( Не) моя малышка (СИ)

Я откинулся на спинку кресла, в ожидании, что услышу что-то ещё. Начало положено.

− А вы? То есть, что любишь ты?

− Будет точнее, наверное, сказать, что я не люблю. Больше всего на свете я не люблю ложь и обман. По жизни же я неприхотливый человек. Несмотря на своё положение и состояние счета в банке.

− А как же «с этого дня только всё самое лучшее»? — она попыталась показать Марию Ивановну.

Наши взгляды пересеклись и уже через пару секунд и на моём, и на лице девушки сияли улыбки.

− Я понимаю, что с деньгами такие, как вы, привыкли ко всему самому лучшему, но, − она сглотнула и продолжила. — На маленьком ребёнке такое не работает. Понимаете, понимаешь, всё новое в таком возрасте для них это стресс. Переезд, новое место, долгие и дальние поездки, новые люди, тем более, еда. Я не против, я согласна на дорогие смеси, но сперва надо начать с малых порций. Вдруг не подходит, вдруг аллергия. Маленький ребёнок не может сказать, поэтому нам остается только следить за её реакцией, − её взгляд упал на экран. — И в случае чего тут же обратиться к врачу. Новый педиатр — это, конечно, хорошо, но ему тоже будет нужно время, чтобы узнать ребенка, познакомиться, узнать особенности, поэтому приём у него отложила на после праздников.

− Я не знал, − и тут же достал телефон набирая уже знакомые номера.

В кармане девушки зажужжало.

− Это мой личный номер, только для самых близких. Давай ты мне будешь звонить и писать, как и объяснять. Я в детях полный профан, − провёл я руками по коротким волосам.

− Ничего, привыкнешь и научишься. Думаешь, я всё знала? Нет, пока у меня начало получаться, я столько раз спотыкалась, − Анна грустно улыбнулась, возвращая свой взгляд на экран видео няни. — Представляешь, однажды чуть не начала кормить Леру холодной смесью. Спросонья, вместо горячей, налила в бутылочку обычную воду. Трясу, трясу, а она какими-то комками и всё не растворяется. Я посильнее, но ничего не меняется. Пока до меня дошло, чуть ли не все соседи стояли возле порога на кухню. Валерия всех вытащила из теплых и уютных постелей, − последние слова она выговорила с грустью.

− Скучаешь по своему дому? — поинтересовался я.

− Моментами. Здесь немного одиноко, − пожала она плечами.

− Завтра из агентства придут няни. Ты можешь выбрать кого-угодно. Двоих, троих, сколько пожелаешь, − сегодня договорился об этом.

− Зачем мне две няни? И одной не надо, − смутилась она. — Я сама в состоянии ухаживать за Валерией. И ты обещал, − голос её стал дрожать.

− Ты можешь отдыхать по ночам. Никто не сомневается в тебе, как и не собирается отбирать девочку, но ты человек, а человеку свойственно уставать. Когда ты спокойно лежала в ванне? Когда ела сидя за столом, а не стоя на ногах и запивая всё холодным чаем? Когда в последний раз хоть что-то делала для себя?

Анна покраснела и опустила голову. Я понимал, что ей неприятно слышать мои слова, но по-другому до неё не достучаться.

− Я так и думал. Поэтому завтра выбираешь няню, как и домработницу по-своему усмотрению и критериям. Кажется, Марии Ивановне не помешает длительный отпуск.

− Спасибо, − тихо проговорила она и тут же вскочила на ноги, услышав хныканье Валерии.

Договор так и остался лежать на диване.

Глава 22

Новый год не бывает без подарков и «сюрпризов»!

Даже взрослая женщина ждет

подарок от Деда Мороза.

Ну или самого Деда Мороза под ёлкой.

Только не Снегурочку!

Слова автора.

Анна

Я сладко потянулась и перевернулась на другую сторону кровати на живот, наслаждаясь неспешной утренней побудкой. Больше мне не приходилось вскакивать на ноги едва услышав писк Лерочки. Няня, что наняли только вчера, справлялась, как и девочка приняла её. Поэтому я, затолкав совесть глубоко в себя, отдала видео няню Виктории Анатольевне и отоспалась этой ночью, но уже через минуту вскочила.

Сегодня же Новый год! А я тут разлеглась. Нужно же подготовиться, заодно подарки купить. Про них я совершенно забыла, ведь до сегодня кроме Леры мне некому было дарить радость. Да и праздничного настроения тоже особо не наблюдалось. Я даже гирлянды у себя в комнате не доставала до сих пор. Присела в кровати. Думаю, сам Соболев тоже будет рад вниманию. Интересно, с кем он будет слушать бой курантов? Не то, чтобы это меня интересовало, но за эти пару дней я как-то уже начала привыкать присутствию этого огромного мужчины.

Да и няню для нашей племянницы мы всё же выбирали вместе. Ведь она практически будет проживать с нами в одном доме, пусть Клим тоже примет в этом участие. Тем более, Соболев решил нанять не только дневную, но и ночную няню, чтобы мне было ещё спокойнее. На мой вопрос: «Чем же заниматься тогда мне?» он не ответил. В итоге, пока убедила на одну няню. Днём я справляюсь сама, да и ночами держалась, если бы только не зубы. А вот вместо прежней домработницы кого принимать на работу я полноправно решила лично сама. Мне же с ней дни дневать. Клим дал мне полный карт-бланш. И мой взгляд сразу упал на женщину средних лет, которая пришла на собеседование не с пустыми руками, а с пирогами.

− Ну как же мне получить работу, если не дам попробовать мою стряпню, − улыбнулась она широко.

И я без всяких сомнений указала на неё, стоило попробовать её готовку. Вкус детства, словно родная бабушка лепила эти самые пирожки. Надежда Аркадьевна была принята на работу в тот же день. Кроме домашних работ и готовки, она ещё и успевала ворковать с Лерочкой.

− Я одинокая женщина, мне только в радость, − объяснила она свои слёзы вечером за ужином. — Не запрещайте, пожалуйста, с ней играться.

Я и не думала об этом, если только Климу Несторовичу в голову это не придёт. Хотя он приходил домой поздно, да и к малышке заглядывал только тогда, когда она уже спала.

Вёл себя он странно. Всё пытался узнать меня поближе и получше, но уходил рано-рано утром, а приходил затемно. Улыбался, да так, что у меня сердце замирало. Это нельзя объяснить словами. Представьте, стоит перед вами злой и страшный медведь, ты ожидаешь, что вот-вот тебя слопают, а он возьми да улыбнись. Странно? Весьма. Ещё постоянные его оговорки насчет отдыха для меня. Было такое ощущение, что он таким образом пытается медленно, но верно отвадить меня от ребенка. Тогда зачем ему узнавать про меня? Вопросов было море. Но несмотря на все подозрения, этой ночью я впервые выспалась. И сейчас с довольной улыбкой спускалась на кухню, чтобы выпить горячий (наконец-то!) кофе. Обо всём остальном подумаю после.

Как и ожидала, Лерочку с няней Викторией Анатольевной тоже нашла тут. Девочка бодрствовала на шезлонге, наблюдая за работой Надежды Аркадьевны, которая еще и разговаривала с ней. Мне тут же сделали кофе, как и расставили на столе остальные блюда. Поймав улыбку Лерочки на телефон, отправила фотографию Климу. Мы с ним договорились общаться через мессенджер¹, чтобы избежать недопонимания. Ответ не заставил себя долго ждать. Заодно предупредила Соболева о походе в торговый центр. Не запретил, но с условием, что Дмитрий всегда будет рядом, а не только довезет в нужное место и привезет после домой. «Тебе стоит привыкнуть к нему. Он не только ваш с Лерой водитель, но и как охранник-телохранитель, − последовало следующее сообщение от него. — Моя жизнь этому обязывает».

Я не была против. Парень был общительный, да и мужская помощь в любой момент могла пригодиться. И через пару часов, накормив Леру и переодев её, мы все вместе выдвинулись в торговый центр за подарками. Я хотела поблагодарить своих соседей, которые до нашего переезда поддерживали нас и помогали во многом. Ведь я не знала, вернусь я в свою коммуналку когда-нибудь… Быстро найдя им что подарить, по пути заехав за продуктами, я на руках с Валерий, а за мной Дмитрий с пакетами, мы поднимались в нашу старую квартиру.

− Ух ты как вымахала! — дядя Витя поднимал Леру и немного подкидывал вверх. — Растет как на дрожжах.

− Дурень! — мужчина тут же получил легкую затрещину от супруги. — Ты не видел её три дня всего. И хватит пугать дитё, − за улыбку ребенка, адресованную именно им, началась нешуточная борьба.

Каждый хотел поддержать ребенка, словно нас не было тут месяцами. Но малышке нравилось внимание, она неустанно гулила и улыбалась людям, которых знала с самого рождения.

Никто из соседей не был готов к нашему приезду. Дядя Витя вообще встретил нас в растянутых майке-алкоголичке и в трениках. Но уже через пару минут все красовались чуть ли не в новых одеждах. Улыбка не сходила с их лиц, щёки раскраснелись.

− Ну как вы там? — поинтересовалась баба Шура, присаживаясь рядом. — Не обижает?

− Всё хорошо, няню нанял, домработницу. Леруська как принцесса там, − кивнула я в сторону ребенка.

Если сказать им, сколько стоила одежда на ней, думаю, не поверят. Сама сперва удивилась, думала, что цифры в глазах двоятся. Шкаф в моей комнате тоже был набит одеждой, но я пока не торопилась примерять их.

− Но глаза твои грустные, несмотря на то, что улыбаешься и выглядишь довольной жизнью, − тут же констатировала она.

− Он за эти дни ни разу не проявил внимания к ребенку. Да, мне показали тест ДНК, купили для неё и для меня всё самое лучшее, но свои прежние слова о том, что ему нужна Лера, он так и не подтвердил. Смотрит иногда на неё внимательно и всё на этом.

− Дай ему привыкнуть. Мужчины боятся младенцев, вот подрастет чутка, тогда посмотришь, их друг от друга будет не оторвать, − похлопала меня соседка по руке. — Мужчины хоть и говорят вслух, что хотят сына, наследника, продолжателя их фамилии, но в душе, в сердце всё равно за девочек. Вот увидишь и вспомнишь мои слова.

Продукты из пакетов перекочевали на стол, из закромов были вытащены всё самое вкусное, дядя Витя не пожалел своей домашней наливки. Даже Дмитрий усажен за стол вместе с нами. Нас не хотели отпускать, пока мы все вместе не проводим старый год. Но сюрприз, что не ожидал никто, не дал попробовать даже ложку салата, как и пригубить чаю.

− С наступающим! — послышался знакомый голос со спины. — Ничего нового. Вы всё также собираетесь вместе. О систер, ты уже другого мужика себе нашла? Шустро ты, однако, Артура отшила, − Рая прямо в короткой шубке и на шпильках прошла на кухню. — А я вам всем тут подарочки принесла, − и водрузила на стол разные пакеты, уронив при этом тарелку.

Та вдребезги раскололась, как и мои надежды. Все находящиеся в комнате чуть ли не рты разинули, но на кухне тут же раздался плач ребёнка, нарушив тишину и всполошив соседей. Я прижала ребенка к себе.

− Выросла, − буквально на секунду Рая взглянула на свою дочь. — Значит с размером ошиблась, − проговорила она, начиная копаться в многочисленных пакетах. — Разбирайте, это всё вам.

Но никто из соседей ни на сантиметр с места не сдвинулся, руку не протянул к гостинцам. А всего несколько минут назад мои подарки тут же были раскрыты и поставлены на самое видное место чуть ли не со слезами на глазах. Да и многие продукты они чуть ли не обратно в пакеты пихали, боясь того, что я слишком много на них потратилась. Рая выжидательно смотрела на каждого, поочередно переводя свой взгляд с одного на другого. Я тоже продолжала молчать, не зная, что ей говорить, поглаживая малышку. Всё разрулил Дмитрий.

− Анна Владимировна, вам пора, − встал он сбоку от меня, став снова серьезным.

− Сестру даже не обнимешь теперь? Что и ребенка родной матери подержать не дашь? — сестра встала на пороге, будто не собиралась нас выпускать.

− Вспомнила мать о ребенке, − сквозь зубы проговорил дядя Витя, на что на него тут же шикнула его супруга.

Я с дрожащими руками передала Лерочку Рае, словно от сердца отрывала её. Как в детстве, когда родители подарили тебе на день рождение долгожданную игрушку, но тут же просят поделиться с другими детьми. А ты не хочешь. Хоть убей, не хочешь выпускать дорогой тебе сердцу подарок из рук, только вот приходится.

− Не сажай Леру на руки, рано ей ещё, − видя, как сестренка неправильно держит ребенка, тихо проговорила я.

Рая взглянула на меня так, будто это я была дурочкой, а не она заявилась спустя столько времени, позабыв о своём ребенке. За пару секунд воспылала любовью к малышке, которую без капельки сожаления бросила несколько месяцев назад, вообще не задумываясь о том, что с ней будет?

Валерия заплакала. И как бы не качала её на руках Рая, девочка лишь распалялась только сильнее, размахиваясь своими маленькими ручками, отталкиваясь от родной матери.

− Что тебе не нравится на руках у матери? — раздражённо выпалила она, подсовывая дочери под нос погремушку. Немытую, прямо из магазина, побывавшую в сотни руках.

Я не выдержала, шагнула к сестре.

− Дай мне её, успокою, − голос мой уже дрожал.

Рая, едва сдерживая свою злость от того, что её не приняла родная дочь, да и соседи не торопились раскрывать для неё объятия, грубо вернула ребенка мне обратно. Я тут же прижала Лерочку к себе, втянула запах её волос, словно была разлучена с ней на долгое время, а не на пару минут.

− Нам пора, − тут же шепнул мне в ухо Дмитрий, мягко подталкивая в спину в сторону двери. — Клим Несторович передал, чтобы вы срочно уехали отсюда. С вашей сестрой он всё решит сам.

Я кивнула, быстрыми шагами направляясь в сторону комнаты. Надо одеть Валерию. Рая последовала за нами, царапая старый деревянный пол острыми каблуками.

− А вы куда на ночь глядя? — прислонилась она к косяку двери, скрещивая руки на груди, словно не собиралась выпускать нас из этой комнаты. Благо, с нами был Дмитрий.

− Домой, − мой ответ был краток, пока руки усердно работали, застегивая теплый комбинезон на девочке. Мои действия были резки. Лерочка снова захныкала, но я не могла взять себя в руки.

− Вижу, что ты тоже даром не теряла времени, − ухмыльнулась она, цепким взглядом рассматривая Дмитрия и, конечно же, оценивая.

− Встретимся завтра и спокойно поговорим обо всём, − развернулась я к Рае лицом, прижимая малышку к себе, как самое драгоценную ношу.

− А мы что не будем встречать Новый год всей семьей, как прежде? — задала она вопрос, но он остался без ответа.

Какая из нас теперь семья? Из семьи не уходят, не предупредив и не поговорив. В семье не бросают ребенка и не убегают неизвестно куда, даже не позвонив ни разу, не поинтересовавшись насчет малышки. Да и сейчас из нас осталось только видимость семьи, не больше.

Слава богам, что Рая нас пропустила спокойно и не потребовала, чтобы я оставила ей дочь, как и не стала уговаривать меня остаться. И не случилось того, что она увязалась с нами. Всю дорогу до дома Соболева я держала Валерию в руках, несмотря на детское кресло в машине, целуя её в щеку и поглаживая пальчики. Я боялась. Страх, липкий и тягучий поселился во мне, затравливая меня с каждой минутой всё больше и сильнее. Я ловила взгляды Дмитрия на себе, но никто из нас так и не проговорил ни слова. Даже заезжая в широкие ворота я не смогла спокойно выдохнуть. Отказавшись от помощи Виктории Анатольевны, как и отмахнувшись от вопросов Надежды Аркадьевны, я чуть ли не заперлась в детской на ключ. На каждый шорох я вздрагивала, взгляд всё время упирался в дверь, словно вот-вот она должна была раскрыться, пропуская Раю в нашу устаканенную жизнь.

− Что случилось? — ворвался в комнату Соболев, когда я только сумела немного успокоиться, оторвать малышку от себя и переложить её в кроватку.

Я тут же ринулась к нему, ища защиту.

− Не отдавай её Рае! — воскликнула я, пряча слезы на его груди.

И чувствуя горячие ладони на своей спине поняла, что только что я переступила черту…

¹Мессенджер (от англ. message, сообщение) — специальная программа для телефона, которая позволяет оперативно обмениваться сообщениями, звонить и даже общаться по видеосвязи через интернет.

Глава 23

Каждый лукавит, чтобы добиться своего

Не каждое обещание выполняется,

но иногда определённые слова нужны,

чтобы добиться своей цели.

Слова автора.

Анна

− Анна Владимировна, давайте мы вам поможем? — Виктория Анатольевна встретила меня с Лерой чуть ли не на пороге.

− Нет, я сама, − как-то враждебно посмотрев на её протянутые руки, проговорила я.

Вдруг она не та, за кого себя выдает? Прижала малышку к себе и чуть ли не бегом поднялась на второй этаж. Дверь в детскую я захлопнула чуть ли не силой, словно за нами гнался сам дьявол. Аккуратно раздела девочку, боясь разбудить её. В дороге она засыпал быстро. И сидела рядом с ней, стараясь запомнить каждую мимику её лица, каждое её движение, будто нам завтра предстояло расстаться. Мысль об этом разбивала мне сердце. Как я могу вернуть её сестре? Будет ли она любит её также, как я? Как долго она сможет продержаться на этот раз? Через сколько времени Рая снова всё бросит и убежит в неизвестном направлении? Достойна ли моя сестра второго шанса? Заслуживает ли она его? И вообще, нужен ли он ей? Не зря она именно сейчас вернулась домой.

В дверь тихонько постучали.

− Нужна моя помощь? — поинтересовалась Виктория Анатольевна, когда я открыла дверь на пару сантиметров.

− Нет, я справлюсь со всем сама. Вы можете быть свободны на пару дней. Поезжайте к своей семье, − не дожидаясь ответа, закрыла дверь. Для меня все казались врагами.

Я гладила малышку по щеке, по волосам, вытирая свои горькие слезы. Приезд Раи всё испортил. Лучше бы она и дальше жила своей разгульной жизнью, не давая о себе знать. Если раньше я жалела её, стараясь хоть как-то заменить ей собой потерю матери, то сейчас моё отношение к ней изменилось, полностью, после её поступка. Раз она сама решила оставить ребенка, то какое право имела бросить потом? Устала от материнства? Тяжела оказалась ноша? Я же ей помогала во всём: вставала по ночам, ухаживала за племянницей всё свободное время, когда была дома, чтобы дать отдохнуть сестре. А что сделала она? Рая просто скинула ребенка на чужого человека, и сама укатила в неизвестном направлении. Жизнь, полная вечеринками оказалась для неё важнее, судя по тому виду, в каком она заявилась. Зря я поехала к своим сегодня…

Я едва ли успела вытереть слёзы, когда в коридоре послышались отчетливые шаги и дверь в детскую резко открылась.

− Что случилось? — внутрь комнаты ворвался Соболев, когда я только сумела немного успокоиться и привести путающиеся мысли в порядок.

Я тут же ринулась к нему, ища защиту, Слёзы заново покатились по щеке ручьем.

− Не отдавай её Рае! — воскликнула я, пряча заплаканное лицо на его груди. — Не позволяй забрать моей сестре нашу малышку!

И своей просьбой я перечеркнула всё то, что меня связывало с Раей. С этого самого момента мы с ней оказались по разные стороны глубокой и широкой трещины, что она создала сама, а я расширила её своими собственными словами.

Клим внимательно выслушал меня, не выпуская из своих объятий и поглаживая по спине. В обруче его рук я чувствовал себя защищённой, выплёскивая на него все свои страхи.

− Не переживай, я же обещал, − он поднял мой лицо и взглянул в глаза. — Валерию у тебя никто не заберет. Даю тебе слово.

Я замерла, как от его голоса и от его взгляда. В глазах Клима мелькнула нехарактерная для него, всегда такого серьёзного и хмурого, нежность. Он не торопился убирать свои руки, так и продолжая касаться меня, проводя большим пальцем по моей нижней губе. Я сама первая потянулась к нему, не удержавшись, вставая на носочки. Мне нужна была его поддержка, не только словесная.

Мужчина словно был готов к такому повороту событий. Он приподнял лицо, еще сильнее запрокидывая мою голову, а сам наклоняясь ближе. Прикосновение его губ вышло трепетным, невесомым, будто бабочка перелетала с одного цветочка на другой, но в то же время острым, как жгучий перец. Но я всё равно не отпрянула, даже почувствовав между нами вспышку молнии. Дыхание мужчины обжигало кожу, как и его рука, что зарылась мне в волосы. Ласковое касание его губ быстро переросло во властный поцелуй. Чуть прикусив мне нижнюю с тихим рыком, он углубил поцелуй. Другая рука Соболева сильно сжала мою талию, притягивая моё тело к его, припечатав вплотную. Поцелуй окончательно потерял все оттенки нежности, став немного даже грубым. Я задыхалась в сладкой истоме, но в то же время чувствовала своё спасение: страх растворялась, словно её вычищали сантиметр за сантиметром. Почувствовала вспышку и тут же ощутила дрожь во всем теле. Я горела в его руках и словно издалека услышала свой стон, что и вернуло меня в реальность. Я ухватилась за мощные плечи мужчины, но вместо того, чтобы притянуть его к себе, немного оттолкнула. Клим тут же отреагировал на мои действия и прекратил целовать, как и убирая руки.

Я робко сделала шаг назад, не от испуга, а восстанавливая дыхание.

− Извини, такого больше не повторится, − проговорил он хриплым голосом и, резко развернувшись, вышел прочь из детской.

Я недоумённым взглядом провожала его спину, поднимая руку и касаясь опухших губ.

И после я не спала всю ночь. Никакие уговоры Соболева и его обещания не смогли меня заставить пойти в свою комнату и лечь спать. Да, он вернулся обратно через какое-то время. Его лицо уже не выражало никаких эмоций, словно мы не сгорали в объятиях друг друга всего несколько минут назад. Клим просил спуститься вниз, чтобы вместе встретить Новый год. Но я не хотела оставить малышку одну. Мужчина после оставил меня, так и не добившись никакого результата. Я так и просидела в полумраке детской в кресле, охраняя сон ребёнка, как и его самого. На самом же деле просто боялась отойти от Валерии хоть на минуту. Мне казалось, что сделай я это, то тут же появится моя сестра и заберет её. Как бы не любила Раю, благополучие ребенка вышло на первое место.

Я хоть и понимала умом, что это её малышка, она родила её и моя сестра является родной матерью Валерии, но за всё время, что я за ней ухаживала, успела полюбить малышку всем сердцем так сильно, что одна лишь мысль о расставании с ней вгоняла меня в панику, как и заставляя идти на крайние меры. Ведь я переступила черту, попросив Соболева не отдавать Леру Рае. Я одним лишь своим словом перечеркнула родственные связи с младшей сестрой ради маленького человека, который даже понятия не имел, что за него разворачивается нешуточная борьба. Хоть я и верила в Соболева, как и в силу его денег, что он вряд ли отдаст племянницу в руки родной матери, у которой ветер в голове вместо мозгов, но нервы потрепать Рая могла. Ещё как могла! Ведь все права у неё, все инстанции будут на её стороне. Она всё-таки мать. Рая, тем более, умеет играть на публику, давить на жалость. Моя сестра запросто может поплакаться, что совершила ошибку, что погорячилась, что теперь уже одумалась и готова переносить все тяготы, лишь бы ей дали возможность видеться с дочкой.

Откуда она только сейчас появилась? Что ей понадобилось? Вот ни за что не поверю, что она соскучилась по своему ребёнку и заявилась вся такая распрекрасная, чтобы окружить свою дочь вниманием, любовью и заботой. Подарки хоть купила, и на том спасибо. Только вот и девочка её теперь уже не признавала. Да я и сама ей Леру не отдам. Ни за что! Она мне уже как дочь. Я за неё пойду на что угодно, даже против родной сестры.

Вздрогнула и чуть не подорвалась со своего места, как ошпаренная, когда за окном послышались оглушительные хлопки, словно что-то взрывалось. Яркий свет, последовавший за звуком, заставил выглянуть в окно. Люди запускали фейерверки, радовались, улыбались. Но у меня не было чувство праздника. Наоборот, казалось, что вот-вот должно случиться что-то плохое. И это ощущение не отпускало, даже хуже, внутри словно оно свербило всё больше и больше, загоняя меня в свою же клетку. Радовало лишь одно, что Лера спала спокойно, не реагируя ни на звуки фейерверком, ни на другой шум. Правда, я была далека от спокойствия, проведя ночь в кресле. Так и не сомкнула глаз, прокручивая в голове разные варианты дальнейших событий, по какому пути они могли бы пойти. Но знала одно точно: ребенка я Рае возвращать не собиралась. Пусть и не думает про такое. А на утро меня ждал весьма «приятный» сюрприз.

Моё утро началось как обычно. После того, как девочка проснулась, сделав с ней все необходимые процедуры, мы заторопились на кухню. Когда я спустилась вниз с Лерой на руках, Рая сидела на диване, положив ногу на ногу и листая какой-то журнал. Я замерла посередине лестницы. Что она тут делает в такую рань? Кто её пригласил сюда?

− Я думала, что уже не дождусь вас сегодня, − не отрывая лица от созерцания глянцевых страниц, поговорила она, перелистывая журнал.

− Что ты тут делаешь? — мой голос был далек от доброжелательного.

Вот кого бы я хотела увидеть в первый день нового года с утра пораньше, так это точно не Раю. Вечернее короткое блестящее платье, яркий кричащий макияж. Она вообще ложилась спать?

− Меня пригласил Клим Соболев, брат Олега, − продолжая шуршать страницами и не поднимая голову на нас ответила она.

И я теперь точно была уверена в том, что ей не стоит возвращать ребёнка. Другая на её месте, если бы реально одумалась, то всё своё внимание уделила бы ребенку, чтобы хоть как-то улучшить с ним отношения. А что же делала Рая? Её больше интересовал глянцевый журнал, где писали о жизни богатых людей, рассказывая про их путь к ошеломительному успеху, как и публиковали списки самых завидных холостяков. Моя сестра как раз тщательно изучала имена этих несчастных «женихов», напрочь позабыв о своей дочери. Соболев тоже был в этом списке почти что в начале. И мы направились на кухню, оставив её за увлекательным занятием.

− А вот и наша принцесса! — Надежда Аркадьевна с улыбкой встретила нас.

− У вас разве не выходной? — удивилась я её присутствию.

− Клим Несторович вызвал, сказал, что понадобится моя помощь и попросил приехать. Да мне только в радость, всё равно дома одна скучала, не знала, чем себя занять. Здесь хоть есть для кого стараться, да? — женщина занялась Валерией, усадив меня за стол.

Быстро поставила передо мной тарелки, как и сварила кофе. Такой, какой я любила: с сахаром и молоком. И пока Надежда Аркадьевна кормила малышку, разговаривая с ней, чуть ли не приказав мне спокойно пить свой горький напиток, я задумалась.

Зачем Соболев пригласил Раю в свой дом? Зачем надо было давать ей знать адрес? Для чего ему она понадобилась? Подписать документы? Хотелось в это верить. Да только чувство тревоги никак не хотело покидать меня. И я привыкла ему доверять. Сейчас могла дать голову на отсечение, что Рая снова выкинет какой-нибудь фортель. В её стиле.

− Позавтракала? — углубившись в свои мысли, не заметила, как на кухне появился Клим.

Утвердительно кивнула, пряча своё лицо. Вчерашний наш поцелуй вспомнился не к месту, заставляя меня нервничать.

− Тогда пройдем в мой кабинет. Нам всем есть о чем поговорить, − мужчина посторонился, освобождая проход. — Надежда Аркадьевна, проследите пока за малышкой? Ей, надеюсь, ты доверяешь? Дмитрий тоже присмотрит, − последние два предложения он шепнул уже мне в ухо, обдавая горячим дыханием.

Тут же снова в памяти всплыли его объятия, но я прошла вперед. Сейчас не время для моих расшалившихся чувств. В кабинете нас уже ждала Рая. Эффектная, накрашенная, нога на ноге, глаз не отвести. Я же присела на стул, как можно подальше от сестры.

− Я подумал и решил, что Рае не помешает пожить в этом доме рядом со своей дочерью, − проговорил он, глядя на сестру, но никак не в мою сторону.

− Что?! — вскочила я на ноги, не понимая, не принимая его решение.

Глава 24

Не сестра, а пиявка настоящая

Пиявки, говорят, хорошо лечат,

всю дурь и болезнь высасывают на раз.

Но нам попалась исключительная пиявка:

все беды от неё…

Слова автора.

Анна

Бум! Словно меня ударили огромным молотом или кувалдой. Я едва ли удержалась на ногах, словно пол подо мной ходил ходуном. Никак не ожидала такой подставы от Соболева. Все силы разом покинули меня от такого его поступка. Сделала шаг назад и ухватилась за спинку стула. Зачем обещать, если не собираешься выполнять своё слово или не получается сдержать обещание? Не проще ли сказать всю правду с самого начала, какая бы горькая она была? Или он с самого начала затеял двойную игру?

Почему он так решил? Только вчера он обещал мне, что никто не отнимет у меня малышку, а что же сегодня? Неужели наш поцелуй переменил его слова? Он испугался? Но чего? Подумаешь, нас немного потянуло друг к другу. Я же не собиралась требовать у него любви до гроба и настоящей семьи, как и всего остального прилагающего к ней.

− Но как? Ты же говорил, что… Ты же обещал мне… − мой голос становился всё тише и тише, срываясь.

Соболев не смотрел мне в глаза, хоть я его и прожигала взглядом. Игнорировал или же ему не хватило сил взглянуть на меня, зная свою неправоту? А вот Рая была весьма довольна тем, что разворачивалось на её глазах. Она широко улыбалась, нагло поглядывая на меня и наблюдая за Климом. Моя сестра уже праздновала свою победу.

− Я так решил, Анна. И это не обсуждается, как и не стоит препятствовать сближению матери и дочери, − были его слова, когда я уже одной ногой была в коридоре.

Я не могла оставаться там. Мне словно не хватало воздуха, словно я находилась не там, не в том месте. Ощущение было такое, будто теперь третьей лишней считают меня, но прямо в глаза сказать бояться. Вот и делают такие подлянки, чтобы я сама добровольно ушла.

Я вихрем ворвалась на кухню, но дверь закрывала уже медленно. Не хотелось напугать никого. Лера болтала что-то на своём, играя слюной и выпуская пузыри. Домработница показывала ей игрушки, а наша малышка размахивала руками, пытаясь до них дотянуться. Росла она не по дням, а по часам, будто в сказке. Только вот реальность оказалась слишком сурова.

− Что-то случилось? — Надежда Аркадьевна внимательно посмотрела на меня, отвлекаясь от девочки.

Временами мне казалось, что она переживала за меня и за Лерочку всей душой, будто мы ей дочь и внучка, хотя знакомы от силы неделю. Покачала головой, стараясь придать лицу выражение попроще, как и выдать улыбку, чтобы не волновать женщину.

− Теперь за Леру отвечает её родная мать, − я погладила малышку по щеке, будто прощалась с ней, и ушла к себе, сдерживая слезы.

И с того дня моя жизнь перевернулась, поблекла, потеряв все краски жизни. Я словно очутилась в черно-белом фильме.

Сейчас я очень сильно жалела, что согласилась на предложение Клима тогда. Но того требовали обстоятельства. Я почти осталась без средств к существованию, а для малышки нужно было питание и памперсы, да и не только. Скорее всего, даже зная, что Рая со временем объявится, я бы пошла на такой шаг. Благополучие и будущее Валерии было важнее всего. Теперь мужчина, видимо, передумал насчет создания семьи для Валерии, даже фиктивной, но только со мной. Родная мать девочки очень хорошо бы подошла на эту роль. Да и проблем с документами и бумажной волокитой будет меньше, чем со мной. Только я вот была готова идти до конца ради маленькой девочки, которая улыбалась, стоило ей увидеть меня…

− А у тебя тут ничего, − услышала я голос сестры, когда сидела в одиночестве в своей комнате, задумавшись и не реагируя на посторонние шумы.

Теперь за Лерой приглядывала её родная мать, а я была так, словно приложением рядом. Поэтому я часто закрылась в комнате, что мне выделил Клим, когда мы переехали в его дом, и подыскивала себе работу. Не сегодня-завтра мне придется вернуться к себе в коммунальную квартиру, возможно, и в свою старую школу. Учителей всегда не хватало и мне хотелось верить, что моё место будет не занято. Нет, я нисколько об этом не жалела. Хоть сегодня уехала бы из этого дома, даже не попрощавшись, но подписанный мной договор требовал с меня проживать с Соболевым под одной крышей. Лишь одно огорчало меня до глубины души: что Валерию мне никто не даст забрать с собой. Её дом теперь здесь в любом случае. И при хороших обстоятельствах, мне могли дать видеться с ней без препятствий в любое время, если это не причиняло неудобств самой девочке. Не этого я желала себе, совсем не этого. Даже от самой мысли расстаться с ней я готова была драться до конца. Только вот против денег и власти Соболева у меня вряд ли были бы шансы…

− Тебя стучаться не учили? — мне не понравилась бесцеремонность Раи. Была бы моя воля, вытолкала бы за дверь. — Ты разве сейчас не должна гулять с Лерой? Ей нужны прогулки на свежем воздухе.

− С ней няня возиться. Буду я ещё утруждать себя прогулками. Зачем тогда вообще нужна эта Виктория? Пусть отрабатывает свои деньги, − как ни в чем не бывало ответила она, продолжая изучать мою комнату. — А моя поменьше, чем твоя. И вид из окна скучный. За какие такие заслуги тебе такие хоромы? Я родила этого ребенка, я решила оставить её, я её родная мать, а ты просто тетя.

В ответ я промолчала, но на конце языка так и стояли слова. А ничего что родная мать бросила своего ребёнка? Ни разу не поинтересовалась ей. Я продолжила следить за перемещением Раи, скрестив руки на груди. Она чуть ли не щупала всё, что было в комнате. Оценивала? И под конец она дошла до шкафа, раскрывая дверца настежь.

− Вот чёрт! — выругалась моя сестра, выхватывая то одно, то другое платье. — Это же из последней коллекции. Но откуда? — она бы так смотрела на достижения своей дочери, а не на блестящую ткань.

На её вопрос я не знала, что ответить. Меня мало интересовал мир моды. За тряпками я не гонялась. Для меня главное, чтобы было качественно, удобно и не слишком дорого. А кто там сшил моё платье и из какой ткани, мне было неинтересно. Я, конечно, подозревала, что Соболев и для меня купил одежду, не абы какую, а дорогую, но не думала, что он до такой степени заморочился. Ладно для Валерии, она его родня племянница. Этому не удивилась, а вот к себе такого отношения тогда ещё не ожидала. Я же по сути ему никто, и он не обязан был обо мне заботиться.

− Я тоже хочу себе такую одежду, − Рая начала прикладывать к себе то платье, то кофточку, то брюки. Видя их цену, я к ним даже прикасаться боялась. А она вон ничего, без страха запачкать по очереди кидает их на кровать. — Я как никто достойна этого. Ты же дашь мне их примерить, систер, как и поносить? Тебе же не жалко для родной сестренки? Тем более, ты никуда и не ходишь, чтобы показать обновки. Да и к кому? У тебя нет никого.

Ругаться и требовать, чтобы она всё повесила обратно, мне не хотелось. Бесполезно. Даже если я и запретила, это ничего не изменило бы. Рая всё равно добилась бы своего. Каким путем и какими средствами, это неважно, но добилась бы. Поэтому я просто оставила её в моей комнате мерить дорогие тряпки, а сама поспешила к Лере. Викторию Анатольевну с коляской я нашла во дворе. Она спокойно прогуливалась вокруг дома по зачищенной территории. Дмитрий тоже был тут, но держался немного в стороне.

− Вы не должны беспрекословно слушать то, что говорит Рая. Ухаживать за ребенком это её обязанность, вы должны быть просто на подмоге, − начала я отчитывать няню. — Так она все обязанности переложит на вас, а сама будет заниматься ерундой.

− Но Клим Несторович дал совершенно другие указания, − слова женщины меня удивили. — Он просто просил выполнять всё то, что скажет Рая, и не противиться её словам, как и не показывать недовольство.

Вот это поворот. Чего добивается Соболев? То он мне чуть ли не в лицо заявляет, чтобы я не мешала сближению Раи и её дочери, то за спиной давал совсем другие указания, которые тоже нисколько не помогали воссоединению, наоборот, только отдаляли их друг от друга.

− А вот вас он настоятельно просил не тревожить, как бы не вела себя Рая и какие бы вопросы не возникали, − Виктория Анатольевна снова встала рядом с коляской, хватаясь за ручку и толкая её вперед, отдаляясь от меня всё дальше и дальше.

Я так и осталась стоять на месте, совершенно не понимая, что тут происходит. Первым порывом было направиться к Климу и потребовать объяснений, но передумала. Таким поступком я могла только испортить и без того не очень хорошие отношения между нами. Я итак была здесь бесправной родственницей. Мне оставалось только наблюдать, что будет дальше, как и дождаться конца всего этого балагана.

− Не переживайте, Анна Владимировна, и не берите в голову. Всё не так, как вам может показаться на первый взгляд. Просто потерпите немного и всё встанет на свои места, обещаю, − останавливаясь рядом со мной проговорил Дмитрий. — Всё будет хорошо, поверьте.

− Да? Я в этом не уверена. Один уже наобещал многого, да только его слова оказались пустыми, − и заторопилась в сторону дома.

− Вон! — показала я Рае на выход, врываясь в свою комнату. — Живо!

Сестра не сразу заторопилась, но встретившись с моим взглядом, возражений у неё не нашлось. И мне было наплевать, что Рая захватила с собой пару вещей. Пусть весь шкаф забирает, лишь бы снова исчезла из нашей жизни и оставила нас в покое.

Стоило закрыться двери, как я упала на кровать и заревела. Шестое чувство меня не обманывало: совсем скоро случится что-то плохое. Для меня. В этом я могла убедиться в тот же вечер за ужином.

− Долго собираешься показывать свой характер, запираясь тут? — моя сестра снова вошла в мою комнату без стука.

К тому моменту я уже успокоилась, привела себя в порядок и разговаривала с Варей, сообщая ей последние новости, как и советуясь, как поступить дальше.

− Перезвоню тебе завтра, − попрощалась я с ней и взглянула на Раю. — Впредь прошу сперва стучаться и только после моего разрешения заходить внутрь.

− Ой брось, систер, будто у тебя есть что от меня скрывать, − рассмеялась она.

− Представь себе, есть. Я тебя предупредила, Рая, иначе поставлю замок, как и отрезая тебе путь к новым вещам, − с вызовом посмотрела я на неё. И была уверена, что больше она не посмеет и шага вступить на мою территорию. Для неё дорогие тряпки имели больше значения, чем всё остальное.

− Больно надо, − фыркнула она и направилась к выходу. — И кстати, Клим просил передать, что ужинаем мы сегодня все вместе, через полчаса.

Рая ушла, а я так и осталась стоять на ногах, задумавшись. Что ещё придумал Соболев? Зачем ему совместный ужин? Обедала я на кухне, а не в столовой, как Рая. Меня вполне устраивало общество Надежды Аркадьевны и Леры. Виктория Анатольевна после приезда Раи общалась со мной как-то отстраненною, даже холодно. То ли просьбы Соболева послужили тому, то ли новость о том, что родной матерью Леры является Раи. Но я не винила её ни в чём. Это её выбор. А вот наша домработница Раю невзлюбила. За какие такие заслуги? Пожилая женщина свою тайну не раскрыла, но морщилась всякий раз, стоило ей услышать имя моей сестры или увидеть её саму. Хоть кто-то со мной солидарен и разгадал настоящую Раю, а не купился на её внешнюю красоту.

На ужин я спустилась в одном из новых платьев, которые остались чуть ли не сиротливо висеть в шкафу и ничем не смогли вызвать интерес Раи. Простое, скромное. Оно не стоило ни капли внимания моей сестры. Мне же понравилось. Нежно голубого цвета платье в клетку застегивалось на пуговицы до горла, длиной до колен оно очень мне шло. Короткие рукава едва ли доходили до локтя, а подол со складками красиво облегал моё тело. Волосы я просто распустила, немного завив их. Косметику тоже использовала малость: тушью немного придала объем ресницам, как и блеском прошлась по губам. И без внимания изменения во мне не остались.

− Анна, сегодня вы очаровательны, — выдохнул Соболев, взглянув на меня совершено другим взглядом, стоило мне спуститься в гостиную и оказаться в поле его зрения. — Это платье словно сшито для вас, − его голос стал хриплым.

Глаза мужчины горели, жадно изучая меня. В них я видела восхищение. Он даже забыл про стакан в руке, продолжая изучать меня. Не зря, оказывается, говорят, что мужчинам нравятся закрытые наряды, чем вырезы до пупка и мини юбки до видения трусиков, возбуждая их воображение. Они во всём правы. Вон как Соболев в ступор ушел, но стоило ему сделать шаг в мою сторону, как вмешалась моя сестра. Куда уж без неё…

− А как это платье на мне? — она словно ниоткуда выпрыгнула на пути мужчины. — Анна сама предложила мне его, узнав, что мне буквально нечего надеть. Моя старшая сестра такая хорошая и добрая, ничего и никогда не жалела для меня.

От её слов у меня свело зубы. Соболев тоже изменился в лице.

− Пройдёмте в столовую, ужин стынет, − сухо проговорил он.

− Не слишком ли нарядно для простого ужина, систер? — прошипела мне в ухо Рая, будто озлобленная змея перед нападением на жертву, схватив меня за локоть и утаскивая за собой в сторону столовой. — Думаешь, против меня у тебя есть шансы?

Глава 25

Не семейный ужин, а минное поле…

Ужин отдай врагу.

В этом есть смысл, чтобы

хотя бы закрыть рот едой

особенно говорливым.

А то разговорились тут…

Слова автора.

Анна

− Думаешь, против меня у тебя есть шансы? — зло прошипела она сквозь зубы, чуть ли не до боли сжимая мне руку. Её ногти впились мне в кожу. — Не многовато ли уверенности в тебе?

Рая в данный момент мало походила на мою милую младшую сестренку, которая когда-то весьма радовалась моему возвращению домой после учебы и с нетерпением ждала от меня вкусных сюрпризов, переминаясь с ноги на ногу в прихожей, едва ли не торопя старшую сестру. Сейчас она была хищницей, защищающей свою намеченную добычу. Хмыкнула, одергивая руку. Синяка мне только не хватало сейчас, как и следов от её ноготков.

− А ты что испугалась? — меня отчего-то повеселило её поведение, и я улыбнулась, показывая свои зубы, как и давая ей знать, что они у меня тоже есть и я также могу кусаться, как и она. — Больше не веришь в своё обаяние? Растеряла хватку?

Рая отпрянула от меня, будто я заразная, удивляясь моим словам и отпору. Всё это было неожиданно для неё. Ведь раньше я себя так не вела с ней, стараясь для неё и ради неё. Но она нисколько это не ценила и не оценила. Теперь же мне не нравилось, как она себя ведет, и я научилась давать отпор. Хватит терпеть! Не думаю, что Клим стал скрывать от неё факт смерти её возлюбленного Олега. Не просто так же они сидели в его кабинете и провели в уединении немало времени. Но стоило ей выйти оттуда, как она уже забыла про отца своего ребенка и всё своё внимание обратила на его брата. Мне не хотелось думать о том, что Соболев предложил создать фиктивную семью Рае, уже позабыв обо мне. Правда, все перемены в его лице и действия мужчины говорило об этом. Быстро, однако, прошла у неё любовь. Баба Шура вон через всю свою жизнь пронесла глубокие чувства к погибшему мужу. «У меня в голове никогда не возникало мысли, чтобы заново заводить отношения и выйти замуж. Я не могла так поступить с Колей и памятью о нём, и предать нашу любовь. Окружающие, конечно, говорили и не раз, но они не были в курсе наших отношений, какими они были», − часто повторяла она, вспоминая своё прошлое и вытирая слезу. А тут буквально за день всё поменялось. Не слишком ли стремительно даже для Раи переключать своё внимание на другого сразу после новости о гибели любимого? Или у неё все чувства к Олегу прошли в миг, как только она осталась одна с ребёнком и поняла, что он уже не вернётся к ней? Или же моя сестра разглядела в Климе более подходящий вариант для устройства своей жизни, разочаровавшись в других? Даже сейчас, сидя за столом, она всем своим видом старалась привлечь внимание Соболева.

Неужели во мне начала говорить ревность? Прогнала лишние мысли из головы только тогда, когда Надежда Аркадьевна поставила передо мной тарелку с горячим, возвращая меня в столовую.

− Спасибо, − поблагодарила я женщину, улыбнувшись ей, затем расстелила тканевую салфетку на колени и всё внимание отдала ужину,

Кроме меня только хозяин дома выразил слова благодарности домработнице. Рая же приняла всё как данность, что неудивительно. Она всю жизнь считала, что все вокруг неё должны ей и обязаны в чем-то. Наверное, в этом была и моя вина…

Первые минуты ужина были слышны лишь звуки приборов об тарелку. Меня это вполне устраивало. Мне хотелось поскорее закончить это испытание. Соболев молчал. И зачем только устроил совместный ужин? Захотел поиграть в семью? Да между нами со всеми кроме ненависти ничего более и не найти, даже если поискать лупой. Ну, возможно, остатки симпатии ещё можно будет разглядеть и всё.

− Клим, я бы хотела узнать, − кашлянула Рая, обращая внимание мужчины на себя. — Нельзя ли мне комнату ближе к дочери? — при этом делая вид, что увлечена ужином и аккуратно отрезая куски овощей.

Соболев отвлекся от своей тарелки и взглянул на Раю, сдвинув брови. Ему была непонятна такая просьба моей сестры. Ещё бы! Ей предоставили жильё в элитном районе в прекрасном доме, кормят, поют, одевают, выделяют денежные средства на карманные траты, присматривают за её ребёнком, давая всё самое лучшее, а она ещё и чем-то недовольна.

− Что-то не так с твоей комнатой? — прозвучал ответный вопрос.

− С ней всё так, спасибо. Кроме расположения, − отложив приборы она подняла свои глаза на Соболева. — Мне бы хотелось быть как можно ближе к дочери, чтобы вставать к ней по вечерам и ночью. Сейчас мне приходиться чуть ли не бежать к ней в случае чего, − я чуть не рассмеялась на её слова, вовремя положив в рот кусок нежнейшего мяса.

Правда, всё же хмыкнула, тут же словив гневный взгляд Раи. Ну смешно же. Даже при мне она вставала к Лере по ночам только в то время, пока кормила грудью. И то после моего толкания в бок. Это продолжалось меньше месяца. Дальше уже малышка перешла на смесь, и на ночные кормления вставала уже я, жалея Раю. А тут она вдруг ни с того ни с сего сама захотела? Чушь полнейшая, если она даже на улицу на прогулку с ней не выходит. Не верю! Где Станиславский???

− Для этого есть видео няня, да и коридор всего в несколько метров в длину, не устанешь, − вердикт мужчины даже для меня был непредсказуемым.

Я так и замерла с вилкой возле рта, на кончике которого был наколот кусочек мяса. Мне послышалось или он отказал Рае? Была полностью уверена, что мне после ужина придется распрощаться со своей комнатой. Ведь первое решение сблизить Раю и её дочь был уже принят им. Что стоило ему и в этот раз дать своё согласие, чтобы мы поменялись комнатами? Я была уверена, что если даже не сегодня, то завтра я буду ночевать уже в другой комнате.

− Но как же? Пока я дойду до неё, пока приготовлю смесь, Лерочка уже надрываться будет, − не утихомиривалась моя сестра. — Неужели вам не жаль свою племянницу?

И теперь наступила моя очередь с довольным лицом наблюдать за разворачивающейся сценой. Я знала наверняка, что Соболев не меняет своих решений. Ну в крайнем случае, если выгоды получалось больше, то почему бы нет? В этом едва ли стоит винить его. Все хотят кусок побольше, вкуснее и жирнее. Так устроен наш мир. Вон Рая тоже хочет выбить себе место под солнцем, да только не тот путь она выбрала. Но именно сегодня Соболев был непреклонен в своих решениях.

− Я своё мнение уже высказал, − голос мужчины не терпел возражений. Хоть я его мало знала, но изменения не в лучшую сторону в тембре всё же прочувствовала. И на месте Раи давно бы перестала мусолить данную тему. Но её чувство самосохранения молчало, как и язык продолжил говорить.

− Но мне было бы так намного удобнее. Да и Анне зачем такая комната? Ведь теперь ей не надо ухаживать и присматривать за Лерочкой. Теперь я здесь. Думаю, в её помощи нет надобности. Я даже уверена в этом. С подмогой Виктории я справлюсь со всем сама. Моя старшая сестра с радостью бы со мной поменялась. Правда ведь? — и она в упор посмотрела на меня сверкая глазами, словно говорила о том, чтобы я не смела ей отказать.

− Анюта, ты такого же мнения? — мужчина повернул голову в мою сторону, захотев услышать ответ от первого лица.

Я же замерла в замешательстве. Нет, не от наглости Раи, а от того, как ко мне обратился Клим.

Анюта. Анюта…

На меня тут же нахлынули воспоминания, но мне не дали возможности поностальгировать, как и пустить слезу по давно ушедшим дням. Горячая ладонь легла на мою руку, накрывая её. Я взглянула сперва на руки, затем подняла взгляд на Соболева.

− Ты не против меняться комнатами со своей сестрой? — повторно прозвучал вопрос, словно от меня зависела чья-то жизнь, и мою ладонь сжали, будто в знак поддержки, какое решение я бы не приняла.

− Аня, ты же не откажешь своей маленькой сестре в такой мелочи? — не унималась Рая, словно моя комната была отделана золотом, а не поклеена простыми бумажными обоями. Зачем ей нужна она? — Ты всё равно только закрываешься в своей комнате, а малышке нужно пространство.

Я не слышала слова сестры, они в одно ухо залетали, и с другого вылетали. Куда важнее были глаза напротив, что смотрели на меня не только с восхищением, но и с поддержкой, как и горячие мужские ладони. От них по всему моему телу шла волна тепла, как и мурашки.

− Кхм, − вытащила я свою ладошку из-под руки мужчины и спрятала под столом, накрывая своей второй, сохраняя его тепло. — Нет, я не готова уступить свою комнату Рае. Я уже привыкла к ней. И мне же не запрещено вставать ночью к Лерочке, помогать сестре? Как поняла, только не надо мешать тому, чтобы малышка заново привыкла к матери? — с улыбкой взглянула на этот раз на сестру.

Выкуси! Привыкай к тому, что теперь не всё будет только для тебя и ради тебя. Вокруг тебя есть и другие живые люди со своими потребностями. Рая на мой неприятный для неё ответ и взгляд пошла красными пятнами, чуть ли не пар из неё начал выходить. Пусть теперь на своей шкуре почувствует, какого это, когда не всё будет по её желанию. Хватит, итак сколько времени позволяла ей на себе ездить. Всему приходит конец, как и моему терпению. Если бы она хоть вела себя как нормальный человек, то можно было договориться. Но она же умеет только требовать. Ещё, ещё и ещё, словно она птенец кукушки, которую подкинули в чужое гнездо, и она стала там единоличной хозяйкой, вытолкав оттуда всех остальных жильцов. И теперь сидела там, разинув рот, пищала и ждала, пока ей всё положат в рот. Мы и давали ей всё. До сегодняшнего дня. Но в жизни, к сожалению, так не бывает. Всему когда-нибудь приходит конец.

− Тогда вопрос закрыт, − Соболев вновь вернулся к ужину, берясь за столовые приборы. — И вновь затрагивать её не советую.

После слов мужчины за столом наступила чуть ли не гробовая тишина. Рая испугано замерла, лицо её побелело. Только сейчас до неё дошло, что Соболев не тот вид мужчин, с которыми можно крутить и вертеть по своему желанию и хотению? Мне захотелось позлорадствовать, но всего лишь задумалась. Рая не из тех, кто сдается. Она обязательно придумает что-то и непредсказуемое. И уже через день или два снова попробует добиться своего.

− Кхм, − кашлянул мужчина, привлекая к себе внимание. — Новый год наступил, но я так и не вручил подарки, − после он встал из-за стола.

Я последовала за ним, отодвинув от себя почти полную тарелку. Аппетита не было, и я лишь водила вилкой по тарелке, ожидая окончания ужина, чтобы подняться к себе. Только бы Надежда Аркадьевна не обиделась на меня, убирая со стола.

Мы вернулись в гостиную. На лице Раи уже и след страха простыл, она присела на диван вся в предвкушении, ожидая что-то стоящее. Я же не стала занимать мебель, оставшись стоять с краю. Не то чтобы я не хотела подарка, вроде и свой под ёлку положила для Соболева, только вот мне не хотелось разворачивать его на глазах у сестры. Для меня подарки были личными, сродни интимному, и я не любила выставлять их на всеобщее обозрение. Тем более, сейчас, когда для моей сестры было важнее их стоимость, и она обязательно всё будет сравнивать и оценивать.

− Это для Валерии, − мужчина протянул одинаковые конверты и мне, и Рае. — Открывайте.

На имя малышки был открыт счет, и количество нулей меня удивило, что дыхание перехватило. Внутри конверта также обнаружился документ, где говорилось о том, что в центре города на имя малышки приобретена шикарная квартира. Соболев уже сегодня обеспечил племянницу всем, чем только мог.

− До её совершеннолетия никто не сможет воспользоваться деньгами, только в том случае, если с нами что-то случится. Но даже в этом случае опекуны должны будут отчитываться о потраченных средствах, как и воспользоваться недвижимостью ради нужд ребенка, а не по совей прихоти, − и я очень понимала принятые им решения. С Раи станется всё потратить, как и продать квартиру.

Пока я молча благодарила мужчину, он протянул карту Рае.

− Это тебе. Каждый месяц на карту будут перечисляться определённая сумма, так скажем, на карманные расходы. Шиковать не хватит, но вести достойную жизнь вполне, − но по выражению лица Раи сразу стало понятно, что она не в восторге. Она ожидала более широкого жеста от него.

− А вот это тебе, Анют, − протянул он и в мою сторону, слава богу, не карту. — Откроешь?

Я с дрожащими руками взяла коробочку и затаив дыхание открыла её.

Глава 26

Я не каменный!

Нет на свете такой вещи,

что не разломать.

Ведь и капля камень выдалбливает,

и алмаз крошится.

Слова автора.

Клим

«Я не могу принять это», − вспоминал я ужин, как и после наблюдая за тем, как коробочка вернулась в мои руки обратно. — Спасибо, но я не могу принять».

Словно всё происходило здесь и сейчас перед моими глазами. Почему она отказалась? Я ведь хотел, как лучше. Как лучше для неё. Кулаки сжались самопроизвольно, под властью эмоций, что я еле сдерживал в узде.

Вот что ещё нужно этим женщинам? Большой, просто огромный дом? Пожалуйста! Обеспечить на всю жизнь вперед? Запросто! Дать семью? Да хоть сегодня в ЗАГС! Так нет же, даже подарки принимать не хотят, лицо воротят…

Пришёл в себя от того, что меня легко тронули за плечо. Не то, чтобы испугался, но было внезапно, застав меня врасплох.

− У меня такое ощущение, что мы зря нашли твою племянницу, − услышал я голос крёстного сбоку.

Задумавшись, я даже не услышал его приближения, как и то, что он вошёл в кабинет. Да, совсем расслабился я или же проблемы дома так достали, что мне хотелось спрятать голову в песок, как страус, и не вынимать его подольше, пока все само не решится и не рассосется.

− С её переезда к тебе домой, ты стал весь рассеянный и задумчивый всё время? Что ребёнок спать по ночам не дает? Зубки режутся? Али колики беспокоят маленькую? Или всё дело кроется в тёте малышки? — зубоскалил Ефим Петрович. — Эх, был бы лет на двадцать моложе…

Я дернулся. Отчего-то мне не понравилось его последнее предложение. Убрал со стола телефон, на экране которого до сих пор светилась фотография Анны. И сколько времени я любовался ей? Что увидел крестный и сколь много он мог построить свои предположения?

− Нет, всё дело в родной матери Валерии, − я всё не мог придумать, как решить все проблемы разом. Точнее, чтобы Рая сама добровольно отказалась от своей дочери в пользу Анюты или же меня.

Я знал, что сестра Анны направлялась домой. Мои ребята отслеживали её перемещения. Ждал, но всё равно её появление было скорым. Я не успел подготовиться, предупредить Анюту, что так надо. Да и она так не кстати поехала к себе в старую квартиру.

С приезда Раи и моего решения о том, чтобы сблизить дочь и мать, Анна изменилась. Она не только начала сторониться и избегать меня, но и была не согласна с тем, что ребенок должен расти рядом с родной матерью, с той, которой было наплевать на дочь, а не тётями и дядями, что души не чаяли в малышке. Но я слишком поздно понял, что между надо ребёнку и готова ли мать на такое, слишком большая разница. Рая только на словах была рада совершать подвиги, что многие бы позавидовали. На самом же деле, её больше интересовали деньги и положение в обществе. Да и её внимание ко мне, если честно, меня уже начало раздражать. Как Олег не мог разглядеть в ней алчность и меркантильность? Рая готова была идти по голове своей сестры, которая до этого дня делала для неё всё, что могла и даже больше. А что она в ответ? Захотела комнату родной сестры. Видите ли, ей так ближе к ребенку. Будто никто не догадался, что ей захотелось комнату побольше и всё. Мало ей того, что она чуть ли не все дизайнерские вещи из шкафа Анны стащила, теперь ещё и на её территорию посягнула. Да и к своему ребёнку за всё время она подходила пару раз от силы, не больше. Рая не кормила Валерию, вместо неё это делала Надежда Аркадьевна. Анюта не прогадала, что взяла её на место прежней Марии Ивановны. Со всем остальным же справлялась Виктория Анатольевна: переодевала, купала, занималась, играла и гуляла с ребенком как положено. Рая же была рядом с дочерью только в то время, пока я находился дома. Усердно делала вид, что любит ребёнка и занимается ей. Стоило мне уйти на работу или по делам, как она всё бросала и занималась только собой любимой. Камеры по всему дому не врали, как и работники, нанятые мной. Да и сама малышка в руках родной матери вела себя беспокойно, чуть ли не сразу начиная хныкать и плакать. Сердце ребенка не обмануть.

Анюта же… Она страдала. Да, девушка послушалась меня и давала возможность Рае сблизиться с дочерью, чуть ли не отстранившись полностью, но только та не оценила такой поступок. Видимо, и не хотела. Её больше интересовали деньги и я. Я ошибся, хоть и не хотел это признавать. И с болью на душе, как и на сердце, следил за тем, как она по ночам сидит возле кровати ребенка, пробираясь в детскую комнату словно вор, и гладит девочку по головке, держит за малюсенькую ручку, что была чуть ли не с мой палец. Смотрел на неё через экран, любовался и думал. Думал, как выйти из этого положения, что загнал всех туда сам, с меньшими потерями. Ведь начни я глобальные перемены сейчас, то Рая взбрыкнула бы. Лишиться кормушки, где постоянно еда и вода, главное, финансы, она вряд ли захочет. Ведь главное оружие — малышка, по праву её. Она без раздумий выставит её разменной монетой. И вот вместо решения, я тонул всё глубже и глубже, совершая ошибки, как и отдаляя от себя девушку.

− Когда маме всё расскажешь? Она имеет право знать, − крестный затронул ещё одну больную мозоль, расковыривая и так кровоточащую рану.

− Сразу, как только врач разрешит, − я на днях интересовался её состоянием, навестил в больнице, принёс подарок на новый год. — Ещё пару дней и можно будет. Сперва её тоже нужно подготовить.

− Мне заняться этим вопросом? — как бы я хотел сказать да, но воздержался. Это моя боль и мне же от неё избавляться.

Крестный и мои родители были закадычными друзьями. Когда-то. Пока Ефим Петрович не потерял всю свою семью и не ушёл в себя. Со временем «отвлёкся» от горя на нас с Олегом, но всё равно былой близости уже не было. Да и со своей матерью я сам должен разобраться. Понимаю, что потеря ребенка для каждой матери — это ужасно, но есть же и второй. Не стоит забывать про него, который изо всех сил старался вытянуть её. Тут ещё и внучка нашлась, частичка погибшего сына. Я надеялся, что она поможет моей матери восстать, выйти из своей клетки, а не сломаться до конца, угаснув, как цветок без воды и солнечного тепла. Только бы ещё хуже не сделать…

− Нет, я сам. Ты итак многое для нас сделал и делаешь, − и задумался, что я в последнее время не благодарил крестного, принимая его помощь как данное. — Спасибо тебе за всё. Не хочешь поближе познакомиться с Анютой и Валерией? Приходи на ужин сегодня. А то всё о делах и о делах.

Крестный удивился, но тут же придал лицу бесстрастное выражение.

− Попозже, пусть сперва Ольга познакомится со своей внучкой, − голос его дрогнул. Видимо, он вспомнил свою семью и не забывал ни на секунду даже спустя столько времени. — Что с договором?

Я откинулся на спинку кресла. Я бы и сам хотел знать, что с договором. Анюта так его и не подписала. И она имела право взять ребенка и уйти в любой момент, как могла сделать этого и Рая. Словесное согласие в наше время никакой силы не имела, тем более, юридической. И что бы я предпринял, реши она уйти из моего дома вместе с Валерией? До нашего поцелуя догнал бы, наказал и отобрал ребенка, не оставив никакого шанса на встречи в будущем. Сейчас же…

Я не знал, как поступлю. Всего один поцелуй многое изменил. Но я сам же испортил момент, дав ей обещание, что больше такого не повториться. Да и мой подарок она приняла не так радужно, как я рассчитывал. А вот на своё обращение Анюта из моих уст реакция была куда большая. И я не мог понять, в чем дело, но обязательно дал себе слово, что разберусь…

Шли дни, но ситуация в доме не менялась. Ужинали мы каждый вечер все вместе, иногда даже Валерия присоединялась, если бодрствовала. И было смешно наблюдать за тем, как Рая бегала вокруг дочери, но та всё равно тянулась к Анюте. Девушка не выдерживала, слушая плачь малышки, и сама брала уход на себя. В такие моменты я чувствовал себя полным кретином, что сам собственными руками чуть ли не испортил всё. И из-за этого страдал маленький ребенок. А ещё сегодня я должен был сообщить новость, которую она могла воспринять, как угодно. Но откладывать дальше уже никак было нельзя.

− У вас есть другие родственники? — задал я вопрос, заходя немного издалека.

− Только тётя, сестра отца, но она живёт в другом городе, и мы мало общаемся, − сообщила Анюта виноватым голосом. — И она ни на что не претендует. Комнату бабушки в коммуналке без лишних слов переписала на нас после происшествия с нашими родителями.

− Тогда, наверное, пришло время сообщить вам, что у Валерии кроме нас есть ещё один родственник, − и посмотрел на реакцию девушек.

Рая не обрадовалась. На её лбу образовались морщины. Она запустила мыслительный процесс, чем именно ей может помешать присутствие нового члена семьи. Анюта же проявила совсем противоположные эмоции.

− Правда? Так это же здорово! — она чуть ли в ладоши не захлопала. — Когда мы можем с ним познакомиться? Думаю, Лерочка будет только рада новым лицам.

− А вы у меня спросить не желаете, хочу ли я знакомить свою дочь с кем-то ещё? Ходят, а то тут, заразу разносят, − недовольно пробурчала Рая. — После них ребенок болеет.

− Что ты такое говоришь? — Анюта взглянула на сестру. — У Лерочки, считай, итак много кого не будет в жизни: ни дедушек, ни бабушек, которые могли бы её любить и баловать. Ты ещё хочешь лишить её и дяди? Хочешь и ей такой же судьбы, как себе? В случае чего некому обратиться, не у кого помощи попросить?

− Почему сразу дяди? Вдруг это тётя? — перебил я девушек, не желая развивать их конфликт, да и мне не понравилось упоминание Анютой мужского пола.

С чего вдруг? Неужели она успела занять место в моём сердце, и я начинал ревновать?

− Да хоть тётя! Пол значения не имеет! (Ещё как имеет! — хотелось мне воскликнуть, но я воздержался.) Важно другое, что Лера не будет одинока, как мы с тобой, в этой жизни. Её будут окружать родные люди, которые будут любить её и помогать в случае чего. Хотелось бы верить в это, по крайней мере. И она может обратиться за помощью к ним, а не справляться со всем сама, − Анюта выговорила всё то, что у неё самой наболело за всё время. И её можно было понять.

Она сама поднимала на ногу младшую сестру. И рядом с ней мне было никого, чтобы хотя бы просто поговорить и попросить совета. Девушка не хотела похожей судьбы для своей племянницы.

− Это она. И она точно будет любить Валерию. В этом сомневаться не стоит. Ведь в сердце бабушек внучки занимают особое место, − сообщил я, после чего наступила абсолютная тишина. — Моя мать жива и уже завтра будет здесь. И задержится в этом доме столько, сколько сама того пожелает.

− Так это же здорово! — Анюта вскочила со стула. — Пойду к Надежде Аркадьевне и сообщу. Надо же подготовиться к приезду твоей матери как следует.

Больше я ни слова не успел сказать, как она упорхнула на кухню. Придётся пойти за ней. Нам надо поговорить и как можно скорее. Больше откладывать уже нельзя.

− Надеюсь, ты ничего при моей матери не выкинешь, − обратился я к Рае и, получив от неё положительный кивок, тоже направился на кухню.

Но выражение её лица говорило совсем обратное. Она была недовольна, словно это в её дом приходили незваные гости, а не сама девушка жила у других на птичьих правах. Надо скорее решать вопрос с Раей. Пусть только мама освоится и её состояние улучшится. Пока же надо поговорить с Анютой и снова вернуть на её лицо улыбку.

Глава 27

Решение принято, пересмотрено не будет

Иногда приходиться принимать такие решения,

когда больно тебе одной, но другим всем легко.

И это правильно.

Слова автора.

Анна

Я сбежала. На кухню к Надежде Аркадьевне от внимательных глаз Соболева. Новость о том, что у Леры будет бабушка, меня взволновала. Тряхнуло так хорошенько, как и навевая не очень позитивные мысли. Бумаги я так и не подписала, да и не хотелось после приезда Раи. Я была в таком шатком положении, что хоть прямо сейчас уходи отсюда. Ещё и подарок от Клима. Ключи от квартиры. Будто мужчина теперь откупался от меня из-за того, что не сдержал свои обещания. Но такой дорогой подарок я не могла принять от него. За что? Я не Рая, поэтому и отказалась. У меня был свой уголок, большего и не требуется.

Поговорив с Надеждой Аркадьевной, я даже не стала что-то ей подсказывать или просить. Она женщина умная, с большим опытом багажа и мудрости, сама разберется во всём. От моей помощи она отказалась и мне ничего не оставалось, как подняться к себе. Но заметила, что Виктория Анатольевна собирается на прогулку, и тоже решила присоединиться к ним. Находиться рядом мне никто не запрещал. Не думаю, что мне отказали бы, реши я взять на себя прогулку. Зря что ли столько месяцев одна растила девочку?

Дмитрий встретил меня с улыбкой, но тут же остановил, широкими шагами направляясь к няне.

− Виктория Анатольевна, вы, наверное, не успели поужинать? — хватаясь за коляску проговорил охранник. — Давайте я погуляю, а вы спокойно посидите на кухне. Мне не помешает размяться.

Женщина не стала противиться, и тут же исчезла за дверью, доверив малышку Дмитрию. Он же подмигнул мне, уступая коляску. Улыбнулась ему и поблагодарила.

− В последнее время вы всё больше грустная, − подытожил он, шагая рядом со мной. — Вот решил немного вас приободрить.

Мне не хотелось разговаривать. Я готова была взять на руки Лерочку и гулять с ней так, наслаждаясь её близостью, а не толкать коляску, любуясь ей на расстоянии. Но и прогнать Дмитрия не посмела, всё-таки мужчина помог мне. Он всё понял сам, давая мне возможности побыть наедине с малышкой. Прогулка перед сном продлилась недолго. Успела сделать лишь пару кругов вокруг дома, как охранник забрал у меня коляску. И буквально через минуту Виктория Анатольевна явилась за малышкой. Процедуры перед сном не ждали. Я же не сразу вошла в дом, присела в беседке, украшенную гирляндами. До сегодняшнего вечера она не привлекала моего внимания. Сейчас же мне хотелось побыть наедине, выдохнуть и подумать о многом. Было над чем.

Во-первых, больше я не видела смысла в создании фиктивной семьи ради Валерии. Да и сам Соболев больше не заикался об этом. Появление Раи заставило передумать? Утверждать не смею, но факт остается фактом. Сам мужчина перестал желать связывать себя узами брака, пусть и не настоящего. Все его действия и поведение говорило об этом.

Во-вторых, меня отодвинули от малышки так далеко, как только возможно, будто я что-то делала неправильно. Она уже не так капризничала на руках Раи, а вот няне радовалась. Привыкла. Да и не смею утверждать, что Виктория Анатольевна плохая. Нет, она хорошо ухаживала за малышкой, также усердно исполняла и поручения Соболева. На уступки она не шла категорически, особенно в отношении меня. Ладно сегодня Дмитрий помог мне. А завтра? Через неделю? Я словно было костью в горле. Вроде и нечего есть, но и выкидывать жалко. Это, в-третьих. Значит, решение мне придется принимать самой. Больше некому.

Поднялась с холодной скамейки. Задумавшись, не сразу заметила, что холод давно уже пробрался под пальто. Не хватало только заболеть.

− Где ты была? — едва успела открыть дверь в свою комнату, Клим шагнул мне на встречу.

Опешила от его напора, как и строгого голоса, всего лишь на миг почувствовав себя на месте своих учеников, что нашкодили. Но быстро взяла себя в руки. И вообще, разве я должна в чём-то перед ним оправдываться?

− Прогулялась перед сном, − ответила спокойно. — А теперь хотела бы принять горячий душ, немного замерзла, − взглянула мужчине в глаза.

Соболев хотел что-то ещё сказать, но сдержал себя. Заскрежетал зубами и вышел из комнаты, но обещал вернуться. Я же спокойно отправилась под струи горячей воды, но спать не ложилась. Ждала, пока весь дом окутает тишина, после посещала детскую.

Лерочка довольно причмокивала, когда я пришла к ней. Мягкий свет от ночника не мешал, но и давал возможность всё рассмотреть. На время выключила видео няню, чтобы ни Рая, ни Виктория Анатольевна не подорвались в случае чего. Только мои действия все равно не спасли от ночного посетителя. Когда я уже достаточно времени провела рядом с малышкой, решила вернуться к себе. Стоило мне выйти за дверь, как тут же была перехвачена мужским руками. От крика удержала ладонь, что закрыла мне рот.

− Это я, − выдохнули мне в лицо, не отпуская от себя, наоборот, лишь сильнее прижимая к горячему телу. — Не бойся.

Было бы утро или день, то наши обжимания так не взволновали бы. Сейчас же, почти в кромешной темноте всё воспринималось по-другому. Едва заметная полоска света из детской придавала лишь оттенок уединенности и интимности. Тем более, когда ты уже знала вкус поцелуя мужчины, что не торопился отпускать тебя. В голове тут же молнией пронеслась мысль. А не страдает ли мужчина раздвоением личности? Как можно себя вести по-разному: при свете дня отталкивать от себя, а ночью обниматься?

− Может, отпустите меня? — наконец-то заговорила я, когда Клим убрал руку от лица. — Нас могут увидеть. Сейчас сюда могут прийти Рая и Виктория Анатольевна.

− Пусть, − последовал ответ и мои губы накрыли требовательным поцелуем.

И я разозлилась, вместо того, чтобы ответить ему с пылом и жаром. Оттолкнула мужчину от себя и не сказав ни слова юркнула в свою комнату, прислонившись к двери с другой стороны, с безопасной. Думать ни о чём не хотелось, и я просто легла спать.

На другой день ближе к обеду мы все находились в гостиной и ждали бабушку Валерии. Я спустилась вниз самой последней, чтобы избежать взглядов Соболева. И едва я успела присесть на диван рядом с Лерой, как тут же Клим подорвался с места, встречая мать.

Пожилая женщина на первый взгляд была похожа на тяжелобольную. Исхудавшая, с серым цветом и безжизненными глазами. Её словно здесь не было, а только тело женщины. Она лишь мазнула по внучке, после взглянула на меня.

− Расскажи мне про него, − она кинулась ко мне, что я немного опешила от такого напора и отреагировала защитным жестом.

Соболев тут же кинулся следом, но не успел. Женщина вцепилась в мою руку.

− Извините, но это я была невестой вашего сына, − к нам шагнула Рая, улыбаясь. — Как и мать вашей внучки.

Ольга Петровна разом потеряла ко мне интерес, весь свой взор обращая на мою сестру.

− Всё хорошо? — Клим пальцами прошелся по моей руке, заглядывая мне в глаза.

Но меня больше волновали не прикосновения мужчины, а безопасность Леры.

− Она не причинит вред малышке? — шепотом поинтересовалась я.

− Нет, ей просто трудно переключиться с Олега на его дочь. Дай ей пару дней, и она всё поймет, − только его слова меня мало успокоили. — Ты можешь присутствовать, когда она будет знакомиться с внучкой. Да и я буду дома в эти дни, пока мама всё не поймет. Всё будет хорошо, не волнуйся, Анют. Я рядом.

Следующую неделю я только и делала, что была рядом с малышкой. Рая пыталась очаровать Ольгу Петровну, но женщина, выпытав у сестры всё, что ей надо было, стала посматривать в сторону внучки. Через пару дней она взяла девочку на руки и всё изменилось. Вся суть бабушки вышла наружу, на моё облегчение. Но я всё равно продолжала быть рядом, когда женщина общалась с внучкой. А ещё через пару дней случилось то, что подтолкнуло меня к побегу.

− Анна, не хотите присоединиться к нам? — Ольга Петровна каждое утро открывала дверь в мою комнату и задавала один и тот же вопрос.

Бабушка Леры менялась с каждым днем, в лучшую сторону, и я уже не видела смысла находиться рядом с ними. Отказалась и в этот раз. Я еще не знала, как сообщить о своём принятом для себя решении, но сегодня же хотела поговорить с Климом. И зная, что мужчина ещё не успел уехать на работу, я направилась к его кабинету.

Дверь была приоткрыта и до меня доносились обрывки фраз. Я не хотела подслушивать чужой разговор, но смутно знакомый мужской голос заставил шагнуть ближе. Заглянула внутрь. Клим разговаривал с Ефимом Петровичем. В шоке я отпрянула от двери, услышав от Соболева обращение к нему «крестный».

Не значит ли это, что его знакомство и помощь мне тогда была не случайными? Его подослал сам Соболев или же крестный проявил самостоятельность, не поставив в известность никого? Тогда почему же пожилой мужчина помог мне в составлении договора, который защищал меня и ребенка, а не толкал быть полностью зависимой от Клима? Что-то тут не сходилось, но это н говорило в защиту мужчину. Они оба, получается, обманули, притворяясь не теми.

Расстроенная, вернулась к себе. Задумавшись, только сильнее убедилась в том, что приняла правильное решение. И ночью, когда уже все готовились ко сну, я снова направилась к Климу, чтобы сообщить ему о том, что возвращаюсь к себе в коммунальную квартиру. Моё присутствие в его доме не имело смысла. Лера находилась в надежных руках Ольги Петровны. И я здесь больше была не нужна.

Постучалась в дверь и толкнула её, не очень хорошо расслышав чье-то бормотание. Шагнула, но первое слово не успело сорваться с моих губ, встретившись с голой спиной Раи. Соболев смотрел на мою сестру, не отводя взгляда с её тела. Даже мой приход не отвлек его от созерцания прелестей. Закрыла дверь и быстрыми шагами направилась к себе. Столкнувшись с Ольгой Петровной, которая выходила из детской.

− Всё хорошо? Да на вас лица нет, − поинтересовалась женщина, останавливая меня.

− Всё нормально, не беспокоитесь. Просто голова жутко разболелась. Извините, я прилягу, − обойдя её, я закрылась в своей комнате.

Замерла, ожидая громкого стука, но отсутствие посетителей ко мне лишь говорило о том, что мой приход в спальню мужчины в столь горячий момент остался незамеченным. И слава богу. Сдерживая эмоции внутри себя, набрала номер, обладатель которого мог мне помочь не только советом, но и делом. Больше мне надеяться было не на кого…

Эпилог 1

Эпилог 1

Найду и ремнем по по…

Нет на свете такой работы,

которую не смог бы сделать человек.

Он ко всему привыкает и приспосабливается.

Слова автора.

Три месяца спустя…

Клим

− Нашёл? — не оборачиваясь в сторону вошедшего, задал я вопрос.

Голос мой был пропитан злостью и нетерпением. Была бы моя воля, то в моих руках давно оказался мой же ремень, но… Сперва бы найти её, а потом уже после разбираться.

Собеседник за моей спиной молчал. Я сжал кулаки, что стакан в моей руке лопнул. Липкая красная жидкость потекла, будто кровь. Может, и кровь, но в данный момент меня всё это мало волновало. Я даже не засуетился, чтобы вытереть или обмотать вокруг ладони полотенце. Всё не имело смысла, не имело значения с того самого дня, когда Анюта ушла из моего дома. Не попрощавшись, не поговорив, просто взяла и ушла. Никто не знал, куда она пропала, как сквозь землю провалилась. Даже попытки уговорить её подругу Варвару не увенчались успехом. Она только и твердила, что не знает ничего и все на этом. Даже моя откровенность в том, что Анюта мне нравится и я хочу добиться её взаимности, никак не повлияли на её положительное решение. Пришлось снова просить помощи крестного и нанять лучших детективов.

Но вот сейчас он стоял за моей спиной и его красноречивое молчание говорило само за себя. Снова неудача. Уже третий месяц поисков не приносило никакого результата. Неужели у Анюты был кто-то, что помог ей спрятаться от меня? Об этом думать не хотелось. Едва удержавшись от удара по столу, повернулся в сторону стульчика для кормления, в котором находилась Лера и ждала своего обеда.

− Ну ничего, малышка, мы ещё поборемся, да? Мы обязательно её найдем, − то ли я успокаивал ребенка, которая улыбалась мне, то ли самого себя. Больше склонялся, конечно, ко второму. Наша девочка росла и в последнее время вела себя спокойно, не так, как раньше, как только Анюта бросила её, бросила нас. Жаль, о главной причине её ухода я узнал слишком поздно. Рая, будь она неладна.

− Ты что? — мама схватила меня за руку, останавливая.

Только сейчас я посмотрел на свою ладонь. На столе, на полу поблёскивали темные капли крови.

− Иди, не перед ребенком же, − чуть ли не выталкивая меня из кухни, проговорила она. — В другом месте решайте свои дела.

Мама ожила. Не сразу, но сейчас она души не чаяла во внучке, но я старался всё держать под контролем, чтобы всё было в меру. Иначе она бы набедокурила, отдавая всю себя малышке, как и разбаловав её.

− Давай помогу, − крестный отобрал у меня бутылочку с перекисью и щедро плеснул мне на ладонь. — И не шипи мне тут.

Дальше он молча перевязал мне руку, но до кабинета мы не успели дойти, когда его телефон дал о себе знать.

− Хорошо, принято. Спасибо, Касим, − крестный отключился, но не убрал телефон, внимательно всматриваясь на экран. — Собирайся, сынок. Деревня Моховик ждет тебя, − улыбаясь, он развернул телефон в мою сторону…

Машина свернула с трассы и нас начало шатать. Местные дороги не могли порадовать нас гладкостью. Дмитрий сбавил скорость, но это мало помогло. Валерия мирно посапывала, укаченная в дороге и ничего не замечая вокруг. Интересно, она вспомнит Анюту? И я, и мама, и даже Надежда Аркадьевна чуть ли не каждый день показывали малышке фотографию девушки и говорили ей, кто она. Никто из нас не хотел, чтобы она выпала из жизни малышки, как и из нашей. Моей матери она понравилась, в отличие от Раи, которая как бы не старалась показать себя с лучшей стороны, но Ольга Петровна быстро раскусила её, несмотря на своё не лучшее состояние на первое время. Кто-то из них чуть ли не озвучил слово мама, но я запретил. Пусть всё идет своим чередом. Спешить некуда, тем более, уже сейчас, когда как через пару часов я хорошенько могу всыпать кое-кому по первое число. За побег. От меня и от нашей малышки…

Первое время было очень тяжело. Валерия была беспокойной. Второй раз в жизни от нее отказывались. Пришлось мне самому подключаться по уходу за ней, заталкивая свой страх глубоко. Я боялся брать малышку на руки. Она была такая маленькая, хрупкая, а я весь такой неуклюжий, как медведь, ломающий кусты малины. Спасибо Надежде Аркадьевне, которая быстро научила всему. Мама же никаких чувств по отношению к внучке не демонстрировала, пока в ней не начали проявляться черты Олега. Вот после уже она не отходила от нее, даже ночами, бывало, сторожила кроватку малышки, точь-в-точь как Анюта. Я даже думал, не причинит ли она вред малышке, не специально, конечно же, а из-за излишней любви, но всё обошлось. Они подружились с Надеждой Аркадьевной, чему я был рад. Мама вернулась к жизни и не «утонула» во внучке, чего я тоже боялся.

Я же теперь мог справиться с чем угодно. Меня вон даже одного отпустили к Анюте вместе с малышкой. Доверились или понимали, что Валерия всё же являлась главным козырем, и отпустили с богом. Приготовить кашу? Запросто! Поменять подгузник и помыть ребенка? Как не фиг делать! Встать ночью и покормить смесью? Да легче легкого! Переодеть и погулять с ребенком? Только об этом и мечтал! Мне с легкостью можно было присудить звание отец года, в хорошем смысле этого слова. Я научился понимать Валерию по её выражению лица, по её настроению. И я наслаждался, если можно так считать, отцовством.

− Пусть она считает тебя папой. Со временем, может, и расскажем правду, но так будет лучше. И маму ей верни, − с такими словами провожала меня Ольга Петровна, синхронно вытирая слезы вместе с Надеждой Аркадьевной, когда мы уже садились чуть ли не доверху забитую вещами Валерии в машину.

И вот осталось совсем ничего. Я нервничал. Как воспримет наш приезд Анюта? Что она успела надумать в своей прелестной голове, увидев в моей спальне Раю? Если бы только она пришла позже на минуту, то увидела бы сцену, как её сестра чуть ли не в слезах убегала из моей спальни. Как только она додумалась соблазнить меня? На что рассчитывала? И после я всё же добился от неё того, что хотел. Она написала отказную от дочери за приличную сумму, как и за квартиру, что я купил для Анюты. У Раи словно было маниакальное желание быть во всём лучше сестры, будто она хотела отобрать у нее всё и оставить ту ни с чем. И я не понимал откуда оно в ней. Ещё больше удивило меня то, что она даже не взглянула на свою дочь. Получила деньги, ключи и тут же уехала. Бывают же такие матери…

− Клим Несторович, приехали, − Дмитрий вернул меня в реальность.

Мы остановились у здания администрации маленькой деревни. Ну не вламываться же мне в дом, как какой-нибудь вор. А вот договорились мы с легкостью и получили на руки запасные ключи, дав обещание, что никто прямо сейчас не собирается забирать учительницу, что сумела за короткий срок завоевать любовь детей.

Дмитрий помог занести вещи в дом, как и в сборке кроватки. Внутри было чисто, что и следовало ожидать. И водитель уехал, оставив нас с девочкой одних.

− Ну что, малышка моя, чем займемся, пока ждем нашу маму? — обратился я к Лере, словно она могла мне дать четкий ответ. — Приготовим ей вкусный ужин? А ты знаешь толк, − щелкнул девочку по носу и начал разбирать пакеты с продуктами. Племянница тоже решила не сидеть на стороне, присоединилась ко мне. Ей нравилось изучать своё окружение.

Ужин был почти готов, когда я почувствовал присутствие Анюты. Пол скрипнул под её ногами, но я сделал вид, что занят делом, протягивая Лере кусочек морковки. У неё резались зубы, и она грызла всё, что ей попадалось под руку. Когда же она глазами нашла девушку, то больше уже не получилось делать вид, что мы заняты делом. Опустил девочку на пол, зная, что она тут же направится к Анюте.

− Она хочет на ручки, − хриплым голосом проговорил я, пожирая девушку глазами и сокращая расстояние между нами. — Я скучал, − обнимая своих девочек проговорил я, только сейчас понимая, как мне не хватало Анюты, − Мои вы малышки, только мои.

Дальше были долгие разговоры и признания.

− Деревенский воздух всем пойдет только на пользу, − Анюта не ожидала того, что я какое-то время собирался пожить в деревне. Скажем, до лета…

Девушка кинулась ко мне в объятия, стоило ей только услышать, что никто не собирается выдергивать её, как и прямо сейчас забирать в город. Нам стоило побыть вместе, всё наладить и начать доверять друг другу. И это место подходило просто идеально.

Эпилог 2

Эпилог 2

Большой и злой? Нет!

Не всегда что-то кажется тем,

что ты могла напридумать.

Иногда стоит копнуть глубже или

посмотреть на всё под другим углом,

а лучше прислушаться к словам хороших людей.

Слова автора.

Анна

− На этом мы заканчиваем наш факультатив, дети. Вы можете быть свободны. До свидания, − закрыла я учебник и встала рядом со столом, провожая детей. — А то ваши родители вас потеряют и начнут на меня жаловаться, что я задерживаю детей допоздна, — улыбнулась им. Хоть день и начал прибавлять в часах, темнело все равно рано. А ребята были помощниками в домашнем хозяйстве. Да и к концу романа дети расшевелились. Видимо, немного устали от героев. Больше не пойду на их уговоры, соглашаясь дочитать историю до конца. Пусть потерпят до следующего занятия.

Но несмотря на мои слова, ученики особо не торопились покидать класс, ленивыми движениями убирая в рюкзаки принадлежности для учебы. Мы итак сегодня затянули с ними факультатив: дети захотели послушать историю до конца. В маленькой деревне чуть ли не на краю света даже с библиотекой была проблема. Варя по моей просьбе присылала мне книжки, а я читала их детям после уроков. Ребята были жадны до знаний, что мне быстро пришлось открыть факультатив по литературе, каждый раз читая им все новые и новые произведения. Заказать побольше экземпляров не было средств ни у меня, ни, тем более, у школы, что итак теряла учеников с каждым годом. Молодые семьи перебирались в город или поближе к мегаполисам, а деревни продолжали пустеть. На первое время не было, наверное, жителя, кто бы не говорил обо мне. Перемыли мне косточки изрядно. Я была местной «знаменитостью». Какая дура переедет из города в глухую деревню, где даже вода не в каждый дом проведена? Ладно хоть голубым золотом¹ люди пользовались на своё удовольствие.

− Ребята, что с вами? — не удержалась я от вопроса, видя их кислые лица. — Роман мы дочитали, но уже на следующем занятии мы с вами начнем другой, на ваш выбор, как всегда. Пустим жребий. Дома же вы можете подумать над данной историей, а своими мыслями поделиться вначале уже следующего занятия или же принести письменные ответы. Я с ними с удовольствием ознакомлюсь. Так отчего тогда грустим?

Я составила список книг, что у меня имелись и вывесила у себя в кабинете, чтобы дети ознакомились. Но случилось прямо противоположное. Каждый хотел познакомиться с разной историей. Одновременно предлагали несколько произведений. Пришлось выбирать книгу для чтения по жребию, чтобы никому обидно не было.

− Старшеклассники буквально час назад по чатам пустили слух, что вы на днях уедете обратно в свой город, что за вами приехали на крутой машине, − наконец-то я смогла узнать причину их грустных лиц из уст первого хулигана школы, как и сама испугаться от его слов.

Да, интернет и телефоны делали своё дело. В деревне слухи распространялись со скоростью света. Жителям надо было раскрасить чем-то свою обыденную ровную жизнь, разбавить унылость. А тут такое!

− Значит, это правда? Вы поменялись в лице, − не отставали они, а в голове у меня была лишь одна мысль: Как? Как он меня нашёл так быстро? Да и зачем?

− Нет, − спрятала я дрожащие руки. — Я понятия не имею, что за слухи. Я тут, с вами, и школу покидать пока не собираюсь, − как можно твёрже постаралась ответить я, делая голос ровнее.

Ребята заулыбались, но подозрение в их глазах не исчезло. Они закинули свои рюкзаки за спину и попрощались со мной, но всё равно оборачивались назад, будто хотели убедиться, что я не исчезну прямо перед их носом, стоит им оказаться за пределами класса. Я же буквально упала на жесткий стул времен моей бабушки, но самобичеванием заняться мне не дали возможности.

− Аннушка! — в класс вихрем ворвалась учительница музыки, рисования и труда. Три в одном, как между с собой называли Наталью Павловну дети. — Вы нас бросаете? Как это печально…

Да что ж это такое!

− Это пустые слухи, Наталья. Не знаю, откуда они и кто их распустил, − наводя порядок на столе, ответила я. — Я только приехала, устроилась и начала привыкать к местным порядкам, а вы меня уже прогоняете зачем-то. Мне казалось, вы были рады мне, − мои слова прозвучали как упрёк.

Мы с ней немного подружились. Молодая женщина вышла замуж за деревенского парня, не захотела бросать своих престарелых родителей и осталась в деревне. Творческой Наташе не хватало подруг, чтобы поговорить о прекрасном. Да и в первое время ей поручили помогать мне. И в школе была нехватка кадров, острая нехватка. Недостающих преподавателей заменяли все, кто мог. Так и выживали здесь.

− Но все видели… − что там все видели, она не договорила. — Наверное, это опять приехал сын бабы Зои. Он у неё в городе какой-то шишкой работает. И машину, должно быть, новую купил. Я пойду тогда, потом поговорим, − меня, наконец-то, оставили одну, и я заторопилась домой. Меня заселили в один из опустевших домов, что бросили прежние хозяева. И мне очень хотелось убедиться, что меня не нашли.

Я шла по рыхлому снегу, как могла спешила, поскальзываясь и чуть ли не теряя валенки, что мне были велики. Зимы здесь были морозные. Где там местные жители увидели большую и крутую машину перед моим домом? Но улица была абсолютно пуста, что можно было разглядеть с пригорка, и я смогла выдохнуть. Значит, действительно сын бабы Зои. Будь он неладен, что всех поднял на уши, как и напугал меня заодно. Выдохнула ещё раз и перешла на медленный шаг. Теперь можно и не торопиться.

Несмотря на холода, весна всё активнее и активнее вступала в свои права. На улице пахло приближающимися теплыми деньками, солнцем и зеленой смачной травой. Улыбнулась, представляя, как я в первый раз голыми ступнями вступлю на мягкий природный ковёр. Она отличается от городских газонов, как небо и земля. Ведь здесь и воздух чище. Но тут же расстроилась, что не увижу, как это будет делать Лерочка. В интернете гуляло много видеороликов, как маленькие детки чуть ли не на шпагат садились в воздухе, лишь бы не коснуться щекотливой травы. Улыбнулась. Вечером я вновь её увижу. Надежда Аркадьевна присылала Варваре Игнатьевне на почту видеозаписи, что делала для меня. Она же пересылала их мне, чтобы Соболев не дай бог меня не отследил. Хотя…

Зачем я ему теперь? У него своя жизнь, у меня своя. Племянницу он получил, никто ему претензий не выставлял, если только не Рая. А она могла потребовать только денег, много денег. Думаю, Клим мог себе позволить раскошелиться. С такими мыслями я и дошла до деревянного домика. И замерла, не торопясь заходить внутрь. Около ворот были следы шин от машины, как и человеческие. Натопали тут, видите ли!

Попытка скрыть свой страх злостью не оправдалась. Сердце под ребрами билось так, будто находилось в теле зайца, что попал в силки и спасения ниоткуда на найти. Никто руку не протянет, никто клетку не поднимет, а охотник с ружьём всё ближе и ближе.

Простояв немного на улице, всё же зашла во двор. Замка на двери дома не было. Всё-таки он или местные хулиганы? С дрожащим руками открыла дверь и вошла внутрь. Вдруг и правда воры? Правда, у меня ничего и не было, кроме пару вещей и книжек.

В доме стояла тишина, на первое время. Сразу после я услышала, как мужской голос насвистывает одному ему известную мелодию. Следом до меня донесся детский голос, заставляя меня чуть ли не кинуться вперед, но ноги не слушались, и я просто прислонилась к стене, наблюдая за происходящим.

Соболев действительно был здесь и хозяйничал в моём (пусть и временном, но в моём!) доме, засучив рукава рубашки. Лера находилась с ним рядом, сидела на столе и наблюдала за мужчиной, играясь с подручными вещами, что ей подсунул, видимо, сам Клим.

− Будешь, милая? — протянул он Лере кусочек морковки, на что девочка довольно раскрыла ладошку, после спутал той волосы.

Я улыбнулась и смахнула слезу. Видеть девочку наяву и наблюдать за ней по коротким видео не одно и тоже. Мне никогда так сильно не хотелось подбежать к ней и заключить в свои объятия, как в эту секунду, но я боялась напугать девочку. Она росла без меня около трех месяцев, не мало времени прошло. И я не понимала, зачем они приехали. На сколько? Для чего? По какой причине? Может лучше и не стоит появляться перед глазами Лерочки. Зачем зря сердце бередить тогда?

Он тоже хорошо! Заявился спустя с только времени, да ещё и не один. Подумал бы о ребёнке хотя бы раз! Каково ей каждый раз «терять» и «находить» любимых ей людей? Я понимаю, что пока она маленькая, то быстро забывает и быстро привыкает, но так дела не делаются.

Видимо, мои молчаливые мысли и пыхтения были услышаны. На меня уставились две пары глаз. Лера тут же залепетала на своём и захотела слезть со стола. Клим тут же спустил её на пол. Малышка на четвереньках направилась в мою сторону. «На полу же холодно!» − хотелось мне предупредить мужчину или поругать, но на глаза попался пушистый ковер. Когда он успел?

Но ответов мне найти времени не дали. Девочка дошла до меня и села, что-то активно лепеча на своём и размахивая маленькими ручками.

− Она хочет на ручки, − совсем рядом услышала мужской голос, и я послушно присела перед малышкой.

− Иди ко мне, моя милая, − мне даже не пришлось протянуть руки, Лера сама тут же приползла ко мне, забираясь на меня.

И я наконец-то смогла прижать её к себе, почувствовать тепло её тела, вдохнуть полной грудью её запах, закрывая глаза и наслаждаясь моментом. Кто знает, когда ещё он случится. Счастливей меня не было человека на свете. Но уже через минуту вздрогнула, когда меня коснулись мужские руки и заключили в объятия вместе с малышкой.

− Я скучал, − выдохнули мне в волосы, затем поцеловали…

На ночной сон Лера ушла быстро. Видимо, смена места и эмоции сделали своё дело. Я стояла рядом с детской кроваткой и не могла налюбоваться девочкой.

− Ну всё, хватит поедать её глазами, иди сюда, − подозвал к себе Соболев. — Я тоже хочу свою долю твоего внимания, − похлопал он рядом с собой по старому дивану, а его взгляд говорил сам за себя. — Моя малышка, − прошептал он, зарываясь в мои волосы. — Ещё раз так сделаешь и я тебя не пощажу.

Я спрятала свою довольную улыбку на груди мужчины, выдыхая и оставляя все свои мысли позади, как и обнимая его. Всё у меня, у нас, будет хорошо.

− Как смотришь на то, чтобы наша девочка заимела сестричку и братишку? — хриплый голос мужчины заставил отпрянуть от него, но меня успели перехватить, не дав вскочить на ноги. — Накажу…

И я сама потянулась к его губам. Почему бы и нет?

¹ Голубое золото — в народе так именуют природный газ.