Не знаю

Вот она какая правда жизни

Линия спецсвязи Службы имперской безопасности.

— Автоматический сигнал тревоги принят системой в 15 часов 3 минуты 27 секунд. Отправитель — агент № 172-43-М. Код — 16 (нападение на оперативного агента). Продолжительность действия сигнала тревоги — 4 секунды. Прекращение фиксации сигнала произошло в 15 часов 3 минуты 32 секунды. Согласно Красному протоколу извещены: Глава Службы имперской безопасности, 1-ый, 2-ой заместители Главы Службы имперской безопасности, руководители оперативных управлений, командир 3-го отряда быстрого реагирования.

За минуту до настоящего времени. Имперская трасса 1-ой категории № 7. 126 км.

Машина спасательной службы, окрасившись мигающими сигналами, летела по трассе в сторону госпиталя, который согласно имперскому протоколу о работе специальных служб в период чрезвычайной ситуации местного значения и должен был принимать все специальные машины. При такой скорости отрезок в неполные четыре десятка километров, отделявшие место недавнего инцидента и госпиталя, не занял бы много времени. Минут пятнадцать, может двадцать, если принять во внимание время заезда и приемки пациента, находящегося в бессознательном состоянии. Только на этот раз все случилось иначе.

На очередном повороте, где рукав густой дубравы почти налазил на дорогу, спецмашина чуть снизила скорость. И когда маневр был почти завершен, внутри салона что-то случилось. Одна из стен автомобиля вдруг вспухла от мощного удара, выгнувшего наружу мощный металл. Придав машине ненужное на повороте ускорение вбок, удар выбросил ее на обочину, где, теряя куски обшивки и стекла, она начала кувыркаться. С грохотом, ревом мотора и раздающимися из салона воплями, небольшой фургон долетел до стену деревьев и с силой ударился об одно из них.

Через некоторое время, когда двигатель уже заглох и перестал шипеть выходивший из баллонов кислород, задние двери, предназначенные для эвакуации пострадавших, вдруг с силой кто-то вышиб. Обе створки с хрустом выворачиваемого железа отлетел на добрые два десятка метров, где благополучно приземлились в болотистом овраге. Едва рассеялся дым, наполнявшие салон автомобиля, оттуда кто-то или что-товыбралось. Честно говоря, неопределенное местоимение «что-то» здесь более точно отражало то, состояние существа, что в данный момент стояло на изумрудном покрывале мха. Неестественно скрюченное, сгорбленное, с безжизненно опущенной головой и руками, это странное существо с первого взгляда и человека-то не напоминала. Из человеческого были лишь сползавшие на землю остатки форменных брюк и куски расползавшейся по швам, когда-то белой рубашки, рубашки.

Почти минуту существо стояло неподвижно. Каменной статуей, без единого движения. Ни один мускул не дергался. В какой-то момент оно сделало первый шаг в сторону леса. Затем еще один шаг и еще один, и еще один. В движения буквально сквозила скованность, неестественность, словно оно только училось ходить, махать руками, наклоняться и т. д. Казалось, шел костюм в человеческого существа, приводимый в движение неведомой силой.

Через полсотни метров прореженный и очиненный от бурелома лес окончательно лишился налета ухоженности. Сентябрьский туман окутал деревья промозглой пеленой, стыдливо пряча их друг от друга. Стали чаще встречаться поваленные непогодой стволы огромных дубов, источенные изнутри жучком и временем. Причудливо разросшийся мох, плотной массой покрывал корни деревьев, пни. Голые ноги существа глубоко погружались в мох. Хрустом щелкали попадавшиеся высохшие ветки.

Постепенно его шаг становился четче, движения приобретали большую естественность. Оно начинало все больше напоминать человеческое существо, а именно худощавого подростка, кем, собственно, и являлось. Это был Алексей Бельский, оказавшийся без сознания после взрыва в стеклянном переходе гимназии. По хорошему, сейчас его сознание тоже было в сумеречной зоне, напоминая нейтральную скорость автомобиля. Телом подростка, словно рука опытного кукловода, управлял Квазар, пытавшийся увести своего оператора как можно дальше от потенциальной угрозы.

ИИ, созданный гением Бельского старшего, постепенно эволюционировал. Его время было совсем другим, в сотня раз быстрее субъективного человеческого. Взросление проходило подобно пущенному вскачь жеребцу. Еще неделю назад искин был всевдоразумной техномагической машиной, больше реагировавшей на события, чем принимающей самостоятельные решения. Сегодня же его разум ничем не уступал интеллекту взрослого человеку, а по многим параметрам и превосходил его.

Перед взрывом Квазар едва-едва успел, не дав случиться непоправимому. Сгенерированный им силовой щит смог защитить обоих подростков от взрывной волны и упавших на них обломков, смягчив негативные последствия. После, перехватив управление медицинской камерой, он перевел ее в форсажный режим, выставив на максимум все ее технические параметры и перепрошив программное обеспечение. Получившееся изделие уже с трудом напоминало ту медицинскую капсулу, что не давно давно вышла с завода. Получившийся результат скорее представлял собой странный, однако чрезвычайно эффективный, симбиоз из медицинского диагноста, поддерживающей капсулы и регенерирующего комплекса. Правда, пользоваться им можно было лишь при условии, координации его функций искусственным разумом.

За то время, пока тело подростка находилось в капсуле и претерпевало регенерирующие процедуры, Квазар провел анализ множества, связанных с родом Бельских, событий, фактов, обрывков разговоров, видеорядов и т. д. В просмотренном и взвешенном им информационном ряду были: внезапно обозначившиеся судебные претензии со стороны рода Вяземских, настоятельные звонки и частые приходы их стряпчих, странный интерес к покупке дома Бельских со стороны разных посреднических структур, участившиеся попытки взлома управляющего контролера системы Умный дом Бельских. Были и неявные сигналы, которые Квазар после некоторого размышления тоже отнес к данному вопросу — участившиеся сбои в электрической сети дома, что могло быть связано с установкой следящих устройств; необычный интерес к Алексею со стороны княжны Анны, которая, априори, не должна была интересоваться представителем мало знатного и исчезающего рода; сопровождение пострадавшего подростка сотрудником службы имперской безопасности, что положено в строго определенных протоколами организации ситуациях. После анализа он пришел к единственно возможному в этих условиях выводу — на его носителя, Алексея Бельского, объявлена охота. Все случившиеся за последнее время вокруг подростка события, несмотря на кажущуюся их разрозненность и разнородность, виделись искину едиными звеньями одной цепи.

Этот вывод был сделан ровно в 15 часов 3 минуты 26 секунд. Еще мгновение ушло на осознание того, что протекание последующих событий естественным путем в 87 % случаев неминуемо ведет к гибели носителя. ОБ этом говорили более двухсот выстроенных Квазаом прогностических цепочек вероятного будущего. Везде было почти одно и тоже — машина доезжала до госпиталя, где всеми известными и неизвестными способами носитель подвергался очередной атаке. Прервать эту цепь событий можно было лишь действием, которое не будет укладываться в прогнозируемую логику. И уже через секунду искин взял управление телом Бельского на себя. В принципе, ничего сложного в этом не было, ведь движение человека это всего лишь результат сокращения мышц вследствие иерархически проходящих импульсов по нервным волокнам. Собственно, именно это он и сделал, стимулируя нервную ткань находящегося в бессознательном состоянии Алексея на продуцирование электрических сигналов определенной частоты. Нужный ритм удалось подобрать не сразу, вследствие чего первые движения тела была дерганными.

Первым движением тела был разрыв широких синтетических ремней, что фиксировали туловище подростка. Ремни с допустимой нагрузкой больше 20 килоньютон, что с легкостью держали больше 7 тонн веса, порвались как гнилые тряпки. Не успели куски армированной синтетики упасть на пол, как тело Алексея с силой ударилось о боковую стенку автомашины. Удар, на который никто не успел среагировать, был настолько чудовищной силы, что в его месте вспухла здоровенная метровая вмятина. Спецмашина со свистом тормозящих покрышек вошла в неуправляемый занос и вылетела с трассы в кювет. Словно игрушечная машинка она кувыркалась, пока ее движение не было остановлено кряжистым дубом с развесистой кроной.

Дальше Квазар действовал непредсказуемо, молниеносно разработав и пробировав алгоритм нелинейности поступков. В доли секунды искин взвешивал десятки возможных вариантов действия, присваивал им кодовые значения и затем оценивал их по шкале вероятности наступления того или иного события. После брался для исполнения шаг, который был наименее вероятным в искомой ситуации. Сразу же были отброшены такие варианты действий, как продолжение движения в госпиталь, ожидание на месте аварии, возвращение домой, попытка связи с ближайшим родственником и т. д. Безсознательное тело, ведомое искусственным интеллектом углубилось в несколько километров в лес и, взяв курс в сторону столичных предместий, резко увеличило скорость передвижения.

До района старых многоэтажек, встроенных более сорока лет назад в рамках эксперимента социальной реабилитации, было около пятнадцати километров сквозь лес, постепенно переходящий в хорошо запущенный парк. Когда-то здесь была особая экологическая зона с участками, предназначенными под жилье особого класса. Однако, в связи с выявленной здесь зоной повышенной электромагнитной активности, эти земли пустовали, мгновенно оказавшись никому ненужными. До сих пор еще здесь возвышались многочисленные фундаменты будущих элитных поместий и полуразрушенных зданий повышенной комфортности.

Пробираясь по лесу, подросток, а точнее его тело, окончательно лишилось последних остатков верхней одежды. Рваные лохмотья, в которых сейчас вряд ли кто-нибудь смог бы опознать форменные брюки гимназиста и белоснежную шелковою рубашку, исчезли, оставшись где-то в лесу, на ветках кустарников. На нем были одеты лишь черные трусы, сейчас резко выделявшиеся на фоне блестевшего от пота светлого тела. Со стороны темного леса, казалось, что между деревьями плыла странная белая фигура, у которой совсем не было паха. Бежало туловище с руками отдельно, а ногами отдельно.

Силы стали оставлять тело почти у самого предместья города. Общее физическое состояния было оценено Квазаром, как весьма неудовлетворительное, требовавшее скорейшего отдыха для восполнения. Наиболее перспективным местом для отдыха искином был признан один из подъездов социальной многоэтажки, до ближайшей из которых оставалось не более ста-двухсот шагов. Тело пересекло это расстояние и оказалось у здания, отгороженного от остальной улицы глухой стеной более пяти метров в высоту. Единственная дверь, ведущая в подъезд, оказалась закрытой и была под плотным прицелом видеокамер. На уровне первых двух этажей не было ни единого окна, что делало дома неким подобием крепости и попытку взобраться внутрь совершенно бессмысленной. В другой ситуации, измененное тело подростка еще могло было попробовать взобраться на стену, но не в этом состоянии.

В этот момент откуда из темноты дохнуло чем-то съедобным. Рецепторы носу уловили запах чего-то жаренного. На грани слышимости слышались какие-то невнятные голоса. На подгибающихся ногах тело тут же направилось в темноту, в глубине которой прятался старинный мост. Под одной из его опор пылало пламя костра, возле которого ошивалась небольшая кучка людей.

За десяток метров до моста Квазар признал достигнутой первую цель своих действий, поставленную еще в спецмашине. Носителю удалось незамеченным покинуть место аварии. Безопасность настоящего места искин по внешним признакам оценил примерно в 69 %, что было признано им достаточным уровнем. Следующей целью было восстановление физического состояния носителя и достижения им приемлемых для дальнейшего передвижения параметров. Вновь проведенный анализ показал, что единственным приемлемым вариантом действие в данный момент было обращение к помощи людей. В ту же секунду мозговое вещество надпочечников Алексея начало выработку эпинефрина (адреналин) и резкий выброс этого гормона в кровь. Ударная доза естественного нейромедиатора оказала ошеломляющее воздействие на нервную систему, буквально вытаскивая сознание Алексея из забытья.

— Хр-р-р… Ох… А-а-а, — с хрипением и полустонами подросток сделал несколько шагов и свалился на пыльную траву. — А-а-а-а, — сипел он, подняв голову в сторону застывших от удивления людей. — Помо…. Помогите… А-а-а-а-а…

Еще некоторое расстояние он попытался проползти, пальцами цепляясь за пучки травы и подтягивая тело вперед. Однако, в один момент силы его окончательно оставили его и он вновь растянулся.

— Что… Не трогайте его…, - послышался чей-то приглушенный испуганный голос. — Пусть лежит. Кто знает… Вдруг ему что-то от нас нужно…

— Кхе-кхе, Вентел. Ты посмотри на нас. Что от нас может быть нужно? С печальным смехом возразил ему другой голос. — У нас больше нечего взять…

— Как это нечего? А органы? Я слышал, что социальные службы города получили приказ отлавливать таких, как мы и разбирать на органы, — не унимался первый, видимо останавливая остальных. — Давайте уйдем отсюда. Можно на свалке пересидеть. Там есть немного дров, не замерзнем.

— Какая свалка? А похлебка? Ее бросим?! Я жрать хочу. Быка бы съел… Кхе, кхе, хотя, где и и где бык…

— Что вы спорите-то, пеньки с глазами. Совсем ослепли?! Это же мальчишка, — прозвучал новых голос, тоже хриплый, но совершенно определенно, принадлежавшей особе женского пола, в отличие от первых двух голосов. — Что он вам сможет сделать? Бедненький, совсем голый… Ноги синие, в крови…. Босиком шел. Неужто бежал от кого…

Из полумрака на освещенное пламенем костра место вышла женская фигура, закутанная в старый потрепанный плащ. Из под некого подобия шерстяного платка на ее голове выглядывало усталое, но доброе лицо, еще хранившее остатки миловидности.

— Я же говорю, преступник. Не надо его трогать, — не унимался первый, в голосе которого отчетливо звучал страх. — Вдруг это кто-то из высших (представитель одного из знатных родом империи)? Посмотрите в каком он состоянии. Его то ли избили, то ли ограбили. Скажут, что это мы сделали. Знаете, что с нами сделают за такое… Если повезет, то просто утилизируют.

— Успокойся. Вечно ты в панику ударяешься. Штаны поди уже мокрые. Ха-ха-ха, — от костра отделилась фигура высокого худого мужчины, одетого в странную смесь мексиканского пончо из грубой мешковины и древнерусского кафтана без рукавов. — Надо помочь человеку…

С охами и ахами бедного мальчишку подняли и осторожно перенесли к костру, где при свете пламени начали внимательно рассматривать. Видя, какими жадными глазами измученный подросток смотрел на стоявшую рядом баклажку с водой, его тут же напоили. После, когда к нему вернулась способность к членораздельной речи, еще и накормили.

— …В аварию попал… Машина перевернулась, а я выпал из нее, — рассказывал Алексей, продолжая хлебать неопределенного вида, но от этого не перестающую быть вкусной, похлебку. — Когда очнулся, уже никого вокруг не было. Покричал-покричал и пошел вдоль дороги. Темно кругом, никого нет. Бродил, пока на вас не вышел.

Сидевшие вокруг него бездомные переглянулись. В рассказанной истории, конечно, проглядывалось «много» белых пятен, но на правду было более или менее похоже. Вокруг квартала с социальными домами, действительно, проходила один из радиусов столичной кольцевой дороги. Местами там было плохо освещено, особенно, возле жилых домов. Здешний район, никогда не пользовавшийся хорошей славой, сейчас, вообще, выглядел особенно неухоженным и неприглядным. Вечерами здесь редко кто отваживался выходить из многоэтажек, отгороженных от улицы высокими сплошными стенами. Тут не было огромных торговых центров, что красовались гирляндами ярких огней вдоль дорог и трасс. Вместо них лишь стояли глухие будки магазинов-распределителей, где местный мог получить со значительной скидкой небольшой перечень продуктов из минимальной социальной корзины. Такова была жизнь того, кто оказался выброшен на обочины жизни.

— …Кхе-кхе. Эх, малец… Мы ведь не всегда были такими и жили в норах возле моста, — хрипло рассмеялся один из бродяг, протягивая руки в рваных перчатках к огня; остальные грустно кивали головами, словно подтверждая сказанное. — Всему виной эта проклятая магия… Кхе-кхе-кхе, — говоривший забился в хриплом кашле, сгибаясь при этом едва ли не на половину. — Вон, Вентеля возьми. Не смотри, что он сейчас маленькой мыши пугается, — тот про кого говорили, нахохлился, еще сильнее кутаясь в рваное выцветшее пальто. — Четыре года назад это был целый сержант в полицейском участке нашего района. Все к нему обращались «господин сержант» и никак иначе. Почет и уважение, большой оклад и пенсия, надбавка на съем жилья. Что еще нужно для жизни? Живи и радуйся. Ха-ха-ха. Только живи и радуйся. Только все закончилось с принятием этих чертовых «законов о привилегиях». Ты же поди и не помнишь о них…

Оторвавшийся от миски с похлебкой, Алексей заинтересованно замер. «Проснувшийся» Квазар внезапно начал ему читать выжимку из особой серии указов императора о положении подданных, имеющих магических способностях и системе привилегий. Указы в народе метко назвали «законами о привилегиях». Согласно им в системе государственной службе при назначение на должность одним из базовых критериев служил критерий наличия магических способностей. Базовые принципы указов распространялись на на все сферы экономической, политической и культурной жизни империи. Поданные с магическими способностями объявлялись достоянием империи, которое требовалось всеми силами развивать и приумножать.

— …С той пору все и пошло у Вентеля в раскорячку. Оклад понизили, на должность похуже перевели, детей из государственного садика поперли. В добавок, перестали и субсидии на жилье выплачивать. А что Вентель?! — тот совсем поник, вновь переживая то, что случилось несколько лет назад. — Пришлось ему уйти. Первое время случайными заработками перебивался. Где грузчиком, где сторожем, где дворником. Когда же детей забрали, а жена ушла, совсем пал духом. Теперь с нами…

В чем-то похоже была история и женщины, что сидела рядом с ними. Маргарет, как когда-то ее звали, жила, в целом, неплохо. Был муж, ребенок, какая-никакая семья, одним словом. Трудилась парикмахером в столичном салоне красоты. После принятия имперских указов о привилегиях свекр тут же вспомнил о том, что она «пустышка» и теперь, обязательно, испортит карьеру его сыну. Конечно, она посмеялась, когда об этом завели разговоры в первых раз. Отшутилась тогда, кажется. Мол, разве в этом дело, разве может это как-то помешать. Со временем эти разговоры начал заводить и ее муж, постепенно переходя на попреки и оскорбления. Словом, все закончилось тем, что ей пригрозили клиникой для душевнобольных, если она не уйдет сама.

У Алексея не раз и даже не два челюсть отвисала так, что ее приходилось возвращать на место. Живя в своем мирке, парень и не думал, что такое могло твориться за его пределами. Мир магов ему был более или менее знаком, а мир людей оказался совершенно неизведанной землей. Открывшаяся ему изнанка этой действительности оказалась крайне неприглядной. В его старом мире тоже было нечто похожее. Правда, там критерием ценности для общества были деньги, очень большие деньги. Здесь мерилом стали магические способности. Вот тебе и прекрасный новый мир, где предстоит жить ему…, если, конечно, до него не доберутся враги.

О врагах парень в очередной раз вспомнил, когда на большой высоте над мостом с ревом пронесся полицейский геликоптер. Следов пронеслись еще два, уже с яркой светящейся эмблемой службы имперской безопасности. Где-то за лесом, откуда он пришел, поднималось яркое свечение. Видимо, там развернулись активные поиски… его. Судя по задействованным силам и усердию, обнаружить его все-таки должны. Вопрос остается в том, кто Алексея найдет первым — друзья или враги? Хотя, есть ли у него друзья?

КВАЗАР — ДРУГ, ЗАЩИТНИК, ПАРТНЕР, … ДРУЖИЩЕ, СПУТНИК, ИСКРЕННИЙ, ХОРОШИЙ, НЕ ПОДВЕДЕТ, НЕ ССЫ…

— Да, понял, понял уже, — в пол голоса пробурчал подросток, отойдя от всех к реке и глазея на ее медленно накатывающиеся волны. — Есть у меня друг, есть…