Небесное сольдо

Глава 16 ЭЛЕКТРА

В дверь хижины постучали.

Хозяйка отворила.

На пороге стоял какой-то старик.

— Не здесь ли живет Электра? — спросил он.

— Здесь. Но моей дочери всего восемь лет. Чего вам от нее надо? — сердито спросила женщина.

— У Электры есть способность к магии, — объяснил старик. — Поэтому волшебница Гобеле хочет взять ее к себе. А вам дарит подарок…

— Еще чего! — возмутилась женщина и попробовала закрыть дверь перед носом дерзкого старика.

Но он помешал ей, поставив в щель ногу.

— Неразумно поступает тот, кто отказывается от даров Волшебницы, — сказал посланец.

Женщина вздохнула, уразумев, очевидно, что так просто от старика не отделаешься. Да и с волшебниками и магами, хотя от них так и жди подвоха, все же лучше не спорить. В общем, старика впустили в дом.

Электра смотрела на старика во все глаза. Ведь его послала сама Волшебница! Хотя вид у него был самый что ни на есть невзрачный: седенький, сгорбленный, длинная, почти до пола борода. Такого и бояться-то грешно. Под рукой посланник держал какой-то сверток.

— Электра — это я, — дерзко произнесла девочка. Окружающая жизнь, полная опасностей, научила ее пользоваться дерзостью как оружием.

Правда, она еще умела бить током, но это у нее получалось только раз в день, так что дерзостью она пользовалась как оружием дополнительным. — Зачем явился?

Старик с легкой хитрецой посмотрел на девочку.

— На тебя посмотреть да кое-что рассказать, — и он пальцем поманил девочку к себе. — У тебя есть талант, но он довольно груб и примитивен, — принялся объяснять старик. — При надлежащем воспитании и обработке он может засверкать как алмаз.

Вот волшебница и займется твоим обучением, а затем станет поручать тебе разные задания. У Гобеле тебе будет хорошо.

— Я не желаю, чтобы мой ребенок якшался с Волшебницей! — вмешалась мамаша.

— Но и от родного отца тебе хочется держать Электру подальше, не правда ли? — тут же спросил старик.

У крестьянки от удивления глаза на лоб полезли.

Откуда этот чужак узнал, что в их семье царит вражда из-за отца и мужа? Откуда он узнал, что отца Электра любит куда больше, чем мать? Что она ревнует отца к матери, а та в свою очередь ревнует дочь к отцу? Внутри семьи действительно кипели страсти, но сор из избы никто не выносил. Истина была такова: мать и дочь тайно желали избавиться одна от другой, чтобы больше ни с кем не делить обожаемого мужчину.

Но Электра непрестанно мечтала и о приключениях. Ей снилось, как она уходит куда-то далеко, видит странные вещи, знакомится с необычными людьми. Ведь жизнь здесь, за частоколом Западной Деревни, текла страшно однообразно.

Рассказывали всякие истории о разверзшейся в земле пропасти, именуемой Провалом, но из местных этот Провал в глаза никто не видел. И охотников идти туда не находилось — в Провале обитал Дракон.

— А что же дарит Волшебница? — спросила Электра, уже скорее заинтересованно, чем дерзко.

— Вот это, — сказал старик и развернул сверток.

Оказалось, что это коврик, и на нем выткан рисунок — домик на берегу и садик. Ничего особенного в этом рисунке не было, но… Но все было как живое.

Домик, деревья, фруктовые, ореховые, пирожковые, туфельные, подушечные — просто манили к себе!

Электра тут же влюбилась в картинку: она была скора на такие чувства.

— Какая-то картинка. Ну и что? — проворчала мать Электры. В отличие от дочери, она была разочарована.

— Вам картинка, — сказал старик, а вашей дочери домик, в котором она будет жить рядом с Волшебницей и брать у нее уроки.

— Я?! — восхищенно спросила Электра. — Буду жить в этом домике?

— Ну и что удивительного в этой картинке? — продолжала хмуриться женщина.

— А то, что ее создала сама Гобеле. Это ее гобелен, — объяснил старик. — Каждый день перед тобой будут возникать новые сцены. И если захочешь — повторяться. Ты сможешь входить в гобелен, если какая-то сцена покажется тебе особенно интересной, и возвращаться. Гобелен останется у тебя до тех пор, пока Электра будет у Гобеле.

— Не верю! — сказала женщина, хотя уже начинала верить.

— И у тебя, Электра, и у тебя будет гобелен. Ты сможешь вернуться домой в любой момент, как только пожелаешь, а если тебе захочется отправиться в путешествие по Ксанфу — пожалуйста! Гобеле добрая женщина и не станет держать тебя насильно. Ее уроки помогут тебе развить твой талант. А если не понравится, ты в любой момент сможешь вернуться домой через гобелен.

— Это ловушка! — возопила мать Электры.

Девочка засомневалась было, но потом прогнала сомнения. Ведь ей и с матерью жилось несладко.

— Я согласна! — ответила она.

Женщина хотела возразить, но сдержалась. В конце концов, если все обстоит именно так, как описал старик, стоит попробовать. Ну, а если это ловушка… что ж, пусть тогда Электра пеняет на себя. Она, мать, сделала все, что могла.

— Если ты настаиваешь… — пробормотала женщина. — Но помни: я, твоя мать, была против.

И Электра почувствовала: матушка не столько хочет уберечь ее, свою дочь, сколько уберечься сама от каких бы то ни было обвинений. Ну что ж, раз так…

— Я готова следовать за тобой! — обратившись к старику, горячо заявила Электра.

— Сюда, — указал старик и приложил коврик к стене. Тот повис, удерживаемый магией. — Я сделаю шаг, а ты следуй за мной, — старик сунул в гобелен голову и словно нырнул.

Электра разбежалась и, мячиком ударившись о гобелен, исчезла в нем. Почувствовала, что летит куда-то и…

Оказалась на песчаном пляже! Ура, получилось!

Она оглянулась. На стволе одного из деревьев словно отпечаталась картинка: комната, из которой она только что исчезла, и мать, растерянно стоявшая посредине. Старик сказал правду — гобелен и в самом деле был окном из одного мира в другой!

— Волшебница ждет тебя, — произнес старик. — Иди за мной.

Электра помахала матери на прощанье и пошла к большому дому, видневшемуся среди деревьев. Дом был аккуратно выкрашен, и кровля у него была аккуратная, и разные великолепные деревья, хлебные, медовые, росли вокруг, а еще…

— Ой, шоколадница! — радостно закричала Электра.

— Гобеле посадила специально для тебя, знала, что тебе понравится, — кивнул старик.

Теперь Электра уже не сомневалась: Гобеле замечательная!

Старик постучал в дверь. «Входите!» — кто-то немолодой приветливо произнес изнутри.

Старик отворил дверь, и они вошли в обширную ярко освещенную комнату, на стене которой висел огромный гобелен. Этот гобелен состоял, как фреска, из множества маленьких картинок, и все эти картинки были живые! Электра глядела и не могла наглядеться. Вот так чудо!

— Тебе нравится моя работа, дитя мое? — раздался голос откуда-то сбоку.

Электра оглянулась и увидала сухонькую, маленького роста женщину, морщинистую, с седыми волосами.

— О да, Волшебница! — воскликнула Электра.

— Называй меня Гобеле, ведь, надеюсь, мы станем друзьями, — сказала старушка. — А теперь присядь и поговорим.

И Волшебница указала девочке куда сесть.

Вежливо поблагодарив, Электра обратилась к Волшебнице с вопросом:

— Что же меня здесь ждет?

— Я все тебе объясню, — сказала Волшебница, — но вначале не отведать ли нам освежающего напитка?

— Конечно отведать! — сказала Электра и вскочила:

— Я принесу!

— Ты полагаешь, я наняла тебя в служанки? — с улыбкой спросила Гобеле.

— Я не знаю, но… конечно мне… — растерялась девочка.

— Нет, дитя мое. Тебе предстоит стать моей компаньонкой.

Произнеся это, Гобеле щелкнула пальцами.

Вошла юная девушка лет четырнадцати. И даже Электра, совсем ребенок, поняла, что девушка очень хороша собой. Электра почувствовала зависть к этой красоте. Она знала, что ей такой не стать никогда.

— Вы звали меня, госпожа?

— Будь добра, принеси нам две чашки шоколадного молока. И для себя не забудь, Милли.

Милли вышла и через минуту вернулась с тремя чашками и тремя соломинками, потому что шоколад предполагалось потягивать через соломинку.

— Как ты знаешь, я Волшебница, — сказала Гобеле, после того как шоколад был выпит и Милли унесла чашки. — Есть волшебники Злые, есть Добрые, а я волшебница Могущественная. Но я уже стара и годы мои сочтены. За свою жизнь я соткала множество волшебных гобеленов; один из них, его ты видишь сейчас перед собой, дал тебе возможность перейти сюда. А вон тот громадный гобелен, сбоку от тебя, отображает одновременно и прошлое и настоящее Ксанфа. К тому же его можно настраивать, но это по силам только тому, кого Гобелен считает достойным. Я собираюсь подарить Гобелен Повелителю Зомби.

— Повелителю Зомби? — ужаснулась Электра.

— Магический талант — это еще не весь человек, моя дорогая, — с улыбкой ответила Гобеле. — У Джонотана прекрасный характер, он достоин всяческого уважения. Но вот его талант… К несчастью, природа этого таланта такова, что отпугивает людей и обрекает Джонотана на одиночество. Конечно, я время от времени прихожу к нему в гости, но я ведь старуха, а ему нужна…

— Ему нужна покойница! — воскликнула Электра.

— Нет, ему нужна живая женщина, которая терпимо относилась бы к ходячим мертвецам. Такая женщина, как Милли. Но, увы, Милли еще очень юна.

Милли, скажу тебе, сводит мужчин с ума… Как бы там ни было, я попробую подарить Повелителю Зомби гобелен. Всего лишь попробую, потому что, боюсь, он не примет такого подарка. Сочтет слишком роскошным. Что же мне делать, как ты думаешь?

— А если скрыть от него, что подарок чрезвычайно дорогой? — немного подумав, спросила Электра. — Подарить под видом скромненького сувенира — какой-нибудь головоломки или чего-то в этом роде?

— Замечательно! — воскликнула Волшебница. — Вот ты уже и помогла мне. Действительно, я скрою гобелен под видом головоломки. Джонотан примет подарок, а когда разберется, уже поздно будет отказываться.

Электра не сомневалась, что Волшебница и без ее совета могла прийти к такому решению, но все же ей была приятна радость Гобеле.

— Конечно, тебе не терпится узнать, как я собираюсь использовать твой талант, — тем временем продолжала Волшебница. — Прежде чем ты узнаешь это, я хочу рассказать кое-что о себе, хотя наверняка рассказ покажется тебе скучным…

— Ах, что вы, милая Волшебница, разве такое возможно! — поспешила возразить Электра. — Волшебство и скука несовместны…

— Благодарю тебя, дорогая, — ласково улыбнулась Гобеле. — Я, как ты видишь, совсем стара, и мой закат приближается. И свою жизнь я хочу завершить деянием, достойным Великой Волшебницы. Но меня одолевают сомнения. И именно с твоей помощью я надеюсь их разрешить.

— Но я всего-навсего ребенок и…

— Ребенок, одаренный особым талантом: электрическим. У нас в Ксанфе им обладает разве что Тучная Королева, а больше, кажется, никто. В Обыкновении… да там электричество на каждом шагу…

— Я и в самом деле могу ударить током, — согласилась Электра. — Когда кто-то мне надоедает. Но потом целый день приходится накапливать новый заряд. Ударив, я чувствую себя опустошенной. Поэтому ударяю только при крайней необходимости.

— И все же ты тратишь свой драгоценный дар почем зря, — сказала Гобеле. — А я дам тебе настоящее дело. Мы займемся созданием Небесного Сольдо!

— Небесного чего? — переспросила Электра.

— Небесного сольдо, — повторила Волшебница. — Сольдо — это сделанный из меди кружок, частица лиры, звук которой обладает волшебным свойством: одаривать вызывающего эти звуки всем, чем он хочет обладать.

— Но я не разбираюсь ни в меди, ни в лирах! — воскликнула Электра.

— А тебе и незачем разбираться, дорогая. С помощью своего магического таланта ты просто поможешь мне сделать Небесное Сольдо. Вместе у нас получится! И этим я завершу дело своей жизни. Такова моя цель, и ради нее я позвала тебя.

«Ну и ну», — озадаченно подумала Электра.

Следующие три года прошли замечательно. Электра носила, не снимая, цепочку, к которой крепился футлярчик с медным кружком — заготовкой Небесного Сольдо. А еще футлярчик был наполнен магическими составляющими, которые под влиянием таланта Электры непрестанно смешивались и оседали на поверхности меди. И больше у Электры не было никаких обязанностей. Милли и бородатый старик были чрезвычайно обходительны с нею, а Волшебница относилась к ней, как к дочери. Кусты со сладостями, фруктовые и пирожковые деревья, шоколадницы — все было в ее распоряжении! Электра лакомилась их дарами, не боясь потолстеть. Время от времени она, проходя через гобелен, навещала свой дом и другие места Ксанфа, изображения которых появлялись на гобелене.

И еще она любила играть на песке около воды.

Остров, на котором стоял дом Волшебницы, носил причудливое название — Аяте Бя Люблю. Иногда Электра видела в воде морских чудовищ, но они никогда не приближались к острову: какая-то сила не пускала их сюда.

Однажды в дом Волшебницы пришла Принцесса.

Необыкновенно прекрасная, немножко грустная и двадцати лет от роду. Принцессе было суждено попробовать пропитанное ядом яблоко и от этого впасть в забытье на тысячу лет. А разбудить Принцессу должен был прекрасный принц своим поцелуем и потом взять ее в жены.

К Волшебнице Принцесса явилась с просьбой — соткать ей покрывало. Понимая, что за тысячу лет можно изрядно промерзнуть, Принцесса задумала укрыться чем-то теплым и уютным. И не просто одеялом — ей, Принцессе, это не к лицу, а чем-то красивым, истинно королевским по своему великолепию.

А такое изделие было по силам только волшебным рукам Великой Волшебницы.

В это время Гобеле закончила очередной гобелен, а приступать к окончательной отделке Небесного Сольдо еще было рановато, поэтому Волшебница охотно взялась за королевское покрывало. Принцесса оказалась интересной собеседницей: у нее были прекрасные манеры, и к тому же она знала все последние новости ксанфского королевского двора. К примеру, она поведала, что король Ругн сейчас возводит громадный замок. Этот замок предполагается назвать в его честь — замок Ругна. Оттуда он будет править Ксанфом, сурово, но справедливо. Идет также молва о волнении среди гарпий и гоблинов, которое грозит завершиться самой настоящей войной между этими двумя племенами. Война, говорят, может начаться в любую минуту. Нет, вздыхала Принцесса, я предпочитаю уснуть на тысячу лет, только бы избежать этого зрелища. Она была дочерью предыдущего короля, правящего перед Ругном. Ей, слабой женщине, не наделенной к тому же особыми талантами (единственное, что она умела — это создавать волшебные цветы амаранты), и в самом деле лучше было держаться подальше от политики. Изящно удалиться со сцены — вот и все, что ей оставалось.

Электра находила рассказанное Принцессой, да и ее саму, потрясающе интересным. Электре исполнилось одиннадцать лет, но ей, маленькой и худенькой, нельзя было дать больше девяти. Однако она знала, что через несколько лет превратится в настоящую девицу, и хотела с помощью Принцессы освоить хорошие манеры. Принцесса охотно учила Электру, посвящая ее в самые мелкие на первый взгляд детали. Милли, служанка, тоже посещала эти занятия. Под руководством Принцессы Милли и Электра учились встряхивать волосами, топать ножками и взвизгивать, как надлежит испугавшейся чего-то девице. Это лучше всего получалось у Милли. Ей вскоре должно было исполниться семнадцать, и она стала такой красавицей, что Принцесса иногда даже призадумывалась. Если Принц, появившись, увидит их вместе, то, несомненно, выберет Милли, а ей останется лишь смириться со своей судьбой. И все же Милли была так очаровательна, что Принцесса не в силах была на нее сердиться… Волшебница Гобеле, когда молодежь посвящала ее в свои тревоги, выслушивала их с мудрой улыбкой. Она давно уже пережила свою весну, да и осень тоже, и знала — все идет как надо, и будет так, как следует быть.

Гобеле уже заканчивала ткать прекрасное покрывало и Небесное Сольдо было почти готово, когда в доме появился гость. Мужчина средних лет, вполне благопристойного вида, и несмотря на это, в его облике было, может, из-за недоброй улыбки, что-то зловещее. «Силы небесные!» — прошептала Гобеле, когда незнакомец вошел. Очевидно, она знала, кто это такой.

Электра хотела спросить старушку, что это за человек к ним пожаловал, но тот заговорил первым:

— Приветствую тебя, Волшебница Гобеле, — обратился незнакомец к старой Волшебнице. Вид у него был крайне самоуверенный, крайне самодовольный.

Как видно, он высоко ценил собственную персону.

— Что привело тебя на мой остров, Мерфи? — вежливо спросила Гобеле, но чуткое ухо обязательно уловило бы в этой фразе легкий оттенок недовольства.

— О нет, нет, сначала представь меня этим милым барышням! — вдруг оживился Мерфи. — Я вижу, у тебя тут прямо цветник.

Принцесса, горничная и Электра тут же покрылись румянцем от смущения. При этом Электра, самая младшая, и покраснела меньше всех. Но Гобеле нахмурилась.

— Это Принцесса, это Милли, служанка, а это Электра. А это, дети мои, волшебник Мерфи, чей талант заключается в том, чтобы пускать развитие событий по катастрофическому пути.

Услыхав такое, Принцесса побледнела, Милли вскрикнула, но совсем не так, как учили на уроках, а Электра попятилась. Изящные манеры перед лицом подлинной угрозы тут же оказались забыты. И Принцесса, и Милли, и Электра — все слышали о Злом Волшебнике Мерфи, разрушителе порядка: там, где он появлялся, беды начинали лезть густо, словно трава из-под земли. Поэтому ничего удивительного, что Гобеле не обрадовалась.

— Да, как я предполагал, слава обо мне идет впереди меня, — заметив испуг окружающих, сказал Мерфи. — Но, прелестные юные леди, не волнуйтесь.

Я пришел не к вам, а к нашей дорогой Гобеле. Чтобы обсудить с ней одно небольшое дельце.

— Любопытно, какое же? — поспешно спросила Волшебница. — Говори, мне очень интересно.

— Я бы желал, чтобы разговор состоялся наедине.

— Нет, говори здесь, — ответила старушка, да так твердо, что Электра ушам своим не поверила. Так вот, значит, какой суровой и решительной может быть милая добрая Гобеле!

— Что ж, изволь, — сказал Мерфи, как будто нисколько не обидевшись. — Я пришел просить тебя о поддержке, Гобеле.

— Я не собираюсь тебя поддерживать!

— Но прошу хотя бы выслушать. Дело в том, что я загорелся стремлением завладеть ксанфским троном. Но на моем пути есть помеха.

— Король Ругн? — язвительно спросила Волшебница.

— Ты чрезвычайно догадлива, — ответил Мерфи тоже с насмешкой. — В Ксанфе сейчас всего лишь четыре волшебника, которых можно именовать Великими. Повелителя Зомби отметаем сразу — он хоть и Великий, но в политику не вмешивается и в борьбе за трон участвовать не собирается, и к тому же ни меня, ни Ругна поддерживать не станет. Остаешься только ты, Гобеле. Если ты меня поддержишь, я стану победителем. Помоги мне, и я одержу победу над Ругном. Что мне сделать, чтобы ты согласилась?

— Ничего не надо делать. Я прошу тебя покинуть мой дом, и как можно скорее.

— Я согласен на любую плату. Назови свою цену, — не отставал Мерфи.

— Я своим талантом не торгую, — гордо ответила Волшебница. — Ты не вправе притязать на трон.

Ругн — законно избранный глава Ксанфа, и я буду всегда поддерживать его.

— Предположим, я взял бы тебя в жены? И тогда, стань я королем, ты тут же становишься королевой!

Волшебница чуть не задохнулась от смеха.

— Прекрати издеваться, Мерфи, — отдышавшись, выговорила она. — Стать королевой, выйти за тебя замуж — что за бред ты несешь! Я старуха, в матери тебе гожусь. Тут с нами юные девушки, перестань их смущать своими баснями. Ответ мой: нет, нет, сто тысяч раз нет, а если будешь настаивать, то берегись, Мерфи, я ведь волшебница!

Мерфи помрачнел, и это испугало Электру. Этот человек был слишком уверен в своем могуществе; обозлившись, может натворить немало бед.

— Если ты не за меня, значит, против меня, так прикажешь понимать? — холодно спросил Мерфи.

— Если честно, я вообще предпочитала бы держаться от тебя подальше, — сказала Волшебница. — Так было бы лучше и для этих невинных овечек, вынужденных выслушивать твои отвратительные речи. Но если уж приходится выбирать, то я против тебя. А теперь, умоляю тебя, поди прочь!

Мерфи вздохнул, сделав вид, что искренне сожалеет.

— Значит, это твое последнее слово? — вкрадчиво спросил он.

— Да, последнее, Мерфи, последнее, — ответила Волшебница.

Не сказав больше ни слова, Мерфи повернулся и вышел. Девушки вздохнули, словно над ними пронеслась, не причинив вреда, целая стая гарпий вперемешку с драконами и птицами-рок. Но они ждали, что скажет Волшебница, которая была, кажется, чем-то до глубины души опечалена.

— Война объявлена, мои милые, — наконец сказала она. — Мерфи проклял нас, и никто не знает, что будет дальше.

— В жизни довольно часто неизвестно, что будет дальше, — возразила Принцесса. — Просто нам следует быть внимательными, и когда что-то случится, собрать все свои силы и держаться.

Электра и Милли закивали в знак согласия.

— Вижу, вы не совсем понимаете сути происходящего, — озабоченно сказала Волшебница. — Поэтому призываю вас, мои юные друзья, выслушайте мое предостережение, ибо я знаю правду. Мерфи — Волшебник. И излюбленное его оружие — это коварство. Только могучий Волшебник может противостоять Мерфи, но я уже слишком стара и слаба.

Да и в молодости я все-таки была слабее его, по этой причине я так и не вышла замуж. Когда-то Мерфи просил у меня гобелен для каких-то своих темных дел, а я отказала; после этого в моей жизни случилось несчастье — тот, с кем я была помолвлена, бросил меня ради другой женщины. Тогда я соткала специально для Мерфи гобелен, изображающий ад, и послала ему. Если бы Мерфи рискнул использовать этот гобелен, его тут же постигла бы смерть. После этого он проникся ко мне уважением, то есть признал, что я и в самом деле обладаю силой, и оставил меня в покое. Но прошли годы, и мой талант стал слабеть, а талант Мерфи, напротив, стал усиливаться. Он понял, что я уже не могу с ним соперничать. Мое волшебство больше не представляет для него угрозы. И я и он — мы оба это знаем. Теперь он задумал расправиться со мной, чтобы я не смогла помочь королю Ругну. Я обречена, но меня тревожит не это, а ваша судьба. Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы защитить вас от этого злодея.

Волшебница глянула на Милли.

— Моя дорогая, ты была мне помощницей, надежной и верной, твои заботливые ручки великолепно умеют создавать уют в доме. Я обеспечу тебя рекомендациями, и ты сможешь найти место у приличных людей. Я предлагаю тебе попробовать устроиться в замке Ругна. Ругн не женат, и его обширное жилище, разумеется, будет нуждаться в умелых руках.

Отправляйся сегодня же, прямо сейчас, пока проклятие еще не преградило путь.

Милли попыталась возразить, но Волшебница не стала и слушать.

— И захвати с собой тот гобелен, который висит в твоей комнате. С его помощью ты сможешь избегать опасностей и оказываться в любом месте, в каком пожелаешь. Благословляю тебя, девочка. Ты прекрасна душой и телом и, конечно, осчастливишь какого-нибудь достойного человека, если… если проклятие не коснется тебя. Ну, прощай. И торопись!

Проклятие с каждой минутой становится все ближе.

Понурившись, Милли вышла из комнаты.

— Теперь о тебе, Принцесса, — продолжила Волшебница. — Увы, я не успела закончить покрывало, но с этим надо смириться. Тебе придется уснуть прямо сейчас, иначе зло коснется тебя. Злая магия все ближе, я чувствую, все ближе. Но к тому времени, когда ты проснешься, она уже развеется, так что не сможет причинить тебе вреда. Идем же в то самое место и совершим церемонию…

— Как тебе будет угодно, Волшебница, — склонила голову Принцесса.

— Идем, дитя, ты нам поможешь, — сказала Гобеле, обратившись к Электре, — а потом подумаем о твоей судьбе. Небесное Сольдо почти завершено, так что ты… Но потом, потом…

Они вышли из дома и пошли по песку к тому месту, где возвышалась скала, чем-то похожая на склеп.

Внутри склепа на постаменте стоял гроб, в котором Принцессе и суждено было почивать многие столетия.

Уже входя в склеп, Электра оглянулась и увидала страшную черную тучу, медленно приближающуюся к острову.

— Смотрите! — испуганно крикнула она.

— Проклятие Мерфи, — сказала Волшебница. Оно приближается. Значит, зла не избежать.

— Поторопись же! Где мое яблоко? — озабоченно произнесла Принцесса.

А надо сказать, что яблоко, пропитанное ядом, лежало тут же, у гроба, как бы дожидаясь, когда явится принцесса и откусит кусочек. Яблоко было такое большое, такое румяное, что рука Электры невольно (да, да! совершенно невольно) потянулась к нему.

«Вот твое яблоко», подумала Электра и хотела протянуть его Принцессе, но рука как бы сама собой приблизила отравленный плод к губам девочки и…

Расширившиеся от ужаса глаза Волшебницы — последнее, что она увидела. Ужасный крик Принцессы — последнее, что она услышала…

«Кто-то поцеловал меня, — подумала Электра. — О, это принц! Ну да, конечно, так и должно быть.

Через тысячу лет придет принц, юный и прекрасный, и разбудит тебя поцелуем… Где-то уже звучали эти слова, очень давно».

Электра открыла глаза и увидела Его. Но… перед ней стоял какой-то мальчишка, наверняка. — даже младше ее. «Кто ты?» — спросила Электра.

Мальчишка проговорил что-то на каком-то непонятном языке. Электра чуть приподняла голову и, о ужас! за непонятным мальчишкой разглядела… скелет!

Тогда она завизжала что было сил и прямо-таки выпрыгнула из гроба. «Чудовище! На помощь!» — закричала она.

— Это не чудовище, — сказал вдруг совершенно разборчиво мальчишка, — Это Косто.

— А ты, разбудивший меня поцелуем, кто такой? — спросила она.

— Я принц Дольф, — ответил мальчик. — А тебя как зовут?

— О, значит ты принц! — уже не испуганно, а восхищенно промолвила девочка. — А меня зовут Электра. Я люблю тебя. Ты женишься на мне?

Потому что кто-то когда-то сказал, она смутно припомнила: если принц откажется взять тебя в жены, значит, проклятие все еще действует и ты умрешь.

— Но я уже обручен! — возразил принц.

Так оно и есть! Проклятие не выветрилось! Она обречена!

Потом скелет спросил о Небесном Сольдо, и она попыталась объяснить, хотя думала совсем о другом.

Наверное, никому из них — ни ей, ни Волшебнице, ни Милли, ни Принцессе — не удалось бежать от проклятия Мерфи. Какой ужас! Милли… она ведь ушла… может, хоть ей удалось спастись от зловещего Мерфи?

— Я женюсь на тебе, — сказал принц. — Но не сейчас, а через несколько лет, когда повзрослею.

Она обняла принца…

И тут что-то громадное, черное выросло в дверях склепа. Кто-то закричал пронзительно. «Это не я, — тут же поняла Электра. — Это вон та прекрасная обнаженная женщина. Но что она здесь делает?»

Мощное дуновение пронеслось по склепу — и с женщины слетела ее прекрасная оболочка… остался только жалкий скелет. Вдруг принц Дольф бросился и встал между черным призраком и скелетицей.

«Именем короля я запрещаю! — крикнул принц. — Скриппи не должна страдать! Я спасу ее!»

«Он и в самом деле принц, — восхищенно подумала Электра. — Ведь она уже мертва, от нее лишь кости остались. А он бросается ее спасать! Такое благородство лишь Принцу по плечу!»

— Как тебе будет угодно, — пророкотал тот, чье имя было Конь Тьмы.

И тут Электра обнаружила, что стоит на песке, рядом с тем скелетом, которого принц назвал Косто.

Скала, похожая на склеп, как будто растворилась, исчезла… Да и сам остров, на котором когда-то жила волшебница Гобеле, похоже, исчез!

Электра обернулась… Принц сидел на песке у воды, пристально глядя в отверстие гипнотыквы. Рядом с ним… змея с головой женщины! внимательно смотрит на принца! Электра протерла глаза! Неужели это все не сон?

— Принцесса Нада, — церемонно произнес скелет. — А это принцесса Электра.

— Я не принцесса! — возразила Электра. — Принцесса… она… я сейчас объясню…

Но тут же поняла, что ничего объяснить невозможно, и заплакала горькими слезами.

Женщина-змея сменила облик на человеческий и стала ее успокаивать. А Электра, рыдая, пыталась рассказать… и о проклятии, и о яблоке, и о Сольдо, и как попала сюда.

— Я должна стать женой принца Дольфа, — заключила она, — но теперь, когда я узнала, что у него есть невеста, которая его так любит…

— Я не люблю Дольфа, — печально произнесла Над а.

— А если не любишь, то и становиться его женой не хочешь? — тут же приободрилась Электра.

— Я хочу стать его женой. Любить не люблю, но женой… женой мне стать придется.

— Но как? Почему? Не понимаю? — воскликнула Электра.

— Наше обручение состоялось по… причинам чисто политическим.

— А я… я люблю его! И я не могу не стать его женой, потому что если нет, то я попросту умру! — взволнованно объяснила Электра. — А ты ведь совсем иного племени и к тому же его не любишь.

— Но я королевская дочь, — надменно произнесла Нада. — И интересы королевства для меня превыше всего. Если этот брак не будет заключен, мой народ постигнут страшные бедствия, а так у нас появится сила и союзники, и мы одолеем гоблинов.

— Ты и я… Нас двое. Как же нам поделить Дольфа? — растерянно спросила Электра.

— Сначала принц Дольф должен победить Коня Тьмы. Если не победит, то все равно…

— Что произойдет, если он не победит? — боясь услышать ответ, спросила Электра.

— Произойдет то, что его тело никогда не соединится с его душой, — вместо Нады ответил скелет. — Душа будет вечно блуждать в гипнотыкве, а тело останется лежать на песке, как пустая скорлупа.

Электра с состраданием, как на обреченного, посмотрела на сидящего у гипнотыквы принца.