Недоверчивые любовники

Эпилог

— Итак, вы видите, ваша честь, что Ховард Вансдейл проявил поистине незаурядный ум и большую изобретательность при составлении необычного плана, желая дать своей жене ребенка, которого она так отчаянно хотела произвести на свет. Миссис Вансдейл, его супруга, была абсолютно непричастна к этому и ничего не знала о замысле мужа использовать анонимного донора. Со стороны Ховарда Вансдейла это был акт самоотверженной любви, который бесспорно доказывает, что мы должны уважать его последнюю волю, высказанную в завещании с совершенной ясностью: за исключением законной части наследства, положенной каждому из его двух сыновей, все остальное состояние переходит к Кэндис Вансдейл.

Браво, внутренне аплодировал адвокату Остин, который в конце концов пришел к выводу, что Люк Маквей ему положительно нравится. И миссис Маквей тоже. Такая славная женщина, самая подходящая жена для почтенного юриста. Он перевел взгляд на Кэндис и с нежностью стал разглядывать жену и дочь. Сколько бы он ни смотрел на них, ему все было мало.

В свои шесть недель маленькая Жаклин Сюзанна Хайд уже проявила черты, унаследованные от матери: она была способна поставить Остина на колени взглядом, улыбкой или нежным воркованием.

Кэндис подняла голову и увидела, что муж смотрит на них, как это бывало часто, очень часто. В эту минуту Остин был полностью сосредоточен на Жаклин. Потом обратил взгляд на Кэндис, и глаза его, полные любви, потемнели от страстного желания.

Это желание было взаимным.

Сидевший позади них Джек наклонился и похлопал Кэндис по плечу со словами:

— Ну поздравляю.

Кэндис слышала, что он сказал, но была поглощена тем, что читала во взгляде Остина, напоминавшем ей об их страстных ласках и бурном наслаждении. Прошло гораздо больше шести недель с тех пор, как…

Охваченный теми же ощущениями, Остин рассеянно спросил Джека:

— А что произошло?

Джек глянул на него, потом на Кэндис и шумно вздохнул, изображая глубокое возмущение.

— Знаете, ребята, если бы вы были чуть повнимательнее, то и сами поняли бы, что произошло. Кэндис выиграла процесс. Она снова богата. — Он сжал Остину плечо. — А ты, большой брат, просто дубина.

Остин засмеялся:

— Ты прав.

— Ладно уж, если вам нужна приходящая нянька…

Не дав ему договорить, Остин и Кэндис в один голос воскликнули:

— Нет!

Джек изобразил на своей физиономии жестокую обиду.

— Как? Она же моя племянница! Ей дали имя в мою честь! Что плохого я ей сделаю? Я многому научился еще в медицинской школе и вовсе не собираюсь проводить какие-нибудь эксперименты на моей маленькой Жаклин.

Кэндис наконец оторвала зачарованный взор от своего мужа и заметила, что публика покидает зал суда. Она передала Жаклин на руки Остину, который принял дочку с величаишей радостью, и, покопавшись в сумочке, достала оттуда что-то. Оба встали и присоединились к потоку людей, движущихся по проходу. Когда они поравнялись с Дональдом и Реймондом Вансдейлами, Кэндис протянула к ним раскрытую ладонь, на которой лежали осыпанные бриллиантиками мужские часы, найденные Остином у нее под окном много месяцев назад.

— Я полагаю, это принадлежит одному из вас?

Реймонд полыхнул на нее злобными глазами, схватил часы и открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но на него упала тень Остина, и Вансдейл-младший предпочел заткнуться.

Однако Остину было вовсе не до Реймонда. Он погружен был в созерцание соблазнительной попки Кэндис, обтянутой коротким зеленым платьицем.

— О-о-о-а-а-ах, — заворковала Жаклин.

Остин наклонил голову к своей замечательной дочке, такой же красивой, как ее мама.

— Совершенно согласен с тобой, радость моя, именно о-о-о-а-а-ах и не иначе. Как ты относишься к тому, чтобы побыть сегодня вечером с няней Мерриуэзер?

— Ба-а-ах!

— Великолепно. Очень рад, что ты не против, потому что нам с твоей мамочкой надо… поговорить. Да, нам надо поговорить о твоем будущем. Ты ведь не хочешь остаться единственным ребенком, верно?

Кэндис кашлянула. Остин вздернул голову и со смущенно-виноватым видом улыбнулся, глядя в насмешливо прищуренные глаза жены. Среди его эротических фантазий лишь одна мысль была безгрешна: «Благодарю тебя, Джек».