Небо на земле

14. ОБЪЯСНЕНИЕ ЛИТУРГИИ

Однако и сам о. Иоанн больше отдается духовным переживаниям Литургии, чем воспоминаниям о параллельных событиях из жизни Господа. И мы теперь изложим его чувства и мысли в последовательном порядке службы, его собственными словами почти без наших замечаний.

***

«Мы и к Литургии приходим со своею рассеянностью, с своими страстями и мечтами земными,.. житейскими расчетами, к коим прильнула душа наша. Внимай, — зовет батюшка, — душа христианская, что поется в начале Литургии: «Единородный Сыне и Слове Божий, безсмертен сый и изволивый спасения нашего ради воплотитися…»

Затем он переписывает всю эту песнь до конца и вопрошает:

— «Слышишь? Бог для тебя воплотился, сделался человеком… Ценишь ли, чувствуешь ли это? — Возвышает ли тебя это?.. Отрывает ли от земли?»

***

«Узрите небо отверсто и Ангелы Божии — восходящия и нисходящия над Сына Человеческого». «Отсюда в молитве (малого) входа, читаемой тайно священником, — говорится: «сотвори (Господи) со входом нашим входу Святых Ангелов быти».

И бывают, — говорит он: ибо ни одно слово, сказанное на Богослужении, не произносится без силы, а тем паче — ложно. И много раз, — как мы видели, — он говорит об общении на Литургии мира небесного и земного, Ангельского и человеческого. «Ныне силы небесные с нами невидимо служат», — приводит он эти слова вслед за третьей тайной молитвой («Иже общия и согласныя даровавый нам молитвы»), т. е. перед входом.

***

«Святый Боже»… Священник читает тайно молитву: Боже Святый»… где говорится: ихже (святых) молитвами посети нас, Боже»… О благородие христианина! О счастье и блаженство! С кем сообщаюсь?! Какого и сколь великого ходатайства я сподобляюсь!..»

Эта молитва вводит и учит нас поклонению Триипостасному Божеству, от Которого наш живот и дыхание и все (Деян. 17, 25).

***

Апостол… Потом — «Аллилуиа»… Также и после Херувимской песни. «Хвалите Бога, херувимская песнь, при краткости и простоте своей весьма многозначущая, свидетельствующая о непрестанном созерцании небесными чинами ангельскими бесконечной премудрости, правды, святости и благости Божией, как и всемогущества Божия… Эта песнь часто употребляется при богослужении в означение того, что во время нашего служения Господу и ангелы невидимо служат, составляя с людьми как бы один хор, одну церковь, одно собрание… И это обстоятельство учит нас благоговейно и разумно стоять и молиться в церкви, слушая пение и чтение».

***

«Мир всем»… Для чего преподает мир священнослужитель пред чтением Евангелия? Для того, чтобы в глубокой тишине и мире чувств и самому читать Евангелие, ни мало не спеша, не волнуясь, и всем прочим слушать оное».

«Братие! ловите слухом сердца каждое слово Спасителя в Евангелии и прилагайте к сердцу;.. это не слово человеческое, которое часто бывает лживо, пусто, бессильно, блазненно, а Слово Божие, слово истины, слово всемогущее. Каждое слово Господа есть жизнь для нас; и все сказанное устами Спасителя сбудется до иоты — ничто не прейдет».

«Евангелие в церкви читается нам для того, чтобы мы искренно и твердо веровали во Христа, чтобы учились Его закону, чтобы подражали Ему, облекались в Него,.. чтобы и на небе нам быть с Ним»… и дома должно читать; а мы «читаем всякие журналы, газеты, книги;.. а между тем единственной на потребу книги, книги книг — Евангелия — не читаем».

***

«О сугубой эктении. Для чего такое начало сделано Церковью в сугубой эктении: «Рцем вси, от всея души и от всего помышления нашего рцем»? И потом: «Господи Вседержителю, Боже отец наших, молимся Ти, услыши и помилуй»? И за тем: «Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей, молимся Ти, услыши и помилуй»? — Церковь возбуждает чад своих к всесердечной, от всего помышления молитве. Обратите внимание: о чем прежде всего Церковь молит после столь усиленных возгласов («Святый Боже») к Триипостасному Вседержителю Богу, и — на самое имя «Вседержителя». Она молится прежде всего о державном своем Помазаннике, Государе… покровителе и защитнике Церкви, гражданской главе всех своих подданных, от которого зависит их благосостояние;.. чтобы Господь Бог во всем споспешествовал и помогал ему;.. ибо его благопоспешество есть общее благо всех его подданных; и вообще — его благосостояние есть общее благосостояние».

Потом за «священное сословие отцов наших»… За «усопших отец и братий,.. ибо и усопшие суть также члены Церкви братия наши, имеющие великую нужду в наших молитвах… За братию храма… и за всех прихожан»…

«Что за эктения! Какая сила! Какая всеобъемлющая любовь дышит в ней! Чего не испросили бы мы у Бога, каких благ и живым и умершим нашим братиям; если бы все эти возгласы находили искренний отголосок в глубине души нашей, и все мы единодушно, как бы едиными устами, молились Господу Вседержителю, всех — живых и мертвых — содержащему в деснице Своей! Все испросили бы, по неложному Его обещанию: «Вся, елика аще воспросите в молитве верующе, приимете» (Мф. 21, 22). Какое разнообразие прошений, какая благопотребность, какая простота и вместе глубина премудрости, какой дух спасения дышет во всех их (прошениях)!»

***

«Иже Херувимы тайно образующе». Чем образуем мы херувимов? Во–первых, пением их священной песни — Аллилуиа», «тем что поем Трисвятую песнь, как они; и во–вторых тем, что подъемлем как и они, Господа Славы и носим в себе чрез причащение Его», «воспринимаем в себя всецело Христа Бога в сердце, как на престоле херувимском, носим Его, пламенно любим Его, как любят Его херувимы. И ради Его любви отрешаем свои сердца от всякой земной любви: ибо любовь земная несовместима с любовью Божиею». «Потому мы и должны отложить всякое житейское попечение, чтобы возлюбить Его всею полнотою сердца, пламенною любовию». «Презирай, христианин, сласти плотские, если хочешь насладиться сладостию Божественною, нетленною, вечною, святою: иначе не возможешь вкусить сладости Божией».

«Всякое ныне житейское отложим попечение» — эти весьма важные слова херувимской песни остаются для большей части христиан гласом вопиющего в пустыне. Так мы осуетились, измельчали от житейских попечений и пристрастий!»

Между тем вообще «в храме», а в особенности в этот момент и в дальнейший — «место только молитве, покаянию, славословию и благодарению Творца и Господа, Спасителя и Судии нашего, а не помышлениям земным, или страстям житейским, плотским. И «да молчит» здесь всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет (в Вел. Суб.); и никого и ничего да не предпочитает Творцу; да не стремится ни к кому и ни к чему; но всем умом и сердцем погружается в Господа… «Да желает и молит себе» «и всем людям» единого на потребу — спасения души… «Храм — небо земное; здесь — Престол Царя неба и земли; здесь совершается страшная пренебесная Жертва — Тело и Кровь Владычня, и верные соединяются с Господом и обожаются обожением чудным».

«Какое» нужно «небесное сердце! Даждь мне Господи, — молит он и о себе, — дух небесный, сердце чистое, любвеобильное, не связанное никакими житейскими похотями и страстями; ибо «никто из связавшихся житейскими похотьми и сластьми не может приходить или служить Тебе, Царю Славы!» (тайная молитва во время Херувимской).

***

После перенесения Даров на престол между прочими тропарями читается последний стих 50 псалма (Помилуй мя Боже): «Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимские: тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая; тогда возложат на алтарь Твой тельцы». Последние слова вызвали у о. Иоанна такие переживания:

«Тельцы» означают бессловесные страсти наши, которые мы должны умерщвлять, закалая их ножом самоосуждения, самоукорения, покаяния, самоотречения». «Заклание в жертву бессловесных животных и излияние крови их напоминало и изображало заклание Агнца Божия Господа Иисуса Христа за грехи мира»; а также указывало и на «умерщвление бессловесных страстей плотских христианами, — как говорит о себе апостол: «умерщвляю тело мое и порабощаю» (1 Кор. 9, 27); или как он пишет христианам: «умертвите уды ваша, яже на земли: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую и лихоимание, еже есть идолослужение (Кол. 3, 5)… Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24). И посмотри: как полки мученические отдали себя добровольно и с радостью на муки различные за Христа, и скончались мучительными смертями; как преподобных лики бесчисленные изнуряли и поработили духу плоть свою и стали бескровными мучениками, — непрестанно умерщвляя мятежную плоть постом, бдением, долулежанием на голой земле, постоянными молитвами, трудами… Мы же хотим идти к жизни будущей и царствию — легким и широким путем угождения плоти и страстям своим, леностию и нерадением к молитве, к исправлению себя и ко всем добрым делам? — Слишком ошибаемся!»

После всех этих молитв «я — пишет батюшка, — прибавляю от себя в конце (тайной последующей) молитвы, начинающейся словами «Господи, Боже Вседержителю» — следующие слова, в таком сочетании: «сподоби нас обрести благодать пред Тобою еже быти Тебе благоприятней Жертве нашей и вселитися Духу благодати Твоея в нас и на предлежащих Дарех сих» — на всех разсадницех… и на всем учащемся юношестве;.. на нищих людях Твоих, вдовицех, сирых и убогих, на пострадавших,.. — на всех заповедавших мне недостойному молиться о них, — и на всех людех Твоих, яко вси Твои суть. Ты бо создал еси их по образу и подобию Твоему; Ты отродил еси их водою и Духом; Ты благодать сыноположения даровал еси им; Ты залог Духа в сердца их дал еси, Егоже ничто же есть дражае, освятительнее, утвердительнее, совершительнее; Ты питаешь Плотию и Кровию Сына Твоего, ихже ничтоже есть сладостнее; Ты подаеши им вся благая по естеству и по благодати, имже несть числа! Присвой убо всех нас Тебе, отчуждаемых грехом и врагом, борющим нас; и да никтоже от нас будет стяжание и брашно чуждему (диаволу). Сам нас спаси, Отче Щедрот и Боже всякого утешения».

***

«Верую во Единого Бога» — для чего поется от лица всех на Литургии?.. Для того, чтобы оживлять свою веру в Триипостасного, всех животворящего и чудотворящего Бога, и ею оживляться; чтобы при содействии ее сделать себе более благотворным имеющее совершиться таинство Тела и Крови Христовой; ибо без живой правой веры оно не может принести нам пользы, и не может быть усвоено; ибо верою усвояется и ощущается в своих спасительных плодах».

«Для чего поется «Верую» пред пресуществлением святых Даров? Для чего и священник читает в это время про себя Верую? Для того, чтобы предстоящие веровали и помнили, что при пресуществлении Святых Даров участвует Святая Троица, и что тайна Евхаристии есть дело Святой Троицы: Отца и Сына и Святого Духа; для того, чтобы и священник неосужденно, с несомненною верою в благость и всемогущество Отца и Сына и Святого Духа, совершил Святое Таинство, и потом во время причастился его; ибо в это особенно время потребна для священника великая вера; так как в это по преимуществу время, враг усиливается поразить ум и сердце священника холодностью и неверием, или возмущать сомнением».

«На Литургии верных Символ веры поется христианами для того же, для чего и — пред крещением, пред напутствием больного, пред таинством исповеди; т. е. как необходимое условие к достойному участию в таинстве и к восприятию силы таинства: «аще веруеши от всего сердца твоего», как верует св. православная Церковь, — можно тебе (Деян. 8, 37) присутствовать при совершении таинства, или и принять в свое время Св. Тайны, если ты приготовился говением и чистосердечным покаянием; если же не веруешь, то недостойно присутствовать, тем более — причащаться».

Веруешь ли ты во все это, стоящий? «Веруешь ли ты», в частности, «в будущую блаженную жизнь? Веруешь ли в будущую бесконечную муку, уготованную нераскаянным грешникам? — Не веруешь! Или веруешь, но очень слабо, темно, туманно. Помилуй себя: если бы ты веровал в бесконечную жизнь, то был бы готов жертвовать всем: и трудом, и достоянием своим, и спокойствием, и здоровьем, и самою жизнию. А ты живешь рассеянно; губишь время даром;.. проводишь время в удовольствиях; о избежании будущего гнева Божия не помышляешь; грехов своих бесчисленных ничем не искупаешь; искреннего покаяния во грехах не показываешь. О! вспоминай, человек, чаще вечность; помни, что все здешнее — тлен. А там, в вечной жизни, — вечный покой, вечная радость, вечное наслаждение, вечный свет, вечное чудесное благоухание, вечное созерцание неприступного Света Святыя Троицы»..

«Верны ли мы Богу в вере, надежде и любви? Верны ли в борьбе с грехом, столь пагубным, хотя и прелестным? Верны ли Богу в брани с началами, властями и миродержителями тьмы века сего, воюющего чрез нас с Царством Правды Божией, святыми, с Самим Богом? Не дружим ли мы еще с грехом чрез поблажку плоти своей многострастной и плотским помышлениям, хулам, сквернению, беззаконию? Держимся ли упования будущих событий и благ вечных неуклонно? Не живем ли только здешнею жизнью, не заботясь о будущей, о предстоящем ответе на страшном суде Христовом пред всеми Ангелами и людьми?»

«Верны ли? Веруем ли?!

Если веруем, если и жизнью верны, то блаженны».

— «О высота, высота, на которую возвел и возводит нас, верующих, Господь Иисус Христос Своим воплощением! О блаженство неизреченное, которого удостаивает Он любящих Его и исполняющих заповеди Его! О блаженное бессмертие и вечное ликование со святыми в обителях небесных, которое многие уже получили, хотя не вполне до общего воскресения, а другие еще ожидают его и вторят ежедневно: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века!»

«О вера святая, православная, сколь ты утешительна, сколь ты драгоценна для человека, живущего здесь на земле, в кровавой борьбе с грехом и диаволом, в злостраданиях непрестанных, в скорбях и печалях, часто в трудах изнурительных и неблагодарных!»

«Пожалеют и горько возстенают многие, многие из христиан православных, во второе пришествие Христа, — да еще и здесь, при кончине своей, — что принадлежали по крещению и первым урокам веры к Христианской Церкви Православной, а потом не следовали ее постановлениям, имели такое бесценное сокровище спасительное — Церковь Божию, ее богослужение, таинства, учение спасительное, пастырей, — и всем пренебрегли, а жили по своей воле, в отчуждении от Церкви и Евангелия, и служили только миру и богатству».

Еще больше страшится о. Иоанн за неверующих, маловерующих или равнодушных, — после такого факта, как сошествие с неба Самого Сына Божия, — о чем главным образом говорит Символ Веры:

— «Вас перестало удивлять и ужасать своим необъятным величием, премудростию, бесконечною благостию, могуществом — воплощение Сына Божия, жизнь, учение, чудеса между человеками, — и особенно страдания ужаснейшие и смерть поноснейшая на кресте, а затем — воскресение из мертвых и вознесение на небо к Отцу Своему? О греховное равнодушие! О греховная слепота и бесчувствие! Но наша (пастырская) обязанность греметь вам всегда об этом в уши ваши, чтобы вас, спящих греховным сном, пробуждать и обращать к покаянию».

«Отделившиеся от Церкви теряют» «право» даже «на ходатайство святых пред Богом», — как мертвые члены, противлением своим навлекающие на себя погибель вечную. Вне Церкви нет спасения, нет духа благодати…»

Сам горя пламенной верой, он удивлялся этому современному равнодушию, духовному сну:

— «Воплощение Сына Божия исполнило удивления и ужаса все ангельские умы, а люди остаются в большинстве бесчувственными и неблагодарными к этому пречудному акту промышления Божия о спасении рода человеческого! Только Церковь святая достойно оценила и оценивает это,.. и ежедневно и ежегодно воспоминает и прославляет» чудные события из жизни Спасителя, особенно в праздники. «Но и к Церкви большинство христиан равнодушны и холодны!»

«Удивительная дремота и сон! Ужасеся о сем небо, и земли удивишася концы, яко Бог явися человеком плотски… (Ирм. 8 гл.)», а современное человечество спит, да есть и пьет. «Ядяху и пияху», как перед потопом (Лк. 17, 27). «Одичали. У них на уме и в сердце только суета. Спят они, непробудно спят, и воспрянуть не хотят».

Тогда Бог Сам начинает пробуждать людей мировыми бедствиями: войнами, междоусобием, годом, расстройством государственной жизни, повальными болезнями. Это Божественная педагогика. О ней говорит о. Иоанн.

Зато как радуется о. Иоанн за пребывающих в Церкви, убеждая их держаться этого спасительного корабля:

«Помни хорошенько девятый член Символа веры!»

«Помни единство Церкви небесной и земной под единою главою Христом, в едином Духе Божием!» Это его излюбленная, постоянная мысль!

«По прочтении (тайном) Символа веры я, — говорит батюшка, — прибавляю от себя следующую молитву:

— «Утверди в вере сей и верою сею сердце мое и сердца всех православных христиан, и сего чаяния достойно жительствовати вразуми! Соедини в вере сей все христианския великия общества, бедственно отпадшия от единства Святыя Православныя, Кафолическия и апостольския Церкви, яже есть Тело Твое, и ея же Глава еси и Спаситель тела; низложи гордыню и противление учителей их и последующих им, даруй им сердцем уразуметь истину и спасительность Церкви Твоея и нелестно ей соединиться! Совокупи… и недугующих невежеством, заблуждением и упорством раскола, сломив силою благодати Духа Твоего упорство их и противление истине Твоей, да не погибнут люте в своем противлении… К сей вере привлецы вся языцы, населяющия землю, да единым сердцем и едиными усты вси языцы прославляют Тебя Единого всех Бога и Благодетеля. В сей вере и нас всех соедини духом кротости, смирения, незлобия, простоты, бесстрастия, терпения и долготерпения, милосердия, соболезнования, сорадования».

***

«Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святаго Духа буди со всеми вами!» Как нельзя более благовременно это благожелание апостольское произносится священнодействующим именно в это время, т. е. пред совершением Таин. «Благодать Иисуса Христа» — милующая, очищающая, спасающая, просвещающая, укрепляющая душу нашу, нужна во всякое время. А теперь, в эти страшные небесные минуты, когда с нами служит множество воинств небесных, с трепетом окружающих престол Божий, — благодать Божия, просвещающая и укрепляющая слабые, рассеянные силы духа, особенно нужна для возможного понимания высоты и важности предстоящего Таинства. — «Любы Бога и Отца». В эти минуты надобно всем восчувствовать беспредельную любовь к нам грешным Бога и Отца, Который «так возлюбил мир, что и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь, не погибнеть, но имать живот вечный», и самим «должно возлюбить Его со Единородным Сыном и Духом Святым, отвергнув все житейские пристрастия». «И причастие Святаго Духа» необходимо нам наипаче в это время, потому что без сего причастия не можем мы возлюбить Бога Отца, ибо только Духом Святым можем взывать к Богу с искреннею любовию: Авва Отче! (Рим. 8, 15), ибо только благодать Святого Духа предочищает, освящает, просвещает, умиротворяет, и укрепляет нас к достойному и благоплодному предстоянию во время святейшего Таинства».

***

«Горе имеем сердца!» — взывает священник…

На его призыв народ отвечает: «Имамы ко Господу».

«Истинный христианин непрестанно возносит горе ум и сердце свое и питает их высокими помышлениями и чувствами. Там, на небе, его сокровище, его блаженство, его сладость, его радости. К земле же и всем ее благам, как грубым, преходящим, временным, он равнодушен. Его не привлекает земная красота, сладость, слава, земное богатство, блеск, роскошь, знатность, земные радости и увеселения. Все это ему, как страннику, чуждо! Только человек маловерный или неверующий живет умом и сердцем на земле… и не любит возноситься на небо, которое не есть его родная стихия, так как он сам не сроднился с нею, погрязнув в мирских заботах и страстях».

Но «искренне ли» и мы, стоящие в храме, «отвечаем» на призыв: «Горе!» — Нет, — или весьма, весьма немногие, потому, что сердца большинства прикованы к земле разными житейскими пристрастиями. Не легко и не вдруг сердце вознесется на небо, ко Господу! Для того, чтобы искренно возноситься сердцем к Богу, нужно христианину непрестанно жить в Боге, любить Его, размышлять глубоко о делах Его промысла,.. и быть на земле небесным гражданином. А мы приходим в храм с рассеянием, с различными житейскими страстями и похотями, пригвождающими к земле. Где же тут «горе» сердца? Но горе нам, если мы… в такие минуты величайших чудес милости Божией к нам «не горе имеем сердца». Значит мы бесчувственны и несмысленны. В это время требуется от нас совершенная преданность Господу Иисусу Христу,.. полная доверенность,.. совершенное упование во всех прошениях, благодарениях, восхвалениях. При этом — чистое сердце, ненависть ко греху,.. и горячая любовь к правде».

«По произнесении возгласа» этого, «я тайно говорю: возвыси Духом Твоим Святым всех предстоящих зде к Тебе, Богу живота нашего, и отрини от сердец наших все страсти плотские и душевные».

***

— «Благодарим Господа». «Мы приносим благодарственную жертву о Пресвятой Богородице и о всех святых каждую Литургию. И они предстательствуют о нас пред Господом и просят нам прощения грехов и великой милости».

«После Евхаристийного[17] возгласа: «благодарим Господа» читается молитва: «Достойно и праведно Тя пети» и проч. При тайном чтении этой молитвы, после слов: «Ты от небытия в бытие нас привел еси» — я прибавляю для усиления благодарного чувства слова: в разумное бытие и по душе безсмертное, т. е. привел еси. После слов: «падших нас возставил еси паки» прибавляю: и стократно на кийждо день возставляеши согрешающих и кающихся. После слов: «дондеже нас на небо возвел еси, и царство даровал еси будущее» — прибавляю тайно: «Ты и в самом причащении нашем животворящих Твоих Таин уже возводишь нас на небо, ибо где Ты — там небо и небо небесе, и даровав Себя Самого верным, Ты вместе с Собою даруешь и Царство Небесное, царство будущее, в залог Пречистого Тела и Крови Твоей».

«Свят, Свят, Свят!» При тайном чтении молитвы: «с сими блаженными силами» — при словах «Сам себе предаяше за мирский живот» прибавляю от себя для усугубления чувств благодарности и умиления слова: паче же всех за меня грешного, да избавлюсь от смертоносного греха и да живу во веки».

***

«Приимите, ядите… Пийте от нея вси»… Кто постигнет величие благодеяния, подаваемого нам Господом Иисусом Христом в Таинстве Евхаристии, или причащении? Вполне — никто, ни даже ум ангельский, ибо благодеяние это — беспредельно, необъятно, как Сам Бог!.. Какая близость Божия к нам! Вот Он — тут!.. Существенно!.. Какое чудное общение…»

«Какое счастье, блаженство нашей природы… Вижу, вкушаю и осязаю Самого Божественного Спасителя моего в чудных Его тайнах! Ощущаю Его во мне действия!»

«В словах: Приимите… и пийте (и пр.)… — бездна любви Божией к роду человеческому!.. Священный трепет пробегает по всем членам,.. когда сердечным ухом слушает он сии слова: «Господь Сый будучи Господом всех и Творцом, Сам безпристрастный Бог, умалил Себя, приняв плоть Своего создания, Он стал пасхой, пожелав умереть за избранных Им, будучи Сам всегда Сущим; и заранее на Тайной Вечери принес Себя в жертву, провозгласив: ядите Тело Мое и верою утвердитеся».

«Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22, 19). Без Таинства Тела и Крови, без Литургии могло бы забыться величайшее дело любви, премудрости, всемогущества Спасителя нашего, могли бы утратиться плоды Его страданий, посему Он повелел творить таинство Тела и Крови Его, в воспоминание Его. И не только в воспоминание, но и в теснейшее сообщение с Ним. Громогласно, во всеуслышание, во всем мiре совершается это всемiрное Таинство. Плоды Его — святыня, нетление и жизнь вечная!»

«После этих слов прибавляю тайно от себя, для возвышения чувства благодарности и изумления:

«О божественнаго, о любезнаго, о сладчайшаго Твоего гласа!» (после каждого возгласа особо). При этом представляю, по возможности, безмерную благость и вольное истощение Господа, волею всего Себя истощившего[18] ради нашего спасения, до креста и смерти, и Его крайнее желание, чтобы все мы были общниками Его Божества и Человечества, «распяв плоть свою со страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24).

***

«Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся». «Когда я произношу слова» эти, — «я представляю торжественность и величие данной минуты, когда стоя лицем к лицу с вечною, совершенною, неизменною правдою Отца Небесного, карающего грех», я приношу «от лица всех и за всех единую безмерную, всеправедную умилостивительную Жертву Христа Сына Божия, единую могущую приклонить на милость Бога Отца, искупить весь мiр от праведного проклятия и исходатайствовать всем верующим прощение грехов и благословение… Принося эту страшную, всеспасительную Жертву, предстоятель молит и «милися деет» (т. е. умиленно просит) ниспослать Духа Святого на предстоящих престолу правосудия и милосердия и на предлежащие Дары. В эти особенно минуты все сердце священнослужителей должно быть всецело отдано Богу, толико страшно священнодействующему спасение наше и избавление от диавола, от греха, проклятия и вечной смерти. И ни о чем земном не помышлять, да не оскорбится страшная Жертва небесная недостойными, низменными страстными помыслами». «Ибо малейшее пристрастие» к ним «прогневляет Бога, Который не может, как Праведный и Святый, терпеть предпочтения Себе твари, одушевленной или бездушной».

Все это совершается через Спасителя — от Отца Духом.

«До Христа небо заключено было для всех людей, даже для праведников. После страданий, смерти и воскресения Его, оно — отверсто для всех верующих и кающихся искренно. О щедроты! о милосердие! о богатство благости!»

***

«Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молимтися, Боже наш». Во время пения этих слов вся Церковь, все предстоящие в храме должны молиться вместе с священнодействующими, чтобы Отец Небесный ниспослал Духа Своего Святого на нас и на предлежащие Дары — и читать про себя молитву: «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час Апостолом Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящих Ти ся». «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей». «Не отвержи мене от Лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене». В это время ни одна душа не должна оставаться хладною, но всякая душа должна быть воспламенена любовию к Богу, а охлаждают душу — напомним опять — житейские попечения и страсти. «Наипаче в это время да будут души наши, как светильники горящие, как кадило возженное и благоухающее, как дым фимиама, восходящий горе, ибо в эту минуту совершается страшное, животворящее таинство — претворение Духом Божиим хлеба и вина в пречистое Тело и Кровь Христову, и на престоле является Бог во плоти».

«Таинство совершается в алтаре священнослужителями, изображающими Иисуса Христа, совершается при закрытых царских вратах (если служит священник, а не архиерей), потому, что первоначально это таинство совершено было Иисусом Христом в особенной, торжественно убранной горнице, в присутствии одних учеников Его», а также и для того (в алтаре), «чтобы соблюсти великую тайну от очей недостойных, к большему благоговению верующих, ибо сердце и око человеческое лукавы, и по своей нечистоте и лукавству недостойны зрети Тайну, на которую и Ангелы со страхом взирают».

Во время пения «Тебе поем» священнослужащий теми же словами, что и мiряне, призывает Святого Духа, прося Отца послать Его на Св. Дары и сотворить Телом и Кровию.

«Когда начинаешь молиться молитвою к Духу Святому», — а здесь — о Духе Святом, — «знай и помни, что Дух Святый вошел в мiр по заслугам Господа Иисуса Христа и действует в мiре, наипаче в Церкви Своей, и совершает наше спасение. Святый Дух все таинства совершает… Вот почему мы начинаем» вообще «молитвы свои молитвою Духу Святому».

А тем более должны просить Его — на совершение величайшего таинства.

Благословляя крестообразно хлеб и вино, служитель Божий говорит: — «Сотвори убо хлеб сей честное Тело Христа Твоего, а еже в чаши сей — честную Кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым». — «После этих последних слов и благословения крестообразно рукою, во мгновение хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христову, но не прежде, ибо божественное всемогущество ожидает содействующего Ему слова священника: — «Богу бо есть споспешник» (1 Кор. 3, 9)».

«Крестное при этом благословение именем Господним означает то, что тайна совершается Духом Святым о Имени Иисуса Христа и ради Иисуса Христа, ради Его ходатайства, благоволением Бога Отца».

«По благословении Евхаристийного хлеба и вина и про произнесении подтвердительных: Аминь, аминь, аминь, — все поклоняются до земли. А я говорю про себя вполголоса: «Бог явися во плоти» (1 Тим. 3, 16). «Слово плоть бысть и вселися в ны». (Иоан. 1, 14).

***

«Изрядно о Пресвятей… Богородице и Приснодеве Марии». Благодарственная Жертва приносится и за Пресвятую Богородицу, как «Начальницу мысленного наздания», т. е. главу искупленного, восстановленного, воссозданного человечества, — как вершину «мысленного» дома Божия, царства Божия. Но есть и другие основания к похвале Ей.

«Для чего мы, — вопрошает о. Иоанн, — непрестанно и особенно, «изрядно» здесь «восхваляем Пренепорочную Владычицу Богородицу?.. Для того, чтобы хотя отчасти воздать славу Ее величию, святыне, правде, изумительной чистоте, смирению, любви к Богу и к нам недостойным, Ее непрестанному ходатайству о нас, для того, чтобы знать и помнить те бесконечно великие благодеяния, которые излил через Нее Господь на род человеческий». А «славить Пречистую Богородицу значит славить Самого Сына Ее Единородного, Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия», с Которым «вечно соединена есть Матерь Его», в Коей «Он престол Себе сотворил». Слава Тебе, Марие Богоневесто Пречистая!»

«Всегда ли с искреннею верою и усердием, с дерзновением и любовию прибегаешь ты к Владычице и Матери по благодати — к Пречистой Богородице, во всех обстоятельствах жизни, радостных и печальных, особенно в беде греховной, в буре страстей, в искушениях тяжких? — Величайшая для тебя потеря, если ты не научился, не уверился, не привык с упованием, уверенностью, со смирением и благодерзновением прибегать во всех скорбях и радостях к Матери Живота, к этой пучине милосердия и щедрот, готовому заступлению и покрову кающихся грешников. Когда я, — говорит о себе батюшка, — прибегаю с верою и усердием, всегда спасаюсь и обретаю помощь против искушений. О, чаще взирай, христианин, на светлый материнский лик Преблагословенной, и поучайся, и спасайся! «Се Мати твоя» (Иоан. 19, 27).

«Кто, какая мать, яко Матерь Божия, может любить нас так горячо, так чисто, так сильно, действенно? Какая мать столь благопослушлива, благомощна? Итак, да прибегаем к Ней всегда благонадежно в покаянии, чистым сердцем».

***

«После возгласа о Богородице священник тайно воспоминает святых, начиная с «большего всех рожденных женами» — Крестителя Иоанна, апостолов, «святых, коих память совершается в день отправления Литургии», и просит Бога «посетить нас» молитвами их.

«Призывая или прославляя святых угодников Божиих, мы должны призывать или прославлять их всем сердцем, с горячностью души, чтобы таким образом приблизиться к ним, приблизить их к себе, и по возможности уподобиться им, ибо они тогда бывают с нами и за нас, когда мы призываем или прославляем их чистым сердцем, и возносят наши молитвы к Богу».

И тогда «потребно убеждение, что Бог, Божия Матерь, Ангелы и святые слышат нас. Они благопослушливы, благоуветливы и благоприменительны паче всякого живущего человека. Потому молиться надо всегда усердно, без лености, с живою верою, с живым упованием, с сердечною любовию, чистым сердцем».

***

Далее поминаются усопшие и живые.

Батюшка говорит, что должно «особенно молиться горячо за живых и умерших во время Литургии и преимущественно после пресуществления Св. Даров».

«Чрез эту горячность мы приближаемся сами к ним, — что весьма важно, — и приближаем их к себе, и приближается Бог к нам, Которому приятна любовь, приятно единение любви».

«Мы молимся за живых, и своею молитвою искреннею привлекаем на них невидимо, незаметно, — а иногда и заметно, — великие милости Божии, и привлекаем их сердца к себе и к Богу, и к благочестию. Молимся за умерших, и они, если имеют дерзновение у Господа, молятся за нас, не оставаясь у нас в долгу, так что Господь возмеривает всегда за любовь, за все добро, которое мы, по искренней любви, делаем в пользу ближних. «Испытующий сердца и утробы» наградит за искренний вздох, за каждую слезу о ближнем. Сказавший через апостола «Молитеся друг за друга, да исцелеете» (Иак. 5, 16), не оставит без плода нашей горячей молитвы. Итак, будем дышать молитвою горячею за всех — как и делает Церковь всегда на всякой службе. — Особенно каждый священник должен быть исполнен горячей любви и молиться за всех как посредник между Богом и людьми, — как сам обложенный немощами и знающий по опыту немощь человеческой природы».

«Молитесь о всех близких и дальних искренно, ибо мы можем в сердечной молитве соприкасаться духовно со всеми любовию своею, хотя с иными всю жизнь не видимся. Молитва всех объединяет, согревает, освящает, укрепляет… Например: близкого тебе человека ты почему‑либо не можешь видеть и говорить с ним, но молитвою о нем искреннею ты можешь приблизить его к себе, к своему сердцу так, как бы он был с тобою и беседовал с тобою. Он будет в сердце твоем, и ты можешь согреть сердце его твоею любовию и споспешествовать ему в делах его. Так и о всех разумей. Много может молитва. Она преклоняет к нам Господа на милость, она низводит с небес Божию Матерь (явление Божией Матери Сергию Преподобному), св. Ангелов и св. угодников Божиих. — В Боге мы все имеем ближайшее соприкосновение, живую связь, хотя бы разделены были огромным пространством и временем — или властью, саном, званием, состоянием».

Желая объяснить это «соприкосновение», о. Иоанн учит о силе «имени» святых и вообще людей.

«Когда мы призываем святых на молитве, тогда произнести от сердца их имя значит уже приблизить их к самому своему сердцу. Проси тогда несомненно их молитв и предстательства за себя, и они услышат тебя, и молитву твою представят Владыце — скоро, во мгновение, яко везде Сущему и вся ведущему».

«Имя святых, из членораздельных звуков, значит как бы плоть святого или святой… В малом виде, в устах наших и в душах наших как бы отражаются существа горнего и дольнего мiра, — и все это через веру, Духом Святым, Который есть един Сый — везде сущий и все исполняющий».

«Помолившись о упокоении усопших» и живых, «я прибавляю тайно от себя: помяни, Господи, всех православных епископов, носителей Духа Твоего, звания и сана Твоего, правды Твоея, власти Твоея, святыни Твоея, бессмертия Твоего, новотворения Твоего, благоволения Твоего, освящения Твоего, и обожения Твоего, носителей ума Твоего и сердца Твоего, («мы ум Христов имамы», 1 Кор. 2, 16 — по Апостолу), светлости и великолепия Твоего», — вот как высоко возносит батюшка епископа! Затем: помяни — «всякое пресвитерство; и прибавляю тайно: емуже вверил еси служение примирения человеков с Богом, покаяния, пакибытия (крещения), обновления, просвещения, благословения, и все пренебесные таинства, кроме рукоположения. Да будет оно достойно своего звания, и да правожительствует и священнодействует и богоугодно приносит молитвы Тебе, Владыце, о всех и за вся. — Помяни и во Христе диаконство, вспомоществующее священству и служащее пренебесным Тайнам, — и всякий священнический чин».

«Еще приносим Ти словесную службу о вселенней, о святей соборней и апостольской Церкви, из всех народов составленной, в буре же мiра сего и князя тьмы сущия церкви умири и твердое благочестие в них насади». «И так далее». —

В заключение о нас, клириках и мiрянах, не бесполезно выписать вырвавшийся у о. Иоанна болезненный крик о нашем недостоинстве:

«Вы, о иереи и мiряне, часто воссылаете славу Отцу и Сыну и Святому Духу, Богу в Троице. Да будет эта слава Ему прежде всего в сердцах ваших, в вере и любви нелицемерной, в кротости, смирении, незлобии, воздержании, чистоте душевной и телесной, в простоте, в милосердии, в послушании друг к другу, в покаянии горячем, нелицемерном, в усердии ко всем благим делам. Вот в чем слава Святой Троице прежде всего должна быть от нас грешных. А то мы славу часто воссылаем, а сами бесславим имя Божие своею нехристианскою жизнию, своими страстями, своим лукавством, гневом, завистию, враждою, невоздержанием, нечистотою, блудною жизнью, праздностью, леностью, корыстолюбием, жестокосердием, ропотом, непокорностью и прочими грехами».

Иначе что получается? «Сколько молитв у нас вычитывается всякий день! Но где плоды? Где исправление? где добродетель христианская? Все, как семя посеянное при пути или на камне, или в тернии, пропадает, или не приносит истинного плода». Отчего это? Оттого, что «священнослужители или мiряне, принося службу Богу и говоря молитвы,.. нередко мало думают о Боге и святых Его, присутствующих благодатию тут же; или, мало благоговея к Богу и к святым и думая о предстоящих людях, и имея к кому‑либо из них подобострастие, лицеприятие или страх, расстраивают дело молитвы, отпадают от Бога сердцем, и потому остаются без плодов молитвы — холодными, пустыми, неумиротворенными, ненасыщенными духовно. И поделом! Никто не может работать двум господам. И мiрская пословица говорит: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь».

***

«И даждь нам единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа». Благовременны эти возглас и молитвы (о всех). Великое дело — единые уста и единое сердце молящихся. Такая единодушная молитва может все исходатайствовать у Бога, всякие блага. Потому, как можно больше и чаще, надо всех увещевать к единодушной молитве, и просить у Бога такой молитвы». «Церковь, вместе молящаяся, есть великая сила Божия, побеждающая полки демонские и могущая испросить у Бога всякий дар совершенный, всякую помощь, всякое заступление, избавление, спасение».

***

«И да будут милости великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами». Помянув раньше в частности разные власти и сословия человеческие, теперь вообще всем желает милостей от Бога».

***

Далее следует просительная эктения: «Вся святыя помянувше»… «При тайном чтении священником молитвы «Тебе предлагаем живот наш весь и надежду, Владыко Человеколюбче, и просим, и молим, и мили ся (умилительно) деем, сподоби нас причаститися небесных Твоих и Страшных Таин, сея священныя и духовныя трапезы, с чистою совестию, во оставление грехов, в прощение согрешений, во общение Духа Святаго, в наследие Царствия Небесного, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение, — я прибавляю тайно от себя: в дерзновение пред всеми людьми Твоими, в искоренение тлетворных досаждающих, насилующих, омрачающих, посрамляющих, от Тебя разлучающих и душу умертвляющих страстей, в насаждение, возращение, утверждение в душах всякия истинныя живоносныя добродетели, во исполнение премудрости, — во еже научити вся люди вере и заповедям Твоим, в просвещение света моего пред людьми Твоими, яко да видят моя добрая дела и прославят Тебя, Отца нашего, Иже на небесех, да не вотще (не напрасно) ношу толикий — горний ангельский, боготворящий, владычественный сан священства, — не в суд или во осуждение».

***

«Отче наш». — Молитва Господня — кратка, но так высока и содержательна, так богата мыслями, что ее надо всегда читать — тайно или вслух — с величайшим вниманием, неспешно, спокойно, с размышлением и чувством, в ясном сознании присутствия Божия, и тогда она принесет нам много, много плода, много дарований духовных и телесных. Ведь Сам Богочеловек в ней за нас молится Отцу Небесному», т. е. потому, что Он включил Себя в слово «наш», «нам», присоединив Себя к людям — братьям по плоти, а также потому, что Бог Отец и Ему есть Отец».

«Когда мы читаем молитву Отче наш, то должны читать ее с особенным, ясным разумением и одушевлением, именно: 1) Выразуметь глубоко каждое слово и выражение. 2) Всей душой и всем сердцем желать того, о чем просим. 3) Иметь ревность, рвение исполнять то, чего хочет в этой молитве от нас Бог. 4) И, самим делом исполнять требуемое».

«О, какое высокое счастье и блаженство, какое величие, какое достоинство призывать вечного Отца! Дорожи постоянно и неизменно этим высочайшим счастьем, этим блаженством, которое предоставила тебе бесконечная благость Бога твоего, и не забывайся во время молитвы твоей. Тебе внимает Бог, тебе внимают ангелы и святые Божии человеки. Февр. 26–го, 1864. Прослезился я, писав эти строки!» —

В этой молитве «заключается руководящая нить для жизни христианина, обновляющая сила»… «Говоря слова: да святится имя Твое, надобно желать всем сердцем жить свято и стараться жить свято», «небесно жить на земле», должно «всем сердцем желать и домогаться Царствия Божия»: «ищи и ты, человек, паче всякого сокровища, благодати Божией, и да царствует она в тебе непрестанно. «Да приидет Царствие Твое!» Благодатию Пресвятая Богородица сохранилась от всякого греха и украсилась всякою добродетелью… благодатию Она сделалась Материю Божиею и Царицею всех тварей. Благодатию и все святые Божии человеки избавились греха и достигли богоугодной святыни, нетления и славы в Царствии Небесном, благодатию укрепились во всех искушениях на земле, в подвигах и страданиях, украсились всякою добродетелию. Благодать для них была всем».

«Говоря: да будет воля Твоя», — должно иметь ревность об исполнении воли Божией, святой, совершенной, спасительной, всеблаженной, премудрой, всемогущей, вечной». Через это «исполнение воли Божией» и должно и возможно достигать «Царствия Божия». «Сохранение, исполнение воли Божией есть уже великая награда разумно свободному существу, ангел ли он или человек, ибо воля Божия есть величайшее благо и блаженство разумных существ, их совершенство».

«Хлеб насущный». Должно «воздержно всегда жить и не искать роскоши в столе. Воздержание — мать здравия и спутник благодати». «Воздержание и посты многим кажутся, по их неведению, стеснением их свободы». Наоборот, «через них Церковь желает дать нам самую широкую духовную свободу, ибо невоздержание порабощает дух наш телу, его страстям и порокам, да и самое тело отягчает и подвергает болезням».

«Остави нам долги»… «Должно каяться искренно всякий день во грехах и прощать обиды другим, столь обычные между людьми в общежитии».

«Не введи во искушение… Избави от лукавого».

Должно «удаляться соблазнов и не поддаваться лукавому, смущающему на грех, памятуя, что мы — дети Божии, что Богу удобно подать нам силу в борьбе с грехом, и что за победу над грехом мы получим Царство Небесное, облечемся силою Божиею и прославимся в бесконечные веки». «До крови подвизайся против всякого греха! и помни, для какого блаженства, бесконечные веки имеющего продолжаться, подвизаешься, для какого царства Божия, царства правды, мира, радости в Духе Святом, еще здесь начинающегося, подъемлешь труд правды, труд борьбы с грехом. Ведь после всякой успешной, с Божьею помощью, борьбы, ты ощущаешь в себе мир, довольство собою, сродство с Богом и тесное с Ним общение, свет, силу, дерзновение, торжество духа. А грех всякий уничтожает, оскверняет, повергает в мрак, скорбь, тесноту, всякую душу расслабляет, убивает ее, лишая ее тирански благодати Божией и господствуя в сердце грешника нагло и разбойнически». А «виновник греха — диавол». Даже «когда я служу Богу», и «тогда чувствую по временам, — говорит о себе батюшка, — как злые и нечистые демоны задерживают мою душу, не попуская ей в мысли и слове идти к Богу, и делая мне различные запинания, — то блудными помыслами, то пристрастием к пище, к деньгам, к одежде, то злобою и гневом, то завистию, то непослушанием и противлением, то суетным страхом и боязнью, то унынием и разленением, и сонливостию», то другими… тончайшими помышлениями.

«Литургия и есть —…величайшая победа милосердия Божия над грехами человеческими, величайшая победа над диаволом, на всякий день совершаемая и на всю вечность доставляющая блаженство побеждающим диавола верою и покаянием» а затем — и причащением. «В Литургии наша сила против сильных врагов, победа над ними, побеждающими нас нередко страстями нашими».

«Яко Твое есть Царство и сила и слава, Отца и Сына и Святаго Духа». Помни, в Чьем царстве живешь, Кому вся тварь, разумная, одушевленная и неодушевленная, небо и земля, повинуются, и Кому ты должен повиноваться! Господу Богу, Творцу и Промыслителю всего мира и всех, и Спасителю рода человеческого. О Боже!»

«И во веки веков». «Боже вечный и Царю всякаго создания, — следовательно, и мой Создатель, — прости ми всякое согрешение, вольное и невольное, и сподоби мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой, яко у Тебе источник живота»…

«Забываем мы каждый день эту непреложную истину: или тлен или нетление, время или вечность», а «опуская из виду нетление, вечность,.. избираем блага временные, забывая о вечных»…

«Аминь». Истинно — непреложно. Чудная молитва!»

***

Но в этот момент Литургии особенно, — а не только как всегда, — «должно благодарить Бога за то, что Он дал нам право называться чадами Божиими, приступать к Нему с молитвами, молениями, прошениями, благодарениями, и радоваться о такой милости к нам Божией, и со всегдашнею готовностию, охотно, с дерзновением и благоговением приступать к Нему… Великая честь бренному естеству человеческому беседовать, — а сейчас, в Тайнах, и теснейшим образом соединяться с Существом бессмертным, безначальным, всеблагим, всепрекрасным и вседовольным!»

«Как возвеличен человек… тайною воплощения Бога Слова! Бог стал человеком, чтобы человека сделать богом! Как же тебе не уважать себя, человек! Как не возненавидеть грех, унижающий тебя до бессловесного животного, губящий тебя! Как не возлюбить святыню, правду, Бога», Отца! «Человек есть возлюбленное творение Божие, образ Божий, чадо Божие, для которого сотворен мир, для которого с престола славы сошел Сын Божий на землю», —… для искупления которого от грехопадения и мук вечных пострадал и умер жесточайшим образом!» Ради спасения его «нисходит на св. Животворящий престол каждый день и совершает величайшее чудо милосердия Своего, претворяя хлеб и вино в пречистое Тело и пречистую Кровь,.. и удостоивая верующих причастия Их».

«Какой чести сподобил Бог человека, вселяясь в него чрез Св. Тайны, и ходя в нем и с ним, — словом, сделав его храмом Своим одушевленным, как Господь и сказал: «К нему (творящему заповеди Его) приидем и обитель у него сотворим» (Иоан. 14, 23).

***

«Со страхом Божиим и верою приступите»…

Прежде всего «приступают» священнослужители в алтаре.

«Когда причащаюсь Св. Тайн, — пишет о. Иоанн, — по прочтении положенных молитв: «Верую Господи, и исповедую… и Вечери Твоея тайныя… и проч., тогда говорю тайно: — Господь во мне лично, Бог и человек, ипостасно, существенно, непреложно, очистительно, освятительно, победотворно, обновительно, обожительно, чудотворительно (что я и ощущаю в себе)! Затем более ничего не прибавляю от себя».

После причащаются мiряне. «Со страхом!»

«Великая задача и великий нравственный труд» даже «для священника совершать Литургию, ибо нужно тщательнейшее приготовление к служению, всегдашнее, а не одновременное. Одним словом, ему нужно ангельское бесстрастие, пламенная к Богу и людям любовь, горний ум, такое же сердце и совершенно сообразная с волею Божиею его собственная воля. Но так же должны готовиться и мiряне:

— «Вы, недугующие тлением, земнородные, приидите с очищенными чувствами и мыслями к святой Литургии, и почерпните здесь нетление, земные и прилепившиеся к земле, приидите, насладитесь небесного царствия в благодатном Царстве Христа Бога».

Приступающий же недостойно уподобляется Иуде, о котором потому и упоминается в предпричастной молитве. «Кто приходит к св. Чаше с какою либо страстию в сердце, тот — Иуда и приходит льстивно лобызать Сына Человеческого».

«Со страхом приступите!» Но и с «верою и любовию». Возгревай «в сердце своем веру в Иисуса Христа, в Его бесконечную любовь», вникай «в себя», старайся «видеть свою духовную бедность, свое окаянство, свою слепоту, наготу, иметь алчбу и жажду правды, т. е. исправления и правоты. Без этого «нельзя искренно и с горячею любовию плодотворно причащаться Св. Таин! Надо отрешиться от пристрастия к земным наслаждениям, которые крайне препятствуют небесной любви».

«Благословен Грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам!»

Эта песнь поется и после шестопсалмия и здесь, на Литургии.

«Раздается радостная весть о явлении Господа «в зраке рабием», т. е. в воплощенном образе, а здесь — вечное воплощение в тайнах Тела и Крови. А навстречу Ему, Богу Господу явившемуся, раздается радостное приветствие от земнородных: благословен Грядый во имя Господне! Бог Господь и явися (явился) нам!» Он не оставил нас вечно погибать, но пришел и спас нас, — не ходатай, ни ангел, но Сам воплотившийся Господь!»

***

«Спаси Боже люди Твоя и благослови достояние Твое». «Что значит достояние Твое, кто — достояние Божие? Христиане. Почему? Потому что искуплены Иисусом Христом ценою крови Его и суть собственность Его». «Спаси люди Твоя». — От чего спаси? — От грехов, от диавола, наветующего нам непрестанно. «Благослови». Что значит: благослови? — Значит, изреки все благое на людей Твоих, или дай им все благое: мир, святыню, добрую славу, являй непрестанно на них Свою силу, Свой Промысл!»

Но здесь выражается еще более глубокая идея, именно относящаяся к Литургии. Мы уже не раз слышали от о. Иоанна, что вообще «в своем Богослужении Церковь проводит мысль и учение о единстве верующих как человеков Единого Тела под главою Христом». И в особенности в Литургии проникает основная мысль: «Да вси едино будут» (Иоан. 17, 26) во Христе. Это единение теперь и достигается выше всего — телесным и духовным приобщением Тела и Крови Главы Церкви:

— «Святая Церковь… верна своему понятию, своей идее, как дома Божия, как общества или общения всех святых и верующих во Христа». И теперь «Бог в них жительствует, как написано: «вы есте церкви Бога жива, писано бо есть, вселюся в них и похожду, и буду им во Отца, и тии будут Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель» (2 Кор. 6, 16,18).

Это и совершилось в причащении. Единство достигнуто. Остается благодарить.

***

«Видехом свет истинный! Нераздельней Троице покланяемся, Та бо нас спасла есть!» «Да исполнятся уста наша хваления Твоего Господи!»

«Человек — падший образ Божий» теперь «восстановлен крайним истощением за него Сына Божия». Совершилось воссоздание, возобновление, воссоединение, обожение, спасение!

«Благодарение Святой Троице, спасшей нас! Человек непрестанно восстанавливается, обновляется, спасается Пречистым Телом и Кровию Христовою, обожается!»

«Какая отрадная… мысль», когда представишь, что все… составляют одно духовное Царство Божие, как сыны Царства, одну Церковь Божию, одно тело, один дух, одну виноградную Лозу» Христову, «со множеством рождий!» О «если бы во всех обитал Дух Святый!.. Если бы во всех жил Христос!.. Какое было бы восхитительное зрелище на земле! Как бы все были благополучны, довольны!»

Было бы царство Божие еще здесь! Царство Троицы! Так конец Литургии возвращается к началу ее, — где возглашалось: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа». Это Царство теперь совершилось, осуществилось в причастниках.

***

«Яко Ты еси освящение наше и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу…» (возглас после благодарственной за причащение эктении). А после заамвонной, благословляющей молитвы раздается тотчас торжественное громогласное ликование всего народа троекратною песнию: — «Буди имя Господне благословенно отныне и до века!» «Слава Тебе Христе!» «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу».

Так «богослужение… и начинается и заканчивается словами благословения, славы Троице и Христу Богу». «Держава Царства Святой Троицы праведно и достойно должна быть благословенна и препрославленна от разумных тварей, созданных по образу и подобию Ее, и искупленных Кровию Единого от Троицы, соединенных снова — по разрушении средостения греха и проклятия — с Богом, и имеющих получить вечную жизнь, как величайший дар, которого выразить языком невозможно! Слава убо буди во веки Святой Троице от всех нас человеков, столько облагодетельствованных Господом!»

***

Наконец, — «отпуск»: Христос истинный Бог наш… помилует и спасет нас».

«Христос» — последнее напутственное благословение дается именем Христа Спасителя.

«Святейшая, всемогущая, всеблагая Глава Церкви Своей» есть Он, «Господь Иисус, Альфа и Омега, начало и конец» всего. «Альфа и Омега всякого Богослужения… есть Иисус Христос, Единственный Милостивый и верный Первосвященник пред Богом за нас, — и вместе с Ним, без сомнения, — Бог Отец и Дух Святый, Троица Единосущная и Нераздельная. К Нему надо взирать непрестанно!»

«Ради страдания и смерти на кресте безгрешного, всесвятого Любителя нашего, Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» совершилось примирение. «Иисус Христос наполнил всю землю благоуханием благодати Духа Святаго». «Эту благодать восприяли Матерь Божия и все святые угодники Божии». Его милостию, и их молитвами «удостаиваемся и мы» ее.

***

«И кресту сообщена от Страдавшего и Умершего за нас животворящая и спасительная сила навеки. И мы по всей справедливости» лобызаем «Животворящий Крест Господень, как чудотворящий», и как знамение нашего спасения.

При этом примечает батюшка, что «на отпустах церковных служб, таинств и молитвословий, священник обращается лицем к людям, со словами милости и спасения от Господа: «помилует и спасет», — «спасения,.. столь нужного и утешительного для нас, достойных по грехам нашим всякого наказания. Это слово и этот обряд внушают нам благую надежду». Этою добродетелию, этими словами обещания спасения, упованием на милость Спасителя Церковь провожает своих чад, — подавая в знак этой надежды Крест для целования, и еще раз побуждая к благодарности за спасение. Поцелуй есть знамение нашей благодарной любви.

А вместе с этим он напоминает и о нашей виновности. Так в кресте запечатлелись и покаяние, и надежда, и любовь, и благодарение, эта «согласная четверица» чувств.

«Сколько в кресте благодати, любви Божией ко мне грешному, силы, избавления и спасения. Пострадавший пострадал и за все мои грехи, принял бесчестие за все мои страсти, бесчестные и скверные, пролил кровь и воду, чтобы меня омыть и очистить и освятить ими! Сколько в кресте милости и благоволения ко мне грешному и недостойному и непотребному».

«Весьма много говорит нашему сердцу и одна какая либо вещь, например, оставляемая нам каким либо высоким, благодетельствовавшим нам лицом, или вообще любимым и уважаемым человеком, который отправился куда либо в дальнюю страну или умер. Мы бережем, чтим, часто украшаем эту вещь, ставим ее на видном месте, чтобы она всегда была на виду и напоминала нам о нашем благодетеле и в нас пробуждала чувства любви и благодарности, глохнущие и засыпающие от житейских забот и сует. Таков есть для нас именно, — и наиболее, — животворящий крест нашего Господа Иисуса Христа, умершего на нем жертвою за нас праведного гнева Божия и искупившего нас на нем от греха, проклятия и вечного мучения».

«С какою верою и любовию, с каким вниманием и благомыслием мы должны» лобызать крест и «изображать на себе крестное знамение, это оружие против злых демонов, ищущих поминутно нашей погибели! Как воспоминать то, что совершилось на кресте для нашего вечного спасения! Как отвращаться от греха! Как любить правду и творить ее всем сердцем! Как любить Возлюбившего нас до креста и смерти! И друг друга любить!..»

Крест и крестное знамение «напоминают нам и о важнейших догматах нашей веры — о Святой Троице, воплощении Сына Божия,.. двух естествах во Иисусе Христе,.. о главнейшей заповеди Закона Божия — любить Бога всем помышлением (знамение на челе), всем сердцем (на сердце) и всею силою (на обоих плечах). А в этом все существо христианской веры!»