(не)счастье для зоолога (СИ)

Пятая часть: Украденная любовь

Наташка скинула адрес, это было недалеко. Так что у нас еще было много времени. И его нужно было потратить с пользой. Прежде всего, освободить мою жилплощадь от паразитов. Хорошо, что, живя в современном мегаполисе, можно все сделать в считанные часы. Интернет, немного упорства и чуть больше денег. И вот, спустя каких-то полчаса, на пороге моей квартиры стоял целый отряд желающих поработать. Раздав задания, я удалилась в наш небольшой уютный дворик, оставив Максима и Стена разбираться с проблемами. Мне не терпелось изучить полученные архивные фотоальбомы. Засев на лавку в тени раскидистых кустов я стала рассматривать свою ценную добычу. Вот только один из альбомов оказался дневником. Раскрыв первые страницы, я погрузилась в счастливое время маминой беззаботной юности. Дневник она начала вести в десятом классе. Именно тогда, на Советские экраны начали проникать американские фильмы про девочек подростков, и они обязательно вели дневник. Это было модное веяние, и мама тоже поддалась. Первые записи были короткими и наполнены какой-то ерундой, про бездомного котенка, про строгую соседку, которая этого котенка выгнала из подъезда. Сразу было видно, что дневник она вести не умела, и завела потому, что все завели. Эпическая запись была десятого декабря: «О чем писать не знаю, пойду в кино с подружками». А вот дальше, записи датированы уже сентябрем следующего года. И в них началось совсем другое кино. Мама познакомилась со своим однокурсником Костей. Читая эти строки, моё сердце наполнялось трепетом. Я заново узнавала свою маму и впервые знакомилась с папой. Причем, мамуля была совсем другой, живой непосредственной авантюрной. Один спуск из окна пятого этажа по пожарной лестнице чего стоил! В каждой строчке столько чувств, было понятно, что они переполняли юное девичье сердце, которое в первый раз познало любовь. Прогулки под луной, поцелуи, совместные поездки по разным местам, с каждой перевернутой страничкой, я всё глубже погружалась в историю двух пылких сердец, бьющихся в унисон. И наконец, кульминация — момент близости. У меня щеки запылали от горячих строчек и сразу вспомнились совсем другие моменты. На этой мажорной ноте я перевернула страницу и впала в ступор. Все строчки были старательно заштрихованы черными чернилами. Прочитать, что там до этого было написано, не было никакой возможности. Я перевернула испорченную страницу и меня ждал следующий шок. Запись была сделана спустя месяц после эпичной ночи. Строчки были сухими, хотя в них, мама писала про вспыхнувшую страсть к новому студенту Тимофею. Но, ничего похожего на те яркие моменты, что я читала раньше, не наблюдалось. Я перелистывала страницу за страницей, но находила лишь скупой безэмоциональный текст, как будто робот пишет про любовь. Лишь в одном месте я, вдруг, снова увидела яркие эмоции, и это был гнев, направленный на Константина, который никак не хотел понять, что мама полюбила другого, вышла замуж и ждет ребенка. Непроизвольно из моих глаз скатились слезы и упали на пожелтевшие от времени листы. Дальше осталась всего пара страниц, я пробежала их глазами, там не было ничего интересного. И лишь в самом конце, большими красными буквами была надпись: «У меня родилась дочь, я снова чувствую себя живой». Слезы градом хлынули из глаз. Как они могли, как посмели украсть у моих родителей такие чувства, разрушить их жизнь? Ненавижу. Со злостью захлопнула дневник, хотя эта потрепанная временим книжечка была вовсе не виновата. Подхватив альбомы, я побежала в квартиру. Мне срочно нужен был мой дракон. К тому же, последние десять минут, я ощущала его тревогу. Я понимала, что он чувствовал мои эмоции и волновался. Я только успела подняться на этаж, как меня уже заключили в теплые объятия. Родной запах наполнил нос и легкие, мне стало легче. Я остро среагировала на историю мамы и папы, так как сама знала, что такое потеря, как будто сердце вырвали. Я теснее прижалась к Стену. Никогда не отпущу, никому не позволю забрать. Мой!

— Конечно твой! — Видимо последнее слово я произнесла вслух. Я сбиваясь и глотая слезы, рассказала Стену все что узнала из дневника. А он лишь теснее прижимал меня к себе. В конечном итоге, мне стало нечем дышать, и я слегка стукнула его кулачком. Хватка стала слабее, но из объятий меня не выпустили. — Имари, одного мы уже наказали. Если хочешь, я могу рассказать, что с ним сделал? — Я отрицательно покачала головой. Не хочу больше ничего слышать об этом мерзком человеке. Хорошо, что фамилию поменяю, интересно, а можно сразу и отчество сменить? Блин, а какая фамилия у Стена будет? Я же ничего Наташке не говорила, а с неё станется, и будем мы Суходрищевы. Время поджимало, и пора было ехать на встречу. Вот там и разберусь с этой хохмачкой. Я уже была уверенна, что она нам подложит свинью. Продолжая себя накручивать, подрезала какую-то тачку на светофоре и повернула через двойную сплошную. Подъехала к месту назначения в состоянии фурии.

— Убью, заразу! — Были первые мои слова, когда я спрыгнула с водительского сидения моего Ленд Крузера, и устремилась к Наташке поджидающей нас у входа в свадебный салон.

— Неа, ты же меня любишь. — Абсолютно нахально, ухмыляясь мне в лицо, выпалили моя фиолетовая подружка. — Пойдемте, Лика нас заждалась.

Над входом красовалась белая надпись с золотыми вензелями — «Анжелика». Откуда у Натальи взялась эта подруга, история умалчивает. Вернее, умалчивает Наташа. Я предполагаю, она связана с каким-то делом, которое вела моя активистка, комсомолка, спортсменка и красавица. Лика оказалась высокой брюнеткой с модельной внешностью. Её стройное тело было облачено в легкое однотонное нежно розовое шифоновое платье, с ассиметричной юбкой на тонких бретелях, подчеркивающее узкую талию, пышную грудь и длинные ноги. На фоне черных как смоль волос, её синие глаза, смотрелись как бездонные озёра. Она пристально нас осмотрела и вынесла свой вердикт:

— Экстерьер, скажу я вам, прекрасный. Будет приятно работать. Такую красоту не стоит прятать под лишними нагромождениями пышных юбок и оборок, а мужчину заковывать в пиджак с жилеткой и бабочкой. Нам нужно что-то простое и лаконичное. Свадьба у нас не планируется с кучей гостей, как я понимаю. Нам не надо радовать многочисленную родню белоснежным зефирным платьем и фатой, которая прикрывает стыдливое лицо невесты, глядя на которую бабушки пустят слезу. Я бы предложила платье длиной до середины икры, с квадратным вырезом, по фигуре, без рукавов, и с прямой юбкой с разрезом спереди до середины бедра. Цвет можно любой, но я бы советовала белый. Для мужчины, классическая приталенная рубашка, тоже белая и черные брюки. Предлагаю не использовать галстук и пиджак, прятать такое тело — кощунство. Кстати, еще предлагаю обработать края воротника и застежки золотыми нитями. О и добавить пуговицы золотые. Пойдемте подбирать размер. А затем девочки быстро все подгонят по фигуре и внесут дополнения. Уже не терпится увидеть результат. — И нас буквально втолкнули в огромный зал с диванами и примерочными. На удивление, все прошло очень быстро. И Лика подобрала мне такое платье, что я готова была расплакаться. Вот не мечтала о свадьбе, а одела его, и поняла — моё. Восторженные охи и ахи подтвердили это. Стен выглядел как модель с обложки журнала. Девочки-швеи, просто глаз не могли оторвать, а мне захотелось им за это их выколоть, собственница я! Когда мы встали рядом, смотрясь в зеркало, в моей голове раздались мысли моего дракона и я пошла пунцовыми пятнами. «Хочу скорее разорвать платье в клочья.» — было единственной приличной.

— Идеально! Натали, скажи, я гений! — Лика смотрела на нас, как скульптор, на своё творение.

— От скромности Лика, ты не умрешь. И от нескромности тоже, как твой покойный муж. А если серьёзно, спасибо тебе большое за помощь.

— Для тебя всё что угодно, в любое время суток. Но в рамках закона! — Мы дружно рассмеялись. Кстати, от денег Лика категорически отказалась, сказав, что она всё равно в неоплатном долгу перед Наташкой. Мы, загрузив пакеты в багажник, отправились в мою квартиру. Решили не уезжать за город, ведь с утра надо на регистрацию. К моему удивлению, клининговая служба, которую мы вызвали, и грузчики, справились на ура. Не осталось ни единого напоминания о папашке и мачехе. Довольный Макс встречал нас со связкой новых ключей, замки тоже поменяли от греха. Всю дорогу я картинно молчала и сопела, а войдя в квартиру, повернулась к Наташке, сложив руки под грудью, и произнесла:

— Ну, выкладывай, какая нас ждет фамилия? Что-то лицо у тебя больно хитрое. — И эта бестия разразилась демоническим хохотом.