Нехоженой тропой

ДЯДЯ ИЛЬЯ ПРИЕХАЛ

Мальчик стоял у берега по колени в воде. Вокруг его ног шныряли юркие мальки, а изредка набегавшая волна касалась засученных штанин. Мальчик держал в руках длинное березовое удилище и не сводил глаз с белого поплавка — тонкого гусиного пера.

Поплавок шевельнулся, запрыгал и юркнул под воду. От него мелкой рябью разбежались круги. И когда над водой оставался только едва заметный острый кончик пера, мальчик резко взмахнул удилищем. Леска натянулась, и из воды, в брызгах, показался красноперый окунь. Рыбак снял окуня с крючка и положил в висевшую на боку полевую сумку. Потом он неторопливо нацепил на крючок красного червя, поплевал на него и снова закинул удочку.

— Дима, дядя Илья приехал! — послышалось с берега.

По тропинке к речке, размахивая руками, бежала девочка в коротком белом платье.

— Чего ты орешь, Татьяна, всю рыбу распугаешь, — проворчал мальчик себе под нос.

— Иди скорее, а то он уедет! — кричала девочка.

Хотя жаль было уходить с речки, когда клев только начался, но Диме очень хотелось повидать дядю, и он полез на берег, на ходу сматывая удочку.

Димин дядя, Илья Кузьмич Руднев, или, как его все называли попросту, Кузьмич, редко бывал в Гайнах. Он работал лесничим и жил за семьдесят пять километров отсюда, в лесном поселке Серебрянке. Кузьмич был заядлым охотником и рыболовом, а как он рассказывал о разных охотничьих приключениях, о звериных хитростях, рыбьих повадках — заслушаешься!

— Зашла я к вам, вижу, незнакомый человек, — говорила Таня, шагая рядом с Димой, — усы огромные и с завитушками на концах…

— Гвардейские, — вставил Дима.

— Ага, гвардейские… Сам высокий, у нас в Гайнах, пожалуй, нет ни одного такого высокого человека. Твой отец ему говорит: «Значит, спешишь, Илья…» Я сразу поняла, что это Кузьмич из Серебрянки. А он отвечает: «Жаль, что Димы нет дома». Тогда я говорю: «Я сейчас сбегаю за Димой, он на Желтом плесе окуней ловит». И побежала.

Дима и Таня перешли по мостику через бурлящий на дне оврага быстрый ручей и побежали по спускающейся под горку улице к Димкиному дому. Они остановились только возле крыльца. Дима поставил удочку, снял сумку с плеча, пригладил вихры…

— А брюки? — подсказала Таня.

Дима опустил безнадежно измятые штанины, попробовал разгладить их ладонями, поправил воротник и открыл дверь.

— А вот и Дмитрий Федорович! Ну-ка подойди поближе, племянничек, встретил Кузьмич мальчика. — Да ты скоро меня перерастешь.

Лесничий ласково потрепал Диму по русым, торчащим во все стороны волосам.

— Здравствуй, дядя Илья, ты на сколько дней приехал? А будешь сегодня опять про Серебрянку рассказывать? — спросил Дима.

— Нет, браток, на этот раз не придется нам с тобой договорить, ответил Кузьмич, подкручивая кончики усов. — Рассказать-то есть о чем, да надо ехать. Дело у меня одно важное.

Дима вздохнул: когда еще теперь приедет дядя Илья в Гайны?

— Не расстраивайся, браток, — вдруг сказал дядя, — хочешь, поедем со мной. На рыбалку сходим, про охоту расскажу. А красота у нас какая! Ну как, согласен?

Дима посмотрел на дядю: не шутит ли? Как будто нет.

Мальчик повеселел, но не отвечал ни слова, переводя взгляд с дяди на отца, развертывавшего у окна свежую газету. Дядя догадался, в чем дело: «Я-то, конечно, согласен, — говорили красноречивые взгляды племянника, — а вот отпустит ли отец…»

— Федор, — окликнул Кузьмич брата, — я хочу твоего сына к себе забрать. Как ты на это смотришь?

— Диму в гости? — переспросил отец и замолчал, раздумывая.

Он медленно, так медленно, что у Димы дыхание перехватило от нетерпения, свернул газету, положил на подоконник и лишь тогда заговорил снова:

— Что ж, пусть посмотрит ваши места. А то по географии получил четверку. Поездит — может быть, будет географию лучше знать, — улыбнулся отец.

У Димы радостно заблестели глаза:

— Дядя Илья, ты на моторке приехал?

— Да, на моторке.

Таня, молчаливо стоявшая в стороне, подошла к Диме сзади и легонько дернула его за рубашку. Дима понял, что ей тоже хочется в Серебрянку и она просит замолвить за нее словечко перед дядей.

— Ну куда тебе! — зашептал через плечо Дима. — Устанешь, заноешь: «К маме хочу…»

— Я не устану, — горячо зашептала в ответ девочка. — Помнишь, как на Черное ходили? Ведь тоже не близко…

— Вы о чем там шепчетесь? — спросил Кузьмич.

— Мы в одном классе с Таней учимся… — уклончиво ответил Дима дяде.

— Ну и что же? Она тоже хочет в Серебрянку?

— Ага…

— Можно и Таню взять, места в лодке хватит, — ответил дядя. — Так!

— Так! — хором ответили Дима и Таня.

— Тогда собирайтесь. Я сейчас схожу в контору лесхоза, а через два-три часа отчаливаем.

— На, путешественник, — сказал отец и, вынув из стола коробочку, подал ее Диме. — Очень нужная вещь в путешествиях.

Отец и Кузьмич вышли во двор. Через окно доносился их разговор.

— Ты, Илья, лучше меня знаешь окрестные леса, — говорил отец. Леспромхозу дали план по лесу для авиафанеры. Надо найти хороший бор и ставить там новый поселок. Только нет у нас нигде поблизости такого леса…

— Поблизости не найдешь, — ответил лесничий. — По-моему, подходящий лес должен быть где-нибудь в наших местах, возле Адова. Там нужно искать…

Отец с Кузьмичом скрылись за калиткой, и ребята не слышали их дальнейшего разговора.

— Дима, а что в коробочке? — спросила Таня.

— Не знаю.

— Тогда открывай скорей!

Дима открыл коробочку; в ней был новенький черный компас.

— Компас! — с восторгом воскликнул Дима. — С ним в любую глушь зайдешь и никогда не заблудишься!