Не верьте клятвам, сёстры

* * *

Там, где море упирается в горы

Голубеющей дугою залива,

Без меня остался город, в котором,

Вероятно, я была бы счастливой.

Недоступен, отрешён, независим,

На возврат туда наложено вето.

Два десятка неотправленных писем

Пожелтели, дожидаясь ответа.

А когда доносят вести муссоны

Ярким отблеском вечерних сполохов,

Город, вздрогнув в тишине полусонной,

Понимает, что ему тоже плохо.

От тоски и неприятностей мелких,

От возможности прожить друг без друга

На часах своих бесстрастные стрелки

Повернула я обратно по кругу.

И вернулась бы в покинутый город

В прошлом, в будущем ли, в дне настоящем.

Покрывал бы дымкой море и горы

Разогретый солнцем воздух пьянящий.

И, шагнув на двух дорог перекрёсток,

Мы смотрели б друг на друга, немея…

С наклоненьем сослагательным просто,

Так как формы временной не имеет.

* * *

Сквозь дождь, туман и дыма гарь

Струился мягкий свет:

В ветвях запутался фонарь,

А звёздочка – в листве.

И если всё вернуть назад...

По замыслу планет

Мне нужно было «да» сказать,

А я сказала – «нет».

Не слыша в шуме городском

Веления судьбы,

Я заглянула в гороскоп.

Напрасно, может быть.

И снова мне дала совет

Вечерняя звезда:

Ответить нужно было «нет»,

А я сказала – «да».

И подсказать, как дальше жить,

Светила не хотят.

До этих дней ещё свежи

Укусы на локтях.

* * *

Кружит времени колесо,

Связи с прошлым слабей и слабей,

То ли вымысел, то ли сон

Существует сам по себе.

Я боюсь говорить о нём —

Против истины погрешить.

Смутный образ иных времён,

Наслоенье дат и имён,

Суеты спасительный щит.

Можно выдумать от тоски:

Дождь, фонтаны, окно с плющом,

Тишину площадей городских...

Да и мало ли, что ещё.

* * *

Блеск ненайденного руна,

Заставлявший аккорды брать,

Отмерцал, но звенела струна —

Цепь из звеньев зла и добра,

С каждым днём становясь тяжелей

От мысли, что шли не за тем мы.

Так стану ли я жалеть

Эти белые хризантемы…

* * *

В. П.

Какие странные порой

На свете происходят вещи —

Спектакль другой, состав другой

Нам был афишами обещан.

Прожектор, ослепив глаза,

Погас. Кларнет вздохнул печально.

И понемногу ускользать

Стал замысел первоначальный.

Где режиссёр? Где драматург?

И кто поможет разобраться?

Свет рампы резал темноту —

Защиту ветхих декораций.

Актёры бросили игру,

Слонялись в непотребном виде,

Директор предлагал к утру

Билетами зарплату выдать.

Какой-то зритель без труда

Из зала выбрался на сцену

И уговаривал продать

Ему кулисы за бесценок.

Пожарный монолог читал

И угрожал брандспойтом даме,

Оркестр, актёрам не чета,

Старательно фальшивил в яме.

По креслам ползали клопы,

Скулу сводило в нервном тике.

В буфете тесно от толпы,

Коньяк – разбавлен, цены – дики.

В окошке Орион завис,

Потом исчез за краем рамы.

Мне обещали бенефис,

Да перепутали программу.

ТИШИНА

То ли от тревоги ночи,

То ли от вина,

Только слышу – тихо очень —

Бродит тишина.

Ей давно б угомониться,

А она не спит.

Не прогнётся половица,

Дверь не заскрипит.

Так и бродит между нами,

Как полночный вор,

Пробираясь временами

В стихший разговор.

С осторожностью излишней

Спрячется меж штор…

И никто её не слышит,

И не знает, что

В сумраке тревожной ночи,

Слова лишена,

Очень тихо, тихо очень

Бродит тишина.

ОДИНОЧЕСТВО

В дом мой старый, обветшалый

Я его не приглашала,

Не ждала в тот вечер никого.

А оно в квартиру влезло,

На краю присело кресла,

Завело неспешный разговор.

Что обуза небольшая,

И ничуть не помешает:

Мало ест, не пьёт, шаги тихи.

И, его не замечая,

Буду я за чашкой чая

Как всегда, писать свои стихи.

Самым правильным решеньем

Было – гнать его в три шеи,

Деликатность подвела. И вот,

Я подумала – ну ладно,

Пусть гостит, раз ненакладно.

У меня теперь оно живёт.

Если честно, поначалу

Я его не замечала,

Но потом в душе вскипела злость,

Вышло вот какое дело —

Мне за чаем не сиделось,

Не писалось, даже не спалось.

Никаких от гостя выгод,

А уже неловко выгнать,

И привыкла я к нему притом.

Из угла хожу я в угол,

Мысли чёрные как уголь...

Не пускай кого попало в дом.

ПЕЧАЛЬ, СЕСТРА…

С. А.

Спокойна, холодна и деловита

Я появляюсь на работе в восемь.

Окружена заботами, как свитой, —

Свою печаль я не лелею вовсе.

Она живёт во мне спокойно, мирно,

Не требуя ни водки, ни разгула,

Растёт неприхотливо, как пустырник.

Она почти ручная – не акула.

Мы обе с ней тактичны и не вздорны,

Не ссорились ни разу, не кричали,

Нежны, миролюбивы непритворно.

Но хочется порой моей печали,

Когда пробьют часы на стенке белой

И суток новых возвестят начало,

«Любимый мой», – чтоб ночь тебе пропела.

Или хотя бы только промолчала.

* * *

Постоянно со мной, чтоб её отыскать

Не нужны ни фонарь и ни лупа.

Вспоминаю о ней – пробирает тоска, —

Эта глупость, кошмарная глупость.

Не упрятать её, я старалась, – всё зря —

Прорывается, стерва, наружу.

Эх, ружьё бы побольше да полный заряд,

Пристрелить бы… Но нет таких ружей.

Проходили болезни, надежды и злость,

А друзья забывали в разлуке.

Лишь она неотступна, признаться пришлось —

Нет на свете надёжней подруги.

Неотлучно при мне, как покорный слуга,

Не сбежать от неё, хоть ты тресни.

И не знаю, за что я ей так дорога,

Как мотив полюбившейся песни.

Страшный Суд разберётся за пару минут:

Блуд, гордыню, отсутствие веры

Мне простят, только глупость поставят в вину.

Приговор будет – высшая мера.

РАЗГОВОР С ВНУТРЕННИМ ГОЛОСОМ

Катюне Морозовой

Ветерком повеяло, и слезинку сдунуло.

Обманули девочку.

Головой бы думала.

Отражает зеркало месяц светло-бежевый.

Обманули девочку.

Уши не развешивай.

Клятвы, обещания и посулы веером…

Обманули девочку.

А кому поверила?

Тихо пригорюнилась в комнате, как в кельице.

Обманули девочку.

Ладно, перемелется.

НОЧЬ

Вот за окном сгустилась мгла

И суматоха улеглась,

Кольнёт тревога как игла,

Незримо обретая власть.

А опасений хоровод

И мрачных мыслей перепляс

Лишь на мгновенье оборвёт

Последнего трамвая лязг.

Зловещий тройственный союз

Тревоги, тишины и мглы, —

Я против них одна. Боюсь.

Ночь заползла во все углы.

И только отблеск в зеркалах

Ещё хранит нейтралитет...

Покрепче пальцы сжав в кулак,

Я, стиснув зубы, жду рассвет.

* * *

Поэтам надобно ль влюбляться?

К чему им эта суета?

Любовь приходит – всё не так:

Им доводить стихи до глянца

Она не даст. Покоя нет...

Попробуй, напиши сонет,

Когда несёшь такое бремя —

Всё перевёрнуто вверх дном,

Не спишь ни ночью и ни днём,

А на сонеты нужно время.

Ты будто путами обвит, —

Ну как напишешь о любви,

Как отличишь от счастья горе?

И где земля, где небеса?

А жажда острая писать,

И страх отчаянный, что вскоре

Погаснет той любви звезда,

И песен новых не создать...

Поэтам надобно ль влюбляться?

* * *

Вырываются из бездны

Жар и холод,

По законам неизвестным

Мир расколот.

Сверху, снизу, с фронта, с тыла

Не укрыться

От стихий. И я застыла

На границе.

Там, где хаос и порядок

Поделили

Все пространства, выбрать надо:

Или – или.

Но обоим изначально

Я – чужая.

Мирозданье закачалось,

Угрожая,

Содрогнулось и нависло

Мглой лиловой —

Воплощался образ мысли,

Явь из слова.

И пока поток сознанья

Плыл над бездной,

А над твердью место занял

Свод небесный,

Дождь принёс к исходу ночи

Южный ветер,

Листья выбились из почек

На рассвете.