Небесные просторы

ДЖИДЖО

Каа выбрался из последнего прыжка прежде, чем пространство Б окончательно исчезло.

От этого прыжка у Гарри заныли все нервы в теле, и воздух с болезненным криком вырвался из легких.

Даже когда переход кончился и дрожащие пассажиры станции поняли, что чудесным образом вернулись в нормальный континуум, у них продолжала раздражающе дергаться кожа. Гарри дрожащими руками вытер слезы с глаз. Он совершенно точно знал, в какое мгновение пространство Б окончательно отделилось от Четвертой Галактики и куда-то улетело, предоставив миру атомов, потерявшему соседей, одиноко жить дальше.

Ощущение такое, словно у тебя что-то ампутировали. Незаметное присутствие, которое всегда, всю жизнь ощущалось на заднем фоне, теперь навсегда исчезло.

Как раз вовремя выбрались, подумал Гарри, когда прояснилось зрение. И поразился чуду, совершенному Каа в его последнем проявлении пилотского мастерства.

Прямо впереди висел голубой шар, окруженный тонкой оболочкой влажного воздуха. Между дугами океана выдавались континенты, пятнисто коричневые и зеленые. Видны были молнии, пляшущие над облаками и горными вершинами вдоль всего терминатора.

— Джиджо, я полагаю, — сказал Гарри, а про себя добавил: Мой новый дом.

— Да, — ответил Двер. — Добро пожаловать. Хорошо вернуться домой.

Судя по его напряженной позе, молодому человеку не терпелось вернуться на лесные тропы, которые он так любит. Очевидно, где-то там, в диком лесу, его ждут две молодые женщины, считающие себя его «женами». Двер не хотел объяснять ситуацию, но явно стремился побыстрее вернуться к ним. Это было очевидно.

Л как же я? — думал Гарри. Теперь вряд ли можно рассчитывать на карьеру в Институте Навигации. Даже если в Четвертой Галактике сохранятся немногие гиперпространственные линии, никому здесь не нужен разведчик в пространстве Е.

Он посмотрел на голубую планету, которая приближалась со скоростью улитки — теперь эта относительная скорость определяется только инерцией и кинетической энергией. Без микропрыжков, которые делают возможным пространственно-временной подход, приземление может быть трудным и опасным.

Разумеется, у них очень хороший пилот. Так что эта проблема не очень волновала Гарри. Но когда станция сядет, она, возможно, больше никогда не поднимется. Антигравитация основана на уравновешивании сил нескольких слоев гиперпространства. Теперь, когда большинство этих слоев исчезло, генераторы поля, вероятно, никогда не смогут преодолеть сильное притяжение Джиджо.

Скорее всего отныне я на всю жизнь привязан к планете.

Ну по крайней мере это жизнь.

Джиджо выглядит намного лучше пыльного Хорста. В сущности, она красивей даже Земли.

И там есть неошимпы… хотя из более ранней ветви, которая не умеет говорить. Но в остальном, говорит Двер, они вполне цивилизованные.

Гарри вздохнул:

Думаю, то, что я «обезьяна, которая умеет говорить», сделает меня выдающимся.

Это… и еще моя белая шерсть…

…и мой… хвост.

Этого оказалось достаточно, чтобы он хрипло рассмеялся. Какая ироническая перемена положения по сравнению с Землей, где болтливые ученые шимпы считали его неразговорчивым и медлительным. Здесь партнерши и товарищи по расчесыванию вряд ли будут надоедать ему сплетнями.

Для разговоров у меня будет шесть рас «Общины Джиджо» — или восемь, если считать дельфинов и титлала. А скоро шимпы станут девятой.

Он посмотрел на Каа, чье пилотское мастерство привело их сюда в безопасности и почти в нормальном состоянии. Дельфин так стремится поскорее погрузиться в теплые прибрежные воды — и найти свою Пипое, что нужно будет его уговаривать, чтобы он сначала сел на суше и дал всем возможность высадиться.

— Ну, ну, — заметила Кивай Ха'аоулин, — очень привлекательная маленькая планета. Полагаю, я могу позволить себе немного передохнуть, оценивая ее коммерческие возможности.

Гарри покачал головой. Синтианец явно считает, что скоро все вернется к норме. Ради него самого Гарри надеялся, что Кивеи до конца жизни сохранит эту веру и будет жизнерадостной и безумной, потому что весь остаток жизни ей придется провести здесь, в этом уголке Четвертой Галактики.

Каа мотнул тесно-серой головой и удивленно произнес:

— Корабли!

Гарри бросился к своим приборам.

— Я их вижу. Они преимущественно за нами. Твои последние безумные прыжки провели нас мимо них. И мы доберемся до Джиджо на несколько недель раньше.

Всмотревшись внимательней в данные, он добавил:

— В основном небольшие: спасательные шлюпки, разведчики, шаттлы. Наверно, уцелевшие с тех флотов, что были во время разрыва застигнуты в пространстве Б. — Он помолчал, нервно потягивая себя за большие пальцы. — Они направляются к единственному убежищу в пределах видимости. К тому же месту, что и мы.

Двер вздохнул:

— Так что даже если за время нашего отсутствия джиджоанцы сумели справиться с джофурами, опасность сохраняется.

Гарри кивнул. По стандартам его прежней цивилизации силы приближающихся ничтожны. Некоторые корабли не долетят. Другие сгорят в атмосфере Джиджо. Тем не менее останется столько, что его маленькая станция с ними не справится. И вскоре джиджоанцев ждут настоящие трудности.

Он понял, что предстоящее столкновение может иметь далеко идущие последствия.

Если только на других невозделанных планетах Четвертой Галактики нет сунерских колоний, эта планета может оказаться единственным местом, где кислорододышащие сохраняют знания и опыт, необходимые для полетов к звездам.

Даже если гиперпространство полностью отрезано, культуре все равно когда-нибудь станет тесно на Джиджо. Эта культура в состоянии заполнить всю галактику, начав новую традицию Возвышения, когда встретит на пути перспективные виды.

Возможные следствия ошеломили Гарри.

Тот, кто в этом году установит свой контроль над Джиджо, будет определять мораль — весь социальный этос — будущей звездной цивилизации.

Гарри уже готов был посвятить свою жизнь одной общине. Кажется, отдых его не ждет. Прежде чем вкусить пищи и воздуха Джиджо, он должен решиться стать частью этого нового мира и считать его проблемы своими.

Судя по тому, что я слышал, Община шести рас на Джиджо производит впечатление. Если Двер и Рети — а также Олеин и Ур-ронн — ее типичные представители, джиджоанцы так просто не сдадутся.

Гарри погладил консоль своей верной старой станции.

И мы сможем им немного помочь.

Спиральная орбита снижения привела их на темную сторону Джиджо, под большой луной, которую Двер назвал Лусен. Гарри вскрикнул, увидев линию ярких вспышек вдоль границы между днем и ночью. На безвоздушной поверхности полумесяцем блестели города. Но тут же он сообразил.

Отражения. Солнечный свет, отразившийся под углом от поверхности. Эти купола молчаливы и безжизненны. Такими они остаются с того момента, как их покинули легендарные буйуры — сколько веков назад? Полмиллиона лет?

Но все же зрелище отличное, признал он. И, возможно, когда-нибудь…

Резкий возглас заставил его обернуться.

Рети стояла у противоположного окна, упрямо отказываясь смотреть на мягкую красоту своей родной планеты. Мрачно скрестив руки, она не обращала внимания на крики своего «мужа», миниатюрного самца ура, которого звали йии. Маленький кентавр стоял на подоконнике, приплясывая на четырех тонких ногах; вытянув длинную шею, он ущипнул ее за плечо, потом показал наружу.

смотри, жена! посмотри на это зрелище!

— Я видела это и раньше, — мрачно ответила Рети. — Природа. Горы, кусты и грязь. Много грязи. Ни электричества, ни компьютеров, но вся грязь, какую только можно найти…

не природа! — прервал ее йии. повернись и посмотри на огни!

Рети упрямилась. Но остальные поторопились узнать, что увидел малыш.

— Погасить внутренний свет, — приказал Гарри, чтобы освещение обсервационной рубки не мешало смотреть наружу.

Внизу расстилалась ночная Джиджо. Этот темный покров когда-нибудь расцветет огнями городов новых поколений, чем бы ни закончилась предстоящая битва. Но сейчас Гарри даже с помощью приборов не видел никаких признаков разума.

Что ж, шесть рас давно прячутся, подумал он. Должно быть, хорошо научились к этому времени.

Интересно гадать, какая именно звездная цивилизация вырастет из Общины шести рас, с ее традициями защиты окружающей среды и терпимости, с ее спокойным индивидуализмом, когда наступит время появления новых идей. Нечто весьма интересное, если, конечно, Община выживет в предстоящем кризисе.

Вначале Гарри не увидел ничего такого, что объяснило бы возбуждение йии. Но тут Двер подтолкнул его и указал направо.

— Смотри. Искра.

— Как красиво, — заметила Кивеи.

Похоже на мерцающий уголь, вылетевший вверх из лагерного костра, осторожно и очень медленно поднимающийся в атмосфере.

— Режим наблюдения, — приказал Гарри. — Сосредоточиться на аномалии, на которую я смотрю, и увеличить.

Компьютер просканировал его глаза, определил фокус внимания и выполнил приказ. На голографическом изображении появился объект. Ничего более странного Гарри, несмотря на годы исследований невероятных мемических уголков пространства Е, не видел.

Длинная тонкая труда медленно поднималась заостренным концом вверх… и из ее хвоста вырывалось горячее белое пламя.

— Похоже… на горящее дерево, — удивленно произнес Кивеи.

— Это не дерево, — поправил Двер. — Это бу! Любопытство победило, и Рети наконец повернулась — едва успев заметить, как погасло пламя. И пока тонкий объект продолжал подниматься, приборы Гарри определяли его размеры. Он оказался во много раз больше станции!

Неожиданно объект, напоминавший по форме карандаш, разделился надвое. Задняя часть, продолжая дымиться, отлетела в сторону, и из тыльного конца передней части снова вырвалось белое пламя.

Кивеи удивленно прошептала:

— Но какое природное явление…

не природное, глупый енот! — крикнул йии. это ракета из бу, изготовленная урами-людьми-треки! ракета приветствует возвращение Рети домой!

Гарри мигнул раз, второй. Потом улыбнулся.

— Будь я проклят! Так и есть. Многоступенчатая ракета, изготовленная из полого ствола дерева… или как ты там его назвал, Двер.

Он снова вызвал компьютер.

— Увеличить передний конец. Ту его часть, что дальше всего от огня.

Подобно острию копья, ствол слегка расширялся, прежде чем заостриться к концу. Он медленно вращался вместе с остальной частью примитивной ракеты.

Мгновенный блеск рассказал все. Панель из стекла какого-то типа. Слабый свет, льющийся изнутри. Пара силуэтов. Змеиная шея. И клешни краба.

Тут станция повернулась, и все пошатнулись. Каа доложил, что они входят в атмосферу планеты.

— Пора пристегиваться! — приказал пилот. Вскоре их окружит другой тип пламени. И если они выдержат стремительное падение, смогут выйти на прочную почву.

Но Гарри и все остальные еще мгновение оставались неподвижными, глядя на пролетающую ракету. Компьютер рассчитал ее траекторию и доложил, что она нацелена на ближайший спутник Джиджо.

И тут заговорила Рети. Она топнула, но на этот раз не в раздражении. На лице ее было радостное выражение.

— Здорово! — воскликнула она. — Знаете, что это значит? Гарри и Двер покачали головой.

— Это значит, что я не буду вечно прикована к Джиджо! Это значит, что можно улететь с этого жалкого комка грязи. Можете биться об заклад на ящик с мусором вашего деда, что я этим воспользуюсь!

Ее глаза горели так же, как этот уголь, который постепенно исчезал из виду. И даже когда Гарри заставил ее сесть и пристегнуться, Рети дрожала от стремления и решимости.

— Я это сделаю, чего бы ни стоило.

Улечу, как только эта грязная старая вселенная мне позволит.

Гарри согласно кивнул. Меньше всего хотел бы он встать на пути у Рети.

— Я уверен, что ты это сделаешь, — сказал он без малейших покровительственных ноток в голосе.

Окно затянулось языками пламени: это Джиджо приветствовала их.