Неделимые

Глава 23

Знаешь, нервишки шалят, когда о тебе говорят.

Белинда Наизусть

Остаток ночи она слоняется по квартире из угла в угол. Сон не идет. Да и не нужен он ей сейчас, не то состояние. Мозг вновь и вновь прокручивает случившееся, и никак не может прийти хоть к какому-то консенсусу. Губы расплываются в глупой улыбке, стоит вспомнить ночь.

За окном светлее. Вот-вот и настанет рассвет. Ночь плавно переходит в утро, а Егора дома она так и не наблюдает.

Около девяти утра ее все же поглощают сновидения. А буквально спустя час, в дверь настойчиво звонят. Рита сотрясает головой, направляясь в прихожую. Сонное сознание, не понимает, кто просится в их обитель, и она открывает дверь не раздумывая, почему-то уверенная в том, что это либо Кристина, либо Ирина.

Но спустя пару минут, когда пришедший звонит в дверь, ожидая по ту сторону, Рита проваливается в панический шок. На пороге, воодушевленно улыбаясь, стоит ее мать. В круглых очках с красными оправами и таком же ярком шарфе.

Где-то внутри сжимается ком, а мозг начинает процесс отвращения к этому цвету. Вероятно, увидев эту женщину сегодня, у нее много к чему еще появится отвращение.

Рита вздыхает, открывая дверь шире. Женщина деловито проходит внутрь, скидывая короткий полушубок.

— Здравствуй, доченька, — начинает, пытаясь поцеловать дочь в щеку, но попытка тщетна.

— Здравствуй, мама, — Лаврова произносит это обреченно, закрывая за женщиной дверь, — проходи…

Егор сосредоточенно смотрит на своего собеседника, изо всех сил изображая внимание. Мужчина что-то говорит, жестикулирует, тыкает в какие-то графики, таблицы, Марков лишь кивает, совершенно не воспринимая информацию.

Сейчас было огромной ошибкой начинать переговоры, потому как все его мысли вне этой комнаты. Все его сознание, как и он сам, сейчас находятся в другом месте, а именно, рядом с этой рыжеволосой бестией. Губы изгибаются в улыбке, а оппонент, заметив на лице Егора некое просветление, которое он, конечно же, относит к себе, продвигает свои речи еще более старательно.

— Ты нахера ему добро дал? — вмешивается Коршун, как только закрываются двери переговорной, в которой они с Егором остаются один на один, — это же Камышов, от него толку… зря только вложимся, — присаживается на край стола, — а ты че вообще такой довольный? — щурится.

Егор переводит свой взгляд на Руслана.

— Пусть дядька потешится. Настроение у меня сегодня, знаешь ли, хорошее! А нам от этих пары сотен тысяч все равно ни тепло, ни холодно.

— Настроение хорошее? С чего бы вдруг, еще вчера, как мне помнится, ты хотел одного чувака сожрать с потрохами, — покачал пальцем из стороны в сторону.

— Неактуально уже, хотя позвони Воробьёву, пусть на фирму съездит, проверочку устроит этому…

— Артему

— Ага, ему самому.

— Так точно, товарищ командир.

«Клоун», — подумал Егор, а Руслан уже исчез за дверью. Пролистав документы, Марков убрал их в портфель, направляясь домой. Сегодня его тянуло туда, как никогда. Стало даже интересно, теперь так будет всегда? Или подобное наваждение растает, хотя что-то внутри твердило ему об обратном. Скоро ему будет просто не охота оттуда уходить, встречаться со внешним миром, потому что Ритка за это время успела залезть под кожу, когда он этого даже не заметил. А теперь, словно током шарахнуло, все планки сорвало.

Не ожидал, что его рыжуля, решится выгнать его из дома. Все же в злой Ритке есть какой-то особенный кайф. Извращение, блин. Теперь, главное, не спугнуть и не вернуться к нулевой отметке, потому как второй раз он все это просто не переживет. С такими женщинами, как Лаврова, сложно, они на раз выносят мозг, а потом еще и делают тебя крайним во всех совместных бедах.

В Ритке хорошо развит этот потенциал, она без препятствий выйдет сухой из воды, потому, как бы он ни орал, если она захочет, он будет чувствовать себя виноватым, хоть и не признает этого. Но больше во всем, что между ними происходит, его волновало ее титановое спокойствие. Она не билась в истерике после взрыва, не обвиняла его на чем свет стоит, и даже его матери, которая ездила ее «допрашивать», ничего не рассказала. Это немного беспокоило, слишком вяло она отреагировала на взрыв, она ведь палец порежет и ревет, а тут такое и почти спокойствие.

Вероятно, стоит поговорить на эту тему. Возможно, не сейчас и не сегодня, но оно стоит внимания. Она, хоть и колючая, как кактус, но до жути ранимая, что он, собственно, на себе уже не раз испытать успел. И, несмотря на все то, что произошло ночью, понял он из этого всего лишь одно — она его боится и совершенно не доверяет. Храбрится, конечно, правда, ее храбрость настолько наивна, что ему ничего не стоило раскусить ее по паре взглядов.

Именно с этими мыслями он зашел домой, натыкаясь на еще более незадачливую и немного пугающую картину. Его не было пару тройку часов, а дома все изменилось. В воздухе витала атмосфера отчаяния. Эко ее как, неужели все настолько у них плохо, что она тут в полуобморочном состоянии сидит. И как вообще этих баб понимать?!

Выдохнул, шагая в гостиную.

Рита, услышав приближение, подняла глаза, окинула Егора быстрым взглядом, и вновь уткнулась в пол. Она сидела на диване, обхватив колени.

— Знаешь, — начал, убирая руки в карманы, и останавливаясь рядом с ней, — у меня складывается впечатление, что я вышел на полчаса, а вернулся через пару лет.

Рита не отреагировала.

— Что произошло? — сел рядом, закидывая ногу на ногу, взгляд блуждал по выбеленной стене, на которой висела плазма.

— Нормально все.

— Так нормально, что ты как в коме тут, — покачал головой и, не церемонясь, разжал ее пальцы, укладывая свою голову на ее колени. Рита достаточно покорно убрала руки, отворачиваясь, — и, кстати, это что за котомки? — кивнул в сторону нескольких стоящих у лестницы сумок.

— Это нужно выкинуть.

— А что там, можно полюбопытствовать? — продолжал до тошноты спокойным тоном, когда Ритка сейчас хотела какой-нибудь встряски, пусть поорет хоть, все привычнее, и она отвлечется, от всего того ужаса, который ей сегодня пришлось испытать от визита любимой маменьки.

— Мои вещи.

— Карму чистишь что ли?

— Чего? — посмотрела ему в лицо, на губах мужчины заиграла улыбка.

— Да Рус рассказывал, что Кристинка периодически выкидывает вещи, чистит карму, — закатил глаза, — вот я и подумал, может, ты по стопам…

— Нет. Это, — замялась, — это все мои вещи, которые я привезла с собой из дома.

— Даже так, и с чего вдруг?

— Просто поняла, что теперь меня будет тошнить при одном только взгляде на них.

— А причина?

Рита вздохнула, прикрывая лицо ладонями. Пробежала пальцами по волосам, плечам, не зная, куда деть руки. Егор перехватил одну, нежно коснулся губами тыльной стороны, после чего отпустил. Рита замерла, немного съежившись, все же видеть его серьезным и отстраненным ей было куда привычнее, и все, что происходит сейчас, до сих пор не укладывалось в ее голове.

— Сегодня здесь была моя мать, — выдавила из себя. Марков слегка нахмурился, после чего сел на диван, закидывая одну руку на спинку.

— Здесь была твоя мать, ты сидишь, будто прямо сейчас у меня на глазах помрешь, собрала какие-то баулы… что она тебе там наплела?

— Ничего она не наплела. Я уже сотни лет не обращаю внимания на все ее колкости. Просто… просто понимаешь, мы не виделись три месяца, я думала, что, — потерла лоб рукой, — думала, она пришла пообщаться, — усмехнулась, — а она просила денег. Господи, ну почему я до сих пор не могу понять, что ей плевать на меня, почему? — накрыла голову руками, склоняя лоб к коленкам.

Марков спустил руку со спинки дивана на ее плечи, и пододвинул девушку к себе. Ритка уткнулась носом в его грудь, а пальцы с силой сжали ткань синей рубашки.

— Почему она не может быть похожа на Ирину Александровну, почему она не может быть нормальным человеком? Я всю жизнь живу словно с чужими людьми. Им плевать на меня и на все, что со мной происходит. Всегда так было. На мой выпускной. Она должна была заготовить родительскую речь, купить какой-то там подарок, от класса… в общем. Как всегда, набрала тысячи дел, чтобы показать, какая она прекрасная… а на деле я до утра прождала ее дома, плача в подушку. Она явилась утром вместе со своей подружкой. Обе были в неадеквате, и еле стояли на ногах. В школу я пошла одна. Речь она не произнесла, а я краснела от негодующих взглядов преподов. Но главное, что она просто, как и всегда, забыла про меня. Тогда я думала, что это самый ужасный день в жизни, но когда мне сказали, что я обязана…,- она прервала себя, понимая, что сейчас уже точно не жалеет об этом дне своей жизни, о том, когда ей сообщили о свадьбе, — Почему так, Егор? — подняла на него глаза, когда сам Марков напрягся, искренне злясь на эту женщину. Денег, значит, ей надо, мамашка херова, сжал пальцы в кулаки. Рита уловила этот жест, перехватывая его пальцы ладонью, — не злись, — протянула, надевая улыбку, — она того не стоит.

Марков кивнул, хотя сам же решил навестить «родственничков», нехер сюда таскаться, да еще подрывать их спокойствие. Под «их» он, конечно, имел в виду Риту.

— А второй самый ужасный день, это? — ухмыльнулся.

— Ты и сам знаешь, что я хотела сказать, зачем спрашивать.

— Ну ты же, я надеюсь, передумала, — поддел пальцами подбородок, целуя в губы.

Рита отпрянула от мужчины. Усаживаясь по-турецки напротив него. Ее глаза бегали по его лицу изучая.

— Чего ты хочешь, Егор? После всего, что было…

— А что было? — вздернул брови, глаза искрились от смеха, но губ он не коснулся.

— Егор, — Рита растерянно пробежала глазами по комнате, — я не знаю, что дальше? Скажи, что мы будем делать дальше…ты привык все за всех решать…реши и теперь.

— Нет, дорогая. Один я все это точно не решу. Сегодня мы с тобой будем жить, вон вещички, которые собрала, выбросим. А утром ты с Кристиной летишь в Куршавель.

— Ответь мне…чего ты хочешь от всего, что между нами происходит? С чего вдруг… все это, — обвела комнату руками, не в силах описать свои чувства, — ты переспал со мной… все, чего ты хотел, реализовалось и…

— Ццц, — накрыл ее рот ладонью, — В философы податься захотела. Думать вредно, а много думать — вредно вдвойне, от тебя я хочу тебя, и если так станет понятней, хочу не только тело…