(Не) истинная любовь

Глава 10

Видно вчерашние слёзы повлияли на меня благотворно. Наутро вчерашний вечер уже не казался мне таким ужасным.

«С чего я вообще взяла, что у нас будет романтическое свидание? Он просто сказал, что заедет. А я сама себе нафантазировала… И вообще, одно свидание — не показатель!»

На работу я пришла в добром расположении духа и полная сил для трудовых подвигов. В эту неделю надо показать очень хорошие результаты, проверка же на носу! Конечно, первым делом я отыскала сон Тома, чтобы подсмотреть за его фантазиями.

Индикатор влюбленности показывал девяносто процентов.

Это больно кольнуло моё самолюбие. И я снова успокаивала себя тем, что у нас было всего одно свидание, да и то — непонятное. И стоит мне остаться с ним наедине, как я обязательно покажу, какой я могу быть для него.

И всё же, эти мысли здорово сбивали меня с рабочего ритма, и я то и дело отвлекалась, проверяя индикатор сна. Но он предательски показывал девяносто процентов и ни значением больше. Во время обеденного перерыва Хелен радостно порхала вокруг меня и не переставала восхищаться тем, как мне повезло с парнем. Просила, чтобы я намекнула ему, что в следующий раз хотела бы взять с собой подругу. Ведь она так давно уже мечтает оказаться на этих закрытых вечеринках «для своих»!

Я слушала и молча кивала. Мне совершенно не хотелось бы, чтобы наши следующие свидания проходили по тому же сценарию.

Том заезжал за мной почти каждый вечер и мы то ехали в гости к его друзьям, то в спорт бар болеть за его любимую команду, то на очередную вечеринку. И ни разу за всё время мы не оставались наедине. Мне до ужаса хотелось прикасаться к нему, целовать. Хотелось ощущать его тепло и близость. А вместо этого я получала быстрые обнимашки и дружеские поцелуи в макушку.

Попытки заманить Тома к себе домой, где мы наконец будем одни, тоже с треском провалились. Создавалось впечатление, что он избегает меня. Даже после так называемых свиданий, подвозя меня к дому, он отказывался заходить «на чай» и убегал, оправдываясь тем, что завтра рано на работу. А мною овладевала паника… ведь с каждым свиданием индикатор влюбленности во снах Тома показывал всё меньше и меньше.

От постоянного стресса я чувствовала себя разбитой, а однажды к вечеру тело начало ломить и поднялась температура. Оливия, случайно заглянув в мой кабинет, раскудахталась и отправила меня домой.

— Даю тебе три дня, и на работе чтоб не появлялась! Лечись, давай!

На ходу отправила Тому смс: «Я заболела. Сильный жар. Пока побуду дома», тут вскоре получила ответ: «Выздоравливай. Дай знать, как поправишься».

«И это всё? Ну хоть бы напросился приехать… Вдруг мне помощь нужна?» — в носу засвербело и я едва сдерживалась, чтобы не разревется прямо на улице. Вдобавок ко всему пробивала мелкая дрожь, а в ушах шумело. Из-за жара я почти ничего не соображала и плелась по знакомому маршруту, словно в тумане.

Рядом резко затормозил автомобиль, опустилось стекло. За рулём сидел Робин.

— Привет! Какая встреча! Подвезти?

— Привет. Не откажусь, — я забралась на переднее сиденье и откинула голову на спинку.

— Что-то ты сегодня рано, уволили что ли? — он светился хорошим настроением. — Можешь меня убить, но это даже классно, ведь иначе бы я тебя не встретил…

Я просто закрыла глаза.

— У-у-у… Да ты вся горишь! — его лицо моментально стало серьёзным, и он рванул с места.

По пути мы заехали в аптеку, и Робин вышел из неё с целым пакетом лекарств. Мне было очень плохо. Даже не помню, как я отдала ему ключи от квартиры… Очнулась уже в своей кровати, в любимой пижаме под одеялом. На тумбочке чашка чая, рядом баночка мёда и нарезанный лимон. Тут же — стройная шеренга таблеток, под каждой из которых написано во сколько её надо выпить.

С кухни доносился запах чего-то вкусного, тихонько бубнило радио. Я присела на кровати и глянула на часы. Оказывается я проспала больше четырех часов! Попыталась встать, но голова резко закружилась и я снова села. В спальню заглянул Робин:

— Проснулась? Ну, как ты? Уже получше? — прикоснулся к моему лбу губами. — Температура вроде спала…

— Голова только кружится, — я снова улеглась на подушку.

— В аптеке сказали это очень хорошее лекарство — мигом на ноги поставит. Только режим приёма соблюдай. Я тут всё расписал, — он ткнул пальцем в листок.

— Сейчас накормлю тебя, и бежать пора. Надо в соседний город по работе сгонять. Если что — звони. Приеду. Только давай, без всяких глупых «неловко как-то», договорились?

Таблетки действительно оказались какими-то волшебными. Провалявшись дома ещё денёк, я почувствовала себя совершенно здоровой и полной сил. Робину звонить не стала, хотя он настойчиво предлагал свою помощь в СМС. Что бы он там ни говорил, а мне было дико неудобно отвлекать его от работы, тем более, что мы с ним по-прежнему находились в непонятных отношениях.

Зато Том за всё время так ни разу и не поинтересовался моим самочувствием. Похоже, ему совершенно плевать на меня! И это надо как-то исправить…

Вернувшись же на работу, я пришла в ужас… Индикатор влюблённости Тома горел красным и еле доползал до двадцати процентов. Дальше тянуть было просто невозможно — и я решила действовать напролом. Дрожащими пальцами набрала сообщение: «Я выздоровела. Сегодня свидание на моих условиях! Жду у себя в восемь вечера. Отказы не принимаются!»

Минут через двадцать прилетел ответ: «Как скажешь. Буду в восемь».

Сердце выпрыгивало от волнения. Ведь раньше мне никогда не приходилось едва ли не насильно затаскивать мужчину в постель… Но другого выхода я не видела, а в отчаянии любые средства хороши! Жаркая ночь любви должна была показать, наконец-то, какая я. И этот чёртов индикатор должен снова загореться зелёным, чего бы мне это ни стоило!

После работы я забежала в салон, где меня приводили в порядок перед Летним балом. Мне показалось, что если Том увидит меня в том же образе, что и в первый раз, это сработает.

Том как всегда немного опаздывал, но я, хотя и с трудом, и с затаённым возмущением, уже привыкала к этой его особенности. Звонок в дверь. Перед тем как открыть, я еще раз посмотрела на себя в зеркало. «Шикарно! Он не сможет устоять!»

От болезненного вида не осталось и следа. Макияж, вроде и простой, но так выгодно подчеркивающий глаза, которые теперь казались ярко голубыми, а не привычно серыми. Губы под полупрозрачной легкой помадой выглядели чуть пухлее и напрашивались на страстные поцелуи. Кожа была необычайно ровной и словно светилась изнутри, придавая моему лицу какой-то изысканной красоты. Уверенности добавляло шикарное кружевное бельё, которое я припасла для особого случая. И мне казалось, что этот случай настал именно сегодня. Плюс то самое платье Хелен, которое я так и не удосужилась вернуть… Всё это делало меня настоящей принцессой из волшебной сказки. И даже мне с трудом верилось, что это действительно я.

Открыла дверь и замерла. На пороге стоял Робин. Как не вовремя!

— Ванесса… Я проезжал мимо, увидел свет… и… и… — его речь потихоньку замедлялась и он, наконец, совсем замолчал, глядя на меня восхищёнными глазами.

Я возликовала. Да! Именно такую реакцию я и хотела получить! Правда не от Робина, а от Тома… Но будем считать это тестированием на привлекательность.

— Что ты хотел? — вернула его из ступора я.

— Поговорить… Просто поговорить… — и он опять замолчал.

— Извини, но я сейчас не могу. Я жду Тома… Ты очень не вовремя, Роб. Извини.

— Дай мне всего пять минут!

— О, Робин Холл! Опять ты! Не знал, что вы с Ванессой… эм… дружите! — Том стоял за спиной Роба и ждал, когда тот его пропустит.

— Я уже ухожу, — Робин посмотрел мне в глаза, и я вдруг поняла, что он больше никогда не придёт.

— Чего он хотел? — спросил Том, как только дверь закрылась.

— Поговорить. Мы с ним раньше часто общались, — я пожала плечами и сделала вид, что это обычная встреча друзей.

— Понятно. Есть что перекусить? Даже домой не успел заскочить, голодный как волк! — Том по-хозяйски прошёл в кухню, и даже ни словом не обмолвился о моём фантастически красивом образе.

«Ладно. С голодным мужчиной не о чем говорить. Возможно, после ужина он будет более внимателен»…

Конечно, я и так собиралась сначала накормить его, и всё было давно накрыто, но то, что он не сказал мне какая я красивая, немного расстраивало и злило. И это сказывалось на моих движениях и речи.

— Ты сегодня не в духе? — заметил Том.

— Всё хорошо. Просто немного устала.

— Мясо, кстати очень вкусно получилось! Молодец! — он уплетал за обе щеки, запивая это всё вином. — Хочешь, возьму тебя на работу в «Unbridled Fun», будешь там стейки жарить?

— Ээ… — я даже дар речи потеряла. — Нет, спасибо. Я не об этом мечтаю, — и поморщилась, представив себя на кухне загородного клуба в роли кухарки.

— Ну и зря! А то наш повар отвратительно их готовит. Всё равно буду нового искать.

Я молча слушала и кивала. Разве это подходящая тема для разговоров влюбленной пары? Есть совершенно не хотелось, и я просто пила вино, почти не замечая его вкуса. Поев, Том откинулся на спинку стула:

— Ну так куда едем? Ты сказала, что сегодня на твоих условиях, — Том с интересом навалился на стол. — Давай, удиви меня!

— Никуда. Я хотела побыть дома. С тобой.

— О, как! — Том удивлённо вскинул брови. — Я уж думал, что идём куда-то, раз ты так принарядилась.

— Ой, ну наконец, заметил! — немного обиженно ответила я.

— Ещё бы! Как я могу не заметить — ты же была в этом платье на Балу!

И у меня затеплилась надежда, что всё получится, как надо. Раз он помнит, как впервые меня увидел — значит, ему не всё равно!

— Ты тогда была словно перепуганная, а ещё — похожа на ребёнка в цирке: глаза по пятаку, словно тебе хочется всё вокруг трогать и скакать вприпрыжку. — Он улыбнулся, в глазах его светилась чертовщинка. — Обожаю такую непосредственность. Женщины, умеющие сохранять в себе маленькую девочку, вечно удивлённую и готовую к экспериментам, прекрасны! Именно такой я видел тебя во снах! Иди ко мне… К ни го ед . нет

Сердце сладко затрепыхалось, щёки вспыхнули от смущения. Я медленно поднялась, пытаясь сохранить грациозность осанки… но Том схватил меня вдруг за руку, настойчиво потянул, почти дёрнул, к себе. Я охнула и оказалась у него на коленях… правда лицом к окну.

— Если честно, мне хотелось сделать это ещё там, в резиденции… — его губы коснулись моей спины между лопаток, руки скользнули на плечи. — Но условности, условности… Кому они нужны, спрашивается, да?

— Что хотелось сделать? — не поняла я, и попыталась развернуться к нему, невероятно смущаясь тому, как неотвратимо быстро, вдруг, полетели события, но он удержал, приглушённо рассмеялся:

— Стянуть с тебя это. Мне всегда казалось, что платья с таким глубоким вырезом на спине созданы специально для того, чтобы было удобнее раздеваться… — его пальцы скользнули под ткань, ладони огладили плечи и потянули платье вниз. — Ванесса… Ты чертовски, просто умопомрачително сексуальная штучка! Если я сейчас же не укушу тебя за грудь, я буду самым несчастным мужчиной на этом свете…

— Что?.. В смысле… Том, ты…

Что я хотела сказать? Понятия не имею! Но стало так неловко… Его дыхание обжигало кожу, руки — такие крепкие, нетерпеливые по-прежнему не давали мне развернуться к нему и, при этом совершенно бесстыдно, практически без спросу, лезли всё глубже и глубже под платье.

— Том, подожди, давай не здесь… Том…

Я-то думала, что сначала будет взгляд — глаза в глаза, и от него — словно электрический разряд… и искры по телу. Потом робкий, но полный взаимного притяжения поцелуй в губы… В животе снова запорхают безумные бабочки и Том, уловив моё молчаливое согласие, подхватит меня на руки и унесёт в спальню, туда, где уже горят, создавая интимный полумрак, свечи…

— Почему не здесь? — он обнимал меня так жарко, так страстно и крепко, что иногда даже больновато. — Ванесса, ну ты же хочешь… Я хочу. Можно и здесь, и в спальне, и в ванной и на балконе… а ещё, знаешь… — он помолчал, уткнувшись лбом мне в спину, — я хотел бы попробовать на крыше. У вас чердак открыт, как думаешь?

«Он шутит! Точно! Прикалывается… Это же Том! Безобразник Том…»

Я соскользнула с колен, всё-таки развернулась к нему лицом… И тут же с трудом отодрав лёгшую на мою грудь нетерпеливую ладонь, взяла его за руку:

— Пойдём…

Повела в спальню. Там едва уловимо пахло жасмином, играла лёгкая музыка, потрескивали, отбрасывая неверных свет на стены, свечи. Подвела Тома к кровати, опустилась на неё. Он сел рядом.

— О, романтика… А у тебя есть ещё свечи?

— …Зачем?

— Ну, тебе не кажется, что темновато? Ване-е-есса… — он сгрёб меня в нетерпеливые объятия, придавил собой. — Я хочу тебя видеть, хочу наблюдать как ты кусаешь губы, как затуманивается твой взгляд, как твердеют сосочки и покрывается мурашками кожа… Ты же такая красотка, глупо прятать всё это в темноте. Погоди!

Он вдруг вскочил, выбежал на кухню и тут же вернулся. В руках его был телефон, оставленный раньше на кухонном столе.

— Сейчас… — повозился в нём. — Фонарик! — направил яркий луч в потолок и в комнате стало на порядок светлее. — А можно ещё вот так! — он положил телефон перед зеркалом, и теперь света было достаточно даже для того, чтобы читать… Обернулся. — Ну, малыш… Ну? Почему ты ещё одета?

Я сжалась. Если бы он просто целовал меня, давая возможность вести свою игру, разгораться страстью и постепенно позволять всё больше и больше… Так, чтобы я чувствовала, что он со мной, что он чувствует меня, хочет МЕНЯ, а не просто… просто хочет….

Том присел передо мной на колени, и, мельком глянув в глаза и тут же переведя взгляд на пока ещё скрытую тканью грудь, подцепил подол, потянул его кверху. Вот щиколотки, вот колени, вот бёдра… Я сидела, не смея шелохнуться. Нет, я не боялась близости, я любила секс, понимала как, что и куда… Но… Он поднял взгляд, сощурился:

— А может, хочешь сама раздеться? Я бы посмотрел… — запустил руку под юбку, и я вздрогнула от прикосновения к прикрытой лишь тонким кружевом ягодице. — Ванесса, какая ты сладкая… — и одним движением повалив меня на спину, прильнул губами ко внутренней поверхности бедра.

Я зажмурилась. «Ну что с тобой, Ванесса… Ну пожалуйста, возьми себя в руки, ну! Это Том, вот он здесь, целует тебя, хочет… чего ты как бревно? Ну подумаешь, по другому сценарию… Ну-ка, отомри!..»

Я выдавила из себя деликатный стон. Потом ещё… Том улыбнулся и звякнул пряжкой ремня на своих брюках. «Божечки, божечки… он сейчас разденется!» Я села, усилием воли заставила себя не отводить смущённый взгляд от снимающего штаны Тома. А он смотрел на меня, и было видно, что эти гляделки его заводят. Ну что ж, ладно… Хочешь плохую девочку, буду плохой… Я скинула платье с одного плеча, потом с другого… Придержала лиф на груди, словно дразня (а на самом деле — решаясь его отпустить)… и потянула вниз. Том заурчал, хищно улыбнулся… А я закрыла глаза и открыла наконец грудь. Воздух коснулся сосков, взгляд Тома коснулся сосков, моё смятение коснулось сосков — по коже тут же побежали мурашки, и грудь отвердела, вызывающе заострилась темными вершинками.

— Ване-е-есса… — Том, встал передо мной, не таясь, показываясь во всей своей мужской возбуждённой красе. — Что ты со мной делаешь, малыш… — взял за руку… и опустил мои похолодевшие от волнения пальцы на свою горячую твёрдую плоть.

— Чувствуешь?.. Мой Том страдает без поцелуев…

Я поймала его взгляд. Может, не правильно поняла? Но нет, Том имел в виду именно это… «Да ладно, Ванесса, хватит строить из себя. Это Том. Ты хотела его целовать, ты хотела прижиматься к нему, ты выдела его эротические сны… Разве не помнишь, насколько там всё было открыто? Ничуть не пошло, но и без лишнего жеманства. Мужчина, женщина и секс. Что такого?» И я склонилась, облизнула губы и прильнула поцелуем… Том хрипло выдохнул, запустил пальцы в мою суперкрасивую, но нафиг никому не нужную причёску:

— Ванесса, малыш… да, ты моя мечта…

И всё понеслось… Его горячий, подрагивающий член, подобравшиеся яички, руки на моей спине, на моей груди… губы на моей груди, губы на моём животе… Падающее к ногам платье, рвущееся от нетерпеливых рук кружево трусиков… Подначивающий шёпот «Да, малыш, да… Ты такая сладкая, давай вот так… Ещё, детка…»

Том был горяч и нетерпелив. Его темперамент зашкаливал. Когда я не на шутку завелась, и, подыгрывая звериной страсти Тома, стала кричать и двигаться бёдрами навстречу его желанию… Он стиснул меня под собой, вколотился с удвоенной силой в самую сердцевину… и кончил.

— О-о-о… да, да… о-о-о…

Отвалился на спину, закрыл глаза:

— Ванесса, ты супер!

Я прильнула к его груди и затихла… Промежность горела не нашедшим разрядки возбуждением, но это всё такая ерунда!

«Мой. Теперь ты точно мой… Пусть сегодня всё пошло не так, но… В следующий раз и во многие другие разы я уже буду знать, как ты любишь… И расскажу, как хочу я… О Том… Мой горячий, страстный хулиган Том! Я тебе такое ещё покажу! На крыше? Странное желание, конечно, но… ладно, пусть будет на крыше. Божечки, спасибо тебе! Он теперь мой!»