Не заключайте сделку с дьяволом

Глава 7

Дорогая Шарлотта!

Я работаю над решением вашей проблемы, но для этого требуется больше времени. Полагаю, что общение мисс Ситон с этим фокусником не причинит вреда, но при условии, что при их встречах будет всегда присутствовать сопровождающее лицо. И если это действительно заставит его принять во внимание интересы школы, то их общение можно лишь приветствовать.

Ваш обеспокоенный кузен Майкл.

Через два дня после того как Диего поцеловал Люси в роще, он, выйдя на рассвете в сад, наблюдал, как к зданию школы подъехала вереница экипажей.

Диего выругался себе под нос. Вчера Люси сказала ему, что будет вместе с миссис Харрис проверять бухгалтерские счета и не сможет увидеться с ним. А в воскресенье они пойдут в церковь, так что о встрече тоже не может быть и речи.

Но Диего мог поклясться каждой песетой, сэкономленной за все эти годы, что женщиной, закутавшейся в плащ, которая торопливо уселась в первый экипаж, была сама Люси, а женщиной, которая присоединилась к ней мгновение спустя, была ее начальница.

Судя по количеству экипажей, они, а также еще несколько учителей и учениц что-то затевали. И это что-то они держали в тайне от него. Люси, несомненно, решила, что он проспит и не заметит их отъезд, но она его недооценила.

К Диего торопливо подошел Гаспар. Диего посылал его на школьную кухню узнать насчет уезжавших ни свет ни заря экипажей.

— Ну, узнал ты что-нибудь у своей поварихи, к которой неравнодушен? — спросил Диего.

Гаспар бросил на него сердитый взгляд:

— У нее, знаешь ли, есть имя. Ее зовут Салли. Или ты считаешь себя единственным мужчиной, на которого обращают внимание хорошенькие женщины?

Диего с трудом поборол желание рассмеяться. Однажды он видел эту женщину в огороде. Она была отнюдь не красавицей. Но Гаспару нравились грудастые женщины. Особенно те, которые его хорошо кормили. Возможно, в понимании Гаспара Салли была богиней.

— Я отлично знаю твое мастерство в отношениях с женщинами, — сказал Диего. — Как ты думаешь, у кого я этому научился?

— Уж ты научился — что правда, то правда, — ответил, несколько успокоившись, Гаспар. — Тебе-то что, если я к ней действительно неравнодушен? В отличие от тебя я не испытываю ненависти к англичанам и заслуживаю…

— Гаспар! — прервал его Диего. — Говори, что ты узнал от Салли!

Гаспар поморгал глазами.

— Ах это… Я узнал только, что они отправились на благотворительный завтрак.

— Это объясняет столь ранний час отъезда.

— Не обязательно. У англичан завтраки бывают и после полудня.

— Так где же, черт возьми, состоится этот завтрак, в Бате? — раздраженно воскликнул Диего.

— Он состоится в поместье герцогини Фоксмур, но они отправились туда пораньше, чтобы помочь все организовать. Очевидно, подобные мероприятия проводятся регулярно. В начале каждого семестра. Одна из замужних леди приглашает их на так называемый венецианский завтрак. Приглашаются также самые богатые люди из общества, с тем чтобы собрать пожертвования на различные благотворительные цели: на нужды ассоциации, помогающей женщинам, отбывающим сроки в тюрьмах, для сиротских приютов, политических партий и так далее. Салли сказала, что в этот раз леди выехали раньше, чем обычно.

— И мы оба знаем почему, — прервал его Диего.

— Ты думаешь, что они что-то затевают?

Диего пристально посмотрел на здание школы и направился к дому.

— Почему же еще Люси держит это в тайне от меня? Гаспар, сдержанно усмехнувшись, поспешил за ним следом.

— Она женщина. А женщины любят секреты. Возможно, мисс Ситон нервничает, потому что и без того слишком много всего выболтала тебе.

Диего презрительно фыркнул.

— Я целых два дня изображал идеального джентльмена, но не узнал ничего заслуживающего внимания.

— Ты узнал, что она была на дороге в Ла-Корунью, что она думает, будто ее родители умерли там, что она верит, будто ее отец — английский солдат, а мать, — его жена-испанка.

— Да, но я не знаю, какие у неё основания верить этому. Я не знаю даже, помнит ли она, как они умирали. Она помнит отступление.

— Ей было всего четыре года, — напомнил Гаспар, пожав плечами. — Возможно, она помнит не мать, а нянюшку.

— Но почему полковник просто не сказал ей, что он ее отец? И почему позволил своей любовнице украсть ребенка в Гибралтаре и увезти с собой? Для неженатого солдата это совсем не просто. Даже если они поженились, зачем ему продолжать заботиться о ребенке?

— Да, но имеется очень много фактов, подтверждающих ее личность. Нужно заставить мисс Ситон рассказать о тех, кого она считает своими настоящими родителями. Возможно, после этого она станет более доверчивой и расскажет все остальное.

— Я пытался! — сердито воскликнул Диего, поднимаясь по ступенькам к входной двери. — Но мне не удается даже остаться с ней с глазу на глаз. Нас повсюду сопровождает этот громила — лакей миссис Харрис. Люси воздвигла между нами стену из английских правил приличия, и все ее разговоры сводятся исключительно к школе.

— Она, как видно, не слишком тебя жалует, а? — сказал Гаспар.

Диего подозревал обратное. В том-то и заключалась проблема: Люси испытывала к нему влечение, и это приводило ее в ужас. После их безрассудных поцелуев она захлопнулась, словно цветок ипомеи, который закрывается на ночь и вновь открывается утром.

И все же Диего не мог сожалеть о тех поцелуях. Они были для него откровением. И сама Люси была откровением, представляя собой потрясающую смесь неопытности и любопытства, что вызывало у Диего желание ознакомить мисс Ситон со всем, о чем она втайне мечтала узнать.

Мучительная мысль о том, как Люси тает в его объятиях, не покидала Диего после их первой встречи. Он чувствовал, что ему становится все труднее сосредоточиться на получении от девушки информации. Хотелось одного: унести ее к себе в постель и провести всю ночь, возбуждая ее страсть. За последние три ночи эта мысль не давала Диего заснуть и доводила до отчаяния.

Бормоча ругательства, Диего стал взбираться по шаткой лестнице.

— Дело не в том, что я не нравлюсь мисс Ситон. Ей не нравится то, что я, как она полагает, намерен сделать с ее драгоценной школой. Именно поэтому ее поведение нынче утром кажется мне подозрительным. У нее нет причин лгать относительно благотворительной деятельности. Она могла бы даже пригласить меня с собой, чтобы выжать деньги на какое-нибудь доброе дело.

Диего поднимался по лестнице, одолевая по две ступеньки за один раз, и даже не замедлил шаги ради Гаспара. К тому времени как старик, пыхтя и отдуваясь, нагнал его в кабинете, Диего успел наполовину уложить чемодан.

— Que demonis![7] — воскликнул Гаспар, прижимая руку к груди. — Что это ты затеял?

— То, что мисс Ситон тайком уезжает из дома на рассвете, имеет смысл, только если она намерена собрать пожертвования на такое дело, о котором не хочет, чтобы я знал. Возможно, это связано с тем, чтобы остановить строительство увеселительного сада.

Гаспар поморгал.

— Пожалуй, ты прав. Но кому это нужно? Ведь на самом деле ты не намерен ничего строить?

— Я-то не намерен. Но если она решит, что нашла способ помешать моим планам, ей больше будет незачем со мной встречаться. А я не могу этого допустить.

— Я должен сменить тактику, — заявил Диего, бросая в чемодан свой фрак. — Я изображал с ней джентльмена, позволяя диктовать условия общения в надежде, что она станет более доверчивой. Но этот метод ни срабатывает.

— Что ты намерен предпринять? — спросил Гаспар.

— Как следует встряхнуть ее. Хочу появиться на этом завтраке и для разнообразия заставить ее плясать под мою дудочку. — Диего уложил в чемодан особые свечи для аттракциона и специальную винную бутылку, потом улыбнулся Гаспару. — Думаю, что настало время устроить нашим добрым соседям благотворительное представление.

В элегантном саду герцогини Фоксмур Люси вместе с оркестрантами подбирала музыкальные произведения, которые будут исполняться во время завтрака. К ней торопливо подошла миссис Харрис.

— Люси, дорогая, у меня есть кое-какие новости… Я не хотела бы расстраивать тебя, на…

Оставив список музыкальных произведений у оркестрантов, Люси отошла с миссис Харрис в сторонку.

— Что случилось?

— Приехал лорд Ханфорт. С леди Джулианой. Люси застыла в ожидании привычной боли.

— Как ни странно, боли не последовало. За последние несколько дней она была настолько поглощена кампанией по спасению школы, что вообще почти не вспоминала о Питере. Разумеется, ее внимание сильно отвлекал этот проклятый фокусник, но это едва ли играло решающую роль. Хотя этот мерзавец был непозволительно красив, остроумен и приводил в трепет все ее существо, это лишь заставляло Люси проявлять еще большую осторожность.

— Извини, — сказала миссис Харрис, — я понятия не имела, что Луиза намерена пригласить их, иначе непременно отговорила бы ее.

— Пустяки. Пусть приходят. Их деньги ничуть не хуже денег других присутствующих, — сказала Люси, довольная тем, что оделась сегодня особенно тщательно. Шелковое платье цвета слоновой кости, изящно облегающее ее фигуру, очень шло ей. — К тому же это даст мне возможность доказать, что лорд Ханфорт теперь мне абсолютно безразличен.

— Надеюсь, что ты права, дорогая. Потому что он направляется сюда.

Едва успела Люси осмыслить это предупреждение, как рядом раздался знакомый мужской голос:

— Добрый день, мисс Ситон!

Люси взглянула на Питера с натянутой улыбкой, ничуть не удивленная его великолепным темно-синим пиджаком, который блеском золотой тесьмы и пуговиц затмевал солнце. Его дама была в платье из розового атласа и кружев, которое стоило наверняка втрое дороже платья, надетого на Люси. Они представляли собой потрясающую пару.

— Лорд Ханфорт, рада видеть вас. — Довольная, что у Питера вытянулась физиономия, когда он услышал ее официальный тон, Люси холодно кивнула его даме: — И вас тоже, леди Джулиана. Так приятно, что вы оба поддерживаете наше дело.

Когда кто-то отозвал в сторонку миссис Харрис, леди Джулиана плотнее закуталась в шаль и шмыгнула носом.

— Вам не кажется, мисс Ситон, что сегодня довольно холодно для завтрака на открытом воздухе?

— Ты должна понимать, моя дорогая, — сказал Питер леди Джулиане, — что мисс Ситон — женщина крепкая. Она не ощущает холод так остро, как такое хрупкое создание, как ты. — Он нежно потрепал по руке леди Джулиану, которая довольно крепко для «хрупкого создания» ухватилась за его локоть.

— Я ощущаю холод, — сказала Люси, — просто предпочитаю не демонстрировать этого.

Леди Джулиана огляделась вокруг с надменным видом важной дамы вдвое старше ее по возрасту.

— Ну что ж, здесь, кажется, очень мило. У герцогини действительно чудесные цветники, и венецианские завтраки при соответствующих условиях бывают приятны. — Она сопроводила свои слова элегантным поворотом головы, которому Люси никогда не сумела бы научиться. — Но мы не можем долго задерживаться, не так ли, Пити?

Люси с трудом подавила усмешку, заметив, что Питер пришел в ужас, когда его назвали Пити, а леди Джулиана добавила:

— Я уверена, что вы нас поймете, мисс Ситон. У нас очень много дел перед свадьбой.

Перед свадьбой?

Люси, конечно, знала, что в конце концов они поженятся, но какая-то крошечная часть ее существа все еще цеплялась за детскую мечту, кричала от возмущения: как он может взять в жены эту насквозь фальшивую особу?

Судя по выражению лица леди Джулианы, она упомянула о предстоящей свадьбе умышленно. Она, должно быть, узнала о надеждах Люси на будущее с Питером, но каким образом? Об этом никто не знал, кроме членов ее семьи и миссис Харрис.

Может быть, ей рассказал сам Питер? Может быть, этот презренный червяк смеялся над ней за ее спиной вместе с этой ведьмой?

Очевидно, так оно и было, потому что Питер отводил взгляд.

— Я думал, что мы объявим об этом только во время вечеринки по случаю нашей помолвки, — тихо сказал он леди Джулиане.

Она захихикала, прикрыв рот «нежной» ручкой.

— Извини, любовь моя, я совсем забыла. Боюсь, что тайна теперь перестала быть тайной.

— Да, кажется, так оно и есть, — сказал Питер, нахмурившись, все еще избегая смотреть в глаза Люси, добавил: — Ты, наверное, поняла, что леди Джулиана любезно согласилась стать моей женой.

Леди Джулиана, с обожанием взглянув на него, бросила на Люси злорадный взгляд.

Люси, взяв себя в руки, сумела пожелать им счастья, хотя больше всего в тот момент ей хотелось бы стереть с физиономии леди Джулианы эту злорадную ухмылку, дав ей крепкий пинок под зад.

К счастью, неприятный разговор прервался появлением самой герцогини, которая, поманив Люси, сказала:

— Извините, дорогая мисс Ситон, но мне требуется ваша помощь.

— Сию минуту, ваша светлость, — сказала Люси, безумно благодарная герцогине, что та вмешалась в разговор, не дав ей сделать что-нибудь ужасное — например, расплакаться. Или проколоть Питера насквозь своим солнцезащитным зонтиком.

Свысока улыбнувшись Питеру и леди Джулиане, герцогиня добавила:

— Простите, что я отбираю у вас мисс Ситон. У нас возникла проблема, и мне нужно посоветоваться с ней, как ее решить.

У Питера отвисла челюсть при мысли о том, что герцогине требуется помощь Люси, а с физиономии леди Джулианы сползла ухмылка.

— Извините, — пробормотала им Люси и торопливо ушла. Увидев самодовольную улыбку на лице миссис Харрис.

Люси тотчас поняла, кто именно был инициатором лестных слов в адрес Люси, сказанных герцогиней. Однако как оказалось, трудная ситуация действительно возникла.

— Здесь появился твой фокусник, — сказала ей миссис Харрис.

Диего здесь?

У Люси вдруг замерло, а потом часто-часто забилось сердце, и она ощутила какой-то дурацкий трепет внизу живота. Вот глупая!

Герцогиня приподняла бровь:

— Он приехал, никого не предупредив/Очевидно, где-то раздобыл приглашение.

— Несомненно, благодаря ловкости рук, — усмехнувшись, заметила Люси. — Хотя понятия не имею, как он узнал. У этого человека, кажется, имеется вторая пара глаз — на затылке.

— Если хотите, я прикажу выставить его вон, — сказала ее светлость с улыбкой и вдруг напомнила Люси кошку, с наслаждением взирающую на жирного карпа. — Или мы могли бы им как следует воспользоваться в наших целях.

Люси, не понимая, поморгала, и миссис Харрис пояснила:

— Он обещал устроить представление.

— Что? — удивленно воскликнула Люси. — Но почему?

— Он думает, что мы собираем деньги на нужды женской ассоциации, поскольку так написано в приглашении, — сказала герцогиня. — Ему и невдомек, что мы намерены перекупить у него из-под носа Рокхерст.

— Вы уверены, что не знает? — с сомнением спросила Люси. — Мы разослали записки всем нашим гостям, чтобы для них это не было сюрпризом.

— Сеньор Монтальво заверил меня, что желал бы помочь женской ассоциации, — ответила герцогиня. — А если он раздобыл приглашение незаконным способом, откуда он может узнать об этом? Когда все узнают, что он помогает в сборе средств на крушение своих планов, будет выглядеть круглым дураком.

Люси вздохнула:

— Он никогда не выглядит круглым дураком, уж поверьте мне.

— Во время чаепития нам удалось как следует сбить с него спесь, — сказала миссис Харрис.

— Но он зарабатывает фокусами средства к существованию. Не пройдет и нескольких мгновений с начала его выступления, как все будут безоговорочно подчиняться ему и думать, что строительство увеселительного сада в Ричмонде — отличная идея.

— И все-таки я считаю, что мы должны позволить ему выступить, — возразила герцогиня. — Все равно половина собравшихся, как всегда, даже не вспомнит, для каких целей мы собираем пожертвования. Они приходят, чтобы приятно провести время. А если у них будет возможность увидеть великого Диего Монтальво? В наши кружки для пожертвований прольется настоящий денежный ливень! Вам известно, что он никогда не выступал в Англии? Да ведь стоит только слово сказать, как сюда вмиг слетятся представители прессы, чтобы увидеть все собственными глазами. Благодаря одному лишь их вниманию сумма пожертвований на наше дело увеличится в несколько раз, независимо оттого, что сеньор Монтальво будет говорить или делать.

— Уверена, что вы совершенно правы, — сказала Люси. Кто она такая, чтобы подвергать сомнению слова женщины, которая жертвовала на различные благотворительные цели больше денег, чем все остальные леди, взятые вместе?

— В таком случае договорились: мы используем бальный зал. Наверное, для отдельных его фокусов нужно закрытое помещение. Он сказал, что ему потребуется час для подготовки. За это время я успею послать лакея к газетчикам и уговорить их приехать сюда. Как только прибудут представители прессы, мы начнем.

— Отлично, — согласилась Люси.

Она хотела тем временем узнать, что он затеял. Она не доверяла Диего и боялась, как бы он не выставил их на посмешище перед представителями прессы. Люси решительно отправилась за кулисы.

Диего чистил пистолет и, казалось, совсем не удивился, увидев Люси.

— Что ты затеял, Диего?

Аккуратными, точными движениями он закончил работу.

— Я готовлюсь к представлению.

— Ты отлично понимаешь, что я не это имею в виду, — начиная раздражаться, сказала Люси. — Что ты здесь делаешь?

— Я… — начал было он, но вдруг замолчал и, словно завороженный, стал смотреть на Люси во все глаза.

В отличие от беглого оценивающего взгляда Питера и Прошенных искоса взглядов некоторых других джентльменов Диего пожирал ее глазами, вызывая жар в самых неожиданных местах: во рту, на полуобнаженных плечах… на груди. Вот он скользнул взглядом по глубокому декольте. Боже милосердный! Ведь он никогда еще не видел ее в вечернем платье!

— Диего, я требую, чтобы ты объяснил, почему приехал сюда и предложил устроить представление, — упрямо повторила Люси свой вопрос.

— Разумеется, чтобы помочь вашему делу.

— А что это за дело, ты знаешь?

— По-моему, это какая-то женская ассоциация: — Положив тряпки и чистящие средства в открытый сундук, Диего подошел к умывальнику, засучил рукава и принялся мыть руки. — А теперь позволь задать вопрос тебе. Почему ты солгала о своих планах на сегодня?

— Я не лгала, — возмутилась Люси.

— Ты сказала, что будешь заниматься бухгалтерией с миссис Харрис.

— Мы занимались счетами в экипаже, — сказала Люси. Она вдруг почувствовала себя виноватой, хотя это было полной бессмыслицей, если учесть его коварные замыслы.

— В экипаже, — с явным сарказмом повторил Диего. — Понятно! — Вытерев полотенцем руки, он снова подошел к ней. — Однако это не объясняет, почему тебе потребовалось скрывать вашу поездку.

— Я не пыталась ее скрыть, — заявила Люси, гордо вздернув подбородок. — Я просто не думала, что тебе это будет интересно.

— Почему бы мне не поинтересоваться сборищем людей, вздумавших нарушить мои планы?

При виде его самодовольной усмешки Люси возмутилась:

— Я предполагала, что ты узнаешь о наших намерениях. Я так и знала!

— Я не дурак, carino. — Он посмотрел на нее проницательным взглядом. — Не говоря уже о том, что ты не умеешь лгать. Причем лжешь только в том случае, если затеваешь что-нибудь против меня. — Диего бросил на стул влажное полотенце. — Как, например, сегодня, когда ты и твои друзья решили собрать деньги, чтобы перекупить у меня из-под носа поместье.

— Кто тебе это сказал?

Лицо сеньора Монтальво стало непроницаемым.

— У меня есть свои источники информации.

— И что ты намерен с этим сделать? Обличить нас всех со сцены? Выставить на посмешище?

— То, что я сделаю, зависит от тебя. Я могу спланировать свое выступление по собственному желанию. Я и впрямь могу выставить всех вас на посмешище, но могу и…

— Можешь — что?

— Могу собрать очень большие деньги для вашего дела. Люси окинула его подозрительным взглядом:

— Даже если наша цель включает попытку нарушить твои планы относительно Рокхерста?

Диего пожал плечами:

— Как я уже сказал, все зависит от тебя.

— Мне почти страшно спрашивать, какую компенсацию за это ты потребуешь.

— Ладно. Тогда не спрашивай. А я просто продолжу подготовку к выступлению, — усмехнулся он. — Обещаю, что это будет незабываемое зрелище.

— Перестань изображать мастера мистификации и просто скажи, что ты хочешь.

Диего посмотрел на нее испытующим взглядом.

— После этого будут танцы, не так ли?

Не понимая, какое это имеет отношение к ее вопросу, Люси кивнула.

— Я хочу станцевать с тобой один вальс, — сказал он с самым серьезным выражением лица. — И немного поговорить о чем-нибудь другом, кроме твоей бесценной школы.

После жестокого предательства Питера такая просьба мужчины пролилась целительным бальзамом на раненое сердце Люси.

Если бы только она могла верить в благородство его мотивов.

— И только? Почему?

— По той же причине, по которой я целых два дня терпел бесконечные рассказы о твоей школе, подвергал опасности свою жизнь под стрелами неумелых лучников, выслушивал плохие стихи и с трудом пересиливал боль, позируя твоим ученицам. Ради удовольствия побыть в твоей компании.

Хотя было очень заманчиво в полной мере насладиться таким ответом, Люси все же не совсем верила ему.

— Только чтобы побыть в моей компании? И ничего безнравственного?

Диего явно обиделся.

— За последние два дня я ни разу не преступил границы ваших правил приличия. Разве это не говорит в пользу моего самообладания?

Почувствовав себя виноватой, Люси покраснела. Диего действительно вел себя безупречно во время экскурсий по школе. Даже когда она грубила ему.

— Но как видно, это для тебя ничего не значит, — сказал он. — Поскольку я не совсем такой дьявол, как ты думаешь, и не имею намерения выставлять на посмешище твоих друзей, как ты изволила выразиться, мне лучше уехать. По-видимому, это единственное, что может тебя удовлетворить.

Диего повернулся, чтобы уйти, но Люси поймала его за локоть.

— Извини. Два последних дня ты действительно вел себя как настоящий джентльмен. Ты окажешь мне честь, если станцуешь со мной вальс. — Она заставила себя улыбнуться. — И я с удовольствием посмотрю твое представление.

— В таком случае я выступлю для твоих друзей. И для вашего дела.

Диего взглянул на ее руку, лежащую на его голом локте.

— Но если ты хочешь, чтобы я продолжал вести себя как джентльмен, mi dulzura,[8] то тебе лучше отпустить мою руку.

Люси покраснела, но руку не убрала. Она вдруг поняла, что ждет от него совсем другого, особенно после того как он так назвал ее. Это слово заставляло ее глупое сердце желать чего-то большего.

— А что, если мне не хочется, чтобы ты сейчас вел себя со мной как джентльмен? — прошептала она.

Диего втянул воздух сквозь стиснутые зубы и посмотрел ей в глаза таким бесстыдным взглядом, который откровенно говорил, что он думает об этих ее безумных словах, потом заключил в объятия.

— Только не говори, что я тебя не предупреждал, — хрипло проговорил Диего, овладевая ее губами с такой лихорадочной страстью, что у Люси подкосились ноги.

Она слишком долго мечтала об этом поцелуе, и теперь не могла насытиться им.

Властные объятия Диего заставили ее крепко прижаться к поджарому телу, которое снилось ей по ночам. Поскольку Диего был без пиджака и жилета, Люси чувствовала исходящий от него жар, который воспламенял ее желания.

Не прерывая поцелуя, Диего повлек ее глубже в тень и прижал к стене.

— Ты сводишь меня с ума, carino, — бормотал он, сопровождая слова восхитительными поцелуями в щеку, шею и округлости грудей. — Я пытался выбросить тебя из головы, но не смог. Я два дня думаю только о том, чтобы прикоснуться к тебе, поцеловать тебя.

— Диего… прошу тебя, — сказала Люси, сама не понимая толком, о чем просит. Он решил за нее, и его губы скользнули ниже, за лиф платья, страстно целуя ее там, где ни один мужчина никогда не прикасался к ней.

Когда Диего взял губами ее сосок, Люси чуть не потеряла сознание. Диего застонал и принялся самым бессовестным образом ласкать ее грудь языком.

Люси вдруг стало абсолютно безразлично, насколько безнравственно она ведет себя, позволяя ему развлекаться с ней.

Пребывание с Диего наедине в этом укромном уголке показалось ей вдруг важнее любых пересудов.