Нефритовый бог

Эпилог

Золотое сияние озаряло просторный зал громовержцев. Северный пантеон приветствовал нового правителя, который смог поднять из руин и вернуть к жизни свои земли.

— В этот день мы не празднуем победу! — Афина встала у высокого трона в темных траурных одеждах и обратилась к тем, кто смог уцелеть, и кого смогли вернуть священные драконы востока. — Сегодня мы вспоминаем имена ушедших. Сегодня на руинах нашего мира, мы создаём новый, который, возможно, даже станет лучше прежнего. Я свято верю, что теперь небеса станут лучше.

По залу прокатилось роптание и похвальные возгласы. Северяне верили словам верховной богини. Верили в то, что она не допустит больше смертей.

— Теперь, когда мы осознали все свои ошибки, мы больше не отвернёмся от смертных. Мы не станем брезговать их жизнями, в угоду небесам. Не станем уничтожать себе подобных. Мы будем жить в мире вместе с остальными пантеонами. И укрепим наш союз, что бы противостоять новым опасностям.

— Про союз это вы хорошо сказали, Афина Паллада. — в высоких дверях, которые были раскрыты в честь торжества настежь, стоял молодой юноша. Он сложил крылья и неспешно прошел в зал.

Караульные, стоявшие по обе стороны от входа громко объявили:

— Владика Восточного пантеона Сиятельный Намцу из клана крылатых прибыл засвидетельствовать почтение Верховной богине Северного пантеона Афине Палладе!

Весь зал тот час опустился в почтительном поклоне, узнав, кто такой этот темноволосый юноша.

— Вы не договорили! Я о чём вас просил?! — шикнул Намцу на одного из караульных, и тот сразу же подтянулся и прочистил горло.

— Владыка так же просит прекраснейшую из богинь, в этот день, не отказать в своей милости и отдать свою Вечность в руки правителя востока.

Афина опешила и застыла, не пройдя и половины ступеней от своего трона.

— Чего застыли, Громогласная! Неужто откажете в такой малости после того, как я летал с вами на руках? — Намцу чуть со смеху не зашёлся от того, как лицо Афины моментально покрылось пунцовыми пятнами. — Вы же сами знаете, что это значит!

Смущение женщины в момент переросло в негодование от того, что наговорил прилюдно этот летун, что б он скис!

— Так чего же ты Имхотепа замуж не зовёшь?! — над головой северян загрохотало и ударили молнии. Это привело в восторг всех присутствующих, и напомнило Афине об отце.

— Я должен расценивать это как знак благословения небес, моя дорогая?

Афина прыснула со смеху и посмотрела в пронзительно синие раскосые глаза, кивнув. По залу пронёсся гул, а над Олимпом затрубили горны крылатых.

— Нет! Я решительно отказываюсь делать эти вещи! Сколько можно эксплуатировать меня и паразитировать на моей доброте?

— Имхотеп, встречный вопрос. Сколько можно ныть?! А?! — Клеопатра закатила глаза и устроилась удобнее в кресле, на котором еще не успели накопится кучи хлама.

— Они лапшичную открыли в Эльдорадо! Это нормально, по твоему? Половина рабочих не просыхают из-за попоек! А кто виноват? Твой обожаемый Анубис! Зачем он притащил сюда Диониса, что бы экскурсию ему устроить, как раз тогда, когда этот асур пожелал сесть мне на голову со своей шайкой?

— Ты сам согласился помогать Лориану отлавливать семидэев! Кто тебе виноват! Теперь пожинай плоды. — Петра развела руками и улыбнулась.

— А дракон?!!! Дракон, который разнёс половину старых построек в пьяном виде?!!

— И ничего он не разносил. Просто помог снести трущобы, которые по моему только портили всю картину.

— Петра!!! — артефактор явно пребывал в состоянии близком к истерике. — Вот где сейчас этот чешуйчастый? Спорим опять шарит по моим складам с заготовками для артефактов?!

— Это вряд ли. — Клеопатра ухмыльнулась и вспомнила, как совсем недавно, застала занятнейшую картину у одного из водопадов. — Скорее всего он принимает водные процедуры. Да не один, по моему.

Имхотеп схватился за голову, а Клеопатра только прыснула со смеху и растворилась в воздухе, бросив напоследок:

— Советую опечатать вход в Лазурный водопад.

В новой лапшичной действительно было весело. Южане с восторгом поглощали пищу, и упражнялись в умении пользоваться деревянными палочками. Здесь царило счастье и оно заражало всех вокруг, но не могло затронуть холодного сердца асура.

— Лориан! Всё готово для переброски в Шанхай. Мы готовы вылетать хоть сейчас. — Гефест не мог понять, услышал его Риан или нет. Потому что тот неотрывно смотрел в окно гостиной, которое выходило на лапшичную.

— Вы связались с восточными? Возможно они что-то знают об этом клане? Это их территория! — неожиданно асур обернулся и таки обратил внимание на Гефеста, а потом и на вошедшую Макарию.

— Я принесла последние сводки местной полиции. — она протянула флэшку Лориану, и махнула головой Гефесту, что бы тот уходил. Но видимо юноша сегодня был слишком не понятливым.

— Нет! Король обезьян до сих пор молчит! Мы уже месяц отсылаем к нему Хаяшаси, но он приходит лишь с одним словом «идиот».

— Это он так ласково своего бывшего господина называет? — Лориан вставил флешку в спустившийся с потолка экран и провёл по нему рукой.

— Угу! — Гефест кивнул, но потом чуть не подпрыгнул от того как сильно его ущипнула Макария. — Да что такое?

— Да уйдёшь ты уже или нет? — Макария зашипела не хуже змеи и пихнула Гефеста на выход, благо Риан опять залип, но теперь уже в экран.

Перед глазами асура мелькали картинки, но всё никак не мог их связать воедино. Они казались настолько бессмысленными, что Лориан со зла отшвырнул экран обратно и выругался.

— Чего же ты бесишься, если сам виноват?

Он застыл. Этот голос заставил его содрогнутся от страха увидеть её за своей спиной.

— Не будешь отвечать?

Лориан сжал кулаки и обернулся. Он даже смерти так не боялся, как этой маленькой обезьянки. Он и не мог помыслить, что Ляо когда-то решится покинуть бамбуковый лес. Но она пришла! Она стояла прямо перед ним в одежде простой смертной, со злыми слезами в глазах.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла задать один вопрос. — она смерила Риана уничижительным взглядом и по её щекам побежали слёзы. — Как ты посмел обмануть меня?

— Я же сказал, что тебе будет трудно и ты согласилась, Ляо. Мне пришлось тебе солгать, что бы превратить эту боль в ненависть.

— Поздравляю, асур! У тебя это вышло. Я возненавидела тебя в тот момент, когда узнала, что ты жив здоров и сбежал в смертный мир даже не попрощавшись! А уж, что мой брат пообещал с тобой сделать, когда вернётся от западных, ты просто не представляешь!

— Ты всё сказала?! — инкуб внутри Риана требовал немедленно эту девушку, от того асур начал впадать в ярость.

— Не всё! — сквозь слёзы крикнула Ляо и бросила печатью из оникса прямо в асура.

— Что это? — Риан словил артефакт и похолодел.

— Твой пропуск к демиургам за прощением, демон!

— Повтори… — мужчина выдохнул и сжал печать в руке. — Повтори, что ты сказала!

— Я собственно за тем и пришла, что бы сказать, что ты бесчувственная скотина, ради которой я молила Хаяшаси просить о тебе перед Советом. Они нам теперь задолжали, поэтому лучшего момента может и не случилось бы.

За сим она обернулась и уже почти исчезла, когда за её руку ухватилась, зажившая собственной жизнью, коса Лориана.

— Стой! — коса притянула Ляо и Риан прижал её к себе, облегчённо выдохнув. — Прости меня! Я сбежал, потому что не хотел отравлять тебе жизнь. Ты не смогла бы остаться со мной. Ты знала об этом.

— Знала, поэтому и сделала всё, что бы остаться, даже вопреки запрету собственного брата! — она забилась мелкой дрожью.

— Тихо-тихо! — мужчина обернул девушку и заключил в объятья. — Я не знаю, что делать с плачущей женщиной. Пожалей меня.

— Тебя?! — Ляо отстранилась и злость на этого болвана, опять поднялась праведной волной. — Пожалеть тебя? Дая готовя тебя убить!!! Слышишь!

Но ответом ей стал лишь поцелуй. Он поднял горячую волну жара, которая пронеслась по венам, словно огонь, и добравшись до сердца, заставила его бешено биться.

Лориан с трудом оторвался от девушки, и прошептал в её губы:

— Я готов Вечность молить у тебя прощенья, за то, что заставил тебя пройти через это.

— Ты долго будешь молить, асур! Я тебе это обещаю!

Рассветные лучи солнца робко пробивались сквозь открытые окна и падали на белоснежную постель, щекоча лицо девушки, которая спокойно спала. Что ей снилось могло бы остаться загадкой, если бы нежные губы не заставили её проснуться. Они прошлись по её плечам, затронули ключицу и остановились у подбородка, что бы в следующий момент невесомо коснутся уголка её губ.

— Вставай соня! Уже завтрак готов, а ты всё спишь! — «бархатный» шепот, коснулся её ушей, и губы оставили свой след и там.

— Сури… — она вытянула руки, и заключив мужчину в объятья, потянула на себя. — Иди сюда.

— Э… нет! — Сури подхватил Миру и закинул на плечо. — Пора идти умываться и чистить зубки. Я на работу опять из-за тебя опоздаю.

— Эй! — Мира вскричала и начала барабанить мужчину по плечам. — Полож, где взял!

— Ты в корень охамела, женщина?! — Сури рыкнул и поставил Миру на ноги по среди комнаты.

Но весь его серьёзный настрой канул в лету, как только он увидел, как в её светлых волосах играют солнечные лучи, а глаза озорно прищуриваются, делая улыбку ослепительной.

— Мне приснился странный сон. — вдруг прошептала Мира и прикоснулась к щеке своего мужа.

— И какой же?

— У тебя были длинные черные волосы и грустные изумрудные глаза.

— Так значит я был красавчиком с томным взглядом? Мои студенты оценили бы. — хохотнул мужчина, но понял, что Мира говорит вполне серьезно и нахмурился. — Это был страшный сон?

— Нет это был грустный сон. — она покачала головой и провела рукой по тёплой груди Сури, пытаясь отогнать страх, который вызвал этот сон.

— Почему? — Сури тоже погладил лицо Миры и забеспокоился.

— Потому что мы умерли. — прошептала девушка, и в её глазах появились слёзы.

— Но сейчас то мы живы. — прозвучал в ответ шепот мужчины, которому тоже приснился этот сон.

— Живы…

22 Января 2018.

Особая благодарность автора тем, кто остался до конца с Мирой и Сури.

Эта история написана для Вас от чистого сердца, и Вы навсегда останетесь в ней вместе со мной, благодаря Вашим словам и поддержке.

Любовь — это не средство для достижения целей. Любовь — это не «брать» или «отдавать» Любовь — это «дарить» и «отпустить», пожелав счастья, не требуя ничего взамен. ©Кристина Притула