Небо в алмазах

1

Этот подонок доверчиво прижимался ко мне, как будто я был его доброй старой мамочкой, а он — чуть перебравшим, но все-таки любящим сыночком. Черта с два, я не был его мамочкой, и об этом я немедленно прошипел Лехе на ухо:

— Отвали, сволочь!

Леха не отозвался, и я подумал, что, наверное, он все-таки откинул копыта. Разбитое стекло очков и то, что было за этим стеклом, наводили именно на такие мысли. Но после трюка с Лехиным исчезновением из закрытого помещения (вместе с алмазами и деньгами) я Лехе совершенно не доверял. Даже мертвому.

— Ладно... — пропыхтел я и хотел было сбросить Лехино тело на пол, но тут вдруг понял, что не могу так поступить. Вот с теми двумя я мог бы обходиться совершенно непочтительно, а с этим подонком — не получалось. Потому что я знал его, еще когда тот был живым. Вот так. Кто бы мог подумать, что я слишком хорошо воспитан и мое воспитание проявится именно при таких вот необычных обстоятельствах.

Короче говоря, я аккуратно — насколько это было возможно — привалил мертвого Леху к стене и перевел дух. Теперь мне было понятно, зачем меня вызвали на Пушкинскую, 142. Кто вызвал и что тут произошло — это были уже другие вопросы, ответа на которые я не знал. Я вообще предпочитал сейчас об этом не думать, чтобы не слететь с катушек. Хватило с меня и Лехи Мухина, вывалившегося из-за двери, мягко говоря, неожиданно. Удержать при таких обстоятельствах больше одной мысли в голове я не мог, а потому сузил направление своих мозговых усилий до минимума. Сначала я подумал: «А нет ли тут где-то рядом Ле-хиных алмазов? Или Лехиных бабок?» Мысль была неплохая, но она не имела никакой связи с реальностью. Леха был кретином в том смысле, что не смотался сразу из города, но он не был кретином до такой степени, чтобы таскать деньги с собой. Я пристально изучил тот шкаф, где прятался Леха, прежде чем его расстреляли буквой X, но ничего там не нашел. В принципе, дом был достаточно большим, чтобы спрятать там двадцать чемоданов с алмазами, но что-то мне подсказывало: у Лехи не было времени на хорошую конспирацию, его здесь застали врасплох, и если денег не было рядом с ним, то их не было и вообще. В смысле — не было в доме.

В кармане пиджака у самого Лехи лежала бомбочка из стодолларовых купюр, тянувшая тысячи на три. Я трезво рассудил, что мертвым деньги ни к чему, а мне они хоть как-то компенсируют неприятности, в которые я вляпался по Лехиной милости. Когда я забирал деньги, Леха не пошевелился, и это окончательно убедило меня в том, что он мертв. Только мертвый спустит, когда из кармана у него так нагло вытягивают три штуки баксов.

Обдумав первую мысль, я перешел к следующей — что делать дальше? Лехин труп стоило предъявить Тыквину, сказать: «Вот твой обидчик, а ты мне давай мою девушку», забрать Тамару и забыть все случившееся как страшный сон. Нужно только решить: то ли вызвать Тыквина сюда, то ли везти труп к Тыквину. Обе идеи показались мне слегка сумасшедшими. Поедет Тыквин посреди ночи через весь город смотреть на Лехин труп? Верилось в такое с трудом. А что же, мне тащить это бренное тело на себе опять-таки через весь город и посреди ночи? Такой расклад никак не грел меня.

— Сволочь ты, Леха, — с чувством сказал я, обращаясь к Мухину. Его очки с позолоченной оправой сбились набок, что придавало покойнику слегка несерьезный вид. Почти клоунский. И вот этот клоун, этот комик, этот специалист по шерстяным носкам заставил напрячься кучу людей — меня, тыквинскую компанию, этих вот двоих неизвестных героев... Плюс давешний треугольный тип в гостинице. Плюс неизвестная Барыня, которая непременно будет сердиться. При ближайшем рассмотрении оказывалось, что Мухин не человек, а просто какое-то стихийное бедствие.

И теперь мне предстоит оттарабанить это стихийное бедствие господину Тыквину.

Как это сделать, я пока не знал, зато появилась мысль попроще: «А нет ли у Мухина денег еще и в карманах штанов?» Этот вопрос был очень хорош еще и потому, что ответ на него мог быть получен в следующие несколько секунд.

Денег у Мухина в брюках не было. Зато были ключи, весьма походившие на ключи от машины. Я вспомнил ржавый «Запорожец» перед домом и сделал вывод, что вряд ли Мухин прибыл сюда на этом автомобиле. Однако на чем-то ведь он прибыл, если ключи были при нем. Я еще немного подумал, и меня в конце концов осенила светлая идея, что мухинская машина может находиться с другой стороны дома.

Чтобы проверить эту смелую гипотезу, я спустился по лестнице вниз, вышел на улицу и заглянул за угол. Действительность превзошла все мои ожидания. Там стояло два автомобиля, метрах в ста друг от друга. Вторая машина наверняка принадлежала двоим бойцам, сложившим голову в этом доме. Когда я это просек, меня вдруг посетила неожиданная идея — записать номер этой второй машины, а потом через Лисицына выяснить, кому она принадлежит, а следовательно, кто это устроил охоту на Мухина. Идея была просто выдающаяся, ничего подобного мне еще в голову не приходило. Проблема была только в том, где все это записать, но я, войдя в раж, уже ни перед чем не останавливался. Я взбежал по лестнице на второй этаж, взвалил Леху на себя и потащил вниз, под аккомпанемент стука его ступней о лестничные ступеньки. Я дотащил его до «Форда», отпер машину и затолкал Лехино тело на заднее сиденье. После этого я обшарил весь салон автомобиля, чтобы найти то, на чем пишут, и то, чем пишут. Леха не подкачал — пусть не «Паркер» с золотым пером, но фломастер я нашел. И еще я нашел какую-то бумажку, на которой записал номер второй машины. Попутно мне попались другие интересные вещи, как то: мобильный телефон и короткоствольный револьвер с рукояткой, обмотанной изолентой. Это все, бесспорно, могло пригодиться в хозяйстве, но пока я хотел побыстрее смыться от опасного дома. Я завел мотор, отъехал метров на двести и тут уже взялся за мобильный, поставив перед собой визитку Тыквина. Часы показывали половину шестого утра, и я решил, что спать дольше Тыквину просто вредно.

Тот думал иначе и вместо пожелания «Доброго утра» обматерил меня. Потом он все же спросил, какой дьявол звонит.

— Это Саша, — сказал я вежливо.

— Какой, в задницу, Саша?

— Такой Саша, с которым вы познакомились вчера в «Белом Кролике», — напомнил я и, чтобы Тыквин лучше усваивал информацию, добавил: — В задницу.

— Ну и чего тебе нужно? — хмурым голосом поинтересовался Тыквин.

— У вас моя девушка, — сказал я. — А у меня тот, кто вам нужен.

— Не свистишь? — строго спросил Тыквин.

— На товар имеется гарантия, — заверил я. — Нужно срочно встретиться, чтобы я сдал этого козла вам на руки... И где-нибудь поближе к Пушкинской, чтобы мне не таскаться по городу...

«С трупаком», — хотел я добавить, но Тыквин, видимо, пришедший в себя, перебил меня:

— Лады, через полчаса встречаемся. Девку твою я привезу, но только смотри...

— Я-то смотрю! — многозначительно ответил я. Не упомянув, что смотрел я при этом не куда-нибудь, а на мухинский револьвер.

Хорошая вещь. Особенно теперь.

2

Но когда примерно через полчаса тыквинская компания появилась, я решил, что револьвер все же стоит оставить в машине. Слишком уж круто все это выглядело. И выходить к этим ребятам с револьвером в кармане примерно то же самое, что грозить стае голодных волков игрушечной сабелькой. Сожрут и не заметят, что у тебя там было в руках.

Это даже немного походило на ралли — из темноты с ревом вылетела одна иномарка, потом вторая, потом третья... Мне стало как-то не по себе. Наверное, Мухин все же шутил, когда говорил, что сделку будет заключать с нормальными бизнесменами. Может, в душе Тыквин и был нормальным бизнесменом, но со стороны он все больше и больше напоминал крутого парня, для которого бизнес — лишь прикрытие.

Машины остановились, да не просто так, а с намеком — окружив мухинскую машину с трех сторон. Это чтобы я не смылся.

Захлопали дверцы, и эти звуки напомнили мне о выстрелах, которые довелось недавно слышать. Страшным было и одно, и другое.

— Вы бы еще на вертолете прилетели! — это я с испугу кинул в невыспавшуюся физиономию Тыквина. За Тыквиным стояли его мордовороты, они недовольно оскалились в ответ на мои слова. Тыквин же вяло похлопал себя по щекам, поднял на меня глаза и проговорил полусонно:

— А? Ты о чем?

— Шума от вас много! — рявкнул я, холодея от собственной наглости. — Всю округу перебудите...

— Ну и хрен с ними, — равнодушно сказал Тыквин. Он переступил с ноги на ногу, оказавшись чуть ближе к свету фар, и я вдруг понял, что Тыквин одет в пижаму. В теплую пижаму бледно-голубого цвета. И в тапочках на босу ногу. Ну правильно. Слишком много чести надевать штаны, чтобы встретиться с таким лохом, как я. У меня ведь тогда и ствола не было, один шерстяной носок в пиджаке. Но это тогда! А сейчас...

Я хотел было объявить о том, что к этой встрече я подготовился посерьезнее, но вспомнил, что оставил револьвер в машине. К тому же из-за спины Тыквина вышел Олег. Этот успел надеть костюм. Хотя, быть может, он просто не ложился спать, как и я. Во взгляде Олега читалось легкое презрение.

— Головка уже не болит? — поинтересовался он.

— В задницу его головку, — раздраженно замахал руками Тыквин. — Давай, чего там у тебя есть, и поедем отсюда...

Эта фраза адресовалась мне, и я, в принципе, не возражал продемонстрировать то, что у меня было. Но оставалась маленькая деталь.

— Моя девушка, — сказал я со значением. — Она здесь?

Олег молча вытащил из кармана пистолет и прицелился мне в голову.

— Хорошо, — сказал я, стараясь не встречаться взглядом с черным провалом пистолетного дула. — Обсудим это попозже...

Мысленно отрывая Олегу голову и превращая ее в мяч для игры в футбол, я подошел к «Форду», открыл заднюю дверцу, ухватил Мухина под мышки и одним рывком вытащил наружу — полтуловища. Другая половина осталась внутри машины, но голова была снаружи, и это было самое главное. Тыквин мог оценить мои достижения.

— Вот, — сказал я, поворачиваясь к Тыквину и одаривая его самоуверенным взглядом ничего не боящегося сукиного сына, который только что пришил пять человек и может запросто пришить еще столько же. Если будет подходящее настроение.

— Что это? — брезгливо фыркнул Тыквин.

— Это он, — сказал Олег, подойдя к трупу чуть ближе.

— Это он, — согласился я. — А теперь я хотел бы увидеть свою девушку...

Олег показал мне пистолет, но тут я уже не мог смолчать:

— Я же договорился по телефону! — И я кивнул на Тыквина, который недовольно поеживался и явно был не прочь забраться обратно в свой лимузин и отрубиться там часов на десять. — Я привожу вот это, а вы привозите мою девушку...

— Да на кой черт мне нужен этот дохлый козел?! — сказал Тыквин, и я сразу занервничал. — Мне не сам он нужен, понимаешь? Мне нужны мои деньги. Или его камни. Где деньги? А камни где?

Очевидно, вид у меня был такой, что Тыквин все понял без слов. Он тихонько застонал. Как оказалось, это был первый признак наступления тыквинского бешенства.

— Денег нет, — яростно прохрипел Тыквин. — Камней нет. Есть только кусок дохлого мяса, но им может заинтересоваться разве что какой-нибудь извращенец-некрофил. Меня это не волнует, понятно?!

— Стоп, — тактично остановил нарастающий поток брани Олег. — Кто этого деятеля успокоил?

Я задумался. История с телефонным звонком, вызвавшим меня на Пушкинскую улицу, была слишком неправдоподобной, чтобы ее рассказывать. К тому же я понятия не имел, кто такие были те два покойника, что полегли в бою с Мухиным. Вдруг это какие-нибудь знакомые Тыквина? И если сказать, что это они угрохали Леху, то получается, что я пытаюсь выдать чужие достижения за свои. Иначе говоря, пытаюсь въехать в рай на чужом горбу. Если бы только в рай, а то, судя по глядящим на меня глазам, быть мне совсем в другом месте...

— Кто хлопчику башку продырявил? — повторил свой вопрос Олег.

— Ну я, — нехотя сказал я. Олег издевательски фыркнул, а Тыквин махнул рукой и попятился к заботливо открывшейся дверце лимузина. Уже оттуда он провозгласил:

— Тогда ты сам себе на яйца наступил, парень!

Я понял, что ляпнул что-то не то, и постарался исправить ситуацию. Проблема была в том, что я не знал толком, что именно мне нужно исправлять. Посмотрев на ухмыляющегося Олега, я решил, что выгляжу слишком миролюбиво, потому-то никто мне не поверил, будто я мог кому-то вышибить мозги. Я набычился и закусил губу, одновременно согнув руки в локтях и сжав кулаки. Жаль, что Тыквин сейчас сидел в машине и не мог меня видеть. Зато меня видел Олег.

— А что это ты надулся? — спросил он, так и не уловив в моем виде угрозы, жестокости, свирепости и тому подобных качеств. — Раньше надо было думать.

— В смысле? — переспросил я, вынырнув из образа жестокого дебила.

— Прежде чем его убивать, — снисходительно пояснил Олег, — нужно узнать, куда он девал деньги и алмазы. Это и ежу понятно. А теперь, когда он весь такой бледный и молчаливый, ты от него хрен чего добьешься...

— Поехали отсюда, — раздалось из лимузина. — Зря только время потратили...

— Стой! — Я в отчаянном броске кинулся вперед, но Олег вовремя среагировал, и его ствол уперся мне в живот.

— Говори отсюда, — предложил Олег, с помощью пистолета отпихивая меня на прежнюю дистанцию. — Тебя услышат...

— Я не виноват, что этот козел украл ваши деньги! — крикнул я в сторону лимузина. — Он мне ничего не говорил о своих планах! Он меня подставил! И Тамару он тоже подставил!

— Ну да, — отозвался из лимузина ленивый тыквинский голос. — Я тоже примерно так все это и представляю...

— Правда? — обрадовался я.

— Правда, — сказал Тыквин. — Ну и что с того? Деньги-то ушли. И я хочу их вернуть. Поэтому в курсе ты был или не в курсе — меня это уже не чешет. Вывернись наизнанку, но верни мне мои бабки. Или ты сам знаешь, что будет с твоей девкой.

— Ётм! — в сердцах сказал я, и Олег, привыкший, очевидно, к полной форме этой фразы, удивленно на меня покосился. — Да как я их достану?! Леха же копыта откинул!

— Это я видел. Но это уже была твоя инициатива, это была твоя ошибка. Ты должен сам ее исправить.

Тут, конечно, впору было завопить, что не я убил Мухина что я обнаружил его таким неразговорчивым. Но поздно -_я ведь только что с пылом и жаром убеждал тыквинскую бригаду, что заткнул глотку Лехе Мухину именно я. Поскольку вся эта компания уважала только тех, кто мог сделать другому человеку дырку в башке, отказываться от своих слов я не стал. Я упорно нарывался на их уважение, хотя с куда большим удовольствием я наехал бы асфальтовым катком на этот чертов лимузин.

— У тебя же получается, — снисходительным тоном добавил Тыквин. — Ты же смог найти Мухина. Теперь найди его бабки. Я гляжу, ты вообще способный парень. Выкрутишься из любой ситуации, я возьму тебя к себе, понял?

Он, наверное, думал, что после обрисованной светлой перспективы я уписаюсь от восторга и побегу немедленно на поиски мухинских денег. Балбес.

— Пошел ты! — громко и отчетливо сказал я Тыквину. Ну, то есть, я мог бы так сказать. Я даже так сказал — но в уме. А вслух — учитывая Олега с пистолетом и всю остальную братву — я сказал совсем другое: — Я хочу с Тамарой поговорить.

Олег презрительно усмехнулся, а из лимузина до моих ушей донеслось снисходительное:

— Имеешь право на свиданку. Это тебе в качестве стимулятора. Чтоб потом быстрее искал бабки.

— Да пошел ты! — сказал я в ответ. Мысленно, мысленно...

3

Тамара, как оказалось, сидела не в лимузине, а в другой иномарке. Оттуда ее и вывели под белые руки. Несмотря на растрепанный вид и двоих конвоиров по бокам, вышагивала она будто по подиуму. Я так засмотрелся на это неординарное зрелище, что не сразу сообразил, что со мной разговаривают.

— Три минуты, — сказал Олег, засовывая пистолет в карман куртки. — И без всяких там глупостей...

Я хотел было небрежно бросить в ответ, что глупостями я не занимаюсь, как вдруг в грудь мне что-то ударило. Со страшной силой. Отбросив меня назад так, что я врезался задницей в капот мухинского «Форда». Ощущение не из приятных.

— Саша, родной, — бормотало «что-то», при ближайшем рассмотрении оказавшееся Тамарой, которую конвоиры выпустили из рук. Теперь Тамара висела на мне, обхватив мою шею обеими руками и тычась губами во все подряд.

Пожалуй, я понял, что Олег подразумевал под «глупостями».

— Остынь! — Я железной рукой попытался отодвинуть от себя Тамару, но ничего не получилось. Тогда я двумя железными руками попытался отодвинуть от себя Тамару, и это мне удалось.

— У нас три минуты! — сказал я, удерживая Тамару на безопасном от себя расстоянии. — Точнее, две с половиной минуты!

— Как? — Тамара перестала выпячивать губы в моем направлении и истерически таращить глаза. — Как — две с половиной минуты? Разве уже не все? Разве ты не нашел Мухина?!

Кажется, у нее стало портиться настроение.

— Только не устраивай скандала на людях, — попросил я, и Тамара немедленно взорвалась:

— На людях? Где ты тут видишь людей?! Это козлы, а не люди! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить?!

— А мне что пришлось пережить! — сорвался я на трагический шепот. — Меня чуть не убили! Два раза!

— Да хоть три! — безжалостно бросила Тамара. — Ты должен был найти Мухина! Почему ты этого не сделал?

— Я сделал! Я нашел! Вот он, полюбуйся! — Я схватил Тамару за плечи и повернул в ту сторону, где из салона «Форда» на асфальт нелепо вываливалось мертвое тело Лехи Мухина, торговца алмазами из далекой Якутии.

Потом мне пришло в голову, что слишком резко я обратил внимание Тамары на мухинское тело. Потом я подумал, что сам вид мухинского тела может вызывать у чувствительных натур негативные эмоции. Тамара, безусловно, принадлежала к числу таких натур. Поэтому она отцепилась от меня и согнулась пополам у переднего колеса «форда». Характерный клокочущий звук заставил меня поспешно отодвинуться в сторону.

Из лимузина высунулась бледно-голубая пижамная штанина:

— Ну что там еще за херня?

— Девушка блюет, — отрапортовал Олег.

— От радости?

— От вида того жмурика.

— Да, видок еще тот, — согласился Тыквин и вернул ногу в теплое нутро лимузина. Олег между тем заметил:

— Три минуты истекли. Свидание закончено.

— Ну что ты гонишь? — возмутился я. — Не видишь разве?.. — Я показал на застывшую у «Форда» Тамару.

— Я вижу, — сказал Олег. — Но три минуты уже прошли.

— И то правда, — пробормотал я. — Не люди, а козлы...

Я осторожно подошел к Тамаре и негромко проговорил, стараясь успокоить бедняжку:

— Я постараюсь найти мухинские деньги, а потом...

— Это твоя машина? — неожиданно прошипела в ответ Тамара, не выходя из своей страдальческой позы. — Если твоя, то заводи! Надо сваливать отсюда!

— Сваливать? — растерянно повторил я, выпрямился, посмотрел на прикуривающего Олега, на закрытую дверцу лимузина, на занятых неспешной беседой тыквинских парней...

Пожалуй, и в самом деле пора было сваливать. Как это я раньше не догадался!

4

Вот тут я и пожалел, что никогда в своей полной лишений и страданий жизни не занимался балетом. Потому что эти балетные тетки умеют этак встать на носки и быстро-быстро семенить — вроде бы и незаметно, что они движутся. А глядь — она уже на другом конце сцены! Вот что мне сейчас очень бы пригодилось. Мне предстояло обогнуть машину, сесть на место водителя и завести двигатель — причем все это незаметно для Олега и прочей тыквинской компании. Я быстренько прогнал этот сценарий у себя в голове и понял, что ни черта у меня не выйдет. Даже при услойии, что Тамара и дальше будет активно отвлекать на себя внимание. Хотя, на мой взгляд, представление затянулось, и выглядело это все уже ненатурально.

Тогда я избрал другой маршрут. Придав лицу выражение непробиваемой кирпичной тупости, я отошел от Тамары и занялся трупом Мухина. То ли я хотел его затащить обратно в машину, то ли собирался вытолкать целиком на асфальт — я и сам еще толком не решил. Я точно знал одно — под видом интереса к покойнику мне нужно забраться в салон «Форда», а там можно дотянуться и до ключей... И даже до револьвера, раз уж пошла такая пьянка. Хотя при мысли о том, что я буду стрелять в этих жлобов, желудок у меня испуганно сжимался, а пальцы ног холодели, подавая знак, что после начала перестрелки такая температура будет у всего моего тела.

Ну и черт с ним. Я бесцеремонно пихнул Мухина в бок и забрался на заднее сиденье «Форда», после чего стал без особого энтузиазма дергать Мухина за ногу. Мне нужно было просто создать видимость деятельности, но, кажется, я переборщил, потому что Олег отвернулся от Тамары и повернулся ко мне.

— Правильно, — сказал он, помахивая зажатой между пальцев сигаретой, как дирижерской палочкой. — Не хрен ему тут валяться. Отвези куда-нибудь за город и выброси.

— Ага, — прокряхтел я, теребя мухинскую коленку. В покойном Лехе было килограммов семьдесят пять от силы, так что выбросить его наружу я мог в один миг. Если бы я ставил перед собой такую задачу.

— Никак? — сочувственно поинтересовался Олег.

Боковым зрением я заметил, как Тамара двигает руку к передней дверце «Форда». Я же мог в секунду дотянуться до ключей, торчавших в замке зажигания. Что было лишним в этой стройной композиции под названием «Он и она в ожидании моментального улета»? Конечно же, Олег.

— Давай я тебе помогу, — предложил Олег, предварительно затушив сигарету.

— Да иди ты со своей помощью! — было написано в моих глазах, и поэтому я специально стал часто моргать, чтобы Олег не смог прочитать всю фразу. В самом деле, куда он полез? Зачем он полез? Ну уж если ты бандит, так будь бандитом, а не коси под тимуровца и не порти планы порядочным людям!

Олег решительно взялся за плечи покойного гражданина Мухина, а мне не оставалось ничего другого, как потянуть на себя мухинские ноги. Вслед за изуродованной головой Мухина в машине появилось и доброжелательное лицо Олега. Я посмотрел на одну голову, потом на вторую и неожиданно понял, что мне следует сейчас сделать.

В эту же секунду, подтверждая мои только что родившиеся планы, слева мягко щелкнул замок передней дверцы. Тамара была готова.

— Э? — вдруг сказал Олег. — А это еще что за...

5

А потом он сразу все узнал и получил ответы на все свои идиотские вопросы. Я схватил мухинский револьвер за ствол и рукоятью двинул Олегу промеж глаз. Доброжелательность слетела с бандитской физиономии за долю секунды. Вместо этого появились усталость и апатия. Я понял, что он собирается прилечь на мухинский труп, но у меня был автомобиль, а не труповозка, поэтому я еще раз треснул Олега, чтобы тот упал где-нибудь за пределами «Форда». На этом я закончил общение с Олегом, потому что времени и так было мало.

Я протиснул свои плечи между передними сиденьями и повернул ключ в замке, а потом нажал педаль газа. Впервые в жизни мне пришлось нажимать педали руками, поскольку мои ноги все еще находились на заднем сиденье, упираясь в многострадального Леху Мухина.

«Форд» вздрогнул, а я заорал Тамаре, которая как-то нерешительно мялась возле дверцы:

— Залезай!

Снаружи тоже что-то заорали, сразу на несколько голосов, но это было явно не «Залезай!». Кажется, там кричали: «Стой, падла!» Ну да, как же, раскатали губенки.

Машина тронулась с места, и Тамара рывком попыталась втиснуться на переднее сиденье, однако то ли слишком медленно она это делала, то ли «Форд» слишком резво рванул вперед, но только справа от меня мелькнуло ее искаженное отчаянием лицо, мелькнула протянутая ко мне рука... Ее пальцы несколько секунд ловили мою руку, но у них не было шансов — одна моя рука давила на педаль газа, а другая судорожно управлялась с рулем. Меня как будто разрывало на части — я одновременно вел машину, спасал Тамару, уходил от преследования, избавлялся от мухинского тела...

Последнее вышло у меня лучше всего: не глядя, я стал выталкивать труп ногами. Это было весьма бесцеремонно, особенно учитывая, что мы все-таки были знакомы с покойным, но что мне оставалось делать?

Я сучил ногами, будто бежал на месте, и Мухин в конце концов все же выпал из разгоняющегося «Форда» на асфальт. Я облегченно вздохнул, но тут же понял, что Тамары нет не то что в машине, ее нет даже рядом с машиной. Я вывернул шею вправо и назад и в предрассветных сумерках успел заметить, как Тамарин плащ дергается в руках двоих здоровенных мужиков. Я выматерился, и тут «Форд» здорово тряхнуло. Впору было посмотреть перед собой и выяснить, куда это я еду. Вслед за этой мыслью пришел новый удар и металлический скрежет. Я на всякий случай закрыл глаза и сильнее надавил на газ. С грохотом вылетело стекло, и меня присыпало крошкой. Кажется, меня провожали салютом из огнестрельного оружия. Подонки.

Они-то были подонками, а я был порядочным идиотом, поскольку вся эта рискованная затея с автомобильными гонками, револьверами и криками «Залезай!» была задумана ради одного — умыкания Тамары. Переднее сиденье рядом со мной было безнадежно пустым, а стало быть, зря я бил Олега по черепу, зря топтал Мухина и зря нарывался на пулю в затылок. Все зря.

Впрочем, у меня было одно маленькое паршивое оправдание: это ведь не моя идея. Это была Тамарина идея. А стало быть, с меня и взятки гладки.

Ну да. Мне провал ее затеи стоил холодного пота и ломоты во всем теле от неудобной позы при вождении «Форда». Ей же светило обещанное Тыквиным превращение в фарш. Черт побери!

Однако назад я все же не повернул. Я считал себя порядочным идиотом, но не абсолютным.