболтал «ржущий смайлик».

Оболенский: Эй! Да вы охренели⁈ Надёжнее меня человека не найти!

Любава: Не обижайте Гришечку!

Оболенский: Любавушка, хоть ты меня поддерживаешь. Когда мы снова встретимся?

Львов: Началось… «вздыхающий смайлик».

Квазар: Я требую, чтобы мне купили книги!

Улыбнувшись, я убрал мобилет и подмигнул лягухе.

— Да купим мы тебе пару книг. Купим. Уж без сувениров домой не уедешь точно.

— Квупим монографию про период Квамаквура? — разинув рот, спросил Квазар.

— Если заткнёшься, то заодно купим и про период Эдо. Там Токугава не слабо разгулялся. Есть над чем задуматься после прочтения.

— О! Дубровский-доно — знаток Японской истории, — похлопал в ладоши Ода, одарив меня уважительным взглядом.

— Не сказать, что знаток, а так. Что-то видел левым глазом, что-то слышал правым ухом. Кстати, лягушатина. Опасайся связываться с Одой. Он с виду выглядит щуплым. А по факту вырос в стране, где тысячу лет шла война. Представляешь, какие здесь воины?

— Ода — друг. Я не собираюсь с ним драться… — сказал Квазар и на секунду завис, увидев вывеску. — А что такое «додзё кваратэ-до»?

— «Каратэ-до» — это название одного из популярных направлений боевых искусств Японии. Так называемый «путь пустой руки». То есть сражение ведётся исключительно с использованием собственного тела, — пояснил Ода, не поворачивая головы, и мы пошли дальше.

Лишь через пару кварталов я понял, что Квазара нигде нет.

— Ода! Твою мать. Это ты попросил взять его с собой. Ну и где теперь его искать? — отчитал я самурая и услышал, как вдалеке поднялся громкий гул сотен глоток. — Да ё-моё. Надо было вас оставить в Дубровке.

— У-у-у, — запротестовал Киба и ткнул носом меня в руку.

— Да, дружок, только ты себя хорошо ведёшь. Идём, найдём зеленомордого, пока он не натворил дел.

Мы рванули назад. Оказалось, что вопли раздавались из додзё, у стен которого сидел десяток крепких парней в белых кимоно. Парни сидели не по своей воле. У некоторых были выбиты зубы, а у парочки оказались сломаны носы. Рядом с бедолагами скакакл козлик нашего лягушенка, радостно стуча копытами по каменным ступеням.

Тяжело вздохнув, я ворвался внутрь додзё и увидел чудесную картину. В окружении учеников, носивших кимоно с красными, синими, фиолетовыми, желтыми и прочими поясами, стоял маленький мальчик Тимур. Точнее, там была огромная мускулистая жаба, но все его воспринимали как мелкого русского пацана.

Напротив Тимурки расположился мужчина лет сорока. Косточки на кулаках деформированы, образовав собой огромные наросты, больше похожие на панцирь черепахи. Это говорило о том, что он десятилетия напролёт околачивал груши, превратив поверхность кулака в кусок стали.

У мужчины имелся чёрный пояс, спокойный взгляд и явно стальные нервы. Ведь он никак не реагировал на то, что Квазар только что надрал задницы его ученикам.

— Сопляк. С какой целью ты ворвался в додзё и избил моих учеников? — ровным голосом спросил мужчина, убрав руки за спину.

— Так они меня не вкусквали. Я хотел посмотреть, что таквое кваратэ, — пояснил Квазар, сверля собеседника взглядом.

— У тебя странный говор. Впрочем, для гайдзина это не удивительно. Удивительно то, что ты в столь юнном возрасте смог одолеть моих учеников. А ведь они намного старше тебя и тренируются с детства. Кто тебя обучал?

— Никто. Я по учебникву занимался, — пожал плечами Квазар.

— Какой-то вздор, — хмыкнул мужчина. — Очевидно, ты издеваешься надо мной. Если хочешь, мы сразимся, и я покажу тебе что такое настоящее карате. Не бойся, я не буду тебя сильно бить. — На лице каратеки проступила жесткая улыбка, а глаза угрожающе блестнули.

— Годится. Я квак раз за этим зашел, — Квазар хрустнул пальцами и встал в боевую стойку.

— Какой резвый гайдзин, — хмыкнул каратэка. — Сперва я покажу тебе, что такое внутренняя энергия и мы посмотрим, сможешь ли ты устоять на нога…

Мужчина потянулся к мане, но договорить не успел. Квазар сорвался с места и врезался головой ему в грудь. Каратэка пробил спиной каменную стену и вылетел на улицу, кувыркаясь по дороге и сбивая прохожих с ног.

— Он победил сенсея?

— Не может быть!

— В него вселился дух Мацумуро Сокона!

Шептались ученики, пока один из них не сказал:

— Парень победил сенсея. Выходит, теперь это его додзё?

Сотня учеников мгновенно затихла, а после они, рухнув на колени, ударились лбом о татами.

— Великий сенсей! Просим взять в ученики! — рявкнула вся сотня хором.

— Квакие ученики? — не понимая, уставился на них Квазар и перевёл взгляд на меня.

— Придурок, — я усмехнулся и покачал головой. — Разбирайся сам.

— Виктор Игоревич-доно! Мы оставим Квазара развивать додзё? — спросил Ода, выбежав следом за мной на ошалевшие улочки Саппоро. Прохожие замерли и смотрели то на дыру в стене, то на бездыханного учителя каратэ.

— Уверен, что он заберёт все книги из додзё и догонит нас, — ответил я.

Так оно и вышло. Правда лягух всё-таки смог нас немного удивить. Он приволок с собой десяток книг и свитков, завёрнутых в знамя додзё, а после спросил:

— Могу я их забрать в Дубровкву?

— На кой-чёрт они нам сдались? — я скептически посмотрел на Квазара, опасаясь, уж не повредил ли он мозги от столкновения с каратэкой?

— Вступят в боевое крыло, а я их обучу, — пояснил Квазар.

— О боги. А миллионы кандидатов из Дубровки тебя не устроили? — вздохнул я.

— Хочу этих, — настоял на своём Квазар.

— Чёрт с тобой. Зови этих убогих. Мы с Одой будем ждать тебя вон в том здании, — я указал на клинику Досана.

— Квак прикважите, господин! — радостно выкрикнул лягух в теле мальчишки и убежал, а беленький козлик поскакал следом за ним.

Клиника Досана работала на полную мощность. Из неё то и дело выходили люди, получившие лечение, и заходили больные, которым только предстояло получить помощь. Нацепив на физиономию непроницаемое выражение лица, я прошел в клинику, не обращая внимания на выкрики:

— Гайдзин! Наглый ублюдок! Куда без очереди?

И это было самое пристойное, что мне кричали. Что ж, их можно понять. Многие испытывали сильные страдания из-за чего и злились. Нет, ну серьёзно! Полез без очереди. Наглый гайдзин!

Поднявшись на третий этаж, я бесцеремонно вломился в кабинет Досана. Он склонился над резаной раной на шее парня и пытался её зашить, пока тот не истёк кровью. Заметив меня, он продолжил работу, бросив короткое:

— Дубровский-сан, я пока занят.

— Да бросьте вы, — отмахнулся я, вошел в операционную и коснулся шеи больного.

С моей руки соскользнули две лозы и стали зашивать порез, попутно заливая его белёсым соком. Сок шипел, ускоряя регенерацию, а лозы двигались так быстро, что спустя десяток секунд уже стянули шов.

— Как вы…? — изумлённо спросил Досан, тыча пальцем в шею пациента.

— Да, ерунда. Я же друид великого леса, — ухмыльнулся я. — Но речь не об этом. Я кое-что узнал об оспе. Она рукотворная. Какой-то маг модифицировал вирус. Теперь, при контакте оспы с маной, она становится более активной и приобретает способность заражать людей воздушно-капельным путём. Одним словом, мы не сможем прекратить эпидемию, пока жив маг, создавший вирус.

— Это многое объясняет, — задумавшись, сказал Досан.

— Есть догадки, кому бы это было выгодно? — спросил я и заметил, что больной уже открыл глаза. Я похлопал его по груди и помог подняться. — Вставай, родной, и больше не брейся ножом. Следующий раз может стать последним.

Мою шутку оценили только Досан и Ода, пациенту же было не смешно. Он вскочил с операционного стола, отбил поклон и попятился на выход.

— Касательно вашего вопроса, — вернулся к делу Досан. — Пятьдесят лет назад клан Чёрного Дракона претендовал на земли в округе Сирибеси. Насколько помню, император им отказал. Спустя пару десятилетий они подняли восстание и направили свои войска в столицу, где потерпели сокрушительное поражение. Клан вырезали подчистую. Возможно, кто-то из последователей… — Досан замолчал, когда я приложил палец к своим губам,призывая его остановиться.

Я почувствовал сверху крошечный, едва уловимый огонёк маны. Подобный мог создать камар из пробоя или человек, скрывающий своё присутствие. Потянувшись к мане, я призвал лозу, которая вырвалась из пола и с хрустом проломила потолок. Досан испуганно отшатнулся назад, увидев что по доскам потолка потекла кровь.

Лоза резко потянула вниз, и на пол упал всё ещё живой боец с пробитой печенью. Впрочем, он не жилец, если я его не подлечу, конечно. Чёрная одежда, повязка, скрывающая лицо, корчащееся от боли. Оружия у него не было. Он просто следил за нами.

— Виктор Игоревич. Что происходит? — спросил ошарашенный Досан, позабыв о приличиях.

— Происходит слежка. Похоже, наши с вами поиски очень заинтересовали…

Я склонился над раненым в момент, когда он сжал челюсти. В воздухе разлился аромат миндаля. Вот скотина. Цианистый калий сожрал. Пффф. Хочет подохнуть? Не в мою смену! Я призвал целительную лозу, которая проникла в тело ниндзя и стала фильтровать кровь и всё, что попало в пищевод.

Ниндзя изумлённо уставился на меня и снова сжал зубы, думая, что капсула не разбилась. Но ничего не произошло.

— Проклятый гайдзин! Я всё равно ничего не скажу! — выкрикнул он и откусил себе язык.

Бедолага надеялся умереть от кровопотери, но моя лоза тут же зашила рану и прижгла её, используя белёсый сок.

— Ну что? Есть ещё мысли, как сбежать от ответов на тот свет? — усмехнулся я, склонившись над бойцом.

Ниндзя растерянно уставился на меня, не понимая что делать. Зыркнул по сторонам, оценивая свои шансы дотянуться до скальпеля, но я прижал его ногой к земле.

— Сиди смирно. Сейчас язык на место пришью и начнём допрос, — я хищно улыбнулся, от чего на лице мужика проступила испарина.

Я собирался сказать что-то ещё, но на улице прозвучал громкий хлопок. Окно разлетелось на сотни мелких осколков, как и череп ниндзя.

— На крыше снайпер! — заорал Ода, сбив меня и Досана с ног.