(Не)пара

Глава 23. Больно

Лиза

Любуюсь на лучшую в мире подругу и чувствую, как от радости мурашки по плечам бегут. Сегодня мы решили пойти в клуб, чтобы отметить возвращение Артёма в команду и заодно женитьбу Колосовых. Не свадьба, конечно, но «горько» покричим обязательно.

Она в стильном белом костюме, и никаких пышных платьев ей не нужно, чтобы быть самой красивой невестой. Вероломно украла её у Колосова на этот день, чтобы собраться на вечеринку вместе, потому что он уже несколько дней её чуть ли не в заложниках держит, не удивлюсь, если ещё и к кровати привязывает, с его-то пристрастиями…

Собираемся неспеша, закручивая локоны и вырисовывая красивые стрелки. Середина марта удивительно теплая, и даже я согласилась надеть платье, пообещав себе быстро добежать до машины, чтобы не замёрзнуть. В клуб идёт почти вся команда мальчиков, и даже несмотря на то, что из всей толпы меня интересует только один, выглядеть хочется хорошо. Да и Савельева удивлю заодно, он меня в красивой одежде ещё никогда не видел. Либо в теплой и удобной, либо… вообще без неё.

Мы не виделись неделю. После того разговора на крыльце он активно начал заниматься переводом на заочное обучение, а остальное время проводил на тренировках. В выходной звонил мне, звал поесть бургеров, но я сделала вид, что слишком занята с мамой, хотя на деле была одна дома и рисовала Лиску с Колосом, чтобы сделать им милый подарок.

Савельев, кстати, и правда во всех соцсетях сменил фотку на рисунок, который я своими кривыми руками и дурной головой ему по ошибке отправила. Спалилась, как дура, слава Богу он длинный и до него доходит все, как до жирафа.

Спасибо Колосову, что не проболтался, кстати. Думаю, общаться с Тёмой мы перестали бы сразу.

Мы иногда переписываемся сейчас, но встреч я избегаю специально и осознанно. А он не особо их ищет, если честно… Но так лучше. Он ушел на заочку, у него много работы, да и живёт не близко, контакты наши сведены к минимуму. Это правильно. Переболит быстрее. Может, даже сегодня с кем-нибудь из их команды познакомлюсь, чтобы не так грустить.

Антон, кстати, всю неделю со мной общается, но ни намеков, ни каких-либо действий в мою сторону не предпринимает. Мы просто болтаем по утрам, он даже подвозить меня не предлагает, за что ему большое спасибо. Он извинился за свое поведение, я за свое. И с Артёмом они помирились, что залечило одну крохотную ранку на сердце. Я рада, что они смогли переступить через дурость и не испортить годы дружбы из-за одной глупой меня.

— За нами Колосов заедет? — спрашиваю у Алисы, натягивая колготки. Платье короткое, мне после зимы всегда сложно перестроиться на красивую одежду, но юбки на самом деле всей душой обожаю, если бы не такие холодные зимы, носила бы их круглый год.

— Хочешь, чтобы Савельев? — хмыкает Лиса.

— Наоборот. Ты же знаешь, Лис, что не хочу я с ним пересекаться.

— Знаю, что ты думаешь о нем целыми сутками, Лиз, а в чувствах признаться боишься.

Лиска всю неделю мне говорит, что нужно сказать Савельеву, что я как дура влюбилась в него и теперь жить не могу без его присутствия (это тоже Лиса говорит). Ругает меня, что молчу и не открываю сердце, а я не понимаю, почему должна. Если бы я ему нравилась, он бы сам первый шаг сделал. А так… Признаться и послушать, как он надо мной смеётся? Не хочу, спасибо, мне и так не особо легко живётся.

— Не начинай, пожалуйста, — прошу подругу, потому что в сотый раз слышать подобное не хочу.

— Нет, я буду начинать. Не могу смотреть, как ты киснешь, ну, Лиз! Он бегал за тобой котёнком, вы гуляли, он за всеми советами к тебе ходил, помогал тебе, да вы трахались в конце концов столько, сколько не все официальные пары трахаются. Ты не можешь быть ему безразлична после всего этого.

— Алис, а ты сильно бежала Колосову в чувствах признаваться? Сама в него быстро втрескалась, а все носом вертела, пока Егор сам в руки ситуацию не взял. Артём молчит, значит, оно ему не нужно. Навязываться я не буду.

Алиса опускает взгляд и грустно вздыхает, знает, что я права. Я из того мира, где мужчина ухаживает за женщиной, а не наоборот, именно поэтому прибегать и признаваться в любви, как верная собачонка, не собираюсь.

— Прости, — Лиска обнимает меня со спины и мы стоим у зеркала. Даже она выше почти на целую голову, ну что за несправедливость? — Ты очень красивая. Савельев точно сдохнет от твоей красоты сегодня и сам тебе в ноги упадет, вот увидишь.

— Ну и зачем мне дохлый? — хохочу, любуясь отражением в зеркале.

— Волшебный поцелуй воскресит прекрасного принца! — Лиска смешно поднимает палец вверх и идёт за курткой. Колосов написал, что подъехал, пора спускаться.

— Принц, кажется, попил из лужи и стал козлёночком, — брызгаю на платье и волосы духами, надеваю пальто и готовлюсь сражаться с погодой пока буду бежать от подъезда до машины. — Противоядие от животного мира есть?

— Есть, — отвечает Алиса, когда выходим в подъезд. — Любовь называется.

* * *

В клубе громко. Пахнет напитками, бесконечным количеством разных духов, а ещё немножко пылью. Тепло, что важно. Просторно. Цветные лучи красиво отражаются от стен, пока мы пробираемся сквозь толпу на второй этаж, где хоккейная команда заказала столик. Хотя, учитывая количество людей, которые сегодня будут, столиком это назвать очень сложно. Огромный стол, который ломится от закусок и напитков, а вокруг несколько человек, сидящие на диванчиках.

Вижу Антона, а остальных не знаю. Какой-то парень с девушкой, а ещё кто-то, кто очень выделяется среди этих здоровенных самоуверенных мужиков.

— Серёжа, — кивает, замечая, что я на него пялюсь, и я киваю в ответ, называя своё имя.

— Познакомилась уже с новеньким, коротышка? — внезапно звучит сзади, и я натягиваюсь струной. Предательские мурашки бегут по шее, а сердце снова спрыгивает с ритма, как и всегда, когда Савельев появляется внезапно. Незаконно так подкрадываться, за это нужно сажать в тюрьму, потому что легко можно умереть от сердечного приступа: оно стучит слишком быстро.

— Привет, — поворачиваюсь, улыбаясь Артёму. Я сегодня на каблуках, и пусть это не сильно спасает ситуацию, но по крайней мере не в пупок ему дышу, а в грудь, уже лучше.

— Никогда бы не узнал тебя, если бы подружка твоя не сказала, что эта секси девчонка в коротком платье — ты.

Поворачиваю голову и вижу Алису, которая слишком широко улыбается и подмигивает мне. Дурочка.

— Сочту за комплимент, — веду себя, как тупая влюбленная дура. Осталось только губу прикусить и прядь волос за ухо заправить, вот правда.

— Он и есть, — Артём тянет меня на диванчик, усаживая рядом с собой. — Носила бы ты такое раньше… Хрен бы я согласился заканчивать нашу особенную дружбу.

— А тебе только это и надо, — констатирую факт, но выходит грустно. Потому что Артём на меня смотрит так, что дыхание спирает. Предложи я ему сейчас секс, он наплевал бы на всех и взял бы меня прямо на этом диване, не удосужившись дойти хотя бы до туалета, я уверена.

Секс для Тёмы очень важен. Точнее… наверное, для него важен только он. И я сама с удовольствием бы сейчас прижалась к нему, поцеловала, но… Но я любви хочу. И чувств. А не банального, пусть и самого лучшего в мире, секса ради секса.

Сторонюсь его. Чувствую, что хочет меня, и держать в руках себя все тяжелее. Не хочу и не готова отдаться ему снова, когда только-только смогла взять себя в руки и попытаться вспомнить о гордости.

Танцую отдельно, даже за столиком усаживаюсь поближе к новенькому Серёже и общаюсь с ним. Оказывается, он тоже рисует, пусть и не занимается этим профессионально, мы находим много общих тем для разговоров. Это помогает избежать общества Савельева, хотя клянусь, я буквально кожей ощущаю его недовольный взгляд.

А потом он пропадает. Танцевать ушел, пошел к барной стойке — не знаю. Но почему-то под ребрами поселяется острое желание увидеть его. Мне было спокойно, когда он был рядом, пусть и не в моей компании, а сейчас не хватает его.

Сама избегала его, а теперь иду на первый этаж, чтобы найти. Странная? Возможно. Но, думаю, это не новость.

На танцполе его нет, а вот Антон находится именно там. Он просит с ним потанцевать, и я пару минут двигаюсь в такт музыке, немного расслабляясь. На вопрос, не видел ли Антон Тёму, он отвечает отрицательно, и я, извинившись, иду дальше.

У барной стойки находится только вкусный коктейль, а не Савельев, к сожалению. Не знаю, где его черти носят, но даже после пятнадцати минут сидения на высоком стуле и рассматривания толпы он не находится.

Вздыхаю, принимая поражение, и решаю вернуться в компанию. Ладно. Найдется потом, не маленький мальчик, всё-таки.

С каждой ступенькой почему-то идти становится тяжелее, как будто на ноги навешали цепи. Странное чувство, нужно срочно подняться и быстро выпить воды.

У стены замечаю счастливо танцующих и целующихся Колосовых, которые ушли в укромный уголок и тихо наслаждаются счастьем своего лучшего мира. Быстро проскальзываю мимо, чтобы не мешать им, и подхожу к нашему столику, заглядывая за шторку.

И лучше бы я осталась танцевать с Антоном…

Потому что Савельев находится быстро. Он сидит на диване, обнимая моими любимыми руками какую-то девку, которая сидит у него на коленях и самозабвенно вылизывает шею и скулы. А он сидит абсолютно довольный и расслабленный, запрокинув голову и закрыв глаза.

И это то, о чём я говорила. Артём не про отношения. Он про классный секс, про крутые прогулки.

Но, к сожалению, не про любовь.

Сердце работать перестает вообще, мне натурально нечем дышать, но сделать хотя бы ещё шаг ближе к ним, чтобы взять воду со стола, я банально не в силах.

Ноги подкашиваются, я сразу жалею, что надела каблуки, и сил хватает только на то, чтобы сделать пару кривых шагов назад и скользнуть взглядом по оставшимся за столиком ребятам.

Я вижу сожаление в глазах каждого, а тот новенький Сережа и вовсе в ужасе. Не знаю, что такого написано у меня на лице, но внутри абсолютный ад.

Мне больно. Но я смотрю как ненормальная на всё это, добивая сильнее. И только когда слышу сзади голос подруги — убегаю прочь.

Она кричит что-то вслед, но я не слышу, и слышать не хочу. По пути врезаюсь в Антона, цепляюсь за него и в слезах умоляю отвезти меня домой, да так быстро, как только возможно. Он не отказывает. Помогает забрать пальто из гардероба и держит меня за руку, пока бежим к машине, чтобы я не упала.

Ковалев не задаёт лишних вопросов, но по лицу вижу, что все понимает. Все понимают. Артём бабник, влюбляться в таких — самоубийство, а я, кажется, тот самый суицидник, который без страха шагает в окно.

Слёзы душат, боль разрывает грудную клетку, я никогда не думала, что любить настолько больно и тяжело. Не хочу. К черту вообще такую любовь, раз она приносит такие страдания.

Выбегаю из машины, не оборачиваясь на крики Антона поговорить, лечу наверх и с порога падаю в объятия мамы.

Я никогда не рассказывала ей об отношениях с Артёмом, она верила в то, что мы пара и у нас все хорошо, но сейчас слова потоком льются с искусанных губ, и я выдаю все как на духу, не утаивая практически ничего. Рассказываю, как в постели с ним хорошо, говорю, что внимательный он до ужаса, и плачу, сильно и громко плачу, до сих пор не веря в свой провал.

Я знала, что с Артёмом у нас вряд ли что-то получится, но чувства внутри зарождали надежду на лучшее и взаимное, на что-то теплое и настоящее.

Зря.

Очень, очень зря.