Не сотвори себе кумира

5. ДОГОВОРИМСЯ О ТЕРМИНАХ

— Знаете ли вы, что, прежде чем спорить, следует договориться о терминах?

— Еще бы!

— А о том, что, написав в письме слово «дуэт», но имея в виду трех исполнителей, или слово «спринт», но подразумевая бег на дальние дистанции, вы рискуете быть не понятым адресатом?

— Ну конечно!

— Но почему же тогда все мы столь часто понимаем под одними и теми же словами совершенно разные вещи?

— Какие слова вы имеете в виду?

— Многие. Скажем, «антифутбол»...

— Допустим. А еще какие?

— Всему свой черед. Давайте начнем с этого слова.

— Давайте.

На протяжении последних трех-четырех лет слово «антифутбол» мелькает в спортивной прессе столь же часто, сколь и призывы решительно бороться с ним. по что же все-таки означает антифутбол?

В 1968 году один известный форвард, находясь еще в расцвете сил, объявил о своем решении окончательно расстаться с выступлениями на футбольном поле... из-за того, что в его команде процветал чуждый ему антифутбол.

В принципе я понимал этого игрока. Его часто называли представителем «интеллектуального футбола», а мне тоже больше всего нравится тонкая, изысканная, острокомбинационная игра. И не по душе энергичная, но беспорядочная «работа на поле», в основе которой лежит стремление «перебегать» соперников. А там, если удастся, и забить гол.

Но зачем же называть такую тактику антифутболом? Разве она противоречит правилам и этике футбольной игры? Каждый вправе играть в нее как он хочет и умеет. Так что в данном случае в конфликт с избранными командой способами ведения борьбы вступили лишь личные взгляды данного футболиста. И в этом контексте к термину «антифутбол» он прибег далеко не первый. Им пользуются и некоторые тренеры, и некоторые журналисты.

Антифутболом еще — и у нас и за рубежом — называют нередко сугубо защитную, откровенно оборонительную тактику, цель которой состоит в том, чтобы прежде всего не пропустить гола. «Ничья — не поражение», — говорят сторонники этой тактики (временные или постоянные).

Конечно, всем нам больше нравятся искрометные атаки, кинжальные удары, красивые голы. Но разве добиваться ничьей — антиспортивно? Другое дело, что сплошные ничьи редко приносят командам классные места. Верно. Но почему сугубо защитная тактика — антифутбол? Она ведь совершенно законна. Законна и спортивна. И, в конце концов, этично ли домогаться, чтобы соперники играли именно так, как этого хочется вам? Вы утверждаете, что прежде всего вам любы-дороги эффектные атаки, красивые голы? Вот и атакуйте, забивайте мячи в любом количестве! Никто ведь вам в этом не препятствует. Защищающиеся команды даже отдают инициативу.

Или все-таки что-то вам препятствует, мешает? Что же? Не эта ли самая глухая, плотная оборона? В связи с чем вам и хочется, чтобы она была пожиже, пореже? О, желание, конечно, по-человечески очень понятное! Но только почему при всем этом в «настоящий футбол» играете вы, а ваши соперники — в антифутбол? Логики тут, согласитесь, не слишком много.

Наконец, под антифутболом часто подразумевается так называемая «грязная игра». Вот тут уже это слово, кажется, стоит на месте. Ведь преднамеренное, сознательное (а подчас и заранее планируемое) систематическое нарушение правил — это и есть антиспорт. А в футболе — антифутбол. Впрочем, тут любые резкие термины хороши: они ведь обличают нечестность, подлость в спорте!

Впрочем, быть может, кому-нибудь кажется, что я веду речь о каких-то совершеннейших пустяках, мелочах, из-за которых не стоило и огорода городить? Не думаю. И даже более того — склонен полагать, что, неразборчиво пользуясь словом «антифутбол» (термином, в сущности, очень экспрессивным, резким), мы ослабляем собственные усилия в борьбе с истинным его проявлением — бесчестной, грязной игрой.

— Что такое «бетон»?

— Ну вот еще, кто ж не знает! Защитное построение.

— А еще точнее?

Что вы имеете в виду?

— Ну хотя бы какова его конфигурация? Внутренняя структура? Наконец, из какого числа игроков он состоит?

— Из пяти... Или шести? Нет, пяти!.. Постойте...

— Не надо гадать, обратимся к фактам.

Против «бетона», если помните, энергично выступали наши ревнители бразильской системы. Они указывали, что пятый защитник, «чистильщик», тянет отечественный футбол назад.

Позднее, правда, писалось иное. Упоминалось, в частности, что благодаря применению «бетона» оборона сборной СССР на лондонском чемпионате мира была солидной, прочной. В роли пятого защитника, «чистильщика», в Лондоне выступал Альберт Шестернев.

Значит, «бетон» — это пять защитников? Два крайних, два центральных и «чистильщик», располагающийся по обстановке (или по плану тренера) то позади них, то впереди?

Так, что ли?

Не скажите. На пяти игроках (с «чистильщиком») покоилась, как известно, знаменитая защита в «Интернационале». Однако «бетоном» ее не называли ни зарубежные критики пресловутой крепости «Интера», ни ее апологеты. В том числе и сам ее создатель Эленио Эррера.

Но почему же?

Да потому, что «бетоном» за рубежом называют обычно оборону из шести защитников: двух крайних, двух центральных и двух «чистильщиков» — переднего и заднего. К такому построению, впрочем, не столь уж редко прибегают и у нас. Особенно если слабые команды играют против сильных. Встречается оно порой и в играх равных по силе команд — если одной из них крайне необходимо не пропустить гола или удержать определенный счет.

И опять-таки в нашей прессе (не зарубежной!) об этом пишут так: «Команда А прибегла к «бетону».

Но в таком случае сколько же все-таки игроков у «бетона»? Пять или шесть? И сколько «чистильщиков»? Один или два? Разница, согласитесь, существенная. Да и читателям отчетов и статей на футбольные темы хотелось бы, наверное, в точности знать, что же представляла все-таки собою оборона «бетонировавших» команд.

Поэтому, может быть, нам стоило бы всегда указывать через черточку «бетон-5» или «бетон-6»? Либо принять международный термин и впредь не именовать оборону из пяти игроков (с «чистильщиком») «бетоном»?

Тут ясности, кажется, еще меньше! И в баскетболе и в футболе.

— Верно, всяк толкует это слово на собственный лад.

— Впрочем, известно, что прессинг — тактика оборонительная. Согласны! Но, может быть, этого и довольно? К чему углубляться?

— Давайте все-таки углубимся. А вдруг найдем, где же зарыта собака? Я, например, многократно спрашивал у тренеров баскетбола и футбола, чем отличаются друг от друга прессинг и зональная защита, прессинг и персональная защита?

— И что же?

Четкого, вразумительного ответа не получил ни разу...

Еще большие сложности образовались с введением в спортивный обиход терминов «зональный прессинг» и «прессинг по всему полю». Не знаю, какими сведениями на этот счет располагаете вы, но мне лично, например, разницы между «прессингом по всему полю» и «персональной защитой по всему полю» применительно к футболу толком объяснить никто не мог.

Наконец, слово «прессинг» истолковывают еще и так. Это, говорят, два (а то и все три) игрока против одного. Но только против того, который с мячом.

Это уже понятней. Такое бывает в баскетболе, бывает, но реже, и в футболе.

Два против одного! Припоминаю историю, рассказанную лет десять назад известным грузинским тренером футбола.

Команде, которой он тогда руководил, было строжайше предписано федерацией (как, впрочем, и всем другим командам) расставлять игроков исключительно «по-бразильски», в связи с чем она и стала пропускать много мячей. Огорчению болельщиков не было границ. И тогда тренера вызвал к себе один из городских руководителей, принимавший обычно горячее участие в делах команды. Он-то, выяснив, что слабая игра защиты проистекает из-за недостаточного освоения новой системы, и сказал тренеру:

— Вот что, дорогой. Мы тут, конечно, слабо разбираемся в системах футбольной игры. Но, посоветовавшись, решили все-таки сказать тебе следующее. Защищайся, дорогой, по любой системе, но только так, чтобы там, где мяч, всегда были два твоих игрока!

Тренер рассказывал эту историю, как и полагается, в комическом ключе, однако в полученной им от городского руководства тактической установке содержалось хоть и самобытное, но весьма верное определение прессинга. Во всяком случае, в этом духе трактовали его в профессиональном американском баскетболе, откуда, кстати сказать, слово «прессинг» и пошло гулять по свету как спортивный термин. В этом понимании он не что иное, как ловушка, западня, которую устраивают игроку с мячом два (или три) согласованно действующих баскетболиста.

Вырваться из этой ловушки очень трудно, особенно если вас прижали к краю площадки. Или застали вас тут перед вводом мяча в игру. Правда, изловчившись, вы можете все-таки направить его в сторону своих партнеров, но если прессинг организован умело, это направление тоже специально перекрывается — в расчете на перехват мяча.

Нечто подобное, впрочем, мы видели и на футболе. В принципе эти же цели преследовала и бразильская система: для того-то она и увеличила число игроков обороны с трех до четырех, чтобы в защите всегда были два против одного! И еще кто-то один на перехвате (в комбинации с полузащитой). Но этого как раз и не раскусили наши страстные пропагандисты бразильской системы. Чем, кстати, и скомпрометировали ее. Между тем тактика зональной защиты в стиле прессинга требует специальных долгих репетиций. Ибо она приносит эффект лишь в том случае, если маневр всех игроков обороны заранее тщательно разучен и строго синхронизирован.

В 1963 году тактику истинного прессинга, но в совершенно оригинальном, собственном варианте — исключительно на чужой половине поля! — применили в чемпионате страны московские спартаковцы. Потеряв мяч поблизости от штрафной соперника, они тотчас стремились вновь возвратить его себе. И, если это им удавалось, ситуации молниеносно образовывались острейшие. А не удавалось — что ж! Зато и нервишки соперника потрепали, и собственной защите оставляли время, чтобы изготовиться к отражению атак.

Этот самоотверженный спартаковский прессинг 1963 года А. Старостин, помнится, называл игрой «изо всех сил». И не ошибся: хоть страху тогда «Спартак» нагнал на соперников немало, однако и сам измотался в конце концов.

Но я, кажется, чересчур увлекся: бразильцы, «Спартак», прессинговали, прессинг... Ведь нынче — кто этого не умеет? Нынче ведь прессинг — это и обычная персональная защита, и персональная по всему полю!

Впрочем, не стоило ли бы все-таки остановиться на чем-нибудь одном?

И вот почему.

Ведь тот прессинг, который пошел от профессионального американского баскетбола (и к которому обращаются нередко лучшие баскетбольные команды СССР), тот прессинг, который свойствен игре лучших бразильских футбольных команд, наконец тот прессинг, который показали в чемпионате СССР 1963 года московские спартаковцы, — эта тактика (два, а то и три игрока против одного, с подстраховкой для перехвата) очень трудна и сложна.

И по сравнению с ней обычная, нормативная, так сказать, персональная защита как коллективный метод обороны — при всех несомненных своих достоинствах! — более проста. Тем паче вариант «размена»: я — всюду за тобой, ты — всюду за мной.

Но ведь и они тоже, как мы знаем уже, сплошь и рядом величаются прессингом! И даже более того — прессингом «по всему полю»!

Которого, кстати, не сумели и поныне осуществить бразильцы, не сумел осуществить в 1963 году московский «Спартак». Потому что футбольное поле — это 18 баскетбольных площадок. А баскетбольная команда — это не пять, а двенадцать постоянно меняющихся игроков.

Но, между прочим, и в баскетболе прессинг «по всему полю» доступен пока что командам лишь в эпизодах. И только самым лучшим, элитным командам СССР, элитным — профессиональным и любительским — командам США.

Что касается описанной мною терминологической путаницы вокруг слова «прессинг» (из-за чего эту тактику «успешно» освоили подопечные многих тренеров баскетбола и футбола), то, если позволено будет пошутить, ситуация эта очень уж напоминает анекдот о человеке, который, возвратившись из Елабуги, оживленно рассказывал о том, как славно он выкупался в Черном море.

— Но, позвольте, в Елабуге нет Черного моря!

— Что вы говорите? — искренне удивился рассказчик. — Неужели? А я не знал и выкупался.