(Не)простая жизнь мажорки

22. Егор. Обманщицы

Егор планировал ночевать в доме отца, но уснуть ему мешал страшный, сухой кашель, который доносится из кабинета родителя.

Он вошёл в кабинет и оперевшись о косяк, стал встревожено наблюдать как тот кривиться от боли.

— Бать, может все таки в больницу, неужели вообще ничего нельзя сделать?

Отец приподнял уголки вверх, изображая подобие улыбки.

— Нет, Егор.

— Черт.

Киреев с силой ударил ладонью о косяк, он был бессилен, он уже ничем не мог помочь отцу.

Если бы я раньше узнал, сейчас все могло быть иначе.

Я не готов.

Я не хочу его терять.

Вертелись мрачные мысли в голове парня, он не мог сказать этого вслух, поскольку отец не приемлет жалости к себе.

Телефон в кармане домашних трико завибрировал, на экране высветился номер одногруппника.

— А этому что в такое время нужно? Вдруг что-то важное.

— Да.

— Выдру свою забирай отсюда! Пока она мне голову не откусила.

Посмеиваясь попросил приятель.

— Не понял, ты о ком?

Непонимающе переспросил Егор.

На заднем плане послышался голос Соколовской.

— Это я то выдра?

— Ясно, я даже спрашивать не буду, что она у тебя забыла.

— Егор, давай быстрее, я ее боюсь.

Друг сбросил вызов, а Киреев хмыкнул, отмечая про себя.

Точно выдра.

Спустя пятнадцать минут, Киреев и его приятель Дима, наблюдали интересную картинку.

Кира, размахивая сумочкой горланила песни из известного советского мультфильма.

— А, я, не хочу, не хочу по расчету. А, я, по любви, по любви хочу! Свободу, свободу, мне дайте свободу. Я птицею ввысь улечууу!

Дима даже хотел снять Соколовскую на видео, но передумал, поскольку из его спальни на четвереньках выползла Синицина.

— Говорить, о любви, я не устану, ты меня извини…

— А-а-а.

Этот пьяный дуэт, пел на удивление слажено, но пришлось их утихомирить из-за стучавших по стенам соседей.

— Спать пойдем! Выдра.

Произнес Киреев, перекинув девушку через плечо.

Он решил остаться у друга, поскольку ему ужасно хотелось спать.

Утром его разбудил шепот девушки.

— Я не пойду замуж за медведя! Папа, я не хочу с ним, я Егора люблю. Я буду его женой. Согласна, я согласна! Беру!

Кто такой медведь?

Она сбежала от замужества?

Может быть, поэтому она так боится отца?

Как все запутано выходит.

А девушка продолжала шептать.

— Беру.

— Ага, берет она, тебя сейчас саму бери не хочу.

Произнес Киреев, поцеловав девушку в макушку.

Она резко отстранилась, озадачено озираясь по сторонам.

— Где Вера?

Ну надо же, вспомнила.

— У Димы, где ж еще?

Соколовская огляделась.

— А мы где?

— Там же, где и Вера.

— Фух. Слава богу.

Кира как бы невзначай отодвинула одеяло, проверяя наличие нижнего белья.

Эх, Киса, да за кого ты меня принимаешь? Я конечно хочу тебя, но не пьяную. Упаси господи.

Подумал парень, покачивая головой.

Его злил тот факт, что Соколовская от него что-то скрывает.

Неужели так сложно рассказать что у тебя происходит?

Можно же просто взять и довериться кому-то, но нет, мы же гордые.

Киреев искал предлог, чтобы прийти к соседям.

Странные у нас отношения конечно, мы вроде как встречаемся, но в то же время, это все напоминает пляски с бубном. Пляшу здесь я, к великому сожалению. Вот угораздило же меня влюбиться. Вот почему именно в неё? Она же вредная, и характер скверный.

Из мыслей его вырвал звонок в дверь.

— Сама пришла.

Хоть что-то сама.

— Привет.

Стоит, важная, глазками хлопает.

— Где шлялась весь день?

Немного поболтав, спросил как бы в шутку, не хочет ли она прийти ко мне с ночевкой. И какого же было удивление парня, когда она согласилась.

— Ты лучший, Киреев, спасибо тебе огромное. Ну я пойду переоденусь. Дверь только не закрывай, ладно?

— Хорошо, я пока в душ.

И все? Вот так просто? Нет, не просто же так она согласилась, по любому захотела меня.

Рассуждал про себя парень, стоя под холодными струями воды.

Я в предвкушении, мурашки по коже, и это вовсе не вода. Господи, да я хочу ее, безумно хочу. И эта ночь будет нашей. Так, нужно побриться, чтобы щетиной не нервировать. Пришла.

Дверь хлопнула.

Надо как то побыстрее, а то скажет загасился как целка. Все пошел…

— Не понял?

Она уснула что ли?

То есть, интима не будет?

Дурак блядь, на фантазировал уже, наивный.

Еще и в одеяло как в кокон обмоталась.

Эх Кира, Кира. Хотя бы обниму что ли.

Пристроившись сзади крепко обнял девушку за талию. Ммм, как волосы пахнут.

Вот где ты сегодня целый день шлялась? Как можно было уснуть за пять минут, кто тебя так вымотал за день. А-а-а. Так все, спать…..

— Егор! Егор ты что творишь? Убери руки! Ради всего святого.

Что?

Что случилось?

Открыв глаза, парень с ужасом обнаружил что наглым образом лапает Синицину!

Синицину блядь!

— Ты как тут мать твою оказалась? Где Кира?

— Как где? У себя, конечно.

— А ты какого хрена здесь делаешь?

— Сплю. Ты же сам решил дать Кире отдохнуть нормально, не на полу. Она в своей кровати.

— Она совсем охуела? Я же ее звал.

Вот сучка. А эта, Мать Тереза блядь, глазищами хлопает, рот открыла.

— Прости, Синицина не трясись, спи.

Вскочив с кровати, достал из ветровки ключи от ее квартиры, которые сегодня ему дала Синицина в общаге. Когда он помогал той с вещами.

— Ну держись, Киса.

Вернулся, вспомнив что лишних одеял и подушек у Киры нет.

Нет, она не Киса, она стерва настоящая.

Толкнула подружку грудью на амбразуру, а сама спит как убитая.

Соорудив кровать из мягкого, с высоким ворсом ковра, застелил одеялами и притащил ее к себе под бочок.

Вот удивиться утром. Один: один выдра!