Нежное прикосновение

Глава двадцать четвертая

После того как Коламбус уехал, Брианна весь день помогала Марку разбирать вещи Лилит. Она подумала, что семье Лайонов, которая потеряла фургон и все свои вещи во время спуска с Виндласс Хилл, можно было бы отдать один, ставший лишним, фургон Бодвинов. Марк долго не мог заставить себя притронуться к вещам умершей жены.

Он настоял на том, чтобы Брианна взяла себе что-нибудь из вещей Лилит. Она выбрала шляпку, несколько украшений и корзинку, в которой Лилит держала разноцветные нитки и иголки для вышивания. Вещи Лилит разделили между женщинами, которым они подходили по размеру. Когда с этим было покончено, Марк сложил все свои пожитки в один фургон, а освободившийся фургон отдал Лайонам.

Пришло время обеда, однако Ная по-прежнему нигде не было видно. Лавиния Декер, проходя мимо Брианны, пожаловалась, что ее дочь пришла домой под утро и наотрез отказалась рассказать, где она была. Брианна решила: то, что и Кол, и Люси пропадали где-то почти всю ночь, не могло быть простым совпадением. Она почувствовала, что ее гнев уступил место отчаянию. Разве может она соперничать с Люси? Девушка молода, красива, да к тому же у нее легкий и уступчивый характер.

Пребывая в угнетенном состоянии духа, Брианна целый час играла с Лоскутком, чтобы хоть как-то развеселиться и побороть свой страх. Еще накануне вечером все было так прекрасно! Она сменила вдовьи одежды на новое платье, которое сама себе сшила, стремясь понравиться Колу. И каждый раз, когда он смотрел на нее, в его глазах светились безмерная теплота и нежность. Он сказал ей, что в этом платье она стала еще прекраснее. Однако он никогда не говорил о том, что любит ее, и это было самым важным.

Она бесцельно бродила по лагерю, присоединяясь то к одной, то к другой компании, пила со знакомыми и друзьями кофе и обсуждала последние новости. В конце концов она оказалась возле костра Джеба Хенкса.

— Приветствую вас, мэм! — обратился к ней старый охотник. Он поднялся и поклонился ей. — Чем могу услужить вам?

Она улыбнулась. Джеб Хенкс и Кол часто вместе охотились на бобров. Может быть, он сможет ей что-нибудь рассказать о Коле и о Маленькой Бобрихе?

— Вас что-то тревожит. Не бойтесь, выкладывайте все начистоту, — сказал Хенкс. Однако она продолжала молчать, пребывая в нерешительности. — Просто соберитесь с духом и расскажите, — подбодрил он ее.

Она покраснела.

— Вы что, видите меня насквозь?

— Не совсем. Однако я уже достаточно много пожил на этом свете и кое в чем научился разбираться.

— Понимаю, — сказала она и улыбнулась. Хенке был особенным человеком, и он ей нравился. — Может быть… что же, может быть, вы мне что-нибудь расскажете о жизни Коламбуса в горах? Сам он не любит об этом говорить.

Хенке посмотрел на нее и понимающе улыбнулся.

— Многие люди, с которыми мне довелось познакомиться с тех пор, как я покинул Штаты, по той или иной причине не любят рассказывать о своей прошлой жизни. У некоторых неприятности с законом, а другие просто не любят, когда нарушают их одиночество. Кол как раз из числа тех, кто не любит быть в толпе.

— Вы знали его жену?

— Маленькую Бобриху? Она была забавной девчонкой. Совсем еще юная. Они недолго были вместе.

— Он ее сильно любил?

— Я никогда не спрашивал его об этом. Кол спас жизнь ее щенку, а ему самому при этом в бок угодила стрела. Старый вождь Желтое Перо взял его в свой вигвам, а Маленькая Бобриха лечила его и ухаживала за ним. Когда же Кол выздоровел и уже собирался уезжать, то вождь отдал ему девушку в жены. Кол не имел права отказаться. Это обидело бы вождя. Кол хорошо заботился о ней и сильно переживал, когда ее не стало.

— Как она умерла?

Хенкс пристально посмотрел на нее, как будто бы решая, рассказывать ей об этом или нет, а потом покачал своей седой головой.

— Думаю, что когда ты узнаешь об этом, станешь лучше понимать его. Однако тебе нужно сделать так, чтобы он сам рассказал об этом. Просто спроси его о том, как он лишился своего мизинца, и он расскажет тебе всю эту историю.

Конечно же, на его мизинце не хватает одной фаланги! В начале их путешествия Брианне очень хотелось узнать, как он лишился части своего пальца, однако она не решалась спросить об этом Коламбуса. Со временем она так привыкла к этому, что перестала обращать внимание на его покалеченный палец. Теперь же со слов Джеба Хенкса она поняла, что все это как-то связано со смертью Маленькой Бобрихи, и в ней снова проснулось любопытство.

Брианна уже собиралась ложиться спать, когда услышала, как кто-то поприветствовал Коламбуса, назвав его по имени. Она быстро собрала его постель и бросила ее под фургон. Потом поспешно забралась внутрь, погасила лампу и плотно завязала брезентовый полог с обоих концов фургона. Через несколько минут, которые показались ей вечностью, он подошел к фургону и позвал ее. В ответ он услышал только мяуканье Лоскутка. Брианна сделала вид, что спит.

Кол выругался и залез под фургон, ударившись при этом головой о деревянную ось. Он снова выругался, потом снял ботинки и укрылся одеялом. После этого наступила тишина. Брианна вздохнула то ли с облегчением, то ли с сожалением — она и сама этого не понимала, потом повернулась на бок и взбила подушку так, чтобы голове было удобнее.

— Не знаю, какой ерундой забита твоя голова, женщина, — пробормотал он, лежа под фургоном, — однако утром тебе придется поговорить со мной об этом.

Что же она ему скажет? Признается в том, что пытается спасти его жизнь? А может быть, лучше прямо спросить его о том, занимался ли он любовью с Люси Декер? Нет, никогда она этого не сделает!

Однако она не могла без видимых причин взять и разорвать с Колом отношения, для нее это было бы смерти подобно. Но все же пусть лучше так, чем увидеть, как он примет смерть от руки ее мужа. Ради того, чтобы он остался в живых, она даже согласна была отдать его Люси. И чем бы все это ни закончилось, Брианна знала одно: ее жизнь уже точно закончилась. Она отчетливо понимала это.

Ночью пошел небольшой дождик. Как Брианна ни пыталась, она так и не смогла уснуть. Она слышала, как под фургоном тихо чертыхался Най, ворочаясь в своей постели. Брианна уткнулась лицом в подушку и заплакала.

Баррет, устав гоняться за мулами, раздраженный и злой, вернулся на свою стоянку. То, что он там увидел, повергло его в ужас. В лагере царил такой беспорядок, как будто здесь побывала стая волков. Все вещи были разбросаны. Не было ни бекона, ни сушеного мяса. Мука и кофе были рассыпаны по земле. Ни мулов, ни Вонючки Гарриса в лагере не было.

Он знал, что без вещей и продовольствия не сможет продолжить свое путешествие. Оставалось только дождаться утра, чтобы купить все необходимое у проезжающих мимо переселенцев. Он завернулся в одеяла и попытался заснуть. От голода у него урчало в животе.

Караван Меграджа переправился через реку Ларами. Пришлось заплатить по два доллара за каждый фургон. Потом караван двинулся по пустынным холмам и песчаным оврагам и наконец достиг огромной равнины, после которой начинался резкий подъем. Так они оказались у подножия знаменитых Скалистых гор.

Когда караван подъехал к Тополиному ручью, начался сильный дождь. Пришлось остановиться и разбить лагерь раньше запланированного времени. С неба посыпался крупный, размером с куриное яйцо, град, и переселенцы использовали сковородки и седла, чтобы защититься от него.

На следующее утро Брианна положила две оставшиеся ветки на еще не погасшие угли вечернего костра. Потом она долго раздувала их, пока наконец не появилось слабенькое пламя.

Жаркие дни, холодные ночи, ветер, пыль, надоедливые насекомые и безумное напряжение последних дней — все это давало о себе знать. Лицо Брианны, как и лица многих других переселенцев, так сильно пострадало от укусов насекомых, что казалось, будто она переболела оспой. На зубах у нее постоянно хрустел песок, ей нестерпимо хотелось выкупаться. Ночной дождь был довольно непродолжительным и поэтому не успел как следует прибить пыль. Это означало, что новый день будет таким же изнурительным, как и все предыдущие дни.

Когда огонь разгорелся, она положила в костер коровьи лепешки, а потом приготовила кофе. Коламбуса нигде не было видно. Всю последнюю неделю он помогал Джебу Хенксу управляться со скотом и разведывать подходящие для ночлега места. Даже когда он появлялся в лагере, с Брианной почти не разговаривал. Так было с тех самых пор, как она выгнала его из фургона в Эш Холлоу.

Люси Декер все это время была невероятно весела и приветлива. Даже Дульси казалась счастливой. Она призналась Брианне, что в последнее время Панч оставил ее в покое и не приставал к ней даже в постели.

Если Кол так же сильно страдал, как Брианна, то он очень умело это скрывал. О Баррете в последнее время ничего не было слышно, и никто больше «случайно» в нее не стрелял. Жизни Коламбуса ничто не угрожало, и ей уже не хотелось держать его на расстоянии. Она скучала по нему. Ей его очень не хватало.

Не успела она подумать о Коламбусе, как увидела его. Он гнал их волов к лагерю. За ним шли Марк, Франсуа и Жан Луи со своими волами.

— Завтрак скоро будет готов, — сообщила она им и положила бекон на сковороду.

— Я поел вместе с Декерами, — сказал Най.

Он остановил первую пару волов и надел на них ярмо.

— А мы с мальчиками еще не ели, — весело произнес Марк.

Не обратив внимания на слова Марка, Брианна уперла руки в бока и повернулась к Наю.

— Поел вместе с Декерами? Или с одной только Люси? Почему бы тебе и не поужинать вместе с ней? Ты можешь даже спать с ней, если этого еще не случилось. Но пока мы в дороге… Просто убирайся отсюда! И забирай с собой этих ужасных насекомых! — сказала она и замахала руками, отгоняя от лица комаров, потом повернулась и побежала прочь.

— Папа, Брианна из-за чего-то злится? — спросил Жан Луи, потянув отца за руку.

— Послушайте, почему бы нам не проведать семейство Вуди? — спросил Марк у сыновей. Он взял младшего мальчика за руку и махнул Франсуа, чтобы тот к ним присоединился. — С тех пор как мы отдали свой второй фургон, мы теперь редко видим Тобиаса.

— Но папа…

После того как они ушли, Най вытащил из своего дорожного мешка маленькую сумочку и пошел к ручью. Там он нашел Брианну, которая сидела на траве и, закрыв лицо руками, плакала. Сев рядом с ней, он вытащил носовой платок и протянул его Брианне. Она отвернулась от него, шмыгнула носом, но потом взяла его платок. Когда она как следует высморкалась, он протянул ей маленькую сумочку.

— Что это? — спросила она.

— Это отгоняет комаров.

— Но что это такое?

— Медвежий жир.

— Он ужасно воняет.

— Зато хорошо действует.

— Ты уже намазал этим жиром свою драгоценную Люси?

— Ты злишься потому, что я обедал с Декерами?

— С чего бы мне злиться?

Она встала и пошла к лагерю. Пробормотав что-то по поводу того, как непредсказуемы женщины, Най последовал за ней. Не обращая на него внимания, Брианна достала из фургона мешок с мукой. Она поставила его на стол и сделала кулаком углубление в мягкой белой муке. Потом она налила туда немного воды и замесила тесто для лепешек прямо в мешке. Этому фокусу ее научила Лавиния. Такой способ экономил время, к тому же не пачкалась посуда.

— Ты же сама ясно дала мне понять, что не хочешь меня видеть, — сказал Коламбус. Сев возле костра, он налил себе кофе.

Ей очень хотелось сказать ему, что это неправда, но вместо этого она оторвала кусок теста и сильно стиснула его рукой, представляя, что это шея Ная.

— Однако ты не возражал, — сказала она.

— А какой смысл возражать?

Она продолжала молча месить тесто. Потом она сделала лепешки, положила одну из них на сковороду и поставила ее на огонь.

Кол встал, взял ее за руки и повернул к себе лицом.

— Ты мне все-таки расскажешь, в чем дело?

— Мне кажется, я уволила тебя. Почему тогда ты все время крутишься рядом и надоедаешь мне?

Он быстро убрал руки.

— Хорошо, женщина. Ты хочешь избавиться от меня? Прекрасно. Я ухожу.

Он действительно повернулся и ушел.

Через пару минут из своего фургона вылез Марк. Он неспешно подошел к ней и, засунув руки в карманы штанов, сказал:

— Брианна, ты была лучшей подругой Лилит. Ты сделала все, чтобы помочь ей выздороветь. И я буду благодарен тебе за это до конца своей жизни. А сейчас я вижу, что происходит нечто ужасное между тобой и еще одним моим хорошим другом. Я понимаю, что это, конечно, не мое дело, но я хочу вам помочь.

Она поймала его добрый озабоченный взгляд, и ей внезапно захотелось все рассказать Марку. Она считала его очень хорошим человеком, однако не была уверена в том, что он не передаст все ее слова Колу. Нет, она не могла так рисковать. Ведь после этого Най немедленно отправится на поиски Баррета, а это значит, что его жизнь снова будет в опасности.

— Я очень ценю твою заботу, Марк, но, как ты правильно заметил, это не твое дело, — сказала она, а потом глубоко вздохнула и мягко добавила: — Ты просто ничем не сможешь помочь. В этой ситуации уже никто не сможет помочь.

Незадолго до того, как фургоны снова отправились в путь, к Брианне подошел Тобиас Вуди и сказал, что Най послал его управлять ее фургоном.

— Он сказал, почему он так решил? — спросила Брианна.

— Нет, да я и не спрашивал.

Очевидно, что ответ на этот вопрос мог дать только Коламбус. Брианна надела шляпу, положила в фургон котенка и зашагала рядом с Тобиасом, который, взяв в руки кнут, погонял волов. Через несколько минут к ним подъехал Най на своем жеребце. Он вел за собой лошадь Брианны.

— Садись в седло. Мы с тобой совершим небольшое путешествие, — сказал он Брианне.

Он говорил это таким уверенным тоном, что возражать ему было, пожалуй, бессмысленно, но Брианна все же упрямо вскинула подбородок и спросила:

— Куда мы поедем?

— Скоро узнаешь. Просто садись в седло и поехали. Если ты не сядешь сама, я посажу тебя на лошадь силой. Предупреждаю тебя, женщина, что я сегодня не в настроении и поэтому не стоит со мной спорить.

— Нет, Кол. Я не могу поехать с тобой. Кто-то должен приглядывать… должен…

— Что должен? Кому?

Она часто заморгала, пытаясь сдержать слезы.

— Неужели ты не понимаешь, что он… ты… О черт!

Брианне было ясно, что он не шутит и сделает так, как сказал. Поэтому она быстро взобралась на лошадь, даже не обратив внимания на то, что ее юбки слегка приподнялись, открывая взорам затянутые в чулки ноги. Однако Най даже не посмотрел на нее. Он просто развернулся и пустил своего коня галопом.

Вскоре они выехали за территорию лагеря и повернули на север. Они долго скакали, огибая небольшие холмы и овраги, а потом оказались в долине, которая со всех сторон была окружена высокими скалами. В небе над ними неспешно кружила соколиная семья. Брианна наблюдала за птицами, подняв голову и прикрыв глаза рукой.

Най ехал не по проторенной тропе, но, похоже, он точно знал, куда едет. И вот они въехали в узкий каньон. Родник, бивший из-под скалы, образовал глубокое озеро, из которого вытекал узкий ручеек, впадавший в реку Северный Платт. Дно этого каньона поросло густой травой, в которой резво скакали земляные белки. Время от времени они становились на задние лапки и пристально смотрели на непрошеных гостей. Маленькие желтые птички выводили громкие трели, сидя на ветках ивы. По берегу озера гордо вышагивали дрозды, выискивая в земле жирных червячков. Белый тысячелистник и желтая лапчатка то там то здесь мелькали в траве. Все это было похоже на маленький рай, спрятанный от любопытных глаз.

— О Кол, здесь так чудесно! — воскликнула Брианна, спрыгивая с лошади. Увидев эту красоту, она моментально забыла обо всех своих горестях и обидах. — Как ты нашел это место?

Он смотрел, как она, вертя головой, любовалась высокими скалами, окаймлявшими зеленый луг, яркими цветами, качающимися на ветру, птицами и маленькими зверьками. Ее улыбка напоминала луну, которая все еще была видна в западной части неба. Несмотря на то что ее лицо было покрыто пылью и распухло от комариных укусов, она казалась ему самой прекрасной женщиной на свете.

Все дни, прошедшие с той ночи, которую они провели вместе на реке Южный Платт, стали для него настоящей пыткой, потому что он почти не видел ее. По ночам же он постоянно боролся с искушением пробраться к ней в фургон, когда все в лагере улягутся спать, и только гордость удерживала его от этого поступка. Он закрывал глаза и ощущал прикосновение ее шелковистой кожи. Он чувствовал ее запах, ее вкус.

И днем и ночью он вспоминал ее тонкие брови, маленькую родинку у основания шеи, густые мягкие волосы и то, с какой невыразимой тоской она смотрела на него, когда думала, что он не видит ее.

Он не мог поверить в то, что она тоже хочет его и любит его так же сильно, как он ее. Он не открыл ей своего сердца лишь потому, что не представился случай.

Она стала для него так же необходима, как воздух, как вода, как сон. И он не мог позволить ей так просто оттолкнуть его.

Однако он знал, что должен обращаться с ней очень осторожно, и тогда он снова сможет нежно ласкать и целовать ее. Что же, он дождется подходящего момента, возможно, это произойдет сейчас, когда она так ослепительно улыбается ему.

— Я случайно обнаружил это место несколько лет назад, — сказал он, чувствуя, как бешено стучит его сердце и кровь приливает к низу живота. — Я подумал, что ты захочешь искупаться.

— Искупаться? О да! — воскликнула она и, подбежав к озеру, стала на колени и начала пробовать руками воду. После полуденной жары прохладная вода приятно освежала руки.

Най спешился и привязал лошадей. Брианна пытала расстегнуть пуговицы на платье. Он подошел к ней, убрал ее руки и сам расстегнул верхнюю пуговицу. Она резко дернулась и повернулась к нему лицом.

— Что ты делаешь? Почему ты позволяешь себе такие вольности?

— Потому, что я уже делал это раньше.

Против этого она не могла возразить.

— Но почему ты так хорошо ко мне относишься после того, как я грубо с тобой обращалась в последнее время?

Он улыбнулся.

— Ты со мной действительно грубо обращалась?

— Ты сам знаешь, что это правда. Что ты задумал? — спросила она, глядя по сторонам. — Ты привез меня сюда для того, чтобы раздеть и соблазнить?

— Что же, звучит весьма заманчиво, — сказал он, улыбаясь.

Он был сейчас так прекрасен, что на него просто невозможно было злиться. Она закрыла глаза и представила, как он танцует с Люси Декер.

— Если ты хочешь заниматься любовью, то тебе нужно было привезти сюда Люси, а не меня.

— Черт возьми, женщина! Мне не нужна Люси. Я хочу тебя. И я уверен, что сегодня ты будешь моею.

Она попятилась и выставила вперед руки, защищаясь.

— В Эш Холлоу она была так мила с тобой. Ты не можешь бросить ее и снова переметнуться ко мне лишь потому, что она тебе надоела.

— Я никогда не спал с Люси. Ни той ночью, ни когда-либо еще.

Отступая, она дошла до самого берега озера. Он загнал ее в западню. Дальше ей уже некуда было отступать.

— Кол, что ты намереваешься сделать? — испуганно крикнула она.

Он стоял на расстоянии вытянутой руки.

— Хочу предоставить тебе выбор. Или ты сама разденешься и зайдешь в воду, или я сорву с тебя одежду и овладею тобой прямо на берегу.

— Что… что ты будешь делать, пока я буду купаться?

— Я тоже собираюсь искупаться.

— Нет! Я хочу, чтобы ты ушел.

Он покачал головой, а потом неспеша, один за другим снял мокасины.

— Но… — пробормотала она, прижимая руки к груди.

Она казалась такой наивной, такой испуганной, что он не смог удержаться и засмеялся.

— Я уже видел тебя голой, женщина, — сказал он и, отцепив револьвер, положил его на траву.

Потом он взял мешок со своими туалетными принадлежностями и начал в нем что-то искать. При этом он так страстно поглядывал на нее, что она почувствовала, как учащенно забилось ее сердце и сладкая волна желания пробежала по всему телу.

— Мои руки ласкали всю тебя, — сказал он, расстегнув ремень и бросив его на траву. Потом он начал расстегивать рубашку. — Я целовал твои губы, твои уши, твою шею.

Бросив рубашку на землю, он подошел к ней еще ближе. У нее задрожали колени.

— Я прикасался к тебе в таких местах, к которым больше не прикоснется ни один мужчина.

Он расстегнул пояс и снял свои кожаные штаны.

— Я целовал твои груди, женщина, и собираюсь сделать это еще не раз. К примеру, здесь и сейчас.

Теперь на нем была только набедренная повязка. Он подошел к ней еще ближе. Она мотнула головой, отворачиваясь, чтобы не видеть его широкую грудь, мускулистые руки, стройные ноги.

Взяв ее руку, он положил ее на пояс, стягивавший его набедренную повязку.

Она испуганно посмотрела него, как будто не понимала, чего он от нее хочет.

— Развяжи ее, — решительно сказал он.

И она поняла, что его терпению приходит конец.

Она дернула за пояс, а сама, как завороженная, продолжала смотреть в темные, словно грозовые тучи, глаза Ная. Набедренная повязка упала на землю, обнажив его возбужденный орган.

— А теперь повернись ко мне спиной, — сказал он.

Она повернулась. Он начал расстегивать ее платье, целуя своими теплыми и влажными губами ее обнаженное тело. Она затаила дыхание и закусила нижнюю губу, чтобы не застонать от наслаждения.

Расстегнув последнюю пуговицу, он спустил платье до талии, целуя при этом ее плечи и руки. Теперь платье висело у нее на бедрах. Он с силой потянул его вниз, и платье упало на землю. Потом он повернул ее к себе лицом и начал расстегивать нижнюю сорочку.

Брианна слегка приоткрыла рот, а он, продолжая смотреть ей прямо в глаза, наклонился и поцеловал ее. Она закрыла глаза. Все ее тело трепетало от наслаждения, которое дарили ей его губы. У нее звенело в ушах и бешено колотилось сердце. Сладкая боль разлилась внизу живота, и ей нестерпимо захотелось дотронуться до его тела.

Когда он взял в рот ее сосок, она не выдержала и застонала. Она запустила пальцы в его густые волосы и притянула его к себе, отдаваясь наслаждению, которое он ей дарил. Она даже не заметила, как он снял с нее панталоны. Однако когда он оставил ее грудь и наклонился, чтобы снять с нее туфли, она протестующе вскрикнула.

— Не беспокойся, моя сладкая женщина, — пробормотал он, поднимаясь с колен. — Я дам тебе все, что ты хочешь. Всему свое время, — сказал он и, взяв ее на руки, понес в озеро. Зайдя в воду по пояс, он отпустил ее, и ее ноги, скользнув по его бедру, коснулись дна.

Страсть возобладала над разумом. Она больше ничего не боялась.

— Кол, — прошептала он, когда он поцеловал ее в губы, — я так скучала по тебе, что мне даже казалось, что я умру от тоски. Однако то, что мы делаем, грешно и опасно.

Он целовал ее подбородок, уши, шею.

— Но почему же это опасно?

— Баррет. Он… может быть где-нибудь поблизости. Он может следить за нами и он убьет тебя. Я этого просто не переживу.

— И из-за этой ерунды ты нервничала всю неделю?

Она кивнула и взволнованно посмотрела на него.

— Баррет сейчас далеко отсюда. Я был в его лагере и уничтожил все его продовольственные запасы. А еще я сделал так, что его мулы убежали от него. Теперь он гоняется за ними по всей степи.

— Но ведь…

— Что или кто еще тебя беспокоит? — спросил он, отстраняясь от нее.

Она закрыла глаза и покачала головой.

— Я не могу сказать тебе. Нет, я не скажу тебе. Ты просто убьешь его и…

— Панч Молтон!

Она резко открыла глаза.

— Я прав? Этот сукин сын угрожал тебе? Он, очевидно, запугал тебя так, что ты боялась даже заговорить со мной? Ты права, мне следует убить его.

Она схватила его за руки и вскрикнула:

— Нет, пожалуйста, не делай этого, Кол! Подумай о Дульси. Ведь она беременна.

Он долго смотрел на нее, пока окончательно не успокоился. Его губы были плотно сжаты, а выцветшие на солнце усы вытянулись в одну линию. Он поднял руку и положил ее ей на грудь.

— Хорошо. Но если этот мерзавец хотя бы приблизится к тебе, он отведает моих кулаков, понятно?

Она кивнула и облегченно вздохнула.

— А теперь иди ко мне, — сказал он и, обняв ее за талию, прижал к себе. — Я скучал по тебе, и прежде, чем мы покинем эту долину, я собираюсь показать тебе, как сильно я скучал.

Он жадно впился губами в ее губы. Потом он поднял голову, и слова полились из его уст, как сладкий мед из кувшина.

— Боже мой, я хочу тебя, женщина! Я так сильно хочу тебя, что могу не дотерпеть до того момента, когда ты будешь готова.

Он целовал ее губы, нос, подбородок, щеки.

— Я расскажу всем, что мы с тобой не брат и сестра. И мне совершенно все равно, что люди подумают о нас.

Он поцеловал ее ухо, а потом чувствительное место под подбородком.

— Ты моя. И я не отпущу тебя. Никогда.

Он целовал ее шею, ощущая на своих губах пыль и пот. Ему хотелось только одного — целовать ее всю, каждый сантиметр ее тела. Просунув руки ей под мышки, он поднял ее так, что ее груди оказались на уровне его лица, и взял в рот ее сосок.

Брианна обняла его за плечи и гладила пальцами его упругие мышцы. Рыдания рвались из ее груди, и она прокричала:

— О Кол, я думала, что потеряла тебя навсегда…

Он поднял голову и посмотрел на нее. Она заслоняла головой солнце, и вокруг ее головы образовался сияющий нимб. Она смотрела на него, и слезы струились по ее щекам. Он медленно опустил ее на песчаное дно озера.

— Ты никогда не потеряешь меня, Бри. Неужели ты не видишь, что я люблю тебя?

Ее глаза засияли от счастья.

— Но я совсем не такая, как Люси. Я высокая, некрасивая и…

Он встряхнул ее за плечи.

— Никогда так больше не говори. Для меня ты самая красивая женщина на свете, а все остальное не имеет значения.

— Но я такая высокая, — повторила она, улыбаясь.

— Ты прекрасна, — сказал он и крепко прижал ее к себе и поцеловал. — Твое тело так идеально сливается с моим телом, как будто ты создана специально для меня. Чего же еще может желать мужчина?

Она снова засмеялась.

— Я была так напугана и… — произнесла она и прижалась лицом к его шее. — О Кол, я… я так страдала.

— Ты страдала? — спросил он, потеревшись об нее для того, чтобы она почувствовала, как сильно его желание. Ее скромность и искренность так тронули его, что он захотел ее еще больше. — Женщина, ты еще не знаешь, что такое страдание.

Потом он достал из кармана рубашки мыло и намылил все ее тело. Он тщательно тер ее груди и ноги до тех пор, пока она не застонала и не начала извиваться всем телом от охватившего ее желания. Он улыбнулся и окунул ее в воду.

Она засмеялась и начала плескаться в воде.

Потом она взяла в руки мыло и начала намыливать Кола. Она повернула его к себе и потерла мылом волосы на его груди. Они превратились в маленькие, покрытые белой пеной колечки. Потом она намылила ему спину, проводя рукой по его упругим мышцам. Его кожа была не такой мягкой, как у нее. Однако, когда она коснулась руками его ягодиц, то ощутила, что в этом месте у него тоже мягкая и нежная кожа. Засмущавшись, она отдернула руку и замерла. Он повернулся и посмотрел на нее. Она опустила голову и густо покраснела. Его член уже вытянулся в полный рост.

— Продолжай, ведь ты меня еще не везде намылила, — сказал он и улыбнулся.

Это был вызов. Тряхнув головой, она взяла мыло и снова намылила свои руки.

Кол наблюдал за тем, как она пытается побороть застенчивость. Он знал, что каждое прикосновение к его телу давалось ей с большим трудом. Она густо намылила его живот, потом, засмеявшись, сдула пену с пупка. Он ощутил ее теплое дыхание, и по его телу пробежала дрожь. Когда ее руки опустились под воду и она коснулась его полового органа, Кол застонал. Просунув руки между его ногами, она осторожно взяла его член. Она мыла его, нежно потирая, и рассматривала. Вскоре ему пришлось остановить ее. Потом она присела на корточки и вымыла его покрытые обильной растительностью ноги.

Медленно двигаясь вверх, она вдруг осознала, что больше не смущается при виде его полового органа. Физическая близость с Барретом казалась ей чем-то безобразным и унизительным. С Колом же все было по-другому.

Это было так великолепно — ласкать Коламбуса, отдаваться ему. Она чувствовала себя прекрасной и любимой. Ей хотелось, чтобы и он почувствовал то же самое.

Она гладила его тело, ласкала его пульсирующий член и радовалась, видя, какое безмерное удовольствие отражалось на его лице.

Кол застонал и отстранился от нее. Все его тело горело огнем, и его терпению пришел конец. Он окунулся в воду, смывая с себя мыло.

Потом он крепко прижал ее к себе и жадно впился губами в ее губы, а после этого начал нежно их ласкать. И она с удовольствием отвечала ему тем же. Застонав от удовольствия, он снова крепко поцеловал ее в губы.

Теперь они без стеснения наслаждались друг другом.

Когда он засунул ей в рот язык и начал ласкать ее шелковое небо, она тоже осторожно просунула свой язык в его рот.

Если он посасывал ее нижнюю губу, то она посасывала его верхнюю губу. Когда же он начал осторожно покусывать ее губу, она тоже начала покусывать его губу.

Наконец он оторвался от ее губ и начал целовать груди. Он целовал и ласкал то один, то другой ее сосок, а она, запустив руки в его мокрые волосы, громко стонала. Он наслаждался ее телом и все не мог насладиться. Его руки исследовали каждую впадинку, каждый малейший изгиб ее тела. Целуя ее, он опускался все ниже и ниже, пока его лицо не оказалось в воде.

Обхватив руками ее ягодицы, он поднял ее и прижал к себе. Его возбужденный член наконец нашел вход в ее горячее лоно. Он посмотрел на ее лицо и увидел, что оно теперь выражало не страх, а лишь безграничный восторг. Он поцеловал ее в губы, а она прижалась к нему бедрами, плотно обхватив его ногами и проталкивая его член еще глубже в себя.

Он двигался в таком бешеном ритме, что она едва переводила дыхание. Такого наслаждения ей еще никогда не приходилось испытывать.

Когда все закончилось, он снова искупал ее в озере. Потом он осторожно положил ее на траву и лег рядом с ней. Они обнялись и вскоре заснули. Так они проспали все утро, нежась в теплых лучах солнца.

Когда Брианна проснулась, Кол уже не спал. Опершись на локоть, он смотрел на нее и улыбался. Она улыбнулась ему в ответ.

— Как мне не хочется возвращаться назад, — сказала она. — Я бы хотела, чтобы мы остались здесь навсегда, позабыв обо всем на свете, — произнесла она, и ее голос задрожал. Он понял, что она вспомнила о своем муже.

Он наклонился и поцеловал ее.

— Нам пока можно не возвращаться.

Он поцеловал ее в грудь и погладил рукой бедро. Весь следующий час он воплощал свою заветную мечту в жизнь. Он перецеловал каждый сантиметр ее тела.

Когда он раздвинул ее ноги, она попыталась отстраниться. Однако когда его язык прикоснулся к самой чувствительной части ее тела, она почувствовала, что ее захватила горячая волна желания. Брианна больше не противилась его ласкам. Она закрыла глаза и отдалась жарким, испепеляющим лучам солнца.