(Не) измена. Тайные наследники для миллиардера

Глава 20

Егор

– Ребята, я домой. Кажется, что-то случилось с Машей! – Второпях хватаю пиджак и вылетаю из кабинета.

– Помощь нужна? – спрашивает Влад, выбежавший следом, а я отмахиваюсь.

– Сам справлюсь! Если что – наберу!

Бросаюсь к машине и с полуоборота срываюсь с места.

Проклятье! Нельзя было оставлять ее одну. О чем я думал? Но до отъезда я не знал, кто он – этот ее бывший муж. Я не думал даже, что он настолько отморожен. Мчу во весь опор, не переставая звонить Маше. Боже, а как же дети? Ведь они даже защитить себя не смогут, случись что!

Въезжаю во двор и, хлопнув дверкой, забегаю в дом.

– Маша? – кричу во весь голос, но в ответ только тишина.

Взбегаю по ступеням в спальню, но там пусто. В детской тоже никого.

– Маша! Алиса! Мирон! – зову поочередно, но в ответ по-прежнему тишина. Вещи разбросаны, но ничего не взято. По крайней мере, из того, что привез я.

В гостиной разбросаны игрушки, но что-то во всем этом неуловимо похоже на попытки драки. Или мне это чудится из-за бьющего в висках адреналина?

– Маша! – кричу и слышу легкий скрежет.

Неужели дома? Может, они спрятались где-то?

Снова бегу наверх и ориентируюсь по звуку. Он исходит из кладовой. Распахиваю дверь, но вместо Маши и детей на меня бросается Лойс.

Он скулит так, будто у него что-то ранено. Осматриваю лапы и тело, но ничего не нахожу.

– Друг мой, Лойс, где Маша? – спрашиваю так, будто он может дать ответ. Пес лает и снова скулит, все же пытаясь мне объяснить.

– Они забрали? Увезли, да? – Пес гавкает и гавкает, не в силах остановиться. Глажу его и пытаюсь успокоить:

– Ну все, все, я дома. Все хорошо. Не скули, ты пытался защитить ее, но тебя заперли, друг мой, ты не виноват. Но нужно что-то делать…

Лойс опять гавкает и сбегает вниз, оглядываясь проверить, иду ли я за ним. Он приводит меня на кухню и тычет носом в сложенный напополам листок бумаги.

Сжимаю зубы, ощущая горечь во рту, но все же беру записку и разворачиваю. В ней Машиным почерком написано несколько строк. В глазах плывет от злости, но я все же читаю:

«Извини, Егор, но я ухожу. Я забираю детей и возвращаюсь к Артуру. Он любит меня, а я его. Тебя же я не любила никогда, только использовала. Ты чужой нам человек, так что будь добр, не ищи нас. Прощай».

Я со злостью сжимаю листок. Не любит, значит. Использовала.

Отбрасываю его в сторону и хватаюсь за волосы. Я снова поверил, полюбил, хотя думал, что больше никогда мое сердце не сумеет открыться, и снова получил плевок в душу. Нет, это Линда плюнула в душу. Маша же вырвала ее с корнями.

Черт бы побрал эту Машу. Черт бы побрал их всех. Я ведь действительно ее люблю! Как она могла вернуться к этому ублюдку, для которого люди – мусор?

Поднимаюсь наверх и захожу в детскую. Боль ранит сердце осознанием, что и малыши больше не вернутся. Я же привязался к ним, как к своим. Даже видел в Мироне себя, а в Алисе проглядывались черты Маши, которая отогрела мое сердце.

С ненавистью хватаю покрывала и стаскиваю с дивана. Сметаю с полок книги, сами же полки тоже вырываю с корнем. Шторы, тумбочки и все, что находилось здесь, разбито в хлам.

Лойс кружит рядом, все время поскуливая, будто просит остановиться, но я не хочу. Выгоняю пса из комнаты и продолжаю крушить все, что еще осталось целое. Сев на пол, я запускаю пальцы в волосы и с силой дергаю. Боль физическая на миг помогает отвлечься от душевной. Поднимаю глаза, и взгляд упирается в единственный уцелевший предмет в комнате – в картину. Медленно встаю в намерениях уничтожить и ее, но вдруг замечаю что-то красное краем глаза.

Забываю про картину и подхожу ближе. На косяке двери виднеется кровавый след. Это я поранился, что ли?

Осматриваю свои руки, но не вижу нигде ни царапины. Так откуда же тут кровь? Присматриваюсь вокруг и вижу пятна ниже, на плинтусе, и пару капель на полу.

Проклятье!

Выругавшись вслух, я выбегаю из комнаты, чуть не сбив Лойса с ног. Бегу на кухню и снова разворачиваю записку. Читая ее второй раз, я понимаю, что Маша не могла так написать. Она никогда бы не вернулась к этому уроду, который издевался над ней, бил и выгнал из дома с двумя маленькими детьми. В ее словах о бывшем муже я слышал только страх и ненависть. Никакой любви там не было и в помине.

Вот я дурак! Потерял сколько времени! Это же была ее кровь! Перед глазами встает картина, словно живая, как Маша, пытаясь защитить детей, падает, ударяясь о косяк двери. Алиса и Мирон плачу и зовут ее, но ответа нет.

Что же он с ней сделал?

Смотрю на записку и с облегчением понимаю, что, если бы Маша не пришла в сознание или рана оказалась слишком серьезной, она бы не смогла написать письмо. А так остается надежда, что с ней все в относительном порядке. Пока.

Хватаю телефон и звоню своим друзьям.

– Егор, что-то случилось? Как Маша? Как дети? Все в порядке?

– Влад! Вызывай всех, звони Димону. Машу похитили!

– Что? О боги! Но погоди, может, она ушла на прогулку или в магазин? – с надеждой уточняет друг, но я перебиваю:

– В детской повсюду кровь!

– Черт! – ругается в трубке мужчина.

– Бери всех, кто может отследить местоположение по телефону, лучших программистов и охрану. Езжайте немедленно ко мне. Каждая минута на счету! Не уверен, что он оставит ее в живых надолго. Насколько я понял, ему нужны только дети.

***

Пока друзья едут, я еще раз иду в детскую. Все перевернуто вверх дном. Вот идиот! Мог бы найти какие-то еще улики, а теперь…

Меня разрывает злость. На Артура, на себя, на то, что оставил Машу одну. Она так боялась, просила не бросать ее, а я понадеялся, что успею. Взгляд снова останавливается на уцелевшей картине, которую принесла мне старушка.

Прищуриваюсь. С появлением этого полотна у меня дома я действительно обрел семью, но из-за своей глупости могу ее потерять. Какая-то мистика окружает это портрет женщины с детьми. И подсказывает, что если я не разбил картину, но все еще можно спасти. Лойс скулит и трется о мои ноги.

– Ничего, друг, мы найдем их. Я обещаю, я верну Машу и ее детей. Наших детей!

Слышу звонок в дверь и сбегаю вниз.

– Что конкретно случилось?!

Первым влетает Влад, на ходу спрашивая обо всем. За ним врассыпную по дому разбегается еще с десяток людей. Я сконфуженно смотрю на них, замечая в руках одних чемоданчики и перчатки, а у других кучу техники.

– Это команда лучших профессионалов. Одни обследуют дом, другие постараются отследить местоположение Маши. Не дрейф, Егор, найдем мы ее!

– Погнали! – киваю я, и мы с друзьями проходим в гостиную. Расположившись где кто, мы подключаем навигатор, компьютеры и прослушки, я же попутно быстро ввожу в курс дела Влада и Диму, дав почитать записку Маши.

– Да, плохо дело. Теперь я понимаю, почему ты сразу поверил этой писульке, ведь она выразилась словами Линды…

– Хватит! – рявкаю на ни в чем не виноватого Диму.

– Да, понял, извини! Но видно же, что буквы скачут, рука дрожала, когда девушка писала это, а это уже не связывается со смыслом слов на листке.

– Меня убедило! – бурчу я, ругая себя за ранимость.

– Ладно, сейчас пробьем адрес нашего адвокатишки и выедем туда.

– Побыстрей бы!

– Скажи, у нее мобильный с собой? – поднимает на меня глаза Влад.

– Да – вроде бы. Я не знаю. Трубку она не берет.

– Ясно. Диктуй номер!

Я говорю цифры мобильного Маши, вцепившись взглядом в друга. Неужели найдет?!

Влад долго что-то клацает на ноутбуке, а потом выдает:

– Нашел!

Подхватываюсь и в ту же секунду оказываюсь напротив экрана.

– Где?

– Сейчас, смотри, GPS фокусирует местоположение, сужаясь до метра.

Мы, замерев, смотрим в экран, даже Дима подходит ближе, но чем точнее адрес, тем мрачнее мое лицо.

– Он здесь…

– Да, Егор. Показывает твой адрес. Проверь ее комнату.

Я бегу наверх и, залетев в спальню, ищу глазами мобильный. Остатки надежды на сбой системы тают, когда я вижу телефон на тумбочке возле кровати. Он стоит на зарядке, и я понимаю, почему девушка не смогла набрать меня и не брала трубку.

Черт!

Спускаюсь вниз и тут же вижу, как собирается весь народ, который разбежался по моему дому.

– Ну что? – выпрямляется Влад, задавая вопрос мне и им.

– Телефон вот! – показываю я на аппарат в моей руке.

– Грустно. Ну что ж, надежда на вас, парни, что нашли? – Влад оборачивается к своей команде, и главный из них начинает излагать:

– Нашли биообразцы волосы, отпечатки пальцев и кровь троих людей.

– Троих… – шепотом повторяю я. – Дети?

– Нет, детские отпечатки тут повсюду, мы сравнили их с теми, что имеются, и твоими, естественно. Из свежих – отпечатки Маши, мы так понимаем, ведь ладошка узкая и пальцы анатомически меньше, чем у двоих других. Предположительно, мужчины.

– А кровь? – спрашиваю я, холодея внутри. – Кровь чья?

– Тут мы вам точно не скажем, но образец крови один. То есть ранен был только один человек.

– Маша…

– Предположительно, она. Драка произошла возле детской. Мы нашли след от удара о косяк двери, там же разбрызгана кровь. Еще несколько капель, размазанные ногами, мы нашли на кухне.

– Возьмите записку. Просмотрите тут отпечатки.

Я отдаю бумажку специалисту, и он долго рассматривает под ультрафиолетом письмо. Спустя пять долгих минут оборачивается.

– Здесь те же отпечатки. Двое: мужские и женские.

Проклятье. Он еще и проверял, что она написала. Небось и контролировал, диктовал, что нужно. Урод!

– Органы вызываем? – спрашивает парень, на что я качаю головой.

– Пока нет. Только мешать будут. И еще, не дай Бог, спровоцируют какие-то действия Артура против Маши и детей.

– Хорошо, мы тогда просмотрим все в лаборатории и дадим вам полный отчет буквально в течение суток, – кивает парень, а Влад встает и жмет ему руку.

– Спасибо, ребята, на связи.

Те, кто были с чемоданчиками, уходят, к нам же присоединяется пара человек с компьютерами.

– Егор, познакомься, это Данила и Федя – мои лучшие программисты. Они помогут найти всю возможную информацию о передвижениях Артура. Кстати, возьми телефон Маши, посмотри номер, с которого ей вчера звонили, пробьем его…

– Черт, и как я сам не подумал?

Мы до вечера ищем любую информацию об Артуре. Все покупки, использование карт, недвижимость. Номер его, как и предполагалось, оказался заблокирован. Пробить его по GPS тоже не представлялось возможным, по крайней мере, пока телефон отключен. Но что-то я подозреваю, он его уже никогда не включит, а сама сим-карта уже выкинута в реку. Кое-как подремав по очереди, мы продолжаем рыть информацию и на следующий день, время от времени выпивая по чашке кофе. На большее просто нет ни минуты. Чем дольше мы ищем – тем больше времени Маша и дети остаются в опасности. Наедине с этим извергом.

Когда на улице совсем темнеет, у Влада получается установить его адрес. Артур знатно заморочился со скрытием всех данных. Но у друга получается пробить, где он чаще всего пользовался картой для покупок, и отследить по камерам его машину, которая парковалась возле одного из загородных домов.

– Все! Можем брать охрану и выезжать!

– Поехали! – вскакиваю я. Я готов ехать и без охраны. Голыми руками душить этого ублюдка. Душить, пока он не станет умолять о пощаде.

– Егор, ты должен услышать, – начинает Дима.

– Что еще?

– Если мы его найдем… Когда мы его найдем, держи себя в руках. Мы с Владом рядом, но ты должен понимать, что закон защищает даже таких, как он. Ты можешь его убить, но легче от этого никому не станет. Нужно отдать его правосудию, на зоне с такими знаешь что делают? Поверь, смерть ему покажется заманчивым выходом.

– Я понял все! Не буду я его убивать! Поехали уже! – нервно рычу я, хватая ключи от машины.

Я не знаю, как я поступлю, поэтому обещать сейчас не в силах ничего. Пусть друзья думают, что я спокоен, но, если я увижу, что с Машей что-то случилось или же с детьми, боюсь, не смогу сдержаться.

Литрес