Неестественный отбор

Глава 7 Салочки

Попытка оценить ситуацию с помощью дрона ни к чему хорошему не привела. Его сбили быстрее, чем я успел что-либо понять, а затем, до кучи, синие заглушили все сигналы. Я благоразумно оставил всё оружие в яме и быстро присыпал его грунтом, чтобы враги с ходу не нашли. Если повезёт, оно меня дождётся.

Схватившись за верёвку, я не спеша полез наверх, делая вид, что мне это даётся не так просто. В общем, имитировал слабость. Но стоило показаться на поверхности, как меня подхватили и тут же уложили мордой в землю. Руки завернули за спину и сковали наручниками, и только после этого позволили подняться. Но не полностью, только на колени. Жухлый находился рядом, в той же позе.

Как я и предполагал, отряд оказался небольшим. Стандартная разведывательная группа из тех, что осматривала периметр. Жухлый, скорее всего, прав: они явились на светопреставление. И мы могли бы заметить их появление заранее, если бы я не пребывал в отключке. Ну а мой напарник оказался слишком туп, чтобы присматривать за подходами, пока я пускал пузыри из жопы. Однако нас пока не убили, а значит, ещё есть надежда. Можно даже попробовать побрыкаться, но для этого придётся выждать удобный момент. Пока наше положение оставляет желать лучшего.

— Что нашёл, Иван? — с жутким акцентом спросил европеец.

Мы продолжали молча сверлить его взглядом.

— Отвечать! — рявкнул он и ударил Жухлого сапогом в живот.

Видимо, он решил, что если на моих глазах забьёт самого здорового, то тем самым внушит мне страх. Ему и в голову не пришло, что из нас двоих именно я обладаю авторитетом. Ну так ещё бы, ведь выгляжу я совсем обычно, несмотря на то, что обладаю достаточными навыками, чтобы ушатать всю их бригаду. В моём случае огромная мускулатура была бы только помехой.

Помню, ещё в самом начале, когда я делал первые шаги в изучении боевых искусств, к нам в секцию пришёл паренёк. Крепкий, мускулистый. Сразу видно, что тягал железо не один год. Выглядел он внушительно, но стоило ему встать в спарринг, как вся эта гора мышц тут же обернулась против него. А всё потому, что удар в разы быстрее, если его наносить из расслабленного состояния. Вот только бодибилдеры всегда напряжены, отчего движения скованны и неуклюжи.

Нет, впоследствии он научился пользоваться своим телом и даже места на соревнованиях начал занимать. Вот только рельеф постепенно пропал, а сам он стал выглядеть как обычный человек. Ну, может, чуть крепче других. Я же никогда не прикасался к тренажёрам, предпочитая работать с собственным весом, отчего моя внешность была обманчива.

— Я повторять вопрос: что нашёл, Иван? — устав от избиения Жухлого, хриплым голосом выдохнул европеец.

— Ничего мы там не нашли, можешь сам спуститься и проверить, — всё же заговорил я и как мог попытался изобразить страх.

— Мы всё видеть! — приблизив ко мне лицо, с ухмылкой произнёс тот. — Иван нас не обмануть.

— Да я честно говорю!— добавив в голос немного нытья, продолжил отпираться я. — Мы просто копали, а потом что-то засияло. Я не знаю, что там, мы ничего не нашли, там только камни и земля.

— Цык-цык-цык, — поцокал языком он. — Иван не хотеть жить, плохой Иван.

Как же мне хотелось вцепиться зубами в его глотку! Но я понимал, что это не приведёт ни к чему, кроме моей смерти. Нет, скорее всего, этим наша беседа и завершится, но вдруг мне всё-таки повезёт и подвернётся удобный момент, чтобы забрать с собой хотя бы парочку ублюдков?

Европеец отвернулся и что-то промяукал на английском. Видимо, попросил своих спуститься и проверить правдивость моих слов, потому как двое бойцов двинулись к провалу. И да, вскоре они один за другим, исчезли в прорехе, используя нашу верёвку. И мы остались вдвоём против четверых. Отличный расклад, если бы у меня были свободны руки. Хотя прыгать в рукопашную схватку против вооружённых автоматами бойцов всё же не лучшая идея. Но я был готов именно к последнему бою. Гнев переполнял душу, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы сдержаться.

Снова этот мяукающий картавый язык, после чего ещё один из бойцов сместился к дыре. И я наконец решился, потому как более подходящего момента может и не представиться. Обменявшись взглядами с Жухлым, я сорвался с места и бросился в сторону того бойца, что стоял на краю провала. Да, может, таким образом я его не убью, но падение с высоты в шесть метров всё равно не пройдёт бесследно.

Позади дважды хлопнул автомат, но, видимо, из-за неожиданности пули прошли мимо. А затем раздался звук падающего тела и какая-то возня. Похоже, Жухлый понял намёк и тоже ввязался в драку.

— Don’t shoot, don’t shoot! — закричал кто-то из европейцев.

А я уже достиг цели и со всего разгона толкнул плечом бойца у ямы. Тот нырнул вниз, даже не успев понять, что происходит.

И в этот момент тело пронзила острая боль. Все мышцы скрутило судорогой, стало невозможно дышать. Мир перед глазами померк, но я не отключился. Всё, что происходило со мной, в один миг отошло на второй план, я даже на мгновение забыл о боли.

Сквозь мутную пелену я с удивлением смотрел на город. Величественный, огромный мегаполис, выстроенный из камня. Колоннады ровными рядами украшали улицы, резные фасады зданий выглядели так, словно кто-то украсил их к празднику. Такого великолепия я не видел даже на картинках. Это длилось всего мгновение, но образ великолепного города ещё долгое время стоял у меня перед глазами.

Гул в ушах постепенно затих, и сквозь него ворвался мяукающий гомон европейцев. Они суетились, о чём-то переговариваясь. В целом я кое-что понимал, например, фразу: «Are you okay?» Похоже, командир справлялся о здоровье упавшего в яму.

Вскоре его вытянули, и, к моему глубочайшему сожалению, он был вполне себе ok'. Зато мы с Жухлым — не очень, потому как в следующую секунду на наши тела посыпался град ударов. Били нас со знанием дела, полностью игнорируя голову, чтобы мы не дай бог не отключились и прочувствовали всю экзекуцию до конца. Я всячески пытался смягчить попадания, то сворачивался калачиком, то крутился ужом, но положение явно было не в мою пользу. Кишки отзывались резкой болью после каждой встречи с тяжёлой обувью, а спина наверняка превратилась в один большой синяк.

Радовало, что мы всё ещё оставались живы, и я всё никак не мог понять: почему? Однако ответ не заставил себя долго ждать. Закончив избиение, с нас срезали одежду, даже трусы сняли, извращенцы. Но самое интересное нас ожидало на рассвете.

Нас приковали наручниками друг к другу, а Жухлого заставили проглотить ключ. А спустя несколько минут мы вновь стояли на коленях, а русскоговорящий европеец присел перед нами на корточки.

— Что, Иван, думать, ты крутой? Сейчас я показать тебе, кто крутой. Я дать тебе шанс и посмотреть на крутой Иван.

— Говорить вначале научись, гондон картавый! — огрызнулся Жухлый и тут же заполучил звонкую пощёчину.

— Я сегодня хороший настроение, это ваш удача, — продолжил ухмыляться европеец. — Я настолько добрый, что даже дать тебе оружие. — К моим ногам упал крохотный перочинный нож, которым даже карандаш наточить казалось проблематично. — А ещё дать вам фора, целый час. Но потом я вас убивать, насмерть.

Я не сдержался и хмыкнул над последней фразой.

— Тебе смеяться? — тут же отреагировал он. — Я посмотреть, кто смеяться последний. Бежать, сучки! — рявкнул он и зачем-то несколько раз выстрелил в воздух. — Я говорить: бежать!

Не дожидаясь пинка, я подхватил игрушечный нож, которому место только на ключах в качестве брелока, и мы с Жухлым рванули в лес, мелькая среди деревьев голыми задницами. Видимо, эта картина показалась синим очень забавной, и они грохнули дружным хохотом нам в спины.

Избитое тело отдавало резкой болью при каждом шаге, но пока по венам блуждал адреналин, мы упорно пёрли вперёд. Естественно, дорогу при этом не разбирали, отчего кто-нибудь из нас периодически падал, неминуемо утягивая за собой товарища. В ступни постоянно впивались корни и мелкие камешки, что сильно влияло но скорость. А Жухлый так и вообще умудрился разодрать большой палец, когда споткнулся.

— Стой, — придержал приятеля я, и наручники жёстко врезались в запястье. — Так мы далеко не уйдём. Да и понтов с нашего забега — с гулькин хуй. У них дроны, стволы и вездеход, они нас вычислят уже минут через десять.

— Чё предлагаешь?

— Зашкериться и напасть первыми.

— Мы вроде уже пытались, нет?

— Сейчас всё иначе. У нас есть реальный шанс победить.

— Кого, вооружённых солдат? Тень, не гони хуйню, они нас под орех разделают! — взвизгнул он.

Приятель явно был на панике. Глаза бегают, понимания происходящего — ноль. Да он скорее всего меня даже не слышит.

— Заткнись!— рявкнул я и всыпал ему ладонью по уху. — Всё? Успокоился?

— Вроде, — помотал головой он. — Да, нормально, извини. Чё делать-то?

— Место найти для засады, — осматриваясь, ответил я. — Желательно вообще окопаться. Но нечем, да и времени нет.

— И где мы сейчас такое найдём? — Жухлым снова овладевал страх.

— Мы здесь уже проходили, — попытался успокоить его я. — Там, левее, небольшой овраг должен быть, мы там ещё воду в роднике набирали.

— Да на хуй нам всралась твоя вода! — сорвался на крик он. — Валить надо, как можно дальше! Пусти, блядь!

Жухлый дёрнул меня так, что я полетел носом в землю. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но крыша отвалилась окончательно. Гнев, который я сдерживал всё это время, наконец-то нашёл выход. Мозги попросту замкнуло, и я совершенно не понимал, что делаю.

Не поднимаясь с земли я резко развернул тело и, получив достаточно инерции, со всего размаха ударил ногой Жухлого под колено. Он тут же грохнулся на спину. Наши руки всё ещё оставались скованными, что позволило прекрасно завершить приём. Зажав его конечность между ног, я как следует надавил на запястье, используя бедро в качестве точки опоры.

На ринге в этот момент бой был бы остановлен. Но сейчас нам не мешал рефери, да и правилами я не был скован, а потому довёл начатое до конца. Послышался влажный хруст сустава, а Жухлый завопил так, что птицы с деревьев послетали. И этот крик наконец-то вернул мой разум в реальность. Я вдруг понял, что натворил. Мало того, что я сделал товарища инвалидом, так ещё и указал противнику наше точное местоположение.

Гнев хоть и улетучился, но адреналин всё ещё зашкаливал, продолжая туманить мозг. Я просил приятеля заткнуться, закрывая его рот ладонью. Да где там. Вытерпеть такую боль — выше человеческих сил. А время и фора катастрофически утекали сквозь пальцы. Возможно, в будущем я ещё не раз пожалею о содеянном. Скорее всего, совесть будет медленно пожирать меня изнутри на протяжении всей моей жизни. Но пока она у меня есть, я не желаю с ней расставаться.

Коротким ударом я перебил Жухлому трахею, но это оказалось не лучшей идеей. Утратив возможность дышать, он принялся трепыхаться с такой силой, что едва не оторвал мне руку. Пришлось сменить позицию и перехватить товарища на удушающий приём. Нет, душить того, кто и так сейчас задохнётся, я не собирался. Подсунув предплечье под подбородок товарища, я навалился всем корпусом на его затылок, а затем резко толкнул всей массой вперёд, чтобы сломать ему шею.

От потери связи с мозгом конечности понесло в адский танец. Тело и без того противилось смерти, а когда та вдруг явилась за душой, организм напрочь отказался в это верить. Удержать человека в таком состоянии невозможно, кто бы что ни говорил. Буйный псих в момент припадка, — это утренник в детском саду по сравнению с умирающим насильственной смертью. И хоть длилось это недолго, наручники порвали мне запястье до самого мяса.

Я пытался освободиться всеми возможными способами: пинал руку Жухлого в попытке сломать большой палец. Нога постоянно соскальзывала из-за крови, да и размахнуться как следует не получалось. Я даже хотел отгрызть ему палец, но это оказалось ещё более тупой затеей. А время продолжало утекать.

Какой только бред не приходит в голову, когда человек находится в состоянии, близком к сумасшествию! А именно где-то здесь, на самой грани, сейчас балансировал я. Слезы бесконечным потоком текли из глаз, адреналин превращал кровь в раскалённую лаву, и когда взгляд наткнулся на утерянный в драке нож, решение самостоятельно всплыло в воспалённом воображении.

Оставив труп товарища с разбросанными вокруг него кишками, я рванул в сторону, пытаясь как можно скорее увеличить разрыв с охотниками. В висках, словно набатом, раздавался стук сердца, мысли путались, напрыгивая одна на другую. Но самым поганым был запах и привкус дерьма во рту, и мне никак не удавалось от него избавиться. Даже ветка хвои, казалось, лишь усиливала его. А потому я сплюнул эту горечь, замер на мгновение и снова осмотрелся.

Да, это место прекрасно подходило для засады. Небольшая ровная площадка в низине, где ручей, что бежал от родника, растекался в приличную лужу. Песчаное основание без проблем поддавалось голым рукам, и вскоре я нырнул в ледяную воду, прячась от тепловых сканеров дрона. Шок от холода моментально выбил из головы всякую дурь и снова запустил сердце в бешеный скач. Но долго я так не продержусь. Вроде как при температуре воды от двух до пяти градусов человека ждёт летальный исход. Максимум через пятнадцать минут. Гипотерми́я наступит гораздо раньше, а мне ещё нужно в схватку вступить. Так что спрятаться здесь, похоже, не такая уж и прекрасная идея.

Примерно такие мысли крутились в голове, когда я мазал рожу илом, чтобы окончательно слиться с ландшафтом. Охотники были уже близко, я прекрасно их слышал. Да они даже не пытались таиться, разговаривали и хохотали во весь голос, понимая, что я перед ними беззащитен. Я чётко осознал момент, когда они наткнулись на тело Жухлого. Эти выкрики, когда охотник находит след жертвы, не спутать ни с чем, даже если ты совершенно не понимаешь язык противника. Мне оставалось только молиться, чтобы эти мудаки сейчас разделились. Учитывая их уверенность в своём превосходстве, именно так они и поступят. Даже я бы совершил такой ход, будь на их месте. Ну а что, кого им бояться, голого раненого одиночку?

Меня уже натурально трясло от холода. Мысли по поводу глупости противника не очень-то помогали расслабиться. Я уже готов был сдаться, как вдруг услышал над головой назойливое жужжание. Подсказки мне были не нужны. Уж чего-чего, а как работает дрон, я прекрасно знаю. Во мне словно второе дыхание открылось. Я моментально взял тело под контроль, расслабил все мышцы и перестал трястись. Робот облетел низину и умчался дальше, вдоль оврага.

Вскоре сверху донеслись голоса и, судя по тому, что я слышал, обход данной местности совершали всего двое. А через некоторое время я их даже увидел. Они замерли у самого склона, внимательно осмотрели низину, но меня так и не заметили. Не так-то просто рассмотреть грязную рожу на фоне грязи. К тому же обзору мешала высокая трава и жидкий кустарник, которые оккупировали территорию возле воды.

Один из охотников присел на корточки, изображая опытного следопыта. Он что-то промяукал своему напарнику, а затем указал в противоположном от меня направлении. Тоже мне, мастер…

— Эй, Иван!— крикнул он, а затем добавил что-то на английском.

— Щас я те покажу, блядь, Ивана, — прошипел я.

Как только преследователи скрылись из вида, я покинул своё убежище и, стараясь не шуметь, пригибаясь, рванул вслед за ними. Вот сейчас я был очень рад своей наготе. Ступни чувствовали старые ветки прежде, чем я переносил на них вес, что позволяло быстро сместить ногу в сторону. Я не издал ни единого звука, пока догонял своих палачей, которые беззаботной неспешной походкой шагали навстречу со смертью.

Человек, каким бы он ни был крутым, на самом деле очень хрупкий. Нужно просто знать, куда бить и как сильно, чтобы отключить работу организма.

Вначале я хотел свернуть шею одному из ублюдков, но на самом деле затея так себе. Это только в кино ловким движением руки герой убивает врагов направо и налево. На деле же такой приём может завершиться простым падением оппонента. Сломать шею и разорвать при этом нервные окончания не так-то просто. А потому я выбрал наиболее действенный способ. Да, возможно, сразу он и не убьёт, но зато гарантированно выключит. И времени займёт всего доли секунды.

Удар ребром ладони по сонной артерии свалит с ног кого угодно. А если нанести его с достаточной силой, возможен и летальный исход. Жалеть этих ублюдков я не собирался, потому вложил в выпад всю свою силу и знания. Вышло замечательно. Боец шёл и о чём-то трепался с коллегой, как вдруг споткнулся и полетел рожей в траву. Естественно, при таком раскладе до друга не сразу дошёл весь смысл происходящего. А многого я и не просил, всего-то мгновение, чтобы атаковать оставшегося. И никаких красочных приёмов я не изобретал, а точно так же, сухо и лаконично, отправил противника спать, перебив подачу крови к мозгу.

Было огромное желание пристрелить мудаков, но делать этого я не стал, хотя оружие, конечно же, забрал в первую очередь. Нет, в живых я их тоже не оставил, не совсем идиот. Просто несмотря на то, что оружие было довольно бесшумным ввиду отсутствия порохового заряда, всё же звуков в момент выстрела производило достаточно. Лязг затвора, сам полёт пули, особенно если настроить магниты на сверхзвуковой разгон снаряда. Но даже на дозвуковом небольшой хлопок всегда слышно. А я понятия не имел, где находятся остальные. Короче, я просто перерезал им глотки, предварительно сняв с одного из них куртку.

Переодевание много времени не заняло, больше провозился с ботинками. Очень уж непривычная была у них система регулировки размера. То ли дело наши: две крутилки — и никакой электроники. Европейцам же обязательно нужно повыпендриваться и заблокировать настройки биометрической защитой. Зачем? Они что, друг у друга обувь воруют? Но в итоге справился. Подогнал всё под свою ногу, и вдруг в голову пришла совсем уж сумасшедшая мысль: «Если они блокируют ботинки, что мешает им поступить так с оружием?»

Слава богу, что этот бред возник в моей голове, и я даже решился его проверить. Нажатие на спуск так и осталось просто нажатием. В том смысле, что оружие отказалось стрелять, а на крохотном дисплее высветилась надпись Locked. К сожалению, инструкция к этому дерьму не прилагалась.

Я потыкал пальцем владельца во все очевидные места, но выстрела так и не последовало. В итоге я просто плюнул на всё и как следует приложил оба автомата о дерево. Хрен знает, сломал или нет, но в одном что-то заискрило, а у второго немного погнулся ствол. Зато у меня теперь было два приличных ножа. Гранаты я тоже брать не стал, скорее всего, их также заблокировали биометрией и, возможно, она напрямую привязана к шлему. А тот в качестве доступа сканирует сетчатку, а может, даже каким-то образом анализирует ДНК. Короче, вряд ли мне удастся обмануть его в полевых условиях.

Европейцы сильно гордятся своими изобретениями, но им невдомёк, что на войне побеждает простота. Ведь порой приходится брать в руки оружие погибшего рядом товарища. Да дело даже не в этом. Чем проще конструкция, тем меньше деталей может выйти из строя, а значит, повышается надёжность. И прямое тому доказательство — легендарный автомат Калашникова, который простоял на вооружении большинства стран мира почти полторы сотни лет. Ходят слухи, что некоторые до сих пор предпочитают его новым магнитно-индуктным образцам. Хотя хрен знает, что там произошло на Земле за время нашего отсутствия.

Тем не менее вооружившись ножами, заполучив одежду и обувь, я почувствовал себя намного увереннее. Вот только адреналин наконец сошёл на нет, и на его смену пришла дикая усталость и боль. Истерзанное побоями тело ныло, порванное наручниками запястье саднило и дёргало. Хорошо, что аптечки у европейских воинов были доступны без всяких выкрутасов.

Подхватив одну из них, я скрылся с места преступления и засел в кустарнике, метрах в трёхстах. Наспех перевязал руку, отыскал среди запасов шприц с надписью energy и вколол его содержимое себе в бедро.

Коктейль оказался очень хорошим, и уже через пару минут боль начала отступать, а тело — наливаться той самой энергией, о которой гласила надпись. Вот теперь можно продолжать войну. Я больше не дичь, теперь настала моя очередь выслеживать добычу.