(Не)пара

Глава 14. Соблазнить нельзя помиловать

Алиса

Я никогда не навязывалась парням, а теперь, бегая за Егором, понимаю, что занятие это паршивое. Потому что всю неделю он меня явно игнорировал в плане секса, и с каждым днём, когда я давила сильнее, это становилось заметнее. Он то переводил все в шутку, то банально убегал домой, ссылаясь на какие-то там дела, то «так спать после тренировки хочется, давай просто полежим?»

Мне неловко, и не понимаю в чём дело. Мне дико уже даже касаться его, потому что я-то его хочу, а он отталкивает! У меня так комплексы появятся, потому что я уже даже несколько раз сидела у зеркала, пытаясь понять, что со мной не так.

Лизка дала дельный совет по поводу соблазнения, потому что красивое белье, надетое на красивую девушку, наверняка сработает, хотя, сказать честно, волнение бешеное, потому что страх, что оттолкнет, все ещё есть. Я даю Колосову последний шанс, хоть и не говорю ему об этом, но другого выхода банально не вижу.

В торговый центр и в магазин белья забегаю сама, умоляя Егора остаться в машине, быстро беру самый прозрачный черный комплект своего размера и возвращаюсь, замечая хмурый взгляд Колосова.

— Что-то случилось? — спрашиваю осторожно, когда мы выезжаем с парковки. — Кстати, у меня сегодня родителей нет, они уехали к тётке на несколько дней, так что поехали? Если хочешь, что-нибудь закажем.

Вижу, как Егор напрягается и сжимает руль так, что тот почти жалобно скрипит. Да что с ним?! Неужели я настолько ему неинтересна? Не хочу в это верить, если так, то к чему было все? Ухаживания, красивые слова, обещания? Зачем добивался тогда, влюбил в себя для чего?

Настроение падает в секунду, а молчание Егора добивает и вовсе. Мне уже ни белья не хочется, ни секса, только сходить в душ и лечь спать, сунув наушники в уши.

Но Егор, видимо, замечает смену моего настроения и решает сжалиться. Он берет мою руку, целует пальчики, как делает всегда, и кивает, отвечая на вопрос, поедем ли мы ко мне.

— Поехали, Неженка. Ничего не заказывай, сами что-нибудь приготовим.

О нет, хороший мой, сегодня, я надеюсь, в моей квартире готовить будут только меня.

Вслух, конечно, я такого не произношу, но в глубине души улыбаюсь, да так коварно, что рога чертёнка уже просятся наружу.

Домой мы приезжаем быстро, поднимаемся в квартиру, и Егор тут же сбегает в душ, не успев даже толком снять верхнюю одежду. Что с ним такое… Может, чесотка какая? Пока Егор плещется, достаю белье, любуясь приобретением, и вздыхаю, надеясь, что хотя бы это сработает.

Егор выходит в одних джинсах, натягивая футболку по пути, и я чуть ли не как кошка облизываюсь, рассматривая мускулистый торс. Ну что ж так красиво-то…

— Прости, что сбежал, Неженка, на меня в кафетерии сегодня кофе пролили, футболка сменная была, а вот на коже все равно все липло.

Улыбаюсь, радуясь, что побегу нашлось адекватное объяснение, и подхожу к Егору, крепко его обнимая. Он по привычке уже целует меня в волосы и прижимает к своей груди, и я таю от этой нежности, понимая, что готова стоять так целую вечность. Если, конечно, он опять меня не пошлет и мы не расстанемся.

— Я тоже быстро в душ, ладно? — поднимаюсь на носочки и целую Егора. — Можешь пока фильм включить, я скоро.

Убегаю в ванную, быстро принимаю душ и натягиваю белье, любуясь отражением. Сидит отлично. Господи, да я сама бы себе дала в таком виде, серьезно.

Делаю пару фоток, отправляю Лизе, получаю в ответ «Выгоняй к чертям Колосова, я сейчас приеду». Улыбаюсь, что выбрала правильно и белье, и подругу, и надеваю теплый халат. Вдогонку приходит смс-ка, открываю и хохочу с этой дурочки, потому что она прислала фотку со свечкой и написала «начинаю молиться. Аминь».

Выхожу из ванной с таким волнением, как будто мне пятнадцать и это будет мой первый секс. Хотя, честности ради, даже тогда я не волновалась так сильно.

Егор лежит и щелкает каналы на телике в моей комнате, закинув руку за голову, а я опять любуюсь тем, какой всё-таки красивый мужик мне достался. Ну прям мечта, правда. Не зря по нему половина универа сохнет и бесит меня. С другой половиной пусть Гаврилова разбирается, это её рукастого поклонницы, слава Богу, не моего.

— Выбрал фильм? — захожу в комнату и ловлю на себе очень заинтересованный взгляд. Егор облизывает губы, чуть приподнимается на кровати и явно нервничает, хотя я, на секундочку, все ещё не сняла халат. Так какого черта он бегает от меня, если так сильно хочет? И хочет же, дураку понятно, даже в трусы заглядывать не надо.

Подхожу к кровати, полная решимости, скидываю халат и сразу сажусь сверху на Егора, упираясь руками в его грудь. Сердце под ладонью колотится так быстро, словно он бежал кросс, дыхание сбивается к чертям, а зрачки блестят так ярко, как будто он смотрит не на меня, а на звёзды.

— Неженка, ты чего? — спрашивает, но руки на бедра всё-таки кладет, чуть поглаживая. Белье не скрывает по сути ничего. Здесь нет кружева, просто полупрозрачная сеточка, под свитер и на учебу такое точно не наденешь, а вот сюда… То, что нужно.

Наклоняюсь, касаясь грудью груди, целую Егора в кончик носа и шепчу, точно зная, что выгляжу потрясающе:

— Я хочу тебя, Колосов. Ты достал уже бегать от меня.

— Неженка, послушай…

— Нет, это ты послушай! — перебиваю его, не хочу отмазок. Все. Если он снова откажется, то может прямо сейчас проваливать и катиться на все четыре стороны, я унижаться больше не намерена. — Целую неделю ты делаешь вид, что не понимаешь намёков и не хочешь меня. Вечно тебе куда-то надо, ты устал или ещё что-то. Мы встречаемся, Колосов. А взрослые люди в отношениях спят друг с другом, и нет, я сейчас не про сон. Если ты меня не хочешь, то можешь проваливать и никогда ко мне не подходить больше, а если нет, то какого черта?

Он пару секунд смотрит на меня пристально, о чем-то думает, анализирует, а потом рычит, резко переворачивает нас на кровати и оказывается сверху, вжимаясь в меня пахом. Господи… А можно было раньше так?

— Как, скажи, ты могла такое подумать? — шепчет, и тут же коротко целует в губы, но так страстно, что колени дрожат. — Неженка, ну ты же неженка… Моя нежная девочка, которую надо обнимать и целовать, сдувать пылинки. Я не хотел на тебя давить.

— Красиво, но чушь, — в такой позе я отношения ещё не выясняла, конечно… Но с Колосовым все точно как на русских горках, — я сама на тебя давила целую неделю, мог бы догадаться, что я не расстроюсь, если мы займёмся сексом раньше, чем состаримся. Говори правду.

— Ладно, — он опустил голову, вжимаясь лицом между моих грудей, и я затаила дыхание, когда он оставил там влажный поцелуй, разнося по телу огромные мурашки. — Я помню, что мы говорили о проблемах с доверием, что после бывшего ты не можешь никому поверить и все прочее. Я боюсь спугнуть тебя напором, потому что не хочу сделать больно и лишиться тебя.

Закатываю глаза. Хорошо стелет, зараза, вот только до правды оно все как-то не дотягивает. Силой давлю на его бока ногами, снова оказываюсь сверху, усмехаясь, хорошо ощущая стояк сквозь джинсы. Как бы ни сопротивлялся, тело выдает всё.

— Я бы поверила, правда, но тебе не кажется, что если я сижу сейчас тут в одних трусах, то у меня нет никаких проблем с доверием тебе, м?

Егор закрывает глаза и закусывает губу, и выглядит так сексуально, что у меня внутри все переворачивается. Я понимаю, что перед сексом нужно всё-таки обсудить происходящее, потому что этот момент очень волнительный, но раздевать-то никто не запрещал? Тяну футболку Егора вверх, радуясь, что он не сопротивляется, и отбрасываю ненужную ткань в сторону, касаясь пальцами мускулистого торса. Егор красивый. Крепкий, широкоплечий и вообще такой, что я боюсь оставить мокрое пятно на его джинсах, потому что сижу на нем в одних только тоненьких трусиках.

Колосов смотрит, пожирает взглядом, кладет руки на мои бедра и касается жадно, ставит метки раскалёнными пальцами, пока я пытаюсь дышать более менее размеренно и не терять сознание от резко подскочившей температуры в комнате.

Он так же молча проводит руками по ягодицам, поднимается к талии, ощутимо сжимая ту пальцами, ведёт вверх к груди, сквозь сетку белья касаясь пальцами сосков, отчего я вздрагиваю и ерзаю на бедрах, ещё сильнее ощущая стояк.

— Ну вот и скажи мне, какого ты черта держишься? — шепчу, чуть ли не всхлипывая от таких нужных касаний.

— Я боюсь сделать тебе больно, Неженка, — говорит серьезно, взглядом все равно продолжая блуждать по телу, которое непрерывно оглаживает руками. — Ты Неженка, с тобой нужно сладко и нежно, черт возьми, а мне так хочется тебя отшлепать и придушить, что аж свербит все, понимаешь? — хриплым шепотом, доводящим до сумасшествия. Что ж, этого я, конечно, представить и правда не могла… — Я не умею в нежность, я люблю грубо и жёстко, и ради тебя я готов сдерживаться, только боюсь, что не получится и ты от меня уйдешь.

— Колосов, — хмыкаю, наклоняясь к губам парня, — скажи честно, я сахарная? Хрустальная, может? — смотрю в его глаза и улыбаюсь, когда он машет головой. Не хрустальная, уже хорошо. — Тогда почему ты решил, что я буду против, если меня отшлепать? Я, может, только этого и жду…

Колосов застывает. Открывает глаза пошире и смотрит с таким диким недоверием, что я не понимаю, плакать мне или смеяться.

— Ну что ты смотришь? Ты думал, я хочу, чтобы ты по мне перышком водил и в щёчки целовал? Ни черта, Колосов, если у меня фамилия Нежнова, это не значит, что я не хочу, чтобы меня отшлепали, поня…

…тно тебе.

Так и остаётся недосказанным, потому что разговаривать Егор явно больше не собирается.

Застёжка лифчика отлетает к чертям, когда Егор срывает его одним резким движением. Всхлипываю и задыхаюсь от напора, когда губы Колосова обрушиваются поцелуями и лёгкими укусами на мою грудь.

Егор… Боже! Тот человек, который дарит цветы, носит на руках и бегает в магазин мне за йогуртами, совершенно точно какой-то другой Егор, но мне очень нравится и тот, который сейчас передо мной.

Он жадный, дико страстный, он целует мою грудь, сжимая руками бедра сильно, дико, выводя из себя. Я всё ещё сижу сверху, но совершенно не чувствую себя главной. Поддаюсь напору, распадаюсь на атомы и отвечаю на поцелуи, когда он наконец-то поднимается к моему лицу.

— Как ты только подумать могла, что я тебя не хочу, — хрипит в поцелуй, а потом снимает меня с себя практически одной рукой, начиная торопливо стаскивать уже такие мешающие джинсы. — Тебя вообще невозможно не хотеть, ты понимаешь? Ты себя видела вообще?

— А ты себя видел? — хохочу вперемешку со стонами, когда Егор резко притягивает к себе за шею и покрывает поцелуями ключицы. Прижимаюсь ближе, обхватываю крепкую спину руками, чувствую грудью горячую кожу, и закатываю глаза от наслаждения, когда Егор спускается поцелуями по моему животу, останавливаясь у самой резинки трусиков. — Отнекивался от меня, как будто… Егор!

Он снова выпрямляется, рукой уже хозяйничая снизу, даже не снимая белья. Теперь я вижу, как тяжело ему было сдерживаться, раз сейчас он ведёт себя так, как будто только вчера в лесу охотился на мамонта.

— Что? Переборщил? — он тут же останавливает движение пальцами, обеспокоенно заглядывая мне в глаза.

— Боже, Колосов, просто заткнись и продолжай, — шепчу, пряча лицо в шее этого невероятного мужчины, и кусаю его плечо, когда он слишком правильно надавливает этими удивительно ловкими пальцами. — О-о-ох… Господи, как ты мог лишать меня этого, какой же ты…

— Какой?

Его улыбка точно дьявольская, и я не успеваю осознать, когда лежу на спине, а по ногам моим стягивают трусики. Он избавляется и от своего белья, параллельно доставая из кармана брошенных на пол джинсов презерватив, и у меня появляется пара секунд, чтобы перевести дух и ещё раз полюбоваться шикарно сложенным Колосовым.

— Ну так какой? — усмешка порочная, но мне нравится так, что подкашиваются колени, которые Егор тут же раздвигает и надавливает пальцем на клитор, срывая с губ стон. Два пальца скользят внутрь, я выгибаю спину и кусаю губы, не в силах уже мыслить хоть о чем-то, кроме этого невыносимого мужчины, но он отступать не собирается. Наклоняется, кусает меня за сосок, целует в ключицы и поднимается к губам: — Ответишь?

— Невыносимый, мамочки! Колосов!

Я не успеваю за его движениями и понять, когда он успел достать пальцы, тоже не успеваю. Я чувствую только невероятную наполненность, горячее тело и безумно вкусные губы, ласкающие мои.

Мне жарко и дико холодно, меня колотит и, кажется, от кожи исходит пар, пока Колосов двигается, выскальзывая катастрофически медленно и безумно резко толкаясь внутрь.

Я не могу сдерживать стоны, я царапаю спину и кусаю плечи, пытаюсь подмахивать бедрами, но Егор держит слишком сильно, почти обездвиживая.

— Если что, хлопни по руке, ладно?

Киваю, ощущая пальцы, смыкающиеся вокруг шеи, и таю от заботы. Он все равно сдерживается, чтобы не переборщить, и я готова хоть замуж за него выйти прямо сейчас.

Он давит не сильно, никакой боли нет, но лёгкое ощущение удушья усиливает все ощущения в несколько раз.

Шлепки громче, рык зверинее, а жар по телу разливается уже лавой. Глаза закатываются, Егор двигается резче, сильнее, быстрее, и, когда я чувствую, как волна оргазма поднимается, стремительно накрывая меня, Егор целует в губы, проглатывая мой вскрик, и замирает, так и не дав мне кончить.

— Погоди меня, не так быстро, — шепчет мой личный дьявол, целуя глубоко и страстно, ожидая, пока я чуть успокоюсь. Егор гладит меня по низу живота, чуть надавливая ладонью, и это движение словно даёт мне ещё острее ощутить его внутри. Я всхлипываю и открываю глаза, глядя на слишком довольное лицо Колосова, а через мгновение уже сижу на нем сверху.

Кажется, хоккеисты не только выносливые, но ещё и дико проворные, потому что он переворачивает нас так дико и быстро, что я не успеваю ничего понять, а осознание того, что он до сих пор во мне… Ох. Это поднимает новую волну возбуждения внутри, и я покачиваюсь, сжимая в ладонях собственную грудь.

— Неженка, ты такая красивая, — рычит Колосов и поднимается на локтях, снова захватывая в плен мою грудь, одним резким движением отстраняя мои руки.

Хватаюсь за сильные плечи и раскачиваюсь в удобном мне темпе, но у Егора, кажется, исключительно свои планы по поводу нашего секса.

Он берёт меня за бедра, сжимает сильно, почти до боли, а потом отпускает руки и с ощутимой силой шлёпает по очереди, обжигая чуть влажную кожу.

— Не больно? — снова волнуется, страстно целуя меня в шею.

— Просто заткнись, Колосов, иначе клянусь, я… Да!

Удар за ударом, волнами возбуждения растекающимися по телу. Мы прижаты друг к другу, Егор максимально глубоко во мне, а губы беспорядочно целуют везде, где только могут дотянуться.

Нахожу пристанище для ладоней в волосах Колосова и с силой сжимаю пряди, снова чувствуя приближение оргазма. И Егор чувствует.

Перестает меня шлёпать, хватает за задницу и начинает быстро насаживать на себя, с силой толкаясь своими бедрами. Целует грудь, кусает соски, ставит засос на ключице и кусает за нижнюю губу, когда мы оба дрожим и стонем в таком долгожданном оргазме.

А потом наступает тишина.

Тишину прерывают только хриплое тяжёлое дыхание и, кажется, синхронный стук наших сердец, работающих в сумасшедшем темпе.

Обнимаю Егора и целую так сладко, как только умею, и он тоже возвращается в обличие сладкого котика, нежно покусывая мои губы.

— Знаешь, я уже все что можно себе напридумывала, пока пыталась понять, почему ты меня отталкиваешь, — хохочу, когда Егор закатывает глаза, а затем аккуратно укладывает меня на постель.

— Даже не хочу спрашивать, что вы там с Лизой думали. Коротышка наверняка решила, что я импотент.

— Почти, — смеюсь, пока Егор возится у кровати, и радуюсь, когда укладывается головой мне на живот.

— Прости, если сделал бо…

— Заткнись.

— Ладно.