Небесная глина

А когда на Сенатской затихнут выстрелы,

Когда выпьют правители белый бром,

Вдруг кровавыми бомбами прорастут декабристы,

Уткнувшись в стекло зеленым лбом.

И все останется. И все отстанут.

И только будет жужжать тоска

Над глубокими терновыми ранами

На бледной коже чуть повыше виска.

И все придет и навеки останется —

Карьер, тележки с тяжелой рудой…

Революция – это вечное таинство,

Что дышит свободой и смертной бедой.

Забудут века, кто и кого калечил,

Останется в истории лишь раненый генерал.

А кто-то почувствует слабость, обнимающую плечи,

И с горьким ядом поднимет последний бокал.

Он будет предсмертно смотреть в камин,

Искры погаснут, не возгорится пламя.

Но всем наплевать, что случилось с ним.

Всем интересно, что будет с нами.

13 января 2004 г.