Небесный лабиринт

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они пробирались через лабиринт, ловкие и осторожные, словно пара диких кошек. Эндрю чувствовал: что-то неуловимо изменилось. Лабиринт казался ему еще более прекрасным и заманчивым, чем всегда, но вместе с тем и более угрожающим.

— Он давит на нас, чувствуешь? — пробормотал Марио, эхом откликаясь на его мысли.

— Как ты думаешь, это хорошо или плохо?

— По мне, хуже не придумаешь, — признал Марио. Затем он рассмеялся. — Но это и хорошо. Тем интереснее играть!

У Эндрю появилась идея.

— Мы собираемся, по крайней мере, выяснить, здесь ли Бен или нет. Если он здесь, то мы получим неограниченное время, а если нет, игра все равно скоро закончится.

Марио кивнул и уклонился от неопределенного летающего объекта, бесшумно промчавшегося между ними. Оба обернулись, затем посмотрели друг на друга и попытались улыбнуться.

— Что это было? — спросил Эндрю.

— Один из снарядов, которые всегда летают на этом уровне… только сейчас он показался мне ка-ким-то странным. — Марио выглядел бледнее, чем обычно, но было трудно сказать — от страха или от возбуждения. Прежде чем продолжить, он откинул со лба упавшую прядь волос. — Нам нужно придумать план на тот случай, если мы разделимся друг с другом. Нельзя, чтобы наши жизни в игре закончились раньше, чем время. Когда у тебя останется последняя жизнь, жди меня на утесе, ладно? Так мы сможем снова начать вместе.

— О'кей, — согласился Эндрю. Ему не хотелось думать о том, что они будут делать, если к тому времени так и не смогут найти Бена и Элейн.

— Мы всегда можем вернуться в реальный мир, — заметил Марио, как будто угадав его мысли, — Но если мы растеряем все свои жизни, то тоже окажемся в ловушке, и кто тогда придет спасать нас?

— Не говори об этом, — нервно перебил Эндрю. У него появилось жуткое ощущение, что при всей своей красоте Небесный лабиринт превратился в смертоносное орудие чьей-то чужой воли.

Они продолжали подниматься и через некоторое время углубились в спиральное ответвление, которое еще не исследовали раньше. После нескольких головоломных изгибов и поворотов они остановились у края бездонной расщелины, пересекавшей тропу.

— Мы можем перепрыгнуть, — заявил Марио.

На первый взгляд это действительно казалось нетрудным делом, но, лишь прыгнув, они осознали, что узость расщелины была иллюзией. Другая сторона оказалась гораздо дальше, чем они ожидали. Благодаря своим летающим сапогам Эндрю без труда преодолел препятствие, но Марио упал в бездну, на мгновение потерял сознание и очнулся в начале игры, на вершине утеса.

Он глубоко вздохнул, размышляя, что делать дальше. Падение было ужасающим, но вместе с тем вызывало странный восторг. Это был момент полной капитуляции, когда ты осознаешь, что должен расстаться с жизнью и ничего не можешь с этим поделать. Но одновременно совершенно уверен, что это продлится лишь одно мгновение. Это чувство было совсем не похоже на отчаяние, овладевавшее Марио, когда его убивали в «Космических демонах».

«По крайней мере, у меня в запасе есть еще две жизни, — подумал он, — Не знаю только, каково будет умирать в третий раз. А вдруг будет так же, как в «Космических демонах»? Вдруг я навеки окажусь запертым в игре?»

Он с беспокойством осознал, что никто, кроме ребят, не знает секрета Небесного лабиринта. Никто не придет на помощь…

Атмосфера сгущалась. Фоновый шум Небесного лабиринта — нечто вроде жужжания проводов на линии высокого напряжения — стал более угрожающим.

Марио встряхнулся.

«Я должен вернуться, — подумал он, — Нет смысла повторять наш путь, я все равно никогда не смогу перепрыгнуть через ту расщелину». Он с отвращением взглянул на эликсир исцеления в коричневой фляжке, висевшей на ремешке у него на шее.

«Если бы у меня были сапоги! Хейфорд всегда получает все самое лучшее».

Со смутным чувством жалости к себе Марио направился по висячему мостику в сторону смертоносных цветов.

Эндрю продолжал продвигаться по отдаленному рукаву лабиринта. Увидев, как упал Марио, он помедлил у края расщелины. Стоит ли вернуться, или продолжать путь в одиночку? Эндрю выбрал второе — ведь с летающими сапогами он мог пройти дальше и выше других. «Марс способен постоять за себя, — думал он, — Если я пойду вперед, это принесет больше пользы нам обоим». Но кроме того, он испытывал тайное желание, в котором не хотел признаться даже самому себе, — желание стать героем, который спасет остальных. «Застревать на полпути — типично для Бена, — бессвязно думал он, — Но я спасу его, и Элейн тоже!» Особенно Элейн, настойчиво твердил тихий голосок в его подсознании. Мысль о спасении Элейн наполнила его такой гордостью, что он попытался с разбега перепрыгнуть через несколько небольших облакоподобных предметов, загораживавших путь.

В прыжке он посмотрел вниз и на долю секунды увидел там нечто столь ужасное и чудовищное, что закричал от страха и невольно закрыл глаза. Его нога коснулась края облака. Последовали вспышка голубого света и треск, похожий на звук работающей мотопилы. Эндрю пришел в себя на вершине утеса. Марио поблизости не было. Эндрю выругался сквозь зубы, наполовину потрясенный, наполовину обрадованный своей внезапной «смертью» и воскресением. «Но что это за жуткая тварь? — размышлял он, — Раньше я не видел ничего подобного. Ладно, у меня осталось только две жизни. Теперь нужно быть крайне осторожным».

Марио тоже старался соблюдать осторожность. Понимание того, что этот шанс может оказаться последним, заставляло его не спешить и хорошо думать, прежде чем что-то сделать. Он неторопливо продвигался по серо-серебристой навесной дорожке, парившей на головокружительной высоте над пропастью с отвесными стенами по обеим сторонам. И тут, к своему отчаянию, он обнаружил, что дорожка за его спиной начинает рушиться. Он помчался изо всех сил, но теперь доски под его ногами исчезали при первом прикосновении, а на их месте возникало нечто ужасающее, с чем он встречался лишь в смутно запомнившихся кошмарах. Он в панике несся вперед, но не успел спастись. Снова последовало падение, затем темнота и внезапный шок пробуждения. Но на этот раз Марио испытывал горькое чувство поражения. Небесный лабиринт расстилался перед ним, манящий и таинственный, но он не осмеливался снова войти туда.

Некоторое время Марио лежал ничком на утесе, ожидая возвращения Эндрю, но минуты проходили за минутами, а Эндрю все не появлялся. Марио стало скучно, потом одиноко. Наконец он не на шутку забеспокоился. Он сел и принялся нервно постукивать пальцами по колену. Он не мог решить, что делать дальше. Почему Эндрю не вернулся на утес? Неужели он не потерял ни одной жизни? Это казалось маловероятным: Эндрю был не таким уж сильным игроком, несмотря на крылатые сапоги. Мог ли он потерять все три жизни? Маловероятно. «Он осторожный парень, — думал Марио, — Он бы никогда не рискнул вернуться в лабиринт, имея лишь одну жизнь. Может быть, он очнулся на утесе и вышел из игры? Не последовать ли его примеру?»

Довольно долгое время Марио обдумывал эту возможность. Он мог встать и пройти обратно по темному тоннелю туда… где они были раньше… Казалось, с тех пор прошло несколько лет. Да, правильно, на автостоянку. Марио улыбнулся, вспомнив выражение лица Эндрю, когда он гнался за ним с ножом в руке. Мысль о том, что открытие прямого пути в Небесный лабиринт принадлежит ему, доставляла огромное удовольствие.

«Я могу довериться себе, — подумал он. — Если я чувствую, что принял правильное решение, оно обычно оказывается правильным. Так что же мне сейчас кажется правильным?»

Сидеть на утесе сложа руки — явно неправильно. Выйти из Небесного лабиринта — тоже неправильно. Единственное правильное решение — снова войти в игру!

Марио покачал головой.

— Это безумие, — пробормотал он, поймав себя на том, что улыбается до ушей. Он вспомнил о разговоре с Эндрю, когда они смотрели с крыши верхнего уровня многоярусной автостоянки. Было так много вещей, ради которых стоило жить… но сейчас это почему-то не имело значения. Единственной важной вещью было возвращение в Небесный лабиринт.

Марио вскочил на ноги.

— Налево или направо? — крикнул он и услышал приглушенное эхо своих слов, словно звук волн в морской раковине.

Направо…

— Значит, направо, — решил он и начал подниматься по лестнице.

Но как только он оказался в лабиринте, его уверенность начала таять. Каждое препятствие, возникавшее на пути, каждая опасность, которую ему приходилось преодолевать, внушали ужас, который проникал сквозь все защитные заслоны. Сердце Марио учащенно билось. Небесный лабиринт больше не был похож на игру. Вся радость исследования куда-то исчезла, сменившись страхом и отчаянием. У Марио было ощущение, будто Небесный лабиринт знает его, знает все его скрытые страхи и теперь обращает их против него.

Он мучительно медленно пробирался вперед, больше не рискуя и тщательно осматривая путь. Он по-прежнему использовал все свои возможности, но добавил к ним элемент благоразумия — нечто, до сих пор несвойственное его характеру. Чем дальше он продвигался, тем явственнее чувствовал, что силы возвращаются к нему.

«Я могу это сделать! — убеждал он себя. — На самом деле, это не труднее, чем в первый раз. Это лабиринт пытается заставить меня думать иначе. Нужно сделать вид, что страха не существует».

Поднимаясь все выше и выше, Марио как будто забыл, что он делает и почему оказался здесь. Он больше не помнил, что они с Эндрю вошли в лабиринт с целью отыскать Бена и Элейн. Он даже не вспоминал об Эндрю. Единственным важным делом теперь было добраться до конца лабиринта, изучить и разгадать его секреты. Марио казалось, что лабиринт принадлежит ему одному и он один должен справиться с ним. Познав лабиринт, он познает и себя самого.

Погруженный в свои мысли, Марио вышел на следующий уровень и увидел бледную неподвижную фигуру, прижатую к стене странными молочно-белыми руками, выпиравшими прямо из ее мерцающей поверхности. Он замер и некоторое время смотрел на фигуру человека, прежде чем узнал его.

— Энди? — тихо спросил он.

Фигура осталась неподвижной. Руки не сдвинулись и не ослабили свою хватку. Марио с беспокойством огляделся по сторонам. Он чувствовал, что за ним наблюдают, однако рядом никого не было — лишь руки, неестественным образом растущие прямо из стены. Внезапно он вспомнил о Поле. Может быть, эти белые руки принадлежат одному из Бледных Стражей?

Марио не осмеливался прикоснуться к ним. Он не находил в себе мужества приблизиться хотя бы на один шаг. Он не имел представления, что заставило Эндрю оказаться в их цепких объятиях. Да что угодно — и он может попасть в ту же ловушку, сделав одно неверное движение. Несколько минут Марио стоял, застыв, как камень, и его мозг тоже застыл, неспособный мыслить и чувствовать.

Наконец взгляд Марио упал на крылатые сапоги. «Значит, они не спасли тебя», — с неожиданной печалью подумал он. Он вспомнил, как завидовал Эндрю: сапоги казались ему символом всех нечестных преимуществ, которые тот имел перед ним. Теперь, в глубине лабиринта, удача повернулась другой стороной, и счет сравнялся. Эндрю проиграл, а Марио, если и не вышел победителем, остался в живых.

Еще недавно эта мысль могла бы обрадовать Марио, но сейчас он не радовался. Вместо этого он обнаружил, что думает об Эндрю как о самом близком друге, которого он когда-либо имел. Ему было грустно и одиноко.

Так и не осмелившись сдвинуться с места, он пытался решить, что делать дальше. «Это игра, — напомнил он себе. — А значит, мы можем пройти ее. Я наверняка могу что-то сделать… или использовать ка-кой-то предмет, который проведет нас через этот уровень. Я обязан помочь Эндрю!»

И тут Марио вспомнил об эликсире исцеления.

— Ну конечно, — облегченно выдохнул он. — Это один из предметов, помогающих в игре, и теперь пришло время воспользоваться им.

Он взял фляжку и медленными шажками начал приближаться к бесчувственному телу. Белые руки не шелохнулись, и ничто не сделало попытки схватить его, но когда Марио приблизился к повороту тропинки и увидел, что находится за ним, волосы на его голове зашевелились от ужаса.

Неподалеку от того места, где стоял Эндрю, он увидел две другие безжизненные фигуры — Бена и Элейн. Их глаза были закрыты, а лица побледнели до такого же оттенка, как и руки, удерживавшие их. Это было жуткое зрелище. Марио как будто оказался в комнате, наполненной призраками своих бывших друзей, и ему пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы двинуться дальше. Он подошел к Эндрю так близко, что уже мог прикоснуться к нему.

«Интересно, что мне делать с этим эликсиром?» — с беспокойством подумал Марио. Вынимая пробку из фляжки и наливая эликсир в подставленную лодочкой ладонь, он не мог отделаться от мысли, что выглядит полным идиотом. Хотелось иметь что-нибудь, больше напоминавшее оружие. Он с сожалением подумал о пистолете из «Космических демонов». Оружие помогало ему чувствовать себя героем, давало власть над другими, а возня со странной жидкостью, похожей на лосьон после бритья (и пахнувшей примерно так же), заставляла его чувствовать себя глупым и неуклюжим.

Из-за этого у Марио дрогнули пальцы, и капля эликсира упала на одну из жутких рук, державших Эндрю. Какое-то время рука безжизненно болталась в воздухе, словно кусок слизи или дохлая рыба, а затем начала съеживаться и уменьшаться в размерах.

Марио не знал, радоваться ему или тревожиться. С чувством легкой тошноты он плеснул немного жидкости на другую руку и подхватил безвольное тело Эндрю в тот момент, когда вторая рука съежилась и исчезла. Затем, поддерживая Эндрю, он вылил немного эликсира ему на макушку.

Эндрю конвульсивно дернулся, содрогнувшись всем телом, и открыл глаза.

— Марио, — прошептал он. — Как я рад тебя видеть!

Некоторое время они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Затем Эндрю с усилием выпрямился.

— Пошли. — Его голос казался каким-то призрачным, — Давай посмотрим, сработает ли это с остальными.

— Как это случилось? — тихо спросил Марио, пока они с бесконечной осторожностью подкрадывались к двум фигуркам, поникшим в объятиях мертвенно-бледных рук.

— Я наткнулся на Бена и Элейн, — ответил Эндрю, снова вздрогнув всем телом. — Я не мог оторвать их от этих… от этих рук, а когда я повернулся, чтобы уйти, они схватили и меня. Они высовываются из стен, — добавил он, нервно оглядываясь и пытаясь скрыть свой страх, — Я никогда в жизни так не боялся!

— Что их активирует? — прошептал Марио так тихо, как будто опасался, что руки могут подслушать его.

— Должно быть, это сделал Пол, когда выбрал пистолет. Это и есть Бледные Стражи.

— Ты не видел Пола?

— Нет. Зато я видел целую кучу действительно жутких вещей, но стоило только посмотреть на них, как они исчезали. Вся игра изменилась. Пол испортил ее.

— Но что-то должно было дать команду этим Стражам. Почему именно здесь? Почему сейчас, а не на других уровнях, которые мы проходили раньше?

— Разбуди остальных, — попросил Бен. — Может быть, они знают.

Они подошли к безмолвным, безжизненным фигурам Бена и Элейн. Бен был чуть-чуть ближе. Он стоял в странной позе — с откинутой назад головой и полусогнутыми ногами, словно его схватили в тот момент, когда он собирался сделать последний отчаянный прыжок. За ним ярко блестели рыжие волосы Элейн, странно контрастировавшие с одноцветным миром Небесного лабиринта. Ее голова свесилась на грудь, открывая тонкую шею, отчего она казалась хрупкой и беззащитной.

Марио осторожно капнул эликсиром на руки, удерживавшие Бена. Ребята с отвращением смотрели, как бледные конечности извивались, съеживались и исчезали. Потом Эндрю подхватил Бена, а Марио пролил несколько капель жидкости на его запрокинутое лицо.

Бен вздрогнул, открыл глаза, снова вздрогнул и громко чихнул.

— Присмотри за ним пока, — попросил Марио, — А я займусь Элейн.

В его сознании мелькнула мысль, что если он не сможет оживить ее, то найдет ближайший утес и сиганет через край, в черную пустоту. Но до этого не дошло. Элейн вздрогнула так же, как и Бен, и пришла в себя. В течение нескольких секунд ее глаза оставались пустыми и бессмысленными, но потом она как будто увидела Марио. Она обвила руками его шею и прижалась к нему.

— Никому не двигаться! — пробормотал Бен, как только смог говорить. Его голос звучал слабо, но настойчиво.

— Почему? — Марио повернулся, собираясь отойти к Бену и Эндрю, но застыл на месте, услышав отчаянный крик Бена:

— Не возвращайся!

— Мы попались на этом, — быстро добавила Элейн, — Попытались вернуться, и тогда эти ужасные руки схватили нас.

— Ты хочешь сказать, мы не можем вернуться по своим следам? — недоверчиво спросил Эндрю, — Тогда как нам выбраться отсюда?

Та же самая мысль возникла у всех одновременно. Никто не говорил и не двигался.

— Что произойдет, если мы пойдем вперед? — наконец спросил Эндрю.

— Я только что это сделал, — напомнил Марио. — Никаких проблем.

— Значит, Стражи предназначены для того, чтобы мы могли идти только вперед, — медленно произнес Эндрю, — Что ж, так мы и поступим. Мы должны пройти лабиринт и решить загадку.

— Если она имеет решение, — заметил Бен.

— Разумеется, имеет! Это же игра, и значит, в нее можно играть. В ней должны быть правила.

— Хорошенькие правила, когда игра знает о них, а мы — нет, — с кислой миной буркнул Марио.

Элейн нерешительно заговорила. То, что она собиралась сказать, не могло обрадовать остальных.

— У меня такое чувство, будто в игре чего-то не хватает. Как будто я должна иметь что-то, чего у меня нет.

Она так и не выбрала себе предмет из грота, — пояснил Бен, — Ей нужно сыграть на компьютере и выбрать свой предмет, что бы это ни было.

Марио и Эндрю переглянулись.

— Что там говорил Пол? — спросил Эндрю.

— Истинное чувство направления, — медленно ответил Марио. — Вот в чем мы все нуждаемся! Но сначала нам нужно выбраться отсюда.

— У нас нет выбора, верно? — с напускной решимостью поинтересовался Бен. — Если мы продолжим игру, то не сможем отыскать верный путь, если повернем назад — нас схватят Стражи. У кого-нибудь есть гениальные идеи?

— Нужно попытаться пройти игру, — твердо сказал Эндрю. — Если мы погибнем, то сделаем то же самое, что и в прошлый раз, — выйдем наружу.

— А ты уверен, что это возможно? — спросил Марио. — Теперь Стражи активированы, и кто знает — они могут действовать даже на первом уровне!

— Ты можешь использовать остатки эликсира, чтобы вывести нас, — предложил Эндрю.

Марио помедлил с ответом.

— У меня не осталось жизней, — наконец признался он.

Все смотрели на него, пока смысл сказанного мало-помалу доходил до них. Эндрю заговорил первым:

— Ты хочешь сказать, что пошел за нами после того, как потерял две жизни?

Марио кивнул, начиная смущаться под их пристальными взглядами.

— Но только потому, что мне не хотелось оставаться там одному.

Эндрю покачал головой в невольном восхищении.

— Да ты совсем спятил!

— Ну и что? — воскликнул Бен, — Где бы мы теперь были, если бы не он?

— Ладно, хватит об этом, — перебил Марио. Он старался выглядеть безразличным, но внутренне ликовал так, как никогда в жизни. Это были его друзья, и он спас их. Они были благодарны ему. Они восхищались им. Его больше не волновало, смогут ли они добраться до конца Небесного лабиринта. Казалось, ничто не могло заставить его чувствовать себя лучше, чем сейчас.

— Теперь опасность угрожает ему, а не нам, — рассудительно заметил Эндрю. — Марио, ты не должен пробовать спускаться вниз вместе с Беном. В сущности, тебе лучше вообще не рисковать.

Он нахмурился, стараясь разобраться в изменившихся правилах. Ведь он как раз и собирался предложить Бену вернуться на утес и выйти через тоннель, чтобы игра могла закончиться. Вдруг Элейн воскликнула:

— Я что-то слышу!

Все повернулись к проходу, где недавно они томились в плену, схваченные руками Бледных Стражей. На серебристую стену упала тень: кто-то стоял прямо за поворотом.

— Должно быть, это Пол! — прошептал Марио на ухо Эндрю.

За тот момент, когда они увидели Пола и поняли, что он явился не с дружескими намерениями, никто даже не успел пошевелиться.

Пол поднял пистолет и выстрелил. Эндрю охватила паника при мысли о том, что может случиться с Марио, когда мир вокруг закрутился и почернел. Через мгновение Эндрю потерял сознание.

Элейн, Бен и Эндрю очнулись на вершине утеса. Небесный лабиринт по-прежнему парил над ними, а и конце темного тоннеля смутно различались очертания автостоянки. Они начали лихорадочно оглядываться по сторонам, потом Элейн схватила Эндрю за руку и истерически выкрикнула:

— Где он? Где Марс?

— Не знаю! — крикнул тот в ответ, ощущая противную тошноту, — Да и откуда мне знать? Я не имею представления, что происходит, когда теряешь все три жизни.

— Давайте убираться отсюда, — тихо сказал Бен. — Мы не можем вернуться и искать его наверху.

— Но мы не имеем права уйти, не выяснив, что с ним случилось! Что, если он застрял где-то в лабиринте? Мы обязаны помочь ему!

— Бен прав, — печально произнес Эндрю. — Теперь нам придется закончить игру. Обстоятельства сложились не в нашу пользу — у нас кончаются жизни, мы не можем возвращаться по своим следам из-за Стражей, а этот маньяк Пол гонится за нами с пистолетом. Я думаю так: сейчас нам нужно выйти, постараться сыграть на компьютере вместе с Элейн, а потом начать по новой.

Элейн в замешательстве смотрела на реальный мир в дальнем конце тоннеля.

— А как насчет этих жутких рук? Вдруг они схватят нас там, внизу?

— Думаю, нет, — медленно ответил Эндрю, — Это что-то вроде нейтральной полосы. Игра не начинается по-настоящему, пока ты не покинешь утес. Здесь мы в безопасности.

Некоторое время все стояли на месте. Выбор казался слишком трудным и опасным.

— Оставайтесь здесь, — наконец решил Бен. — Как только я выйду наружу, игра закончится. А если меня схватят, вы сможете вернуться в игру и попытаетесь что-нибудь сделать изнутри.

— У меня осталась последняя жизнь, — невольно вырвалось у Эндрю.

— Тогда надейся, что я смогу выбраться! — отозвался Бен.

Первый шаг был самым тяжелым. Бен мысленно снова ощутил тот ужас, когда бледные руки схватили его, внезапно протянувшись из стены. Они были холодными как лед и вытягивали из его тела жизнь и тепло, пока он не потерял сознание. Сама мысль об этих руках доводила его чуть ли не до обморока.

Бен сделал первый шаг. Ничего не произошло. Второй шаг, третий — и уверенность мало-помалу начала возвращаться к нему.

Звезды тускнели. Вершина утеса уступала место бетону и металлу. Неземное сияние лабиринта перешло в оранжевый свет городского заката. Бен не знал, то ли он плачет, то ли его глаза слезятся от лучей вечернего солнца.

Ноги подогнулись под ним, и он тяжело опустился на пол. Некоторое время он тупо смотрел на пятно от машинного масла, растекшееся по бетону. Оно почему-то привлекало его внимание. Разум отказывался воспринимать что-либо еще.

Бен продолжал смотреть на пятно, когда игра закончилась. Невидимый для остальных, Небесный лабиринт постепенно тускнел. Внезапно в небе сверкнула вспышка, похожая на разряд молнии, и Эндрю с Элейн оказались рядом с Беном на верхнем уровне автостоянки. По щекам Элейн текли слезы, а Эндрю прятал лицо в ладонях. Все чувствовали себя осиротевшими и виноватыми и валились с ног от усталости. Они не заметили, как Пол Фримен бесшумно пересек крышу со злорадно-торжествующей улыбкой на лице и скрылся за дверыо на лестницу.

Через некоторое время до них донеслись завывания сирен машин «Скорой помощи», подкативших к стоянке шестью этажами ниже.

— Пошли, — наконец сказал Эндрю, восстановивший силы быстрее остальных. — Мы не можем сидеть здесь всю ночь. Ваши родители еще сегодня утром сходили с ума от беспокойства. Нужно идти домой.

— Да, ты прав, — отозвался Бен, с трудом поднимаясь на ноги. — Проблема только в том, что мы не дойдем.

Он покачнулся, прислонился к бетонной опоре и снова сполз на пол.

— Честное слово, я не могу идти!

— А ты, Элли?

Элейн не ответила. Она покачала головой, и по ее щекам снова заструились слезы.

— Пожалуй, я пойду позвоню домой, — реших Эндрю. — Скажу им, что мы здесь и они могут забрать нас.

На нижнем уровне автостоянки был телефон-автомат. Когда Эндрю вышел из лифта, шаря по карманам джинсов в поисках мелочи, его внимание привлекла небольшая толпа, собравшаяся у входа. Десятицентовика в карманах не оказалось, и он обратился с просьбой к молодой женщине, стоявшей поблизости. Пока она рылась в своей сумочке, Эндрю не удержался и спросил:

— А что случилось? Куда все смотрят?

— Какой-то парень прыгнул с крыши, — ответила она, смакуя каждое слово. Ее глаза возбужденно блестели, — «Скорая помощь» только что приехала и увезла его в госпиталь.

— Он умер? — Эндрю слышал свой голос как бы со стороны.

— Надо думать! Он упал с высоты шести этажей. Вот, дружок, твои десять центов.

— Спасибо, — механически ответил Эндрю. Мысленно он повторял снова и снова: «Марио, о Боже, Марио! Только не умирай!»

Потом он подошел к телефону и набрал номер Фрименов. После трех гудков в трубке послышался профессионально-дружелюбный голос его отчима:

— Кейт Фримен слушает.

Эндрю еще никогда не был так рад слышать этот голос.

— Кейт, — пробормотал он, чувствуя, что вот-вот расплачется, — Кейт, я нашел Бена и Элейн. Пожалуйста, приезжай сюда и забери нас.