Неделимые

Глава 21

Ангелы зовут это небесной отрадой,

черти — адской мукой, а люди — любовью.

(Г.Гейне)

Утро. Раннее, светлое. Солнце пригревает своими лучами, прохожие щурятся яркому желтому диску в небе и спешат на работу.

Рита наблюдает за людьми, на каждом светофоре всматривается в лица прохожих, подмечая, как оттаяли люди. Черные краски одежды сменились яркими и сочными — все просыпались от зимнего сна.

Светофор наконец-то загорелся зеленым, отчего она радостно тронулась с места.

Сегодняшнее утро было отдано разговорам с Ириной Александровной. Они договорись увидеться в кафе, в центре. И прямо с самого утра, потому как Ирина не любила долгий сон. А Рите уже который день плохо спалось, и это раннее пробуждение, как и череда предшествующих, ничем ее не обременит, к тому же на работе сегодня ее ждут лишь после обеда.

Припарковав машину, девушка остановилась у самых дверей кафе, щёлкнула сигнализацией и воодушевленно прошла внутрь.

Заведение обдало ее свежестью и вкусными ароматами. Глаза сами отыскали Ирину, которая махнула рукой.

Уже легкое по погоде пальто, Рита скинула в руки хостеса и двинулась к столику.

— Доброе утро, Риточка, такая румяная ты, — женщина улыбнулась, привстав из-за стола, чтобы поцеловать девушку в щеку.

— Доброе. Погода сегодня такая, душа радуется, а щеки пылают, — улыбнулась, забирая меню из рук официанта.

— Ну, рассказывай, как у тебя дела? Я слышала, ты теперь рабочий человек?!

— Да, по-другому и не скажешь. А дела, дела прекрасно, как ваши? Вас так долго не было в городе…

— Ох, сначала отдых, после к Димочке летала, в общем, да, месяц вышел насыщенным, — официант принес поднос с кофе, аккуратно расставляя чашечки на стол.

— Спасибо, — Марго тепло улыбнулась официанту, переводя взгляд на Ирину, — вы такая загорела, я уже завидую.

— Ох, это уже остатки. В Лондоне солнца нет, дожди.

— Там всегда дожди, — поддержала Рита, внимательно разглядывая Маркову. То, что она решила встретиться на второй день своего прилета, не было неожиданностью, но… всегда есть «но», столь ранняя встреча сама за себя говорила о цели встречи. Ирину сейчас интересовал один единственный вопрос — взрыв. К сожалению, смолчать о данном происшествии было невозможно, о нем даже по телевизору говорили. Неудивительно, что мама Егора все знает и волнуется. В отличие от самого Маркова. Который ведет себя так, словно ничего страшного не произошло.

— Рита, — женщина потерла пальцами края тарелочки, на которой стояла чашка кофе.

— Ирина Александровна, я понимаю, о чем вы хотите спросить. Только вот ответить ничего вразумительного вам все равно не смогу, я, как и вы, совершенно ничего не знаю, — вздохнула, запивая печаль глотком кофе. Тело обдало волной холода, до сих пор трясло от одной мысли о том дне.

— Ты была там, да?

— Была.

— Милая, мне так жаль… так жаль.

— Ну при чем тут вы?

— При том, что Егор — мой сын, — Рита размеренно вздохнула, делая более серьезный вид.

— С Егором мы сами разберемся, относительно нас. А вы, вы не переживайте, все хорошо, к тому же, он сказал, что подобного больше не повторится, — постаралась до последнего слова держать себя в руках, не позволяя голосу дрогнуть в самый неподходящий момент.

Ирина от слов девушки сначала немного напряглась, а после расслабилась. Подобралась и обдала Риту каким-то загадочно-высокомерным взглядом.

— Ты изменилась, — заключила женщина, растягивая губы в улыбке, — ты смогла переварить всю ситуацию, и это я сейчас говорю не о взрыве.

Рита промолчала, потому как не знала, что сказать, и, наверное, уже жалела о вышесказанном.

— Хочу задать тебе вопрос, но боюсь, что ты не захочешь отвечать, — поджала губы, — но все же… Ты что-нибудь чувствуешь к моему сыну?

— Я и правда должна ответить?

— Уже нет, — Ирина отпила кофе, переводя взгляд в окно, именно в этот момент к ним подошел солидный мужчина, на вид ему было около шестидесяти.

— Ира, доброе утро, — он тепло улыбнулся, кажется, только сейчас замечая Марго. — Здравствуйте, милая девушка!

— Слава, — Ирина улыбнулась. — Рита, познакомься, это Ростислав Константинович, Слава, это Маргарита — жена моего сына, — девушка кивнула, внимательно всматриваясь в лицо мужчины.

— Как вам завтрак? — Ростислав Константинович обратился к Рите.

— Вкусный.

— Замечательно, — мужчина отодвинул стул, присаживаясь рядом с Ириной.

— Это ресторан Ростислава Константиновича, — добавила Ирина Александровна, одаривая мужчину теплым взглядом. Рита спиной почувствовала гуляющих вокруг амуров, а щеки ее слегка покраснели, словно она подглядела какую-то интимную сцену.

— У вас прекрасный ресторан, уютный, светлый.

— Спасибо, юная леди. Никогда бы, Ира, не подумал, что у тебя уже есть невестка. Ты очаровательно выглядишь!

— Слава, — женщина усмехнулась, краснея.

— Ирина Александровна, это же так и есть, — поддержала мужчину Рита.

— Девочка моя, — женщина тепло взглянула на Ритку.

— Дамы, я оставлю вас на пару минут, — за спиной мужчины замаячил администратор, явно желая тет-а-тета.

— Ирина Александровна, — зашептала Рита, как только мужчина отошел, — я очень стесняюсь спросить, но мне жутко любопытно… Ростислав Константинович же не просто друг? — девушка улыбнулась, приподнимая бровь.

— Я пока еще не решила… кто он, — женщина вздохнула, ловя на себе взгляд Ростислава.

— Ну, он-то явно вас «просто другом» не считает.

— Так заметно, да?

Рита кивнула, поднимаясь.

— Поеду я, еще куча дел. Хорошего вам дня!

Рита помахала рукой уже в окно и торопливо села за руль. День сегодня предстоял насыщенный, даже больше — бешеный.

На работу она поехала сразу из кафе. Шеф наградил ее тонной непонятных бумаг, а ближе к обеду в ее рабочую обитель заглянул молодой парень.

Приветствие, пару рабочих вопросов и не покидающее ощущение того, что они знакомы. Марго пристально вглядывалась в этого темноволосого человека, пытаясь вспомнить, где же могла его видеть. Слишком знакомые черты лица…

— Рита, — улыбнулся тот, — я все жду-жду, когда ты догадаешься, а ты и не думаешь угадывать, — пропел он, убирая папку в портфель.

— Артем? — Рита наморщила лоб, словно сомневалась в сказанном.

— Он самый.

— Да ладно, — девушка накрыла рот рукой, скрывая свое недоумение, — я тебя совершенно не узнала. Одноклассник, ты же должен быть в Швейцарии, здесь-то какими судьбами?

— Родительский бизнес обязал, пришлось вернуться…. а ты как здесь? Не думал, что Маргарита Лаврова будет работать в обычном издательстве, с твоей-то тягой к языкам.

— Это временно.

— Нет ничего более постоянного, чем временные меры.

— Ну, ты в своем репертуаре.

— О чем это я? Ах да, может, по чашечке кофе?

— Слушай, сейчас никак, если тебе позволяет время, то можно после обеда.

— Не позволяет, но для тебя я сделаю исключение, диктуй номер.

Спешка. Вечная спешка и сотни дел.

Егор быстрыми шагами сошел по трапу. Поездка в Москву дала ожидаемые результаты, устраняя все неровности. Он прилетел бодрым и решительным. Знал, что завершит начатое за сегодня, знал, но все равно жутко нервничал, конечно, этого было не видно, снаружи он был совершенно спокоен, и сказать больше — собран. Все нужно сделать быстро, поэтому и не сообщил о своем приезде никому, кроме Руслана, сейчас им было необходимо выиграть пару часов.

Всего несколько часов для устранения всех неувязок, за эту поездку он обеспечил себе непробиваемую московскую поддержку и еще вчера позвонил Иннокентию Германовичу, который подготовил все на месте.

Теперь главное — сделать все четко и оперативно.

— Ты бы еще на ламборджини прикатил, — усмехнулся Егор, рассматривая Chevrolet Corvette, на котором приехал Руслан.

— Ну уж извините, чем богаты, — съязвил Коршун, выезжая на трассу.

В офисе все прошло именно так, как и предполагалось. Пара подписей, одна доверительная встреча и железобетонная страховка на будущее.

— Все, — Руслан мелодично хлопнул в ладоши, стоя за спиной Маркова.

— Быстро вы, мальчики, все провернули, — улыбнулся Иннокентий Германович.

— Старались, — Егор, убрал папку в сейф, хитро улыбаясь.

— Отметим? — предложил Руслан, уже перебравшийся в кресло у двери в кабинет.

— А почему бы и нет, Вы с нами?

Мужчина взглянул на часы и тяжело вздохнул.

— Не могу, я уже должен быть в другом месте.

Мужчины разошлись так же быстро, как и собрались.

Машина со скоростью света скользила по дороге, в считанные секунды, оказавшись на парковке «Фаталя». В последнее время этот ресторан стал излюбленным местом.

Внутрь они вошли на одной волне, о чем-то бурно беседуя. Всегда отведенный им стол, был уже приготовлен. В этот раз решили обойтись без vip-пространства, останавливаясь в главном зале у огромных панорамных окон. Егор присел за стол, обдавая ресторан немного суровым взглядом, в основном, этот взгляд был привычен для него. На его лице слишком редко мелькали эмоции радости или восторга, потому как восторгаться и удивляться он уже разучился, а радость… Радость — вещь слишком неоднозначная. Радоваться можно и счастью, но также и горю твоих врагов.

— Я выяснил, кто из охраны причастен, — начал Руслан, захлопнув меню.

— И?

— Макс. Не ожидал я, конечно, почти сам его на веревочке к нам привел, чувствую себя…

— А никак себя не чувствуй, ты здесь не при чем…

— Как же, — хмыкнул, — я его уже сдал…

— Туда ему и дорога, значит, — Егор отреагировал сдержанно, возможно, немного холодно, но Руслана он, и правда, не винил в случившемся, кого угодно, но только не его. — Что с Лабодским?

— Я работаю, — ответ был колким.

— Ты знаешь, я не лезу, но…

— Не начинай, я все равно сделаю то, что намереваюсь. Тут ты меня уже не остановишь, никто не остановит.

— Отец в курсе или дед?

— Отец — да, обещал помочь, папа сейчас в Думе, но сказал, что это ему не сильно помешает.

— Да твоему отцу в жизни ничего не мешало, — усмехнулся.

— Истину глаголешь.

Двери ресторана вновь распахнулись, а зал словно оглушил знакомый, до боли знакомый смех. Егор машинально повернул голову, на мгновение показалось, что он уже просто сходит с ума и ему начинает мерещиться.

Но на этот раз все было правдой. У бара действительно сидела Марго, в компании какого-то непонятного парня. Егор втянул в себя побольше воздуха, сощурился и вновь отвернулся к Руслану, который к его полному НЕ удивлению, улыбался.

— Маргарита Павловна заглянула, пойти поздороваться что ли, — ерничал Коршун.

— Сиди уже, — выдохнул Егор.

— Сижу-сижу, все так плохо? Я уже могу поставить тебе диагноз?

— А есть какой?

— Да есть, конечно, — откинулся на спинку кресла, вальяжно закидывая ногу на ногу.

Официант выкатил поднос с заказом, и Руслан переключил свое внимание на него.

Английская подача блюд во французском ресторане, только в России может быть подобная патология, Егор невесело усмехнулся, глаза еще раз пробежались по Марго, совершенно сбивая его с толку. Вероятно, он бы сильно себе соврал, скажи, что ни капли не обозлился ее приходу сюда с… тем, о ком позже он выяснит все. Да и их общение… слишком свободное, даже чуть-чуть развязное, ее заразительный смех и вечная улыбка на лице. Так не общаются с малознакомыми людьми, что очень и очень для этого мужчины прискорбно.

Вероятно, это даже слишком мягко, он был на пределе, кровь бурлила в венах, обжигая все внутренности. Мозг только и делал, что строил перегородку между адекватностью и «пошло оно все к чертям», потому, как мысли разбивали ее еще до завершения и процесс начинался заново.

Ситуации редко вызывали у него такой объем эмоций, но сегодня все было на пределе, зашкаливало, заставляло слишком много думать, убеждать себя в каких-то нелепостях…

Ревность — простое чувство, настолько простое, что раньше он считал его слишком мелким, чтобы испытывать к кому-либо. А теперь, теперь, кажется, сам попался в свою ловушку и самое интересное, что все началось не сегодня. Совершенно чуждый всплеск эмоций, на фоне, а на фоне чего?

Так как долго не видел, или потому что не ожидал, что увидит ее здесь, еще и не одну. Куча вопросов и один ответ на все: «не имею понятия», вероятно, бизнес все же вести проще, чем разбираться в себе. А он никогда в себе копаться и не любил.

Решение принял, но что-то подсказывало, что зависит здесь все не только от него, что не могло не печалить, но также и не радовать. Откровенность и прямолинейность — два бомбовых качества в Лавровой, к которым подмешивалась скромность и взрывной характер. Это с виду она тихая, но мозг на раз вынесет, сожрет даже, сожрет и не подавится, а после еще и кровушкой его запьет, причмокивая. За эти пару месяцев он слишком привык к подобным выпадам, да и вообще, привык к ней и ее постоянному присутствию, причем это касалась не только дома, судьба словно толкала его сделать шаг навстречу.

Руслан кашлянул, обращая на себя внимание.

— Ты чего завис?

— Нормально, — отмахнулся.

— Если ты продолжишь так пристально-ненавистно туда смотреть, я вызову охрану, взгляд у тебя недобрый, — поддел Руслан, расплываясь в ехидной усмешке.

— Шут.

— Окстись! Кстати, может тебе в политику податься?

— Только там меня не хватало. Рано еще.

— Не знаю, по-моему, так в самый раз. Тебе нужна неприкосновенность, друг.

— Я подумаю, — усмехнулся, поднимаясь, — поехали, еще к матери обещал сегодня заехать.

— Поехали, — Коршун задвинул свой стул, застегивая верхнюю пуговицу синего пиджака.

— Слушай, ты там малиновый пиджак еще не прикупил? А то, как не день, то у тебя новая цветовая гамма.

— Очень смешно, — Руслан недовольно скривил лицо, вдыхая прохладный уличный воздух, — я тебе скоро подарю что-нибудь из своего гардеробчика, а то вечно как на поминках ходишь.

— Положение обязывает.

— Вот поэтому я не хочу перенимать дела отца — это же петля.

— Конечно, зеленый пиджак не напялишь… лишний раз, — сел в машину.

Дома он оказался под вечер, и, к его большому удивлению, квартира встретила его пустотой. Специально даже по всем комнатам прошел, чтобы убедиться, что Ритки еще нет дома.

Убедился. Не полегчало, наоборот, обозлило. Хотя изначально он ехал домой отдать ей папку, которую до сих пор таскал с собой под мышкой. После обеденного инцидента, решил, что пора завязывать со всей этой тягомотиной. Желает свободы — пусть теперь сполна ей тешится. Не мог смириться с таким положением дел, вроде сам сказал, что пусть делает что хочет, но почему-то по глупости (видимо), надеялся, что в эти слова она вложит совершенно иной смысл. Дураком был.

А теперь сидел и злился на себя за то, что проявил слабость, позволил девке собой рулить, и на миг разрешил себе почувствовать, а итог один: все напрасно. Ярость разрушала сознание, плавила мозг, отдавая в ушах противной какофонией. Не мог поверить, что так облажался. Потому как уже не отрицал, что не питает безразличия. А сегодня в кафе понял, что это влечение уже давно преобразилось во что-то большее, оно неяркое и, возможно, еще совсем незаметное, но оно чувствуется, душой, телом. Приятное, тягуче, обволакивающее, заставляющее отдаться сполна.

В прихожей послышался шорох, зажегся свет.

Рита сняла сапоги, вздыхая. Весь день мечтала высвободиться из этих шпилечных оков. Лицо озарилось довольной улыбкой.

Пальцы проворно дотянулись до выключателей, зажигая свет в гостиной, заставляя вздрогнуть от неожиданности.

— Ты чего в темноте? — немного опешила, замирая в проеме.

— Электричество экономлю. Как погуляла? — хмыкнул, кидая папку на кофейный столик.

— Хорошо, — слегка обняла себя руками, потому как его взгляд обдавал жутким холодом.

— Я так и думал, — поднялся с дивана, отходя к огромному панорамному окну, — что-то недолго твой поклонник тебя удовлетворял, даже не полночь еще, — съязвил, с окаменелым холодом. Не смог промолчать.

— Что, прости? — Рита нахмурилась, сперва не понимая, о чем идет речь.

— Натр*халась, говорю, с одноклассником своим? — вопрос прозвучал громко, как пощечина. Рита приложила пальцы к губам, теряясь в ответах. После вздохнула, приходя в себя.

— Даже если это и так, тебя это не касается, — выдала, более чем спокойно, только вот стоило ей это спокойствие, очень многого. — Аргумент, что я твоя жена, слабоват, жена я лишь на бумаге. Сегодня я успокою твое эго, я с ним не спала, но впредь знай, что если мне этого захочется, то твое разрешение мне явно не понадобится! — ее речь прозвучала немного остервенело.

Марков круто развернулся. Полоснул взглядом по ее телу. Руки были в карманах, челюсть сжата до играющих желваков. Каждое ее слово переворачивало его мир снова и снова. Каждым звуком в проговоренной ей фразе она протаскивала его сквозь терновник, только вот колючки раздирали совсем не тело… Он помолчал с минуту. Молчал и смотрел, казалось еще немного и пол под ним расплавится от нахлынувшей ярости, которая была подобна магме.

Короткий вдох, чтобы прийти в себя, а на лице вновь маска непрошибаемого безразличия. Обыденная, приевшаяся, неживая.

— Вот, — кивнул на папку, — посмотри.

— Что это? — пролистала, рассматривая фотографии.

— Квартира. Завтра охрана поможет тебе перевезти вещи. Ты же моя жена только на бумаге, — развернулся, шагая в свой кабинет.

Рита сглотнула. На глаза накатили слезы. Стало обидно, до ужаса обидно. Она ведь поверила ему, думала, что… хотела поговорить, а он… всхлипнула, стирая слезы.

— Слабак, — выкрикнула ему в спину.

Егор замер, но не обернулся. И это было только в плюс, потому как то, что она хотела произнести, явно бы не смогла сказать, глядя ему в глаза.

— Ты слабак и трус. Ты боишься всего. Всегда. Убегаешь сейчас, поджав хвост. Я думала, ты…,- замолчала, — как дура… Не переживай. Я съеду, а ты… ты останешься один, потому что ты никому не нужен. Тебя в жизни никто не вытерпит, если только из-за денег, ясно тебе, — перешла на крик, — посмотрите на него, да тебя ревность изнутри жрет! Неприятно, обидно? И сразу в кусты… слабак. Ты сам хотел, чтобы я делала то, что хочу, но стоило только шагнуть за твою черту, как ты забираешь все свои слова и обещания назад. Я разве похожа на марионетку, как захотел, так и играешь?! Я — человек, Марков, человек! Если ты этого еще не понял, — голос начал сдавать. — А Артем, он мой одноклассник, просто одноклассник, мы пять лет не виделись, — непонятно для чего начала оправдываться.

Егор резко развернулся, от этого движения Рита отскочила на пару шагов назад.

— Ты дура?! — взревел, девушка явно переступила черту. — Идиотка! Ты, правда, думала, что у тебя будет вседозволенность? Нет! Потому что мне не все равно, потому что если бы мне было плевать, я бы даже общаться с тобой не стал, не то, что налаживать отношения. Но я уже понял, что дебил. В папке документы и карты, все, конец, катись куда хочешь и делай, что хочешь, — последнее он выкрикнул уже из кабинета, а после громко хлопнул дверью.

Рита швырнула папку на пол, накрывая лицо ладонями. Слез не было. Но тело содрогалось. Что ей теперь делать? Хочет ли она уйти? Нет! Этого она не хотела, потому как все, что происходит здесь, уже стало частью ее жизни. Потому что здесь ее дом, она ощущает это всем телом. Она привыкла, прониклась и совершенно не хочет менять свою жизнь. Так как не представляет, как ей жить после всего что произошло, после всех этих перемен.

Ее дом здесь. А Марков — ее семья. Глупо до безумия, но он действительно стал ее семьей, хамоватой, жесткой, немного ненормальной, но семьей!

Сердце забилось в бешеном ритме. Девушка проложила ладонь к груди и решительно посмотрела на закрытую дверь кабинета.

Егор как раз откупорил бутылку виски двадцатилетней выдержки. Когда дверь кабинета распахнулось, и в него прилетела эта злосчастная папка, вперемешку с дикими воплями.

— Сам съезжай, собирай свое барахло и уматывай, — рывком приблизилась к нему, ткнув пальцем в грудь, — это и мой дом тоже, так что проваливай отсюда, ясно тебе, Марков! — стукнула кулаком по его плечу, ее охватил порыв злости, но батарейки медленно садились, отчего она прикрыла глаза, замирая в паре сантиметров от Егора. Щеки пылали, а мозг хаотично соображал, что делать дальше.

Егор, не издав ни звука, поднял с пола фотографии, после, также молча, положил все на стол. Взглянул на бутылку и налил в стакан напиток. Ритка продолжала окаменело стоять, закрыв глаза. Это вызвало улыбку.

Он бы все равно не отпустил, уже завтра бы пожалел о содеянном, а сегодня просто был на эмоциях. Злость застелила все своей пеленой, поглощая разум. Выпив содержимое бокала, он не колеблясь, притянул ее к себе, крепко обнимая за плечи.

— Ритка, — протянул с довольной ухмылкой на лице. Марго подняла голову. Их взгляды встретились, наступило молчание. Лишь визуальный контакт, он был совершенный, такой, когда все понятно без слов до последнего несказанного звука.

Егор запустил пальцы в ее волосы, немного надавливая на затылок. Ее чарующий запах пленил. Он, не раздумывая, коснулся ее губ. Легкое касание, переходящее в безумие. Оно уволакивало в свои сети, превращаясь в дикое желание.