Недооцененный Петр

321

Ph. Vielhauer, Kephaspartei (прим. 216). 351 f. (= Oikodome [прим. 5], 180) обвиняет партию Кифы в Коринфе в том, что она «претендовала на исключительность и тотальность авторитета своего (…) учителя», а в заключение подчеркивает: «Но идеология Кифы продолжала жить. Она не ограничивалась Коринфом, но была принесена туда извне и сохранялась в других местах». В то же время «в Иоанновом кругу (…) возникло сопротивление претензиям Петра на примат». В конце концов, «весьма запутанные пути» ведут через «Мф 16:17–19 к римской доктрине примата». Что же касается «начал», «мест а в жизни» (Sitz im Leben) и «исторического ядра» идеологии Кифы», то они пребывают «в глубоком мраке» (352/181 f.). Основываясь на исторически верных наблюдениях, автор все же приходит в итоге к построению идеологической конструкции. Заметная роль «человека-скалы» в первоцеркви основана ― как и у Павла и брата Господня Иакова ― на особом и сохранявшемся десятилетиями вплоть до его смерти авторитете его личности как ученика Иисуса, учителя-богослова, миссионера и руководителя распространившейся по ряду регионов церкви, а после его смерти, можно добавить к этому, как мученика. Мне представляется, что от «примата» Петра ― если вообще стоит использовать здесь это перегруженное коннотациями понятие, ― к позднейшему папскому «примату» как раз не ведет никакого пути, который можно было бы проследить исторически и отстаивать богословски. Против такого предположения говорит, во-первых, апостольская уникальность ученика Иисуса, а во-вторых, то, что претензия на примат возникла относительно поздно.