Не ходите, дети, в Австралию гулять

Глава 8

Том лежал без сознания и у меня не было иного выхода, как убить оставшихся аборигенов в одиночку. Шансов у меня практически не было. Но у меня ещё были дела на этой земле и мне удалось подойти к группе врагов совсем близко. Думаете у меня появились особые способности в плане маскировки и незаметности. Нет, не появились и даже более того передвигался я достаточно шумно. Координация движений пока полностью не восстановилась после недельного нахождения в веревочных путах. Так что мне помогло подойти так близко к врагам. Да самые проницательные из читателей уже догадались — это было отсутствие у врага правил несения караульной службы. Они собрались у тела своей пленницы и изо всех сил мешали своему старшему воину насиловать белую женщину. Именно это в свое время привело к нашему пленению и снова опять привело к гибели уже наших врагов. Они стояли и смотрели за происходящим и полностью утратили связь с окружающим миром каждый из них представлял себя на месте насильника и в меру своих фантазий получали извращенное удовольствие. Меня увидела сама женщина и быстро приняв решение изобразила такую страсть с такими громкими звуковыми эффектами, что аборигены совсем уплыли в мир грёз. Так я их по — одному и отправил в иной мир, ножом по горлу и как сказал один литературный герой — в колодец. Ни один из аборигенов так и не пришел в себя и не почувствовал опасности. Эффект «фильмов для взрослых» оказался очень сильным, и неокрепшая психика бушменов не смогла осознать факт того, что женщины могут имитировать оргазм, у них в племени мужчины о таком даже не помышляли. Снова испорченные европейцы оказались более коварными, чем аборигены и я остался победителем — правда кровью было залито всё пространство вокруг. Очень хотелось блевать, но было нечем это сделать. Отмываться пришлось песком этого добра было вокруг много, с водой было гораздо хуже. Уже закончив отмываться и оттираться от крови мне пришлось снова вступить в схватку.

Краем глаза я увидел движение у себя за спиной и крутанулся влево и удар, нацеленный мне в голову, прошел рядом. Пленница, которая только, что демонстрировала оргазм и полное бессилие стояла с топором в руках и готовилась нанести мне новый удар. Наше совместное союзническое состояние ушло в прошлое. Смотреть на женщину было неприятно — полностью обнаженная и покрытая потеками крови убитых над нею аборигенов она крепко сжимала рукоять топора и искала способ убить меня. Женщина была смертельно опасным врагом — кормили её чаще и сил у неё было гораздо больше, чем у меня. И отпускать меня она не собиралась. Но вот от бумеранга она уклоняться не научилась — бросок она отодвинула голову и бумеранг прошелестел над нею и снова пропустив над собой бумеранг она встала и подняла топор для нового удара, бумеранг возвратился и ударил женщину по затылку и она развернувшись всем корпусом приготовилась встретить нового врага и в этот момент пока она ждала новой схватки я доковылял к ней и ударил ножом в затылок и пробив кость черепа загнал клинок ножа в голову. Эта коварная женщина упала лицом вперед и попыталась встать, но уже не смогла и умерла через пару минут. Снова судьба спасла меня. Теперь надо было собрать вещи и посмотреть, что там с Томом. Главаря душителей я добил и решил — не стоит таскать собой таких опасных людей, хватит для губернатора и его дневника, там всё детально расписано. Полив голову Тома водой я наконец добился осмысленного взгляда и смог довести до сознания Тома, что мы свободны и нам надо очень быстро собирать свои вещи и валить наконец в столицу Нового Южного Уэльса пока на нас не вышли остальные аборигены, которые вышли на новую войну с белыми колонистами. Но опять случилась непредвиденная задержка. Том нашел тело своей возлюбленной пленницы и началось — Стася умерла я никуда не пойду отсюда, я хочу умереть здесь, такой женщины больше нет на белом свете. И прочие сопли. Мешать Тому оплакивать свою Джульетту я не стал и просто стал собирать вещи и седлать лошадей. Рассказывать влюбленному мужчине — что за женщину он полюбил, самое глупое и бесперспективное занятие. Мозг у такого мужчины отключается и остается только вот такие розовые сопли. Критическое восприятие действительности пропадает. Наконец я нашёл и свои револьверы. Заряды пороха и свинец для пуль имелся тоже. Аборигены понимали, как пользоваться огнестрельным оружием и использовали и мушкеты, и пистолеты. Им мешало только отсутствие пороха и свинца, устройство огнестрельного оружия и способ его применения они понимали и разобрались как заряжать и как стрелять. Мешало только полное отсутствие пороха. Пулелейка нашлась в вещах старшего воина этой группы аборигенов — изготовить пару дюжин пуль для револьвера не заняло много времени и теперь у меня на поясе висело два револьвера и наконец я был вооружен и мог оказать сопротивление любому врагу. В рукопашную схватку я не потяну и против одного противника. Сил не было и двигался я с большим трудом — длительное голодание давало свои результаты. В мешках я нашел четыре гранаты и теперь совсем воспрял духом — аборигены очень боялись пушек и когда начиналась артиллерийская пальба они отступали. У меня теперь была карманная артиллерия и можно было разогнать небольшую банду аборигенов. В этих хлопотах и трудах по приведению оружия в порядок и сборах поклажи для наших вьюков я совсем выпустил из-под присмотра своего товарища и это стало моей очередной ошибкой. Бесшумно передвигаться не мог ни я ни Том и когда за своей спиной я услышал тяжелые шаги то оглянулся и оторопел, Том с топором наперевес шел ко мне и его намерения мне совсем не понравились. Он явно хотел меня ударить топором и при этом мне совсем не хотелось умирать. Сразу Том не захотел меня убивать, ему захотелось поговорить — любовь отшибает не только критической восприятие окружающей действительности, она полностью отбивает мозги. Том хотел меня убить за то, что я убил святую женщину. Убедить Тома опустить оружие было невозможно, разум покинул его. Том уже не понимал — кто он, где он и что происходит вокруг. Пришлось стрелять — вопрос стоял просто. Либо меня убьет мой друг потерявший разум, либо Тома убью я. Мне совсем не хотелось погибать, и я убил Тома. Вариантов не было — совсем не было. Аборигенов я закапывать не стал. Могила у меня получилась на двоих — Том и его коварная любовь обрели вечный покой в бескрайнем буше Австралии. Или, возможно, как и я отправились в вечное скитание по мирам и времени. Этого я не знаю, но могила у них была. У меня получилось собрать трех лошадей — одна под седлом и две вьючные. Оружие я держал под рукой в полной готовности. Аборигены очень скоро найдут трупы своих воинов и отправятся за мной. У меня не было ни малейших сомнений — аборигены найдут тела воинов из своего племени и по следам разберутся, что именно произошло и сколько человек отправилось дальше. Аборигены прекрасно читали следы и совсем скоро меня они смогут догнать и вот тут надо сразу применить гранаты и отбить желание меня преследовать. Идти мне до гор примерно десять дней. Воды у меня не хватит и на три дня. Если я ошибся с направлением на источник пресной воды, то я умру в буше и без схваток с бушменами. Умру от жажды. Но надеюсь, направление я выбрал правильно и запомнил ориентиры. Бушмены могут найти воду в любом месте пустыни и так же прокормиться могут легко. Они века здесь живут. Я же к пустыне не приспособлен и лошади тоже хотят пить воду и без воды будут жить ещё меньше, чем я. Верблюдов в Австралии нет. Если немного отвлечься от окружающей действительности, то можно вспомнить из будущего.

«Австралийский аутбэк — одна из самых неприветливых для человека территорий на планете. Внутреннюю часть южного континента занимают бескрайние пустыни и степи, населенные кенгуру, страусами эму, собаками динго… и верблюдами. „Какими еще верблюдами?“ — спросит человек, твердо помнящий из школьной программы, что верблюды живут на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и в Северной Африке. Вопрос вполне справедливый.»

Экспедиция Берка и Уиллса 1860–1861 годов закончилась плохо. Своей цели — пересечь Австралию с юга на север — она достигла, но на обратном пути все, кроме Джона Кинга, погибли от голода. Умирающего исследователя нашли и выходили аборигены. В списке участников экспедиции Кинг значился как погонщик верблюдов. Что случилось с 20 животными, вышедшими из Мельбурна 20 августа 1860 года, не сообщается.

Именно эта трагическая экспедиция положила начало широкому использованию одногорбых верблюдов в Австралии, что в свою очередь привело к появлению новой этнической группы южного континента — «афганцев».

Одногорбый верблюд Гарри был не только первым представителем своего вида, которого упомянули не только в официальном документе, но и в личном, но и вообще первым верблюдом в Австралии. 23 сентября 1846 года Джон Хоррокс умер от полученных ран. После несчастного случая животное застрелили.

Самое первое упоминание о верблюдах в контексте Австралии относится еще к февралю 1837 года. Тогда губернатор Нового Южного Уэльса Ричард Борк получил от подчиненных предложение привести на континент верблюдов. Идея обсуждалась долго и вызвала в обществе нешуточные дебаты.

Например, в 1839 году разгорелась открытая полемика между столичными газетами The Sydney Morning Herald и The Monitor. Первая выступала за ввоз верблюдов, указывая на перспективу экономических выгод. Вторая откровенно высмеивала идею, называя ее абсурдной и считая, что выходцы с Ближнего Востока и из Азии, которых придется привезти с верблюдами, станут угрозой для английского сообщества.

В итоге партия одногорбых верблюдов все-таки отправилась в Аделаиду с острова Тенерифе. Пережило путешествие и сошло на берег 12 октября 1840 года только одно животное.

С одной стороны, заселив плодородные побережья Австралии, колонисты не особенно задумывались об освоении безжизненных пустошей центральной части континента — поход в пустыню всегда был лотереей, что собственным примером доказали многие пропавшие там исследователи и путешественники. С другой стороны, связь между городами, находившимися на разных побережьях, осуществлялась только морским путем, а судам приходилось преодолевать тысячи километров, огибая континент.

В том самом 1846 году, когда погиб первый австралийский верблюд Гарри, к северу от Аделаиды, в районе горы Ремакл были обнаружены залежи меди и галенита. С этого момента считавшаяся ранее бесплодной и бесполезной пустошь заинтересовала правительство и коммерсантов — ведь, может быть, в этой выжженной солнцем земле залегает не только медь, но и золото? Было принято решение развивать регион и двигаться дальше на север, вглубь пустыни.

Лошади, которыми австралийцы пользовались при освоении «зеленых» частей континента, для пустынь и степей не годились. Они великолепно чувствовали себя на прибрежных территориях, и Австралия очень быстро стала одним из крупных экспортеров этих непарнокопытных. Но вот на пустошах от лошадей было немного толку — они точно, как люди, страдали от нестерпимой жары и погибали в дальних походах.

И здесь верблюды, которых уже стали потихоньку привозить на континент, пригодились как никогда. Адаптация к местному климату и пище этим животным не потребовалась, и они быстро стали важнейшими помощниками людей в деле освоения Аутбэка.

Начиная с 1860-х годов одногорбые верблюды дромедары участвовали в научных экспедициях, перевозили грузы, почту и стройматериалы. Они использовались и при прокладке важнейших коммуникационных линий Австралии — наземной трансконтинентальной телеграфной линии, соединившей города Дарвин и Аделаиду на противоположных концах континента, и железных дорог. Без верблюдов и их погонщиков эти грандиозные проекты были бы просто неосуществимы или потребовали бы куда больших затрат.

Если с животными все более-менее понятно, то люди, прибывавшие вместе с ними в основном из Центральной Азии, на протяжении десятилетий оставались безвестным, безымянным приложением к верблюдам. Обычно их нанимали из народов, населяющих современные территории Афганистана, Пакистана и Индии.

Пуштуны, белуджи и синдхи приезжали в Австралию с верблюдами десятками, а ближе к концу века — сотнями. С погонщиками заключался трехлетний контракт, но они не получали никакого миграционного статуса в Новом Свете и после выполнения своих обязательств выдворялись обратно. Фактически, они ничем не отличались от животных, за которыми ухаживали, — были частью сделки.

А одногорбые верблюды дромедары, которые когда-то помогали нести цивилизацию в аутбэк, одичали и бродят по пустыне. Более чем миллионная популяция диких дромедаров Австралии — единственная в мире. Силуэты этих животных на фоне голубого австралийского неба — последнее напоминание о давно ушедшей эпохе освоения пустошей.

Сейчас Австралию населяют больше 1,2 млн верблюдов. Их завезли в страну в 1840 году, и в основном они проживают в центральной, пустынной части Австралии. Отстрел верблюдов с целью контроля популяции уже проводился с 2009 по 2013 годы, тогда были убиты 160 тысяч животных.8 янв. 2020 г.

Но верблюдов в моем распоряжении сейчас не было. И потому поиск воды для меня стало критическим условием выживания. И конечно скорость передвижения по пустыне. Бушмены по пустыне передвигаются бегом и уйти от них невозможно. Но вот встревать в бой на территории, где этих бушменов много неправильно, надо отойти как можно ближе к местам, где могут быть белые колонисты. Как я рассказывал ранее, встретить караван верблюдов в Австралии очень сложно, но мне повезло, и я вылетел на десяток этих кораблей пустыни и первое, что произнес — Аллах Акбар и меня приняли как своего. Это были погонщики каравана, который перевозил в первый раз припасы в тюрьму строгого режима и теперь возвращался обратно. Для меня это было спасение — вода и прочее имелось, и я мог утолить жажду. Караван потерял направление и шел в пустыню и мое появление спасло караван от смерти в песках и теперь караван приняв меня в свои объятия отправился по правильному курсу. И мы попали к первому источнику на нашем пути и животные были спасены. Теперь надо было отбиться от тех аборигенов, которые шли по моим следам. Найти следы каравана не представляло труда даже для слепого бушмена, и любой следопыт находил наши следы безо всякого труда. Атака на нас произошла на первом же привале. Но для этих налетчиков-мстителей всё сложилось мрачно. Охрана каравана и погонщики верблюдов были вооружены и при первой же опасности они открыли огонь в тени, мелькающие в отсветах костров, и я добавил жару. Гранату аборигены не ожидали и потому сразу отказались от мысли захватить нас в плен и ушли. Наличие гранат у меня стало неприятным сюрпризом и для моих новых спутников. Граната вещь неожиданная и редкая и теперь они стали ко мне относиться с опаской. Но мне надо было дойти до «зеленки» и там я мог дальше двигаться и один. Дальше переход пошел скучно и спокойно. Источники воды оказались на своих местах, и аборигены не стали рисковать и нападать на большую группу колонистов, и мы спокойно дошли до края пустыни. Но дальше я пошел уже один, я был слишком непонятная и потому опасная личность и меня оставили одного и дальше караван пошёл своим путем я же двинулся в направлении Сиднея. И опять опасность была впереди. Я прочитал не все тетради вожака банды душителей. Слиплись три страницы, и я их пропустил. И это с моей стороны было опрометчивым поступком. Там оказалась запись о том, что надо найти двух белых, у которых много золотого песка. И официальные лица Сиднея решили, что эти двое — Том и я.